Самсон и Далила

                Авторы: Иванов О.А
                Иванова Г.Б.




                "…Если крикнет рать святая
                Кинь ты Русь, живи в Раю!
                Я скажу – не надо Рая,
                Дайте Родину мою!"
                С. Есенин



                ……………………………..


                С А М С О Н   И   Д А Л И Л А





В полной темноте на экране дисплея появилась надпись:
СЕРЫЙ ВОЛК: «Значит так! Предлагаю тебе выключить твой сраный компьютер,
где-нибудь встретиться и провести этот вечер с "Серым Волком". И если не будешь ломаться, как Красная Шапочка - осчастливлю!»
ДАЛИЛА. Встречное предложение - проведи этот вечер «… тихо сам с собою!».    Знаешь, как это делается? И еще - смени пароль. Тебе больше подойдет не Серый Волк, а ласковое прозвище по-еврейски - «ОЗАБОЧЕННЫЙ».
Надя уже  хотела совсем отключить компьютер и дать ему маленькую передышку, как вдруг на экране засветилась надпись по-испански – «Салют! Кто бы ты ни был, порадуйся за меня и вместе со мной. Я только что узнал, что я благополучно переведен на 5 курс университета! Клянусь мамой, это круто!»
 Надежда была просто уверена, что это подвох кого-то из ее однокурсников по испано-язычной школе, где она училась и одновременно преподавала. Только несколько человек знало ее адрес в Интернете и то, что именно в это время она сидит перед компьютером.
«От всей души поздравляю!» - так же по-испански отстучала  она на клавиатуре своего компьютера, перебирая в уме, кто бы это из ее знакомых мог быть и  решил таким образом подшутить над ней.
«Кто ты, неизвестный друг, и откуда?» – тут же появилась надпись на испанском на экране ее монитора.
  «Ленка! Хватит валять дурака! Я тебя расшифровала. Не забудь – сегодня в семь, на Тверской, у входа в «Макдональдс» - написала она, заранее предчувствуя, что опять, как и два дня назад, прождет подругу, которая славилась тем, что никогда не приходила  на встречи вовремя.
 - «Увы! До «Макдональдса» еще как-то доберусь, а вот на Тверской появлюсь,  вряд ли, по той простой причине, что нахожусь за семь часовых поясов от тебя. Кстати, ты мальчик или девочка? И как тебя зовут?»
 - «Кожаева! Это уже не смешно, прекрати меня мистифицировать! Все, жду на Тверской» – напечатала она и выключила компьютер. Надо было собираться, Надя принципиально никогда и никуда не опаздывала и очень гордилась этим.
       В кафе, куда они зашли с большим опозданием из-за вечного Ленкиного разгильдяйства, было шумно и многолюдно. Официант проводил и усадил их за столик, что стоял далеко от динамиков – Надя терпеть не могла, когда приходилось орать в ухо соседу, что б докричаться до него. И, вообще, она считала, что люди должны в кафе ходить только есть и общаться, а для танцев и громкой музыки есть специальные места.
За переменами коктейлей и обсуждением того или иного безвкусного наряда очередной посетительницы кафе, время прошло незаметно. Когда Надя посмотрела на часы, было уже без малого одиннадцать.
- Кстати, как там поживает Барсик? -  лениво и без интереса спросила она Ленку, просто поддерживая разговор.
- Ты же знаешь, как! – Спит со мной, а заглядывается на моих подруг, на тебя, в частности.
Барсик когда-то был Надиным ухажером, но ввиду того, что Надя не поддавалась никаким уговорам и красивым фразам, он пошел более доступным путем, т.е., стал Ленкиным «бой-френдом».
- Да гони ты его к чертовой матери! Нужен тебе этот репейник со слюнявыми губами! – сказала Наташка, озорно пуская пузыри в стакан через соломинку.
- Ага! И остаться вообще одной! – прогудела Ленка, поправляя очки на горбатом носу - И, потом, откуда тебе известно, что у него губы слюнявые?
 - Ах ты, Боже мой! Вот еще – бином Ньютона! Да он уже всему курсу надоел со своими слюнями! – парировала Наташка – Членистоногий! Куда член – туда и ноги!
 - Девочки! Не заводитесь. Нашли тему для разговора – устыдила подруг Надя.  И потом, Ленка, чего это ты вздумала сегодня меня разыгрывать по «компу»? Оригинальничаешь?
Но, глядя в глаза отпирающейся Ленки, поняла, – не врет. Кто же это мог быть?
За их столик подсели два парня с одинаковыми прическами-ирокезами, похожие на двух бойцовых петушков и попытались завести разговор.
- А это что у тебя на голове? – Наташка ловко провела по кудлатой голове одного из парней.
- Ирокез! Прическа так называется! – важно сообщил парень.
- Вот оно что. А что такое  - ирокез? – прикинулась дурой Наташка, которая всегда была не прочь подурачиться.
Вопрос застал парней  врасплох. Они завертели головами, ища поддержки у друг друга и  после долгого обсуждения вариантов было решено, что ирокез – корень растения с очень запутанной корневой системой.
- У-у! Что ж так все запущено-то! Так, девочки, нам пора по домам! – тут же засобиралась Наташка и на прощание бросила парням, оставив их в недоумении – Привет Фенимору Куперу!
