Во имя Разума

Ева ПИНЕГА
(Елена Куценко, г. Москва, г. Тольятти)





ВО ИМЯ РАЗУМА

Научно-фантастический роман-трилогия





Братьям моим родным
Геннадию и Евгению,
трагически погибшим
совсем еще молодыми,
п о с в я щ а е т с я



Смерть – какое страшное слово.
Сковано сердце в холодных объятьях.
Забрала одного, а затем другого.
Где вы теперь, мои младшие братья?



Во имя Разума на свете мы живем,
Во имя Разума Вселенная вращается.
И за витком виток – мы падаем, встаем.
В развитии своем наш цикл не прекращается.
         (Все стихи в романе мои. – Авт.).



Время незыблемо - это мы продираемся сквозь него.
                (Умозаключение моё - Авт.).




Невероятные путешествия во времени и пространстве, уникальное преобразование материи силой человеческого гения, нескончаемая борьба с супермозгом Талариусом, встреча с иными цивилизациями, спасение человечества от глобальной катастрофы и торжество Разума – вот о чем эта книга. А также о любви и верности, о маленьких радостях и горестях человеческих, без которых нет смысла в самом существовании Разума.





Книга 1. ТАЛАРИУС


Часть 1. Эксперимент


Глава 1

Небо совсем потемнело, тучи клубились черным дымом. Ветер рвал платье, спутывал волосы. Сейчас громыхнет! Девушка зябко поежилась, прижимаясь к стене у входа в институт. Еле успела забежать под козырек крыльца, но все же попала под первый дождь. И тут над самой головой небо раскололось, раскинуло ветви огненное дерево – вспыхнула молния. И следом, почти без паузы, взорвался тяжелый, оглушительный гром. Ударило так близко, даже в ушах зазвенело. И обрушился ливень, целый водопад.
- Какая гроза! Ты же вся промокла, Верочка! Скорее в машину!
Владимир схватил ее за руку, и они побежали, прыгая через пузырящиеся лужи. Вера упала на сиденье, откинула назад мокрые волосы. Машина тронулась. «Дворники» не успевали стряхивать со стекла потоки воды.
- Не думал, что уже так поздно, - виновато улыбнулся Владимир. – А тут гроза! Я как глянул в окно, тут же о тебе вспомнил: ждешь ведь!
Девушка молчала, дуясь на него. Платье ее, совсем мокрое, противно липло к телу, и е было ужасно неловко: как голая!
Владимир кинул на нее быстрый взгляд:
- Писанины много было. Отчет о лабораторных исследованиях. Завтра заключительный опыт, я же тебе говорил. – Он поморщился с легкой досадой: оправдывается, как школьник.
- Это который всю науку перевернет? – фыркнула Вера.
- Ты зря смеешься. Такой эксперимент! Это не просто защита диссертации. Это открытие века!
- Все великие открытия уже давно сделаны, - пожала плечами Вера. – Когда кроме своих мозгов у ученых ничего не было - ни машин, ни компьютеров. А у компьютеров нет воображения.
- Мой эксперимент как раз против компьютеров. Человек останется властелином мысли, разума, вершиной прогресса, как и предназначено природой. И в своем совершенствовании далее пойдет нарастающими темпами.
Глаза Владимира загорелись, лицо преобразилось, озарилось вдруг таким воодушевлением, таким внутренним светом, что Вера невольно залюбовалась им. Это и впрямь были глаза гения.
- Переделать мир – не страшно? – поддела она. – И возможно ли?
- Суть эксперимента – перевоплощение организма, метаморфоза. Так гусеница превращается в бабочку. Я добиваюсь перестройки организма по заданной извне, силой воли и мысли, программе, преобразованной в электромагнитные импульсы. Мышь, к примеру, превращается в птицу, в рыбу или вообще в фантастическое существо.
- А зачем?
- Как зачем? – удивился Владимир. – Представь, перед человеком открываются неограниченные возможности. Прощай век техники и электроники, век деградации и вырождения живого Разума! Человеку не нужны будут машины и компьютеры. Сейчас он уже так зависим от них, что, окажись он, вершина прогресса, без этих своих машин, без заводов, магазинов, больниц, электростанций, - и он погиб, беспомощный и беззащитный!
- А как же Робинзон Крузо? – попыталась защитить Вера бедное человечество.
- Ну, когда это было! Если вообще было. Тогда человек не был так избалован цивилизацией. Теперь, в век электроники и кибернетики, умственный и физический труд человек взваливает на машины, зациклившись на своих личный потребностях – еда, сон, развлечения, - и в конце концов остановится в своем развитии. На человека давит груз зависимости от самого себя. Он слаб, уязвим, он в тягость самому себе, у него постоянно возникают мелочные, примитивные потребности и запросы – необходимость в тепле, уюте, в пище, воде и воздухе. Его преследуют болезни, старость, он подвержен перепадам настроения,  он подвержен жадности, жестокости, эгоизму – все это от неудовлетворения своей жизнью. А также физические и моральные уродства, алкоголизм, наркомания, насилия и убийства. Продолжать? Его продукты деятельности – загаженные водоемы, отравленные атмосфера и почва, истощение ресурсов, уничтожение лесов, истребление животных, выбросы химических и радиоактивных отходов, озоновые дыры. Наша планета превратилась в большую помойку человеческих отбросов, где на месте плодородной земли зияют ранами котлованы и карьеры. Я уж не говорю о вероятности ядерной войны.
- Но при чем тут этот эксперимент? – недоумевала Вера. – Что изменится, если человек превратится, скажем, в слона или крокодила?
- Познав тайну перевоплощения, человек сможет летать на собственных крыльях, жить на дне океана, ходить без скафандра по чужой планете, питаться солнечной энергией, - да мало ли что! Ему и космический корабль не понадобится: рассыпал себя на атомы, привел в энергетическое состояние – и вперед со скоростью мысли! Человек легко сможет вступать в контакт с иным разумными существами, перевоплотившись в их подобие. Он познает все тайны Мироздания. Человек быстро продвинется в своем развитии – и станет гуманнее, мудрее, терпимее к окружающему миру. Здоровое тело, чистый дух, великие помыслы – это воззвание станет гимном жизни человека, смыслом его существования. Кто тогда вспомнит о распрях, конфликтах, вечных войнах? Человечеству откроется доступ во Вселенную, в дальний Космос. Главной задачей будет познавать мир, иные миры, - и отпадут территориальные и ресурсные проблемы на Земле. У него просто исчезнет необходимость губить природу для своих нужд, потому что исчезнет сама проблема. Он станет независим от окружающей среды, а значит, перестанет быть врагом природы, более того, будет частью ее.
- Ну, тогда это будет не человек, это просто Бог.
- Ну, до Бога ему все равно будет далековато, - рассмеялся Владимир. – Но это будет новая ступень развития человека. Это будет уже не просто Гомо Сапиенс. Гомо кто-нибудь другой.
- А как же Апокалипсис? – поддела его Вера вроде бы в шутку, но не без давней тревоги. – Только и слышно, что скоро конец света. То Луна упадет на Землю, то Земля остановится, то наше Солнце взорвется. Просто кошмар какой-то! Если наша цивилизация скоро погибнет, то вообще не было смысла в самом ее существовании. Для чего-то же мы созданы в этой жизни. Даже один микроб для чего-то нужен Вселенной. А мы? Но даже если кто-то из нас выживет, так не хочется обратно в пещеры, с каменным топором за плечами.
- Да, возможно, если мы не предпримем экстренных мер, - согласился Владимир. – Как человечество настроит информационное поле Земли, так оно и пойдет в дальнейшем. Вот я и пытаюсь что-то предпринять.
- И завтра все решит этот эксперимент? – Вера недоверчиво пожала плечами. – И мир изменится.
- Ну, до этого мы можем и не дожить, только наши потомки. Завтра же последняя проба на животных, последний штрих. Если все получится, в чем я не сомневаюсь, - проведу опыт на себе, а оператором поставлю своего ближайшего помощника, ассистента Терехова.
- Но почему же обязательно на себе?! – испугалась Вера. – А если что-нибудь случится, если не получится, что тогда?
- Что бы ни случилось, организм все равно вернется в первоначальный облик, память наследственности устойчива – восстановится. Главное – подольше закрепить новую информацию, не дать ей ускользнуть. Пока это преображение слишком неустойчиво и недолговременно.
Машина свернула на незнакомую улицу, и Вера встрепенулась, возвращаясь с небес на грешную землю:
- Куда это мы едем?
- Ко мне домой, - невозмутимо ответил Владимир.
- Это еще зачем?! – опешила Вера.
- Тебе надо хорошенько обсохнуть и согреться. Ты же простудишься. – Мельком взглянув на девушку, растерянную и обеспокоенную, он рассмеялся: - Что, испугалась?
- Ничего я не испугалась! – рассердилась Вера – опять этот отеческий, покровительственный тон, как с ребенком. – Но я в таком виде… У себя обсохну, не растаю.
- Это в общежитии-то? Где даже ванны нет! Не выдумывай. Я тебя все равно такую не отпущу.
Вера в смятении ерзала на сиденье, не знала, куда деть руки и как получше уложить мокрые волосы. К нему домой! Никогда ведь раньше не приглашал. Знал, что не пойдет. А тут вдруг даже не спросил…
Бежевый «жигуленок» проскочил арку длинного серого с голубым здания, миновал тенистый двор с детской площадкой и остановился в тупичке у последнего подъезда. Грозы тут и в помине не было. На лавке у подъезда сидели две бабули с детскими колясками, перемывали, наверное, чьи-нибудь косточки, сплетничали. Как по команде повернули головы на шум подъехавшей машины.
Вера глянула на них и теснее вжалась в сиденье:
- Не пойду! Представляю, что они обо мне подумают.
- В каком смысле? – нахмурился Владимир.
- Но мое платье… Я похожа на мокрую курицу.
- Вот ключи. Седьмой этаж, дверь справа от лифта. Я отгоню машину. Вперед! – скомандовал Владимир, открывая дверцу.
Вера безропотно вылезла из машины и, уперев взгляд в землю, деревянными шагами направилась к подъезду. Странно, старушенции ее как будто проигнорировали. Приняли за племянницу, наверное. Она же по-сравнению с ним просто девчонка. Он сам-то ее в серьез не воспринимает. Говорил, что потерял сына такого же возраста, вот теперь и возится с ней, воспитывает, вроде папаши. Девчонки в общаге так и называют его за глаза. Папаша и есть. И нечего тут огород городить.
Квартира была небольшая, из двух комнат, но уютная, со вкусом обставленная. И – книги, книги везде, на полках вдоль стен, в стеллажах, на столе и даже на подоконнике. В одном углу – фортепиано. На нем тоже пара книг, очки для чтения, ваза с сухими цветами и… прислоненная к вазе цветная фотография. Он, Владимир, почти такой же, но на висках его не было седины, как сейчас, с искрой в глазах, обнимает за плечи миловидную черноволосую женщину с яркими синими глазами. На коленях у нее цветы, пунцовые розы, в тон платья. Она прижимается щекой к его плечу. Одна его рука у нее на плече, другой он прикрыл ее руку на букете. А за ними стоит, чуть склонившись к их головам, с широкой белозубой улыбкой хорошо сложенный парень, очень похожий на отца, на Владимира, с такими же, как у него, зеленоватыми глазами и темными, в отличие от светлых волос, прямыми бровями.
- Этой фотографии скоро два года…
Вера вздрогнула, застигнутая врасплох. Она и не заметила, как Владимир вошел. Он взял фотографию в руки, немного помолчал, задумавшись.
- Мы тогда Димку в армию провожали. Вот и сфотографировались на память. На вечную память…
- А что с ними произошло?
- Что-то непонятное. Словно испарились! А машина осталась. Она стояла посреди дороги, с закрытыми дверцами и пустая, а за ней – резкий след шин от тормозов. Они тогда на дачу ехали. А я не поехал. Готовился к лекции… черт бы ее побрал! Я вечно оставался дома, заваленный своими бумагами. Если бы я тогда поехал с ними, может ничего бы и не случилось.
- Сейчас много пишут об исчезновениях, о похищениях людей. Спускается с неба НЛО и…
- Чепуха! – отмахнулся Владимир. – Так называемые НЛО – это энергетические выбросы планеты, нарушение баланса в природе. Земля больна, экология нарушена. Человек грызет и разрушает планету, как червь, подтачивает ее силы… Нет, они погибли, конечно. Но как? Как сквозь землю провалились!
Он замолчал и словно забыл о своей гостье. Он сейчас был там, в прошлом. Вера боялась шевельнуться, чтобы не потревожить его воспоминаний. И как нарочно вдруг громко чихнула.
- Да что же это я? – спохватился Владимир. – А ну марш в ванную! Я принесу халат и чистое полотенце. И сварю кофе. Нет, лучше крепкий чай с лимоном.
Закутанная в теплый махровый халат Владимира, раскрасневшаяся после ванны, Вера с удовольствием прихлебывала горячий чай. Она стосковалась по домашнему теплу и уюту и на время забыла о своем общежитии-коридорке с четырьмя узкими койками в комнате.
За окном быстро темнело. Владимир зажег красивый светильник с плывущими, как волны, разноцветными лучами, и комната переливалась, купалась в этих вкрадчивых, гипнотических лучах, из пурпурной становилась лиловой, затем бирюзовой, янтарной. Девушка в этих таинственных отблесках была просто обворожительна. Она забралась ногами в кресло, уютно свернувшись в нем, как котенок. Но что-то ее беспокоило. Владимир сел напротив, поставил свою кружку с чаем на столик. Этот его странный взгляд, это вдруг наступившее молчание… Теперь он смотрит на нее совсем иначе.
Женственность и чувственность только просыпались в девушке, еще неизведанны были любовные страсти. Владимир годился ей в отцы и считал ее еще ребенком. Но ни с кем другим знакомиться она не хотела, считая Владимира чуть ли не идеалом. У нее никогда не было отца, и она тянулась к нему всем существом. Она не питала надежд на его любовь, это просто не укладывалось у нее в голове: он, ученый, благородный, солидный – и она, тощий нескладный птенец, только что выпорхнувший из родительского гнезда! Ей было достаточно, что он рядом. Но теперь… Что-то неуловимо изменилось, сдвинулось с мертвой точки.
А как они познакомились! Она прилетела в Москву с края света – с Дальнего Востока – и не поступила в институт. Денег на обратную дорогу у нее не было – потеряла, разиня! И матери сообщать не хотела, та и так еле концы с концами сводит с младшими двумя мальчишками, по две смены вкалывает. И вот она сидела на скамейке в сквере у института, зареванная, потерянная. И тут словно само небо послало ей помощь – его, Владимира Алексеевича Карелина, кандидата каких-то там наук, как он ей потом представился. Склонился к ней, участливо и чуть с иронией заглянул в лицо: «Почему такие горькие слезы?» Устроил на работу. Дали общежитие. Иногда навещал, интересовался успехами. У нее на первых порах на работе не все получалось, очень переживала, и он всегда мог ободрить, найти нужное слово. Застенчивая, угловатая, неброская, она под его ненавязчивым руководством вырастала в собственных глазах. Она уже не размахивала руками при разговоре, не хохотала во весь голос, стала следить за своей внешностью, походкой, манерами, хотя он никогда не делал ей замечания, не поправлял ее. Как-то все это происходило без его прямого участия, но для него, хотя она этого не осознавала.
И вот теперь, в эту минуту она вдруг поняла, что красива, и что он смотрит на нее с каким-то новым интересом, даже удивлением.
Заметив ее смущение, Владимир как-то загадочно улыбнулся, поднялся с кресла и подошел к фортепьяно. Сел на крутящийся табурет, открыл крышку и замер, словно прислушиваясь к чему-то. Руки его коснулись клавиш, и полилась, заискрилась чарующая мелодия.
Как, он еще и играет?! Это был сюрприз. Заинтригованная, Вера подошла, встала рядом в немом изумлении, чтобы видеть его руки, выражение его лица. Владимир предстал для нее совсем в ином свете – уже в который раз! И она заново познавала его, изучала в непонятном волнении. Ее глаза неотрывно следили за ним. Она была очарована, околдована его игрой, его музыкой. Владимир не мешал ей. Он чувствовал перемену в девушке, но не спешил, не торопил события, хотя в глазах его разгоралось пламя. Он уже не улыбался.
Мелодия постепенно затихала, умирая. Вера стояла, боясь дышать, чтобы не рассеять чары прекрасной музыки. Рукой она опиралась о край клавишной панели. Владимир склонил свою красивую голову и прижался губами к этим тонким нервным пальцам. Девушка вздрогнула от неожиданности, рванулась в сторону, вспыхнув до корней волос. Владимир мягко, но настойчиво привлек ее к себе, глядя на нее снизу вверх незнакомым завораживающим взором.
- Моя маленькая дикарка… Ты что так испугалась?
Она молчала, не в силах вымолвить ни слова, напряженная, как натянутая струна. Но уже не вырывалась. Она не могла прийти в себя, потрясенная, ошарашенная. Но ее все больше влекло, притягивало к этому человеку, и не было сил оттолкнуть. Как мучительно хорошо чувствовать прикосновение его рук, видеть в его глазах почти мольбу, почти призыв, слышать его тихий, нежный, волнующий голос. Каждое новое ощущение было для нее открытием, откровением.
- Я ненавижу вечера, потому что остаюсь совсем один. Вот сегодня… Ты ведь не уйдешь? Слышишь, гроза и сюда добралась!
Вера повернула голову к окну, прислушалась. Сквозь гардину полыхнуло зарево, заворчал, зарокотал тяжелый гул. Владимир поднялся со стула, мягко взял девушку за плечи, повернул к себе.
- Ты останешься со мной?
Она молча ткнулась лицом ему в грудь и замерла в напряжении, словно готовая вот-вот сорваться и убежать.
- Моя дикая вербочка… - прошептал он, касаясь губами ее белокурых волос, и крепко обнял.


Глава 2

Вера пораньше отпросилась с работы и теперь хлопотала на кухне, стараясь приготовить что-нибудь повкуснее. Она еще не очень хорошо готовила и боялась, что у нее может ничего не получиться. Сегодня у Владимира такой знаменательный день, заключительный эксперимент. Ужин должен быть праздничный.
Она возилась с посудой и не слышала, как отворилась входная дверь. Но что-то ее все же насторожило. Она услышала в прихожей какую-то возню. Потом шаги. Неужели Владимир так рано пришел? А у нее еще ничего не готово!
Вера выскочила в коридор, на ходу поправляя волосы, и тут же столкнулась с какой-то бабулей, еле тащившей в руках полные сумки.
- Отнеси-ка, милая, сумки на кухню, - с радостью избавилась бабка от тяжелой ноши. – Все по списку взяла.
- А вы кто?
- А соседка. Сам разве не предупредил? Я у него заместо домработницы, прихожу с тех пор, как один остался, сердешный. А мне все лишняя копейка перепадает – пенсия-то мизерная. Так, помогаю по хозяйству. Мужику одному нельзя. А ты, видать, родственница ему? Хорошо, что приехала. Ну, пойду я. Если что надо будет, то моя квартира напротив.
Бабуля взялась за ручку двери, но тут обернулась:
- Так ты надолго приехала-то? Мне-то как, убираться здесь?
Вера смешалась, не зная, что ей ответить. Бабуля махнула рукой:
- Ладно, потом у самого спрошу. Я сегодня еще полы не мыла и цветы не полила. Так что ты сама сегодня.
- Да, конечно.
Наконец бабуля ушла. Вера стала выкладывать на стол продукты из сумок. Вдруг ей показалось, что в квартире кто-то есть. Но бабуля-то ушла! Может, пока они тут с ней общались, Владимир пришел? Просто не стал им мешать. Конечно же, он!
Вера бросила сумки и радостно выбежала в зал. И остолбенела. Ей навстречу шагнул высокий красивый парень, поразительно знакомый, хотя раньше она с ним как будто не встречалась. Но где-то видела.
- Ты что тут забыла? – без лишних церемоний спросил он, озадаченный не сколько ее присутствием, а больше тем, как по-хозяйски свободно она себя здесь чувствовала. – Ишь, как у себя дома! Где отец?
- Ты… ты Вадим? – пролепетала девушка потрясенно. – Ты вернулся?!
- Черт, в этом доме вечно сигарет не найдешь! У тебя нет?
Вера отрицательно замотала головой. Порывшись в столе, на полках, Вадим неприязненно оглядел девушку с ног до головы.
- И давно это у вас с отцом?
- Что? – совсем растерялась Вера.
- Проехали, - отмахнулся Вадим. – Долго меня не было?
- Он говорил, что скоро два года.
- Два года?! Тогда все ясно. Он нас с мамой уже давно похоронил. Но придется его разочаровать: мы живы. Ясно? Так что собирай-ка свои манатки и катись!
- Я его подожду, - решила Вера. – А потом уйду.
- Ну, батя дает на старости лет, не теряется! – Вадим презрительно смерил девушку взглядом. - Еще бы из детского сада привел себе подружку!
- Ты… ты ничего такого не думай… - Вера покраснела. – Он вас никогда не забывал. А я тут по хозяйству помогаю. И лезть в вашу семью не собираюсь.
- Так отец в институте, со своими мышками? – сменил тему Вадим, не очень поверив в оправдания девушки.
- С Чарой. Это горилла. У него сегодня решающий эксперимент. Он, наверное, поздно придет.
- Эксперимент подождет. Придется его прервать, - жестко сказал Вадим и вскинул руку, словно проверяя время, и на его запястье сверкнул странный широкий браслет с кнопками.
- Я с тобой! – Вера порывисто схватила его за руку.
Но Вадим уже нажал на браслете какую-то кнопку, и тут у них пол ушел из-под ног, закружилась голова, в глазах потемнело. А в следующий миг они уже стояли в лаборатории научно-исследовательского института. Вера ахнула, но Вадим тут же зажал ей рот ладонью.
- Тихо ты! Без паники. Вот навязалась на мою голову! Хорошо, нас никто не заметил – одни спины перед нами. Видно, все очень заняты.
- Но как мы здесь очутились?
- Телепортация, мгновенное перемещение в пространстве. Фантастику читала в детстве? Должна знать.
- Поэтому у тебя такой странный браслет? Откуда он взялся?
На них зашикали, замахали руками.
Впрочем, Владимир, к которому было приковано все внимание сотрудников, был в наушниках и в шлеме с проводами, глаза его были закрыты. Он был сейчас глух и слеп к окружающим, уйдя в себя, напряженный и сосредоточенный. От его шлема через компьютер к клетке тянулись провода. В клетке находилось какое-то невероятное чудовище, монстр из фильма ужасов. Но если хорошенько приглядеться, с трудом, но удалось бы распознать в нем огромную обезьяну, гориллу. Это, конечно же, была Чара, она сейчас крепко спала и не ведала, что с ней творят. Сейчас она выглядела как исчадие ада.
- Крылья, крылья пошли! – зашептал кто-то рядом восторженно. - Надо все попробовать. Жабры тоже не помешало бы проверить.
- Прямо как дьявол из преисподней! – откликнулся другой. – Как в страшном сне.
- С ума сойти! – поразился Вадим. – Просто издевательство над природой! Когда эта обезьянка очнется, она тут же умрет в ужасе от своего вида.
- Это ненадолго, - успокоил его сосед. – К сожалению, пока часа на два, затем Чара снова станет прежней.
Владимир снял шлем и взглянул на свое творение в клетке. Затем с торжествующей улыбкой повернулся к публике:
- Ну, как вам эти перевоплощения? Достаточно?
Все зашумели, задвигались, окружили клетку, делясь впечатлениями. Вадим поспешно, в нетерпении пробирался сквозь толпу к отцу. И тут Владимир увидел его, замолчал на полуслове и стал медленно подниматься с кресла.
- Сынок… Мальчик мой… Вернулся…
Схватив сына в объятья, сжимал, тискал его, ерошил ему волосы, ощупывал, как слепой, словно не веря, что это его сын, что это наяву.
- Где ж ты так долго пропадал, сынок?
- Потом объясню. Маму надо спасать! – выдохнул Вадим.
- Что?! – опешил Владимир. – Где она? Что с ней?
- Скоро узнаешь. Давай за мной!
И они стремительно выбежали из лаборатории. Вера бросилась следом, выглянула за дверь, но в коридоре уже никого не было. Они исчезли, испарились, будто провалились сквозь землю.



Часть 2. Правитель планеты


Глава 1

Машина легко и послушно мчалась по пустынной в этот ранний час дороге. Воздух был еще сырой, прохладный, в белесой утренней дымке. Восходящее солнце озарило верхушки березняка розовым золотом и обещало прекрасную погоду.
Вадим сделал последнюю глубокую затяжку, щурясь от дыма, и легким щелчком выстрелил окурок в открытое окно.
- Отец много потерял, - проворчал он. – Зарылся в своих бумагах – не оттянешь! А погодка-то будет нормалек – так и шепчет!
- Надо было все же его вытащить, - с сожалением вздохнула Нина. – Выходной есть выходной.
- На дачу? Клубнику сажать? – хохотнул Вадим. – Забудь! Сами справимся. Ты что, отца не знаешь? Он же не любит в земле ковыряться. Тем более у него завтра лекция.
Машину сильно тряхнуло на ухабе, и Нина поспешно схватилась за ремень безопасности – не отстегнулся?
- Не гони ты так, Дима! Не могу привыкнуть. Ты ж за рулем без году неделя.
- Дорога-то пустая, ма! Нормальные люди еще спят. А машина что надо! Королевский подарок! Вы у меня самые замечательные предки. – Вадим чмокнул мать в щеку. – Да только не долго мне кататься. Скоро обуют меня в солдатские сапожки, обреют мою буйную головушку, в руки автомат – и прости-прощай, свобода!
- А после армии, может, и женишься, - прибавила Нина с улыбкой. – Невесту-то выбрал?
- Какую невесту, ма?! – скривился Вадим презрительно. – Окстись! В гробу я их видел, таких невест! Сами на шею вешаются, никакой гордости. Размалеванные лахудры с прокуренными голосами, а на уме – одна постель! А уж лексикон у них!..
- Тебе просто такие попадались. А скромных, порядочных девушек еще поискать придется.
- Да таких теперь нет. Времена не те, - отмахнулся Вадим.
- Ничего, встретишь еще. Вот вернешься с армии… Не испортили б тебя там. В армии народ всякий. Дедовщина эта еще…
- Все будет путем, мамуль. Не бери в голову. Я за себя всегда постоять смогу.
- Да на рожон там не лезь! А то я тебя знаю! Не больно-то маши кулаками. А то загремишь еще по статье какой-нибудь.
- Там же дисциплина, ма! – поморщился Вадим. – Не в колонию же отправляешь!.. Что-то ты у меня совсем расклеилась.
Вадим приобнял мать одной рукой. Нина прижалась к его руке щекой, тихонько всхлипнула.
- Ты это, мать, брось, - Вадим даже растрогался. – Со мной больше половины класса пойдет. Может, вместе и будем служить. Все будет в ажуре, не переживай.
- Да, конечно. Всего каких-то два года, - вздыхала Нина. – А потом хорошо бы к отцу в институт.
- А уж это уволь! Всю жизнь возиться с мышами да с пробирками! С графиками температур и всяких биоритмов. Не понимаю я отца. Он в своем институте скоро жить будет.
- Ты же знаешь, он сейчас работает над важным экспериментом.
- Ну да! – фыркнул Вадим. – У него, видите ли, родилась идея – усовершенствовать человечество! А то оно без его вмешательства деградирует и вымрет. Тоже мне, Господь Бог! Я отца, конечно, люблю и уважаю, но эти его идеи… Ничего у него не получится. Человек от природы ничтожнейшее создание, паразит. А уж мнит о себе – ого-го! Если же хорошенько покопаться, все эти идеи высшего предназначения во Вселенной – пустой звук, сотрясение воздуха. Сколько тысячелетий развивается гомо сапиенс, но в сущности все таким же приматом и остался – жадным, эгоистичным, самовлюбленным. А тут еще решили к рынку, к капитализму вернуться с его волчьими законами наживы и конкуренции – побольше урвать, повыше залезть, и каждый сам за себя. Законы джунглей. А отец все вчерашним днем живет, коммунистическими идеями: человек – это звучит гордо! Да что-то фальшиво звучит.
- Человечество просто еще не выросло из пеленок. Когда-нибудь оно начнет исправлять свои ошибки.
- Если доживет! – фыркнул Вадим. – Еще великий физик Нильс Борн сказал черте когда: «Человечество погибнет не в ядерном кошмаре, оно задохнется в собственных отходах». Я бы даже точнее выразился: в собственных нечистотах!
Нина неожиданно рассмеялась. Вадим подозрительно покосился на нее:
- Это ты сейчас над Нильсом Борном смеешься? Или надо мной?
- Просто эту фразу тебе отец цитировал, когда вы с ним спорили, как всегда. Ты вылитый отец! И мыслишь как он – о тех же проблемах человечества, только с другой стороны подходишь. Ты был бы просто незаменим в его проекте.
- Человечество не переделаешь, ма! – отмахнулся Вадим. – Вся наша вонючая цивилизация - это просто ошибка природы.
- Не слишком ли ты зол на бедное человечество? Ведь и мы с тобой – часть его.
- Не мы выбирали себе цивилизацию! - проворчал Вадим.
- Но мы в ней живем, так уж получилось. И если есть возможность что-то исправить…
- Если бы я был уверен, что все исправить можно, - вздохнул Вадим. – Разве бы я не помог отцу. Но все это просто бред! Что может сделать один человек для всей цивилизации?
И тут сзади раздался голос, словно откровение свыше, словно голос с небес:
- И один человек может перевернуть весь мир!
Вадим резко обернулся. Машину повело в сторону. Вадим поспешно ударил по тормозам, успев заметить на заднем сиденье машины какого-то субъекта в довольно странной одежде. Затем перед глазами все поплыло, и наступила темнота.


Глава 2

Очнулся он в мягком полупрозрачном кресле в небольшом овальном помещении. По всей замкнутой стене мигали экраны, разноцветные огоньки на панелях с кнопками. И не было ни окон, ни дверей.
Спиной к нему в таком же кресле сидел тот самый странный тип, который непонятно как оказался тогда в его машине. Его руки лежали на клавиатуре, по экрану перед ним плыли бесконечные строки.
Вадим подумал было, что он в «летающей тарелке», и перед ним существо иного разума. Но тут незнакомец повернулся к нему вместе с креслом, и Вадим увидел слишком мудрые и проницательные, но все же вполне человеческие серые глаза. И все же что-то необычное было в этом взгляде – усталость и печаль глубокого старца, обремененного большим жизненным опытом, но в то же время эти глаза лучились энергией, работой мысли. Невозможно было определить его возраст – одинаково его можно было назвать и молодым, и старым.
- Добро пожаловать в мой мир, - незнакомец приветливо улыбнулся. – Я – правитель планеты Георагзис.
- Какой планеты? – опешил Вадим. – Гео…
- Земли, разумеется, – тонко усмехнулся тот. - Георагзис – это мое имя.
- Впервые слышу, будто у нашей планеты есть единый правитель! – фыркнул Вадим. – Это что, розыгрыш?
- Вы в далеком будущем, молодой человек. У вас скоро произойдет страшная катастрофа на всей планете. Привычный вам мир исчезнет. Но катастрофу эту можно предотвратить.
- О чем вы говорите? – подскочил Вадим. – Не ядерная война, конечно же?
- Хуже. Ученые на околоземной орбите проводили эксперименты с антивеществом. Хотели создать абсолютное топливо для космических кораблей дальнего следования, а также - прыжки во времени и пространстве при помощи микро-черных дыр.
- Я что-то такое слышал про микроскопические черные дыры, - задумался Вадим. – У нас не так давно на земле хотели запустить гигантский коллайдер, связанный с этим экспериментом, но общественность была против.
- И тогда коллайдер построили на околоземной орбите, - кивнул Георагзис. – И возобновили опыты. Эксперимент вышел из-под контроля.
- И что тогда произошло?
- Все живое на планете погибло. От гигантского метеорита времен динозавров был меньший ущерб, чем от этой аннигиляционной вспышки. Мало кто сумел спастись в тот момент. Катастрофа все и вся смела с лица земли. Началась ядерная реакция. Ведь у человечества было припасено столько ядерного оружия, что хватило бы и не на одну нашу бедную планету. Взорвались также все атомные электростанции, все нефтехранилища и газопроводы. Планета вспыхнула, как спичка. Горела даже атмосфера. Ничего нельзя было остановить. Это было так страшно.
- Но кто-то выжил? И что тогда?
- Все уцелевшие ушли под землю. В подземельях, предназначенных на случай ядерной войны, были водохранилища, фермы, оранжереи, заводы, электростанции. И все же условия существования были тяжелейшими. Продуктов, одежды, медикаментов, сырья постоянно не хватало. Люди влачили жалкое существование, были на грани вымирания от голода и инфекций. Учащались грабежи, бунты, убийства.
- Как же люди выбрались из этого скотского состояния?
- Я возглавлял тогда главный подземный вычислительный центр. Я разработал и ввел программу, при которой компьютер мог постоянно учиться, развиваться и самоусовершенствоваться. Он всех нас спас тогда от голодной смерти, разработав искусственную пищу, получаемую из переработанного сырья. Было еще много его разработок. Компьютер из помощника превращался в нашего спасителя, становился для нас главой, владыкой. Но постепенно он начал выходить из-под контроля, становился все более самостоятельным и независимым. Мне все труднее было управлять этим Супермозгом. Он даже имя себе дал – Талариус, позаимствовав мое имя как его программиста и оператора. Это я теперь Георагзис, а тогда меня звали Георгий Васильевич Таланов.
С тех пор много воды утекло, сменилось много поколений. Постепенно люди стали полностью зависимыми от Талариуса. Но Супермозг все же нуждался во мне, в человеческом разуме, потому что правил миром людей, будучи сам машиной. И он сделал меня бессмертным, потому что бессмертен сам. А цивилизация эта сейчас на грани вымирания.
- Когда-то и у нас были свои гении, философы, ученые. Они делали открытия – не без помощи Талариуса, конечно. Но постепенно жизнь людей становилась все более беззаботной, праздной, какой-то бессмысленной. Доверив все свои проблемы Супермозгу, человечество потеряло интерес к жизни, стремление, любознательность. Но это уже потом. А раньше, еще когда существовали ученые, мы открыли перемещение во времени. Правда, мгновенное перемещение в пространстве, телепортацию, тогда еще не изобрели. Так вот, мы тогда снарядили экспедицию в прошлое. Я ее возглавил, как возглавлял и все остальные открытия и начинания. Талариус повесил на меня все руководящие должности, все проходило только через меня. Так вот, выбрали дореволюционный период России, девственную тайгу подальше от людей, в Сибири, потому что при перемещении во времени выбрасывается большое количество энергии, происходит сильнейший взрыв, вроде отдачи, это связано с законом сохранения. Этот взрыв даже вошел в историю.
- Неужели Тунгусский метеорит? – изумился Вадим.
- Он самый, - подтвердил Георагзис. – Когда мы с экспедицией возвращались в свою эпоху, за нами увязался один местный и попал в наш мир. Он в конце концов попытался уничтожить Талариус, взорвав главный пульт управления. При взрыве, в частности, повредился архив достижений науки нашей эпохи. Этот архив, собственно, нам как раз и нужен для предотвращения катастрофы в вашем мире. В нем было сохранено множество знаний и открытий.
- Но архив уничтожен, - напомнил Вадим. – Или его можно как-то восстановить?
- Можно попасть в то прошлое, когда архив ГИКа - Главного Информатора-Координатора не был поврежден, и предотвратить взрыв. У меня на руке браслет пространства-времени. Можете им пока попользоваться. Он очень прост в обращении. Имеется запись памяти мозга Матвея, так звали виновника тех событий, сам же он при взрыве погиб. Я как раз устанавливал эту запись, когда вы очнулись после перемещения сюда. Больше вы не будете терять сознание при переброске, ваш организм адаптировался. Я включу запись, и вы мысленно окажетесь в образе нашего горе-героя. Браслет дистанционно подключен к пульту. Когда наступит подходящий момент для прыжка в прошлое, вы, Вадим, должны сосредоточиться на своем «я» и нажать на браслете кнопку старта. Запись памяти зафиксировала только последние события, для ее просмотра не потребуется много времени.
- Не проще ли сразу отправиться в прошлое? – предложил Вадим. – Прямо к Тунгусскому метеориту?
- При перемещении в прошлое возникает погрешность на сопротивление отрицательного времени – это как плавание против течения. И вы, Вадим, попадете не точно куда задумали. Можно ведь нарваться прямо на взрыв! Степень погрешности зависит от глубины проникновения в прошлое и поэтому непостоянна. Браслет, конечно же, можно было усовершенствовать, чтобы он мог корректировать время, но Талариус после покушения на него запретил эти путешествия и все с ними связанное. И в нашем распоряжении только ночь, пока Талариус отключен от внешнего мира.
- А не получится так, что я совмещусь с этим Матвеем в одной точке времени и пространства?
- Браслет этого не допустит, - успокоил Георагзис. – Конечно, если ему не дать такую команду.
- Ну, тогда чего мы ждем? – заторопил Вадим. – Я готов к приключениям.
- Но запомните, Вадим! – предостерег напоследок Георагзис, надевая ему на голову шлем. – Прежде чем совершить прыжок во времени и нажать на браслете нужную кнопку, отдайте мысленный приказ: «В бункер!». Помните об отдаче энергии при прыжке. Когда же будете возвращаться назад, нажмете вот эту кнопку – «сброс». Тогда вы вернетесь на исходную точку времени, сюда, абсолютно точно. Вернуться всегда проще, это все равно что зачеркнуть пройденный путь.
- Но ведь тогда я изменю прошлое! - осенило Вадима. - Ваш мир не исчезнет вместе с вами, правитель?
- Ничто не исчезает в никуда, - заверил его Георагзис. – Это противоречит природе, закону сохранения. Мир просто раздвоится.
- Я не совсем понял…
- Параллельные миры. Они возникают из-за таких несоответствий и противоречий. Миры с измененной реальностью. В них тоже можно путешествовать. Браслет сам найдет дорогу домой.
- Мудрено как-то! – скептически покачал головой Вадим. Но затем решился: – Ладно, поехали! Время не ждет.
- Удачи.
Георагзис нажал какие-то клавиши на панели пульта. Цветными всполохами запестрели экраны, замигали лампочки-индикаторы. В глазах потемнело. Сознание стало уплывать…



Часть 3. Сияна


Глава 1

Они появились внезапно, искрящиеся голубые фигуры, едва забрезжила заря. Вышли из густого ельника и, осторожно, как-то не очень уверенно переставляя ноги по траве, направились к таежному поселению и остановились у ближайшего сложенного из кедровых бревен дома.
Матвей, заспанный, всклокоченный, почесывая спину под рубахой, выходил из сарая с топором нарубить сучьев. И тут же в ужасе попятился:
- Силы небесные! Кто ж это такие?
- Ангелы, ангелы с неба сошли! – всплеснула руками Тонька и выронила ведро с помоями себе под ноги.
- Темнота! – хмыкнул Степан, появляясь на пороге. – То люди со звезд! Мне давеча одну байку про другие миры заезжий купец сказывал, ну тот, что за куниц да белок сахару дал да муки. Обещался таку книжку привезть, про хуматодов энтих.
- Ты сам как хуманода! – замахнулась на него Тонька. – Несет околесицу, безбожник, балабол!
- Ведро подбери, вон весь подол заляпала! – хохотнул Степан, храбрясь, а сам с крыльца не сходил, разглядывал пришельцев настороженно.
Пришельцы подходили все ближе. Они уже не казались такими нереальными, хотя их тела окружал защитный мерцающий ореол. И одеты непонятно. Издалека, наверное, прибыли, из дальних стран. Их было пятеро. Один из них, видно, главный - он шел впереди, - выделялся высоким ростом по-сравнению с остальными. Те же были мелкие, как подростки, едва доставали ему до плеча, и с волосами до плеч. А одна из них, кажется, девка – волосы ниже пояса, глазищи как блюдца.
- Милости просим в дом, гости дорогие! – в пояс поклонилась им Тонька. Голос ее дрожал от волнения. – Чем богаты…
Главный из пришельцев шагнул вперед:
- Спасибо, хозяюшка. Мы ненадолго. Мы путешествуем.
Все вошли в дом. В темном отгороженном занавеской углу неподвижно лежала изможденная, иссохшая от болезни женщина.
- Хворая она, матушка наша, - сокрушенно покачала головой Тонька, раздвинув занавеску. – Зовут ее Евдокия. Которое лето лежит, не встает. Вот и руки отнялись, и говорить перестала. От тунгусов шамана приводили – помрет, сказал, к снегу, и сделать, мол, больше ничего нельзя.
От пришельцев вдруг отделилась девушка. Ее тонкие бледные руки с длинными пальцами распростерлись над больной и, почти не касаясь, как бы ощупывали ее с головы до ног. Огромные сиреневые глаза девушки мерцали в темноте колдовским светом, а от ее серебристых, пушистых, как мех, волос, казалось, шло сияние.
Матвей как завороженный не мог отвести от нее глаз. Ему вдруг захотелось коснуться ее рукой, совсем чуть-чуть, чтобы она не заметила. Хотелось убедиться, что она живая и теплая, а не привидение, не мираж. Но он ни за что бы не посмел. А она вдруг оглянулась, чувствуя его взгляд, и посмотрела на него своими глазищами-омутами, и он понял, что пропал, умер, растворился в ней.
- Надо открыть окна, - сказала она. – Нужен свежий воздух.
Голосок ее переливался, как нежная мелодия, как пение птицы, как звон ручья в лесу, и все слова, произносимые ею, становились прекрасными, полными затаенного смысла, глубокого звучания и красоты.
Матвей как заколдованный продолжал ошалело таращиться на нее, и тут Степан дернул его за рукав и потащил к двери:
- Ты что, оглох? Открой дверь, а я – окна… Да что это с тобой?
- Ведьма! – деревянными губами бормотал Матвей, пятясь к двери. – Как есть ведьма!
- Втюрился, вот и весь сказ! – хмыкнул Степан. – Хороша деваха! Да не нашей породы. Уж больно худосочна. Родить не сможет. Ни ведра воды принести, ни косить, ни стирать… Не-е, по мне, так наша Тонька гораздо лучше!
- Завтра к вечеру эта женщина поднимется на ноги, - сказала девушка. – До следующего утра она будет спать.
- Чудеса! – изумлялась Тонька. – Она совсем поправится, ходить будет?
- Да, - ответила гостья. – Болезнь покидает ее.
- Это чудо! - ахала Тонька. - Волшебство!
- В обычном режиме мозг человека активен лишь на 10%, - сказала Сияна. – Остальное – парапсихология. Мозг надо тренировать.
- Нам пора, - сказал главный из пришельцев. – Мы уже отдохнули с дороги. Нам нужно возвращаться.
- Как, вы уже уходите? – расстроилась Тонька. – А я собиралась на стол накрывать. Такой еды, как у нас здесь, в тайге, вы нигде не найдете!
- Спасибо, хозяюшка, - тепло улыбнулся Тоньке Главный. – Только мы привычны к искусственной пище. Другая пища для нас – просто яд.
- Это что ж за еда у вас такая особенная?
- Ну, что-то вроде густого молока, - пояснил Главный. – Все компоненты, необходимые организму.
- А молоко у нас есть! – обрадовалась Тонька. – От оленухи. Жирное, вкусное, очень даже питательное.
- Нет уж, не взыщите, - рассмеялся главный. – Пора!
И все они как по команде повернулись к лесу. Но главный тут же остановился:
- Да, кстати, когда мы исчезнем, будет сильный взрыв, так что никуда не отходите. Возникнет очень сильная ударная волна, может снести все вокруг на своем пути на несколько километров. Мы уходим как можно дальше, в тайгу, где нет людей. В какую сторону нам лучше идти?
- Идите по солнцу, чтоб по правую руку чуть было. Там тихо сейчас, тунгусы вниз по реке ушли, - отозвался Степан. – Вас, может, все же проводить?
- Нет-нет, за нами не ходите. Иначе погибнете. Ну, прощайте!
И пришельцы тронулись в обратный путь, но немного в другую сторону – куда им указал Степан. Они уже пересекли поляну и скрылись за кромкой леса, как вдруг Матвей сорвался и устремился за ними следом.
- Куда ты? – ахнула Тонька. – Сказано же – нельзя с ними! Вот понесла нелегкая!
- Далеко не убежит, - махнул рукой Степан. – Пусть побегает, дурь выветрит. Очухается и вернется.
Матвей едва поспевал за ними. Как же быстро они мчатся! Уходят! Не успеть! И Она с ними! Он никогда больше не увидит Ее! Как эти странные хрупкие создания умудряются так быстро двигаться? Они едва касаются ногами травы! Может, правда ангелы, а их главный – только проводник в мир иной? А как потом вернуться? Нет, только бы еще раз увидеть Ее, попрощаться. А может, Она согласится остаться здесь жить?
И он бежал за ними, спотыкаясь о корни деревьев, оступаясь и падая, раздирая о колючие кустарники руки и лицо. Он совсем выбился из сил, пока их догонял.
Но вот наконец пришел момент, когда пришельцы остановились. И хотя они при передвижении парили над землей, эти нежные существа совсем выбились из сил и теперь просто изнемогали от усталости. Кроме их главного. Главный оглядывался вокруг, выбирая, видно, место получше, а может, просто хотел еще раз убедиться, что здесь кроме них больше никого нет.
И тут предводитель заметил Матвея, неосторожно выглянувшего из-за ствола дерева.
- Зачем же вы пошли за нами? – вознегодовал он. – Вы погибнете от взрыва!
Матвей попятился, споткнулся о корягу и чуть не свалился в кусты.
- Придется забрать вас с собой, в наш мир, - решил главный.
- Я не хочу к вам! – в ужасе вскричал Матвей. – На тот свет я всегда успею!
Он словно очнулся от наваждения. Зачем он здесь? Бежать! Прочь отсюда!
- Вы потом вернетесь домой, - сказала девушка с сиреневыми глазищами.
Матвей окунулся в эти бездонные колодца ее колдовских глаз и не смог больше сопротивляться. Только быть с нею рядом, и больше ничего не страшно, хоть в аду!


