Минимум-максимум

               

               
      Поприжали сейчас человека. Загнали в жёсткие рамки: минимум-максимум.
      - Оставьте меня в покое, - говорю я начальнику. - Не капайте на мозги  минимум пару дней. Тогда я закончу эту работу максимум за неделю.
      А он отвечает:
      - Ты уже и так возишься с этим заданием целый месяц, и, если через два дня не положишь мне на стол результат, можешь собирать урожай: минимум - выговор, максимум – строгий. С двадцать пятым китайским предупреждением.
      - Странный у вас регламент, - пытаюсь я возразить, - два дня. Я же не комплекс БГТО сдаю. Это там надо уложиться в какие-то нормативы.
      Начальник у нас молодой да ранний, горячий, деятельный, выпускник то ли Гарварда,  то ли Пензы, он понятия не имеет, что такое БГТО, прищурился, глаз на меня скосил и ехидно так шпильку мне подпускает:
      - Ты меня загадочной аббревиатурой не пугай. Есть у нас МВД, ФСБ, МЧС – хватит.
      - Да что вы, - урезониваю я, - это же популярный советский брэнд: «Будь готов к труду и обороне».
      - Доисторический, стало быть? – уточняет он.
      - Ну, да, - соглашаюсь. – В какой-то степени.
      - Ты про это утильстарьё забудь. У нас сейчас другие лозунги: «Не в правде сила, а в банковском счёте».
      Вот и поговори с таким. Попробуй, докажи что-то. У него же за спиной то ли Гарвард, то ли Пенза, его пензюки даже в депутаты выдвинули.
      Дома тоже самое. «Ни сна, ни отдыха измученной душе». Только прилёг на диван с газетой, жена тут как тут:
      - Опять ты без дела валяешься. В доме столько всего накопилось: трава не скошена, корова не доена.
      - Окстись, какая трава, какая корова. Мы же в центре Москвы живём, на двенадцатом этаже.
      - В каком центре? – ты что, адрес свой забыл.
      - Ну, а чем не центр? До Красной площади  рукой подать:  электричка, метро, а там уже совсем ничего – автобус, трамвай, ну, и пешком, для моциона, километра полтора.
      - Ты ещё про рикшу забыл…
      - Не забыл. Но эксплуатация человека человеком у нас запрещена законом, так как мы живём в демократической стране с прогрессивной рыночной экономикой…
      - Не рыночной, а  дырочной.  То и дело затыкаем дыры, как Тришка в своём кафтане. Так что не заставляй меня петь «Интернационал»:
      - Вставай, проклятьем заклеймённый…
      Отвечаю ей «Сябрами»:
      - А я лягу-прилягу край гостинца старого…
      - Что это за хор Пятницкого, - влетает в комнату дочка, - опять грызётесь? Лучше, батя, подумай о том, что у тебя «взрослая дочь молодого отца». И ей нужен новый прикид. Как-никак, я уже в пятом классе. У нас все девчонки одеты по-максимуму, кто от Юдашкина, кто от Зайцева, а есть даже от «Дойче Габбана».
      - Доча, - отвечаю ей, - вся наша контора на минимуме сидит. Вот-вот совсем разгонят. Максимум, что выдержит наш бюджет, - кофточка от  Мосшвейпрома.
      Дочка в слёзы. Мама её утешает, причём весьма оригинально:
      - Тюфяк, - говорит, - наш папа. Не может семью обеспечить. Вот Зинкин муж Боря - тот может, с иголочки её одевает, Зинка живёт как у Бори за пазухой, только птичьего молока ей не хватает.
       Сын появляется. В руках лобзик держит.
      - Фазер, - говорит, - угадай с трёх раз, что это за дичь, - и протягивает мне какую-то фанерку, изгрызенную со всех сторон.
      - Произношение у тебя ни к чёрту, -  поправляю его. - Английский с вологодским акцентом. А что это ты под нос мне суёшь?
      - Это на уроке трудового дизайна нам задание дали – выпилить лобзиком из фанеры любимую домашнюю животную. Вот выпилил.
      - Но у нас нет домашних животных.
      - А тараканы? Пауки?
      - Это не животные. Насекомые.
      - А мухи-цокотухи?
      - Тоже насекомое. И потом – что здесь от мухи: ни крыльев, ни глаз, ни морды.
      - Зато жужжит, - он потряс фанеркой у моего уха, и я услышал какой-то шорох.
      - Нет, - говорю, - на муху Корнея Ивановича Чуковского твоё изделие не тянет. Высокой оценки за такое творчество не жди.  Максимум – трояк с плюсом.
      Вернулся сын из школы, рапортует:
      - Получил два с минусом.
      Не сдал, стало быть, техминимум.
      Вдобавок преподаватель сопроводил свою оценку ядовитым комментарием:
      - У тебя, Петя, руки из жо… растут. Наследственность никудышная.
      А я считаю, что все беды в жизни происходят оттого, что человек не умеет соизмерять, не знает, с чего начинается его минимум и где кончается его максимум. Либо прёт, как танк на стену: хочу то, подавай это, либо наоборот – ему ещё до минимума ой как далеко, а он уже сходит с дистанции.
