Звонок прозвенел

  Звонок прозвенел, как всегда, неожиданно. Я невольно вздрогнул и посмотрел на часы.  Точно по расписанию! Столько лет работаю директором, а все никак не могу привыкнуть к звонку. Вечно он застает меня врасплох!
Закончился  урок, и школа вновь наполнилась привычным гулом  веселых детских голосов,  топотом ног и возмущенными криками уборщицы тети Саши.
Я вышел из-за стола и подошел к  окну своего кабинета. Как прекрасна все же осень! Каждый раз ловлю себя на мысли, глядя на падающие листья, что от этой золотой поры не только веет грустью по ушедшему лету. Для меня осень вместе с  новым учебным годом и новыми заботами, приносит и новую радость. Радость от любимой работы!
Мои размышления прервал негромкий стук в дверь.
- Здравствуйте, Василий Сергеевич, можно? – послышался голос за спиной.
– Я обернулся и несказанно удивился:
- Мария Николаевна, голубушка! Какими судьбами? Проходите, проходите. Присаживайтесь. – Я во все глаза рассматривал нашего учителя химии. – Вы прекрасно выглядите!
Да, беременность и роды пошли нашей химичке явно на пользу. Она чуточку поправилась, но это ей шло. Некоторая округлость ее слишком уж худенькой, как у девочки,  фигуры,  здоровый румянец щек придали Машеньке (так я называл ее про себя - ведь были мы с ней практически ровесниками) еще большую женственность. И даже несколько растрепавшиеся короткие темно-русые волосы на обычно аккуратно причесанной головке, а также более свободный стиль одежды создали новый и явно шедший ей некий романтический шарм.
- Очень рад вас… тебя  видеть! Мы ведь можем теперь с тобой говорить запросто, неофициально?  Но,  признаться, немного удивлен. Что-нибудь случилось?
- Не волнуйся, Вася, все в порядке. Спасибо, конечно, за комплимент, но я к тебе по делу.  Понимаешь,  я не могу сидеть дома! Вот думаю выйти на работу!
- Это как? – я искренне удивился. – Ты же только-только родила!  И трех месяцев не прошло! У тебя чудесная девочка, я знаю. Ничего не понимаю! С ней, надеюсь, все в порядке?
- Да, да! – поспешно проговорила Машенька. – С дочкой, слава богу, все хорошо.  С ней сейчас моя мама.
- И все же, мне не понятно! – Я смотрел ей в глаза, силясь уловить истинные причины ее появления в моем кабинете. - Маша, ты ведь имеешь полное право на оплачиваемый, хоть и не сто процентов, полуторогодовой отпуск по уходу за ребенком. За тобой по закону сохраняется рабочее место. Да и не только по закону.  Ты ведь знаешь, как к тебе относятся в школе.
- Да, конечно. Все знаю.  Я и сама вас всех люблю. И дело вовсе не в том, что я боюсь потерять работу или  растерять свои профессиональные навыки. Да и средств мне вполне хватает. Не это меня заботит. Дело совсем в другом! – Машенька помялась. – Я просто не могу не работать! Понимаешь?! – она с надеждой взглянула на меня. – Не по дому, а именно в школе!
Но я все еще не понимал. Как это можно? Я и сам уж десять лет отец двух очаровательных оболтусов-погодков. И я тоже не мыслю себя без своей любимой работы, но, то я – мужчина! А она – мать, и этим все сказано!
- Подожди, Маша, насколько я в курсе, ты же замужем уже пятнадцать лет, не так ли?
- И что из того? – поджала губы Машенька.
- Я также знаю, что ребенок этот был для вас с Виктором долгожданным?
- Да, мы с мужем очень хотели ребенка. Послушай, Вася, ты ничего такого не подумай! Поверь, я люблю, безумно люблю свою дочку! Я нормальная, обычная мама, но…
- А как же кормление? – перебил я ее. – Грудью-то кто твою дочь кормить будет? Виктор твой или, может быть, мама? Она ведь, кстати, живет где-то в Сибири?
-  В Новосибирске. Теперь уже три месяца она живет с нами. И очень довольна. А что касается молока, то, к сожалению, оно у меня почти сразу же кончилось, и я свою Сонечку приучила к искусственному питанию. Так что все в порядке!
Машенька заерзала на стуле, теребя в руках кружевной платочек. Но смотрела она на меня открыто и  прямо в глаза.
Было видно, что это ее «все в порядке» далось ей не сразу. Нет, здесь было что-то не так.