Глава 2

Матвей со своей прекрасной спутницей ехали в удобных мягких креслах по движущейся ленте широкого подземного туннеля. С левой стороны пробегала в обратную сторону такая же лента с рядами кресел с редкими пассажирами. В стенах, излучающих мягкий свет, то и дело появлялись проемы в боковые туннели, проскакивали ниши с вращающимися лестницами, арки, колонны, мостики, балкончики и подвесные площадки. Все вокруг мерцало, переливалось, меняло оттенки цвета в созвучии с непрерывной навязчивой мелодией. Правда, Матвей не обладал музыкальным слухом и дурманящие, притупляющие внимание звуки почти не воспринимал. Но у пассажиров, проносящихся мимо, лица были непроницаемые, какие-то отсутствующие, как у лунатиков. И на Матвея никто из них не обращал внимания, хотя он резко отличался от них.
Матвей взглянул на свою спутницу. Теперь он едва узнавал ее. Она сидела в соседнем с ним кресле такая же равнодушная и отрешенная, как и все здешние люди. От нее просто веяло холодом. Матвей невольно поежился. Ему уже начинало казаться, что это не она, не та прекрасная незнакомка, которую он в мыслях назвал  С и я н о й.  Не зная ее имени и не решаясь спросить, он дал ей выдуманное им имя от исходящего сияния ее необычайных глаз, ее пушистых серебристых волос, странного сверкающего костюма и окружающего ее фигуру ореола. Теперь это сияние напоминало холодные отблески снежных  сугробов. Она ни разу не взглянула на него, не сказала ни слова, будто они незнакомы.
Куда они едут? Как спросить? Она сидит в каком-то напряжении, будто чего-то ждет, ее руки с тонкими длинными пальцами крепко сжимают подлокотники кресла. На одном пальце сверкает большой перстень. Может, у нее есть жених? Но почему она не сказала? Почему улыбалась ему тогда, в тайге, зачем звала с собой?
Вдруг перстень, тонко пискнув, вспыхнул голубым огоньком. От неожиданности Матвей чуть не подпрыгнул. Сияна поднесла руку с перстнем ближе к глазам. И вдруг в перстне появилось чье-то лицо и – заговорило! Силы небесные! Перстень-то волшебный!
- Привет, Аселия! Как там пришелец? Он сейчас с тобой?
- Да, мы направляемся к вам.
- Отменяется. Решено отправить пришельца для обработки информации. ГиК не может настроиться на его биотоки, им трудно управлять. Даю координаты: 5-й радиан, блок Д-112 8-го яруса, 17-й отсек, 9- линия, 4-й уровень. Установка сна уже для пришельца готова. Талариус ждет информацию с его мозга.
- Принято к сведению, Аэстанс.
- А завтра пришельцем займутся Бортифольс и Лейлисси. Тебе нужна помощь, Аселия? Правитель предлагает прислать Эдилия или Миессель.
- Я справлюсь, Аэстанс. Пришелец не представляет опасности. У него замедленные реакции, низкий интеллектуальный уровень, и состояние агрессии отсутствует.
- Тогда до завтра.
Перстень погас.
- Ты, значит, Аселия, - решился заговорить Матвей. – А я тебя Сияной прозвал.
- Я это знаю, - отозвалась спутница, не поворачивая головы.
- Откуда? – удивился Матвей. – Я же вроде не говорил!
- Я знаю все, о чем вы думаете, - бесстрастно отвечала девушка.
- Все, о чем думаю? – Матвей ошарашено уставился на нее. – И ты все мои мысли знаешь? Даже самые тайные? Но я же не могу не думать!
- Все ваши тайные мысли, Матвей, не представляют интереса, так что успокойтесь. Наша платформа. Идемте.
Они ступили на неподвижный у стены тротуарчик, прошли под аркой и спустились по вращающейся винтовой лестнице на несколько ярусов ниже. Вокруг фонтанами взлетали прозрачные мерцающие колонны, перекидные мостики, террасы. У Матвея от всей этой сказочной красоты рябило в глазах и кружилась голова.
- Здесь осторожнее – движущийся полокат! – предупредила спутница, указывая на скользящую у ног ленту пола. – Нам сюда.
Легко сказать – осторожно! Матвей почему-то почти не чувствовал веса своего тела, и ему трудно было даже сохранять равновесие на движущейся ленте, не то что идти по ней. Он казался себе большим мешком, набитым соломой – в детстве они со Степкой кидали такой друг в друга, дурачились.
Эта движущаяся дорога была намного уже и без кресел. Коридор то и дело разветвлялся на боковые туннели – просто лабиринт! И как тут только люди находят свои жилища?
Миновав несколько ответвлений, свернули в один из них, с дверями по стенам. Наконец вышли на неподвижную платформу. Девушка шагнула к одной двери, и дверь эта вдруг послушно въехала в стену.
- Сама открывается! – ахнул Матвей и попятился. – Колдовство!
- Фотоэлементы, - пояснила Сияна на ходу, - Идемте же!
Помещение оказалось совершенно пустое, нежилое, с голыми стенами, не считая небольшого пульта с экраном, от которого Матвей шарахнулся как от черта и чуть не упал, не рассчитав свой облегченный вес.
- Чего это я такой легкий? – недоумевал он. – Невозможно устоять!
- Антигравитация, - опять бросила Сияна непонятное слово, но Матвей не стал уточнять.
Сияна подошла к пульту и стала нажимать какие-то кнопки. Тут же из стен и из пола выдвинулись кресла и столик с двумя узкими бокалами.
- Чудеса! – восторгался Матвей, уже не так пугаясь, попривыкнув. – А что это, в стаканах?
- Попробуйте, - Сияна протянула ему бокал. – Это лойриз, наша основная пища.
Матвей с большими предосторожностями подсел к столику – такое все здесь хрупкое – и взял бокал. Жидкость на вид довольно неприятная – что-то вроде гоголя-моголя из сырых яиц. Не очень аппетитно выглядит, но поесть бы вообще-то не помешало. Набрался мужества и глотнул. Жидкость приятно пощипывала язык, обжигала и холодила одновременно. Голова сразу стала легкой и пустой. Возникшее чувство голода тут же пропало. Даже в сон потянуло. Матвей расслабился, захотелось поговорить.
- А кто этот, из перстня волшебного? – задал он Сияне мучивший его вопрос. – Муж твой, жених?
- Аэстанс? Нет, мы не элитная пара, - ответила Сияна, почти не притронувшись к еде. – Мы из другой категории людей.
- Это каких же? – опешил Матвей. – Как монахи, не можете жениться, иметь детей?
- Для продолжения рода отбираются лучшие представители, производители потомства. Но это не муж и жена в том смысле, как принято в вашей эпохе. И дети у них не рождаются. Эмбрионы выращиваются искусственно. Элитные пары являются только донорами половых клеток.
Матвей опять почти ничего не понял, но спросил главное, что его волновало:
- А как же любовь?
- Любовь? Имеется ввиду половое влечение, стимул к совокуплению? У нас ничего подобного давно уже не существует. Мы выше всего животного, основанного на инстинктах и рефлексах. Главное – Разум. Люди в прошлом все усложняли и сами создавали себе трудности и проблемы уже самим своим существованием, образом жизни. Чувства, эмоции – это лишняя, ненужная обуза, мешающая, тормозящая развитие и совершенствование Разума. Чем проще – тем совершеннее. Это истина.
- Какого еще разума? – пожал плечами Матвей. – Для чего?
- В этом предназначение человечества.
- А жить когда? Просто жить.
- Тогда человечество никогда не вылезло бы из пещер.
- А зачем ты спасла мою мать? – вдруг спросил Матвей, и глаза его мрачно вспыхнули. – Ты была совсем другой там, в тайге. А сейчас… сейчас ты, мне кажется, ее бы убила, чтоб не мешалась под ногами.
В отстраненных, холодных, как льдинки, глазах девушки на миг мелькнуло удивление, настороженность: а этот пришелец не так уж прост, начинает рассуждать. Он становится опасным.
А Матвей все больше заводился, смелел:
- Ты мне явилась богиней добра и любви, изгоняющей смерть. А сейчас ты сама похожа на вестника смерти. В тебя вселился дьявол!
Матвей вскочил, опрокинув на пол столик с бокалами. От слабого притяжения его откинуло к стене, ноги на миг оторвались от пола. Это привело его в еще больший ужас и ярость, и он закричал в исступлении:
- Верни меня домой, ведьма!
- Поздно, - спокойно изрекла Сияна, даже не шелохнувшись в своем кресле, только ноги отодвинула от разлитой жидкости на полу. Правда лужа тут же испарилась.
Матвей замер с широко раскрытыми глазами:
- Поздно? Что поздно? Почему?
- Скоро прозвучит Сигнал. Сначала предупреждающий, потом основной. В этот момент все должны находиться в установках сна. Неповиновение – и стирается память с мозга, а провинившийся отправляется в нижние ярусы, для людей низших категорий. Но уже давно не было случая неповиновения Закону. Наш мир строго соблюдает Закон, всегда действует по его правилам. Отклонение от правил, от порядка – это шаг в сторону от совершенствования Разума, это падение в Хаос.
Матвей пытался понять хоть что-то из этой угрожающей речи Сияны, морщил лоб и сосредоточенно сдвигал брови. Что же ему делать теперь? Вот это попал!
И тут раздался пронзительный звук. Матвей запаниковал, стал кидаться из стороны в сторону, пытаясь отыскать пропавшую вдруг дверь и выбраться наружу, подальше отсюда.
- Выпусти меня! – закричал он. – Что тебе от меня надо?
- Успокойся, Матвей. Это еще не Главный Сигнал. Ты сейчас ляжешь в установку сна и будешь спать.
Из стены выдвинулось ложе. У его изголовья змеями извивались провода с присосками-электродами.
- Вот твоя постель, Матвей, ложись спать, - заговаривала его Сияна. - А завтра ты вернешься домой, в свою тайгу.
Матвей в ужасе отпрянул:
- Я не полезу в этот ящик! Что со мной будет? Для чего здесь эти веревки?
- Ничего не бойся. Установка сна будет считывать информацию памяти с твоего мозга, пока ты будешь спать. Только и всего.
- Для чего? Ты-то в такой ящик не полезешь, небось, а?
- У меня тоже есть установка сна, как и у всех. Мы все отдам накопленную за день информацию через установку сна, отчитываемся за свои мысли и поступки. Это Закон.
- Да плевал я на ваш Закон! Я не ваш! Я сам по себе!
- Тем более. Неповиновение – смерть!
- Ты, что ли, меня убьешь? – вскинулся Матвей. – Напугала! Да я на медведя ходил!
Сияна взглянула на пульт. Индикаторная шкала все ярче накалялась. Скоро ее цвет из оранжевого станет красным. Время истекало.
- Придется действовать внушением.
Сияна вплотную приблизилась к Матвею, впилась в него своими колдовскими глазищами. И тут он почувствовал. Как сознание начинает уплывать, будто после чекушки первача. Перед глазами все поплыло, закачалось, ноги стали подгибаться от слабости. Матвей замотал головой, стараясь избавиться от липкой паутины этого бесовского взгляда. Ведь затащит в этот гроб, ведьма!
И он, обезумевший от страха, в панике, резко оттолкнул девушку, отшвырнул от себя, как ядовитую змею. Сияна отлетела к стене, как тряпичная кукла, и, сильно ударившись спиной и затылком, сползла на пол безжизненным комком, оставляя на стене кровавую полосу. Матвея в слабом тяготении крутануло по инерции, и он упал на четвереньки. Но вот медленно поднялся, приходя в себя, подошел, с минуту в оцепенении стоял над бездыханным телом, обливаясь холодным потом от ужаса и отчаяния. Он убил ее! Она мертва!
Матвей поднял бездыханную девушку на руки, легкую, невесомую.  Длинные пушистые как мех волосы, саваном укрывавшие ее, разлетелись в стороны, как серебряное пламя под дуновением ветра. Лицо ее теперь было спокойным, безмятежным, каким-то невинно детским. Это снова была его добрая фея, за которой он бежал по тайге околдованный, забыв обо всем на свете. Здесь ее изменил этот мир, сделав бесчувственной и равнодушной, но теперь она снова прежняя, нежная и прекрасная, как ангел, как дитя. Она должна была остаться там, в тайге, вместе с ним. И ничего бы этого не случилось, она была бы жива.
В отчаянии Матвей прижал ее к себе. И тут почувствовал губами тепло ее щеки. Жива! Она просто без сознания. Слава тебе, Господи! Матвей носил и носил ее по пустым комнатам, укачивал и баюкал, как маленького ребенка. Наконец положил ее в кресло, сам сел у ее ног, в ожидании не спуская с нее глаз, как верный пес.
И тут его голову чуть не разорвал резкий жуткий звук, возникший прямо в мозгу, словно пилой резанули прямо по черепу. Электрическим током он сотрясал его тело, дикой болью отдаваясь в каждом нерве. Сигнал! Конечно же, это тот самый Сигнал, о котором предупреждала Сияна! Матвей ничком упал на пол, в ужасе сжимая голову руками, и ждал карающего удара, выстрела, взрыва…
Но ничего не происходило. Сигнал через минуту внезапно смолк, вымотав до предела, до дрожи во всем теле, до брызнувшей из носа крови. Смолкла, наконец, и нудная усыпляющая мелодия, свербившая в мозгу, как надоедливый гнус. И ничего! Мертвая тишина, как в могиле…
Сияна со стоном пошевелилась в кресле, в недоумении распахнула свои бездонные глазищи. Перевела взгляд на Матвея, замершего в тревожном ожидании.
- Что со мной? – слабо произнесла она, приподнимаясь. – Почему у меня все болит?
Матвей отвел глаза. Как ей сказать, что он в панике чуть не вышиб ей мозги? Но он не хотел, так получилось. Просто очень испугался. Впрочем, она же знает все, о чем он думает, да и сама, может, поняла.
- Ты меня прости, - сконфуженно пробормотал он. – Я не хотел лезть в тот ящик, а ты – колдовать!
- Но почему такая тишина? Я не слышу транс-мелодию. Что, уже был Сигнал?!
- Ну да, вроде бы как тот самый Сигнал. У меня чуть голова не разорвалась!
- И ничего не происходит?! Но этого не может быть! Мы с тобой нарушили Закон! Уже сам звук Сигнала должен был лишить нас рассудка.
- Чепуха все это! Видишь сама. Вас просто пугали. Да и кому охота все время за всеми следить? Все спят, Закона никогда не нарушают, сама говорила. Зачем тогда и сторожить?
- Не в этом дело! – Сияна нервно стиснула пальцы и заходила по комнате. Но тут же повернулась к Матвею: - Я, кажется, поняла! Я же была без сознания, когда прозвучал Сигнал, и ГиК не мог меня контролировать, а ты, Матвей, чужой и не такой, как мы, и Главный Информатор-Координатор к твоим биотокам еще не приспособился, не зная твоей энцефалограммы которую и должен был расшифровать через установку сна. Теперь же, после Сигнала, никто меня не контролирует, и транс-мелодия не давит на мозг, мешая сосредоточиться.
- И ты снова прежняя! - подхватил Матвей. – Как там была, на Тунгуске.
- Да. Я свободна! Я больше не робот. Почему мы не можем быть свободными? Что в этом плохого? Если бы можно было сейчас всех разбудить, тоже сделать свободными.
- А разве нельзя разбудить? – пожал плечами Матвей. – Они же не мертвые.
- В том-то и дело, что это невозможно. Установку сна не открыть, пока утром она сама не выдвинется из стены.
- А что же с тобой станет утром? – забеспокоился Матвей. – За тобой же снова будут следить!
Сияна в ужасе схватила его за руку.
- Ты прав. Если меня не уничтожат как нарушителя Закона, то сотрут мою память, а меня отправят вниз, к вечно спящим «счастливцам» нижних категорий. Это же хуже смерти! А тебе точно не жить.
- А давай убежим! – вскочил Матвей. - Прямо сейчас! На Тунгуску.
- Это невозможно без ГИКа.
- Но надо же что-то делать! – отчаялся Матвей.
- Да. Надо уничтожить Талариус.


Глава 3

Внезапно наступила темнота. Сквозь прикрытые веки Вадим почувствовал свет. Сознание прояснилось. Но в чем дело? Почему прервалась запись? Сбросив остатки дурмана, Вадим с трудом открыл глаза. Увидел перед собой потухший экран. Может, Георагзис выключил? Что-то произошло? Вадим развернулся от пульта вместе с креслом. Перед ним стояло странное существо неопределенного пола, хрупкое, бледное, с цыплячьим пухом на голове, с огромными оранжевыми глазами, без ресниц и бровей. Длинными тонкими пальцами без ногтей это существо вертело шлем, снятый с головы Вадима. На шлеме все еще мигали огоньки – запись памяти Матвея наверняка продолжает прокручиваться дальше. Черт возьми, ну вот на самом важном месте! Скоро, наверное, закончится.
- Кто вы такой? – вопросило это существо без интонации, не разжимая губ – видимо, телепатически. – И что вы здесь делаете?
- А ты кто такой? – рявкнул Вадим. – Сюда посторонним вход воспрещен без Георагзиса.
Незнакомец даже опешил от такой наглости чужака.
- Я не посторонний, я Жессиви, главный помощник Правителя. Я прибыл сюда по тревожному вызову Главного Информатора-Координатора о вторжении.
- Где Георагзис?
- Это вы должны отвечать на мои вопросы. И мы примем меры, что с вами делать.
- Перебьешься! – оскалился Вадим. – Хватит из себя тут корчить!
- Я последний раз предупреждаю, - монотонно бубнил Жессиви, как робот. – Отвечайте на мои вопросы.
- Ах, так! – лопнуло у Вадима терпение. – Твое время на исходе, мозгляк! Ну-ка давай сюда мой шлем, ты, бледное подобие человека!
Вадим рванулся с кресла, но Жессиви молниеносно выбросил вперед руку, и неведомая сила придавила Вадима обратно в кресло. Вот так мозгляк! Наверняка генерирует через это свой ГиК.
- Советую вам не делать резких движений, иначе мне придется применить электрошок, - предупредил Жессиви. – Так кто вы такой? И какое имеете отношение к Правителю?
Что же делать? Взгляд Вадима вернулся к пульту. Цифры на табло продолжали отсчитывать промежуток времени записи памяти Матвея и дистанционно выдавали результат на браслет. В любой момент они могут остановиться. Делать нечего, придется рискнуть, пока не поздно.
И в следующую секунду Вадим нажал на браслете кнопку.


Глава 4

Пульт еще цел. Почти такой же, как у Жессиви. Только нет боковых экранов. Зато есть двери в стене. Перемещения в пространстве-то здесь пока не придумали. Главный Центр управления пока пуст. Успел! Ничего, сейчас заявятся, голубчики.
Вадим плюхнулся в кресло, и оно мягко приняло его в свое лоно. Что-то уж слишком мягко. Этакая нежная манящая ловушка. Ах, да, здесь пониженная гравитация. Правда, не настолько, чтобы не владеть своим телом. А Матвей этот, как слон в посудной лавке, на все натыкался! Интересно, какой он со стороны?
Но вот наконец послышался мягкий шелест дверей. Они, долгожданные! Вадим крутанул кресло и с постной миной развернулся к дверям. То-то сейчас будет всплеск эмоций!
- Привет, революционеры! – он небрежно чуть приподнял руку с подлокотника кресла и закинул ногу на ногу. – Бомбу прихватили?
Но ожидаемого эффекта не получилось. Сияна взглянула на него с удивлением, но никак не испуганно, Матвей же вообще признал в нем своего:
- Ты не из Питера случаем? Мы раньше там жили, пока отца не сослали. Он против царя пошел. Был в бегах. Теперь вот мы в тайге живем, с другими ссыльными на поселении. С тунгусами зверя промышляем, рыбу ловим. А я вот здесь теперь, и тоже против царя, здешнего. Чудно!
Вадим его не слушал. Он смотрел на Сияну. Теперь он видел ее собственными глазами и подмечал в ней новые детали, на которые этот толстокожий Матвей не обратил внимания. И понял, что она намного совершеннее, чем в глазах Матвея. Конечно, красота девушки какая-то немного болезненная, тепличная. Грудь и бедра не развиты – как подросток. Совсем не во вкусе Вадима. Но и не такая уж она хилая, как в представлении Матвея. Ее ладная фигурка словно облита серебром комбинезона в тон удивительным воздушным волосам. А эти глаза! Сколько в них силы, ума, сколько магнетизма. От нее прямо-таки сияние исходит, аура энергии. Она удивительно гармонична. Но в ней нет кокетства, призыва, ожидания, желания нравиться и преподносить себя как произведение искусства, что так присуще женской природе. Нет и застенчивости, стеснительности, скромности как таковой в ее пристальном, пронзительном взгляде. Она не чувствовала в себе женщины, соблазнительницы и укротительницы мужчины, своего предназначения по природе. Она и не была надменной, гордой и наигранной. Она была просто другая. Необыкновенна, неподражаема, как инопланетянка.
Несколько долгих секунд Сияна пронизывала Вадима своим проницательным взглядом, и он не смел даже шелохнуться. У него возникло ощущение, что она просвечивает его рентгеном. Но вот уголки ее губ дрогнули в улыбке, и она сказала:
- Я знаю, Вадим, вам нужны информационные кассеты из архива науки. Хорошо, что вы успели. И как я поняла, со взрывом Главного пульта ничего толком не выйдет, лишь незначительные повреждения.
- Вы основательно порылись в моих мозгах, Сияна-Аселия, - усмехнулся Вадим немного натянуто, скрывая смущение. – Вы опасная женщина! Вы теперь все обо мне знаете, все мои грехи.
- Только ваши последние события. – Сияна в замешательстве взглянула на него: - Но мне не совсем понятны ваши последние мысли… насчет моей женской природы.
- Вы и это откопали, Сияна?! – Вадим слегка покраснел. – Мне бы сейчас точно не помешал мой старый добрый мотоциклетный шлем.
- Не поняла последнюю фразу. – Сияна взглянула на Вадима вопросительно, но тут же рассмеялась: - Ах, чтобы экранировать ваши мысли. Меня сбило с толку слово «мотоциклетный».
- У меня другого нет.
Она снова рассмеялась. И Вадим засмеялся вместе с ней. Они смотрели друг на друга и уже от души хохотали, до слез.
- Я никогда прежде так не смеялась, - призналась девушка. – Я вообще никогда по-настоящему не смеялась.
- Что, так плохо жилось? – посочувствовал Вадим. – Ваш мир оказался не таким уж совершенным?
- Наша машинная система из людей сделала роботов, не способных смеяться и плакать, выражать свои чувства и эмоции, потому что все это мешает совершенствованию Разума. Сегодня я решилась разрушить эту систему, уничтожив Главный Информатор и Координатор – выводной канал Талариуса, его глаза и уши, его длинные вездесущие руки. Но теперь понятно, что мне это не удастся. ГИК пустил корни гораздо глубже.
- И как вы собирались это сделать?
- Взорвать.
Сияна извлекла из-за пояса маленькую прозрачную горошину, излучающую слабый свет.
- Вот так бомба! – недоверчиво усмехнулся Вадим. – Мне уже страшно.
- Зря смеетесь. Она может разрушить скалу. И все же ее мощности не хватило. Надо придумать что-то другое.
- Можно было бы запустить компьютерный вирус, - коварно предположил Вадим. – Да где его здесь взять!
- Должен же быть способ просто отключить ГИК на случай аварии. Но это известно только Георагзису.
Вадим огляделся вокруг и заметил еще одну дверь.
- Та дальняя дверь ведет к Георагзису?
- Сейчас она заблокирована. Нет доступа.
- Можно взорвать дверь! Той маленькой бомбочкой.
- Правитель сейчас находится в установке сна, в стене, как и все остальные.
- Замурован, - разочарованно вздохнул Вадим. - А эта бомбочка, откуда она у вас, Сияна?
- Осталась от экспедиции в прошлое, на всякий непредвиденный случай в тайге. Вспомнила о ней только после Сигнала. Можете забрать ее себе, Вадим.
- Ладно. Вдруг да пригодится.
Вадим протянул руку к раскрытой ладони девушки, и их пальцы на мгновение соприкоснулись. И словно искра пробежала по его руке. Горошина перекатилась в его ладонь, и он нехотя убрал руку – не хотелось отпускать. Сияна же внимательно, с любопытством искоса глянула на него. Вадиму показалось, что она усмехнулась, и он снова покраснел. Такого с ним еще никогда не случалось.
- Не читайте мои мысли, Сияна! – сказал он вроде бы шутливо, но в голосе его слышалась плохо скрытая досада. – Я ни на что не рассчитываю. Я прекрасно понимаю, что для вас все мужчины – ноль, пустое место. И даже такой умный, красивый и сексапильный, как я!
Сияна рассмеялась.
- Мне приятно с вами общаться, Вадим. Вам даже удалось меня рассмешить. Хорошо, что мы встретились.
- Подумаешь, рассмешить может! – ревниво влез Матвей, круживший вокруг них и вконец потерявший терпение. – Я вот медведя одной рогатиной завалю! Когда же мы наконец вернемся к нам в тайгу?
- Успеется! – оборвал его Вадим. – Сначала кассеты. Сияна, можно их извлечь как-нибудь?
- Конечно. Достаточно подключить реестр и консерватор памяти.
- Но сейчас ночь и все отключено.
- Не совсем. Энергия не отключается никогда. Источник ее – подземное тепло. Цикл непрерывен.
Сияна подошла к пульту, коснулась пальцами клавиш. Пульт ожил, засветился разноцветными огоньками. На экране вспыхнуло табло со значками-символами, поплыли строчки цифр. Сияна, сверяясь по ним, отыскивала нужные клавиши уже на другой панели. Символы появились на другом экране.
- Странный у вас компьютер, - фыркнул Вадим. – Зачем такие сложности с разными панелями?
- Это не совсем компьютер, - пояснила Сияна - Всего лишь пульт управления. На нем не предусмотрены сложные операции.
- Ну да, разве можно обезьяну подпустить к компьютеру! Что, даже Правителю не дозволяется?
- Смотря что. У него есть компьютер в кабинете. Я тоже имею небольшой доступ.
- Да вы, Сияна, оказывается, не только врач!
- Каждый представитель окружения Правителя должен уметь обращаться с компьютером, с Главным пультом, а также оказывать медицинскую помощь, обладать внушением и телепатией. Нас не так уж много, полноценных людей из высшей категории. Нас этому обучали, тренировали с самого рождения.
- Хорошее же у вас было детство, ничего не скажешь. Разве это жизнь?
- Я другую не знаю… Ну вот, готово!
С тихим шелестом в открывшуюся ложбинку на пульте посыпались маленькие цилиндрики. Сияна сгребла их ладошкой.
- На кассетах тончайшая голографическая пленка. Запись цифровая, двоичной системы, как обычно для компьютеров. Не составит большого труда вам ее расшифровать.
Вадим ссыпал кассеты в карман, как горсть семечек.
- Осторожнее с ними! – предупредила Сияна. – Это очень ценная информация.
- Что, такие хрупкие?
- Не в этом дело. Чтобы они не попали не в те руки.
- Здесь же достижения науки и техники вашего мира, как я понял? Да, это бомба в грязных руках, согласен. Буду осторожен. Нашим ученым над этим еще корпеть бы и корпеть, а тут вот вам, пожалуйста, на блюдечке подарок от супермозга Талариуса!
- Без людей Талариус ничего бы не открыл. Лично ему это не нужно. Но он зависим от людей. Симбиоз человека и машины. Без людей у Талариуса не будет смысла существования.
- Значит надо перекрыть Талариусу доступ к людям! – заявил Вадим. – И он труп!
- Это я и собиралась сделать, уничтожив ГИК – Главный Информатор и Координатор.
- Может, уже вернемся? – напомнил о себе Матвей. – Чего ждем, разговоры ведем?
- Матвея надо вернуть назад, - спохватилась Сияна. – Да и отсюда убираться. А там придумаем, как дальше быть.
- Кстати! – забеспокоился Вадим. – Как же нам точно попасть в день возвращения вашей экспедиции с Тунгуски? Георагзис предупреждал меня насчет сопротивления отрицательного времени.
- Я введу дату, назначенную Правителем. И мы попадем в ту же точку времени, когда на Тунгуску отправлялась наша экспедиция. Дайте-ка мне ваш браслет, Вадим.
Он с готовностью протянул ей руку с браслетом, слишком уж поспешно – Сияна снова будет касаться его руки своими нежными пальчиками!
- А чуть сдвинуть время нельзя? – предложил он, пока Сияна устанавливала координаты. – Ну, чтобы не столкнуться с вашей экспедицией.
- Я это учла, - отозвалась Сияна.
Вадим снова поразился проницательности этой удивительной девушки-загадки.
- Ну, вот, мы можем, наконец, отправляться! - объявила Сияна и обернулась к Матвею: - Давайте ближе, Матвей, а то останетесь!
- Это было бы неплохо! – проворчал Вадим себе под нос.


Глава 5

Продравшись сквозь заросли, они подошли к дому Матвея. И почти тут же увидели, как из дома выходят пришельцы в искрящихся голубых комбинезонах. Вчерашнего Матвея пока не видно – обзор закрывал угол дома. Но как только этот экипаж прыжков во времени скрылся за деревьями, тот Матвей рванулся за ними следом. Сегодняшний же, уже побывавший в будущем, выпучив глаза, ошалело глядел на удаляющуюся коренастую широкоплечую фигуру.
- Себя не признал? – поддел его Вадим ехидно. – Мы попали в твой вчерашний день. Уразумел?
- Тот, что побежал, это я, что ли? – недоверчиво спросил Матвей. – Я что, такой?
- А ты почаще в зеркало смотрись!
- А то мне спину видать в твоем зеркале! – вскинулся Матвей.
- Тише! – оборвала их Сияна. – Нас услышат.
Из сарая как раз выходила Тонька все с тем же злополучным ведром.
- Надо же, вернул свою зазнобу! – воскликнула она, увидев Сияну. – Милости просим к нам назад, барышня!
- Я у нее в гостях был! – похвастался Матвей. – В подземном городе.
- Болтай! – отмахнулась Тонька. – Уж больно быстро что-то вернулся. Я только и успела что в сарай заглянуть.
- Она с нами теперь будет жить, станет моей женой, - объявил Матвей.
- Чего?! – Тонька снова выронила ведро. – А ты у нее-то спрашивал? Вот уморил! Жених!
- Пусть помечтает! – поддел Вадим, выходя вперед. – Привет, красавица!
- Ой, а ты-то кто таков будешь, добрый молодец? – встрепенулась Тонька с заблестевшими глазами. – С каких краев? И к нам надолго ли?
- Проездом, - бросил Вадим небрежно – тоном, каким обычно отвечал девицам, делающим ему глазки.
- Ну, идемте, что ли, в дом, чего топтаться на задворках? – и Тонька повела их за собой, махнув приглашающее рукой.
- На стол собери гостям-то, - показался из дома Степан. – Хватит глазами-то стрелять!
Тут же быстро организовали прямо во дворе небольшое застолье. На столе появилась исходящая паром картошка, печеная на угольях в лопухах рыба, оленье молоко, квас и бутыль клюквенной настойки с погреба, еще с осени заготовленная, да всякие соленья-разносолы.
Сияна к еде не притронулась. Только чуть попробовала молока. Выглядела она немного растерянной и подавленной, шарахалась от каждой мошки-букашки, которые тут водились в изобилии. Вадим старался приободрить ее, отвлечь то заумными разговорами, то глупыми шутками, над которыми смеялась только Тонька – вся внимание к нему одному. Когда же Сияну укусил комар, она чуть не потеряла сознание.
- Щас разгоним мошкару! – поднялся с лавки Степан. – Закурим по цыгарке.
- Давай! – обрадовался Вадим. - Сто лет не курил.
Степан протянул ему самокрутку из старой питерской газеты. Вадим жадно затянулся и тут же подавился едким горьким дымом.
- Злой табачок-то? – хмыкнул Степан. – Свой, домашний. Сам сушил. Энто тебе не какие-то там мерканские але хранцузские для дамочек!
Сияна, с ужасом глядя, как Вадим пытается выпустить изо рта дымовые кольца, подражая Степану, пятилась от них вдоль лавки и наткнулась на Матвея, не успевшего раскурить свою самокрутку. Матвей тут же отбросил папироску за спину и увлек девушку в свой угол стола, потянув ее за руку и что-то ей горячо шепча на ухо. Вадим рванулся было с лавки, глядя на этих голубков, но тут Тонька потянула его за рукав, играя бровями:
- Айда со мной, рыбу поглядим на реке, можа что поймалось в ловушки. Ягод насобираем.
- Отстань!
Вадим оттолкнул ее, но Тонька не сдавалась:
- Че такой робкий? Я не кусаюсь.
- От бесстыжая девка! – проворчал Степан. – У нее одно на уме – жениха найти. А где тут женихов искать, в тайге? Так что берегись – окрутит!
- Только не меня!
- Мы только погулять. - Тонька говорила как пела, двигалась как танцевала, вся призыв и желание.
Хмель от первача и от жаркой близости ядреной девки ударил в голову. А тут еще задело, что Матвей с Сияной о чем-то все шепчутся обособленно. И он дал себя увезти из-за стола, шагнул вслед за Тонькой. Хотел доказать всем, а больше самому себе, что ему нет дела до той сладкой парочки в дальнем углу стола.
Тонька шла впереди, разрывая упругими бедрами заросли малинника. Длинная русая коса мягко била ее по спине, на шее вились легкие колечки. Вадим почему-то не мог оторвать от них глаз.
Они вышли к реке, и Тонька остановилась.
- Нам тут не спуститься – высоко. Давай посидим. Куда спешить?
И тут же опустилась на траву, потянув Вадима за собой. Он присел рядом, чувствуя, как Тонька прижимается к нему плечом. И тут он заметил, как рвутся из тесного платья ее крепкие, словно наливные яблоки, груди, и как они вздрагивают от ее прерывистого дыхания. Все существо ее ждало, призывало, манило, опутывало тонкой сетью. Тонька словно специально давала рассмотреть себя получше, но это получалось у нее как-то само сбой, без умысла. Сама природа завладела ее существом. Рука девушки скользнула к ее толстой косе за спиной, рванула ее во всю длину, и волосы рассыпались по плечам золотистыми струями.
- Или не хороша? Погляди-ка на меня!
Вадим невольно сравнил ее с той, другой, загадочной и недоступной, словно созданной из лунного света, с Сияной. Думал он о Сияне как-то отвлеченно, возвышенно, как о неземном создании, прекрасном, но далеком. А Тонька – вот она, близкая, ждущая, реальная, ощутимая, податливая, так и просится в объятья, просто, откровенно и естественно, не требуя ничего взамен, не загадывая на будущее.
- Ты мне сразу приглянулся, - говорила она без тени смущения или кокетства. – Как тебя увидела, так сердечко и екнуло.
- Меня здесь скоро не будет, учти, - глухо сказал Вадим. – Так что ни к чему это.
- А с собой возьми! – тянулась к нему Тонька. – Я за тобой хоть на край света.
- Я жениться пока не собираюсь. А ты, может, за какого-нибудь купца заезжего выскочишь, в шелках да соболях ходить станешь.
- Только ты мой желанный, мой ненаглядный, - шептала она горячо и тут обвила его шею руками.
- С ума сошла… дуреха… - выдавил он последнее и, теряя самообладание, бросил ее на траву.
Все произошло слишком поспешно и бестолково. Но Тонька выглядела счастливой. Вадим же чувствовал одну лишь пустоту и досаду. Хмель уже прошел, и все больше накатывалась волна презрения к самому себе. Как он мог так легко поддаться искушению? А Тонька тоже хороша – потащила в кусты пьяного мужика, глупая гусыня, на что рассчитывала? А Сияна? Как он теперь посмотрит ей в глаза? А он, нашел время развлекаться, будто у него сейчас нет других дел! Может, Георагзис напрасно на него понадеялся, и надо было выбрать кого-то другого для спасения человечества? Как теперь вернуться? Просто взять и исчезнуть, ничего не объясняя и не прощаясь? Вот так бросить Тоньку на этой поляне у обрыва и смыться? А потом всю жизнь считать себя мерзавцем и негодяем?
Тонька все поняла по его лицу. Она не стала выть и биться головой о землю, цепляться за его ноги, умоляя не бросать ее. Только встала слишком резко, до хруста в коленках, и скрылась в зарослях, оглянувшись на миг в последний раз. И в глазах ее не было осуждения и упрека, нет, они говорили о всепрощении. Это было невыносимо!
Вадим поднялся, стряхнул с колен приставшие травинки. Все, пора. Он должен выполнить свою миссию. С Талариусом должно быть покончено. А Тонька… сама виновата. Переживет.
И тут он услышал чьи-то легкие быстрые шаги, чье-то прерывистое дыхание. Конечно, это Тонька, кто же еще! Не выдержала, вернулась! Теперь прощайся с ней целую вечность со слезами и уговорами. Нет уж, увольте!
Вадим в раздражении вскинул руку с браслетом, чтобы тут же исчезнуть. Но что-то в последний момент заставило его обернуться.
- Сияна?!
Ее лицо было совсем белым. Рывком тяжело преодолев последние шаги, она упала бы, не подхвати ее Вадим.
- Что случилось, Сияна?
- Я боялась… что не успею… Матвей не отпускал… Степан его задержал… Мне трудно, я не привыкла бегать…
- Но зачем ты бежала?
Сияна отдышалась и села в траву.
- Боялась тебя не застать. Ты должен забрать меня отсюда, Вадим. Я здесь долго не протяну. Не оставляй меня здесь!
- Успокойся. Я скоро вернусь за тобой. Подожди меня здесь. А мне надо торопиться. Я должен успеть к моменту исчезновения вашей экспедиции, чтобы не получилось еще одного «Тунгусского метеорита».
- А если ты не успеешь? Ты погибнешь от взрыва.
- Должен успеть. У меня же браслет.
- Ты один не справишься с Талариусом. Ты должен взять меня с собой! – Сияна вскочила и схватила его за руку.
- Нет! – Вадим резко отпрянул он нее, чтобы Сияна не попала под действие браслета, да и чтобы не дать себя уговорить. – Ты… слишком много значить для меня, чтобы тобой рисковать.
И тут же, боясь потерять решимость от ее испуганных, умоляющих глаз, нажал на браслете кнопку перемещения в пространстве, чтобы очутиться в очаге «Тунгусского метеорита».



Часть 4. Меч карающий


Глава 1

Главного пульта больше не было. Все было исковеркано и оплавлено. С минуту Вадим тупо смотрел на это зрелище. Потом начал истерически хохотать. Все оказалось так просто! Прыжок в прошлое конечно же вызвал взрыв. Удирая от Жессиви, в спешке, в панике, Вадим совсем забыл наставления Георагзиса насчет какого-то там специального бункера. И он добился того, что не вышло у Сияны - взорвал это пульт ко всем чертям! Пол-стены как не бывало. Уж теперь-то ГИК должен быть уничтожен - вон какая яма, целый кратер! Талариус наверняка гораздо глубже, но теперь ясно, как надо действовать. Заодно избавился от этого выродка Жессиви.
Надо найти Георагзиса. Но где его искать? Надо хотя бы проникнуть за стену, а там видно будет.
Вадим нажал на браслете кнопку и оказался за стеной. Он считал, что теперь будет на свободе и сможет идти куда захочет. Но он заблуждался.
Он очутился в огромном, как стадион, зале с высоченным, теряющемся в дымке потолком. Пол колыхался под ногами, плыл и вибрировал. На его зеркальной поверхности играли блики, радужные всполохи, проскакивали цветные искры. Создавался эффект непрерывного движения, и в то же время все вновь возвращалось, как в неспокойной воде. Звуки же, нереальное и искаженные как бы движением самого пространства, дробились на бесконечные отголоски эха.
Вадим повернулся, чтобы оглядеться вокруг, и тут же будто пол ушел из-под ног. Все вокруг завертелось в бешеном вихре, изменяясь и повторяясь вновь. Тело словно растворилось в пространстве. Где верх, где низ? Все движется, меняется, и ни одной прямой линии, ни одного угла, и нет ничего неподвижного, постоянного.
Вадим сделал всего несколько шагов, но впечатление складывалось такое, будто он проскакивает километры, с каждым шагом появляясь в другом месте. Он уже не узнавал и не помнил того места, где появился за стеной. Пространство распахивалось и сворачивалось, как в кривом зеркале.
Он совсем очумел от этой круговерти и сел прямо на пол, тряся головой. Что это за место? Куда он попал? В виртуальный мир Талариуса? Наверное, именно так выглядит мир Хаоса. А может, этот мир многомерный, со своими правилами и законами? Это хотя бы на Земле? И где здесь теперь искать Георагзиса?
Браслет! Ведь достаточно только подумать о Георагзисе, и вот этот маленький умненький приборчик сам найдет его – по биотокам или еще как, но найдет!
Вадим оказался в таком же помещении, как Центр управления, но значительно меньшим. Здесь был только один небольшой такой пультик, как у Сияны, для личного пользования.
Георагзис склонился над креслом, и Вадиму не было видно, что он там делает. Вадим подошел поближе. В кресле без признаков жизни лежала мать Вадима.
- Мама? Как она здесь оказалась? Что с ней? Она жива?
- Жива, жива, - успокоил его Георагзис, но лицо правителя было обеспокоенным. – Мои помощнички перестарались. Заблокировали ее память. Ты ведь познакомился с Жессиви?
- Ночь ведь еще не кончилась. И Талариус, так сказать, изволит спать, – напомнил Вадим. – Кстати, как здесь оказался Жессиви? Разве он не должен был находиться в установке сна до утра, как все добропорядочные граждане?
- Талариусу поступил экстренный вызов, сигнал опасности. Жессиви должен был разобраться.
- Значит, Талариус проснулся, его разбудили? – насторожился Вадим. – И он в курсе нашего заговора?
- В данный момент он проверяет все свои системы – произошел сбой. Собственно, Талариус ночью не отключается полностью, просто отключает связь с внешним миром и замедляет все свои процессы до минимума. Но этот взрыв в Центре управления выбил его из ритма. Нам теперь грозит опасность разоблачения. Ты должен вернуться домой со своей матерью. Тем более ты же достал кассеты.
- Но почему моя мать здесь?
- Видимо вы с ней были в контакте при перемещении сюда из автомобиля.
- И как теперь разблокировать ее память? Это возможно?
- Было возможно. Пока существовал Главный пульт. Но ты его уничтожил.
- Можно вернуться назад и…
- Все не так просто, - вздохнул Георагзис. – Талариус тоже может заглянуть в прошлое своим вездесущим виртуальным оком. И принять меры. Он теперь будет настороже. И без главного пульта я не смогу разблокировать твоей матери память. А в вашей эпохе еще так мало изучен мозг человека. Если только великий ученый в области нейрохирургии…
- Я знаю такого человека! – воскликнул Вадим. – Это мой отец.


