24. Токийские тетради со слов моей любимой сестры

Я не могу ничем помочь моей сестре - не могу стереть из ее памяти страх первых толчков страшного землетрясения 11 марта 2011 года в Японии. Но, самое ужасное, что я  не могу стереть из ее памяти страх перед невидимым и неслышным - ужас возможности радиоактивного облучения.

   Люди! В чьих руках весь этот ужас. Мирного атома нет! Есть временная передышка перед новой очередной трагедией. И в этой битве человечество все проиграет для себя.

   Я записываю с ее слов все, что рассказывает она в эти страшные дни, когда время неумолимо разделилось на "до" и "после".


                ***





16 марта, вечер

Интернет… Интернет… Интернет…

Звонки… Звонки… Звонки…

Зашли на сайт Подворья Русской Православной церкви в Японии.

Настоятель подворья Русской Православной Церкви Николай Кацюбан осуждал повышение тарифов Аэрофлота, говорил, что это неправильно, и говорил, что молится, в Храме идут богослужения, и Бог даст, все будет хорошо.

Сердце немного успокаивалось.

Но сердечные лекарства в эти дни глотались горстями. Митя просил не переживать так, чтобы со мной ничего не случилось, иначе все будут вынуждены остаться. Сил брать себя в руки просто не оставалось. Но страх, что Даша не выедет из-за нее, скрепил несчастное сердце…


Вещи сложили на вариант МЧС. Только самое необходимое. И еды на три дня.

Приближалась ночь. Дни проходили тяжело, но к ночи отчаянье достигало предела. Казалось, ни одного шанса не остается на жизнь.

Сегодня молитвы даются так тяжело, что, кажется, будто тебя распинают на кресте…

- Лиза, как тяжело. Вчера было светлее.
- Мама, вчера нам Господь помогал, а сегодня мы сами должны. Видите, как тяжело самим.

В эти страшные дни не Фукушима страшила и ужасала. Ужасали воспоминания о Чернобыле и его последствиях. В Киеве, когда рванул реактор, было не так страшно. Мыли полы два раза в день. Каждый день ходили в душ. Старались не быть рядом с деревьями и не возиться в песке.  Город тогда, в далеком 1986, действительно вымер. Но страха я не помню. А вот потом… Потом…

Зная цену этого « Потом…», казалось, судорога ужаса сводит несчастный мозг. По-прежнему невозможно взглянуть в глаза Даше… 

Вот оно – промедление, смерти подобное…



                Продолжение следует...