Поздно ночью, придя домой, Надю ждал  сюрприз – на мониторе компьютера висело послание на русском языке – « Судя по  названью улицы - «Тверской», ты из России. А вот мальчик или девочка, ты мне, я надеюсь, сейчас скажешь»
Но Надежда решила отложить дальнейшее знакомство на завтра, быстро умылась и тут же прыгнула в постель.
Утром, еще не умывшись, она зашвырнула в Интернет  фотографию итальянской актрисы Софи Лорен с надписью  «Неизвестному другу -  из России с любовью» и, посчитав глупую историю со случайным знакомством, оконченной, понеслась в институт на лекции.
Только вечером, придя из института, она обнаружила сообщение – «От фотографии в восторге! Жду имя!!!»
- «Слушай! Мы так хорошо расстались! Я надеялась, ты по достоинству оценишь шутку и  закончишь нашу переписку. А ты…?» - зло отстучала она по клавиатуре.
Ответ ее обескуражил.
 - «Я безногий инвалид и переписка по Интернету для меня  - единственное окно в мир здоровых людей. Неужели ты так жестока?»
   Надежда сидела, озадаченная только что прочитанным. Черт! Как не удобно получилось!
Пока она в раздумье искала выход из щекотливого и затруднительного положения, ответ пришел сам собой.
- «Все! Раскрываю карты! Приготовься, сейчас ты увидишь меня во всей красе!» – появилась надпись на экране монитора.
Надежда напряглась и впилась взглядом в экран. Почему–то ей уже заранее было жалко этого бедолагу.
На  мониторе появилась фотография вихрастого парня в бейсбольном обмундировании и с битой в руках, который прочно стоял на поле на своих ногах и что-то орал кому-то  перекошенным от гнева ртом.
Только тут Надежда поняла, что ее попросту, говоря современным языком, «развели на жалость». Пылая гневным лицом, она отбила надпись следующего содержания: «Не знаю, откуда ты, но у нас такими вещами не шутят. Говоря по-простому – это мерзко! ( - если ты меня понимаешь.  Или нужно перевести на испанский?)»
«Умоляю, прости меня! Я так боялся потерять тебя! Мне как то нужно было задержать твое внимание и я, не подумав, сразу сплел эту небылицу про безногого. Еще раз прости, умоляю! И ничего переводить не надо, я русский из Семилук, родители переехали в Аргентину восемь лет  назад, ну и я с ними».
. «Семилуки – это где?» – примирительно отстучала Надя. Ей было лестно, что парень, не стесняясь, тут же извинился, пусть так нелепо, но все же попытался остановить ее и  дорожит ее обществом.
- «Это под Воронежем!» - пришел ответ – И позволь сразу представиться – Алехандро! Здесь все так меня называют. Но мне это имя не очень нравится. Зови меня, как и прежде в России, - «Самсон». Это производное от моей фамилии Самсонов» Там, дома, я был просто «Саня Самсон», а здесь местные ребята  упростили задачу и чтобы не ломать свои испано-язычные языки, стали звать меня на испанский манер – Алехандро. Я привык.
- А как зовут тебя, и как ты выглядишь?»
Ну, держись! – подумала Надежда и тут же влезла в чей-то порнографический сайт в Интернете, выбрала самую смачную фотографию обнаженной девицы и отправила ее, снабдив лаконичной подписью – «Нравится!?»
Ее шутка имела эффект разорвавшейся бомбы. На экране долго ничего не появлялось – похоже, на том конце долго приходили в себя. Наконец, появилась надпись.
 - «Ух, ты! Круто!
 Только 4 дня назад я скачал из Интернета и отправил эту самую фотку с рекламы французского порноклуба  своему другу на день рожденья. Как тесен мир, правда?» -  был ответ Алехандро               
     «- Это я с тобой хотела поквитаться за твоего безногого. Ладно, забыли!»   
И с этого дня началось.
Разговоры с континента на континент, комплементы и реплики, обмен фотографиями и любезностями. Надежда со страстью наркомана почти все свободное время «висела» в Интернете. А когда по взаимной договоренности у обоих появились веб-камеры, родители Надежды не в шутку стали опасаться за здоровье своей дочери – та целые ночи проводила, щелкая клавиатурой, перед экраном компьютера.
Кончилось все весьма неожиданным предложением со стороны Алехандро посетить «с «визитом дружбы» Аргентину.
Когда об этом предложении узнали родители, они молча переглянулись, отчим только пожал плечами и сел на диван, изображая углубленную зачитанность чем-то на страницах  №4 журнала «Юности», тогда как мама быстро ушла на кухню и уже оттуда позвала к себе дочь для разговора.
Вообще-то, Надежда в свои 28 лет побывала в Венгрии, Корее, на Мальте, в Италии и еще где-то, но все это были служебные командировки. Поездка же, что ее ожидала, очень смахивала на «смотрины».
Разговор на кухне с мамой был темпераментный и бурный, отчим туда и не заходил – он вообще не влезал в Надины дела, а потом он считал, что мама в таких вещах предпочтительнее.
В свои 28 лет Надежда уже перенесла один брак, чем- то напоминающий легкую форму гриппа, слава Богу, без последствий в виде рождения ребенка, но испытывать судьбу во второй раз она  уже не спешила – с тремя-то  дипломами высших учебных заведений она и без брака чувствовала себя достаточно комфортно!