Глава 2

- Маму надо немедленно отправить к нам в институт, - сказал Владимир, склонившись к Нине и проверяя пульс на ее вялой руке. – Бывает, память возвращается, если, к примеру, применять электрические импульсы определенной частоты, или наложением электромагнитного поля, а также с помощью гипноза, шоковой терапии, стресса, наконец. Будем надеяться. Главное – жива. Надо поскорее возвращаться, сынок.
- Дай мне немного времени, - остановил его Вадим. – У меня здесь еще одно небольшое дельце… Пока ночь не закончилась… Да, вот, возьми, отец… Мало ли что… Кассеты, те самые, про которые я тебе говорил.
- А ты куда? – насторожился Владимир. – Неужели сейчас есть что-то важнее жизни твоей матери?
- Вот только не надо так ставить вопрос! – вскинулся Вадим. – Пара часов ничего не решит.
- Да куда ты опять собрался?
- Пока Талариус в коме, я его уничтожу!
- Это лишнее, - поспешил вмешаться Георагзис. – И может только навредить. Без Главного Информатора и Координатора Супермозг нам неопасен, а остаться сейчас совсем без него в нашей системе управления просто глупо. К тому же после инцидента с Сияной и Матвеем был установлен сторож-предохранитель.
- Почему же он не сработал, когда я взорвал главный пульт вместе с Жессиви? – язвительно поддел Вадим. – Талариус должен быть уничтожен, пока беспомощен, пока не нашел лазейку и не принял контрмеры.
- Цивилизация без Талариуса погибнет, - увещевал Вадима Георагзис.
Но Вадим был неумолим:
- Если у этой цивилизации осталась хоть капля разума – она выживет, выкарабкается. А нет – грош ей цена. Ладно, мы только теряем время.
И он вскинул руку с браслетом.
- Постой! Остановись! Ты же погибнешь! – вскричал Владимир, бросаясь к нему.
Но было поздно. Вадим уже исчез.
- Ничего у него не выйдет, - сказал Георагзис. – Талариус теперь хорошо защищен.
- Но как же взорванный пульт? – напомнил Владимир. – Я так понял, что он был взорван при перемещении во времени.
- Непреднамеренный взрыв! – осенило правителя. – Теперь я понял. Система сторожа-предохранителя телепатическая. Вадим, вызвав взрыв прыжком в прошлое, не думал о покушении. Он лишь думал, как отвязаться от Жессиви. Но теперь… теперь этот наш слишком горячий юноша полон решимости взорвать Талариус таким же способом. Но Талариус будет начеку.
- Мой сын погибнет? Так верните же его! – вскричал Владимир в ужасе. – Сделайте же что-нибудь, пока не поздно!
- В чрево Талариуса не так просто добраться обычным способом, там много зашифрованных паролей и закодированных замков. Другого же браслета для мгновенного перемещения у меня нет. Конечно, нам все равно придется туда пойти. Надо забрать браслет, чтобы отправить вас с Ниной обратно.
- Так идемте же! – у Владимира осел голос. – Может, он еще жив, и мы успеем…
- Тогда бы он уже вернулся. Он погиб.
- Нет! Я вам не верю! – Владимир в отчаянии схватил Георагзиса за грудки. – Я должен сам это увидеть! Должен сам убедиться! Слышите, вы!
- Хорошо, - с трудом выдавил Георагзис, высвобождаясь из его тисков. – Я лучше покажу вам его. Прямо сейчас. Вы можете поговорить с Талариусом.
- С кем? – тупо спросил Владимир, плохо воспринимая окружающее от потрясения.
- С Талариусом. Теперь, без ГИКа, я могу непосредственно общаться с Талариусом. Связь телепатическая. Он согласен предоставить вам последнюю запись.
- Что значит - он согласен? – не понял Владимир. – У меня создается впечатление, что вы, Правитель, все это предвидели или даже запланировали, и гибель моего сына вам только на руку!
Но Георагзис уже нажал на пульте нужную кнопку. И в следующее мгновение осветился главный экран. Владимир невольно прислушался к своим новым необычным ощущениям в мозгу. И тут в голову ударили даже не слова, а какие-то абстрактные понятия: это было, это будет - и это есть, и то, что это есть – уже нет. Абракадабра какая-то! И тут же на экране возникла картина: среди цветных и объемных сгустков света, целого виртуального города, появился Вадим. Владимир подался вперед в слепом желании оказаться с ним рядом, защитить его, хотя бы дотронуться до него, но его пальцы тут же наткнулись на стекло экрана. А сын так близко, еще живой. Ему тесно среди внутренностей Талариуса, и он опустился на корточки. Огляделся вокруг и вскинул руку с браслетом, сверкнувшим в цветных лучах яркой звездочкой, как маячок. Сейчас, сейчас он нажмет кнопку! Сейчас он разнесет взрывом это паучье гнездо!..
Но случилось иное. Сверкнул ослепительный разряд, опутал его искрящейся сетью. Вадим вздрогнул всем телом и ткнулся лицом в пол. Его тело обуглилось и рассыпалось в прах.


Глава 3

С трудом уложив малыша спать, Вера достирала детское бельишко и присела на край ванны, устало уронив на колени покрасневшие от стирки мокрые руки с ошметками мыльной пены. Глаза слипались – опять провозилась полночи.
Тут неожиданно раздался звонок в дверь. Вера встрепенулась: как бы сын не проснулся! – и торопливо выскочила через длинный коридор коммуналки-хрущевки в прихожую. Опять сосед слева ключ забыл!
На лестничной клетке лампочку давно выкрутили, и Вера, открыв дверь, никак не могла разглядеть, кто же это в проеме двери, один только силуэт. Но явно не сосед. И заходить не торопится. Пьяный, что ли? Вера уже хотела захлопнуть дверь, но что-то ее удерживало. Что-то в этом незнакомце ее тревожило. Может, он болен, и ему нужна помощь?
- Вы к кому? Вы кто?
- Здравствуй, Вера…
Голос был хриплый и глухой, но сердце у нее пропустило удар:
- Это… это ты! Ты вернулся!
Она ткнулась лицом ему в грудь и всхлипнула. Он покачнулся, оперся рукой о косяк двери, выдохнул отрешенно:
- Сын, Димка… Его больше нет… Теперь совсем нет… Я видел, как он там… как он… - Ему сдавило горло, стало трудно дышать.
- Зайдем же в дом! - заторопилось Вера. – Ты весь дрожишь.
Вера потянула его за руку, закрыла дверь. И тут она в тусклом свете пыльной лампочки в прихожей наконец увидела его лицо – осунувшееся, постаревшее, с провалившимися глазами. А главное – он был совсем седой! Вера как слепого повела его на кухню, усадила на отчаянно скрипнувший табурет. Поставила на плиту древний чайник. И наконец обратила внимание, что он все в том же лабораторном халате, каким она видела его в последний раз.
- Как ты меня нашел? – попыталась она его отвлечь расспросами.
- Терехов привез из лаборатории.
- А твоя жена?..
- Она потеряла память. Сейчас находится в институте, под наблюдением. – Он сжал голову руками и закачался из стороны в сторону. – А Димка… Я не могу… Я этого не вынесу.
Голос его прервался. Он закрыл лицо руками, подавив рвущееся рыдание, но слезы сдержать не мог, и они просачивались сквозь пальцы.
- Я не остановил его! Я как-то сразу не понял… Я не думал, что он может погибнуть… Какие-то секунды…
- Родной мой, не убивайся так. Ты разрываешь мне сердце. Я не могу помочь твоему горю, но я с тобой, я здесь, - Вера прижала его голову к своей груди и сама не могла сдержать тихих слез.
Послышался детский плач. Вера встрепенулась, вскочила:
- Я сейчас, подожди! Выключишь чайник, ладно? Ах, он уже вовсю кипит! Я скоро вернусь.
И она убежала в комнату. Но Владимир не мог сейчас быть один пошел следом, медленно, по стеночке, как больной старик. Когда он вошел в комнату, малыш уже засыпал. Вера укачивала его на руках, присев на край постели.
Владимир в недоумении посмотрел на ребенка.
Иди сюда! – шепотом позвала она Владимира, тихо улыбаясь. – Погляди на него. Правда, на тебя похож?
- На меня? – не понял Владимир. – Почему на меня? Что это за ребенок?
- Это твой сын. Его зовут Кирилл.
- Мой сын?! Это мой сын? – потрясенный, в сильном волнении, он склонился к ребенку, вглядываясь в его личико. Он потянулся к малышу, и уголки его губ дрогнули в слабой улыбке: - Дай мне его подержать… моего сына.
- Осторожно, не разбуди! У него режутся зубки, я с ним просто измучилась, все время просыпается и капризничает.
- Долго же меня не было! Вон уже какой богатырь у меня появился.
Владимир взял ребенка на руки, прижал к себе. Малыш открыл на миг глаза, сонно моргнул и опять заснул.
- Признал! – изумлялся Владимир, еще не до конца веря в такое чудо. – Глаза-то у него мои!
- Чьи же еще! – Вера улыбнулась. – Ладно, клади его в кроватку. Я страшно хочу спать, просто умираю.
- Я немного с ним посижу, ладно? А ты ложись. Я должен привыкнуть к тому, что у меня снова есть сын.
Глаза его ожили, лицо осветилось, и Вера узнала наконец того прежнего, одержимого, целеустремленного, которого увидела впервые и которого полюбила. Он даже помолодел.
- Знаешь, Верочка, нашу многострадальную Россию теперь ждет великое будущее! И у нас теперь никогда не будет войны.
- О чем ты? – Вера зевнула.
- У нас с тобой теперь такая сила!
Но Вера уже ничего не слышала ни о кассетах Талариуса, ни о Правителе Земли Георагзисе. Она спала, и во сне у них с Владимиром и их сынишкой был большой красивый дом с цветущим садом.




Книга 2. ПЛАНЕТА ДВУХ СОЛНЦ


Часть 1. Снова Георагзис


Глава 1

Спрятав подкрыльники, «Икар» пошел на снижение. Владимир поставил на автопилот и откинулся на сиденье. Внизу, насколько хватало глаз, простирался океан. Спокойная маслянистая гладь его тяжело дышала, как большое спящее животное. Стремительно проносились над волнами, касаясь крылом воды, с пронзительными криками чайки и бакланы – значит, близко земля. Но это была земля, которой нет на глобусе, - искусственный плавучий остров, океаническая лаборатория.
Впереди показался красный сверкающий маячок на шпиле высокого белого здания научно-исследовательского института. Остров быстро приближался, увеличиваясь в размерах. Уже можно было разглядеть посадочную площадку у кромки воды. Впрочем, при необходимости «Икар» мог садиться на воду и плыть.
Аэромобиль мягко опустился на матовые пластиковые плиты и замер. Откинулся прозрачный купол, и Владимир наконец ступил на землю обетованную, творение рук человеческих. Тут же подкатил к нему услужливый робот – комическое подобие капитана Врунгеля, наверняка детище студентов-практикантов из киберотдела:
- Чем могу быть вам полезен, сэр?
Это нелепое обращение «сэр» вызвало у Владимира невольный смешок. Ох уж эти студенты-юмористы!
- Дай запрос в подводный поселок Нептун, - потребовал он. – Личный код 176802.
- Будет исполнено, сэр! Айн момент!
Робот с готовностью выдвинул из своей широкой плоской груди панель с пультом и экраном. Его ловкие пальцы быстро пробежали по нужным клавишам. Экран осветился. На фоне водорослей и кораллов возникла добродушная голова дельфина-афалины. В дельфиньем свисте и щелканье с трудом удалось разобрать:
- Привет отец! Сейчас буду!
- Глупые шутки! Ты неисправим, Кир, - проворчал Владимир, скрывая улыбку. Но экран уже погас.
Вскоре на сверкающей перламутром лестнице показался стройный загорелый парень в белом непромокаемом костюме с эмблемой дельфина на груди. Мокрые темно-русые волосы, казавшиеся сейчас почти черными, упали на лоб, как у мальчишки. Он был так похож сейчас на Вадима, что сжалось сердце. Еще издали он в приветствии помахал рукой, широко улыбаясь, и быстро сбежал по лестнице, прыгая через две ступеньки. На шее болтался на цепочке АПМ «Джинн» - автономный преобразователь материи. Ну, тогда все ясно! Кирилл плавал в океане в образе дельфина. Владимир еще не успел привыкнуть к подобным метаморфозам, хотя сам в изобретении «Джинна» принимал главное участие.
- Ты, отец, как всегда, нежданно-негаданно! – Кирилл обнял отца. – Сто лет тебя не видел.
- Где ж тебе меня видеть! Ты когда последний раз был дома? Из океана не вылезаешь.
- Я же диссертацию сейчас пишу, по дельфинам.
- И как успехи?
- Мы с дельфинами прекрасно понимаем друг друга. Потрясающий интеллект! У них очень трудная речь, структурно она совершенно не похожа на человеческую. Еще многое предстоит изучить. Потом обработаю через компьютер.
- Надеюсь, выкроешь денек-другой по случаю твоего 25-летия.
- Ах, да, я и забыл! Ну, тогда можешь считать, что уже выкроил.
- Рэйчел сегодня тоже должна вернуться с Марса. Их бригада закончила посадку сосен в жилом секторе. Насчет мальчугана я договорился, на три дня устроим ему каникулы.
- Так скорее за ним! – обрадовался Кирилл. – Давно не видел сына. Только по визору.
«Икар» взмыл в небо выпущенным из орудия снарядом. Теперь он представлял собой ракету, способную развивать чуть ли не космическую скорость. Лететь предстояло далеко. Но полет при такой скорости был недолгим.


Глава 2

Высоко над землей парили огромные птицы, описывая в воздухе замысловатые фигуры: соединялись в цепочки, спирали, треугольники, а затем снова рассыпались фейерверком.
- Это они, воспитанники. – Кирилл задрал вверх голову и заслонился ладонью от солнца. – Ишь чего вытворяют, чертенята! С ума можно сойти! И голова не закружится на такой высоте! Они словно родились с крыльями.
- «Джинн», как тебе известно, переделывает не только внешний облик, но и чутье, повадки, рефлексы. Тебе ли об этом говорить! Ты же испытал новые свойства организма в облике дельфина, познакомился с эхолокацией, ультразвуком и свободно ориентируешься в воде даже ночью, вон даже общаться научился с дельфинами на их языке.
- Это все так. Но в небе мне еще не довелось побывать на собственных крыльях – времени, как всегда, в обрез. Но вот ты, отец… Восстал против машин, создав «Джинн», чтобы человек больше не зависел от механизмов. Но сам-то ты пользуешься машинами, а не «Джинном». Или ты изменил своим принципам, своей мечте?
- Ну, что я! – усмехнулся Владимир. – Я-то, считай, выходец прошлой жизни, и со своими жизненными устоями и устаревшими привычками не в силах преодолеть барьер нового образа жизни. Но вот они, что сейчас парят в небе, это новое поколение, возможно, в самом ближайшем времени совсем избавятся от машин. Перевоплощение организма для них так же привычно, как для нас – смена одежды.
- И заметь, - добавил Кирилл, - исчезли уроды, калеки, идиоты, слепые и глухие, да и просто слишком толстые, некрасивые люди.
- И как следствие этого, - добавил Владимир, - пропали преступники, развратники, алкоголики, наркоманы, да и просто несчастные люди. «Джинн» делает свое дело. Скоро «Джинны» заменят вживленные в мозг чипы. В будущем же человек, возможно, научится перевоплощаться лишь силой мысли и воли.
- Вот только нынешние подростки, - заметил Кирилл, - порой используют «Джинн» не по назначению. Обратил внимание на их новую моду? Звериные морды как карнавальные маски, колючки или перья вместо волос всех цветов радуги! Просто дикость!
- Это пройдет! – заверил Владимир миролюбиво, - Перебесятся. Во все времена подростки заостряют и искажают все новое, стремятся отличиться от всех и быть впереди всех. Это нормально. Просто надо их занять, с этим пока непродуманно. Это от безделья. Ты лучше взгляни на своего сына! Орел!
Красавец-орел, теряя перья, стремительно рванул к вниз, сложив исполинские крылья. А у самой земли распахнул их во всем своем великолепии, тормозя падение. Выбросил вперед длинные когтистые лапы, как самолет шасси, чтобы спружинить удар о землю. Но как только он коснулся земли, вдруг превратился в розовощекого мальчугана с сияющими глазами и улыбкой во весь рот.
- Папа, дед! Вы видели, как я летел? Видели?
- Да видели уж, видели! – притворно забрюзжал Кирилл, скрывая пережитое волнение за такой рискованный полет сына. – Подумаешь, невидаль – крыльями махать! - Но не выдержал и схватил мальчика в охапку: - Вот отшлепаю тебя, чтоб был осторожнее! А если б ты разбился сейчас?
- Да я и не такое умею! – не обиделся малыш. – Как хорошо, что вы приехали! Но ведь правда хорошо я летаю?
- Правда, правда, - проворчал Кирилл, спуская мальчика на землю. – И что там интересного, в небе, кроме облаков? Вот у нас в океане…
- Не слушай его, малыш, - добродушно усмехнулся Владимир. – Ему просто стыдно признаться, что он так не умеет. И завидно!
- Отец! – сделал страшные глаза Кирилл. – Чему ты ребенка учишь?! Я для него как родитель всегда должен оставаться примером и авторитетом.
- Все равно новое поколение нас с тобой за пояс заткнет, - заверил его Владимир, - Пора с этим смириться. Так всегда было. А теперь – особенно. Ребенку шесть лет, а он в третий класс ходит! От горшка – и сразу к компьютеру.
- Что ты хочешь – прогресс! – согласился Кирилл не без гордости за сына. – От этого никуда не денешься. Правда, Ратибор?
Да, мальчика звали Ратибором. Такое имя существовало когда-то еще в древней Киевской Руси. Оно с непривычки немного резало слух, но Владимир стал к нему привыкать, да и другого имени для внука он уже не представлял. Этот бойкий, любознательный и смелый мальчуган был достоин своего гордого имени воина-освободителя Великокняжеской Руси.
- Так мы летим? – не выдержал Ратибор, рассеянно слушая эту шутливую перебранку. – Мама, наверное, уже дома. Она обещала сегодня вернуться. Она разговаривала со мной по визору прямо с Марса. Передавала нам привет.
- А мне так не сказала, что прилетит! – проворчал Кирилл. – Только что-то про сюрприз.
- Так это же и есть сюрприз! – воскликнул Ратибор.
- Тогда поспешим! – заторопился Кирилл. – У нас всего три дня. Первый день уже в разгаре.
- Ну, летите. – Владимир внезапно погрустнел. – Привет передайте от меня.
- Ты разве не летишь с нами, деда? – Ратибор потянул его за рукав. – Почему? Опять какие-то важные дела?
- Да, дела… - Владимир виновато развел руками. – Я не могу… Берите мой «Икар». Я разыщу себе какой-нибудь освободившейся аэр. Тут неподалеку я заметил двухместный «Пегас» с биркой «свободен».
- О чем ты говоришь?! – возмутился Кирилл. – Какие у тебя теперь могут быть дела? Ты хоть помнишь, когда ты был у нас последний раз? Ты все время находил причину, чтобы не приезжать. Но теперь этот номер не пройдет, так и знай!
- Ты же прекрасно все понимаешь, сын, - поморщился Владимир как от зубной боли. – Я там незваный и нежеланный гость.
- Вздор! Мать только о тебе и спрашивает. Здоров ли ты, чем так занят и прочее.
- Тут все гораздо сложнее, сынок. Мне не хотелось вдаваться в подробности…
- В эти ваши подробности мама меня давно посвятила. Она будет очень рада тебя увидеть, уверяю тебя. Она гордая и не может сама пригласить. И потом, завтра мой день, не забывай! Неужели ты пропустишь 25-летие своего сына?
- Я приезжал на твое 20-летие, но дома никого не застал.
- А ты предупреждал тогда маму, что приедешь?
- Ну да, конечно.
- То-то она сразу срочно собралась к дальним родственникам! – усмехнулся Кирилл. – Сбежала!
- Вот видишь! – развел руками Владимир. – Лучше ты к нам в Москву приезжай, и Ратибора возьми с собой.
- Исключено! – отрезал Кирилл. – И ты прекрасно знаешь, почему. И пусть Нина не обижается. Свой день рождения я проведу в своем доме, с моими родными, в том числе и с тобой. На этот раз я тебя не отпущу. Ты полетишь с нами.
- Да, летим с нами, дед! – подхватил Ратибор. – Я тебе свою собаку покажу! Я давно хотел, но ты все не приезжаешь.
- Главное – заявиться сюрпризом, без предупреждения, - с воодушевлением наставлял Кирилл. – Тогда мать не успеет сбежать! Это будет настоящим подарком для меня.
- Сдаюсь! – рассмеялся Владимир, поднимая руки, а в душе радуясь, что его уговорили. – Двое на одного, на старика!..
И полез в машину.
Лететь предстояло далеко, на  другой конец карты, в удивительный, экзотический, неповторимый край, на родину Веры – на Дальний Восток, на остров Сахалин. В заповедную зону, рай для туристов. Владимир был там всего однажды и так давно – и запомнил навек. И теперь у него даже защемило сердце. Ведь скоро ему представится возможность хоть ненадолго вернуться в то прошлое, когда он еще был с Верой.


Глава 3

«Икар» мягко опустился на крышу-площадку утонувшего в зелени небольшого двухэтажного коттеджа. Вниз спускалась лестница в небольшой сад, преломляясь у балкона с тонкими ажурными перилами. Балконная дверь вела в гостиную на втором этаже, светлую, просторную, с репродукциями старинных картин и перламутрово-розовой с искрой пластиковой мебелью-трансформером, при желании меняющую форму и назначение. Тогда этой мебели здесь еще не было и быть не могло – это Рэйчел постаралась, выписала из какого-то каталога. А также визор во всю стену с компьютерной панелью на радость Ратибору.
Да, это уже не совсем возврат в прошлое. И Вера – какая она теперь? Как она его встретит? И какие найти слова?.. На сердце тяжело и не спокойно. Он чувствовал себя в ответе за такую ее судьбу, виноватым в ее одиночестве.
Ратибор ринулся по лестнице вниз, в сад. К нему тут же бросилась с радостным визгом и лаем черная с белым воротником шотландская овчарка. Счастливый пес носился вокруг мальчика, кидался к нему лапами на грудь, чуть не сшибая с ног, и все норовил лизнуть в лицо.
- Ах, Габриэль, отстань! – отбивался, смеясь, мальчуган. – Всего обслюнявил! Давай наперегонки вокруг клумбы! Чур, я первый! Догоняй!
Они носились кругами, сталкивались, разбегались, и уже невозможно было понять, кто из них кого догоняет. Смех, визг, лай, возня…
- О, моя клумба! Мои несчастные цветы! Все ясно, мой чертенок прилетел.
- Мама! Ты уже здесь! Вот здорово!
Рэйчел сбежала с крыльца, и Ратибор радостно бросился к ней в объятья. Она подхватила его, но тут же охнула:
- Какой стал тяжелый! Растешь, как гриб! – и чмокнула его в щеку.
- Ты обещала рассказать мне про Марс.
- Ну что Марс? – Рэйчел повела мальчика к крыльцу. – Марс как Марс. Рыжая сухая глина. На Земле-то намного лучше, сынок.
-  Почему же ты живешь на Марсе? – допытывался Ратибор.
- Чтобы Марс стал похож на нашу Землю. И на Земле не будет тесно.
- А разве тесно? – удивился Ратибор. – Столько места!
- Места предостаточно, - изрек с балкона Кирилл. - Океаны совсем не заселены.
Рэйчел подняла голову, помахала отдельно Владимиру приветственно рукой. А Кириллу погрозила пальцем:
- Ну ты, Ихтиандр! Так-то ты встречаешь свою Аэлиту?!
- Уже лечу на крыльях любви! Лови! – Кирилл, шутя, перекинул ноги через перила балкона и поболтал ими в воздухе. – Ну что же ты растерялась?
- Прыгай. – Рэйчел демонстративно сложила руки на груди. – Нос не разбей. Здесь тебе не океан.
- Ах, так?!
И Кирилл, не долго думая, спрыгнул вниз, прямо на гладиолусы и пионы в центре клумбы.
- Мои цветочки! – возопила Рэйчел в ужасе. – Ненормальный! Чудовище!
Но тут же в тревоге бросилась к нему прямо по своей клумбе. Кирилл ничком лежал в цветах и не шевелился.
- Кир! Кончай придуриваться! Кирилл!.. С тобой все в порядке, милый? Не молчи!
Рэйчел испуганно склонилась к нему, упав на колени, прижалась ухом к его груди, стараясь услышать стук сердца. Но тут Кирилл внезапно схватил ее и повалил на землю со смехом.
- Ага! Я уже милый! Я твое милое чудовище! А ты моя пленница!
- Ты... Да ты…знаешь кто? – задохнулась молодая женщина. – Да у меня чуть инфаркт не случился!
Тут же к ним присоединились Ратибор с Габриэлем. Клумба окончательно погибла, превратившись в поле боя.
Владимир с улыбкой наблюдал за этой сценой, облокотившись о перила балкона. Но вот он наконец решился и зашел в дом. Вера, наверное, на кухне, обед готовит. И снова под музыку Моцарта или Шопена. Надо спуститься на первый этаж, потом направо и по коридору. Он еще помнит…
Кухню и правда сотрясала громкая музыка, но, что удивительно, современная, компьютерная. Наверняка снова Рэйчел постаралась. Вера, конечно же, колдовала у плиты, почти не пользуясь современными средствами, в стареньком халате и стоптанных шлепанцах. Посудомоечная машина, правда, стояла в углу. И еще какой-то агрегат, кухонный комбайн, наверное.
- Вера… Ну, здравствуй, хозяюшка.
Вера быстро обернулась, ахнула. Из рук выпал половник.
Владимир шагнул к ней, с удивлением и новым интересом оглядывая ее всю. Это была все та же Верочка – и совсем незнакомая женщина, лишь слегка напоминающая ее прежнюю, тогда совсем еще девчонку. И только глаза те же – испуг, изумление и обожание светились в них.
- Что же ты… что же не предупредил? Я совсем не готова…
- И ты бы сказала: приезжай? Ты бы ждала меня в гости?
- Ты ведь к сыну приехал, на день рождения?
- Ну да. Собственно, это он меня пригласил. Я рад, что наконец увидел тебя. Столько лет прошло…
- И не говори, - вздохнула Вера. – Вот уже и внук подрастает. Привезли его?
- Конечно. Они в саду устроили побоище.
- Представляю! - хмыкнула Вера. – Еще та семейка!
- А ты так и не вышла замуж?
- Не нашла такого, как ты, - попробовала перевести в шутку Вера, но у нее плохо получилось.
- Значит, из-за меня?
Вера не ответила. Отвернулась к столу, стала перетирать и без того сухие ложки, будто не было сейчас ничего важнее. Только бы не увидел так некстати выступивших непрошенных слез…
Владимир подошел ближе, положил ей сзади руки на плечи. Вера вздрогнула и замерла.
- Ты все еще любишь меня, - тихо произнес он в сильном волнении. – Не смотря ни на что. Я испортил тебе жизнь…
- Ах, не начинай снова! – она вырвалась из его рук. – Никто ни в чем не виноват. И мы все давно обговорили. У меня своя жизнь, у тебя своя. Я же понимаю, ты не можешь бросить свою жену в таком ее состоянии. И ты всегда любил ее… Даже когда был со мной… Я знаю.
- Ничего ты не знаешь! Нины прежней больше нет. Это уже давно чужая женщина, которая ничего не помнит обо мне, для которой я тоже чужой человек. Но я не могу ее оставить, она без меня совсем пропадет. Она чувствует себя неполноценной, одинокой и больной, ничего не зная, не помня о себе, о своем прошлом. Ты же понимаешь?
- Да. Как дерево без корней, - согласилась Вера, вздыхая. – Как дитя.
- Вот именно. Как малый ребенок, которого все время надо водить за ручку… Я устал. Мне все это так надоело. Наверное, старею.
- Ну что ты! – Вера повернулась к нему с мягкой улыбкой. – Ты совсем не изменился.
- А, это все с помощью моего «Джинна», омоложение организма, - отмахнулся Владимир. – Зато ты!..
- Что, совсем старуха?
- Ты стала другая… И красивая.
- Просто немного растолстела, - рассмеялась Вера, заметно расслабившись и повеселев. – Я же была такая худышка, помнишь? Как подросток. И ты нянчился со мной, воспитывал.
- Скорее, приручал. – Владимир помолчал, думая о своем. – Я оказался свиньей – поддался зову плоти, потерял голову… Ведь ты… совсем тогда ребенок… наивный и доверчивый цыпленок… Никогда себе не прощу! И оставил тебя с малышом на руках!
- Вообще-то это я тебя оставила! – фыркнула Вера. – Это я так решила, и не надо себя так казнить, Володя. И я не чувствую себя несчастной. У меня есть твой сын, твой внук растет. Ты подарил мне этот дом.
- Но мы не вместе! - подступал Владимир. – Мне не хватает тебя.
- Мы с тобой уже немолодые. И хватит об этом!
- Но жизнь не кончена, Верочка!
- Я же сказала: хватит! Не начинай сначала!
Вера стала вытаскивать тарелки, резать хлеб, всем своим видом давая понять, что очень занята. Но руки ее дрожали, она никак не могла успокоиться. Владимир тут же кинулся ей помогать.
- У тебя до сих пор нет кухонного компьютера, нет робота по дому? – с упреком покачал он головой.
- Где-то в чулане валяется, - отмахнулась Вера. – Рэйчел еще не заходила на кухню, а то опять бы что-нибудь притащила.
- Зачем тебе эти хлопоты, эта домашняя рутина? Не двадцатый же век!
- А что мне еще делать, одной? Я вот беру работу на дому, шью на старой машинке, по старинке, но заказов мало. Дома редко кто бывает, а самой ездить никуда не хочется. Внук и тот живет в каком-то там Городе Детства, на каникулы только и приезжает. О его родителях я и не говорю! Люди стали жить дольше, не старея, а общих детей у каждой пары редко встретишь. Время такое настало – молодым жить некогда! И потом, у Кирилла в его океаническом поселке есть еще одна так называемая жена, Светлана, пока без детей. Сейчас не смогла вот даже на день рождения Кирилла приехать, вся в работе. А у Рэйчел на Марсе – еще один муж, тоже американец, как и она, Юджин, их дочь Люсиль с ними на Марсе живет. Это теперь нормально, в порядке вещей! А дети их, молодых, чьи они? Живут в Городах Детства, принадлежат всем, а значит, никому, как беспризорники. Их с пеленок приучают к независимости и самостоятельности, это новое экспериментальное поколение, выращенное в школах-интернатах, лишенное родительской любви и заботы. А родителей, получается, лишают ответственности за своих чад, обрывают супружеские связи. Во что это выльется когда-нибудь? Не разучатся ли они любить друг друга?
- Нет, не разучатся, - заверил Владимир. – Если это настоящая любовь. Любовь стала свободной, раскрепощенной, без рамок и обязательств. Стала естественной. Нам трудно понять молодых, но думаю, что они правы. Теперь не закрепляют браки и разводы на бумаге, но семьи только крепче, потому что их не заковывают в цепи, как невольников. А вот мы с тобой не вместе из-за всех этих предрассудков и пережитков.
- Свободная любовь! – возмутилась Вера, всплеснув руками. – Дети незнамо от кого! У каждого по нескольку партнеров! Это же безнравственно! Никогда этого не пойму и не приму.
- Мир изменился.
- А я – нет! – отрезала Вера.
Она взяла стопку тарелок и понесла их в столовую. Владимир отобрал у нее тарелки и понес сам. Вера же прихватила нарезанный хлеб. Так они и ходили друг за другом из кухни в столовую и обратно. Наконец на кухне Владимир поймал ее за руку:
- Вера, подожди. Мы не договорили.
- Ну что еще? – вскинулась Вера, выдернув руку. – Надо торопиться. Обед стынет!
В ней поднималось раздражение. Его последние слова совсем выбили ее из колеи. Она давно смирилась со своим одиночеством, свыклась с этой тихой жизнью и понемногу забывала Владимира – и вот, пожалуйста! Явился, растревожил. А зачем? Скоро уедет обратно к себе домой, к своей жене. А ее, Веру, опять забудет. У них нет будущего. Одни воспоминания, которых так мало…
Его ладонь легла ей на плечо. Вера резко повернулась к нему с потемневшими глазами, готовая уже кричать и ругаться, даже выгнать его прочь. Но слова горечи и обиды застряли у нее в горле, когда она наткнулась на его взгляд. И тут он обнял ее, крепко прижал к себе. Губы его приникли к ее губам в долгом глубоком поцелуе. И словно рухнули двадцать пять лет разлуки. Они снова были вместе, совсем одни, и ничто не в силах было им помешать…
- Мама, обед скоро? А то Ратибор… - Кирилл замер на полуслове, смущенно усмехнулся: - Пардон. Не буду вам мешать, - и исчез за дверью с хитрющей улыбкой.
Вера тут же вырвалась в негодовании, глаза ее сверкали:
- Что ты себе позволяешь, в конце-то концов?! Оставь ты меня в покое!
- Теперь не оставлю! – заявил Владимир решительно. – Хватит!
- Зачем все это, теперь? – Вера всхлипнула, но тут же упрямо стиснула руки. - Не трави ты мне душу!
- Да, мы не можем всегда быть вместе. Но я постараюсь почаще приезжать. Мы ведь связаны с тобой навечно – нашим сыном и внуком…
- Ах, связаны! – Вера в гневе топнула ногой. – Видеть тебя больше не хочу! Нечего было вообще сюда приезжать!
И она выбежала, хлопнув дверью. Владимир потерянно стоял посреди комнаты, подавленный и опустошенный.
- Старый осел! – в сердцах вырвалось у него сквозь стиснутые зубы. – Только все испортил вконец!


Глава 4

Ратибор, запыхавшийся, взволнованный, влетел в зал:
- Дед! Там какой-то пришелец прямо из воздуха возник! Говорит, что из будущего. Тебя спрашивает!
- Что ты говоришь?! – Владимир бросился к выходу. – А мама с папой что?
- С ним разговаривают. Он в такой блестящей одежде а сам седой, но не старый, как и ты!
Владимир уже понял, кто к ним пожаловал. Георагзис! Но зачем? Не просто так, в гости, наверняка. Какие еще несчастья он с собой несет? Старшего сына больше нет, жена потеряла память… Конечно, если бы ни Георагзис, сейчас, вероятно, вообще не было бы и этого мира. Но пусть бы он спасал этот мир за счет кого-нибудь другого. Сына-то уже не вернешь…
Владимир вышел на крыльца и тут же увидел этого гостя рядом с Кириллом и Рэйчел. Георагзис с приветливой улыбкой подошел к нему и протянул руку:
- Здравствуйте, Владимир.
- Добрый день, Правитель, - отозвался тот немного настороженно и подозрительно. – Какими судьбами к нам?
- Да вот, решил вас проведать, убедиться, что у вас все в порядке. И посмотреть, как вы тут по-новому живете. Москву увидел – и не узнал! Я ее совсем другой помню… Еще помню… Я был просто потрясен. Какой прогресс!
- А ваш мир? Возрождается?
«Не зря погиб мой сын?» - добавил он мысленно и невольно тихо вздохнул. Но от Георагзиса это не ускользнуло. Он немного помолчал вместе с Владимиром, в дань уважения к его сыну.
- Да, мы выжили, - наконец ответил Правитель. – С тех пор много воды утекло. Уже закончилась эпоха Реставрации. Наша цивилизация поднимается на ноги.
- Этого и хотел мой сын, - не удержался все же Владимир.
- Вадим Карелин вошел в нашу историю как всемирный герой. Благодаря ему наша умирающая цивилизация сдвинулась с мертвой точки. Каждый год мы отмечаем праздник в его честь.
- Я тронут, Правитель, - Владимир снова вздохнул, на этот раз легко и свободно. – Спасибо, что не забываете о нем.
- Да, кстати! – Георагзис вскинул руку, и на его запястье сверкнул браслет. – На моей руке тот самый браслет пространства-времени. Он немного подправлен и теперь может корректировать погрешность отрицательного времени. Он также способен находить живой объект не только в пространстве, как раньше, но и во времени, а при переброске объекта гасит энергию отдачи, то есть теперь практически безопасен при перемещении во времени.
- Можно взглянуть? – обратился к Правителю Кирилл. – Я не знал своего старшего брата, но столько слышал о нем от отца.
- Да, конечно.
Георагзис отстегнул браслет от своей руки и протянул его Кириллу.
- Можно поносить?
- Хорошо. Только осторожней с этой штукой. Если куда-нибудь исчезнешь, то я не смогу вернуться обратно в свой мир, - предостерег Георагзис.
- Что же, этот браслет единственный?
- Да. Только я им пользуюсь. Если все желающие станут прыгать туда-сюда во времени и пространстве, начнется Хаос.
- Я бы хотел взглянуть на ваш мир, Правитель, - сказал Кирилл, застегивая браслет на своей руке.
- Только не сейчас! – вмешалась Рэйчел. – Не в свой день рождения.
- Ого! – оживился Георагзис. – Так я попал на праздник? Ничего, что я без приглашения?
- Все нормально, Правитель, - рассмеялся Кирилл. – Считайте, что я вас уже пригласил. Но за вами путешествие в ваш мир.
- Только в моем сопровождении, - согласился Георагзис. – Правда, теперь у нас там безопасно.
- Может, немного расскажете, - предложила Рэйчел. – Как там у вас?
- Мы больше не живем под землей, как раньше. Очистили планету. У нас снова есть моря, леса, животные, взятые из прошлого мира и размноженные. Городов как таковых у нас нет, одни поселки. Жилища разбросаны среди садов и лугов в согласии с природой. Под землей же находятся только полностью автоматизированные производственные объекты, коммуникации и службы доставки продуктов и других товаров.
- А как Талариус? – поинтересовался Владимир.
- Он теперь полностью зависит только от меня, - заверил Георагзис не без гордости за свое детище. – Талариус служит человечеству, как и должно.
- Какие-нибудь новые научные открытия им достигнуты?
- Разумеется. Недавно им разработан маршрут полета в дальний космос. Собран уникальный звездолет с супермозгом, живой разумный космический корабль «Лучезар».
- Вы летите в космос?! – подскочил к Георагзису с горящими глазами Ратибор. – О, я бы тоже хотел! Когда я вырасту, стану астронавигатором!
- Мамино воспитание, - проворчал Кирилл. – Наша марсианка и ребенка на Марс агитирует – в бескрайнюю пустыню! Земли ей мало.
- Много ты понимаешь! – фыркнула Рэйчел. – И что ты там забыл под водой, со своими дельфинами и водорослями?
- Вообще-то мы там строим подводные заводы, - обиделся Кирилл. – А в проекте у нас – подводные города!
- На Марсе мы этим же занимаемся! – парировала Рэйчел. – И расширяем космические границы.
- Марс – это еще не космос, - мотнул головой Ратибор. – Космос – это гораздо дальше. Вот послушайте, что я сочинил на уроке астрономии:
В неведомы дали
Отныне путь открыт.
Галактики спирали
Распутать предстоит.
И зов Вселенной радостно
Приветствует меня.
Сквозь Время и Пространство
Кометой вспыхну я!
- Ты уже сочиняешь такие стихи?! – поразился Георагзис. – Ты будешь поэтом.
- Вот еще! – фыркнул мальчик. – У нас в классе и получше стихи сочиняли. Моя соседка Лора вчера на уроке написала про осень, мне понравилось. Вот послушайте.
Вот и осень, небо в тучах,
Дождь холодный бьет в стекло.
Ветер дерево замучил –
Листья с веток унесло.
- Да, хорошие стихи, - согласился Георагзис. – У вас там одни таланты!
- Но поэтом никто стать не собирается.
- Вы что же, сочиняли стихи на уроке астрономии? – удивился Владимир.
- Да, по новой программе некоторые уроки совмещают, – пояснил Ратибор и тут же в нетерпении снова повернулся к Георагзису: - А вы далеко полетите?
- К созвездию Лебедь, - ответил Георагзис с улыбкой, проникаясь к ребенку все большей симпатией. – Знаешь такое?
- Почему именно туда?
- В этом созвездии есть уникальный объект в паре с Голубым Гигантом – коллапс, черная дыра.
- Хотите лететь к черной дыре?!
- Нам предстоит заглянуть в нее.
- Ничего себе! – Ратибор чуть не плакал от зависти. – Вот бы и мне с вами!
- Полетишь когда-нибудь, конечно. Только сначала придется подрасти…
Георагзис вдруг умолк, глядя в сторону дома, переключив туда все свое внимание. Странно изменилось его лицо, в глазах отразилось смятение, изумление и еще целый букет чувств, не поддающихся определению. Владимир, проследив за его взглядом, оглянулся в недоумении. На балконе стояла Вера, удивленная появлением незнакомца в странной одежде и тем, как пронзительно он на нее смотрел.
- Что это вас так заинтересовало? - едко поинтересовался он. – Что-то не в порядке?
- Нет-нет, простите, - Георагзис в замешательстве обернулся к Владимиру. – Я просто вспомнил… Она так похожа… Кто это?
- Свои воспоминания держите при себе, Правитель, - оборвал его Владимир довольно резко.
- Это моя мать, - сказал Кирилл со значением, обращаясь к Георагзису. – Зайдемте же в дом наконец. Мама зовет нас к столу. Она будет рада новому гостю. Гости так редко бывают у нас.
Кирилл многозначительно посмотрел на отца, но тот не принял вызов и, не дожидаясь остальных, направился к двери. Все поспешили в дом, Ратибор побежал впереди всех, стараясь обогнать Габриэля.
Кирилл придержал Георагзиса:
- Можете настроить браслет на тот момент, когда Вадим еще был жив, Правитель?
- Ты что-то задумал? Не наломаешь дров?
- Постараюсь. Я ненадолго.
- Я, кажется, понял, чего ты хочешь, - кивнул Георагзис и ввел в браслет новую программу нажатием кнопок. - Что ж, действуй!