Мы вместе с ней практически одновременно после распределения молодыми специалистами пришли в эту школу пятнадцать лет тому назад.
Я - физик, мечтавший с детства о новых открытиях, был вынужден оставить честолюбивые мечты, попав в жернова перестройки. И она - Машенька Нестерова - учитель до мозга костей. Человек, любящий свой предмет до самозабвения. Трижды лучший учитель года в городском конкурсе.
И только здесь мы оба поняли, что именно школа - наше призвание. Я - к своему удивлению, а Маша - к большому своему удовольствию и удовлетворению!
Я лично не знал ее мужа, но, работая в практически женском коллективе,  не мог не знать о каждом его члене, и даже о членах их семей. Говорили, что Виктор - тоже химик - занимается большой наукой. Будучи существенно старше своей жены, он всегда был для Машеньки непререкаемым авторитетом не только в их любимой химии, но и в семейных отношениях. Они оба были неисправимыми трудоголиками. Работа вообще и наука в частности всегда ставились во главу угла, всегда были основным занятием, постоянной темой для разговоров, предметом пристального изучения и даже культа.
«Им не до детей!» - шептались в учительской наши дамы, с удовольствием при этом рассказывая о подвигах своих чад. При Машеньке подобные разговоры, как правило, не велись, дабы не поставить в неловкое положение бездетную подругу и коллегу.
В душе, я думаю, наши дамы ее жалели, но вслух никогда не позволяли себе это высказывать. Ведь на все осторожные вопросы на эту тему, Машенька всегда отшучивалась либо повторяла одну единственную фразу: «Еще не время!»
Сам я, признаться, был совершенно уверен, что причина одна:  проблемы со здоровьем у супругов. Другого разумного объяснения бездетной жизни  я себе не мог даже представить.
Ну как, скажите, можно жить без детского смеха или даже плача, звучащего в родительских ушах, словно волшебная музыка? Что за семья без ребенка?
Только физическая невозможность иметь собственных детей оправдывало в моих глазах такую пару. Хотя в наше время и эта проблема столь остро уже не стоит: наука сильно продвинулась вперед, да и усыновление еще пока не никто отменял.
Каково же было всеобщее удивление и искренняя радость за нашу уважаемую Марию Николаевну, когда мы узнали, что она в положении! А какие проводы в декретный отпуск мы ей организовали! Какие слова мы все ей говорили! Какой счастливой была тогда сама Машенька!
Я вспомнил, как три месяца назад мы с нашим завучем и увязавшейся за нами тетей Сашей встречали Машеньку вместе с ее мужем Виктором из роддома. Каким счастьем светились глаза немолодого отца!
Нет, мой мозг решительно отказывался это воспринимать!

- Так что ты все же решила? – спросил я и снова вздрогнул от резкого звонка, возвестившего о начале следующего урока.
Машенька усмехнулась, уловив мою непроизвольную реакцию на звонок.
- Я хочу выйти на работу.  Ты ведь не можешь мне этого запретить?  - она взглянула на меня в упор. - К тому же, насколько я знаю, тебе самому пришлось бы взять на себя мой предмет? Не так ли? Ведь замену мне РОНО  пока не прислал?
- Не прислал, это так.  И я, действительно, собирался вести химию в твоих классах.  Ведь это мой второй предмет. Но…, - я замялся, подбирая слова, - это как-то не правильно. Пойми, Маша, мы ведь с тобой одногодки, и я сам отец… Я бы своей жене этого не позволил…  А твой муж, что он об этом думает?
- А что, муж? Он постоянно занят, дома его почти не бывает.  Он, безусловно, не против!
- Не против чего? – не понял я.
- Не против того, чтобы моя мама жила у нас. – Машенька была совершенно спокойна и, казалось, не понимала моего удивления.
- Я спрашиваю о том, что он думает о твоем решении выйти на работу в то время, когда ваш маленький ребенок так нуждается в материнской ласке и заботе? Ты уж  не обижайся за мою настойчивость. Но я хочу понять!
- Виктор – детдомовец! И он мне доверяет в этом вопросе!
- Но ты-то не из детского дома! – я уже начал откровенно злиться.  И даже не столько на Машеньку, сколько на себя за то, что никак не могу  достучаться до своей подчиненной.
- Василий Сергеевич, - в голосе Машеньки прозвучали металлические нотки, - это – сугубо наши с мужем дела!  Извините за резкость, но я - не ваша ученица, а вы - не мой наставник!  У вас ко мне по работе претензии есть? Или вам уже не нужен отличный учитель химии? Профессионал, наконец?!
- Претензий нет! – сухо произнес я. – И учитель химии нам, безусловно, нужен, но при этом очень бы хотелось, чтобы он был также хорошим душевным человеком и матерью в одном лице.  Но, видимо, я хочу от вас слишком много.
- Тогда прошу считать наш разговор согласием с вашей стороны и подписать это заявление. - она вынула из сумочки сложенный вдвое листок. – Со следующего понедельника!
Я тяжело вздохнул и развернул написанное четким красивым почерком заявление учителя химии Нестеровой М. Н. о прерывании отпуска по уходу за ребенком.  Ничего не поделаешь! Я еще раз взглянул на Машеньку, будто ожидая, что она передумает, и надписал в левом верхнем углу: « Прошу оформить!»  И  расписался.
Расписался в собственной человеческой беспомощности перед черствым профессионализмом.