- Дура, поезжай! – советовала подруга Ленка Кожаева, когда они в очередной раз сидели в кафе на Тверской и ели мороженное – Мужик сам зовет, да на «халяву», да еще с остановкой в Париже! Чего тут думать!?  Я бы поехала не задумываясь.
- Вот ты и поезжай. Справишься? – Надя вертела соломинкой в почти пустом стакане с кофе-глиссе!
- Это с моей-то внешностью? – Ленка хмыкнула и опустила глаза - Унижаешь старую подругу? Ставишь на место? Это не по-товарищески…    
- Ой, Лен! Давай больше на эту тему – ни слова, а то поругаемся. Хочешь, я еще мороженного закажу? Или пойдем куда-нибудь? Только на сегодня – умоляю, хватит! У меня самой мысли «в разбежку!» И черт меня дернул в тот день сидеть у компьютера? Вот теперь – сиди, гадай, чем все это кончится!
- А я бы поехала – упрямо долдонила Ленка, доедая вторую порцию мороженного…               
Словом, через три недели подруги вновь собрались уже  в аэропорту «Шереметьево», провожая Надежду за океан, в Аргентину.
- Значит так – сказала Наташка, когда до посадки осталось полчаса – Купи мне в Париже лифчик телесного цвета, фасон я тебе показывала в журнале «Космополитен». И еще – компакт-диск по живописи Сальвадора  Дали, мне по работе нужно. Только не забудь! Вроде все!
- Давай, Наденька – сказала Ленка со слезами на лице, обнимая и целуя подругу на прощание – Держи там марку, мы с тобой!
- Девки! Вы меня как на фронт провожаете. Или на целину! Все! Побежала!
Надежда взяла в руку полупустой чемодан и пошла с толпой пассажиров на посадку.
Через две недели в том же зале ее, смуглую от загара, несшую едва заметный аромат чего-то дорожного и иноземного, встречали все те же Ленка с Наташкой.
Тараторя без умолку и на ходу рассказывая последние новости, подруги усадили ее в такси и сели сами на заднем сидении.
- Ну, что? Было? – первое, что сразу спросила Наташка по дороге из аэропорта. Надежда сделала круглые глаза и повела ими в сторону водителя, показывая всем видом – «дурочка, ну не здесь же!»
- Что же ты молчишь? – с улыбкой спросила ее мама, когда она уже дома распаковывала все тот же полупустой чемодан – Я так полагаю, за две недели набралось, что рассказать матери?
Надежда встала, молча прошлась по комнате и остановилась у окна.
- Ты знаешь? – сосредоточенно смотря в одну точку пространства, начала Надежда – Все было здорово. Особенно в первую неделю. Жизнь там легкая, комфортная. По ночам город просто утопает в потоках света от реклам, ночная жизнь – это что-то с чем-то. Сам Алехандро очень милый и живой парень. Он все эти две недели был просто на высоте, прямо «агитпункт ходячий», впрочем, я другого и  не ожидала – для всякого мужчины естественно стараться понравиться заинтересовавшей  его женщине. Меня удивило другое – он вообще не читал Бунина, Булгакова, Фолкнера, едва знаком с книгами Чехова, с «Войной и миром» знаком по голливудской киноверсии. Сам Алехандро очень живой и артистичный мальчишка, но он так много работает, «делает деньги» как он говорит, что ему просто некогда читать, слушать,  интересоваться мелочами, как он считает. А и то верно, – зачем терять время на чтение «Доктор Живаго», когда есть голливудская белиберда с Омаром Шарифом. Или «Анна Каренина», переделанная  в комиксы, чего утруждать себя?
Надя прошлась по комнате.
- Я ведь не «синий чулок», вижу и понимаю многое, но не изображаю из себя воспитательницу в детдоме, не читаю нотации в менторском тоне и не поучаю всех встречных жить по своим лекалам. Просто, когда он на мое предложение сходить в поход,  ответил – «А что там делать, шашлык я тебе и в супермаркете куплю!», я была удивлена. Русского в нем, кроме языка, почти ничего не осталось. Он даже матом ругается на американский манер. Правда, тихо, но я услышала. Словом, я пригласила его в Москву к нам, на 2 недели. Ты как – идейно не против?
- Даже буду счастлива увидеть твоего избранника - с улыбкой ответила мама, разглядывая обложку компакт-диска – А что касается твоих сомнений, я бы на эти вещи смотрела проще – если у вас все «срастется» и у меня будет внук, что же плохого, если он родиться в первоклассной клинике, получит европейское образование, будет жить в комфорте? Или, может поведать тебе, как я рожала тебя – в нетопленом бараке на БАМе, на станцие Беркакит, будь она неладна?
Не забывай, ты, прежде всего, женщина и будущая мать, а уж потом все остальное!
Но ты меня всю жизнь учила другому! – с жаром ответила Надежда.
Дура была, вот и учила – тоном выше ответила мать резко – Все. Хватит, а то поругаемся. Пошли кофе пить. Аргентинский!

Глава №1

- Здравствуйте! Я уже приехал!
Перед глазами Галины Борисовны предстало жалкое зрелище - тридцатилетний парень, бледный от волнения и ошалевший с дороги, шатался от усталости, но пытался шутить и казаться оригинальным одновременно, что выглядело достаточно убого со стороны.