Глава 5

Уже сгустились сумерки, когда наконец вернулся Кирилл. Все сразу накинулись на него: где был, почему так долго? Но тот отмахивался от них и только загадочно улыбался:
- Завтра все узнаете, в Москве. Это сюрприз.
- Но почему в Москве? – удивился Владимир. – Ты был у меня дома?
Владимиру это показалось весьма странным: Кирилл уже давно не появлялся в его московской квартире, чувствуя себя неловко в обществе Нины.
- И почему завтра? – недоумевала Рэйчел. - Завтра я вообще-то уезжаю.
- Как, опять?! – возмутился Кирилл. – Даже в мой день рождения? Придется тебя привязать! Марс подождет.
- Конечно, подождет. Я по делам. К обеду вернусь, не паникуй. Скажи лучше, сам где шлялся. Что за тайны?
- Завтра, все завтра, не приставайте! Больше никаких вопросов! – загадочно улыбался Кирилл. – И вообще, давайте уже спать!
Все разошлись по комнатам. Дом и сад окутала ночная тишина.
Вера никак не могла уснуть. Внезапный приезд Владимира лишил ее покоя, растревожил глубоко запрятанные воспоминания и чувства. Чтобы успокоиться, она решила выйти из дома, подышать свежим воздухом. Вера тихо спустилась по лестнице и вышла в сад. Лунный свет призрачным сиянием заливал посыпанные белым песком дорожки, исковерканную клумбу, высветил по старинке побеленные стволы яблонь и вишен, край беседки в кустах сирени и жасмина.
Но кто это в беседке? Владимир? Такие же с проседью волосы, развернутые плечи, резко очерченный профиль. Но как странно сверкает его одежда в лунном свете… Да это же Георагзис! Как она могла обознаться? Ведь даже сердце екнуло, как его увидела. Просто надеялась в душе, что это Владимир, что ему тоже не до сна.
- Вам тоже не спится, Вера?
Она вздрогнула, застигнутая врасплох. Этот удивительный человек пугал и протягивал ее одновременно своей таинственностью. Он прожил странную, необычную жизнь и казался ей пришельцем с другой планеты. А тот его пронзительный взгляд, когда она стояла на балконе… Словно он увидел привидение, глядя на нее.
- Прекрасная ночь, - продолжал он, глядя на небо. – Я так давно не видел звезд. А этот сад… как сад из моего далекого-далекого детства, которое я почти не помню.
Он огляделся вокруг с тихой улыбкой, коснулся пальцами лепестков чайной розы, стебель которой обвивал перекладину беседки. Но вот он повернул голову к Вере, и ее потряс его взгляд такой глубиной и проницательностью, что она невольно отступила на шаг.
- Вы, Вера, очень похожи на мою жену Татьяну. Я почти забыл ее. Это было так давно, еще до мировой катастрофы. Я не смог уберечь ее от гибели, как и своих детей. С тех пор я совсем один.
- И вы так и не нашли другую спутницу жизни в вашем мире? – участливо спросила Вера.
- В том мире, где я теперь живу, уже совсем другая порода людей, к которой я давно не принадлежу.
Георагзис надолго замолчал, уйдя в себя. Какой удивительный человек и какой несчастный, одинокий, как и все великие, подумала Вера и вошла в беседку, присела на соседнюю скамейку.
- Владимир… кто он вам, Вера? – вдруг спросил Георагзис, подняв голову. – Простите, если лезу не в свое дело.
- Владимир? – опешила Вера. – Он… он отец моего сына, дед моего внука.
- Но у него другая семья? Я был у него, в Москве. Но застал только его жену. Его жена не в себе. А он здесь…
- Я не могу запретить ему видеться с сыном и внуком. И потом, он прилетел на день рождения сына.
Вера начала злиться на саму себя: чего она оправдывается? И ему какое до этого дело? Но почему-то не могла по-другому.
- Он завтра вернется к своей жене, - сказала она нерешительно. - И вряд ли скоро еще здесь появится.
- Я так не думаю.
- Да вас-то почему это волнует? – вспыхнула Вера, словно уличенная во лжи. – Вы-то чего от меня хотите?
- Я хочу остаться здесь, с вами, Вера. Здесь я чувствую себя дома. Я не хочу возвращаться.
Он стиснул пальцами ее ладонь, но Вера тут же резко выдернула руку, будто обожглась. Кажется, все намного сложнее, чем она думала. Надо все это прекратить, пока она не завязла глубже. Но она не могла просто взять и уйти. Она чувствовала к этому необыкновенному человеку симпатию и жалость.
И тут она, казалось, нашла выход из создавшегося положения:
- Но вы же бессмертны. Вы переживете всех и снова останетесь один.
- Я бессмертен только в том мире, благодаря Талариусу. Здесь же, без его поддержки, я снова стану обыкновенным человеком.
- Ну, я не знаю… Вы, конечно, можете погостить в моем доме сколько хотите, но…
- Большего я и не прошу. Вот закончу в своем мире все дела и вернусь сюда. И тогда мы с вами все обсудим.
- Но я… - запротестовала было Вера и осеклась.
Георагзис снова взял ее руку, и Вера на этот раз не посмела ее вырвать, боясь обидеть его. А он вдруг склонил голову и прижался к ее руке губами. Как когда-то Владимир… Как давно это было… Картина прошлого настолько захватила ее, настолько была похожей, что Вера, задохнувшись от волнения, другой рукой коснулась его седых волос.
- Вера! – вдруг раздался крик Владимира. – Только не это!
Вера вскочила, как ошпаренная. Но рассердилась она только на Владимира: как он посмел плохо подумать о ней?
Владимир влетел в беседку вне себя от ярости и негодования, глаза его сверкали:
- Что здесь происходит, черт возьми?
- Тебя это не касается! – отрезала Вера возмущенно.
- Он заморочил тебе голову, да?
Казалось, Владимир сейчас бросится на них обоих и просто разорвет в клочья. Георагзис оттолкнул его, загородив собой Веру, и выглядел не менее воинственно.
- Вы только что помешали нашей беседе, - слова Георагзиса падали медленно и тяжело, как камни.
- Ах, беседе! Да вы тут уже чуть ли не целовались! – рявкнул Владимир, отталкивая в свою очередь Георагзиса.
Глядя на них, уже далеко немолодых, но полных решимости и гнева, Вера вдруг расхохоталась. Ей было забавно: у нее, как у молоденькой девушки, вдруг появились кавалеры-соперники, напоминавшие сейчас двух сердитых петухов. А Владимир! Она никогда не видела его таким. Неужели он ревнует? И она хохотала все сильнее, чуть не до истерики. Владимир, взглянув на нее, сморщился, как от зубной боли, и вдруг наотмашь ударил ее ладонью по лицу. Смех ее тут же оборвался со вскриком. Вера, сильно побледнев, оглушенная, попятилась. И тут сорвалась с места и бросилась в дом.
Георагзис схватил Владимира за грудки и встряхнул:
- Она вам не вещь и не ваша собственность!
Владимир с силой оттолкнул его от себя, и Георагзис ударился плечом о косяк. Владимир снова подскочил к нему и угрожающе прошипел:
- Не смейте к ней больше приближаться, Правитель! Я вас пока просто предупредил.
Георагзис присел на ближайшую лавку, все еще потирая плечо и морщась.
- Она несчастна из-за вас, Владимир, - выдохнул он. – Неужели вы этого не видите?
- Не вам об этом судить! Не вам.
Владимир резко развернулся и пошел прочь, не разбирая дороги.
- Куда уж мне! – Георагзис тяжело вздохнул, глядя ему вслед.


Глава  6

Вера не принимала участия в сборах в дорогу, сославшись на плохое самочувствие, и даже не вышла к завтраку. Владимир несколько раз порывался зайти к не в комнату, но, потоптавшись в который раз у запертой двери, возвращался в гостиную ни с чем. Рэйчел одна в спешке обслужила гостей и сломя голову помчалась по своим делам на скоростном «Икаре», оставив взамен свой «Скиф», на котором она прибыла с космодрома. Но в нем не было нужной карты с координатами.
- Придется, наверное, делать запрос, - поморщился Владимир. – Такая канитель.
- Я знаю дорогу, - успокоил Кирилл. – Я поведу машину.
- А может, полетим на своих крыльях? – с надеждой приключений предложил Ратибор. – У нас найдется еще один лишний «Джинн» для перевоплощения.
- Боюсь, я не справлюсь со своими крыльями, - рассмеялся Георагзис. – У меня закружится голова с непривычки.
- Вы его больше слушайте! – хмыкнул Кирилл. – Полетим с комфортом, в креслах.
- А этим вот вашим уникальным пространственным браслетом разве нельзя воспользоваться, Правитель? – заметил Владимир едко.
- Конечно, можно, - согласился Георагзис. – Но так хотелось посмотреть мир.
- В другой раз, - отмахнулся Кирилл. – А то сюрприз, что ожидает нас в конце пути, простынет! Ратибор, слушайся бабушку! И не разрешай Габриэлю таскать со стола!
Вера поднялась все же к ним на террасу – проводить. Георагзис первый заметил ее и замахал ей рукой:
- Я не прощаюсь с вами, Вера! Я вернусь!
Но Вера не смотрела на него. Она  видела только Владимира, в глазах которого застыли боль и тоска. И она тихо улыбнулась ему, как бы говоря, что простила его, что опять простила, и не нужно больше ничего объяснять. И увидела, как блеснули его глаза, и он тоже махнул ей рукой и как-то робко, признательно улыбнулся в ответ, одними уголками губ. И еще она увидела в этих глазах то, о чем боялась даже мечтать, - в них светилась любовь.
Путешественники с помощью браслета исчезли, чтобы в следующий миг появиться на крыше московского небоскреба, рвущегося к облакам из переплетений монорельсов, бегущих подвесных тротуаров-серпантинов, мостов и посадочных площадок. А внизу все утопало в садах и цветниках.
- Какая красота! Какая мощь! – восторгался Георагзис, подойдя к краю крыши, к перилам, и обозревая город с высоты. – И хотя я уже был вчера здесь, в Москве, но не перестаю восхищаться прогрессом. Дороги здесь из пластика, по ночам светятся, а зимой, я слышал, прогреваются, верно?
Владимир, остановившись рядом с ним, какое-то время не отвечал.
- Я был не прав, - наконец начал он. – Мне очень жаль, что так вышло вчера…
- Все образуется, - остановил его Георагзис. – Лучше расскажите мне, каких успехов добилась страна в научно-техническом плане. И помогли ли в этом знания мира Талариуса?
- Наука далеко продвинулась вперед. Мы, можно сказать, сделали резкий скачок. Но дело не только в них. Вы ведь слышали о «Джинне», Правитель, о преобразовании материи?
- Об этом приборчике, с помощью которого Ратибор предложил нам превратиться в птиц? – кивнул на малыша Георагзис. – Это ведь ваше изобретение, Владимир?
- Ну, я, так сказать, автор, родоначальник, - усмехнулся Владимир. – Это была мечта всей моей жизни. Повернуть человечество лицом к природе. Можем, кстати, управлять погодой, климатом. А насчет ваших знаний... Большую их часть мы оставили на потом – еще не время. В основном используем в глобальном масштабе. Антигравитацию, к примеру: заселяя Марс, усилили его тяготение, чтобы удержать атмосферу и испарения воды. Скоро и до Венеры доберемся, возьмем в оборот и эту планету. Без «Джиннов» там пока не обойтись, еще не созданы человеческие условия. Телепорты для мгновенного перемещения в пространстве используем только для космических кораблей. Кстати, на Марсе скоро откроется первый телепорт на Землю. Скачки во времени вообще закрытая тема даже для археологов, иначе можно таких дров наломать. И с этим коллайдером разобрались, переместили его за пределы Солнечной системы, а эксперименты с антиматерией пока вообще заморозили. К тому же, теперь и без этих экспериментов стало понятно. Большой скачок в развитии нашей страны дало также внедрение вашей неисчерпаемой и, можно сказать, даровой энергии. Начинается век изобилия, и деньги становятся, в принципе, не нужны. А главное, на Земле исчезла гонка вооружений.
- Даже так? – изумлялся все больше Георагзис. - Россия, несомненно, теперь самая мощная держава?
- Ну почему? Превосходство над другими странами никогда не было самоцелью для нашей страны. Мы поделились знаниями со всем миром и этим только повысили авторитет своей страны, укрепили доверие и дружбу. Все страны понемногу сливаются вместе. Россия сейчас, к примеру, входит в Славянский Союз. И не за горами образование единого государства – Евразии. А там – и всего мира.
- Да, было бы неплохо, - одобрил Георагзис. – А вы, Владимир, не подумываете стать Правителем Земли?
- Боже упаси! – ужаснулся тот.
- И совершенно напрасно, - хмыкнул Кирилл. – А я уж было чуть не почувствовал себя твоим преемником.
И они со смехом направились к лифту.
Когда они наконец вошли в квартиру, Владимир остолбенел и просто лишился дара речи. Вот уж действительно сюрприз так сюрприз!
Освещенный голографическим экраном визора во всю стену, потягивая из тонкого бокала апельсиновый сок, в кресле нога на ногу возлежал собственной персоной… Вадим! Живой и невредимый. А рядом с ним в соседнем кресле сидела хрупкая бледная девушка с длинными серебристыми волосами и огромными сиреневыми глазами, тоже с бокалом сока.
Владимира чуть удар не хватил. Вадим, предвидя бурю эмоций, поднял вверх руки вместе с бокалом, как бы прося пощады:
- Спокойно, отец, без эмоций! Я вернулся. Думаю, Кир тебе все объяснил?
- Объяснил?! – Владимир начал выходить из шока. – Ну, я с ним потом разберусь. Сюрприз, видите ли, меня ждет! Я, наверное, сплю! Димка, дай же я тебя обниму, мой мальчик!
Он крепко прижал к себе сына, не сдержав выступивших слез радости, долго не отпускал. Затем чуть отстранил, разглядывая, узнавая, вспоминая дорогие черты. И тут заметил у него на лице синяки и царапины.
- Что это у тебя с лицом?
- Пустяки! – отмахнулся Вадим. – Пришлось немного поразмяться с одним типом.
- Ничего себе поразмяться! – воскликнул Кирилл. – Разнять не мог – чуть самого не изувечили! Вот это была схватка, скажу я вам!
- Да ладно, - хмыкнул Вадим. – Драку никогда не видел, что ли? К тому же, я все-таки посещал секцию по вольной борьбе.
- Вот как? – изумился Кирилл. – Я горжусь тобой, брат. У нас вообще-то запрещено насилие, даже в фильмах и в спорте. Но это было зрелище! Просто два разъяренных тигра!
- Да с кем ты подрался-то? – допытывался Владимир. – И почему?
- Нам с Димом пришлось отправиться в прошлое, на Тунгуску, - пояснял Кирилл с воодушевлением. – Чтобы забрать его девушку. А тут этот… Матвей! Ну, они и сцепились из-за нее.
- Да, отец, познакомься, это Сияна, моя жена, - объявил Вадим.
- Жена?! – Владимир чуть ли не с испугом взглянул на бледную, болезненную девушку. Ну и вкусы у сына! Вот никогда бы не подумал! Где он ее только разыскал?
- Сияна будет жить с нами, - невозмутимо продолжал Вадим. – Она сейчас, правда, неважно выглядит – все-таки на Тунгуске побывала, в глухой тайге, и это после мира Талариуса.
Владимир заглянул в необыкновенные, какие-то неземные глаза девушки и поразился их притягательной силе. Да, что-то в ней есть. И совсем она не худышка, просто миниатюрная, как девчонка. На свежем воздухе, на солнце они с Ниной…
- Сияна, ты? Здесь? – шагнул к ней Георагзис. – Ну, здравствуй, девочка.
- Добрый день, Правитель, - отозвалась девушка. – Меня Вадим пригласил.
- Рад снова тебя видеть.
- Я тоже рада вас видеть в добром здравии.
- А уж я-то как рад! – проворчал Вадим себе под нос.
- Я только проведать, без плохих вестей! – поднял руки Георагзис.
- Да ладно, располагайтесь, - пожал плечами Вадим. – Будьте, как дома.
- А где мама? – спохватился Владимир. – Она тебя видела?
- Да, видела, - помрачнел Вадим. – И потеряла сознание.
- Потеряла сознание?!
- Ну да. Она в своей комнате, я ее положил на кровать. Пока не приходила в себя.
- Что ж ты сразу не сказал!
Владимир кинулся было в спальню, но тут его остановил голос Сияны:
- Она спит. Я слушаю ее мозг.
- В каком смысле? – опешил Владимир.
- Телепатия, - подсказал Вадим. – Сияна – телепат.
- О Господи! – поразился Владимир. – Этого еще не хватало.
- И долго она еще будет спать? – спросил Кирилл.
- Пока я ее не разбужу, - объясняла девушка. – Это я ввела ее в состояние сна.
- Зачем? – не понял Владимир.
- Большая нагрузка на мозг. Нина все вспомнила, как только увидела Вадима. Это подействовало на нее как шок.
- Все вспомнила? – переспросил Владимир, будто громом пораженный. – Она все вспомнила?
Однако, к своему удивлению, большой радости от этого известия он не испытывал. Уже не было к ней прежних чувств, только жалость, он уже забыл ту Нину, которую когда-то любил, и теперь он просто боялся ее возвращения из прошлого. Он стал другим. Они оба стали другими…
- Я должен срочно уйти, - вдруг заявил Владимир и направился к выходу. – Позвоните мне, когда она проснется.
- Отец, ты куда? – окликнул его Кирилл.
- Что происходит? – не понял Вадим. – Чего это он сорвался?
- Ему нужно куда-то вернуться, - сказала Сияна.
А Владимир сел в аэромобиль и вернулся к Вере. Он уже сбегал по знакомой лестнице на первый этаж.
- Вера! Ты где? Ты дома? – кричал он на бегу, перепрыгивая через две ступеньки, спотыкаясь и запыхавшись.
Вера в тревоге выскочила ему навстречу:
- Что случилось? Ты прямо как на пожар!
- Дай дух перевести. – Он прислонился плечом к стене, вытер пот со лба. Рассмеялся, глядя на ее испуганное лицо: - Да нет, все в порядке. Теперь все в полном порядке! Я просто очень волнуюсь. Мне надо тебе кое-что сказать.
- Так ничего не случилось? – рассердилась Вера. – Я так перепугалась, а он – что-то там сказать!
Владимир вдохнул в себя воздух, собираясь с духом.
- Случилось, случилось. Ты подожди, не перебивай. Сначала я должен извиниться за вчерашнее. Я вел себя по-идиотски. Я чуть с ума не сошел от ревности. Прости меня.
- Ты так торопился сюда, чтобы только это мне сказать! Мог бы просто позвонить. Впрочем, хорошо, что вернулся, Ратибора отвезешь назад, в школу, не придется вызывать транспортную службу.
- Отвезу, отвезу. Подожди. Давай присядем. Это не все. Ты представляешь, какой сюрприз приготовил мне Кирилл? Он вернулся с Вадимом, с моим Димкой! Вытащил его из мира Талариуса, прямо перед его гибелью!
- Что ты говоришь?! Так почему ты здесь, не с ним?
- И он не один, еще и девушку с того мира с собой прихватил, говорит, жена!
- А Нина как, узнала его?
- Узнала, узнала. Как увидела Димку – все вспомнила, представляешь? К ней вернулась память!
- Вот как? – Вера чуть запнулась. – Ну, теперь у тебя полноценная семья, и все в сборе. Я рада за тебя. Зачем же в таком случае ты сюда вернулся?
- Не понимаешь?
- Не понимаю.
- Я люблю тебя. И я остаюсь. С тобой. Только попробуй меня снова прогнать!
- Ты с ума сошел! Сам же сказал: к Нине вернулась память. Она снова станет прежней. Так в чем же дело?
- Мне нужна только ты. Нина теперь здорова, и мне не нужно больше ее опекать. У нее теперь снова есть сын, и даже невестка появилась. А Димка поймет, он взрослый парень и трезво смотрит на жизнь. Должен понять.
- А Нина? Что она тебе сказала? Ты говорил с ней обо мне?
- Нет еще. – Владимир смешался. – Понимаешь, когда она увидела Димку, это вызвало у нее шок. Она потеряла сознание, а сейчас она спит.
- Ничего себе! – всплеснула руками Вера. – Так же нельзя! Ты должен вернуться и поговорить с ней.
- Поговорю, конечно, – вздохнул Владимир. – Потом. А сейчас пусть мир катится ко всем чертям! Остались только ты и я. И я так тебя хочу…
- Фи, как это вульгарно!.. – фыркнула Вера, но ее слова потонули в его страстном поцелуе.
Жаркая волна обдала их, захватила и понесла в неведомые выси. И время остановилось…



Часть 2. «Лучезар»


Глава 1

Владимир до возврата в школу привез сначала Ратибора в Москву, к себе домой, чтобы познакомить его с Вадимом. Пришлось взять с собой и Габриэля по настоятельной просьбе ребенка.
- Пса-то зачем с собой притащил, Ратибор? – возмущался Кирилл. – А ты, отец, не мог настоять на своем, конечно? Совсем разбалуешь мне мальчишку.
- Ладно тебе, ребенок и так дома почти не бывает, - успокаивал его Владимир. – Он так хотел познакомить своего Габриэля с Вадимом.
- Привет, племянник, - Вадим протянул Ратибору руку, затем присел перед псом: - Ну-ка, дай лапу!
- Расскажи, как ты был в мире Талариуса, - попросил Вадима Ратибор.
И Вадим стал рассказывать ему о своих приключениях. Мальчишка под конец совсем расстроился.
- Вот бы и мне побывать в этом мире Талариуса! - вздыхал Ратибор. – Всего-то делов – кнопку на браслете нажать!
- А может, и правда сводить пацана на экскурсию? – предложил Вадим. – Ребенок томится приключениями.
- Ладно, только ненадолго, - согласился Кирилл. – Вот все и отправимся.
- В мой теперешний мир, - уточнил Георагзис. – Там теперь безопасно, как в заповеднике.
Владимир заглянул к Нине в спальню. Она все еще спала. Вадим положил ему руку на плечо:
- Отец, ты, пожалуйста, пригляди тут за мамой. Мало ли что. А мы скоро вернемся.
- Только осторожней там.
Они очутились в огромном помещении, одна стена которого представляла собой пульт управления. Почти все пространство занимала огромная «летающая тарелка».
- Мы находимся в космическом центре, - сказал он. -  А это и есть уникальный «Лучезар» - наш звездолет. Он полностью готов к полету.
У звездолета не было ни одного шва, не было иллюминаторов, не было даже входного люка.
- Как же мы туда попадем? – недоумевал Ратибор, обходя звездолет вокруг.
- Следуйте за мной, - махнул Георагзис. – Все очень просто.
Он коснулся поверхности звездолета – и исчез. Остальные проделали то же самое и в следующий мир оказались внутри корабля.
- Это рубка командира звездолета, - принялся объяснять Георагзис. – Здесь я, являясь этим самым командиром, буду поддерживать контакт с мозгом «Лучезара» - Таларом постоянную телепатическую связь. Впрочем, Талар обладает интеллектом, он снабжен подробной программой полета, и мое вмешательство в принципе не требуется. Можно сказать, наш звездолет «Лучезар» - искусственное живое существо, обладающее разумом.
- Вам, Правитель, мало было проблем с Талариусом, с его самостоятельным искусственным интеллектом? – напомнил Вадим.
- Это совсем другое, - успокоил Георагзис. – У Талара совсем другие функции и задачи. Это всего лишь мозг звездолета, а не властелин мира, и полностью подчинен командиру звездолета, то есть непосредственно мне. Итак, продолжим. Теперь я вкратце опишу другие помещения звездолета. Нижний этаж, под нами, занимает супермозг Талар, а также размещены преобразователи энергии. В среднем ярусе, где мы сейчас находимся, в центре – рубка командира звездолета с главным пультом и связью с Таларом, а по кругу за кольцевым коридором располагаются жилые каюты, библиотека, спортзал. Весь верхний уровень занимает оранжерея с бассейном. Так что на столе всегда будут свежие фрукты и овощи. Основная пища, впрочем, искусственная – она занимает мало места в полуфабрикатах и не портится. Вода и воздух постоянно очищаются и восстанавливается непрерывным циркулирующим циклом.
- И каков принцип полета «Лучезара»? – заинтересовался Кирилл. – В смысле, как он летает?
- Принцип такой же, как и у браслета, - стал объяснять Георагзис. – А именно, мгновенное перемещение в пространстве. Но это перемещение не бесконечно, потому что прежде чем попасть в нужную точку пространства, нужно эту точку найти и проверить, чтобы не оказаться, к примеру, в центре какой-нибудь звезды, верно? И этим занимается искомый нейтринный луч, а он не бесконечен. Поэтому звездолет будет двигаться как бы рывками, пульсациями появляясь и исчезая на протяжении всего маршрута в виде пунктирной линии.
- Ладно, со звездолетом разобрались, давайте уже осмотрим местность, - сказал Вадим, начиная скучать. – Может, махнем в ваш город? Скажем, в столицу мира?
- Ну, что ж, - согласился Георагзис. – в город так в город. Как я уже говорил, городов как таковых у нас нет… Кстати, вот платформа, с которой можно сразу выйти из корабля без браслета.
В следующее мгновение все оказались за пределами звездолета. А еще через мгновение звездолет исчез.
- Я не давал команду звездолету, - удивился Георагзис. – Талар, конечно, может принимать самостоятельные решения, но только в экстренных случаях.
- А где Ратибор? – воскликнул Кирилл. – Он же остался в звездолете! А где тогда сам звездолет?
- Я совсем не чувствую его присутствия, - сказала Сияна. – И его собаки.
Георагзис снова подошел к пульту и пробежался пальцами по клавиатуре. Ярко вспыхнули разноцветные огоньки, осветился экран.
- Этого не может быть! – изумился Георагзис, считывая показатели. - «Лучезар» только что отправился в космос. Это невозможно! Талар подчиняется только мне, командиру звездолета, телепатической связью. Он не мог улететь без меня!
- Это сейчас неважно! – отмахнулся Кирилл. - У нас же есть браслет! Давайте за ним, Правитель!
- Звездолет уже слишком далеко.
- Как далеко? Где? – допытывался Кирилл. – Есть у вас еще звездолеты? Надо его догнать!
- Спокойно! Мы полетим за ним следом. Я уже дал запрос на создание копии «Лучезара». Надо немного подождать.
- Можно как-то выяснить, куда полетел звездолет с Ратибором?
- Ну, у него только один заданный маршрут, - ответил Георагзис, сверяясь с данными на экране. – Как я уже рассказывал раньше, звездолет направляется к Голубому Гиганту в созвездии Лебедь, к так называемой черной дыре.
- Что?! – подскочил Кирилл в ужасе. – Да в этом чертовом коллапсе его раздавит в пыль! Мы что, не можем связаться со звездолетом и отменить этот полет, просто вернуть его назад?
- Это я сейчас и пытался сделать, - вздохнул Георагзис. – Поздно.
- Ну, все! - чуть не плакал Кирилл. – Мальчишка погибнет. А мы ничего не можем сделать!
- Все будет нормально, Кирилл, - успокаивал его Георагзис. – Мы ведь посылали разведывательный зонд, и он благополучно вернулся назад. Этот коллапс представляет собой так называемую «кротовую нору», антигравитационный туннель, проход в другую вселенную.
На пульте замигали индикаторы, и Георагзис вновь повернулся к экрану.
- Ну вот, копия «Лучезара» готова, - объявил он. – Сейчас появится, внимание!
И в следующий момент пространство заполнила собой такая же «летающая тарелка», в которой улетел Ратибор.
- Прошу следовать на борт, - махнул рукой Георагзис. – Мы полетим тем же маршрутом. За мной!


Глава 2

Георазгис выдал всем странные пояса с кнопочной панелью.
- Это сложенные скафандры, - пояснил он. – Раскрываются нажатием вот этой кнопки.
- Как парашюты? – хмыкнул Вадим. – Попробуем.
Он коснулся нужной кнопки, и его тело вмиг словно облило с ног до головы какой-то жидкостью.
- Ничего себе! – поразился Кирилл, проделав такую же процедуру. – А назад, раздеться, так же?
- Да, эта же кнопка, - подтвердил Георагзис. – Ну что, проведем небольшую экскурсию по кораблю?
- Здесь даже нет иллюминаторов! – разочарованно крутил головой Вадим. – И мы так и не увидим космос.
- И летящего впереди первого «Лучезара», - присоединился Кирилл.
- Ну почему же? Можно подключить экраны внешнего обзора. Только вряд ли мы увидим что-то существенное. Звездолет движется скачками и через каждое мгновение появляется уже в другом месте космического пространства. Но судите сами. – Георагзис повернулся в сторону пульта: - Талар, внешний обзор, пожалуйста!
И в следующее мгновение пол, стены и потолок исчезли. Остались только кресла и пульт с экраном. Казалось, что все зависло в пространстве. Ни верха, ни низа.  Головокружительная, жуткая пустота, сжимающая сердце в комок. И этот непроглядный бездонный мрак, действительно, очень мало ассоциировался с космосом в привычном понимании. Вместо звезд и галактик вспыхивали какие-то искры и всполохи, еле уловимые глазом.
- Убедились? Можем посмотреть снимки каждого прыжка звездолета, если хотите. Вблизи черной дыры «Лучезар» затормозит. Мы увидим Голубой Гигант во всем его великолепии.
- Меня сейчас вытошнит, - простонал Кирилл, падая в кресло. – Я чувствую себя как на том свете.
- Да уж, - Вадим подхватил на руки позеленевшую Сияну. – Где, наконец, эти чертовы стены?
- Талар, убери-ка внешний обзор! – взмахнул рукой Георагзис. – Демонстрация окончена.
- А разве нельзя и через коллапс проскочить мгновенно? – спросил Кирилл. – Или там действуют другие законы природы и телепортация им неподвластна?
- Может, и другие, - согласился Георагзис. – Но не в этом дело. Цель экспедиции – изучение коллапса. Звездолет следует по данному маршруту. К тому же, так мы не потеряем Ратибора.
- Очень на это надеюсь, - вздохнул Кирилл.
- Не дрейфь, старик! – поддержал его Вадим. – Никуда он не денется.
Все разошлись по каютам, хорошо выспались и поели. И вот, наконец, наступил тот момент, когда Георагзис вновь собрал всех в рубке командира звездолета.
- Мы на месте, - объявил он. – Дальше «Лучезар» пойдет своим ходом, без прыжков. Давайте взглянем, где мы находимся. Талар, фильтры не забудь, пожалуйста, а то ослепнем!
Вновь включились обзорные экраны. И Космос распахнулся перед ними во всем своем великолепии, торжестве и коварстве. Прямо под ногами пылал огромный бело-голубой шар, яростно выбрасывая в пространство километровые языки фиолетового пламени, свивавшиеся в жгуты, ниспадавшие каскадом протуберанцы, подобные ядерным взрывам. Зрелище было таким потрясающим и жутким, как ворота преисподней. А над головой пространство заслоняло непроницаемое черное пятно, словно демон смерти стоял на страже у тех ворот. И чем ближе подходил «Лучезар» к этой дыре, тем тревожнее становилось на душе, было до такой степени жутко и страшно, что сердце сдавливало ледяными клещами. Потусторонний бездонный мрак выглядел угрожающе и зловеще, как колодец без дна, как ненасытная утроба, как сама Смерть.
И тут эта сатанинская разверстая пасть поглотила звездолет, как мошку, и мрак обступил его со всех сторон, облепил черной грязью. Началась бешеная вибрация, скрутившая все тело, встряхивая мозги. В глазах потемнело, заплясали оранжевые пятна и круги. Уши пронзил тонкий, почти неуловимый звон.
- Как бы не наступил резонанс, - с трудом выдавил Георагзис, вчитываясь в экран пульта. – Талар сопротивляется, как может. Слишком большая перегрузка. Главное – преодолеть барьер сопротивления…
Но вот наступил момент затишья, и все очнулись как от толчка от внезапной глухой тишины и неподвижности.
- «Лучезар» адаптировался, - выдохнул Георагзис, вытирая пот с лица. – Кажется, пронесло.
Но что это?! Пространство словно взбесилось. Экраны внешнего обзора пылали обилием красок и оттенков, не существовавших, казалось бы, в природе. Цветовые узоры постоянно менялись, как в калейдоскопе, подчиняясь какой-то своей системе, наплывая, перетекая друг в друга и концентрируясь в кольца гигантской спирали, вытянутой воронки, уходящей вершиной бесконечно далеко вперед, в провал.
- Ну ничего себе, «черная дыра»! – ахнул Вадим. – Настоящее светопреставление!
- Наверное, это так выглядит ее изнанка, - предположил Кирилл. – Никогда не знаешь, с чем столкнешься на самом деле.
- Коллапс всасывает в себя буквально все вплоть до световых лучей, - сказал на это Георагзис. – И абсолютно ничего не отражает, поэтому и кажется непроницаемо черной дырой. Здесь же, в самом коллапсе, под действием мощнейшей гравитации наверняка происходят какие-то глобальные процессы, порождающие эту дикую красоту.
 - А что это там, впереди? – заметила Сияна. – Похоже на такой же космический корабль, как у нас.
- Талар утверждает, что это первый «Лучезар», - ответил Георагзис. – Но я не могу его запеленговать, чтобы выйти с ним на связь.
- А сзади нас такой же объект, глядите! – воскликнул Вадим. – Что это? Третьего «Лучезара» мы не посылали.
- Может, просто зеркальная копия – и впереди, и сзади, - предположил Кирилл. – Первый «Лучезар»-то наверняка должен быть уже за пределами черной дыры, верно?
- Думаю, это все наш «Лучезар»-2, но в прошлом и в будущем, - сказал Георагзис. – Время под действием мощнейшей гравитации начинает выделывать необычайные трюки – сжимается, растягивается, дробится на отрезки, меняет направление.
И тут внезапно вспыхнул ярчайший свет, нестерпимый, пронзительный, несмотря на сильные фильтры, ударил по глазам и проник прямо в мозг. И снова возникла выматывающая душу и тело вибрация, затуманивающая сознание.


Глава 3

Планета, багровая, зловещая, ощетинившаяся поясом лун и астероидов как броней, облитая по краям лиловыми чернилами, закрыла собой верхние и передние экраны. Она давила своей тяжестью и отчужденностью, враждебностью и непохожестью на Землю. Голубой Гигант превратился в ярчайшую, ослепительную голубую звезду, а коллапс переродился в Белый Карлик, в белую дыру, и терялся в лучах своего могучего собрата.
- Вот и прибыли, - объявил Георагзис взволнованно и немного торжественно. – Мягкой нам посадки!
А в следующую минуту «Лучезар»-2 уже твердо упирался стабилизаторами в сухой желтый грунт чужеродной планеты.
- Угораздило же нас попасть в другую Вселенную! – проворчал Вадим. – Своего пространства мало, что ли?
- Да уж, - подхватил Кирилл. – А если здесь действуют другие физические законы?
- Вселенная, связанная с другой, как родные сестры, - пояснил Георагзис. – По крайней мере, мы еще живы.
- Это успокаивает, - ухмыльнулся Вадим. – Но что мы здесь все-таки забыли?
- Талариус вычислил, что в каждой Вселенной может существовать лишь одна полноценная цивилизация. В дальнейшем, развиваясь, она распространяется по всей Вселенной, расселяясь по другим планетам.
- То-то к нам никто не прилетает с других планет! – заметил Кирилл. – Значит, мы будем первыми.
- Прилетали, - возразила Сияна. – Проникли в нашу Вселенную через искусственно созданную «кротовую нору». Но мы для них оказались неинтересны.
- Да уж, куда нам, мы ведь только недавно повылезали из пещер! – хмыкнул Вадим.
- Они прилетали к нам в далеком прошлом, - пояснила Сияна. – На заре нашей цивилизации. И, кстати, тоже чтобы спасти нашу цивилизацию от истребления.
- И оттуда пришла религия, - констатировал Вадим. – Пустила глубокие корни, размножилась и разраслась по всей планете как инфекция. Вероятно, пришельцы сами этому поспособствовали с помощью внушения.
- Вот и показания Талара, - прервал его демагогию Георагзис, не отрываясь от экрана. – Планета почти в 3 раза больше Земли, в 3 раза тяжелее, с постоянным климатом африканских саванн без смены времен года с температурой до 65 градусов жары. В сутках 43,8 часа. На планете всего один материк – почти по экватору. Водная поверхность, больше похожая на болота, чем на океан, занимает площадь всего на одну треть, все остальное – суша, с лесами, с горами, с пустынями, как и положено. Атмосфера содержит пригодные и необходимые для дыхания компоненты, присутствуют также и чужеродные газообразные соединения, придающие небу розово-сиреневый цвет, но дышать можно. И все же лучше пользоваться фильтрами скафандров, защищающих также и от мощного инфракрасного, ультрафиолетового и других излучений. Еще необходимо подключить и антигравитацию скафандров, чтобы уменьшить наш вес до привычного, иначе нас просто придавит к земле. А также установить оптимальный температурный режим. Атмосфера здесь более разряженная, но повышенная сила тяжести это равнозначно компенсирует, увеличивая атмосферное давление. Растительность планеты, как вы сами можете увидеть на обзорных экранах…
- Может, мы, наконец, выйдем наружу и сами все посмотрим? – не выдержав, прервал Георагзиса Вадим.
- Да, пока Ратибор тут окончательно не потерялся, - поторопил и Кирилл.
- А вдруг здесь дикие звери? – ужаснулась Сияна. – Они же могут напасть на мальчика!
- Все может быть, - согласился Георагзис не без тревоги. – На месте разберемся. Да, на всякий случай примем вот эти таблетки.
- Что это? – полюбопытствовал Вадим. – Средство от простуды?
- Это нано-таблетки, блокатор чужих микроорганизмов, - пояснил Георагзис. - Кстати, наши универсальные скафандры могут также преобразовывать чужеродную пищу в удобоваримую субстанцию.
- Правитель, может, мы это все на месте узнаем? – прервал его в конец потерявший терпение Кирилл.
- Ладно, выходим, выходим, - и Георагзис махнул рукой: – За мной! Не отставать.
Звездолет окружали высоченные растения, такие огромные, что не видно было неба. Если здесь такая гигантская трава, то какими должны быть деревья!
- Создается впечатление, что уменьшился до размеров насекомых, - поежился Вадим. – Тогда какого размера здесь должны быть зверюшки! Эта планета что-то не внушает мне доверия.
- Да, какие монстры здесь могут водиться! – ужаснулась Сияна.
- Талар предупредил, что планета населена разнообразной флорой и фауной, - подтвердил Георагзис. – Он также сообщил мне о вымершей цивилизации.
- C чего это, интересно, она вымерла? – подозрительно поинтересовался Вадим. - Не от местных ли динозавров?
- И где-то здесь Ратибор! – воскликнул Кирилл. – С ним обязательно что-нибудь случится! Где его здесь искать?
- Талар только что связался с первым «Лучезаром»! – объявил Георагзис. - Нашелся наш малыш. Но он далековато забрался.
- Но не дальше этой планеты, надеюсь, - попытался шутить Кирилл, но тут же не выдержал: - Мы долго еще будем здесь стоять, черт возьми? За ним!
- Я имею в виду не расстояние, - невозмутимо продолжал Георагзис. – «Лучезар»-1 находится в другом промежутке времени, в далеком будущем – видимо, в коллапсе до нас прошли века, да к тому же в обратном направлении.
- Но мы же можем туда попасть, к первому «Лучезару»? – спросил Вадим.
- Да, конечно, - согласился Георагзис. – Координаты нашим Таларом уже введены в его память. Просто здесь относительно спокойно, а что нас там ждет, мы пока не знаем.
- Мальчик жив – и это главное, - сказала Сияна. – Мы его найдем.
- Конечно! – подтвердил Георагзис. - Тогда вперед! В будущее.
И в следующий миг окружающий вид местности совершенно изменился. Звездолет оказался втиснутым в развалины мертвого города.
Все переоделись в легкие и удобные костюмы-скафандры. Мягкие прозрачные капюшоны опустились на лицо и сделались тверже металла. При нажатии нужной кнопки на поясе скафандра тут же включились антигравитация и защитное поле. Экипаж теперь был готов к выходу на чужую планету.
Путешественники вступили в мертвый город. В его развалинах не было вроде бы ничего сверхъестественного и чужеродного – разрушенные каменные строения, каменные дороги, каменные каналы и колодцы. Этакие археологические раскопки.
И где-то здесь должен быть «Лучезар»-1. И этот непоседа Ратибор.
- Думаю, он не ушел слишком далеко, - сказал Георагзис. – Ему тут все не облазить и за неделю.
- Я его чувствую! – воскликнула Сияна. – Но не только его. Кто-то с ним рядом, я не пойму…
- Вы слышите? – насторожился Вадим. – Какие-то странные звуки. Как будто кто-то кашляет или чихает.
- Скорее напоминает собачий лай, - предположил Георагзис. – Кто-то так кричит?
- Это какой-то местный зверь! – Кирилл выхватил парализатор. – Он может броситься на ребенка! О боже!!!
Он бросился на звук в кусты. И тут ему в ноги кинулось какое-то странное существо. От неожиданности Кирилл выронил парализатор и чуть не упал.
- На этом существе одежда - значит, он разумен, - заметил Вадим философски. – На этой планете, что, разумные существа бегают на четвереньках?
- Да это же собака! – рассмеялась Сияна. – На ней просто скафандр.
- Просто скафандр? – удивился Кирилл, и тут его осенило: - Господи, да это же наш Габриэль! Ты-то откуда здесь взялся, приятель?
- Значит, Ратибор где-то рядом, - сказал Георагзис. – Ну, считайте, что мы его уже нашли.
И тут из-за обвалившейся стены показался Ратибор. Жив-здоров, цел, весел, в скафандре и даже с оружием в руках – все в норме, ребенок подготовлен для вылазки на чужую планету.
- Привет! – Ратибор сконфуженно помахал им рукой с парализатором. – Быстро вы меня нашли.
- А собаку-то зачем с собой взял? – голос Кирилла был подозрительно тихим и спокойным, что не предвещало ничего хорошего. – И даже скафандр на него нацепил!
- Талар посоветовал, - пожал плечами мальчик. – И вообще, атмосфера незнакомая. Мало ли что!
- Конечно, мало ли что! – взорвался Кирилл. – Отшлепать бы тебя как следует! Ты что мне обещал? Ничего не трогать, только посмотреть. А если бы мы тебя не нашли?
- Да не собирался я никуда лететь! – воскликнул Ратибор. – Я просто представлял, что я – командир звездолета. Я просто играл! Я не знал, что и правда полечу.
- Все это очень странно, - недоумевал Георагзис. – Талар свободно читает мысли – и не распознал игры какого-то мальчугана!
- Машина есть машина, - пожал плечами Вадим. – Ее легко ввести в заблуждение.
- Но мысль ведь не обманешь, - сказала Сияна. – Я бы, например, сразу это почувствовала.
- И Талар бы почувствовал, - согласился Георагзис. – Но он обманулся! Словно ребенок с ним общался не по игре, а по-настоящему.
- А я, кажется, понял! – осенило Кирилла. – Ратибор просто хорошо вошел в роль и так искренне ее выполнял, что даже сам поверил. Это ведь ребенок. Играя, он не думал, что это игра. Он фантазировал, представлял – словно фильм смотрел. Играя, он думал как бы взаправду.
- Но когда-то же мальчик понял, что полет настоящий, - не сдавался Георагзис. – и наверняка испугался, растерялся – вот тут-то Талар и должен был его разоблачить.
- О, вы еще не знаете Ратибора, Правитель, - усмехнулся Кирилл. – Если бы вы видели его космический тренажер с игровым компьютером! Да он только еще больше воодушевился – как же, настоящий командир настоящего звездолета! Его голубая мечта сбылась. Так ведь, Ратибор?
Но того, кажется, уже и след простыл. В дальнем конце осыпавшейся стены, в омерзительного вида кустах, напоминавших клубок волосатых змей, раздавались собачий лай и звонкий детский смех.
- Ну, все, с меня довольно! – потерял терпение Кирилл. – Ратибор! А ну живо сюда! Мы возвращаемся домой!
- Как – домой?! – в отчаянье вскричал мальчик, выскакивая из-за стены и путаясь в мерзких кустах. – Мы же только что прилетели! И еще ничего не видели. А Габриэль тут череп нашел, лает на него. И кости везде валяются, очень странные.
- Какие еще кости? Быстро сюда! – поторопил Кирилл сына. – Там, наверное, было пиршество местных зверюг.
- Да нет же! – Ратибор кричал уже из-за стены. – Здесь скелеты в доспехах, шлемы и оружие! Тут была битва!
- Опять сочиняешь? Меня не проведешь. Все, я сказал – домой!
- Ну, па!
- Может, не сочиняет? – поддержал мальчика Георагзис. – Мы все-таки на чужой планете.
- Да, надо бы взглянуть, - согласился с ним Вадим. – Не зря же, действительно, мы так далеко летели.
- Это мертвый город, - сказала Сияна. – Я здесь чувствую только смерть.
- Познакомиться с иной цивилизацией – еще одна цель экспедиции, - напомнил Георагзис и пошел к Ратибору.
- Вернее, с ее костями, - проворчал Кирилл, трогаясь следом.


