Конфликт на пятом курсе

Кому понравится, когда ты говоришь, а собеседники тебя не слушают, да ещё и переговариваются между собой? Мне это жутко не по нутру. А работа у меня такая, что говорить-то всё равно надо. С другой стороны, я понимаю, что студиозусам поболтать между собой тоже хочется. Тогда я выкладываю им свою проблему, и мы начинаем вырабатывать правила, которые мы, по принятии, называем «законом». Всегда найдутся способы, которые бы удовлетворяли всех. С курсом, о котором пойдёт речь, у нас были следующие договорённости. Если один говорит, его не прерывают. Если появилось желание поболтать – пишите письма (записки). В середине «пары» отводится 5 минут для свободных разговоров (тогда у нас были отменены перерывы между часами в «паре»). Разговоры запрещены. Для нарушителей закона вводятся санкции, как в спринте: два фальстарта – снятие с соревнований (удаление с «энкой» в журнал).
И вот прихожу как-то на лекцию, не виделись шесть недель: курс был на практике. «Здрасьте-здрасьте», и ещё слова не сказал, а все уже что-то пишут. Я начинаю, а никакой реакции на меня нет. Голос повышаю, выразительно так начинаю говорить. Нет на меня реакции и всё тут! Я замолчал. Думаю: «На удивлении привлеку к себе внимание: препод должен говорить, а он не говорит». Ага, умный нашёлся: не реагируют. Ещё с большим пылом начинаю вещать. Как пиво в песок! И у меня пропало всякое желание сеять разумное, доброе, вечное. Как обрубило! - повернулся и ушёл. Сел на кафедре и пишу завкафу докладную: «Я, Тихонов А.М., сорвал занятие на пятом курсе по предмету «Педагогическое мастерство тренера» по причине своей педагогической несостоятельности. О своём дальнейшем пребывании на кафедре сообщу через неделю». На кафедре никого, только студент с младшего курса заглянул, сделал попытку поговорить, но, почуяв неладное, смылся. Я положил докладную на стол заведующего и через полчаса уже общался с подружкой Лушей, которая для меня является идеальной собеседницей: слушает! не прерывает!
Немного погодя телефонный звонок: «Александр Михайлович, а можно мы к Вам в гости придём? Две козы, Света и Наташа, с пятого курса. «Ну что ж, - говорю, - приходите». Соскучились, блин.
Приходят, мнутся. Наконец, Света достаёт листок и с выпученными глазами заявляет: «Александр Михайлович, Вы что – того? - и крутит пальцем у виска. Вы зачем ксиву на себя написали?».
- А на кого ж мне ещё писать? - продолжаю уже за чашкой чая.
- Все преподы на нас пишут.
- Значит, они снимают с себя ответственность, за то, что не могут с вами справиться. Моя задача как преподавателя заключается в том, чтобы удерживать внимание аудитории на себе, и я с ней не справился.
- Да вам же влетит за это, а на нас напИшите – нам как-то всё равно, мы уж привычные.
- А кто вообще вам позволил моей жизнью распоряжаться? Почему вы решаете, как мне поступать!? Где докладную взяли?
- Димка с третьего курса сказал, что вы там поклёп на себя строчите.
- Не поклёп это, я вам объяснил. Кафедра закрыта была, украли?
- Да! Мы решили, что спасать надо неразумных преподавателей от необдуманных решений, а для хорошего дела все средства хороши.
- Завтра положите докладную туда, где взяли, - не унимаюсь. Я уже большой мальчик, и сам могу принимать решения.
- Давайте мы её у Вас оставим, а Вы подумайте… Ну давайте через неделю обговорим ситуацию всем курсом, а там уж и принимайте решение. Вы же сами нам говорили, что, когда у Вас эмоции подскакивают, интеллект до нуля обрушивается. Успокоитесь, интеллект встанет на своё место, вот тогда и подумаете.
- Когда я такое говорил?
- На позапрошлой лекции, вы там про эмоции рассказывали и себя в качестве примера привели.
- Пионер всем ребятам пример… Я вам говорил, чтобы вы эмоции на соревнованиях в узде держали и так не поступали.
- А сами так и поступаете. Вот и сегодня – планка упала: обиделись, что на Вас никто внимания не обращает. А обида – детская реакция.
- И это я вам говорил… Но я же не конструктор!
- Но реакция-то детская! И потом, закон-то мы не нарушили.
- Как это?!
- А никто не разговаривал.
- А какого чёрта писали все?
- С практики пришли, документацию срочно сдавать надо. А за писание на занятии у нас никаких санкций не предусмотрено.
Сдался я, очень уж убедительно они меня мной же и покрыли.
Выхожу через неделю на курс, прошу прощение за необоснованный уход с занятия, но замечаю, что в законе что-то не прописано. «Мне ж, - говорю, - обратная реакция нужна. У меня всякие аудитории были: кто-то слушает, кто-то нет, тут всякие варианты возможны: кому тема известна, он на ней «кошку съел», кому-то неинтересно, у кого любовь несчастная, тут уж тем более… Да и не слушайте, это не проблема преподавателя, это проблема слушателя. Но я ведь хочу и удовольствие от работы получать! Не материальное, так хоть моральное! Я иной раз найду на лекции заинтересованное лицо и начинаю с ним общаться…».
- Александр Михайлович, предложение есть!
- Выкладывай.
- Нужно изменение в закон внести: «Когда говорит Александр Михайлович, нужно, чтобы хоть одна рожа на него глядела преданными, восторженными глазами и кивала головой в согласии с его разумными, добрыми вечными истинами».
- А что? – мне нравится. Не обязательно кивать, можно и не соглашаться, главное, чтоб реагировали как-то. Но поправку прошу принять именно в такой форме. Принимаем?
- Принимаем!