- Меня зовут Алехандро. Я приехал из Аргентины и буду у вас жить. Очень недолго! Надеюсь, я не очень стесню вас. Я заранее бла…
- Ну, хватит, Саш! Мам, ты не обращай на него внимания! Это у него словесный понос от волнения. Саня, ты пока располагайся,  чувствуй себя, как дома, знакомься с мамой, а я в душ.  Готовься, сразу за мной пойдешь в душ ты. Мам, приготовь ему полотенце, я скоро.
- Ну что ж, Сашенька, проходите. Скидывайте свой рюкзак, бросайте в угол дорожную сумку и давайте  общаться - сделав гостеприимный жест рукой, Галина Борисовна пригласила гостя пройти в комнату.
Саня прошел в комнату, оглядываясь и озираясь.
- Точно! Так и знал, что у вас будет такое обилие книг! - рассматривая книжные стеллажи, заговорил первым Алехандро - Вы знаете, у нас в доме шесть комнат, а книжек не наберется и половины от вашего. Хотя, чему удивляться - раз Надя такой эрудированный человек, разве могло быть иначе?
- Это что? Такой завуалированный комплемент? - улыбаясь, спросила Надина мама.
Потом был ужин, потом пришел Надин отчим, принес бутылку вина и они продолжили ужин  вчетвером
Так! Отдай им свои ключи от Зарайской квартиры,  ребята хотят отдохнуть с дороги и пожить в провинции. Аргентинская духота и пыль мало, чем отличается от московской - твердым тоном сказала Галина Борисовна своему мужу в конце ужина.
Надин отчим тут же безропотно полез в карман за ключами. Чувствовалось, что главная в доме Галина Борисовна. Ее муж почти никогда не возражал ей, благоразумно памятуя о поговорке - "…чего хочет женщина, того хочет Бог!"
Зарайские каникулы удались на славу!
Вместо того, чтоб прожить там 3-4 дня, как они планировали, молодые люди прожили там две недели - ходили в поход с друзьями отчима, обошли все зарайские храмы, блаженствовали на городском пляже и т.п.
В этот день они были в походе в селе Большие Белыничи, организованном друзьями Галины Борисовны специально в их честь. Она руководила их отдыхом из Москвы по телефону, впрочем, отчего он, отдых, хуже не делался.
Ранним утром, только начинало светать, Алехандро выполз из палатки и сел у костра, наливая себе свежезаваренный чай из походного котелка. Через какое-то время вслед за ним у костра села Надя, зевая со сна.
Я так благодарен тебе и твоей маме! Прямо, как в детстве, в пионерском лагере. Когда летел сюда, я даже не мечтал о таком!
Что, в Аргентине не так? - зевая и, положив голову ему на плаче, спросила Надя.
Там все другое, там сельва, много коров и предпринимателей, там все заселено, а здесь… - Алехандро провел рукой вокруг - Такой простор! И народу - ни души! Я с детства не видел, как туман поднимается от реки, да еще такой, что его ножом можно резать и на хлеб намазывать.
Кстати, завтра возвращаемся в Москву, а уже вечером я должен быть в поезде, я должен съездить на три дня в Семилуки, отец дал мне коммерческое поручение.
 - Господи! Капиталист ты недорезанный! Даже здесь, на природе, говоришь о делах. Ты и когда спишь, деньги зарабатываешь? - обиженно сказала Надя, отодвигаясь от него.
- Наденька, но я же для нас стараюсь! Вот окончу университет, стану юристом, а уж тогда… - Алехандро мечтательно закрыл глаза.
- О-о-о! Ну, конец! Тогда я тебя больше вообще  не увижу, запорхаешься в своих делах! - ответила Надя, подбрасывая в костер сухих веток.
- Ну, что же делать, Наденька? Весь мир таков! - возразил Алехандро, прихлебывая чай
- Нет, дружочек, не весь! У нас тоже много деловых и предприимчивых, но только у нас все совсем по-другому. Ты, когда ни будь, замечал, как дают интервью ваши женщины и наши, как они говорят? Не сравнивал!? А напрасно!
Так вот! Сообщаю тебе - ваши, когда говорят, у них ни один мускул на лице не дрогнет, хладнокровные и бесчувственные, как акулы перед броском, только хлеборезки ходят, туда - сюда. А знаешь, почему?
- Нет! Почему? - ошарашено спросил Алехандро. Он даже кружку с чаем поставил на землю.
- - Да за ненадобностью! Эмоции - они же им  только мешают, они не говорят, они  просто передают тебе деловую информацию, они деньги зарабатывают. Как зомби какие-то или инопланетные существа. А наши? - Надя выпрямилась, и лицо ее стало жестче, как будто кто-то при ней пытался что-то плохое сказать о русских или выразить сомнение в их превосходстве - Ты видел, как простая торговка на рынке с тобою торгуется за пучок редиски? Видел ее лицо? Манеры? А как она подбоченивается? МХАТ! ЛЕНКОМ! Ваш "Насьёналь театрум" просто курит! Ладно, допивай и ложись, вечером мы кое-куда сходим!
- Какое острое словцо - "хлеборезки" - задумчиво произнес он и продолжил - Со времен пионерского детства не слышал такого. Наденька, милая! Так я ведь тоже русский, не забывай это! - оправдываясь, вслед ей крикнул Алехандро.