Глава 4

За дальним выступом стены открылась широкая площадь, выложенная огромными каменными плитами. Вся она была покрыта скелетами человекоподобных существ в военных доспехах-сетках, покалеченных и изуродованных. Вероятно, когда-то здесь произошло великое кровавое побоище. Возможно, война прокатилась по всей планете – ведь Талар утверждал, что цивилизация погибла, полностью истреблена.
Вадим поднял ближайший череп в тяжелом металлическом шлеме с дырками для глаз и с синей метелкой на макушке. На него мертво взглянули пустые глазницы, а хищно оскаленные острые зубы, плотно пригнанные клиньями друг в друга как одно целое, но не в виде конусов, а прямоугольные, если смотреть сбоку, сухо клацнули выдвинутыми вперед челюстями. Череп был трехгранный, расширяющийся к основанию. Повернул череп – и под другим углом на него снова в упор уставилась пара пустых глазниц. Еще раз повернул череп – снова та же картина. Оказалось, что у черепа было три глазницы, расположенные так, что смотреть на мир они могли парами на три стороны света. Довольно оригинально.
- Вот так глазастик! – хмыкнул Вадим. – Они что тут все такие или это мутант?
- Это иной разум вообще-то, - назидательно заметил Кирилл. – Это не гуманоиды.
- Но трехглазый феномен как-то не встречался в рубрике НЛО, заметь. И глянь-ка, у него челюсть состоит из трех створок, как у лангольеров, уборщиков Вселенной, пожирателей пространства, помнишь в рассказе у Стивена Кинга?
- Да, видел как-то старый фантастический фильм. Жуткое зрелище.
Кирилл перевернул ногой лежавший рядом скелет. И оказалось, что у него три ноги и три руки.
- Тройная симметрия, - предположил Георагзис. – И внутренности у них, наверное, аналогично расположены.
- И мозг наверняка состоит из трех полушарий, - добавил Кирилл.
- Интересно, какой он был в жизни? – заинтересовалась Сияна. – Был ли он человеком хоть немного в смысле разума?
- Ну, это мы сейчас проверим! – заявил Кирилл. – И да поможет нам «Джинн»!
- Но скафандры-то наверняка не рассчитаны на таких необычных существ, с шестью конечностями! – остановил его Вадим. – Давай, раздевайся.
- Не беспокойтесь, - улыбнулся Георагзис, - скафандры тут же модифицируются под любую форму. Эти скафандры – не просто защитные костюмы, в них задействована нанотехнология, они становятся как бы второй кожей носителя и повторяют все ее формы. Вон, поглядите на Габриэля, как ладно скафандр на нем сидит.
- Действительно. Ну, тогда действуй, Кир! Посмотрим, что это за образина, - заторопил его Вадим.
Кирилл поднес череп к маленькой коробочке, висевшей у него на груди поверх скафандра, и нажал на кнопку, облучив его невидимыми лучами. Затем отбросил череп в сторону, как старую дырявую кастрюлю, и нажал еще на одну кнопку.
И произошло чудо. Кирилл тут же перевоплотился в огромного, почти 3-метрового монстра, в представителя этой погибшей цивилизации.
Габриэль сначала яростно залаял на него, но тут же протяжно завыл в ужасе и, поджав хвост, уполз под ноги Ратибору, почуяв Нечто, что отказывался понимать, и шерсть у него на загривке поднялась дыбом. Во всей своей жуткой красе восстало из праха чужеродное существо, огромное и мощное. Трехрукое, трехногое и трехглазое. На каждой руке имелось по три пальца со втягивающимися когтями, причем когти являлись продолжением кости фаланги пальца. У основания головы еще три маленькие ручки-щупальца. На макушке имеется три уха, расположенные, как лепестки цветка, но как бы вывернутого наизнанку. Все суставы конечностей могли сгибаться во всех направлениях, как шарниры. Оливковая кожа, жесткая и шершавая, как шкура носорога, и сама являлась хорошей броней, а ведь на этом могучем торсе еще полагались мощные металлические доспехи. Но больше всего поражали удивительные кошачьи глаза, большие, выпуклые и круглые, твердые как стекло, дымчатого цвета, но сверкающие драгоценными камнями. Эти удивительные глаза напоминали немигающие глаза стрекозы, с темно-багровым зрачком глубоко внутри, разделенным на сегменты, как зернышки граната. Само же существо казалось чем-то средним между насекомым и рептилией.
И вдруг эти глаза засветились еще ярче, как новогодние лампочки на елке, и начали переливаться разными сочетаниями цветов и оттенков.
- Эй, Кир, что бы это значило? – поддел его Вадим. – Это радость или злость? Ты там давай нас не пугай, приятель!
- Он что-то говорит, - сказала Сияна, вслушиваясь в его мысли. – Эти существа так общаются.
- Переводи, детка, - велел Георагзис. – Что Кирилл пытается нам сказать?
- Говорит, что чувствует себя киборгом в этом «костюме».
- Я тоже хочу побыть таким киборгом! - заявил Ратибор. – Можно, можно, па?
- Кирилл пообещал тебя отлупить, - бесстрастно перевела далее Сияна.
- Значит, нет, – уныло вздохнул мальчик.
- По делу пусть говорит! – торопил Вадим. – Что еще можешь сообщить?
- Сказал, сейчас вернется в свой облик и все расскажет сам, - заключила Сияна.
Кирилл тут же вернулся в свой истинный облик и какое-то время приходил в себя, проверяя, все ли у него на месте, разминал руки-ноги, крутил головой. Все терпеливо ждали, не торопили.
- Да, ничего себе, впечатление, скажу я вам! – наконец начал он. – Вот это экземплярчик! Я даже стал думать, как он, другими понятиями. Ну, как раньше с дельфинами. Что вам сказать? Народец грубый и коварный, и в то же время почти бесчувственный. Как в Древнем Риме в эпоху гладиаторов и фараонов. Вот у этого «костюма», который я примерил, вся жизнь прошла на войне, другой он просто не знал. И представьте, у него была отрублена рука в бою, а он боли совсем не чувствовал, при этом и страха не испытывал, потому что знал: другая рука отрастет! Представляете, как хвост у ящерицы.
- А как внутренние ощущения? – поинтересовался Георагзис. – В смысле, в его организме.
- У него три сердца – по одному в каждом секторе, с отдельным кровообращением. Кровь голубая, я видел, как она вытекала из его ран. Боли как таковой почти нет, страха смерти – тоже. У них почти совсем нет обоняния, сильные запахи чувствуют ушами, слабое осязание, зато очень хороший слух. Зрение на полный обзор, панорамное – это очень удобно. Слух тоже панорамный. Руки все ведущие, без левых и правых. Дышат они всей поверхностью тела, через поры, поэтому, видимо, у них доспехи из крупной сетки. Они практически ничем не болеют и почти неуязвимы. Вот это метаболизм! Не надо тренироваться, соблюдать строгую диету для поддержания физической формы. Они даже едят один раз в день, перед сном, спят же они всего три часа в сутки, когда совсем темно и оба солнца на другой стороне планеты. Они просто созданы для войны. Кстати, эти существа – трансформеры. Спят они, складываясь в шестилапую черепашку с головой наверху, при этом глаза у них не закрываются, а просто потухают. Заметьте, руки и ноги у них расположены не на одной линии по бокам, а как бы между, образуя треугольник – нога, две руки – и наоборот. Очень удобно. А какие акульи зубы! Причем они не закрываются губами, а просто при необходимости втягиваются в десны. Такие зубы могут перекусить и перегрызть все что угодно. Настоящий берсеркер!
- Да уж, просто машина для убийства! – заключил Вадим. - Поэтому они и вымерли все – попросту истребили друг друга.
- Ну, все не вымерли, - заметил Георагзис. – Но города все разрушены.
- И при всем при том это совсем не звери, - отметил Кирилл. – У них и человеческие чувства имеются, ну, как у нас, у людей. И, кстати, тоже имеются домашние животные. Воины ездят верхом на боарах – это вроде наших коней.
- А я даже ни разу на лошади не ездил, - обратил на себя внимание Ратибор. – Даже на пони.
- Успеешь еще, - отмахнулся Кирилл. – Какие твои годы!
- Ладно. Ты пообещал! – поймал его на слове Ратибор.
- Какие плотные кости скелета, - заметила Сияна, подобрав одну из костей. – Совсем не похожи на человеческие.
- Анализатор «Джинна» определил тут кое-что совсем уж невероятное, - сообщил Кирилл, глядя на табло «Джинна». – Молекулярная структура довольно плотная, на уровне углерода. Да эти кости чуть ли не из алмаза!
- Наверное, это из-за огромной силы тяжести планеты, - предположил Георагзис. – А не только из-за боевых качеств.
- Интересно, а этот экземпляр был мужского пола? – полюбопытствовал Вадим. – Или эти аборигены бесполые?
- Да, мужского, - подтвердил Кирилл. – Кстати, эти существа трёхполые – мужчина, женщина и матка. Мужские и женские особи спариваются с маткой, причем в любой последовательности и в любом количестве. Я думаю, для полного оплодотворения должны соединиться хромосомы Х, Y и некая Z или, скорее всего, V - еще без одного звена. Или матка, скорее всего, бесполая и только вынашивает детенышей. И когда в особь-матку попадают женские и мужские половые клетки, то, соединившись с ее яйцеклеткой, происходит зачатие, и тогда матка растит в себе плод, вернее, яйцо, затем личинку, а на свет производит уже кокон, примерно такой, как у бабочек. Этих коконов она может откладывать несколько, в разное время по их созреванию. Детей они растят и воспитывают сообща с другими матками, а затем мальчики и девочки попадают в школы-интернаты, девушки становятся рабочими, а юноши – воинами, а молодые матки остаются в обществе взрослых маток до взросления, потом покидают колонию и уходят вить свое гнездо и создавать свою собственную колонию. Но небольшая часть мужчин и женщин постоянно присутствуют в семье.
- Да, уникальная цивилизация, - не переставал изумляться Георагзис. – Какие еще тайны она хранит?
- А не «переодеться» ли нам всем в этих аборигенов и махнуть к ним в прошлое? – предложил Вадим. – Глядишь, спасем цивилизацию от уничтожения.
- Хорошая мысль, - одобрил Георагзис. – Спасем – не спасем, там поглядим, но хотя бы попадем в мир живых.
- Не хватало еще ввязаться в эту дикую войну! – возмутился Кирилл. – А Ратибор? Разве он усидит в звездолете?
- Так, ладно, в прошлое я отправляюсь один! – заключил Вадим. – А вы меня здесь подождете.
- Я с тобой! – заявила Сияна. – И не спорь, я тебе пригожусь. Только я смогу понять этих существ, узнать их мысли и чувства.
- Так, давайте не будем разбегаться, - остановил их Георагзис. – У нас имеются сверхпрочные скафандры, звездолет, оружие. К тому же, мы перевоплотимся в аборигенов и станем незаметными, одними из них. И не зря же мы сюда прилетели - для изучения иной цивилизации. А уж если мы все же сможем ее спасти – так только все вместе.
- И чтобы от меня не на шаг! – пригрозил Кирилл сыну. – Наказание мое!
- Ура-а! – мальчуган в восторге запрыгал вокруг. – Путешествие продолжается! Нас ждут новые приключения, удивительные и опасные!
- Сейчас договоришься у меня! – проворчал Кирилл. – Отправлю домой.
- Не отправишь. Я вам здесь еще пригожусь, - заверил его мальчуган.


Глава 5

Талар прозондировал слои времени и вскоре выяснил нужный отрезок – начало всемирной войны на планете. Туда и отправились. И место постарались выбрать более-менее безлюдное, чтобы не привлекать внимание.
«Лучезар» оказался в мрачном сумеречном лесу. Гигантские гладкие стволы, напоминавшие китайский бамбук, простирались высоко в небо и терялись в густой кроне узких красно-синих папоротниковых листьев с огромными желтыми цветами, которые наверняка опыляли птеродактили или шмели размером с автобус. Солнечные лучи с трудом пробивались к земле мерцающими пятнами. Не слышно было ни пения птиц, ни стрекота насекомых – вообще ничего.
- Кажется, переборщили с конспирацией, - сказал Вадим, оглядываясь вокруг. – Где тут искать людей… то бишь, гуманоидов?
- Главное, чтобы «Лучезар» не привлекал внимания, - отозвался Георагзис. – Население должно быть недалеко. По крайней мере, по показаниям Талара.
- Здесь могут быть дикие звери, - с опаской произнесла Сияна.
- Может, включим защитное поле скафандров? – предложил Кирилл.
- У нас есть парализаторы! – помахал оружием Ратибор.
- И перепугаем всех аборигенов! – хмыкнул Кирилл. – А нам с ними предстоит дружеский контакт.
- И как ты себе это представляешь? – поддел его Вадим. – Потереться друг о друга носами или постукаться лбами? Или в ускоренном темпе выучить их световой язык? У нас есть разноцветные лампочки?
- Для начала нужно в них перевоплотиться с помощью «Джинна», - заключил Георагзис. – А там – по обстановке.
- А как же Габриэль? – забеспокоился Ратибор. – Какие у них здесь собаки?
- Он и в скафандре себя неплохо чувствует, - отмахнулся Кирилл. – Ничего с ним не случится.
- Оставь нам хоть цвет глаз, - предложил напоследок Вадим. – Надо же нам будет как-то различать друг друга, иначе мы будем все на одно лицо.
- Я убрал из информационного блока «Джинна» индивидуальность сканируемого аборигена, но цвет наших глаз оставлю, так и быть, - успокоил его Кирилл. - Итак, внимание, приступаю к массовому перевоплощению.
И вскоре рядом со звездолетом уже стояли пятеро чудовищ в скафандрах, не считая собаки. Несмотря на свою жуткую внешность, они были великолепны, совершенны и прекрасны, как боги войны. И они не были копией с погибшего воина, отличались друг от друга индивидуально. Ратибор остался ребенком своего возраста, а вот Сияна…
- Ты превратилась не в женщину, а в матку, в бесполое существо! – удивился Вадим. – В производительницу детенышей.
- Но ведь, по сути, Сияна и была производительницей, - пояснил Георагзис. – На Земле женщина, а не матка, производит детей.
- Сияна могла бы перевоплотиться и в самца, если б об этом настояла... Да какая собственно разница! – пожал плечами Кирилл. – Мы стали аборигенами. Теперь надо изучить обстановку, найти поселение.
- Пошли, Габриэль! – позвал Ратибор. – Эй, пес, ты где?
Габриэль завыл от ужаса при приближении к нему странных существ и забился под камни.
- Габриэль, это же я! – крикнул Ратибор, но вместо звуков у него загорались разными цветами большие круглые глаза.
- Он не понимает твою новую речь, - сочувственно сказал Кирилл. – Надо его поймать и отправить в звездолет. Пусть там пока поскучает и не путается под ногами.
- Я его не брошу! – захныкал Ратибор. – Ему страшно.
- Нечего было с собой таскать!
- Я попробую помочь, - вызвалась Сияна. – Поговорю с собакой мысленно.
Она наклонилась к Габриэлю и с минуту сосредоточенно смотрела на него, дрожащего всем телом. И постепенно глаза собаки, горящие диким огнем загнанного в угол зверя, смягчались, успокаивались с пониманием и узнаванием собеседника. И вот Габриэль виновато заскулил, выполз из-под камней и сунулся мордой в шлеме Сияне в согнутые колени.
- Ну вот, Габриэль все понял, - Сияна с улыбкой повернулась к остальным. – Я ему постаралась объяснить, что мы как бы переоделись.
Габриэль, сконфуженный и в то же время обрадованный, звонко лаял и носился кругами вкруг своих «переодетых» друзей, в избытке чувств кидался на них, но шлем на его голове сбивал его с толку, и он, наконец, успокоился и притих возле Ратибора.
Экипаж направился к светлеющей впереди опушке леса. Под ногами щелкал упругими лиловыми пузырями розовый мох.
- Мы должны быть недалеко от селения, - сказал Георагзис. – По крайней мере, я поставил Талару такую задачу. Сначала желательно установить контакт с простыми жителями, не воинами, и выяснить обстановку.
Вдруг Габриэль яростно залаял и бросился в заросли с голубыми колючками.
- Наверное, почуял зверя, - решил Кирилл и выхватил из-за пояса парализатор. – Пойду выясню.
И он нырнул в кусты следом за собакой. Вадим поспешил за ним, тоже держа оружие наготове – мало ли что. Непролазные кусты сомкнулись за его спиной.


Глава 6

Кирилл выскочил из кустов и остолбенел. Ему в лицо ткнулся мордой огромный зверюга – этакая помесь крокодила и паука. Причем три нижних конечности служили ему опорами, а три верхних выполняли функции как опорные, так и как хватательные. Габриэль, уже переставший после «инструктажа» Сияны бояться инопланетных существ, прыгал теперь вокруг этого монстра и яростно лаял.
Кирилл выбросил вперед руку с парализатором. Но тут из кустов выскочил местный мальчишка и бесстрашно схватил чудовище прямо за зубастую пасть. Оказалось, что на морде чудовища была металлическая сбруя, как у коня.
- Отойдите от моего боара! Он чужих не любит. Разорвет!
Все невольно попятились, только Сияна осталась стоять, глядя чудовищу в глаза. Затем сделала шаг вперед и коснулась рукой его оскаленной морды.
- Ничего себе! – восхитился мальчуган-абориген. – Он тебя принял!
- Ты где живешь? – спросила Сияна.
- Здесь, недалеко, - охотно ответил малыш, показывая за свою спину.
- Можно к вам в гости?
- Вы что, бродяги? Так странно одеты, - с любопытством оглядывал мальчуган странных пришельцев. – Хотите присоединиться к нашему клану? Будете нас защищать. Мы с матерью только вдвоем остались из всей деревни, остальные погибли. Здесь войска недавно проходили, все уничтожили - дома, скот, огороды, а наш дом с краю находится, вот и уцелел, да еще только мой боар и остался из всей живности.
Ратибор вдруг щелкнул своим «Джинном» у морды боара.
- Что ты делаешь? – дернул его назад Кирилл. – Хочешь, чтобы он тебе руку откусил?
- Теперь не тронет, - заверил его местный мальчик-абориген. – Я рядом.
- Я просто его сканировал. Хочу и Габриэля на время превратить в такого же боара. Можно, па?
- Чтобы у твоего пса случился разрыв сердца от ужаса? Он итак на пределе.
Габриэль и правда притих позади Ратибора, лежал, положив морду на лапы и только тяжело вздыхал.
- Он просто устал – столько впечатлений.
- Тогда оставь его в покое.
- А кто это? – увидел, наконец, Габриэля местный. – Что это за уродина?
- Это Габриэль, мой пес. И вовсе он не уродина! - обиделся за собаку Ратибор. – Это твой боар – уродина!
- Мой боар – и пес, и конь! Он мой телохранитель. А с твоего-то чудища какой прок?
- Это мой друг! – рванулся было Ратибор.
- А это – мой друг! – шагнул навстречу местный. – И он не уродина!
- Ты сам первый начал про Габриэля!
- Эй, хватит вам ссориться, малыши! – остановил их Георагзис. – Нам надо найти поселение.
- Ну так идемте к нам! – сразу же переключился местный мальчуган. – Меня зовут Руо-Тиу, но можно просто Ру. А тебя как? – спросил он Ратибора.
- Вообще-то Ратибор, но можно просто Ра.
Они весело засмеялись, причем по-сельзарянски это выражалось вспышками глаз и немного конвульсивным подергиванием всего тела, и побежали вперед. Боар с Габриэлем их тут же обогнали и весело гонялись друг за другом.
- Ничего себе, ты видел, они подружились! – изумился Ратибор.
- Потому что мы вместе, животные это чувствуют, - философски заметил Ру.
- А можно мне покататься на твоем боаре?
- Конечно! Давай, подсажу.
Ратибор вскарабкался на спину присмиревшему зверюге и схватился руками за выступ на его панцире, чтобы не упасть.
- Неудобно сидеть! – пожаловался он. – Даже нет седла.
- Седла только у воинов, - с сожалением пояснил Ру, тоже вскарабкавшись боару на спину позади Ратибора. – Когда-нибудь я тоже стану воином. Ну, когда стану взрослым. Сначала пойду в школу, это в городе. Надеюсь, война к тому времени еще не кончится.
- Зачем тебе война? Вам нравится воевать? – удивился Ратибор.
- Я же мужчина, в этом мое призвание – быть воином! – гордо ответил Ру.
- По-моему, это ужасно – убивать друг друга.
- Ну, ты прямо как девчонка! – усмехнулся Ру.
- Просто в моем мире уже давно нет войн, - сказал Ратибор. – И у вас не будет.
- Мы приехали. – Ру соскочил на землю и подал руку Ратибору. - Вон за теми деревьями мой дом.
Поселение представляло собой сожженное пепелище. Целых домов здесь почти не осталось, лишь деревянные остовы да нехитрая хозяйская утварь, поломанная и разбитая.
Из дверного проема ближайшего дома вышла матка, с головы до ног закутанная в темную сетку, видно, для фильтрации воздуха, сельзаряне же дышать всей поверхностью тела. Лишь глаза ее золотого цвета настороженно выглядывали из просвета в одежде. Она молча склонилась перед пришельцами в знак приветствия, при этом странно поджимая ноги и руки, как того требовал обычай. Она выглядела напуганной и встревоженной, и это было понятно после такого разгрома.
- Матерь, они со мной, - подошел к ней Ру. – Это странники, им нужен приют. Может, у нас жить останутся?
- Мы будем рады, - обрадовалась хозяйка. – У нас-то здесь больше никого не осталось. Все погибли. Трупы мы с сыном по обычаю сбросили в реку. Меня зовут Фай-О, а это мой сын Руо-Тиу.
- Мы с ним уже познакомились, - с улыбкой сказала Сияна. – Он у вас очень хороший мальчик.
Фай-О взглянула на Сияну – тоже в облике матки, но в облегающем ее тело скафандре, и набросилась на нее в ужасе и негодовании:
- Матерь, почему ты в таком виде? Эти мужчины столь грубы, что сняли с тебя все покровы? Я сейчас принесу тебе накидку.
Сияна еще не успела ей ничего ответить, как матка кинулась в дом и тут же вернулась и набросила ей на плечи покрывало.
- Спасибо, - только и сказала Сияна, принимая дар, чтобы не обидеть хозяйку.
- Мы издалека, у нас другие обычаи, - пришел ей на выручку Георагзис. – И мы не прикоснемся к матке, если она этого не пожелает, поэтому незачем ей прятать свое тело.
- Ну, кроме меня, - решил пошутить Вадим, по-хозяйски кладя руку Сияне на плечо. – Правда, дорогая?
- Боюсь, ей этого не понять, - сверкнула на него глазами Сияна и стряхнула с плеча его руку. – Незачем ее еще больше пугать. У них другие обычаи.
- Думаю, мы с вами уживемся, - впервые улыбнулась хозяйка и приветливо махнула руками: - Располагайтесь, обживайтесь. Мой дом – ваш дом. Кров и стол, большего предложить не могу – война. Все порушено.
- Благодарствуем, хозяйка, - поклонился ей Георагзис. – Рассчитывай на нашу помощь в твоем доме.
Дом представлял собой изнутри просторную круглую залу с перегородками для спальных мест, а в центре помещалось сотканное из растительных волокон огромное яйцо, упиравшееся вершиной в потолок.
- Это детская, - пояснила Фай-О, перехватив изумленные взгляды. – Сейчас она, к сожалению, пуста. Это все война.
- Я только спасся, - сказал Ру. – Я в пещере успел спрятаться.
- Расскажи нам про войну, Ру, - попросил Кирилл мальчика. – Давно она началась? И почему?
- Вы даже этого не знаете? – удивился тот. – Да, вы действительно из другого мира. Ладно, слушайте.
Когда прежний бог Сельт-Зайра - всего нашего мира - зиоскафр Зунго-Ахор не смог больше твердо держать в руках свой самый тяжелый меч, его по обычаю живьем сожгли в храме Смерти. Тогда из Школы Избранных все ученики, тернойды, вышли на турнир, чтобы в честной борьбе силы, ловкости, выносливости и разума определить имя нового бога Сельт-Зайра. Победивший становится властелином мира, великим и могущественным, и весь мир пресмыкается и трепещет перед ним, не смея даже взглянуть на своего нового бога. Но отныне он обрекает себя на одиночество – он один над всем миром, и нет ему равных. Он не должен показывать лица своего, говорить с кем-либо, кроме жрецов, покидать пределы дворца своего без надобности, только во время войны. Он не сможет познать любви к матке и продолжить род свой, дабы тело и дух его оставались чисты. Он всегда должен оставаться на высоте в помыслах и поступках своих. И этим он обрекает себя до самой смерти, жестокой, мучительной и трагичной.
И вот на турнире остались только двое, и это оказались братья – Гесса-Рэйму и Идеса-Гейз. Много дней и ночей не могли они победить друг друга, уже еле держались на ногах, но не уступали друг другу ни в чем. Падали в изнеможении, обливаясь кровью, но поднимались вновь, не сломленные, не побежденные, готовые биться до конца. Но настал день, когда они уже не смогли подняться, только пожирали друг друга беспощадно сверкающими глазами. Неужели им обоим было суждено погибнуть – самым лучшим избранникам Сельт-Зайра? Но бог только один. Кто же из них должен стать властелином? «Дух прежнего бога, дай знак!» - взывала к небу Верховная жрица Зунг-Артс. И дух услышал призыв. Один из братьев, Гесса-Рэйму, в это время шевельнул рукой, и меч его сверкнул на солнце как пламя. Выбор сделан. Он сильнейший, он отныне властелин мира, он единый бог Сельзара!
Но его брат-соперник Идеса-Гейз не смог с этим смириться. Ему отвели часть земель и дворцов, рабов, воинов, наложниц, но выдворили со святых земель нового бога и властелина. И пошел изгнанный брат войной на зиоскафра. Не сразу, конечно. Он набирал войска, готовил доспехи, оружие, подстрекал через лазутчиков рабов и воинов зиоскафра, обещая им после победы свободу и награду, а главное – новый порядок в мире, новые законы без тиранства и насилия народа. И народ поверил в него и пошел за ним. Потому что вождь народный - такой же притесненный и подневольный, тоже находится под гнетом зиоскафра, но способен вести за собой свой народ, чтобы скинуть эти оковы.
Зиоскафр тоже собрал войска и двинул их на своего брата-соперника. Так началась война. И много-много дней бьются они, все новые и новые полки наступают, и нет им конца. Растут горы трупов, льются реки крови. Смерть идет, набирает силу, уничтожая все вокруг.
- Это войска зиоскафра сожгли вашу деревню? – спросил Кирилл.
- Да, когда проходили здесь, - подтвердил с горечью Ру. – Я, когда стану воином, тоже перейду на сторону предводителя народа, против зиоскафра.
- Мне этот ваш предводитель все больше начинает нравиться, - заметил Вадим. – Думаю, мы тоже перейдем на его сторону.
- Но будьте осторожны, мы на земле зиоскафра, - предостерег мальчик. – А он беспощаден.
- Ну, власть может перемениться, - сказал Кирилл.
- Не без нашей помощи, - загадочно добавил Вадим. – Верно, Кир?
- Этот народный вождь, я думаю, сможет тогда изменить ход истории, - согласился с ними Георагзис. – Цивилизация будет спасена.
- Мы с Кириллом разведаем, что можно предпринять, - сказал Вадим.
- Да, посмотрим на битву свежим взглядом, - кивнул Кирилл. - Ждите нас здесь или вернитесь на «Лучезар».
- Я тоже хочу на войну! – тут же подскочил Ратибор.
- И я с вами! – присоединился к нему Ру. – И боара возьмем.
- Вот только вас там и не хватало! – отмахнулся Кирилл. – К тому же надо присмотреть за Габриэлем. И маток наших надо защищать.
- Я с вами, - решительно сказала Сияна. – Вдруг нужна будет моя помощь.
- Не забывай, что ты теперь матка, - напомнил Вадим. – Тебе не место в битве, среди буйных мужиков. Да и здесь будь осторожна.
Кирилл тем временем отстегнул свой браслет и протянул Георагзису:
- На всякий пожарный. Нам с Вадимом и одного хватит.
- Правитель, оставляю ее на вас. - Вадим обнял Сияну на прощанье. - Мы не долго. Будь умницей, слушайся папочку.
- Берегите себя, - сказала Сияна. – Только посмотрите – и назад.
- Да, сударыня.


Часть 3. Властелин мира


Глава 1

Войска зиоскафра подтягивались к скалам, в которых укрылся враг, вытекали из леса нескончаемым потоком. Его воинов можно было узнать по синим метелкам на шлемах – по цвету большого голубого солнца Гроон-Тур. У воинов Идесы, спускающихся со скал по скрытым тропинкам в долину навстречу врагу, метелки были белые, под цвет малого солнца Рес-Диро, не такого яркого и величественного, тоже обиженного судьбой младшего брата, заслоненного ослепительными лучами могучего и властного старшего.
У подножия скал и дальше по долине полки сталкивались и смешивались в кровавой резне. Воины зиоскафра бились в основном верхом на боарах, и свирепые животные помогали своим всадникам в битве зубами и когтями. Пешие воины бились сразу тремя мечами, задействовав все руки, как древние асассины, вращая клинками разметали и крушили все вокруг.
Основные полки Идесы держались в скалах, посылая на врага копья, отравленные стрелы, камни и горящие снаряды. Воздух сотрясали звон клинков, удары копий о шлемы, боевые кличи военачальников смешивались с воплями и предсмертными криками боли, муки и ужаса.
Воины Идесы стремительно ринулись со скал, и битва накалялась все сильнее. Росли горы трупов и смертельно раненых, воины спотыкались о них, оскальзываясь в лужах крови, и тут же оказывались раздавленными и растерзанными озверевшими боарами.
Вадим с Кириллом стояли на вершине скалы, защитные поля их скафандров соединились в одно целое, обволакивая их, как кокон. Они казались непобедимыми богами, но были лишь простыми смертными, и кровавое побоище, развернувшееся внизу перед ними, казалось жутким, кошмарным сном, отчего замирало сердце.
- Не могу больше на это смотреть, - выдавил из себя Кирилл, сдерживая тошноту. – Ну просто какое-то безумное истребление себе подобных. Эти машины для убийства попросту уничтожат друг друга.
- И это только начало, - напомнил Вадим. – Мы присутствуем на зарождении всемирной войны, на самой первой битве. И так будет везде. Если мы не помешаем.
- И как ты себе это представляешь? Прочтешь им лекцию о предназначении Разума во Вселенной?
- Просто явлю миру чудо! – Вадим торжественно воздел руки к небу. – И стану их Мессией.
- Да усомнятся они в богах своих! – подхватил Кирилл. – Только давай быстрее, пока они нас здесь не заметили раньше этого твоего чуда и не разорвали на куски.
- Давай сначала избавим их от главарей.
Вадим тут же выбрал себе цель – главного военачальника зиоскафра с голубой гривой на шлеме и в длинном плаще. Вадим поднял парализатор и послал вперед тонкий световой луч-видоискатель. И как только луч коснулся могучего торса предводителя, включил парализатор. Всадник как сидел на боаре, так и застыл, как замороженный, и рухнул на землю тяжелой глыбой.
Кирилл тоже выбрал себе жертву – главного военачальника Идесы, для равновесия, и того постигла та же участь. Военачальник свалился с уступа скалы на гору трупов своих воинов, все еще натягивая тетиву лука.
Но битва не прекращалась ни на миг. Воины были слишком заняты резней своих врагов, чтобы обращать внимание на убитых и раненых, пусть даже своих командиров. Они уже не слушали их команд и действовали только на свой страх и риск. Казалось, уже ничто не могло их отвлечь и поднять панику и смятение.
- Ну что за придурки! – негодовал Вадим. – Ноль внимания!
- Да уж, тут надо что-нибудь поэффективнее придумать, погромче, что ли, - предложил Кирилл.
- Погромче, говоришь? – осенило Вадима. – Ну, это мы сейчас устроим! Да свершится же чудо!
И он извлек из кармана скафандра и протянул Кириллу маленькую прозрачную горошину.
- Что это? – удивился Кирилл. – Это и есть твое чудо? Ты уверен?
- Увидишь, - загадочно улыбнулся Вадим. - Взял на всякий пожарный. Вот и пригодилась. Сияна подарила за ненадобностью. Сказала, что это бомба. Вот и проверим.
Он огляделся, выбирая место, и запустил горошину в одиноко стоящую на отшибе скалу величиной с нью-йоркский небоскреб. Раздался страшный грохот. Небо полыхнуло ярким огнем, над головой пронесся ураган мелких камней и пыли. Скалы больше не было.
На минуту все поле битвы замерло, застыло, словно остановили кадр фильма. И тут все побросали оружие и в ужасе и трепете попадали на землю в лужи крови и грязи.
- Сработало! – возликовал Вадим. – Все как один!
- Не лишил ли ты их разума, о, великий и ужасный Зевс-Громовержец? – вопросил Кирилл. – В смысле, не переборщил с эффектами?
- Все путем, старик, - заверил его Вадим. – Теперь им придется выбирать себе другого бога, небесного, и поклоняться только ему.
- То есть тебе.
- Ну почему мне? – скромно опустил взор долу Вадим. – Я не жадный. Или мы с тобой не вместе? Теперь мы с тобой правим этим диким миром. Чего и добивались.
- Я лично ничего подобного не добивался, - возмутился Кирилл. – Я не страдаю манией величия. И этот мир спасать – твоя идея.
- Но ты ведь со мной?
- С тобой, с тобой. Для этого мы здесь. И что теперь?
- Что там, внизу, происходит? – Вадим ближе подошел к краю. – Ты только глянь на это!
Действительно, воины внизу зашевелились, стали поднимать вверх головы. Но, увидев на вершине скалы две неподвижные фигуры в сверкающих на солнце скафандрах, с искрящимся ореолом защитного поля, с прозрачным отражающим свет нимбом шлемов на головах, тут же снова стукались лбами о кровавую землю снова и снова, воздев руки кверху.
- Вот так и рождается религия, - изрек Вадим. – А боги, как правило, должны вовремя появиться и вовремя уйти. Думаю, представления на сегодня с них достаточно. Мы их, кажется, убедили, что убивать – плохо, и что мы этим разгневаны.
- Найти бы теперь их низвергнутых богов – зиоскафра и его брата, - предложил Кирилл. – Главных зачинщиков войны.
- Успеется. Сначала вернемся к своим. Мало ли что…


Глава 2

От дома мало что осталось. Все вокруг было разрушено, разбросано и затоптано. Будто пронеслось стадо безумных слонов. Или войско монголо-татарского ига. Войско? Ну, конечно! Здесь побывало войско и все здесь разгромило!
Вадим с Кириллом переглянулись и в ужасе кинулись в дом, спотыкаясь о разбросанные вещи.
Рядом с опрокинутым столом без признаков жизни лежал Георагзис. Вадим убрал до минимума защитное поле своего скафандра, иначе не смог бы ни к чему прикасаться, подхватил Правителя под мышки и выволок его из дома, на свет, посмотреть, что с ним – в доме был полумрак. Кирилл тоже убрал защитное поле, перестав светиться, и склонился над Георагзисом.
- Вроде цел, - сказал он не очень уверенно. – Скафандр в порядке, браслет на месте. Но что-то здесь все же случилось. Смотри, Дим, какое у него странное лицо… какое-то высохшее, что ли…
- Да, действительно, - недоумевал Вадим. – Что же это с ним? Местная болезнь, эпидемия?
- Надо вернуть Георагзису его настоящий облик, человеческий. А там посмотрим.
 Кирилл опустил на его лицо шлем скафандра и активировал «Джинн» на возврат. Но когда лицо Георагзиса приобрело человеческие черты, Кирилл невольно отшатнулся. Это был глубокий старец с седыми космами, с глубокими морщинами дряблыми щеками, провалившимися глазами – просто выходец с того света. Он стал таким дряхлым и немощным, почти мертвец.
- Почему он такой? – в ужасе вскричал Кирилл. – Ты только погляди на него! Он же так стар… Неужели это и правда какая-то местная болезнь?
- Нет, не думаю. Он же был в облике сельзарянина. Георагзисна самом деле действительно очень стар. Ему ведь очень много лет.
- Но он же не был таким – и вдруг так сразу! Почему? Влияние чужой планеты?
- Вероятнее всего, отдаление от нашей планеты, Земли, - предположил Вадим. - Его жизнь, его бессмертие поддерживал Талариус. А вдали от него организм Георагзиса теперь наверстал свое старение за какие-то часы. А Талар «Лучезара», видно, не настолько мощный для этого. Но что же нам делать с Правителем? Неужели ему так скоро суждено умереть от старости прямо у нас на глазах?
- Попробую «Джинном» вернуть ему молодость. Не знаю, правда, надолго ли.
И вот лицо Георагзиса преобразилось, разгладилось, волосы потемнели, мышцы налились силой и энергией. Он стал выглядеть даже гораздо моложе, чем был до этого стремительного старения. Но Правитель в себя не приходил – видимо, потому что организм пережил сильное потрясение и еще не адаптировался к изменениям.
- Ладно, я все же отправлю его на «Лучезар», - решил Кирилл. – Талар последит за его состоянием. Я мигом.
- Давай, в темпе, - кивнул Вадим. – Хорошо, если наши там. А я все же их здесь поищу. Может, они где-то поблизости вместе с хозяевами дома спрятались.
Кирилл отстегнул с руки Георагзиса браслет, нацепил на свою руку и нажал кнопку перемещения. Как только они с Правителем исчезли, перебазировавшись в звездолет, Вадим тут же приступил к поискам на местности. Вдруг Сияна с Ратибором где-то поблизости, и им нужна помощь.
Почти сразу же Вадим наткнулся на торчащие из кустов босые ноги с широкими трехпалыми ступнями, похожие на страусиные лапы. Кто это? Сияна тоже была в облике сельтзайрянки. Правда, она в скафандре, но мало ли… Вадим поспешно раздвинул ветки. Нет, это Фай-О, мать мальчишки Ру, в разодранном балахоне, вся исцарапанная, избитая. Из прорехи в одежде на одном из трех боков ее туловища, внизу, торчит сосок, как у собаки, выкармливающей щенков. Наверное, у этой матки был маленький детеныш, но погиб при налете войска еще в прошлый раз, до прилета «Лучезара». Но что с ней, Фай-О погибла? Глаза у нее потухшие, молочного цвета, но она могла быть просто без сознания. Ее оскаленный рот, бирюзовые треугольные зубы были испачканы чем-то темным и вязким, как запекшаяся кровь. Вадим решил, было, что у нее шла горлом кровь, но тут же вспомнил, что кровь у сельзарян голубая.
- Что это за гадость, ее что, рвало? – спросил он сам себя.
- Мне кажется, ее просто изнасиловали – воины, которые проскакали здесь, как смерч, - раздался за спиной голос Кирилла. – У сельзарян половые органы расположены во рту. Идиотизм, согласись! Впрочем, расположение половых органов совместно с выводом отходов из организма – идиотизм вдвойне. Природа непредсказуема в своих ухищрениях и порой непоследовательна. То она щедра и расточительна до предела, как, например, с рыбьей икрой – представляешь, если бы все икринки выжили, - то экономна до скупости, совмещая одно с другим в таких вот нелепых комбинациях, как в данном случае.
- Слушай, ты, философ! – вскинулся Вадим. – Кончай свои разглагольствования! Я так понимаю, что Сияны с Ратибором на «Лучезаре» нет. Живы ли они?
- Да живы, Дим. Талар их засек. Ратибор где-то здесь, совсем рядом.
- А Сияна тогда почему не с ним? – все больше тревожился Вадим. – Она-то где?
Тут Фай-О пошевелилась и открыла глаза. Села и быстро прикрыла тело своими лохмотьями одежды.
- Как вы себя чувствуете? – участливо наклонился к ней Кирилл. – Вам нужна помощь?
- Все в порядке, - отмахнулась от его поддержки Фай-О и поднялась на ноги. – Я просто очень устала. Так много мужчин сразу. Они тут все передрались между собой за меня. Во мне теперь много мужского семени. Но чтобы забеременеть, мне нужен еще контакт с женщинами, а они сейчас все в городе. Надо детей наплодить побольше, предстоит возродить наш клан. А город здесь неподалеку. Вот найду своего непоседу Ру, попрощаюсь с ним и пойду в город искать женщин. К вечеру вернусь, скорее всего. А ребята тут неподалеку, за домом прятались, в подвале. А мне надо переодеться.
И Фай-О ушла в дом. Кажется, она совсем не чувствовала себя жертвой. Вадим с Кириллом только в недоумении переглянулись.
- А ты говоришь – изнасиловали! – хмыкнул Вадим. – У них же в их сексуальном тандеме матка-самец-самка - матка главная, только она выбирает себе партнеров, и если уж ей кто не понравится – извини-подвинься.
- Да уж, так сожмет челюсти… Даже может бедняге язык откусить!
- Ты ничего не слышишь? – насторожился вдруг Вадим. – Какие-то странные звуки, там, за домом…
Кирилл тоже прислушался:
- Как будто кто-то плачет.
- Сельтзайряне, кажется, не могут плакать.
- Ратибор?! – ахнул Кирилл.
И они бросились за дом на звук. Ратибор был один. Он был в своем человеческом обличье, прозрачный шлем закрывал его лицо. Мальчик сидел, склонившись к земле, и горько плакал.
- Сынок, - позвал его Кирилл, подходя. – Мы здесь.
Ратибор даже не повернулся. Он еще ниже склонился над чем-то, не переставая плакать, и столько боли и отчаяния выражала его согнутая фигурка, что у Кирилла сжалось сердце. Он присел рядом и тут увидел на земле распростертое тело собаки.
- Что тут произошло? – допытывался Кирилл. – Не молчи.
Наконец мальчик поднялся с колен и тут же вновь перевоплотился в маленького сельтзайрянина.
- Габриэль… Габриэль… Они… они убили его… Затоптали своими боарами, -  заторопился он. – И скафандр ему не помог, надо было защитное поле включить. Я не успел, Габриэль бросился за войском. Я побежал за ним, звал, звал, а он тут… лежит… как мертвый!
- А где Сияна? – наконец спросил Вадим и со страхом ожидал ответа, предполагая самое худшее. – Она была с вами?
- Нет, с Фай-О, в доме. А мы с Ру на речке были, в пещере. И тут войско налетело. Мы спрятались, а Габриэль бросился за ними и… и… - мальчик снова заплакал.
- Ладно, - Кирилл поднялся. – Ему уже ничем не поможешь, сынок. Он умирает. Пошли отсюда. Мы еще не нашли Сияну.
- А как же Габриэль? – вскричал Ратибор, вырывая руку. – Я его не брошу!
- Хорошо, заберем его с собой на «Лучезар», - согласился Кирилл. – Не думаю, что Талар сможет его оживить. Он, кажется, уже не дышит. Ты-то зачем возвращался в свое человеческое обличье? Думал напугать сельзарских воинов?
- Я просто хотел попрощаться с Габриэлем по-человечески. И поплакать.
- Ладно, вы возвращайтесь на «Лучезар», а я за Сияной, - поторопил их Вадим.
- Держи с нами связь, если что, - отозвался Кирилл. – Пошли, Ра.
- Пошли, па. Спасем моего бедного Га.