      Конечно, более привлекательно выглядит иной подход, внушаемый нам с юных лет: главное – поставить цель, и к ней неуклонно стремиться, невзирая на препоны, препятствия и конкурентов. Так-то оно так. Цель должна быть высокой, труднодоступной, но… всё же реальной. Надо отдавать себе отчёт о потенциале своих возможностей: вот этого я добьюсь, а вот этого – никогда, потому и веду себя соответственно: «это играем, это не играем, а в это заворачиваем рыбу». Ну, не по Сеньке шапка, папаха или тюбетейка, которая красуется на голове у Саньки. Не по Сеньке Санька. Я вот, например, неплохо играю в шахматы. Но даже в мыслях не пытался выиграть у Гарри Каспарова. Знаю на что способен, даже, если сильно надую щёки. И в высоту на два метра никогда я не сигану, даже, если буду тренироваться по шестнадцать часов в сутки с восьмичасовым перерывом на сон и пищеварение.
      Но есть категория людей, их ещё называют деловарами, новоделами, олигархами, которая слово «максимум» вообще не воспринимает, либо относится к нему весьма скептически. Может быть потому, что стать толстосумом исключительно честным путём, на зарплату, даже высокую, премию, даже Нобелевскую, практически невозможно. Уж если ты
впрягся в бизнес, встал в накопительскую колею, то будь готов  к тому, что кто-то тебя обмишурит. А повезёт, вольно или невольно, кого-то "взуешь"  ты. Закон простой, но жёсткий: либо ты, либо тебя.
      Латинское слово «максимум» тут бы следовало заменить более грубым, простонародным – «жадность». Казалось бы, нахватал ты этих долларов, фунтов, тугриков или евро под завязку, обеспечил всех жён, детей, внуков и правнуков, - остановись, отвали от корыта, дай хлебнуть и другому. Нет, не оторвёшь его. Уже не он из этого бездонного резервуара тянет, а его туда затягивает. Диагноз этой болезни давно известен: «И жадность фраера сгубила». Ох, сколько благополучных, благоухающих, лоснящихся в лучах славы сгубила эта неуёмная страсть,  ничем не сдерживаемая тяга к богатству, роскоши. Но самое удивительное, что «богатство» и «счастье» - не синонимы, не слова-близнецы. И как тут не вспомнить философское изречение: «Беден не тот, у кого мало, а тот, кому мало».
      Вот парадокс: человек достиг какого-то внушительного максимума, а ощущение сытости, счастья, всё никак не приходит, соискателю благ земных этот уровень кажется промежуточным, ему хочется хавать, хапать, приобретать ещё и ещё.Ну, зачем султану
или шейху гарем на сотню наложниц? Другими словами: «зачем козе баян», когда по своим физическим возможностям султану за глаза и одной одалиски много, и после проведенной
с ней бурной ночи, его отвозят в реанимацию? А евнух зачем в гареме? Здоровый мужик, кровь с молоком, приятно на него со стороны посмотреть. Кому приятно? Да тому же султану. Дескать, и сам не ам, и другому не дам. Султан – это тот, кто «сам», а евнух – это как раз тот, кто «другой».
      Я, конечно, не султан, мне никогда не постичь логику его поступков: «ни себе, ни людям», но, по-моему, гарем для него – источник повышенной опасности, постоянных стрессов и разочарований. Как не прийти в отчаянье от цветника окружающих тебя соблазнительных прелестниц, искушающих твою плоть и кровь коварной дразнилкой: «Близок локоть, а куснуть нечем».
      А вот Биллу Клинтону было чем куснуть, и свой шанс он не упустил. Не посрамил чести земли американской: прямо в служебном кабинете, «не отходя от кассы», устроил с очаровательной Моникой Левински настоящую «Бурю в пустыне», чем поднял свой рейтинг гораздо выше, чем его предшественник одноимённой операцией в Ираке. Ну, оппозиция - всякие там республиканцы, антиглобалисты и гомосексуалисты чуть не задохнулись от зависти, тут же подняли вой: «Как ему только не стыдно!», «Позор на наши головы!», «Стреножить его! Кастрировать! Объявить показательный импичмент!».
      Разогнались, ага. Не фига не вышло у злопыхателей. Народ не сдал своего секс-символа. Вот Президент Израиля Кацав за такую же невинную шалость семь лет тюрьмы получил, а Президент США лишь общественное порицание. Шлепками отделался. Даже супруга встала в его защиту. Не зря гласит американская поговорка: «Клинтон выбивают Клинтоном». Вот она и выбила. И сама выбилась в люди. На второго человека в государственной иерархии. Свою позицию обосновала очень даже убедительно, заявив, что на Монике Билл просто тренировался, проходил курс молодого бойца, как новобранцы на военной базе Гуантанамо. Сразу же карьера Хиллари резко взметнулась вверх. А без Моники кто бы знал её, разве что узкий круг лиц, с которыми она непосредственно общалась.
      Вот вам наглядный пример того, как из минимума исходных данных можно выжать максимум пользы.
      Так давайте твёрдо усвоим, что при любых самых неблагоприятных обстоятельствах, не следует клясть судьбу-злодейку, которая обделила вас своими подарками, не искать виновных на стороне, а извлекать максимум даже из того минимума, который отпущен тебе природой.