- Тогда, тем более - странно! - послышалось из палатки.
Тишина вновь нависла над палаточным лагерем. Алехандро вздохнул, взял удочки, приготовленные со вчерашнего дня, и стал спускаться в туман, к реке.
Вечером того же дня они гуляли в окрестностях села. Надя поднималась по склону все выше и выше, за ней, пыхтя и отдуваясь с непривычки, плелся Алехандро.
- Ты можешь мне по-человечески объяснить, куда ты меня ведешь? Что за секреты? - вопрошал Алехандро. - Между прочим, сегодня вечером дядя Вова устраивает прощальный шашлык в нашу честь. Если мы опоздаем, некрасиво может получиться.
- Успеем мы на твой шашлык, - сказала Надежда - Ну вот, добрались! Пожалуйста, говори потише…
С этими словами она положила букет полевых ромашек на едва заметную в траве каменную плиту.
 - Где это мы? - озираясь, спросил Алехандро. 
- Простое деревенское кладбище. Только очень старое - промолвила она - Вот здесь лежит моя прабабушка. А вот там, у ограды разрушенной церкви, теперь основательно заросшей крапивой и конским щавелем, лежит мой прадед по материнской линии, он на дуэли стрелялся, гусар Звенигородского полка. Вот так и из нашей российской истории долго пытались сделать крапивное поле. Слава Богу, не вышло.
- А мне только известно, что мой предок приехал в Аргентину с первой волной эмигрантов, скопил немного денег, а уж его сын продолжил его дело и завещал после смерти все отписать кому-нибудь из рода Самсоновых. Мы оказались единственными Самсоновыми, потому и переехали из России за океан в 80-тых, когда железный занавес упал.
- Не упал, а пал. Так будет более правильно - поправила Надежда
- Еще мне от отца известно, что прадед мой  был ротмистром у Деникина.  Да,  в нашей семье храниться старое полковое знамя. Еще с Гражданской.  Вот, пожалуй, и все, что я знаю… - задумчиво произнес Алехандро.
- Да уж, за 70 лет коммунисты постарались.…Все измывались, экспериментировали над моим народом по рецептам этого еврея-недоучки, всех русских хотели превратить в быдло, в "Иванов, родства не помнящих", оно и понятно -  людьми, которые не знают и не помнят своей истории, гораздо легче управлять. Вот они и усердствовали, само понятие "дворянин" было под запретом, да что там - сорок миллионов людей укатали в асфальт, а слово "интеллигент" стало чем-то вроде неприличного ругательства. Зато сейчас этот откормленный  рассказывает всем в телевизор, как все бы зажили хорошо при правлении коммунык. И ни одна сволочь не задаст ему вполне справедливый вопрос -  А что же вы за 70 лет, что вы находились у власти, ничего для людей не сделали? Ты только вдумайся - 70!!!, это же 4 поколения людей.
- Слава Богу, что все уже в прошлом! - вздохнул Алехандро.
- Да, слава Богу, что никто теперь не сажает и не осуждает людей за " …любовь к отеческим гробам", это точно. Ну, ладно, пошли отсюда, а то правда опоздаем, люди ради нас старались, не хорошо может получиться. Пойдем…
Уже в Москве, за три часа до отъезда Алехандро в Семилуки, все собрались за столом.
 - Господи, ну когда нас перестанут принимать за идиотов и подавать события так, что русские - это скопище монстров и недочеловеков!? - в сердцах вскричала Надежда, смотрящая в телевизор.
Все прислушались. Шел репортаж с места событий, с погрома в Карелии.
Потом, уже на вокзале, Алехандро спросил, о чем шла речь в репортаже по телевизору и почему кто-то выставляет русских монстрами?
- А ты приди на городской рынок в Воронеже и посчитай, сколько раз тебе встретятся  лица кавказской национальности, а сколько русских? Вот тебе и будет ответ на твой вопрос! Уверена, из русских тебе встретится только одна бабушка, торгующая семечками где-нибудь на задворках, да старик, что пытается продать пару валенок - и все! Больше можешь не искать - бесполезно. Это называется "бытовой национализм в действии! Значит, всех и прочих на своих территориях они вырезали или выдавили, а теперь им подавай наши земли. Вот люди и реагируют так! Ладно, тебе все равно пока не понять. Не забивай голову!
Надя троекратно перекрестила его и усадила в вагон, сама же стояла у его окна, пока поезд не тронулся. Она на прощание помахала ему рукой и через пару минут поезд  скрылся за поворотом.
Но прошли обещанные три дня. Потом еще два дня, полные волнений и предположений. Наконец, из Семилук пришла телеграмма, хоть кое-что объясняющая - "Лежу больнице тчк жив тчк"
Надя тут же заказала железнодорожный билет на сегодняшний вечер, и уже утром была на вокзале в Воронеже. Голова ее пухла от всевозможных предположений и картин, одна другой страшней.
В семилукскую больницу она попала только в обед. Сам городишко оказался неказистым и пыльным.
 - "Я бы отсюда тоже эмигрировала. Уж на что я стопроцентная русачка, а и я бы долго не выдержала бы" - решила она, разглядывая пыльные, от близости огнеупорного завода, улочки городка в окно такого же запыленного автобуса, везшего ее от вокзала.