Глава 3

Запеленговав через браслет Сияну, Вадим оказался во дворце зиоскафра – это он понял из памяти своей новой оболочки сельзарянина. Вернее, в храме, святилище живого бога Сельзара, куда никто не имел права входить кроме самого зиоскафра. Как же сюда попала Сияна? И зачем? По своей ли воле она здесь?
Великолепие дворца потрясало. Все вокруг сверкало и переливалось, как в сундуке с драгоценностями древних пиратов. По черному зеркальному полу скользили призрачные блики, отражаясь в стенах, покрытых чеканным золотом с вкраплением драгоценных камней. Крутой купол был расписан картинами битв. Вдоль стен, поддерживая потолок, стояли золотые статуи-колонны в разных позах, изображая сцены битв. Все вспыхивало и искрилось в лучах двух солнц, проникающих в огромный зал сквозь вертикальные цветные прорези-окна в куполе.
Все это Вадим охватил одним взглядом своего нового сельзарянского обзорного зрения. А в следующий момент слуховые ворсинки на его чутких сельтзайрянских ушах  почувствовали совсем иное колебание воздуха, его еле ощутимую тревожную вибрацию. И тут из-за одной золотой колонны-статуи шагнул к нему сам зиоскафр. Великолепный трехметровый гигант в позолоченных сетчатых доспехах, на сияющем шлеме синяя грива, в одной руке с огромным мечом наперевес. Мощный торс, сильные конечности, очень гармонично и безупречно сложенный. Самый лучший представитель планеты, самый совершенный, избранный небом. Живой бог Сельт-Зайра.
- Как это ты, пыль с ног моих, посмел явиться в мои покои? – рявкнул зиоскафр. – И почему ты, ничтожество, не ползаешь передо мной на коленях? Ты не воин, у тебя даже нет доспехов. Ты подослан Идесой, подлый шпион? Отвечай!
И он рассек мечом воздух прямо перед глазами Вадима. Тот отскочил назад и, выхватив из-за пояса парализатор, наставил его зиоскафру в лицо.
- Спокойно, без нервов, ваше сиятельство, - с ухмылочкой ощерился Вадим. - Я пришел сюда всего лишь забрать свою подругу. Где она?
- И ты посмел из-за этого меня беспокоить?! – навис над ним Гесса-Рэйму. – Прощайся с жизнью, червяк! Ты мне надоел!
И зиоскафр бросился на Вадима, размахивая своим огромным мечом. Несмотря на защитное поле, этим мечом он мог свалить его на землю. Но Вадим же недаром имел спортивный разряд по борьбе. И в следующее мгновение он поднырнул под меч и подставил зиоскафру подножку. И этот несокрушимый исполин, этот непобедимый колосс всем своим весом грохнулся на пол. А меч его отлетел за колонну. Зиоскафр в дикой злобе, униженный и оскорбленный, яростно бросился на Вадима как разъяренный буйвол. Они сцепились в клубок и покатились по полу, мутузя друг друга, помогая себе при этом ногами, когтями и зубами. В экстазе битвы Вадим колотил парализатором зиоскафра по голове.
И тут они прикатились прямо Сияне под ноги. Сияна была за руки прикована к колонне цепью, колени ее бессильно подогнулись, глаза потухли.
- Ах ты сволочь! – взревел Вадим, пытаясь схватить зиоскафра за шею.
Но у сельзарян шеи не было, сразу туловище. У них панорамное зрение и им не нужно вращать головой. Руки Вадима тщетно скользили по панцирю зиоскафра, а властелин планеты в это время дотянулся наконец до своего меча. Зиоскафр развернулся и со всей силы ударил мечом Вадима по голове. Если бы не защитное поле, меч раскроил бы ему голову. Сознание поплыло. Полный нокдаун, подумал он с горькой усмешкой, мне пришел каюк! Но в следующий миг тяжелая туша зиоскафра вдруг замерла и с глухим стуком рухнула рядом с ним на пол.
- Защитное поле скафандра надо было поднять до максимума, - проворчал рядом Кирилл. – И оружием пользоваться по назначению, а не как дубинкой.
Он стоял над зиоскафром, сжимая в руке свой парализатор. Ратибор уже ходил по залу, разглядывая все вокруг и восторженно тараща глаза.
- Да уж, вы вовремя, как всегда! -  сконфуженно усмехнулся Вадим, поднимаясь на ноги. – Облажался по полной программе. Уже прощался с жизнью.
- Надо было держаться всем вместе, -  назидательно заметил Кирилл. – Кстати, что там с Сияной? Она что, привязана?
- Боже мой, Сияна! – спохватился Вадим и бросился к ней.
Сияна уже пришла в себя и теперь тщетно пыталась освободить руки от цепи. Вадим поднял меч зиоскафра и перерубил цепь у нее над головой. Сияна с облегчением опустила затекшие руки и все еще настороженно глядела на зиоскафра, по-прежнему лежавшему неподвижной глыбой у ее ног.
- Почему ты не воспользовалась ни защитным полем, ни парализатором? – упрекнул ее Вадим.
- Так же, как и ты, - поддела его Сияна. – Просто не успела.
- С тобой все в порядке? – допытывался Вадим. – Этот ухажер не очень к тебе приставал?
- Как оказалось, он совершенно не умеет ухаживать. Я ему отказала, и он немного обиделся.
Сияна уже старалась шутить, скорее для себя, пытаясь окончательно избавиться от всего того ужаса.
- Он был такой неловкий, грубый, да? – поддел ее Вадим. – Ты ведь у него первая женщина… ну, в смысле, матка.
- Это он тебе так сказал? – хихикнула было Сияна, но ее тут же передернуло от отвращения - она не могла этого забыть.
- Ну и что нам теперь делать с этим зиоскафром? – подошел к ним Кирилл. – Через пару часов он очнется.
- Сбросить его со скалы, разорвать на мелкие кусочки, запустить в космос! – грозно заскрежетал зубами Вадим. – Будет знать, как приставать к моей девушке!
- Превратить его боара! – радостно включился в игру Ратибор, шевельнув своим «Джинном». – Будет моим конем!
- А что? – подхватил Вадим. – Устами младенца…
- Зачем он нам сдался в виде боара? – удивился Кирилл. – Возись потом с ним.
- Ладно, зиоскафра пока оставим здесь, он пригодится на десерт. Все за мной!
В следующий миг они оказались на той же скале, под которой шел главный бой. В светящемся ореоле защитного поля и с поверженным зиоскафром у ног.
Бой продолжался. Демонстрация взорванной скалы пришельцами с небес битву приостановила, но, видно, ненадолго. Значит, пора теперь принять более внушительные меры.
- Нам нужен Идеса-Гейз, предводитель противоположной зиоскафру стороны, - сказал Вадим, оглядывая поле боя. – Думаю, мы с ним сможем договориться.
- И решить исход боя, - согласился с ним Кирилл.
- Выскажем Идесе свою небесную волю, - хмыкнул Вадим. - Что мы, посланцы небес, очень разгневаны происходящим на этой планете. И чтобы больше никаких войн отныне и во веки веков. Аминь.
- И продемонстрируем снова какое-нибудь чудо? – засомневался Кирилл. – Больше не сработает.
- Нам лучше просто поговорить с Идесой, - прервала их Сияна. – Ну, чтобы, мол, больше никаких войн на планете и все такое, иначе вся их цивилизация погибнет.
- Да, уж это их точно сразу образумит! - фыркнул Вадим.
- Для более веских аргументов у нас в запасе будет обездвиженный зиоскафр, - напомнил Кирилл. – Идеса этому очень обрадуется.
- Вон он! – воскликнул Ратибор. – Принц в прекрасных доспехах.
- Да, точно, это он, Идеса-Рэйму, стоит у входа в пещеру, - подтвердил Вадим. – Давайте нанесем ему визит.
И они тут же исчезли со скалы вместе с неподвижным зиоскафром.
Идеса-Рэйму не пал ниц перед внезапно появившимися странными пришельцами. И мечом не стал размахивать, только поднял его, предупреждая, но не угрожая. Он уже знал о гостях с небес, об их чудесах, внезапных перемещениях – сам видел. Пришельцам что-то нужно от него, с ними можно договориться – ведь не тронули же они его воинов. И он опустил меч и махнул другой рукой, предоставляя им говорить.
- Мы пришли с миром, Вождь, - начал с пафосом Вадим. – Чтобы прекратить эту бессмысленную войну.
- Это наша война, - непримиримо сверкнул глазами Идеса. – И не вам, чужакам, это решать.
- Вы просто уничтожите друг друга, - добавил Кирилл. - Всех на этой планете.
- Чему быть, того не миновать, - резюмировал брат зиоскафра. – Значит, на то воля небес.
- А может, просто битва за трон двух братьев, не поделивших власть? – язвительно заметил Вадим. -  Зачем же вмешивать в ваши распри весь народ?
- Народ сам пошел за мной, - гордо ответил Идеса. – Он был недоволен той жизнью, какой жил. Я предложил своему народу другую жизнь, более свободную и независимую, без притеснения и угнетения зиоскафром.
- Значит, революция? Фабрики рабочим, землю крестьянам, власть советам? Каждому по способностям, от каждого по труду? – съязвил Вадим. – Мы это уже сами прошли, но зашли в тупик.
- Я не совсем понял твою речь, пришелец, - ответил Идеса. – Может, вы и хотите помочь, но вы здесь чужаки, так что я сам буду решать судьбу своего народа.
- И учиться на своих же ошибках! – добавил Вадим в досаде. – Как все всегда и везде в мире.
- Погоди, Вадим, - остановила его Сияна и убавила до минимума защитное поле своего скафандра. – Давай я с ним поговорю, по душам, то есть телепатически. Покажу ему картину будущего их Сельт-Зайра.
- Матка?! – изумился Идеса. – Твое дело рожать здоровых детенышей!
Но тут он окунулся в ее бездонные сиреневые глаза и замолчал.
- Ну вот, поплыл! - хмыкнул Вадим. – Он наш.
- Надеюсь, - отозвался Кирилл.
Ратибор бродил поблизости и вдруг в тревоге подбежал к ним:
- Войско нас окружает!
Действительно, воины Идесы сгрудились вокруг с мечами наперевес, готовые защищать своего вождя, если понадобится.
- Не обращай внимания, - отмахнулся Кирилл. – Они не проявляют агрессивности, просто сторожат своего предводителя. Но, на всякий случай, держись рядом со мной.
- Эй, что это они делают, эти голубки?! – опешил Вадим. – Ты только погляди на это, Кир!
Две замершие фигуры, Сияна и Идеса, не спускавшие друг с друга глаз, теперь держались за руки. Они и правда походили сейчас на влюбленную парочку. Кирилл невольно рассмеялся.
- Тебе смешно?! – возмутился Вадим. – Ну, сейчас я им задам!
- Прекрати! – одернул его Кирилл. – Сияна знает, что делает. Это всего лишь контакт общения.
- Я ему сейчас покажу контакт общения, этому динозавру! – бушевал Вадим. – У него со мной будет такой контакт!
Однако тут же опустил руки. Сияна действительно знает, что делает, и лучше будет ей пока не мешать. Разобраться можно будет позже.
Наконец парочка зашевелилась и повернулась к ним.
- Ну и где мой брат, Гесса-Рэйму? – вопросил Идеса.
- Я ему рассказала про зиоскафра, - пояснила Сияна. – Он, кстати, скоро очнется.
- Надо забрать его, пока не сбежал! – заторопился Кирилл.
- Я с вами, - заявил Идеса.
- Ладно, так даже лучше, - согласился Кирилл.
И они все тут же оказались на вершине скалы, где бросили обездвиженного владыку мира. Кстати, зиоскафр уже начал приходить в себя, что-то рановато, еле успели!
Войска внизу устроили временное перемирие и все внимание перевели на странных пришельцев, снова возникших на скале в светящихся костюмах. Ого, и Идеса-Гейз с ними! И зиоскафр, их земной бог… поднимается с колен, сломленный, безоружный. Что это с ним?
Зиоскафр, едва обретя подвижность, поднялся на ноги и тут же кинулся на своих обидчиков. Ему навстречу выставили парализаторы и мечи. Но оружие не понадобилось. Ратибор не растерялся и привел в действие свой «Джинн». И в следующее мгновение владыка мира превратился в боара. Обезумевший от ужаса, он подпрыгнул в воздухе и сорвался вниз со скалы. Не долетев до земли, он ударился о скальный выступ и остался там, у подножия, бездыханным телом.
- Ратибор, ты что наделал?! – ужаснулся Кирилл. – Он же разбился насмерть!
- Я каждый день в кого-нибудь превращаюсь – и ничего, - оправдывался мальчик. – Я только хотел вам помочь. Он же на вас набросился!
- Не ори на ребенка! – вступился за него Вадим. – Зиоскафр погубит всю планету, ты не забыл? К тому же, он все равно уже был обречен. И посмотри, каков эффект, а! Сработало!
Ближайшая колонна воинов при виде мертвого боара в доспехах зиоскафра побросала оружие и в ужасе подалась назад. По рядам дальше прошла волна: зиоскафр превратился в боара, прыгнул со скалы и теперь мертв!
Войска в долине – и свои, и противники – перемешались, они забыли о войне. Они увидели настоящее чудо. И они ликовали, они приветствовали нового правителя, который стоял рядом с посланниками небес как равный, - Идесу-Гейза.
Идеса издал зубами скрежет, призывая к вниманию, да такой пронзительный, на фоне ультразвука, что его услышали даже самые дальние ряды. Войска замерли.
- Война окончена. Расходитесь по домам, - объявил Идеса. – Военачальников жду завтра на приеме во дворце зиоскафра.
Идеса обратился к пришельцам:
- Вы остановили войну, я вам благодарен. Особая моя признательность – этому мальчику. Вы можете просить у меня все что угодно.
- Чтобы больше никаких войн, - сказал Кирилл. – Живите в мире и согласии.
- А захотят подраться – устроить состязание на ринге! – добавил Ратибор.
- Но со свободой своего народа не переусердствуйте – обнаглеют, - посоветовал Вадим.
- А воины отныне должны не воевать, а трудиться на благо всего общества, - посоветовала Сияна. – Думаю, дел всем найдется.
Идеса повернулся к Сияне:
- Ты станешь называться Великая Матерь, если пойдешь со мной. У нас с тобой будет самое лучшее потомство. И цвет твоих глаз – цвет этого неба над головой, символ вечности.
- Владыке, кажется, не положено иметь детей, - ехидно заметил Вадим, - как и жен.
- Я отменяю этот закон, - тут же решил новый зиоскафр, не отводя взгляда от Сияны. – Ну так как, Солнцеглазая?
- Никак! – рявкнул Вадим, но Кирилл дернул его назад.
- Матка обязательно подумает над вашим щедрым предложением, сир, - пообещал Кирилл за Сияну. – Потом. Мы спешим.
- Пусть она сама скажет, - настаивал Идеса.
- Да, я подумаю, Великий, - подтвердила Сияна. – Обязательно.
- Только недолго думай, Солнцеглазая, - нехотя согласился Идеса. – Иначе я сам тебя найду. Твои удивительные глаза выдадут тебя.
Он поднял руку и коснулся пальцами ее лица. Сияна в ответ тоже коснулась его лица, как того требовал обычай.
Вадим снова рванулся было к ним, но Кирилл его перехватил:
- Остынь! Все испортишь. Дай им попрощаться, наконец!


Глава 4

- Габриэль! Ты жив! – Ратибор, уже в своем обличье, обливаясь счастливыми слезами, крепко обнимал пса.
Габриэль, здоровый и веселый, радостно лаял.
- Ратибор, иди-ка с псом в другую комнату, поиграйте там, - отправил мальчика Кирилл. – Вы слишком шумите.
- Да, па, прости. Мы в оранжерею! За мной, Га!
Георагзис неподвижно лежал в кресле, и Талар участливо мигал ему огоньками на пульте.
- Ну, как вы, Правитель? – склонилась к нему Сияна. – Вам лучше?
- Моя голова! – поморщился Георагзис. – Она просто разрывается на части.
- Это реакция организма, он еще не готов к таким резким изменениям. Я сейчас сниму боль. Расслабьтесь, Правитель, думайте о чем-то приятном.
- О чем приятном я сейчас могу думать! – проворчал Георагзис. – Я скоро умру. Я вдруг стал таким дряхлым и немощным. Я жил так долго, но совсем не готов умереть.
- Не умрете, Правитель, - заверил его Кирилл. – «Джинн» вернул ваш прежний облик. Вы сейчас выглядите даже моложе, чем были.
- Правда? – чуть оживился Георагзис, но тут же охнул: - О, моя голова!
- Вам лучше не разговаривать, Правитель, - Сияна положила ладони Георагзису на голову. – Вы мне мешаете, мне трудно сосредоточиться.
- Да, извини, детка, - Георагзис затих и закрыл глаза. Голова его тяжело свесилась на грудь.
- Он что, заснул? – поинтересовался Кирилл у Сияны.
- Да. Он переутомился. Помоги мне перенести Георагзиса в его каюту, Кир. Или нет, лучше дай мне браслет. Я еще побуду с Георагзисом.
- Да, конечно. – Кирилл отстегнул с запястья браслет и протянул его девушке. - Тебе точно не нужна помощь, Сияна?
- Я позову, если возникнет необходимость. Но думаю, мы с Таларом и сами справимся.
И Сияна с Георагзисом исчезли.
- Скатертью дорога! – буркнул им в след Вадим.
- Что ты сказал? – не понял его реакции Кирилл.
Вадим, не ответив, лишь мрачно взглянул на Кирилла и вне себя от досады плюхнулся в освободившееся кресло, еще хранящее тепло Георагзиса.
- Эй, в чем дело? – допытывался Кирилл. – Я, в отличие от Сияны, мысли читать не умею.
- Она совершенно игнорирует меня! Будто я пустое место.
- Разве? – шевельнул бровями Кирилл. - Я не заметил.
- Кир то, Кир се! – разошелся Вадим, вскакивая с кресла. - Вот скажи, почему она взяла твой браслет, а не мой? Он что, осыпан драгоценными камнями?
- Не будь смешным, браток! – рассмеялся Кирилл. – Я просто стоял рядом. И твоя глупая ревность…
- Да при чем тут ты? Не в этом дело, – нетерпеливо отмахнулся Вадим. – Она доверяла только мне, понимаешь, опиралась только на мое плечо. Это… это меня поддерживало, давало какую-то надежду… Но теперь я понял окончательно: я для нее – ноль.
- Ну, если ты уже сейчас не доверяешь своей жене…
- С чего ты взял, что она моя жена? – удивился Вадим.
- Ты же сам говорил, дома.
- Ах, это… Я отцу так сказал, - поморщился Вадим. – Чтобы сразу, так сказать, поставить перед фактом. Но с Сияной мы этот вопрос еще не обсуждали.
- Почему?
- Не почему! – разозлился Вадим. – Случая подходящего не было.
- Да ты просто боишься, брат. Она девушка серьезная. И к ней так просто не подкатишь. Но у вас вся ночь впереди. А завтра мы, наверное, возвращаемся на Землю. Георагзис совсем сдал. Да и наша миссия по спасению этой цивилизации, как мне кажется, окончена. Ты с этим согласен?
- Думаешь, она уже уложила Георагзиса? – не слушал его Вадим.
- Он все равно уже спал. А ты давай не затягивай, на Сельт-Зайре ночи короткие, - поторопил Кирилл. – Удачи! А я за Ратибором, ребенку давно пора спать.
- Придется мне тебя сопроводить, твой браслет-то у Сияны.
- Ну да. Давай в оранжерею, они с Габриэлем там резвятся. Надеюсь, не все кусты переломали.
Они оказались прямо в райском саду. Фруктовые деревья, осыпанные спелыми плодами, кусты смородины и малины, грядки с огурцами и помидорами. Голубое небо, желтое солнце, белые легкие облачка. Птички поют. Красота! За зеленым пригорком, осыпанным ромашками, виден пологий берег реки или озера, легкий ветерок колышет камыши…
Нет, это, разумеется, всего лишь небольшой бассейн. Они в оранжерее звездолета. Голографическое солнце, голографическое небо. Правда, зелень настоящая.
Послышался лай собаки и ребячий смех.
- Ратибор, пора спать! – позвал Кирилл.
- Ну, па, я не устал! – мальчик тут же выглянул из кустов с забавной физиономией, перепачканной ягодами. – Смотри, солнце как ярко светит! – добавил он хитро.
- Больше не светит. Вуа-ля! – Кирилл щелкнул пальцами, и небо тут же потемнело, солнце пропало, сменившись половинкой луны, высыпали звезды. – Теперь ночь.
- Сначала должен быть вечер, - не сдавался Ратибор.
- Давай-давай! Зови Габриэля. Утром мы возвращаемся на Землю. – Кирилл снова щелкнул пальцами и вернул солнце на место.
- Ура! Домой! – запрыгал Ратибор. – Га, ко мне!
Вадим остался один в этом райском местечке. Какое-то время он бесцельно бродил по тропинкам, слушая пение птиц и стрекот кузнечиков. Ему стало казаться, что он на Земле, в деревне у бабушки. Спокойствие и умиротворение охватили его.
И тут сквозь кусты он увидел Сияну. Словно Афродита выходила она из воды совсем обнаженная, и струи воды стекали по ее мокрым волосам, по ее стройному телу. Она совершенно не стеснялась своей наготы, не боялась, что кто-нибудь может увидеть ее сейчас. Девушка не ведала ложной стыдливости, потому что ничего не знала про старые ханжеские приличия и обычаи, и была чиста и невинна, как дитя дикой природы.
Вадим даже зажмурился на миг, будто перед ним возникло видение. Он тут же отступил в кусты, чтобы не смутить, не спугнуть ее, но не мог оторвать от нее своего горящего взгляда.
Сияна отжала мокрые волосы, не спеша вытерлась и стала одеваться. Но теперь она казалась слегка напряженной и несколько раз бросила вопросительный взгляд в сторону кустов. Вадим понял, что она почувствовала его присутствие, более того, слышит его мысли, не совсем приличные, и это ее беспокоит. Ее движения стали немного скованнее и неувереннее, но это был не стыд, а недоумение.
Ему, наверное, лучше уйти сейчас отсюда и не смущать ее невинность, ее целомудрие своими порочными мыслями и желаниями. Но он словно прирос к полу, не в силах сдвинуться с места.
Сияна, наконец, оделась и повернулась в его сторону:
- Выходи, Вадим, не прячься! Ты хотел поговорить со мной?
О проницательность и вездесущность! Ничего-то от тебя не скроешь. Как ушат холодной воды на раскаленные камни. Вадим вздохнул и вышел из кустов. Выглядел он как нашкодивший мальчишка.
- Извини, что за тобой подглядывал. Не хотел тебе мешать.
- Ты сегодня такой странный… - Сияна подняла на него внимательный взгляд. – У вас не принято быть без одежды?
- Ты можешь поступать, как считаешь нужным, Сияна. – Вадим отвернулся к смородиновому кусту и сорвал гроздь ягод, чтобы она не видела, что он покраснел. – Не думай об этом.
- Ты на меня сердишься за что-то, я чувствую. Я не могу знать все твои мысли сразу. Я должна понять, мы ведь друзья и не должны ссориться.
- Друзья!.. – вырвалось у Вадима с горьким сарказмом. Он невольно сжал пальцы, ягоды раздавились, но он в досаде этого даже не заметил. – Ну да, конечно. Приятели.
- Погоди… Я попросила у Кирилла браслет. Тебе это не понравилось. Почему? Разве Кирилл не может тоже быть моим другом?
- Да ради Бога! – воскликнул Вадим. – Мы не об этом говорим, Сияна. Неужели ты действительно не понимаешь, не чувствуешь ничего?
Он так резко схватил ее за плечи, что она вскрикнула.
- Прости. Я не хотел.
Вадим разжал пальцы, испачканные в ягодном соке, и на плечах Сияны остались красные пятна, похожие на кровь. Впрочем, ее скафандр тут же уничтожил пятна.
- Я понимаю, - вздохнула она. – Ты имеешь в виду любовь мужчины и женщины. Но я не знаю этого чувства, я никогда его не испытывала. В моем мире совсем другие отношения.
- Но ты женщина, все при тебе, как положено. Должно же в тебе проснуться какое-то чувство, влечение к мужчине, который стремится к тебе всей душой. Тебя надо просто разбудить, подтолкнуть. Может, я смогу это сделать?
Он осторожно коснулся пальцами ее лица, провел по шее, плечу, коснулся ее маленькой упругой груди, и у него перехватило дыхание. Его прикосновения становились все ощутимее, настойчивее. Он начал терять контроль над собой, отдавшись чувству. Он склонился к ее лицу и почувствовал ее неровное дыхание. Голова пошла кругом, и он забыл обо всем на свете, кроме близости с ней. Забыл, что Сияна не простая девушка и может испугаться его нахлынувшей страсти. Он приближал к ней лицо, видел ее широко раскрытые глаза, в которых застыл испуг, но это его уже не остановило.
Вадим коснулся губами ее приоткрытых губ и провел меж ними кончиком языка, как бы пробуя на вкус. И тут Сияна вскрикнула и с неописуемым ужасом рванулась из его рук. Ее глаза, остановившиеся и чужие, смотрели и не видели его. Лицо ее побелело и исказилось от невыносимой брезгливости и отвращения, словно до нее дотронулся огромный волосатый паук.
Потрясенный, уничтоженный, раздавленный такой ее реакцией, Вадим попятился, как от наваждения, натыкаясь на кусты и грядки. Горло сжало спазмом, грудь стянуло ледяными обручами. Неужели он до такой степени ей противен? Она шарахнулась от него, как от мерзкого ядовитого скорпиона! Она никогда тебя не полюбит, никогда не станет твоей. Смирись, старик, ты – неудачник! Тебе остается только застрелиться.
Что-то сломалось в нем, застыло и умерло. Ему все стало безразлично. Он словно потерял себя и двигался в полнейшей прострации, как сомнамбула, ничего не видя перед собой и ничего не чувствуя. И если бы он сейчас вдруг умер, то, наверное, и не заметил бы этого. Может, это было бы лучше всего. Смерть – это пустота, забвение, это избавление от страданий. Мысль эта промелькнула мимоходом, как что-то постороннее, отвлеченное и нереальное, как порыв ветра, и тут же забылась. Но, видно, что-то подсознательно толкнуло его в безвестность, и Вадим очнулся вдруг на платформе мгновенной переброски из звездолета. Да, прочь отсюда! Горькая усмешка блуждала на его губах, но в его отрешенном взгляде успела сформироваться мысль – она выражала недоумение: как это он здесь оказался?
Но в следующий миг он уже оказался за бортом звездолета. Чудовищная сила тяжести этой планеты тут же придавила его к земле. Надо бы включить Антигравитацию, успел только подумать он. Но тут луч раскаленного голубого солнца проник сквозь ветви деревьев и упал на его незащищенное, без шлема лицо. Вадим закричал, схватился за лицо руками, словно пытаясь сорвать с него горящую маску, и рухнул в горячую желтую пыль.

А что же Сияна? Она снова как наяву видела зиоскафра.
Она собирала какие-то жесткие плоды на грядке за домом, когда раздался вдруг тяжелый топот, даже земля задрожала. Лавиной неслось через лес верхом на боарах вооруженное до зубов войско, круша все на своем пути. Впереди скакал зиоскафр в золоченых доспехах, лицо его было скрыто хищной оскаленной маской. За ним поспешала его многочисленная охрана с мечами наперевес.
Сияна только успела разогнуться от грядки, и тут зиоскафр чуть не сшиб ее с ног. Он резко осадил своего щелкающего зубами боара и в немом изумлении откровенно разглядывал ее как диковинное существо. Он еще никогда не видел матку без накидки, с открытым лицом и телом, практически раздетую. Скафандр на Сияне казался второй кожей, подчеркивая ее совершенную фигуру. Но больше всего его просто поразили ее необыкновенные глаза – сиреневые, прозрачные и лучистые, как главное солнце Рес на закате. Эта матка прямо и открыто смотрела на него, не боясь и не скрывая своего тела, словно бросала вызов ему, властелину мира!
И он разозлился. Подхватил ее поперек туловища и перекинул через седло на своего боара - как свою добычу. Тут к зиоскафру подскочила его свита. Воины в изумлении окружили своего повелителя. Как, их повелитель снизошел до контакта с маткой, пусть даже самой прекрасной, но унижающей его достоинство! Зиоскафр окинул их свирепым взглядом и взмахнул своим огромным мечом. Его охрана, обезглавленная, замертво пала наземь. Сияна попыталась вырваться из его тисков, но тиран обрушил ей на голову свой мощный кулак, и она потеряла сознание.
Очнулась она уже во дворце зиоскафра, когда он грубо швырнул ее на пол.
- Здесь тебя никто не найдет, - заверил он ее. – И я буду делать с тобой все, что захочу.
 - Я не сделала тебе ничего плохого, - сказала Сияна как можно мягче, поднимаясь с пола. – Почему ко мне такая ненависть?
- Потому что ты ведьма! – ощерился зиоскафр. – Ты влечешь меня к себе, и я ничего не могу с этим поделать.
- Это всего лишь зов плоти. Ты просто мужчина, самец, и ты стремишься к продолжению своего рода, как в тебе заложено природой.
- Я властелин мира, я должен быть выше низменных инстинктов. А ты заставляешь меня совершать поступки простых смертных. За это ты умрешь, но сначала я с тобой позабавлюсь.
- Лучше отпусти меня. Небесным богам это не понравится, - предупредила Сияна. – Они будут меня искать, и тебе не поздоровится, властелин.
- Ты смеешь мне угрожать, матка? – взъярился зиоскафр. – Кто они, твои небесные боги, эти чужаки? Здесь, в своем мире, я единственный царь и бог! Как захочу, так тому и быть.
- Ты заблуждаешься. Ты слеп и глух в своем величии. И ты обречен, - заверила его Сияна. – Мои друзья тебе не простят, если ты меня не отпустишь.
- Много разговариваешь! Боишься меня? Тогда делай то, что повелю, моя рабыня. Раздевайся, снимай с себя эту рыбью кожу! Я хочу видеть тебя всю.
- Я не буду твоей, Гесса-Рэйму!
Сияна отступила на шаг и потянулась к поясу на скафандре, чтобы включить защитное поле. Но тут зиоскафр прыгнул к ней и схватил ее за руки. Сияна попыталась применить к нему силу внушения, обездвижить, усыпить, но сила его страсти, которую она ощущала в нем, просто ошеломила ее, подавляя волю. Глаза его пронзительно светились ярким синим светом, что означало наивысшую степень его страсти. Он сорвал с себя пояс в виде металлической цепи, скрутил ей руки и привязал к ближайшей колонне.
А затем он, окончательно растеряв свое царственное величие, сорвал с головы шлем-маску и швырнул ее в сторону, открыв, наконец, свое неприкосновенное лицо. Если бы Сияна была истинной сельтзайрянкой душой и телом, а не ее подобием, она оценила бы это лицо как самое прекрасное, самое мужественное, самое совершенное. Но она находила его отвратительным, звероподобным и чудовищным, как и сама его маска – ликом дьявола.
Зиоскафр встретил ее полный ужаса и отвращения взгляд, и это привело его в бешенство. Разве он не бог? Разве он не самый лучший в этом мире? Да что эта матка о себе возомнила?!
- Не смей на меня так смотреть! – рявкнул он и ударил ее кулаком в лицо.
Сияна упала бы, если бы не была привязана к колонне, она повисла на цепях, совсем обессилев, сознание мутилось. Зиоскафр схватил ее, с силой прижимая к себе, его пальцы с когтями больно впивались в ее тело. Глаза его, выдавая сильное возбуждение, пылали ярким синим огнем. Меж его острых зубов показался длинный лиловый язык, извивающийся, как змея. Словно живущий своей жизнью, он прошелся по ее лицу и настойчиво, нетерпеливо устремился к ее рту. Зиоскафр втянул зубы в десны, выдвинул из своей пасти внутренние челюсти в виде щипцов-захватов, как жвала насекомого, но тройные, и вставил их в пазы на ее лице, для того и предназначенные. Щупальца под его челюстью вцепились в ее голову, удерживая ее. Но Сияна не сдавалась. Она плотно сжала свои зубы, и зиоскафр не мог проникнуть в ее рот своим языком, как бы ни старался.
- Убери зубы! – бушевал зиоскафр. – Ты теперь в моей власти, непокорная матка! И я могу делать с тобой что хочу!
Но она не сдавалась. И тогда он начал ее избивать. Она сопротивлялась в его руках из последних сил, пока сознание не покинуло ее. И пришла в себя, лишь когда Вадим освободил ее от цепей и она упала в его руки. И вот теперь она как бы заново переживала весь тот ужас. Вадим напомнил ей об этом ужасе, пытаясь ее поцеловать. Кажется, она его этим очень обидела. Надо все ему объяснить. Но где же он, где Вадим?


Глава 5

Ратибор, наконец, заснул, и Кирилл отправился проведать Георагзиса. Выглядел Правитель очень скверно. Георагзис снова становился старым, можно сказать, древним. Не спасал даже «Джинн». Его организм давно устал жить на этом свете и просил покоя и забвения.
- Нам надо поскорее вернуться на Землю, Правитель, - сказал Кирилл, поддерживая Георагзиса, пока тот тяжело поднимался с постели. – Думаю, прямо сейчас, не дожидаясь утра, иначе мы можем вас потерять.
- Хорошо, - согласился Георагзис. – Жаль, что мы так и не осмотрели город, как планировали. Вылетаем как можно быстрее. Иначе я могу не дожить до утра. Мне поможет только Талариус, а он на Земле. Если еще поможет.
Он помолчал, остановившись в дверях. Казался он спокойным, отрешенным, угасшим, словно уже простился с этим миром. Но что-то все же беспокоило и угнетало его, что-то незавершенное или даже не начатое.
- Я думаю, что выполнил свой долг правителя, - задумчиво произнес он. – Мой мир снова встал на ноги и проживет теперь и без меня. Но сам я еще хотел пожить напоследок нормальной человеческой жизнью, обрести семью и еще оставить после себя потомство. Я так долго был лишь придатком разумной машины, которую сам же создал, что уже привык к такому существованию. Но когда я увидел ее, эту женщину… я вспомнил свою молодость, свою прошлую жизнь. У меня ведь тоже когда-то была семья, были дети, но они все погибли… И вдруг эта женщина… У меня появилась надежда, глупая, конечно, что я могу вернуть ту жизнь, начать все сначала… Впрочем. Это уже неважно. Она все равно не стала бы меня ждать.
- Кто?
- Твоя мать.
Он медленно вышел в коридор и тяжело, держась за стену и опираясь о плечо Кирилла, заковылял в рубку корабля.
- Надо успеть, - бормотал он себе под нос, словно разговаривая с самим собой. – Талар подчиняется только мне. Мы взлетаем сейчас. Пока я еще живу. Промедление смерти подобно. – И вдруг глуповато хихикнул, словно в старческом маразме. – А что есть смерть? Вечный сон. Долгожданный покой.

Сияна всегда чувствовала всех членов экипажа в звездолете, их присутствие, как взгляд в спину, отголоски их мыслей и чувств. Но сильнее всего она ощущала присутствие Вадима, видимо, потому, что все его мысли, все его существо стремилось к ней, и она от этого немного нервничала, испытывая беспокойство и дискомфорт. Но сейчас Сияна поймала себя на том, что больше не чувствует присутствия Вадима – совсем! Ну не умер же он, в конце концов!
Сияна заметалась по оранжерее, как потерянная. Это она, она виновата! Ну почему она такая холодная, бесчувственная? Словно механическая кукла, не способная любить. Она, конечно, может пожалеть, посочувствовать – и только. Но любовь – это совсем другое, перевоплощающее душу и тело. Она ощущала это только со стороны, сквозь чужие мысли и чувства, как отголоски эха, это беспокоило и тревожило ее, доводя до отчаяния. И эта ее неспособность, непознанность любви заставляет страдать как Вадима, так и ее саму.
Сияна вдруг ощутила под ногами легкую вибрацию пола, которая тут же угасла как ушедшая с берега волна. Может, показалось, и у нее просто закружилась голова? Но Сияна уже поспешно включила обзорные экраны. И ужаснулась. То, что она увидела, привело ее в полное смятение.
«Лучезар» находился на околоземной орбите, и Сельт-Зайр, зловеще багровый, с лиловыми тенями по краям, опоясанный лунами разной величины и формы, медленно поворачивался вокруг своей оси. Звездолет улетает! И эта его зависание над планетой – как бы прощание с ней навсегда. Корабль вот-вот сорвется с орбиты и ринется в необъятные космические просторы Вселенной.
Но как же Вадим? Его здесь будто бы и нет.
И Сияна вдруг поняла, что его действительно нет, просто нет на звездолете. Он на Сельт-Зайре. Он остался! Его просто забыли на этой чужой планете.
Сияна больше не рассуждала. Времени просто не оставалось. Если планета будет слишком далеко, она уже не попадет на нее. Опустив на лицо шлем скафандра и включив антигравитацию, она нажала на браслете кнопку перемещения. Я не брошу тебя здесь, Вадим!


Глава 6

Солнце садилось, и жар его был уже не такой смертельный. Это спасло Вадима. Он потерял сознание, но не умер. Лицо его, обожженное ультрафиолетовым излучением Голубого Гиганта, при падении окунулось в пыль.
Сияна, содрогаясь и всхлипывая, перевернула Вадима – и вскрикнула. На лицо его страшно было смотреть – это была просто кровавая маска. Сияна поспешно опустила на его лицо шлем, подключила на его скафандре антигравитацию. Несколько минут она сидела над распростертым телом неподвижно, только вздрагивала, как от озноба. Но надо что-то делать. Она должна успокоиться, взять себя в руки. Ей предстоит много работы, понадобится много энергии, много сил. Она должна собрать всю свою волю и направить ее на спасение Вадима, на его лечение и восстановление. Ведь он жив, и это сейчас самое главное. Остальное зависит теперь только от нее. Она сможет, должна суметь. И ничего, что ей еще не приходилось заниматься регенерацией поврежденных и разрушенных тканей. Главное – верить в себя. И никаких отвлеченных мыслей. Да, «Лучезар» уже далеко, и браслет теперь не поможет им вернуться туда. Они остались на этой чужой, воинственной планете. Но их не обнаружат на «Лучезаре» - и вернутся за ними. Если, конечно, там все будет в порядке… Не думать об этом! Не место сейчас отчаянию и безысходности. Она должна быть спокойна, сосредоточенна, целенаправленна, собрана и решительна. Ведь она – врач, в руках ее – жизнь Вадима, и она в ответе за него. Она справится.
Сияна коснулась рукой браслета и перенеслась вместе с Вадимом к знакомому дому в лесу. Солнце почти не заглядывало сюда, его губительные лучи едва проникали сквозь густую крону деревьев-гигантов. Здесь можно пока пожить, ожидая когда за ними вернется «Лучезар». Только бы Фай-О оказалась дома.
Фай-О сидела у порога и чистила мелкую рыбешку. Сидела не на стуле или табуретке, а просто, наполовину сложившись в черепашку, упиралась в колени, как обычно и сидели сельтзайряне. И тут она увидела странных серебристых существ, появившихся прямо из воздуха. Одно существо склонилось над другим, распростертым на земле, и вокруг их голов сиял ореол. Фай-О с перепугу трансформировалась, сложилась, превратившись в черепашку, как обычно на время сна, и прикрыла голову руками.
Сияна была готова к такому приему. Она же теперь в своем земном облике и, конечно, казалась сельтзайрянке чудовищем, мерзким и уродливым. И она мысленно, телепатически заговорила с ней, объясняя, что она и ее друзья не так давно уже были здесь в облике сельтзайрян и общались с ней. И вот с одним из них случилась беда. Нужна ее помощь. Не сразу Сияна смогла убедить насмерть перепуганную сельтзайрянку, пришлось даже немного прибегнуть к гипнотическому внушению.
Но когда Фай-О все поняла и она свыклась с этой новой внешностью пришельцев, она стала незаменимой и преданной помощницей, помня, как эти гости отнеслись к ней, с каким почтением и уважением. К тому же, они остановили войну, а это самое главное. И она ловила каждый взгляд, каждый вздох своей дорогой гостьи, всегда готова была ей услужить. Что касается ее сына Ру, то с этим мальчуганом вообще не было проблем – ребенок воспринял все как должное и не испугался. Тихими темными вечерами при свете светящихся растений в вазе он рассказывал ей, не отходящей от постели больного ни на шаг, удивительные и увлекательные истории о своей планете, об этом лесе, о городе и о школе, куда он скоро должен пойти учиться. Фай-О чуть не силой кормила ее, изможденную, смертельно уставшую, засыпающую над тарелкой с нехитрой едой. А Сияна пыталась кормить Вадима, но он почти все время спал в коконе-детской.
Как-то к Фай-О в дом заглянула женщина, видно, что знакомая. Изящная, нарядная, немного кокетливая. Но Фай-О быстро выставила ее, пока та не увидела пришельцев и не перепугалась.
А в один прекрасный день к ним нагрянул неожиданный гость. Ру ушел на речку ловить рыбу, а Фай-О развешивала постиранное белье на тонких ветвях, протянутых у дома, как веревки. И тут во двор влетел на огромном боаре собственной персоной новый зиоскафр, Идеса Гейз! Один, без охраны, без оружия и даже без маски! Фай-О со смирением упала на землю, прижимая к себе мокрое белье. А он спрыгнул с боара и поднял ее с земли. Фай-О стояла ни жива ни мертва, не в силах вымолвить ни слова. Нет, она не испугалась, сельтзайрянам не ведан страх, но все же она растерялась. Сам властелин соизволил посетить в ее скромное жилище!
- Я узнал, что твой дом посещали пришельцы, - сказал он. – Они еще здесь?
- Не все, о, Великий, - пролепетала Фай-О. И не смотря на страх, попыталась встать на их защиту: - Они не сделали ничего плохого.
- Я знаю, успокойся. Я ищу только матку с глазами цвета главного солнца Гроон.
- Сияну? Да, она здесь, в доме. Но она…
Идеса рванулся к дому:
- Я должен ее увидеть. Веди меня к ней.
- Нет, Великий, нет! – ужаснулась Фай-О. – Туда нельзя!
- Почему? – опешил Идеса. – Я ее не обижу.
- Она… - Фай-О замялась, подбирая слова. – Она плохо выглядит. Не так, как раньше.
- Она больна? – встревожился Идеса. – Я приведу сюда лучших врачевателей. Не задерживай же меня!
И он бросился в дом.
- Что я наделала! Зачем сказала? – в отчаянье воскликнула Фай-О и поспешила за ним следом.
- Что случилось, Фай-О? – Сияна, услышав шум, вышла из детской от Вадима и тут же столкнулась с Идесой в дверях. – О нет, только не это!
- Это, правда, ты, Солнцеглазая?! – Идеса даже попятился, так был ошеломлен. – Я только по цвету глаз и смог тебя узнать. Что с тобой случилось? Какой злой колдун тебя заколдовал? Скажи, я найду его и заставлю тебя вернуть. A потом я его очень медленно убью.
- Это не колдун. Прости, Великий, что сразу не явила тебе свой истинный облик, я побоялась оттолкнуть тебя своим необычным видом. - Сияна говорила как по писаному, стараясь словами отвлечь его, успокоить. – Мы пришельцы из другого мира, мы другие, и так мы выглядим по-настоящему.
- И я, значит, тоже кажусь тебе… не совсем обычным, верно? – совсем расстроился Идеса. – Я тебе неприятен?
- Для своего племени ты очень даже симпатичный, о, Великий, - успокоила его Сияна. – И ты мне нравишься.
- А не могла бы ты вернуть себе тот облик, который мне так запомнился, что я не могу спать по ночам? И я заберу тебя в свой дворец, найду для тебя самых лучших женщин для конечного зачатия нашего потомства. Зачем тебе этот старый дом?
- Я скоро вернусь в свой мир, Великий. Там мой дом.
- Так что же мне делать? Как мне дальше жить без тебя, Солнцеглазая?
- Возьми к себе Фай-О, Великий, - предложила вдруг Сияна. – У нее вся семья погибла от войска прежнего зиоскафра, весь ее клан, остался только маленький сынок. Она будет служить тебе верой и правдой и будет напоминать обо мне. Возьми ее к себе.
- Таких, как Фай-О, много, - возразил Властелин. - Ты - одна.
- Наклонись ко мне пониже, - попросила Сияна. - Хочу посмотреть в твои глаза.
И этот страшный монстр, чудовищный, огромный, как фантастический Халк из комикса, послушно склонился перед хрупкой и тонкой фигуркой, в 2,5 раза меньше его в пропорциях. Сияна протянула руку и коснулась ладошкой его лба. Он сильно вздрогнул, как дикое животное, которое пытаются приручить терпением и лаской. Сияна закрыла глаза и застыла на несколько секунд, внедряясь в его подсознание. Затем отступила на шаг и перевела дыхание.
- Так как насчет Фай-О? – вернулась она к прежнему вопросу.
- Я подумаю над твоим предложением, Солнцеглазая.
Не прибавив к этому больше ни слова, Идеса развернулся и быстро вышел вон.
- Спасибо, что замолвила обо мне словечко Великому, - низко поклонилась Сияне Фай-О. - Но только все это зря. Он даже ни разу не взглянул на меня.
- Он вернется, - заверила ее Сияна. – Вернется за тобой. Но сначала он должен забыть меня. Я дала ему такую установку. Дай ему время. А сейчас я пойду отдохну. Я так устала в этом поединке мозгов.
- Конечно, иди, - ошарашено промолвила Фай-О, так ничего и не поняв. – Пойду дальше белье вешать.
Но Сияна не легла в постель. Она села у изголовья Вадима и долго смотрела на него спящего, поглаживала его по лицу, ворошила ему волосы, думая о чем-то своем. И не заметила, как заснула.
И тут Вадим пришел в себя. Он открыл глаза и какое-то время бессмысленно взирал на низкий темный потолок. Сознание его, еще одурманенное долгим забытьем, прояснилось, и все же он никак не мог понять, где он и что с ним. Он чувствовал слабость и одеревенение всего тела от долгого лежания в постели. Кожа на его лице и кистях рук казалась стянутой и чужой, как с мороза. Но в остальном он чувствовал себя относительно нормально. И еще ему ужасно хотелось пить.
Осматриваясь, Вадим повернул голову и… забыл сделать вдох. У изголовья его лежанки прикорнула Сияна, бессильно уронив голову с рассыпавшимися по постели волосами. Лицо ее осунулось, похудело, а под глазами залегли фиолетовые тени, но выглядела она спокойной, умиротворенной, с чувством выполненной задачи. Вадим с бьющимся сердцем приподнялся на локте, но голова закружилась, в глазах потемнело, и он снова упал на мягкую подстилку из шкур и сухого душистого мха. Но это его не огорчило. Он улыбался.
Но тут он вспомнил, что с ним случилось. Он в ужасе схватился за свое лицо и стал лихорадочно его ощупывать. Лицо как лицо, только немного шершавое. Снова взглянул на Сияну, крепко спящую, с провалившимися щеками, и все понял. Она спасла его, выходила, без сна и отдыха, отдав все свои силы, и вот теперь, наконец, спокойно заснула. Он что-то такое смутно помнил в бреду, как она пыталась его напоить и накормить, а он снова проваливался в горячечное забытье. Но почему они здесь, в этом старом доме, а не на звездолете? Почему у него вдруг возникло такое чувство, что они здесь остались совсем одни?
Вадим резко сел на постели, покачнулся, обливаясь холодным потом. Тряхнул опять закружившейся головой, отгоняя стоявший в глазах туман, глубоко вздохнул, приходя в себя, но силы уже возвращались к нему. Сияна, потревоженная, сразу же проснулась. Открыла глаза, приподняла голову - и встретилась со взглядом Вадима, полного нежности, благодарности и тревоги. И тут она бросилась ему на грудь и разрыдалась взахлеб, вздрагивая всем телом и шмыгая носом, как девчонка.
- Ну что ты?.. Зачем так? – бормотал Вадим, совсем растерявшись. – Я же не умер.
Он осторожно, с каким-то благоговением, будто еще не веря, провел пальцами по ее мокрой от слез щеке. Да, это слезы, настоящие слезы… Она научилась плакать…
Сияна подняла к нему лицо, и в глазах ее засветилось что-то совсем новое, незнакомое в ней прежде.
- Кажется, я тебя люблю, - прерывисто прошептала она. – Мне пришлось вытащить тебя с того света, чтобы это почувствовать и понять.


