Выступление секстета

               

     Я слышу, меня зовут. Бабушка вручает мне две плетеные авоськи и маленький черный кошелек, почти круглый по форме, с замком в виде двух шариков, защелкивающихся друг за друга. Задание, которое она  поставила передо мной простое: на велосипеде съездить на утиную птицеферму и купить там четырех живых  уток. Я вывожу из сарая  свой двухколесный транспорт, на раме которого гордое слово «Пионер». Дорога мне предстоит дальняя.  Ферма располагается на берегу озера, в восьми километрах от нашей деревни. Быстрее всего я доберусь, если поеду по тропинке через лес. Кроме того, день обещает быть сегодня  жарким. А крутить педали под солнцем, на раскаленном асфальте шоссе, удовольствием мне не кажется. Сажусь на сидение велосипеда, одна нога уже на педали, выслушиваю последние указания бабушки, толчок второй ногой, и я в пути.

     Завернув с нашего проулка, на главную улицу деревни, я какое-то время еду прямо до пересечения с шоссейной дорогой, а там за автобусной остановкой сворачиваю на лесную тропу. Густо усыпанная хвоей, тропинка петляет между стволами величественных сосен, уходящих своими верхушками высоко-высоко в яркую голубизну неба. Я задираю голову, желая рассмотреть эту картину, и у меня тут же с затылка падает панамка. Вынужденная остановиться, даю задний ход, поднимаю свой головной убор. Вспоминаю, что приказа от бабушки сделать дело быстро, не поступало, поэтому я, чувствуя непреодолимое желание, насладиться прогулкой в эту часть леса, слезаю с  «коня» и веду его рядом. Я очень люблю лес, с его неподвижными очертаниями деревьев, кустарников и таким изменчивым настроением красок в разные  времена года, при различном освещении. 

     Сейчас, рассеянные кронами деревьев, лучи утреннего солнца, цветными пятнами скользят по коре, придавая ей золотистый цвет на молодых стволах и шоколадно-коричневый на  плиточных наростах у старых сосен.  Мох, впитавший в себя ночную влагу  свеж, упруг, как губка, играет  красками  спектра  от обычного  зеленого до изумрудного цвета, поражая воображение этой гаммой, завораживая и не давая отвести глаза. Белые пятна ягеля только добавляют контраста этому ковру. Воздух неподвижен, наполнен ароматом разогретой смолы, смешанный с запахом подопревшей хвои. Звуковым фоном являются громкое жужжание насекомых, чье-то попискивание в ветвях деревьев, да вдалеке перестукивание дятлов, исполняющих морзянку: Тук, ту-ктук, тук…

     На руль велосипеда присела отдохнуть стрекоза, чуть шевеля прозрачными крыльями; мимо пролетела другая, и моя гостья унеслась за ней вдогонку, как маленький самолетик с четырьмя плоскостями, дымчатого цвета. Порхают мотыльки и бабочки, исполняя только им понятный танец без музыки. Им есть чем поживиться: здесь на песчаных проплешинах между мхов в изобилии растет их любимый медоносный цветок - кошачья лапка. Одеваю свой головной убор, и продолжаю путь. Тропинку со всех сторон пронизывают выступающие из земли узловатые корни. Звоночек на руле велосипеда непроизвольно дзинькает, и теперь все обитатели  леса замирают на несколько минут, прислушиваясь к незнакомому звуку, а я, с досадой отмечаю, что меня слышно за многие сотни метров. Это означает, что все интересное убежит, спрячется от взора, и я ничего не увижу.

     Тропинка заканчивается на берегу озера. Вершины сосен отражаются в зеркале воды, сверкающей на солнце. Я слезаю с велосипеда, снимаю сандалии, и, зажав в руке подол сарафана, брожу по отмели, наслаждаясь прохладой. На воде покачивается белое перышко, а значит птичник рядом. Ферма представляет собой три одноэтажных длинных здания, выходящих торцами на озеро. Сейчас на воде в загонах из металлической сетки не видно ни одной утки. Я захожу в дверь ближайшего сооружения и попадаю в мир шума, запахов, в мир утиной жизни. Работница, увидев меня, вопросительно смотрит, а я, пытаясь быть услышанной среди этого гама, выкрикиваю свою просьбу, показывая на пальцах нужное мне количество.

     Она согласно кивает мне головой, и из моря крякающей, непрерывно движущейся белой массы у своих ног, выхватывает за шею двух птиц. Женщина выходит из загона ко мне, делает руками движение, как бы взвешивая уток, и называет вес.  Мы  с трудом запихиваем птиц в сетку. Они машут крыльями, шипят и пытаются ущипнуть нас за руки своими «плоскозубцами». Затем история повторяется с еще одной парой краснолапчатых созданий. Я оплачиваю покупку, вешаю сетки по обе стороны руля и отправляюсь в обратный путь. Утки сидят в сетках друг на друге и помалкивают. Вот я еду вдоль озера.
Небольшая рябь от ветерка, не мешает разглядеть, расходящиеся по воде круги от прыжка, какой-то подводной охотницы на мошек, мельтешащих в воздухе.

     Показалась моя заветная тропинка, я сворачиваю на нее, и тут все вокруг  перестает быть для меня удивительным. Мне очень смешно. Узловатые корни сосен выступающие, как ребра из земли превратили ее в подобие стиральной доски. Колеса подпрыгивают и звонок дребезжит:
- Дзи..нь, дзи..нь, дзи..нь!
А утки вторят в унисон:
- Кря-кря, кря-кря, кря-кря!
Эта музыка, созданная мною, движением колес, дзиньканья звонка и  крякающего квартета, наполняет все вокруг. К этому добавляется мой смех, который я не могу остановить, как только подумаю, что сейчас слышат жители и гости леса.

     Я сама, оглушенная дзинькокрякающими звуками, нажимаю на педали, стараясь как можно быстрее преодолеть расстояние, но с увеличением скорости, оказывается, сокращается амплитуда, извлекаемых звуков, и она превращается в какофонию:
- Дзинь, кря-кря, ха-ха, дзинь, кря-кря…, ха-ха…
Все, сил смеяться уже, нет. Я слезаю с велосипеда и веду его рядом. Утки сразу замолчали. Антракт. Одна из них засунула голову под крыло. Видимо решила подремать в перерыве. Лес мгновенно ожил, заговорил на разные голоса, обсуждая выступление залетной музгруппы. А я осознаю, что и обратную дорогу пройду пешком, потому-что мои уши второй раз такой концерт не выдержат. На велосипед сажусь, только выйдя из леса.

     Спустя много лет, вновь оказавшись на этой тропинке, я подумала, как много значат для нас дороги, которые мы выбираем. Если бы, в тот жаркий летний день, я поехала по асфальтированному шоссе, то, конечно,  не затратила бы столько времени на выполнение бабушкиного поручения, но и не увидела бы лес таким, каким он мне тогда показался.
Не услышала бы его музыки  и не научилась бы видеть малое в большом. Не побывала бы руководителем музыкальной группы состоящей из велосипеда, четырех уток и моего смеха. Рациональность- это хорошо.  Она приносит свои плоды. Но! Спасибо тебе, Господь, что сотворил нас со свободой  выбора. Самим выбирать пути, по которым нам идти.