- Где у вас тут больной по фамилии Самсонов? - с волнением и от предчувствия чего-то ужасного, спросила она.
Медсестра, сидящая на вахте, лениво открыла список больных и так же не спеша и вальяжно, голосом, полным безразличия, сообщила:
- Третий этаж. Травматология. 316 палата.
Обмирая от ужаса самых жутких предположений, Надежда толкнула дверь палаты.
Картина, которая предстала перед ее глазами, ошеломила ее.
В двухместной палате на кровати сидел незнакомый старик, а у его ног лежал на полу незнакомец, весь перемазанный йодом, корчащийся в припадке дикого хохота и уже икающий в изнеможении от душившего его смеха.
 - Ой, я наверно ошиблась палатой! А где лежит больной Самсонов? - ошалело спросила она
- Наденька! - незнакомец, перемазанный йодом, улыбаясь, поднялся с пола и пошел ей навстречу.
Только по голосу она поняла, что перед ней Алехандро. Боже, в каком он был виде - губа раздулась, как у слона, один глаз заплыл вовсе, на лице ссадины и пятна йода довершали ужасную картину.
Через две минуты, когда улеглись волнения и поцелуи встречи, Алехандро присел на ступенях лестницы в коридоре и начал свой рассказ:
 - Это случилось в первый вечер моего приезда в Семилуки. Вечером, идя с дискотеки на квартиру своего давнего друга, ко мне подошли три парня и попросили закурить. Ничего плохого не ожидая, я опустил глаза, открывая пачку сигарет. В этот момент в глазах сверкнула молния, я на секунду почувствовал боль в переносице, а потом куда-то провалился
Вновь открыл глаза, вернее - один глаз, я уже на операционном столе, когда мне только - что закончили вправлять поломанный нос и обрабатывать йодом прикушенный язык, который распух и мешал дышать. Врач сказал, что мне повезло; что через неделю я буду видеть обоими глазами; что, как только пройдет сотрясение мозга, меня можно будет выписывать, останется только бугорок на переносице да пара маленьких шрамов. Вот так меня встретила моя Родина. - с улыбкой закончил Алехандро.
 - Скажи спасибо, что не проводила. В последний путь. У нас это легко! - резюмировала Надя - Все! До отъезда домой - никуда! Недельку, пока опухоль на глазу не спадет, поживешь у нас в Москве, а там видно будет.
- Нет, я так не могу! Родители с ума сойдут! - запротестовал, было Алехандро, но Надежда сурово сдвинула брови и резонно заметила:
- Они скорее сойдут, если увидят тебя  нынешнего. Я бы не очень артачилась на твоем месте!
На этом спор был закончен. Через три дня Надя и Алехандро тряслись в купе поезда, который мчал их в сторону Москвы.
- Да, кстати? Чего это ты корчился на полу, когда я впервые вошла в палату? Вспомнил забавные моменты своего избиения? Что, так весело было? - задала вопрос Надя, когда проводница вагона принесла им заказанный чай.
- Да нет, это дядя Боря  мне историю рассказал. Вот, послушай, тебе должно понравиться. Она как раз рисует русских смекалистыми и находчивыми, хорошими знатоками бытовой психологии - начал свой рассказ Алехандро, прихлебывая чай с улыбкой.
- А ты, что? Так не думаешь? - ощетинилась Надежда.
- Да ни Боже мой! Чтоб от меня осталось, если б я думал обратное - изображая притворный испуг старого еврея, сообщил Алехандро - Ну ладно, слушай!
У них в цехе работает один мужик - Дмитрич.
Мужик - как мужик. Одна беда - любит выпить. И, как часто бывает, не всегда угадывает с нормой. Обычно, превысив дозу, он, шатаясь, бредет по улицам Семилук к себе домой, становясь легкой добычей милиционеров. Представь такую картину - возле пьяного Дмитрича, который цепляется за все, что помогает ему удержать равновесие и не упасть, останавливается   милицейский фургон. Из  фургона выпрыгивают два бравых ефрейтора и направляются к пьяному. 
- Ну что, дедушка? Перебрал? Сейчас сразу в мойку, а потом в койку! Переночуешь у нас, а завтра домой. Ага? - спрашивают милиционеры весело.
- Вот спасибо, ребятушки! Можно сказать, всю жизнь мечтал! Заберите меня, ради Бога! С ног уже сбился, а тут еще это…
- Что - "это"? - интересуются молодые менты,  беря его под руки.
- Подождите, сынки, а то испачкаетесь! Щас, оно упадет, погодите чуток - продолжает куражиться Дмитрич, отставив ногу и,  тряся штаниной, из которой должно что-то выпасть
Менты в недоумении отступают на пол шага. В это время Дмитрич громко пускает ветра,  начинает приседать и повисает на руках милиционеров, как будто у него полные штаны чего-то нежелательного.
Менты, наконец, поняв, что за экземпляр им попался, начинают гадливо вытирать руки, матюгаться, и бросают Дмитрича посреди дороги.
  - Да куда же вы, сынки! Щас я! Только закончу - и мы поедем! Ребятушки, куда же вы? - вопрошает сидящий на дороге Дмитрич, протягивая к ним руки.
Ответом ему звучит хлопок впопыхах закрываемой  двери кабины и рокот поспешно отъезжающего фургона.