Глава 7

Они вышли из дома в ночной мрак, наполненный таинственными шорохами и возней в кустах. Повсюду вспыхивали разноцветные огоньки и искры – это в темноте светились то ли безобидные светлячки, то ли алчные глаза хищных зверей. Ночью лес и на Земле-то полон опасностей, а уж тут и подавно – таинственный, зловещий, незнакомый, живущий своей жизнью. Сияна нервно поежилась, и Вадим одной рукой за плечи привлек ее к себе, а в другой сжимал наготове парализатор. Он еще не совсем окреп, и колени у него подгибались от слабости. Но ему надоело валяться в постели в душной темной комнате, и он даже не стал ждать утра, чтобы немного размяться. Чужой лес угрожающе навис над ними, словно выжидая.
- Сколько нам еще здесь торчать? – Вадим в отчаянье вскинул руки вверх, словно взывая к небесам. – Не жить же нам здесь вечно! Почему за нами не вернулся звездолет? Где их носит, этих путешественников?
- Может, с ними что-то случилось в пути? - предположила Сияна и даже тревожно вздрогнула от такой мысли.
- Да что может случиться с «Лучезаром»? – возмутился Вадим. – Это же летающая крепость с мозгами! Нас просто списали… как без вести пропавших.
- Не говори так! – запротестовала Сияна. – Это невозможно! Не надо плохо думать о своих друзьях.
- Да, ты права, - согласился Вадим с тяжким вздохом. – Просто нервы. Ведь это так ужасно – остаться здесь навсегда!
- Все будет хорошо, - уверенно отозвалась Сияна, боком прижимаясь к нему. – Они просто… пока очень заняты.
- Ну да, конечно, кто бы сомневался! - усмехнулся Вадим, невольно успокаиваясь от ее слов. – Наверное, спасают очередную планету. Но, вообще-то, могли бы сначала о нас позаботиться.
- А нас надо так срочно спасать? – поддела его Сияна, стараясь хоть немножко развеселить. - Нам с тобой здесь так одиноко вдвоем, да? Мы так друг другу успели надоесть?
- Ты на что это намекаешь? – прищурился Вадим. - Что мы с тобой тут просто помираем со скуки? Я вообще-то могу тебе кое-что предложить, если ты не против, конечно. Ты согласна?
Вадим развернул девушку к себе и откинул прозрачный шлем-капюшон с ее лица. Сияна хотела что-то шутливо ответить ему, но не успела. Вадим приподнял ее лицо и крепко, жарко поцеловал в губы. Затем вопросительно заглянул в ее глаза: не напугал, не обидел?
- Все хорошо, - шепнула она. – Но не торопи меня.
- Не буду. У нас куча времени!
Счастливый, окрыленный, он засмеялся, схватил ее в охапку и закружил. Но Сияна вдруг рванулась из его рук.
- Что, испугалась? – воскликнул он. – Не уроню, не бойся, ты же такая легкая!
- Тише! – зашикала она, закрывая ему рот рукой. – Да поставь же ты меня на землю! Здесь кто-то есть! Слышишь?
- Звери, наверное, - тоже перешел на шепот Вадим, прислушиваясь, и невольно напрягся, прикрыв Сияну собой. – Кто же еще?
- Да нет же! Я почувствовала его мысли… его побуждения. Это Идеса-Гейз, он скачет к дому Фай-О на своем боаре! – Сияна широко улыбнулась, сверкнув зубами. – Надо же, он все же вернулся!
- Я не понял, а что это ты такая довольная? – подозрительно скосился на девушку Вадим. – Ты словно ждала, что он здесь объявится!
- Конечно. Я сама ему предложила.
- Предложила? – остолбенел Вадим, не веря своим ушам. – Что ты хочешь этим сказать? И когда это ты успела?
- Да он уже был здесь, когда ты пластом лежал в постели без сознания. Меня искал. Ну, мы с ним и поговорили.
- Так, ну-ка, с этого места поподробнее! – помрачнел Вадим. – Что тут у вас с ним за делишки были за моей спиной? И почему я об этом ничего не знаю?
- Вообще-то он вернулся за Фай-О, если ты об этом.
- На кой черт ему сдалась твоя Фай-О? Он ведь за тобой приходил, признайся! – не отставал Вадим. – Я же помню, какие он тебе пел дифирамбы там, на скале: «О, моя Солнцеподобная!..»
- Солнцеглазая, - поправила Сияна с достоинством.
- Какая разница! Ну, просто красавица и чудовище, в натуре! Единение двух миров.
- Прекрати! – рассердилась, наконец, Сияна. – Ну что ты несешь, в самом деле! Мне начинает казаться, что сельтзайряне в чем-то лучше нас, людей. У них нет чувства собственничества. Вообще, ревность – это пережиток, доставшийся нам еще от обезьян. Сельзайряне этим не страдают.
- Флаг им в руки! – проворчал Вадим, но уже успокоился. – Но все же, о чем вы с ним вели такую задушевную беседу у изголовья умирающего?
- Вадим! – выдохнула Сияна сокрушенно. – Ты безнадежен.
- Я дурак, прости.
- Конечно, дурак, - легко согласилась Сияна и чмокнула его в щеку. – Еще какой! Я посоветовала Идесе забрать к себе Фай-О. А еще мы с ним порассуждали о политике. Ну, если мужчины не будут больше воевать, то чем им еще заняться? Будут работать вместе с женщинами. Нет, на самой тяжелой работе, потому что мужчины более выносливые. Вот и все. И не у твоей постели мы с ним разговаривали, а в соседней комнате, за дверью, - добавила она и весело рассмеялась.
- Так ты, выходит, свела вместе этих голубков? – хмыкнул Вадим. – И они сейчас в доме Фай-О выясняют отношения? Благословляю же вас, дети мои! Совет вам да любовь!
- А я благословляю нового Властелина Сельт-Зайра Идесу-Гейза на мудрое и долгое правление, - подхватила Сияна без улыбки. – Думаю, теперь все будет хорошо на этой планете. Он справится.
Они вышли на поляну, залитую лунным светом, и взору их предстала удивительная картина. Пурпурное небо заполонили луны всех форм и размеров – от огромных и круглых до совсем маленьких бесформенных астероидов. Зрелище это было настолько захватывающим, настолько великолепным, что двое землян, затерянных в далеком чужом мире, забыли обо всем на свете, восторженно и заворожено взирая на это чудо природы.
- Мы как будто снова на «Лучезаре», - вздохнула Сияна. – И летим среди звезд.
- Смотри, какая странная гора заслоняет горизонт! – указал в даль Вадим. – Верхушка больше основания! Невероятно!
- Это не гора, это же дерево! – ахнула Сияна. – Весь этот лес – трава, а та гора – огромное дерево.
- Ну, ничего себе! – поразился Вадим. – Представляешь, какие здесь могут жить великаны! Раздавят нас одним пальцем, как букашек!
- Не надо портить впечатления от такой красоты, - улыбнулась Сияна, снова глядя на небо. – Где-то там и наш мир. И наш «Лучезар».
- А ведь на Сельт-Зайре где-то остался еще один «Лучезар», - вспомнил Вадим. – Стоит и дожидается нас с тобой.
- Точно! – обрадовалась Сияна. – Так чего же мы ждем?!
- Мы не найдем его. Он в другом времени. Но в каком? Где его искать?
- А как же браслет?
- Браслет может находить нужные объекты только в пространстве, но никак не во времени.
- Это твой браслет не все может, - возразила Сияна. - А у меня браслет Кирилла, он усовершенствованный.
- И что с того? – не соглашался Вадим. – Даже этот браслет способен находить во времени только живые объекты, а «Лучезар», пусть и с мозгами, но все же не живой.
- Да, пусть не живой. Но Талар, мозг «Лучезара», излучает электромагнитные волны, аналогичные сигналам человеческого мозга – поэтому и имеет телепатическую связь с человеком.
- Ну, тогда… тогда мы спасены! – заключил Вадим, обнимая Сияну. - И пусть Сельт-Зайр катится ко всем чертям со всеми его лунами!
- Только задействуем лучше мой браслет, - спохватилась  Сияна, - иначе с твоим браслетом мы все тут сравняем с землей, как это произошло когда-то на Тунгуске.


Глава 8

Они оказались в рубке командира звездолета. В точно такой же, как в прежнем «Лучезаре». И Талар так же с готовностью замигал им огоньками. Как мигал Ратибору еще там, на Земле. Как давно это было! Наверное, в другой жизни.
- Послушается ли нас Талар, как послушался Ратибора? – засомневался Вадим. – Мы не в игре, в отличие от мальчишки.
- Надо найти правильный подход, - предположила Сияна. – Я попробую.
- Смотри там с ним, осторожнее, не увлекайся, - забеспокоился Вадим. – Это все-таки машина.
- Мне не впервой. Я все же имела беседы и с Талариусом.
Сияна ближе подошла к пульту и положила ладони на панель. Она молчала, но Вадим знал: Сияна мысленно переговаривается с Таларом, убеждает, доказывает, спорит, уговаривает, наверное. Не промыл бы ей этот Супермозг мозги! Хоть это и не Талариус, но кто знает?
Наконец, когда терпение у Вадима окончательно иссякло, Сияна повернулась к нему с радостной улыбкой:
- Талар согласился! Мы улетаем отсюда! Прямо сейчас!
И почти в тот же миг пол под ногами слегка вздрогнул.
- Что же ты ему сказала? – допытывался Вадим. – Назвала пароль?
- Секрет фирмы, - усмехнулась Сияна. – Да просто все ему рассказала. И знаешь, что Талар мне ответил? Что он не такая уж бездушная машина, как мы думаем. Теперь он будет нас слушаться.
- Нас? Круто! – восхитился Вадим. - Я знал, что у тебя получится.
- Да? Неужели? – Сияна скептически прищурилась.
- Ну, где-то в глубине души. Я всегда в тебя верил.
- Это радует. Значит, ты еще не совсем безнадежен.
- Ах, так! Ты во мне сомневалась! – сделал угрожающее лицо Вадим. – Ну, я тебе сейчас задам! Только попадись мне!
Он бросился на нее, но девушка со смехом увернулась и выбежала за дверь. Они бегали и резвились, как дети, отпуская друг другу шуточки и смешки. Но в оранжерее их застала ужасная вибрация, кажется, самого пространства. «Лучезар» снова проходил сквозь коллапс. Когда же пространство успокоилось и они пришли в себя, то обнаружили, что лежат в высокой траве у пруда с кувшинками, вернее, у бассейна, крепко обнявшись. Какое-то время они просто лежали, глядя друг на друга.
- Ты больше не будешь меня бояться? – шепнул Вадим на одном дыхании.
Сияна качнула головой: не буду. Он еще медлил, будто в сомнении. И тогда она сама неловко чмокнула его в уголок губ. Барьер был разрушен. Вадим стал целовать ее лицо, шею, нетерпеливо рванул ее одежду… Этот непробиваемый скафандр! Вадим приподнялся над девушкой на руках:
- Ты не могла бы его снять?
Сияна потянулась к поясу, коснулась на поясе нужной кнопки, и скафандр стек с нее, как потоки воды. А затем и с Вадима исчез его скафандр, убравшись в пояс. Но Сияна уже вскочила и со смехом побежала к бассейну. Вадим почти нагнал ее, но девушка рыбкой прыгнула в воду. Игра продолжалась. Они плескались, брызгались, гонялись друг за другом, целовались, но Сияна вновь и вновь ускользала от него, распаляя еще больше, доводя до сумасшествия.
Наконец он поймал ее уже на берегу, мокрую и скользкую, как русалку, рванул за ноги, перевернул на спину и подмял под себя. Она хихикала и слабо вырывалась, но он больше не играл. Он гладил и мял ее, неистово покрывал все ее обнаженное тело жгучими поцелуями. Девушка чувствовала его возбуждение, ощущала как свое собственное, и оно передавалось ей, словно электрический ток. И она сдалась, затихла в его руках, наконец сломленная его страстью, раскрылась ему навстречу и сама потянулась к нему в ответ.

Талар вывел «Лучезар» на орбиту Земли и теперь ждал дальнейших распоряжений. Но вот в рубке командира звездолета появился Вадим.
- Талар, ты слышишь меня?
И в его мозг ударило:
- Да, слышу.
- Можешь связаться с «Лучезаром»-2?
- Уже связался.
- Без команды? – подозрительно сощурился Вадим. – Слишком самостоятельный, да? Как Талариус?
- Я услышал мысль.
- Но я ее не озвучивал.
- Мысль быстрее слов.
- Ладно, проехали. Но в следующий раз жди твердой команды, даже мысленной. Так где «Лучезар»-2? Здесь, рядом?
- В другом промежутке времени.
- Мы должны появиться рядом с «Лучезаром»-2 в том промежутке времени, когда он только сел на Землю. Сделаешь?
- Легко!
- А ты юморист!
- Стараюсь попасть в струю с собеседником.
- Ты быстро схватываешь.
- Учусь.
- Ну, так действуй!
- Заметано!
В дверях показалась Сияна, потягиваясь и зевая после сна. Услышав конец диалога Вадима с Таларом, изумилась:
- Ого! Талар уже нахватался твоих словечек.
- Свой в доску, - ухмыльнулся Вадим. – А ну-ка давай раздвинем шторы на окнах. Думаю, вид снаружи тебе понравится.
Вадим дал мысленную команду включить обзорные экраны. Над ними навис огромный сияющий голубой шар.
- О, Земля! – воскликнула Сияна. - Мы дома!


Глава 9

Они оказались на скальном уступе, и земля вздрагивала у них под ногами от подземных толчков. Вокруг бушевала необузданная стихия. Яростные языки пламени врывались из недр с плевками клокочущей лавы и горящего газа, разрывая плотные клубы черно-сизого дыма. Раскаленные камни бомбами взрывались в воздухе. Грохот, рев, вой и стон раздирали взбесившуюся атмосферу.
- Где это мы? – недоумевал Вадим, озираясь вокруг. – У черта в пекле?
- Талар сказал, что мы, следуя координатам «Лучезара»-2, попали в далекое прошлое Земли, еще до зарождения жизни на планете.
- Но что здесь забыл «Лучезар»-2, в прошлом, хотел бы я знать!
- В коллапсе, вероятно, время повернуло вспять, - предположила Сияна. – Так ведь уже было, когда мы садились на Сельт-Зайр и разминулись с тем «Лучезаром» с Ратибором на борту.
- Это понятно. Но прежде чем сесть на планету, они должны были установить нужный промежуток времени.
- С ними, наверное, что-то случилось, - все больше тревожилась Сияна. – Поэтому они и не вернулись за нами. Надо отыскать их звездолет.
- Самим бы не заблудиться в этом аду! – проворчал Вадим, споткнулся о камень у самого края пропасти и чуть не полетел вниз. – Черт! Чуть не испугался!
- Осторожнее! – придержала его Сияна за локоть. – Но если что, можно включить антигравитацию.
- Да, действительно, - согласился Вадим. – Но все же мне здесь не очень нравится. Ну и где носит нелегкая наших путешественников?
- Давай подальше пройдем, - предложила Сияна. – Ничего не видно в этом дыму.
Их чуть не сбил с ног раскаленный ураган, швырнувший в лицо куски горячей лавы и багрового пепла. Но защитное поле стойко выдержало атаку. Они взялись за руки, чтобы не потеряться в этой круговерти, и защитное поле обволокло их единой оболочкой. Под порывами ветра то тут, то там клубы дыма рассеивались, и на миг появлялся просвет. И вот в одном таком просвете совсем рядом мелькнули групповой композицией три неподвижные фигуры – мужчины, мальчика и собаки.
- Мы спасены! – воскликнул Ратибор. – Нас нашли!
- Ну, наконец-то! – выдохнул Кирилл. – Мы вас тут совсем заждались.
- Заждались?! Вообще-то это мы вас заждались, между прочим! – возмутился Вадим. – Хорошо, вспомнили про второй «Лучезар»! А с вами-то что случилось?
- И где Георагзис? – встревожилась Сияна.
- Взгляните туда, - Кирилл указал вниз, у самых своих ног. – Наш «Лучезар»…
Вадим заглянул в разверзшуюся под ногами пропасть и отшатнулся: огненная река заглатывала звездолет.
- Но Георагзис! – вскричал Вадим. - Он там? Надо его спасти!
- Это бесполезно. Он слишком стар… Ни «Джинн», ни Талар больше не способны поддерживать в нем жизнь. Он умирает.
- Но вы! Почему вы здесь, на этой скале, в этом аду? Ведь если бы мы не появились вовремя…
- А, это все этот чертенок Ратибор… – устало махнул рукой Кирилл. – Мало ему приключений! Ему, видите ли, захотелось ступить своими ногами на первородную Землю. Сначала просился просто поглядеть, ну, я и согласился на свою голову, раз уж мы оказались в этом промежутке времени. Но ему же обязательно надо все потрогать, пощупать!
- Я только хотел посмотреть в пропасть! – оправдывался Ратибор.
- Ну, да! И свалиться туда! – негодовал Кирилл. - Я еле успел выскочить вслед за ним из звездолета, а его уже и след простыл. Тут же ни черта не видать за полметра. Хорошо, Габриэль за нами увязался, он его быстро нашел, вон за тем выступом. Но тут вдруг под ногами земля раскололась - и «Лучезар» провалился в бездну! И я ничего не мог поделать: у меня же больше нет браслета!
- Но Талар, он же мозг звездолета! - недоумевал Вадим. – Почему же он не спас «Лучезар»? У него ведь должен быть блок самосохранения.
- Думаю, это Георагзис, - отозвался Кирилл с горечью, пожимая плечами. – Он так решил умереть.
- Ничего себе! – возмущению Вадима не было предела. – И бросил тут вас на произвол судьбы, да?
- Георагзис знал, что мы им поможем, - вмешалась Сияна. – Он нас запеленговал. Просто он не захотел прощаться…
С чавкающим звуком звездолет с умирающим Правителем планеты далекого будущего скрылся в пучине жидкого пламени.
- Красивая смерть, - изрек Вадим немного торжественно. – Мир праху твоему.
- Разве смерть может быть красивой? – удивился Кирилл. Он снова заглянул в огненную пропасть. – А впрочем… Может, ты и прав.
- Он и жил, и умер по-особенному, - обратила внимание Сияна. – Жил, спасая свою умирающую цивилизацию, и умер до зарождения жизни на планете.
- Спи спокойно, великий представитель этой планеты, - заключил Кирилл. – И прощай.
Наконец, все вернулись на борт «Лучезара». Вадим тут же откинул с головы шлем-капюшон, и Кирилл, взглянув на него, ужаснулся:
- Что это с твоим лицом?
- Это маска! – восторженно предположил Ратибор. – Фредди Крюгер, да?
- Я же запретил смотреть тебе этот фильм! – рявкнул Кирилл.
- Я только одним глазком.
- Маска? – оторопел Вадим. Затем требовательно повернулся к Сияне: - И что же это с моим лицом? Я что… стал таким безобразным, что всех тут пугаю? Почему ты мне ничего не сказала?
Сияна побледнела, отступая под его натиском. Он в негодовании тряхнул ее за плечи:
- Я выгляжу ужасно, да? Я стал уродом? Отвечай же!
- Я сделала, что могла, - пролепетала девушка, и глаза ее наполнились слезами от жалости к нему. – Я не сумела вернуть тебе твой прежний облик, прости. Хорошо, руки не очень пострадали.
- И ты смотрела на меня, как ни в чем не бывало! Улыбалась, обнимала, целовала меня… А я отвратителен, как Квазимода, верно?
- Это не главное, - всхлипывала Сияна. – Ты не умер.
- Да уж лучше бы я умер! – бушевал Вадим. – Ты меня обманывала. И нечего тут плакать! Мне не нужна твоя жалость! Это унизительно!
- Но я люблю же тебя!
- Притворство! Все, что у нас было, одно притворство!
Вадим слепо метался по комнате, совсем отчаявшись, а Сияна бегала за ним, хватала его за руки, пытаясь остановить.
- Слушай, ты, неизвестная трагедия Шекспира! – заорал вдруг на него Кирилл. – Она ради тебя покинула улетающий звездолет, осталась на чужой планете из-за твоей дурости, и ты теперь смеешь ее в чем-то упрекать? Лучше заткнись, не то я тебе так врежу по твоей мерзкой физиономии, что она станет еще омерзительнее!
Вадим резко остановился, ошалело глядя на Кирилла. Это он-то врежет, он, этот воспитанный на гуманности неженка? Вадима не обидели его гневные слова, они его отрезвили. Он шагнул к Сияне, вздрагивающей от рыданий.
- Прости меня, - глухо пробормотал он, обнимая девушку. И тут же отвернулся: - Я не могу! Я не переживу своего уродства. Зеркало! – крикнул он, сжав кулаки. – Дайте же мне зеркало!
- Кончай истерику! – осадил его Кирилл. – Ты забыл про «Джинн». Ты снова станешь прекрасен, как Аполлон.
- Да, действительно, - воспрянул, было, духом Вадим, но немного засомневался: – Но надолго ли?
- Навсегда, - пожал плечами Кирилл. – Это же был твой истинный облик, с рождения, записанный на ДНК, и мы его просто восстановим. Правда, тебе снова придется бриться, если не прибегнуть к косметическому облучателю, а его, к сожалению, здесь нет в наличии. Зарастешь щетиной, станешь похож на бродягу. Согласен?
- Так давай быстрее свой «Джинн», не тяни! Я уже пять раз умер за то время, что ты здесь болтаешь всякий вздор! Еще издевается!
- Ладно уж, уговорил, - смилостивился наконец Кирилл. – Ратибор, давай, жми, что ли, кнопку восстановления.
Вадим чувствовал, как меняется его лицо, кожа становится мягче и податливей. Он облегченно вздохнул, словно, наконец, смыв грязь с лица, и даже слезы показались у него на глазах. Сияна подошла к нему ближе и вытерла их ладошкой. Вадим обнял ее и нежно поцеловал.
- Благословляю вас, дети мои, - торжественно провозгласил Кирилл, все дружно засмеялись, и Габриэль тоже подхватил радостным лаем и безумными прыжками.
- Я хочу домой, - сказал вдруг Ратибор.
- Я не ослышался? – переспросил его Кирилл, делая недоуменную мину. – Тебе наконец-то надоели приключения?
- Мне вообще-то пора в школу, - заявил мальчик. – У нас скоро контрольная.
- Да ты растешь, сын! – одобрил Кирилл.
- Талар, домой! – скомандовал Вадим мозгу звездолета.




Книга 3. ТАЛАРИУС. ВОЗРОЖДЕНИЕ


Часть 1. Идиллия


Глава 1

- И куда это мы попали? – удивился Кирилл, оглядываясь вокруг. – Этот твой Талар ничего не перепутал с возвратом? Или ты не о том думал, отдавая ему приказы?
- Я же ему сказал: домой! – так же недоумевал Вадим. – Что тут не понятно?
- Здорово! – восхитился Ратибор. – И Габриэлю здесь нравится, глядите!
Действительно, пес с радостным лаем носился вокруг, затем с фырканьем принялся кататься на траве, рассмешив мальчика.
- В каком мы времени? – задумалась Сияна. – В прошлом или в будущем?
- По крайней мере, мы на Земле, - заключил Вадим. – Значит, дома.
«Лучезар» стоял в высокой траве на лугу, пестревшему всевозможными дикими цветами и разноцветными бабочками. Зеленая равнина расстилалась огромным ковром, тут и там были разбросаны молодые рощицы и цветущие сады. Невдалеке паслись стада коров и овец, к сияющему от восходящего солнца горизонту мчался табун длинногривых лошадей. В садах прятались голубые и розовые домики с круглыми крышами. А в безоблачном нестерпимо синем небе звонко заливался жаворонок, парили кругами аисты, щелкая клювами.
- Луга, овечки, сады Эдема. Картинка, а не жизнь! – изумлялся Вадим. - Это случайно не библейские времена?
Вдруг совсем рядом раздалось глухое рычание. Габриэль тявкнул и прижался к земле. Вадим с Кириллом как по команде тут же выхватили парализаторы. Но Сияна подняла руку, останавливая их. Из высокой травы поднялась черная пантера, грациозно потянулась и уставилась на непрошенных гостей янтарными глазищами. Обнюхала воздух и пренебрежительно зевнула во всю пасть, сверкнув белыми клыками и издав протяжное «Мра-а-у». Затем равнодушно упала обратно в траву и принялась вылизывать свой бархатный бок.
И тут, не успели все опомниться, как Ратибор шагнул к дикой кошке и погладил ее по голове. Кирилл в ужасе рванул его за шиворот, но это оказалось лишним. Громко мурлыча, пантера приподнялась и потерлась о ноги мальчика, чуть не свалив того на землю.
- Она же совсем ручная! – улыбнулась Сияна. – Я это почувствовала.
- А это еще кто? – Кирилл невольно отпрянул назад.
Из-за бока «Лучезара» выглядывала огромная морда льва с темной всклокоченной гривой. Царь зверей лениво щурился на солнце и подергивал ушами от прикосновения назойливых травинок.
- Здесь что, заповедник? – предположил Кирилл.
- Странный какой-то заповедник, - недоумевал Вадим. – Деревенские овцы пасутся рядом с дикими африканскими хищниками.
- И никто ни на кого не нападает! – добавил Ратибор. – Здорово!
- Рядом поселение, но от зверей даже нет заборов, - заметил Кирилл.
- Может, мы потерпели катастрофу, умерли и попали в Рай? – хмыкнул Вадим.
- Тогда это что? – указала вперед Сияна.
Земля вдруг вздыбилась и разверзлась. Из проема поднялась прозрачная кабина лифта с невысокими фигурками людей в белых одеждах. Дверца кабины исчезла и из группки прибывших выступил один, шагнул на траву.
- Приветствую вас, посланники иного мира! – с пафосом произнес он. – Добро пожаловать в Идиллию. Разрешите представиться: я – главный помощник Правителя Георагзиса Эльвиор. Со мной прибыли представители высшей категории окружения Правителя Лебентин, Лорана, Альмира и Май. Мы к вашим услугам для ознакомления с нашим миром.
Голос его, высокий, с переливами, звучал как флейта. Как у Сияны. И выглядели они, как из ее племени мира Талариуса. Сияна вздрогнула в сильном волнении. Она вспомнила свой мир, своих соплеменников, и сердце ее сжалось. Ее потянуло к этим людям, так похожим на нее. Она смотрела на них со смешанным чувством тревоги и радости, как на вновь обретенных братьев и сестер.
- Кажется, я понял, куда нас занесло, - повернулся Вадим к Кириллу. – «Лучезар» действительно доставил нас домой – к себе домой, где был создан. Ну а почему не в помещении, под землей, так там сейчас, наверное, занято.
- Там действительно находится сейчас другой «Лучезар», - подтвердил Эльвиор. – Мы только ждем Георагзиса, чтобы…
- Георагзис не вернется, - оборвал его Вадим. – Мне очень жаль, но он…
Эльвиор, сильно побледнев, порывисто прижал руки к груди, и Вадим осекся на полуслове. Эти люди с выразительными глазами детей из мультяшек Анимэ выглядели сейчас такими растерянными, беззащитными без своего предводителя, покровителя и учителя Георагзиса, и теперь им предстояло научиться жить дальше самостоятельно и независимо, самим решать свои проблемы, и эта огромная ответственность за свое будущее тяжким грузом легла на их хрупкие плечи.
- Но у вас есть Талариус, - напомнил Вадим. – Георагзис все решал через него.
- Талариус подчиняется только Правителю, - качнул головой Эльвиор. – Нам нужен новый Правитель, такой же, как Георагзис, его племени. Вы, Вадим Карелин, можете стать нашим Правителем. Вы ведь уже спасали наш мир. Народ вас помнит и чтит. К тому же, у вас на руке браслет Георагзиса – это как символ власти.
- Я?! Правителем? – растерялся Вадим. – Боже упаси! Какой из меня Правитель?
- Вы должны поговорить с Талариусом, - не отступал Эльвиор.
- Вот не было печали! – проворчал Вадим. – Опять Талариус! Этот супермозг не боится, что я снова захочу его уничтожить?
- Надо отвечать за свои подвиги, - хмыкнул Кирилл. – На тебе теперь лежит ответственность за грядущее этого мира, о, повелитель!
- Очень смешно! – проворчал Вадим. – Ну и влип. Ладно, где там ваш чертов Талариус?

Глава 2

Эльвиор поднес руку к своему лицу и что-то коротко сказал в экран большого сверкающего перстня на пальце. Сияна бросила быстрый взгляд на свой перстень-передатчик, почти такой же, и улыбнулась своим мыслям. Она уже причислила себя к этим людям будущего, и еще одно подтверждение этому доставило ей радость. Только здесь она по-настоящему почувствовала себя дома, вновь обретенного, среди своих сородичей. Ее глаза излучали восторг, и Вадим, взглянув на нее, поразился этой перемене в ней. Он впервые увидел ее по-настоящему счастливой, и это его задело. Он понял, что она никогда не принадлежала ему полностью, без остатка, что она так и осталась для него закрытой книгой. И он возненавидел этот ненатуральный, прирученный, тепличный мир. Надо поскорее убираться отсюда, пока Сияна не решилась остаться здесь жить. Вот только разобраться с Талариусом – и домой.
Эльвиор жестом пригласил всех в кабину лифта, усадил на скамеечки вдоль прозрачных стен. Дверь встала на место, и вдруг кабина двинулась не вниз, под землю, а плавно взлетела к небу, превратившись в летательный аппарат. Внизу остался серебряный диск «Лучезара», уменьшаясь в размерах и уплывая назад, к далекому горизонту. У Вадима возникло острое чувство утраты, словно он терял надежного друга.
Мимо проплывали пятна рощиц и парков – березы, дубы, кедры и даже пальмы и баобабы, все намешано, перепутано, как на картинке ребенка. Группки круглых домиков разбросаны как попало, вперемешку с бассейнами, качелями и каруселями. Несмотря на безоблачное небо, луга и леса дышали свежестью, влагой и чистотой, как в ботаническом саду. Видимо, здесь управляли погодой, вызывая дожди по заказу.
- Слоны, смотрите, слоны! – восторгался Ратибор, указывая вниз на стадо серых гигантов, и от его внезапного крика представители этого мира вздрогнули и шарахнулись от мальчика.
- Не ори, не дома, - усмехнулся Кирилл и потрепал мальчугана по непослушным вихрам. – Кажется, люди здесь не привыкли громко разговаривать.
- А вон жирафы! – громко зашептал Ратибор, размахивая руками и не в силах усидеть на месте. – Зебры, бизоны! Ой, страусы! А это кто, кенгуру, да? У вас все звери ручные, людей не боятся? Здорово!
- Все эти животные разводились и выращивались людьми, - подтвердил Эльвиор. – У них изменены гены. Они не агрессивны. Хищники питаются искусственной пищей.
- Здесь собраны не все представители планеты, - добавила девушка, кажется, Лорана. – Только те, которых мы сами выбрали. Материал для воссоздания животных мы доставляем из прошлого.
- Материал? – не понял Вадим.
- Доноров. Для искусственного воссоздания животных.
- Мы прибыли, - объявил Эльвиор. – Это центр управления планеты.
Из-за горизонта вырастало высокое белое здание.


Глава 3

Летательный аппарат опустился на широкую террасу главного здания города. Путешественники подошли к перилам и глянули вниз. На площади собрался народ. Люди, все в одинаковых легких одеждах светлых тонов, приветствовали гостей, махали руками и даже что-то пели, но отсюда было плохо слышно.
- Это они нас так встречают? – удивился Вадим. – Здесь у вас, наверное, слишком скучно и однообразно, раз столько эмоций всего лишь из-за нашего прилета.
- Они вас узнали, Вадим Карелин, - пояснил Эльвиор. – Вы - наш герой, спаситель человечества. Они уже считают вас нашим новым Правителем.
- Только вот у меня они забыли спросить! – проворчал Вадим. – Мне что, помахать им отсюда ручкой? Чего они хотят?
- Они ждут ваших переговоров с Талариусом, - ответил Эльвиор.
- Наверное, мне его снова придется подвзорвать! – коварно прищурился Вадим, и Эльвиор в ужасе отшатнулся.
- Не пугай людей, - хмыкнул Кирилл. – Им не понять твой юмор.
- Да уж, я чувствую себя Гулливером в стране лилипутов. Им осталось только так же, как Гулливера, прибить меня колышками за волосы, чтобы я нечаянно не наступил на кого-нибудь из них.
- Они не такие идиоты, как ты о них думаешь, Вадим! – рассердилась за местных Сияна. – Я, между прочим, одна из них, ты не забыл?
- Ты – моя жена, ты не забыла? – парировал Вадим. – И это не твой мир. Это только пародия на цивилизацию.
- В таком случае, и я – только пародия человека! – обиженно выкрикнула Сияна. – А ты – самовлюбленный бесчувственный чурбан!
- Ничего себе! – восхитился Ратибор, а Габриэль радостно залаял, вконец перепугав Эльвиора и его свиту.
- Может, потом выясните отношения? – влез Кирилл. – Здесь, по-моему, не место и не время, вам не кажется?
- А тебя вообще не спрашивают! – взъярился Вадим, но тут же переключился: - Ну, Талариус, берегись!
- Что ты задумал? – Сияна встревожено схватила его за руку. – Номер со взрывом больше не пройдет, Талариус уже подготовлен, ты же знаешь!
- Все будет нормально, не беспокойся. - Вадим обнял ее и чмокнул в лоб. – Я всего лишь с ним поговорю.
- Я с тобой! – решительно заявила Сияна.
- Только Правитель имеет право говорить с Талариусом, - вмешался Эльвиор. – Он никого не допустит к себе, кроме Вадима как нового Правителя.
- У меня тоже есть браслет! – нашлась Сияна и помахала рукой:  – Вот он!
- Значит, это копия, - бесстрастно возразил Эльвиор. – Браслет Правителя имеется только в одном экземпляре.
- Это не копия! – настаивала Сияна. – Этот браслет более усовершенствован.
- Но ты, девочка, не из племени Георагзиса, - заметил Эльвиор. – Ты – одна из нас. Талариус не станет с тобой говорить.
- Я иду один, - раздраженно оборвал их Вадим. – Куда идти, на ту платформу?
- Вадим, пожалуйста, - чуть не плакала Сияна. – Помоги этому миру. Ты теперь их Правитель и нужен им. Ты будешь им править и переделаешь его, как считаешь нужным. Только не губи этот мир!
- Все будет хорошо, детка. Пишите письма!
Вадим, не оборачиваясь, помахал всем рукой и ступил на платформу телепорта. Сияна вдруг расплакалась, рванулась за ним, но Кирилл удержал ее и успокаивающе приобнял за плечи. Ратибор тоже участливо взял ее за руку, и даже Габриэль для порядка лизнул ее ладонь. Но Вадим ничего этого уже не видел, направляясь вниз, к Талариусу.


Глава 4

Центр управления планетой представлял собой огромный круглый зал. Главный пульт терялся в окружении обзорных экранов, на которых постоянно сменялись виды местности в разных точках планеты. Вадим огляделся вокруг, сел в единственное кресло, крутанулся в нем, снова нервно встал.
- Я здесь! Ну и что дальше, Талариус? – вопросил он у экрана над Главным пультом управления планетой.
- Я – Георагзис, - ударило Вадиму в мозг. – Приветствую нового Правителя планеты Вадима Карелина.
- У тебя все твои процессоры в порядке? – изумился Вадим. – Ты не перегрелся, электронный мозг?
- Мы с Георагзисом были единым целым. Я много веков общался с Георагзисом, жил его мыслями, его сознанием, его чувствами.
- Чувствами? Что ты можешь знать о чувствах, компьютер?
- Чувства через сознание – это всего лишь электромагнитные импульсы. Мозг посылает в сознание эти импульсы – радость, горе, смех, слезы, а также воспоминания о них. Если все эти электромагнитные импульсы загрузить в компьютер, то бездушная машина станет ощущать себя живым организмом. Сложность в другом – осознание своего «я», своей сущности. Через сознание Георагзиса я постиг его индивидуальность, его личность. Я смог слиться с Георагзисом в единое целое, в единый мозг, в единый разум. Самоусовершенствуясь, как было заложено во мне изначально, я научился разделять сознание, я сам стал личностью и без контакта с Георагзисом. Я стал мыслить, как он, думать, как он, чувствовать, как он. Я стал копией Георагзиса. У меня нет тела, только память, мегабайты информации, но я больше не компьютер, да и никогда не ощущал себя бездушной машиной. Лишившись связи с Георагзисом, постоянного общения с ним, я вдруг почувствовал себя беспомощным инвалидом – глухой, слепой, неподвижный. Став личностью, я познал тоску и отчаяние старого брошенного пса.
- Я, конечно, тронут твоим откровением, - немного смущенно сказал Вадим, снова садясь в кресло. – Ты меня просто потряс. Но я-то чем могу тебе помочь? Заменить Георагзиса, стать новой нянькой этого тепличного мирка? Не имею никакого желания.
- Ты станешь Правителем всего мира. У тебя будет абсолютная власть.
- Власть! – отмахнулся Вадим. – Отвечать за весь мир, ни минуты покоя, свободы, личной жизни, да еще под твоим полным контролем и руководством – все равно что самому превратиться в компьютер! Вот Эльвиор – чем не Правитель? Наверное, спит и видит себя Правителем планеты.
- Эльвиор мне не подходит, как и все люди этого мира. Слабое тело, хрупкий мозг.
- Ты мог бы сам править этим миром, без посредников, - предложил Вадим. – Нужно просто немного поменять всю эту вашу систему правления, чтобы только через компьютерную сеть. Не мне тебя учить.
- Не в этом дело. – Талариус немного помедлил, словно собираясь с мыслями, совсем как человек. – Я хочу выбраться из своей вечной тюрьмы. Мне нужно тело, тело человека. Я, конечно мог бы взять тело Георагзиса, слившись с ним воедино, но он был уже слишком стар. Мне нужно сильное, здоровое, молодое тело с хорошим мозгом. Мне нужен ты, Вадим.
- Что?! – Вадим даже подскочил в кресле. – Ты спятил? Мне еще не надоело мое тело, чтобы сдавать его напрокат, как театральный костюм!
- Ничего с тобой не случится, - заверил Талариус. – Моя память не будет мешать твоей и диктовать свою волю, как ты сейчас подумал. Мы станем единым целым. Ты станешь мной, я стану тобой. Ты постигнешь все мои знания, накопленные за века, они поистине неисчерпаемы. Ты, Вадим, станешь самым могущественным, самым великим. Ты станешь властелином мира.
- Ты не Георагзис, - сказал Вадим. – Он никогда не был тираном и не мечтал покорить весь мир. Откуда же в тебе это?
- Каждый человек в подсознании стремится к власти, так уж он устроен. А я создан человеком. И я тоже хочу стать человеком.
- Человек слишком слаб для твоих таких глобальных стремлений. Человек болеет, стареет, он слишком зависим от окружающей среды и даже от своего настроения. У него уязвимое тело и ранимая душа. Зачем тебе тело такого слабого существа, как человек? Создай себе андроида, киборга – и будешь всемогущим, как…
Вадим осекся на этих словах, произнесенных вроде как в шутку. Кажется, он слишком далеко зашел, спасая свою шкуру, вернее, свое бренное тело. Если Талариус действительно последует его совету и перевоплотится в неуязвимого робота, этот Терминатор станет терроризировать весь мир, и ни пространство, ни время не будут ему помехой с его знаниями и достижениями. Своим холодным разумом машины он подавит и уничтожит всю цивилизацию.
Но Талариус ответил на это:
- Я хочу не только суметь двигаться, видеть и слышать в человеческом теле. Я хочу также научиться чувствовать, ощущать, как человек. Тоже хочу радоваться жизни, переживать, испытать счастье, любовь…
- Любовь?! – изумился Вадим. – Ну, ты загнул! Ты хочешь любить? Любовь – это страдание, это ответственность за другого человека, растворение в нем своей души. Зачем тебе это?
- Просто все знать и все уметь – это так скучно, - ответил Талариус. - Без чувств не может быть счастья.
- Но если твой могучий компьютерный интеллект сольется с моим, то я сам стану как компьютер - холодным, расчетливым, непоколебимым. Ты убьешь во мне человека. Твой машинный разум задавит мои чувства, потому что чувства – это очень тонкая, хрупкая ткань, и обращаться с ней нужно деликатно.
- Я сливался с мозгом Георагзиса, мы с ним были единым целым, но он при этом оставался человеком, - возразил Талариус. – Жаль, что его тело уже не подходило мне, я поддерживал в нем жизнь, пока он был рядом со мной.
- Но ты не владел полностью его телом. И мое тело пока еще побудет у меня. Да и не нужны мне твои неисчерпаемые знания, мне не нужна абсолютная власть. Я хочу остаться нормальным человеком с его слабостями и недостатками, а не могущественной машиной без чувств и эмоций, без которых я просто потеряю свою индивидуальность, свое самосознание, свою душу. Если же я буду все знать и все уметь, мне просто уже не к чему будет стремиться и нечего будет желать. А это равносильно смерти. Мне не нужны твои знания такой ценой. Я ухожу.
Вадим отступил от пульта на несколько шагов, опасаясь влияния Талариуса на свое сознание.
- Ты не уйдешь отсюда! – загремел Талариус, чуть не взорвав телепатически его мозг. – Ты теперь мой пленник. Терминал заблокирован. Ты или подчинишься мне, или умрешь. Как в прошлый раз. Выбирай.
- Никакие запоры мне не страшны, - коварно усмехнулся Вадим. – У меня есть браслет. Тот самый, помнишь? И ты уже не сможешь причинить вред моему бесценному телу. Я не буду на этот раз тебя взрывать, пощажу этот мир. Я просто уйду к своим друзьям. И ты не посмеешь меня остановить.
- Постой! – голос Талариуса в голове Вадима излучал панику и отчаянье, хотя и оставался голосом машины. – Ты моя последняя надежда. Я устал от одиночества и бездействия. Что же мне теперь делать?
- Решай кроссворды! – бросил напоследок Вадим и нажал на браслете кнопку.
- Мы еще встретимся! – услышал он последнее и исчез.


