Играй шарман-ман-ман-манка, играй

Никодим вернулся домой за пол-ночь, чижило шаркая сапогами по некрашенному полу ввалился в заскорузлую свою камору. Поставил в угол пудовую шарманку, снял заплечный мешок, поборол хитрый узел и широким жестом вывалил кисти на пол. Кровь на срезах уже запеклась, темные бугорки коросты казались черными в свете неяркой керосиновой лампы. Никодим плюнул в потолок. Постоял с минуту и уселся в кресло-качалку, единственный предмет мебели, не считая кучи тряпья в углу(постеля).
Соседские часы отбили три.
- Пора. - вздохнул Никодим, сбросил в угол широкополую грязную шляпу, цвета ***ни, и добыл из-под крылатки штоф казенной.
Медленно опростал до половины, пососал ус, поставил "беленькую" на пол, вынул трубочку, забил ароматного житомирского самосаду, закурил. Сизый дымок пополз к потолочной балке, проходящей через всю комнатку, и несшую на себе, кроме перекрытий, еще и декоративную функцию. Вторичная утилитарная подоплека балки выражалась в крюке, надежно ввинченом, и чуть тронутом ржой. Не один удавленник вываливал язык, свой паскудный, задыхаясь перехваченным вожжами горлом под ржавым этим крюком. Сколько литров пенной слюны было пролито на несвежие воротники самоубиенных. Страсть.
Никодим докурил, выбил трубочку о подошву сапога, поднял с пола штоф, вставил горлышко себе в рот, зажав его языком, глубоко вздохнул, а потом сильно и резко ударил правой ладонью по донышку, вбив емкость себе в горло. Потрепыхался несколько минут и затих. Кровь перемешанная с водкой текла по щетинистому подбородку Никодима.
Помер Никодим, и *** с ним.