Дмитрич, оставшись один, не спеша, поднимается, отряхивает брюки и с улыбкой продолжает свой путь.
А представь, его, дяди Борин рассказ, в лицах и с присущими выражениями?  Тут есть от чего на пол упасть! - заканчивает Алехандро свое повествование.
 - Мн-да! Ты почерпнул из российской действительности именно то, что нужно - колорит сомнительного свойства! Будет, что рассказать в Аргентине, - резюмировала  Надежда.
   Алехандро стоял у купейного зеркала и пытался осторожно и без боли отклеить пластырь над верхней губой, ему предстояло по компьютеру общаться с родителями, потому наличие на лице посторонних предметов было нежелательно и надо было как можно скорее избавиться от них.
 - Да! Вот еще что! - вспомнив о чем-то,  спросила Надежда - Доктор сказал, что райончик этот, где тебя отоварили, называется у них "Собачий переулок", что пользуется он у них дурной славой, что район этот - что-то вроде квартала "Красных фонарей", так что это ты там делал, среди красных фонарей? А?
В купе повисла гнетущая тишина.
Надежда видела отражение лица Алехандро в купейном зеркале - сначала он зашлепал губами, пытаясь что-то сказать, глаза его округлились, лицо побледнело, на нем отразился испуг и досада, он невнятно что-то пробормотал, затем сказал:
 - Наденька, помоги! Что-то эта гадость не отлипает. Только медленно…! - предупредил Алехандро, как будто и не слышал предыдущего вопроса.
- …и печально! - продолжила Надя, вставая, и резким рывком решительно срывая пластырь с его лица - Итак, я жду печального рассказа о той ночи?
- Почему это ты решила, что была ночь? - оттягивая разговор, сказал Алехандро.
- Ах, да! Ты же у нас вроде Винни Пуха. Если ходишь в гости, то только по утрам!
Глаза его бегали, на лице было написано желание вот сейчас, немедленно, что-нибудь соврать или придумать.
- Надя, могут у меня быть свои коммерческие тайны? По-моему, ты слишком глубоко копаешь?
- Ну, вот! Уже коммерческие тайны. А я то, дура, разгубастилась! Как у нас все хорошо начинается :- он Самсон, она Далилла, прямо как в легенде. Только у нас чуть-чуть по-другому вышло. Не Далилла, с ее женской слабостью, предала его, а Самсом оказался не очень надежен!
- И потом, русский мужик так устроен, в Семилуках он или на Камчатке - ему и дела нет, аргентинец ты или чукча! А вот если игривый мальчик-шалунишка к его девочке клинья вбивает, то мальчику этому битая морда обеспечена. Как с тобой и вышло. Имеешь что-то возразить?
- Я не хочу с тобой ругаться! Давай остановимся на этом рубеже. Кажется, мы сегодня достаточно наговорили друг другу? И потом - ты со своей прямотой уже начинаешь давить на меня, прямо - "Шерман" какой-то! По-моему, это не очень умный разговор?
- Ну конечно, я дура! Умная баба такой разговор разве стала бы поднимать? Умная баба молчала бы в тряпочку, лишь бы замуж за иностранца выйти. А вот я - дура, не хочу я нашу семейную жизнь с обмана начинать. И  позволь тебе напомнить - я уже однажды была замужем, я этого в свое время вот  как наелась! - и она полосонула большим пальцем по горлу - Будя с меня!
- Я не желаю разговаривать с  тобой в таком тоне! - решительно сказал Алехандро, давая понять, что разговор окончен.
- Да ты можешь со мной вообще не разговаривать! - сказала Надя и уткнулась в книгу.
Больше за этот вечер они не произнесли друг другу ни слова. Надежда укрылась с головой пледом и делала вид, что спит. Алехандро вышел из купе и долго где-то пропадал. Когда он вернулся, Надежда уже действительно спала, он тихо разделся и лег спать тоже.
Утром Надя обнаружила, что в купе она одна. На столе лежала записка:

           "До отъезда поживу в гостинице. Ты была не права! Привет Галине Борисовне"
                Алех
                Алехандро

- Слушай! Не будь дурой!  - сказала Ленка Кожаева, когда они вновь встретились в кафе на Тверской. - В кои веки нормальный парень попался! И на тебе - приревновала! Помирись, пока не поздно! Давно вы расстались?
- Уже неделя. Влетит в какую-нибудь историю, вроде семилукской, потом отвечай за него! Хорошо, если догадался родителям "телегу" послать или позвонить, а то там с ума сойдут, - она сидела, опустив глаза в стакан с нетронутым мороженым, которое за час превратилось в какую-то несъедобную слякоть.
- Надь! - вступила в разговор уже Наташка -  Хоть ты мне и подруга, я тебе честно скажу - ты у своего характера фитилёк - то  прикрути, с тобой бывает иногда очень трудно! Тут не всякий выдержит. Найди его, пока не поздно и помирись! Потом же мне сама спасибо скажешь!
- Ой, девочки! Пойду я.  И не ходите за мной, мне одной надо побыть, а то я прямо здесь разревусь. Все! До завтра!
С этими словами она перекинула через плечо дамскую сумочку и быстрой походкой пошла к выходу, провожаемая недоуменными взглядами подруг.
Уже вечером, когда Надежда пришла домой, в коридоре ее встретила мама и сообщила:
 - Алехандро звонил. Завтра вечером, в 8-15,  улетает. Просил, чтоб пришла проводить.
Надя промолчала, молча поглощала ужин, потом  молча легла на диван и забылась сном.
В аэропорту  как всегда было многолюдно и беспокойно. Сновали улетающие граждане,  ищущие, что бы еще купить перед дальней дорогой. С правой стороны шли толпой вновь прибывшие - на выход.
В двух шагах от ее скамейки, где она сидела,  какой-то соотечественник на плохом английском уговаривал мордатую иностранку в линялых бриджах нанять его в качестве чичероне и переводчика. На все его жалобные увещевания она отрицательно качала головой.
"А ты ее еще в жопу поцелуй! Может - снизойдет? Ну и мужики пошли - ни гордости, ни самолюбия! За пару сотен долларов готовы на все. Слякоть!" - с отвращением подумала она.
- Здравствуйте, Наденька!
Перед ней стоял улыбающийся Алехандро с перекинутой через плечо дорожной сумкой. Когда подошел - она и не заметила!
"Ого! Уже на "вы" -  показательно! Посмотрим, что будет дальше!" - отметила она про себя.
Она встала, молча взяла его под руку и они не спеша, пошли к коридору, через который пассажиры, прошедшие контроль, гурьбой шли к автобусу, отвозящему их к трапу самолета.
- Надя! Я сегодня улетаю! Провожающим положено всячески оказывать знаки внимания отбывающим! - попробовал растормошить грустную девушку Алехандро.
Надежда фмыкнула.
- Ты мне анекдот напомнил, про "отбываю".
Два глиста в животе встретились, один другому говорит:
- Я вчера слышал, нас завтра травить будут. Надо как-то спасаться!
- А, ерунда! Я заползу в аппендикс и там отсижусь.
- Ну, смотри, как хочешь. А я уже сегодня с вечерним говном - отбываю!
Как раз - про меня! - сказал, улыбаясь, Алехандро - Надя! Я бы хотел перед отлетом все объяснить. По-моему, ты многое поняла совсем не так! Я хотел бы…!
- Так! Посадку закончили! - громогласно, на весь вокзал, объявила женщина-контролер - Все, все, проходим на посадку! И так -  на две минуты борт задержали!
С этими словами она стала подталкивать Алехандро к входу в терминал, от которого шла посадка. Из - за ее могучей спины Надя увидела только мелькнувшую растерянную физиономию Алехандро.
- Вот в письме все и объяснишь! - на прощанье крикнула она ему. И добавила по-испански - (что-то!)
Дома Надя отказалась от ужина, взяла на книжной полке книгу братьев Стругацких, но так и не смогла "въехать" в то, что она читает, захлопнула книгу и в изнеможении повалилась на диван.
Звонок в дверь глубокой ночью разбудил ее и заставил подняться.
- Что вы там, с ума посходили! - думая, что в очередной раз звонят соседи, у которых что-то там протекало, со сна бубнила она, заглядывая в дверной глазок.
На пороге ее двери стоял Алехандро, весь мокрый от дождя,  и жалобно сутулился.
Надя не помнила, как она открыла дверь, как долго висела на шее у обнимавшего и целовавшего ее Алехандро, как он пронес ее на руках в комнату. Только там она пришла в себя и кинулась кормить озябшего гостя.
На пороге спальни стояла мама и со сна ничего не могла понять.
 - Добрый вечер, Галина Борисовна! - вежливо привстал и поздоровался Алехандро.
 - Ну, пусть будет вечер! - согласилась мама - Хотя, на часах уже пол пятого утра. Но, как сказал Воланд - "…праздничную ночь неплохо бы и продлить!"
 - Кто это такой - Воланд? Родственник? - растерянно спросил Алехандро.
  - Потом узнаешь! - сказала мама, потушила свет у себя в спальной и пошла спать.
- Ну, рассказывай! - когда ужин был разогрет и подан, Надя  села к столу и всем своим видом обратилась в слух и зрение.
- Да тут и рассказывать особо нечего! - засовывая огромные куски ветчины в рот, ответил голодный Алехандро - Прилетели в Шеннон. Все кинулись на пересадку в самолет канадских авиалиний до Ганндера. А я стою, как дурак, и думаю - а чего мне там, в Аргентине-то делать? Где я еще такую, как ты, найду? - Подумал с минуту, взял в кассе билет на Москву - и все! Вот и прилетел! А насчет Семилукской истории - клянусь, это не моя тайна. Просто я дал слово отцу. Давай даже не говорить об этом, так будет правильнее.
- Хорошо! - кивнула Надежда - Но жить будем здесь, в России. И давай этот вопрос даже не обсуждать. Так тоже будет правильнее.
- Согласен! - ответил он - Но раз в два года будем навещать моих стариков там, в Аргентине.
- Так как, ты говоришь, твой предок-гусар  на твоей прабабке женился? Из-под венца ее украл - и сразу в церковь? Вот и мы завтра…
- - Уже сегодня! - поправила Надя.
- Только я чуть-чуть посплю, ага? Посплю - и сегодня же в церковь!
Надя, не скрывая своих чувств, со слезами кинулась ему на шею и замерла, боясь спугнуть свое счастье.

                Вот и сказке конец, а кто слушал - молодец!