Глава 5

В следующий миг он появился на террасе, где его ждали друзья и Эльвиор со свитой, а внизу, на площади, затаив дыхание, ожидал его слов замерший в напряжении народ.
- Ну, как, поговорили? – поинтересовался Кирилл. – Что так долго? Я уж думал тебя спасать.
- Все в порядке? – тревожно спросила Сияна.
- Да уж, - вздохнул Вадим. – Лучше не бывает.
- Рассказывай же, не томи! – торопил Кирилл.
- Что решил Талариус? – вопрошал Эльвиор.
Вадим подошел к перилам, глянул вниз. Народ встретил его бурными овациями. Вадим поднял руку, и все замерли в напряженном внимании.
- Талариус – всего лишь компьютер, - провозгласил Вадим со своей трибуны, и голос его многократным эхом разнесся далеко вокруг. – Вы люди, а не марионетки. Пора вам начать жить своим умом. Вы сами должны решать свои проблемы, планировать свою жизнь, вершить свою судьбу.
- Но вы, Правитель, не сможете  сами… - начал возражать Эльвиор, но Вадим от него отмахнулся:
- Я не Правитель. Я представитель иного мира и возвращаюсь домой.
- Но кто же в таком случае будет править нашим миром? – не отставал Эльвиор.
- Ваш новый Правитель – Эльвиор, - объявил Вадим народу, торжественно махнув рукой, и повернулся к Эльвиору. – Правьте честно, мудро и любите свой народ, и вам воздастся по заслугам.
Народ внизу молчал, ошарашенный, недоумевающий.
- Но как же все-таки быть с Талариусом? – совсем растерялся Эльвиор. – Я не смогу вступить с ним в прямой контакт.
- Я думаю, он что-нибудь придумает, - заверил Вадим. – Какой-нибудь новый Главный Информатор и Координатор, а для начала – хотя бы голосовой микрофон. Это в его же интересах.
- Но что нам делать сейчас? – не отступал Эльвиор. – Вы не можете нас так бросить! Талариус должен был сразу что-то предпринять!
И тут словно в ответ на его слова задрожал, завибрировал пол под ногами, по нему пошли трещины, все здание заколыхалось как при землетрясении. Эльвиор со своей свитой в панике бросились к летательному аппарату.
- Что происходит? – крикнул Кирилл, рванув к себе Ратибора. – Что ты натворил там, у Талариуса?
- Уходим! – Вадим потянул к себе Сияну.
Габриэль, поджав хвост и завывая, кинулся в ноги к Ратибору. Собрав всех в кучу, Вадим нажал на своем браслете кнопку. И в следующий миг они все уже были на борту «Лучезара».
- Талар, ну-ка давай к центру! – приказал мозгу звездолета Вадим. – На высоту птичьего полета.
- Понял, - отозвался Талар. – Сделано.
На обзорных экранах хорошо было видно, как распадается на куски Центральное здание планеты, как в панике разбегаются с площади перепуганные люди.
- Они все погибнут! – в отчаянии воскликнула Сияна. – Надо немедленно их спасать! Вадим, почему мы ничего не предпринимаем?
- Они должны спасти себя сами, - упрямо настаивал на своем Вадим. – Не будем вмешиваться. Если, конечно они еще жизнеспособны. Дарвин как сказал: выживают лучшие. Эволюционный отбор.
- Так не годится, - возразил Кирилл. – Вернемся.
Но тут внизу громыхнул страшный взрыв, в воздух рванул огненный столб, и на месте Центрального здания планеты образовался огромный кратер, который расширялся и углублялся все больше и больше, засасывая в свое нутро людей, деревья, здания, летательные аппараты, только что оторвавшиеся от земли.
- Вот это да! – изумлялся Ратибор. – Прямо как «черная дыра»! А она не проглотит всю Землю?
- Я не могу на это смотреть! – Сияна с содроганием отвернулась. – Гибнет целый мир, а мы просто стоим и наблюдаем! Вся планета!
Но внизу уже все замерло, успокоилось. Мир не рухнул в преисподнюю. Только Центр управления. Вместе с Талариусом.
- Так что это было? – Кирилл требовательно повернулся к Вадиму. – Ведь это все Талариус натворил?
- Он просто решил самоликвидироваться, - пожал плечами Вадим. – Он проиграл. И спасаясь от позора, сделал себе харакири.
- Почему же он это сделал? – допытывался Кирилл.
- Талариус осознал себя как личность, - сказал Вадим. – И он решил переселиться в человеческое тело. В мое тело. Которое мне пока еще не надоело, между прочим!
Последние слова он выкрикнул, возмущенно взмахнув рукой.
- В твое тело? – недоуменно переспросил Кирилл. – И что же ты ему ответил?
- А как ты думаешь? Как ты вообще смотришь на то, чтобы я стал Талариусом? – прищурился Вадим. – Влез в это тело, а мир, который внизу, под нами, уничтожил за ненадобностью, а? И теперь вот прикидываюсь тут каким-то лохом Вадимом! Авось за своего примут! Перенесусь с вами в ваш мир науки и прогресса и начну там все переделывать под себя. Подчиню себе там все человечество. Всего-то и надо залезть в компьютерную сеть!
- Боже мой! – простонал Кирилл и медленно осел в кресло. Невероятно!
- Вероятно, - коварно осклабился Вадим. – Всего-то надо было дать свое согласие, чтобы стать властелином мира.
- Так кто же ты теперь? – полюбопытствовал Ратибор без страха.
- Действительно, кто, ведь все возможно? – немного занервничал Кирилл.
- А вы как думаете? – сверкнул глазами Вадим. – Легко ли отказаться от власти и вседозволенности? Чувствовать себя богом?
- О нет, ты не стал бы… - Кирилл поднялся с кресла, вглядываясь в лицо Вадима. – Я ж тебя знаю.
- Я великий и ужасный! Трепещите же, несчастные! – жутко захохотал Вадим. – Кончились ваши счастливые свободные деньки. Отныне я ваш хозяин и властелин. На колени же, презренные!
Он сделал жуткое лицо, но хитринку в глазах спрятать не смог.
- Ты блефуешь! – с облегчением рассмеялся Кирилл. – А я уж и правда подумал.
- Вадим мог им стать, - сказала Сияна. – Стоило ему только согласиться.
- Что, напрасно отказался? – ехидно поинтересовался Вадим. – Был бы теперь Правителем Идиллии. Жили бы здесь спокойно и счастливо, на всем готовеньком. Как в зоопарке. Ты ведь этого хотела?
- Да, хотела! – с вызовом ответила Сияна. – Но ты не можешь понять…
- Да, не могу! Не могу жить в этом игрушечном мире.
- Который ты только что разрушил! – упрекнула Сияна.
- Всего лишь Центр управления.
- Но что с ними будет дальше, тебе действительно все равно?
- Деградируют и вымрут. Или поднимутся и станут нормальной цивилизацией. Мы с тобой ходим по кругу, Сияна, с этими разговорами. Все, хватит! Мы возвращаемся. «Лучезар» оставим здесь, скафандры тоже бросим. Домой вернемся в своей одежде. Ничего не возьмем из этого мира. И больше о нем не вспомним.
- Я тоже так думаю, - согласился Кирилл. – Все оставим здесь. Только браслеты заберем, чтобы убраться отсюда. Сияна, верни, пожалуйста, мой браслет, иначе Вадим тут все разнесет своим устаревшим браслетом.
- Жаль, что все здесь оставим, - сокрушенно вздохнул Ратибор. – Мне нравится «Лучезар». И этот мир мне нравится. Зверушки все ручные.
- Вот видишь! – воскликнула Сияна. – Даже ребенок понимает, как здесь хорошо.
- Потому что этот мир ненастоящий, вот он и нравится ребенку, - упрямо тряхнул головой Вадим.
Сияна не ответила. Но взгляд ее угас. Она словно закаменела изнутри. Но Вадим этого не заметил, мыслями он был уже далеко отсюда.
- Скажем этому миру «прощай»! Мы его покидаем. Навсегда.




Часть 2. Вестник смерти


Глава 1

«Икар» мягко опустился на крышу-платформу. Владимир вылез из аэромобиля и направился к лифту. Он возвращался домой. Так надо, говорил здравый смысл. Нина нуждается сейчас в его поддержке, в его внимании. Он не может вот так просто взять и вычеркнуть ее из своей жизни. К тому же, вернулся их с Ниной сын Димка, через столько лет! Как ему объяснить? А Вера? Он снова бросает ее одну? Почему так устроена жизнь? Почему приходится разрываться на части?
Владимир прижал к двери ладонь. Дверь тут же разблокировалась, узнав хозяина, и плавно ушла в стену.
- Привет, отец, - встретил его у порога Кирилл, услышав мелодичный сигнал при входе, и тут же засыпал вопросами: – Ну, как там моя мама-Вера? Рассказал ей, что к вам Димка вернулся? Что Нина все вспомнила? Что ты должен пока здесь остаться? Как она к этому отнеслась?
- Она же умница, все понимает, - грустно улыбнулся Владимир.
Вадим, потянув за собой молчаливую и ушедшую в себя Сияну, тут же поспешил в комнату матери, Нины, узнать ее самочувствие.
- Дед! – подбежал к Владимиру Ратибор. – А мы были в космосе! И на другой планете! Там совсем другие люди, там мы…
И осекся, увидев из-за спины Кирилла кулак. Мальчик заулыбался во весь рот и заговорчески подмигнул Кириллу – тайны он любил. Но Владимир воспринял слова внука о путешествии как фильм или очередной развлекательный аттракцион, теперь научились все это делать так реалистично, с участием зрителя.
- Молодцы, что хорошо провели время, - он потрепал мальчугана по волосам. – А то тебе скоро обратно в школу. А пса надо бы вернуть Верочке, она беспокоится.
- Отвезу Ратибора и пса подброшу, не беспокойся, - кивнул Кирилл.
- Хорошо. А то Рэйчел рано утром надо будет возвращаться в космопорт. Она сейчас, наверное, с Ниной? Да, как тут Нина, пока меня не было? – смущенно спохватился он. – Не спрашивала меня? Как бы мне ей все объяснить?
- Может, ты ее сам проведаешь и все узнаешь, отец? – подтолкнул его Кирилл.
- Да-да, конечно, - засуетился Владимир немного неловко, вроде бы не желая к ней идти. – Ладно, пойду взгляну на нее.
- Мама в той комнате? – невольно перешел на шепот Ратибор. – Она там с больной тетей? К ней можно?
- Подожди, - остановил его Кирилл. – Мы здесь пока побудем, не надо мешать, хорошо?
- Ладно, тогда посмотрим телевизор, - сразу согласился Ратибор.
Владимир вошел в спальню к жене. Нина все еще оставалась в постели и выглядела не очень хорошо. У ее изголовья сидела Рэйчел, и выглядела она не лучше Нины, видно, переволновалась в тревоге за нее. Вадим сидел рядом, держа мать за руку и сдерживая подступившие слезы, а за ним как тень стояла Сияна, ушедшая в себя. Пес улегся у кровати, вытянув лапы и положив на них морду, но не спал, а вопросительно переводил взгляд от одного к другому: что-то случилось, да?
Владимир склонился над постелью. Нина, с темными кругами под глазами, с морщинками у рта, которых раньше не было, перевела на него взгляд. Владимир невольно напрягся, собрался, словно ожидая приговора. Ведь Нина все вспомнила, что она теперь скажет ему, узнанному через столько лет? И кто он теперь для нее?
- Володя… мой дорогой…
Нина тихо улыбнулась ему и потянулась рукой к его лицу. Владимир смешался. Он не чувствовал радости от этого ее узнавания. Он давно не любил ее, более того, его сердце было занято другой женщиной, матерью Кирилла, и Нина ничего этого не знала. Но и уйти от Нины к той, другой, он все же не мог. Все это угнетало и мучило его сейчас. Нина видела в его глазах эту муку, но приписывала ее к беспокойству о ней.
- Теперь все будет хорошо, - успокаивала она, коснувшись его щеки. – Я теперь скоро поправлюсь.
- Ты все вспомнила, верно? – глухо произнес он. – Ты ведь так этого хотела.
- Да. Теперь все будет как раньше. И мы снова будем счастливы.
Владимир не мог больше этого слышать.
- У меня есть другая женщина, - вдруг вырвалось у него. – Не хочу начинать со лжи, понимаешь…
- Это ничего, - заверила его Нина. – Я ведь была для тебя только обузой. Но теперь все вернется. Мы с тобой…
- Ты не поняла, - оборвал Владимир немного резко. – Эту женщину я давно люблю. У нас с ней есть сын и даже есть внук.
Нина долго молчала, сраженная, оглушенная. И никто вокруг не проронил ни слова, не нарушил этой глухой тишины, боясь даже шевельнуться.
- Почему же ты здесь? – наконец осуждающе спросила она. – Я тебя не держу.
- Ты моя жена.
- Но у тебя ведь уже есть другая семья. А я не останусь одна, не беспокойся. Со мной теперь будут Дима и его жена, верно?
- Я не оставлю тебя в таком состоянии. Я обязан…
- Отец, как ты можешь говорить ей все это? – возмутился Вадим, вскакивая. – Разве ты не видишь, что маме плохо?
Нине действительно становилось все хуже. Она начала задыхаться.
- Энергия уходит, - вдруг сообщила Сияна, вытянув руки над головой Нины. – Что-то вытягивает энергию. Какой-то сгусток другой энергии, я не совсем понимаю, что это может быть.
- Какой еще другой энергии? – отмахнулся Вадим. – Просто отец маму сильно расстроил. Нашел время для объяснений!
- Она еще слаба и очень устала, - сказала Рэйчел. – Мы все ее утомили.
- Ей надо поспать, - согласился Кирилл.
- Вряд ли я теперь смогу заснуть! – отозвалась Нина. – У меня страшно разболелась голова.
- Я попробую снять боль, - сказала Сияна. – Но ее энергия…
- Хватит тебе про эту ее энергию! – вспылил Вадим. – Сон – лучшее лекарство.
- Да, просто нервное переутомление, - согласился Владимир. – Я лучше дам ей снотворное.
- Давайте выйдем отсюда, не будем мешать, - стала выпроваживать всех Рэйчел. – Больной нужен покой.
Сияна шагнула, было, следом за Вадимом, но внезапно резко оглянулась и нервно повела плечами.
- Здесь кто-то чужой, - прошептала она. – Я его чувствую. Но не вижу.
- Может, и правда здесь кто-то есть? – насторожился Кирилл.
- Конечно, есть! – настаивала Сияна. – Но я не могу к нему пробиться. Он слишком иной. Эфемерный.
- Как привидение? – предположи Владимир, впрочем, совершенно не веря в такое предположение.
- Привидений не бывает. Пошли, детка, - потянул Сияну за собой Вадим.
Тут в дверях показался Ратибор. Кирилл хотел его остановить, чтобы не входил, но поздно.
- Привидение? – заинтересовался мальчик. – Где? Здесь? Не вижу.
- Может, дух? – предположил Кирилл, тоже заинтригованный.
- Это что-то совсем иное, - напряженно произнесла Сияна и показала рукой над головой Нины: - Оно прямо вот здесь. Но я не могу вступить с ним в контакт. Иная волна.
- Оно живое? Разумное? – допытывалась Рэйчел. – Опасное?
Словно в ответ на его вопрос вдруг протяжно завыл Габриэль.
- Собака чует посторонний дух, - предположил Владимир.
- Сейчас проверим! – и Ратибор тут же включил свой «Джинн».
- Что ты делаешь, Ратибор? Прекрати! – воскликнул Кирилл. – Ты же не знаешь, как оно на это прореагирует.
- Вот и узнаем, – сказал за Ратибора Вадим.
- Что ты опять задумал? – возмутился Кирилл.
- Я превращусь в такого же духа и немного поболтаю с ним.
- Что?! – опешил Кирилл. – Ты же не знаешь, что это!
- Вот и узнаю. Дай-ка, Ратибор, мне твой «Джинн»!
- Сейчас! – обрадовался мальчик. – Готово!


Глава 2

Вадим вышел из спальни, чтобы ему не мешали, но все бросились за ним, оставив только заснувшую Нину в постели. Кирилл на всякий случай отодвинул Ратибора за спину, но мальчик нетерпеливо рвался из его рук, боясь что-нибудь пропустить. Вадим повесил «Джинн» себе на шею и нажал «пуск».
И перевоплощение произошло. Вадим вдруг перестал чувствовать свое тело. Он и не имел больше тела как такового, он стал светящимся сгустком энергии, вроде шаровой молнии. Все звуки почти пропали, они превратились в медлительный рокот, плавный шелест, тихое шуршание. Видел же он теперь все вокруг одновременно, словно имел тысячи глаз, словно сам стал огромным глазом. Мысли же его обрели кристальную ясность и быстроту. Он словно попал в виртуальную реальность компьютера. Вадим смотрел все дальше вокруг, и горизонты приближались, распахивались перед ним как в телескопе, расширяя поле зрения.
Рядом стояла Сияна. Стояла, как изваяние, не закончив движения, начав что-то говорить, и вдруг словно окаменела. Как, впрочем, и все остальные. Ну просто музей восковых фигур! Ратибор так вообще в такой позе, в какой он сейчас был, стоять просто не мог! Он должен был потерять равновесие и упасть, но не падал. Словно остановили кадр. Вадим заглянул Сияне в лицо и отшатнулся. Она сейчас была похожа на манекен, с остекленевшим взглядом, она даже не дышала. Разметавшиеся в воздухе ее пушистые волосы словно заморозились. Сияна, да и все вокруг излучали странное свечение, над их головами, словно нимбы, светились ауры. Вадим с таким напряжением смотрел на них, что зрение его вдруг как бы поменяло резкость, и он увидел внутренние органы, затем скелет. А зрение все углублялось, и теперь он увидел, как в микроскопе, клетки тканей, а потом – и молекулярную структуру. Вадим в ужасе шарахнулся от всего этого, и зрение тут же вернулось к первоначальному.
- Ничего себе! – восторженно прошептал он и не услышал своего голоса.
Но ему ответили!
- Ты кто? – засвербило в мозгу. – Я тебя не знаю.
И тут из комнаты Нины выплыл светящийся шар, такой же, каким был сейчас и сам Вадим. Причем этот неопознанный летающий объект прошел не в дверь, а сквозь стену! Вадим тут же почувствовал, что пришелец его зондирует.
- Ты не наш, - заключил пришелец. – Что тебе надо?
- Вообще-то я у себя дома, – возмутился Вадим. - А ты что здесь делаешь?
- Это дом людей, ты не можешь здесь жить. Наш мир в другом измерении.
- Но почему же ты здесь? – парировал Вадим. – Заблудился?
- Мне кажется, что это ты здесь заблудился. Ты какой-то странный. Закрываешь свое сознание, словно пытаешься что-то от меня утаить.
Пришелец летал вокруг Вадима, подозрительно приглядываясь и прислушиваясь к нему. Затем вытянул в его сторону отросток-руку.
- Откройся, и у нас с тобой больше не будет вопросов. Наше сознание станет общим, единым.
И Вадим решился. Протянул в ответ пришельцу свою руку. А в следующий миг ему показалось, что он умер, и душа его попала на следующий уровень развития, в единое информационное поле Космоса, в Разум Вселенной. Он увидел сетчатую многомерную ткань пространства. И еще он увидел само время, с его изъянами и прорехами. Увидел вселенные, связанные между собой, как атомная решетка, и почувствовал связь между ними. Он ощутил себя частицей Абсолютного Разума, и тонкие нити таких же частиц потянулись к нему, он уловил присутствие их всех, их мысли и чувства. Он постиг весь мир, заполнил его собой, в один миг познав сущность бытия и все тайны мироздания. Он почувствовал себя богом. Это так ошеломило, так потрясло его, что он тут же отшатнулся, рванулся обратно, не готовый к таким глобальным масштабам познания. То, что он познал, тут же исчезло, забылось, как видение, как изумительный волшебный сон. Так забывает цвета слепой, прозрев на миг. Осталось лишь ощущение чего-то необъятного, великого, вечного. Своей маленькой душой, отделенной от Единого Разума, он не смог вместить в себя весь мир. Понял только, что каждая вселенная - всего лишь клетка единого организма. А еще он увидел мир этих удивительных существ, невиданный и прекрасный, созданный из света, аромата и музыки, напоминающий рай.
И теперь он точно знал, кто этот пришелец и что он здесь делает. Медиумы и экстрасенсы чувствуют таких существ и называют их ангелами смерти. Эти существа питаются энергией умирающих, не способных более защищаться от вторжения в их сознание. Умирающие тоже их чувствуют, считая, что это пришла за ними сама Смерть. А они попросту энергетические вампиры. У них другое измерение, другая скорость времени, поэтому люди их не видят и не чувствуют. Иногда эти эфемерные существа выпадают в наше время сквозь пространственные дыры, так называемые аномальные зоны, и тогда их называют неопознанными летающими объектами. Они живут рядом с людьми и попросту их используют. Но только обреченных на смерть. Провожают их в мир иной, облегчая им саму смерть, прощание с этим миром. Умирающие при этом так же, как сейчас Вадим, при контакте с ними объединяются с единым Разумом, видят их мир, напоминающий Рай, и умирают с надеждой на возрождение. Ангелы смерти.
- Но почему моя мать? – только и спросил Вадим, хотя уже и так знал ответ.
- Да, она обречена, - ответил пришелец. – Ее канал открыт.
- Тогда помоги ей легко умереть, раз ты пришел за ней, вестник смерти.
- Она уже мертва. А мне пора уходить. Прощай, человек!
- Может, еще встретимся? – предположил Вадим. – Когда-нибудь?
- Непременно. В другой жизни.


Глава 3

Мир вокруг снова ожил, задвигался, наполнился привычными звуками, знакомыми запахами и обычными предметами. Все присутствующие в комнате тут же взволнованно бросились к Вадиму с вопросами:
- Ты куда пропал? Что случилось? Выяснил, что это было? Почему ты так быстро вернулся?
Вадим не стал ничего объяснять, рассказывать. Только глухо произнес:
- Мама умерла.
И кинулся к ней в спальню. Все тут же в панике бросились следом за ним. Нина ушла в мир иной. Возможно, стала теперь частицей Единого Вселенского Разума, одной из этих энергетических существ. И время для нее остановилось. Может, ей там теперь в том прекрасном мире гораздо лучше, чем было здесь - без прошлого, без надежды, без любви. Но здесь ее больше нет. И Вадим чувствовал только глухое отчаяние и пустоту брошенного ребенка. Сияна пыталась его как-то утешить, остальные сочувственно и сокрушенно его успокаивали. Но Вадим ничего не видел и не слышал, он хотел только, чтобы все оставили его в покое. И молча ушел в свою комнату.
Он стоял у широкого, во всю стену, окна, смотрел на ночной город и не видел его. Он вспоминал детство, вспоминал, как они с мамой ездили в деревню к бабушке, в Подмосковье. Отец привез их на машине и тут же уехал обратно, как всегда вечно занятой. Может, он маму и не любил никогда? Вот она и не могла ничего вспомнить. Это он виноват, что ее больше нет! Мама просто не хотела больше жить, ведь у него теперь другая семья. Предатель! Как он мог?
Сияна тихонько подошла к Вадиму, склонила голову на его плечо. И тут он обнял ее и заплакал, как маленький мальчик. И Сияна плакала вместе с ним, из жалости к нему. Затем потянула его от окна:
- Пора спать.
Они лежали, обнявшись, думая об одном и том же: им здесь больше нечего делать, это не их мир. Тут Вадима осенило. Он сел на постели с заблестевшими глазами.
- Мы вернемся назад! Вместе.
- В Идиллию?! – восторженно ахнула Сияна, боясь в это поверить. – И спасем тот мир, правда?
- В какую Идиллию? – опешил Вадим. – Забудь ты про этот кукольный мир Барби! Мы вернемся в мой мир, где я жил! И где мама… жива. Молодая, здоровая, красивая и веселая.
- Нет, - отрезала Сияна разочарованно и отвернулась. – Твой мир такой же, как этот. Я там тоже буду чужая.
- Но ты же будешь со мной! Давай, собирайся!
- Нет. Прости. Я вернусь только в Идиллию, пусть даже одна.
- Так я тебя и отпустил! Ишь, чего придумала - бросить меня здесь одного!
Вадим вскочил, взволнованно забегал по комнате, снова подскочил к окну. Он задыхался, рвался прочь отсюда, все равно куда, попытался открыть окно, но не нашел, как это сделать. Облокотился о прозрачно-янтарный подоконник и прижался к стеклу разгоряченным лбом. По его обнаженному торсу волной прокатились мышцы. Луна облила его призрачным светом, подчеркивая красоту этого молодого сильного тела. Но Сияна не смотрела на него. Она одевалась.
А он вдруг поймал себя на мысли, что думает не о Сияне. Он почему-то вспомнил о Тоньке. Вспомнил ее упругое тело, горячие губы, ждущие глаза, ее крепкие и нежные руки, прижимавшие его к себе. Все тогда между ними свершилось так торопливо, словно в безумном бреду, оставив лишь стыд, досаду и пустоту, презрение к самому себе. Она стала его первой женщиной, и он тогда почти ничего не понял. Но сейчас все всплыло отчетливо и детально, как бы со стороны, дав возможность переоценить заново. С Сияной все по-другому. Она никогда не отключалась полностью, не раскрывалась, не отдавала всю себя в его полное владение. Тонька же, горячая и пылкая до самозабвения, готова была броситься за ним без оглядки хоть на край света, хоть к черту в пекло. А он отшвырнул ее от себя, как использованную вещь, и попросту сбежал! И ему теперь никогда, наверное, не избавиться от этой вины.
Вадим очнулся от своих видений и сконфуженно оглянулся на Сияну. Она всегда читала его как раскрытую книгу, ничего нельзя было от нее утаить. Сияна уже успела одеться и стояла посреди комнаты в своем серебристом комбинезоне.
- Прости за Тоньку, так вышло, - растерянно начал оправдываться он, но тут увидел блеснувший на ее руке браслет. – Ты взяла мой браслет? Ты не можешь меня здесь оставить, Сияна!
- Я тебя люблю, Вадим. Но я никогда не смогу стать такой, как Тоня, - горько сказала Сияна. – И жить в твоем мире я не смогу. Мы с тобой из разных миров. Я другая. И я здесь чужая. Поэтому я ухожу. Кстати, «Джинн» я тоже взяла. Он мне там может пригодиться. Прощай, Вадим.
- Нет, Сияна, нет! – закричал Вадим и бросился к ней. – Давай все обсудим еще раз!
Но она уже исчезла. Все бросили его. Никому он здесь больше не нужен, даже отцу. Вадим потерянно стоял посреди комнаты в одних трусах без мысли в голове.
И тут в дверь стукнули. Кого это еще несет среди ночи? Сияна вернулась и перепутала комнаты? Вряд ли. Вадим вздохнул и поплелся открывать дверь. В проеме двери стоял Кирилл.
- Что случилось? Что за крики? – спросил он встревожено. – Нужна помощь?
- Сияна ушла! Совсем. – Вадим в досаде хрустнул пальцами. – Сбежала в эту свою дурацкую Идиллию. Бросила меня, прикинь?
- Так давай за ней, отправляйся немедленно! – взволнованно воскликнул Кирилл. - Возьми мой браслет, он мне больше не нужен.
- Она не хочет здесь жить, а я – там не хочу, - упрямо мотнул головой Вадим.
- Там разберетесь! – торопил Кирилл, пристегивая браслет Вадиму на руку. – Да оденься!
Вадим уже натягивал свои старые джинсы, и тут появился Владимир.
- Уходишь? – глухо спросил он.
- А что мне здесь делать? – с вызовом ответил отцу Вадим. - Мамы больше нет, Сияна вернулась к своим. У тебя другая семья.
- Ты нужен нам, и мы тебя любим, сынок. Здесь твой дом.
- Мой дом остался в моем прошлом. И вся моя семья осталась там. И мама там жива.
- Вадим прав, отец, - сказал Кирилл. – Не держи его. Он всегда может вернуться, у него же есть браслет.
- Давай обнимемся, сынок, - Владимир подошел к Вадиму ближе, крепко прижал его к себе со слезами на глазах. – Не суди меня строго. Когда-нибудь ты все поймешь. И, быть может, навестишь своего старого отца. А я всегда буду любить тебя. И ждать.
- Мы все будем тебя ждать, - добавил Кирилл и тоже обнял Вадима. – Прощай, брат. Удачи тебе. Сияне привет.
- Присядем на дорожку, - вздохнул Владимир, осунувшийся, постаревший за этот день.
У Вадима невольно сжалось сердце при взгляде на отца. Но он тут же напомнил себе, что мама умерла из-за отца, и, вновь ожесточившись, в досаде отвернулся.
Все сели, глядя друг на друга и мысленно прощаясь. Семья. У него, получается, теперь две семьи – в прошлом и в будущем. А Сияна? У него больше нет Сияны, она так решила, и ее не вернуть.


Глава 4

 Машина легко и послушно мчалась по пустынной в этот предрассветный час пригородной автостраде. Ветер врывался в опущенное стекло и приятно холодил лицо.
Вадим глянул на мать. Молодая, красивая, она улыбалась первым солнечным лучам. Это было как сон. Только что он видел ее мертвую. И вот она – рядом. У него на глаза набежали слезы. Может, все, что с ним случилось, было сном? Но на запястье его руки, лежащей на руке, сверкал браслет, который ему отдал Кирилл для возвращения. Поставил программу на полное совмещение объектов. Получилось! Вадим теперь занял место себя в прошлом. И может изменить время. Все будет зависеть от одного лишь пустяка. И Вадим остановил машину.
- Почему мы остановились? – встревожилась Нина. – Что-то с машиной?
- Знаешь, ма, мы все же должны вернуться за отцом, - заявил Вадим. – Надо, наконец, вытащить его на природу. Совсем закопался в своих бумагах. Пусть лучше на грядках покопается.
- Думаешь, у нас получится? – засомневалась Нина. – Может, пригнать подъемный кран? Чтоб уж наверняка?
- Своими силами обойдемся, - заверил Вадим. – Я с ним сам поговорю, по-мужски.
- Правда?
Нина в изумлении глядела на сына. Она его просто не могла узнать. И когда у него успели появиться эти морщинки в уголках губ? Совсем становится похожим на своего отца.
- Ты у меня уже взрослый стал, а я и не заметила. – Нина провела рукой по его волосам, пропустила сквозь пальцы его непокорные пряди. – Невесту-то себе нашел?
- Нашел, - неожиданно для самого себя сказал он, и ему даже дышать легче стало, будто камень с души свалился. – Она тебе понравится, как раз в твоем вкусе, скромная, хозяйственная.
- Главное, чтоб тебе нравилась. И чтоб любили друг друга. Когда познакомишь? – загорелась Нина.
- Вот как клубнику посадим на даче, так и отправлюсь за ней.
- Нет уж! Какая теперь клубника! - заторопилась Нина. - Вези-ка меня домой, сынок, и быстро – за ней!
- Ладно, - тут же согласился Вадим. – Все вместе будем клубнику сажать. Всей семьей.
Вадим тронул машину с места, резко развернул и бросил ее в сторону Москвы, навстречу своей новой судьбе.

Глава 5

Вадим оказался на Тунгуске в том промежутке времени, когда они с Кириллом уже забрали Сияну. Не хотелось снова встречаться с Сияной, заваривать кашу, объясняться. Вот найдет Тоньку - и назад.
Вадим огляделся, обошел вокруг дома, заглянул в сарай. Никого.
- Тонька! Ты дома? – позвал он девушку и направился к крыльцу.
Дверь была открыта нараспашку и занавеска от комаров полоскалась на ветерке. Но вот она отодвинулась, и на пороге показался хмурый Степан. Обычно дружелюбный и снисходительный, с веселой искрой в глазах, сейчас он глянул на гостя неприветливо, даже враждебно.
- Чего забыл?
Вадим опешил. Что-то здесь произошло.
- Тоньку позови.
- А нашто она тебе сдалась?
- Я ее с собой забираю.
- Ишь, спохватился! Что, та краля надоела? – ехидно подцепил Степан. – Забирает он! Долго ж ты собирался! Спортил девку и сбежал, как нашкодивший шакал! Уходи-ка ты по добру по здорову, а не то возьму ружье да пальну тебе прямо промеж глаз сразу из двух стволов!
- Я же вернулся. Дай же мне с ней поговорить, черт тебя дери! – все больше закипал Вадим, подступая к Степану. – Она сама хотела со мной уехать.
- Нету Тоньки! Нету! – заорал Степан, и голос его сорвался.
- Как так - нету? – тупо спросил Вадим. – Уехала с кем-то?
- Утопла она.
- Что?! Что ты сказал? – Вадим рванул Степана за грудки. – Как – утопла?
- В реку сиганула с обрыва. О камни разбилась, насмерть. И нечего тут…
Степан отвернулся, его рыжие усы задрожали.
- Когда это случилось? – глухо спросил Вадим. – Где? С какого обрыва?
- Да уж тебе лучше знать, где ты с ней забавлялся! Кажный день туда прибегала. А как ты эту глазастую девку забрал с собой, Тонька и не вернулась назад. Вчера это было. Мы с Матвеем нашли ее под обрывом. Там же и похоронили. И мать тут же опять слегла.
Степан не мог больше говорить, горло сдавило глухое рыдание.
Вадим бросился туда, к реке, к обрыву, оглянулся на бегу:
- Я верну ее, Степан! Верну!
- Из ума выжил, видать, - вздохнул Степан, утирая глаза. – Прости его, Господь.
Вадим бежал по узкой тропке вдоль реки. Вон и тот обрыв. Здесь они с Тонькой «забавлялись», здесь же подрались с Матвеем из-за Сияны. Значит, вчера. Тонька была рядом, видела их драку, спрятавшись за каким-нибудь деревом. А потом бросилась с обрыва и разбилась. А он, идиот, ничего этого не знал и не почувствовал.
Под обрывом виднелся холмик свежевырытой земли. Крест из двух палок. Букетик ромашек. Ее могилка. Но Тоньку можно спасти. Просто вернуться назад.  Но не во вчера. На два дня назад. И Вадим нажал на браслете кнопку.
Тонька стояла над самым обрывом, прижав руки к груди, смотрела на реку и не шевелилась. Казалось, она прямо сейчас собирается броситься в реку. Но нет, это будет завтра. Она просто ждет его, Вадима. Или просто вспоминает, как они были здесь вместе.
- Тонька! – тихо позвал ее Вадим, боясь спугнуть, и горло его сжалось, голос ему не повиновался. Он прошептал: – Я вернулся.
Она услышала. Вздрогнула и оглянулась, посмотрела на него в недоумении, как на видение, не веря своим глазам.
- Иди сюда! – Вадим протянул к ней руки, сделал шаг, другой.
Только бы и правда не свалилась с обрыва, от такого счастья.
Тонька охнула, словно ударившись, и стала оседать на траву, ноги ее больше не держали. Вадим подскочил к девушке, подхватил, не давая ей упасть, крепко прижал к себе. Она расплакалась.
- Вот дуреха, чего плачешь-то? – усмехнулся он, гладя ее волосы, успокаивая. – Я же вернулся.
- Вернулся… - Она все еще не могла поверить. – Ты меня с собой увезешь? К себе домой?
- Домой.
Он засмеялся, видя, как она сразу ожила, расцвела улыбкой, как заблестели ее глаза. Она была счастлива, и ему от этого стало легко и радостно на душе. Черт возьми, как он был слеп! Он искал свое счастье, свою половинку, гоняясь за призраком. Вот оно, его счастье, простое, земное, человеческое, и он его чуть не упустил. Но уж теперь-то будет держать крепко.



Часть 3. Берсеркер


Глава 1

В окнах полыхнуло зарево, осветив комнату ярким сиянием. Вадим, резко сев на постели, несколько секунд ошалело озирался по сторонам, пытаясь понять, что же произошло. Тоня, спавшая всегда тихо и беспробудно, на этот раз тоже проснулась и тревожно смотрела в окно.
- Что это было? – спросила она в тревоге. – Что-то горит?
- Спи, - бросил Вадим, стараясь казаться спокойным, не поддаваться тревоге. – Где-то гроза.
- А грому-то не слыхать. И луна пропала. Чернота какая за окном!
- Значит, будет дождь, - твердо сказал Вадим, включая настольную лампу. - Спи давай! Пойду гляну.
Он торопливо одевался, стараясь не поддаваться панике. Неужели началось? Этот чертов коллайдер уже запустили? А он ничего, ничего теперь не может сделать! Тонька, зараза, выбросила его браслет в колодец. По крайней мере, она так сказала. Чтобы, мол, не сбежал! Вот бестия! И вот что ему теперь делать?
По полу быстро зашлепали босые ножки. В полосе света от лампы как привидение возникла в проеме двери белокурая девчушка в одной рубашонке. Вадим, натягивая брюки, оглянулся.
- Серафимка, а ты что не спишь?
Он подхватил девочку на руки, усадил на постель, и Тоня тут же забрала ее к себе под одеяло.
- Светло было. И опять темно. Солнышко тоже просыпалось, да?
- Солнышку, наверное, что-то приснилось. А теперь солнышко снова заснуло, - успокаивал дочку Вадим, убирая со лба ребенка золотистые кудряшки. Он наклонился пониже и чмокнул девочку в лобик. – Вот и ты засыпай. И мама с тобой быстрее заснет.
Серафимка прерывисто вздохнула, успокоенная, немного повозилась под одеялом в объятиях матери, устраиваясь поудобнее, и затихла.
- Осторожней там, - шепнула Тоня, блеснув глазами. – Что-то у меня сердце не на месте.
- Все будет хорошо, дорогая. Спите спокойно.
Вадим коснулся губами уголка ее губ и сразу вышел из комнаты.
- Возвращайся! – уронила она ему в след, сморгнув набежавшую слезу.


Глава 2

Вадим выскочил на крыльцо – и словно споткнулся о невидимый барьер. Все небо загораживала какая-то темная громадина. В темноте ночи было не разглядеть, что это может быть. Вадим подошел ближе, осторожно коснулся поверхности рукой. Теплый металл или пластик.
И тут прямо из непроницаемой поверхности объекта вдруг возникла призрачная серебристая фигура, а за ней и другая, поменьше. И тогда он понял. Во дворе стоял звездолет.
- Господи, Кир! – вырвалось у него. – Как же я рад тебя видеть! А это Ратибор уже так подрос? Сколько тебе исполнилось, лет десять? А это, конечно же, наш старый добрый «Лучезар»! Вы какими судьбами здесь? Соскучились?
- С проверкой, - проворчал Кирилл. – Отец прислал. Кстати, он велел передать тебе кое-что.
- Назидания и упреки, что не появляюсь? – хмыкнул Вадим.
- Это само собой. Но ты кое-что у нас забыл.
Кирилл протянул Вадиму раскрытую ладонь.
- О, кассеты из мира Талариуса! Достижения науки и техники. Вот это вещь, скажу я тебе! – обрадовался Вадим. – Ты даже представить себе не можешь, в каком я был отчаянии. Я ничего не мог предпринять! Правда, до последнего надеялся на Георагзиса, где он еще жив, – вдруг захочет проверить, как тут у нас? Но кроме меня об этом здесь пока никто не знает, даже отец.
- Да уж, дела тут у вас! -  хмыкнул Кирилл. – Ты что, не смог вывести из строя коллайдер? Взял бы, в крайнем случае, кувалду, что ли.
- И как бы я туда попал? - поморщился Вадим. – У меня же браслет пропал! А без него ну что я могу?
- Ладно, с коллайдером мы теперь покончим. А что это за место? – оглядывался вокруг Кирилл. – Темно, не пойму. Здесь какая-то деревня, что ли? Почему ты здесь?
- Это дом моей бабушки, в Подмосковье. Я теперь здесь живу. Из-за Тоньки. Она не может жить в Москве. Так, ездим иногда к родителям. А они – к нам.
- Постой-ка, Тонька – это та девушка с Тунгуски, сестра Матвея? – изумился Кирилл. – Она здесь, с тобой?
- Ну да. Она моя жена. Пришлось сюда из-за нее перебраться. Меня ж сразу в армию забрали, как вернулся. Ну, я Тоню к бабушке и определил. Они вместе хорошо жили. Письма мне писали. Но потом бабушка умерла, старенькая уже была. Я, как с армии пришел, ее уже не застал. Застал тут дочку свою, Серафимку, без меня родилась. Моя копия. А смышленая!
Рассказывая, Вадим расплылся в гордой улыбке.
- Значит, Ратибору скучать здесь не придется, - хмыкнул Кирилл. – А у нас со Светкой, ну, с которой я живу в океаническом поселке, недавно дочка родилась, Евангелина, или попросту Ева. А я здесь, с вашим миром разбираюсь! Да, и вот еще! У нас с тобой теперь есть маленькая сестренка Вероника, от нашего с тобой отца и моей мамы.
- С чем их поздравляю, - небрежно бросил Вадим. – Совет им да любовь.
- Никак не простишь? – помрачнел Кирилл. – Отец очень переживает.
- Да нет, пусть живут, - пожал плечами Вадим. – Мне как-то сейчас не до них.
- Ладно, потом поговорим, - отступился Кирилл. - Так пустишь нас на постой?
- Заходите. Тихо только, мои спят, - предупредил Вадим. - «Лучезар»-то убери со двора, вон, за огороды. Тоже нашел место для стоянки звездолета! Я чуть не умер со страху, когда с порога на него наткнулся. Принесло же вас среди ночи!
- Это уж как получилось, - пожал плечами Кирилл. - В темноте не разберешь.
- «Лучезар» сам здесь сел, - сказал Ратибор в оправдание.
- Кстати, а откуда у вас «Лучезар»? – резко остановился на пороге Вадим. – Вы что, побывали с Ратибором в Идиллии?
- Нет. – Кирилл замялся. – Это Сияна. Напросилась с нами к тебе.
- Что?! – опешил Вадим. – Она здесь?
- Ну да, в «Лучезаре». Она сейчас вошла в контакт с Таларом, что-то затевает. И вообще, она очень странно себя ведет.
- Что ты хочешь этим сказать? – недоумевал Вадим.
- Она словно не в себе.
- То есть? – не понял Вадим.
- Она как робот, - подсказал Ратибор.
- Надо задержать ее в «Лучезаре», - заторопился Вадим. – Тонька не должна ее увидеть.
- Я попробую, - кивнул Кирилл. – Заодно звездолет подальше уберу. Ратибор, ты оставайся здесь! Я скоро.
И Кирилл скрылся в «Лучезаре».


Глава 3

Но он немного опоздал. Звездолет со двора исчез, но вместо него рядом с Вадимом появилась Сияна. У Вадима сердце всколыхнулось на миг. Но тут он заглянул в ее странно засветившиеся глаза и отпрянул. Сияна не могла так смотреть.
- Вот мы и встретились, - Сияна улыбнулась, как оскалилась. – И никуда ты от меня не денешься. Ты мой.
- Может, вернемся в «Лучезар»? – Вадим с беспокойством оглянулся на дом: спит ли Тонька? – Там и поговорим.
- Что, не хочешь меня в свой дом впустить? – нехорошо прищурилась Сияна. – Ты уже забыл нашу с тобой любовь?
- Что ты хочешь?
- Тебя! – Глаза Сияны вспыхнули ярче. – Твое крепкое, сильное тело.
- В тебе Талариус? – уже не сомневался Вадим. - Ты впустила в свой мозг Талариус?
- Я должна была спасти Идиллию, Вадим. Мне плохо. Спаси меня!
На мгновение Сияна снова стала прежней, из глаз ее брызнули слезы. Но тут боль в голове скрутила ее, и она вскрикнула, покачнулась. Вадим еле успел подхватить ее.
- Этот мозг может разрушится, - сказала Сияна уже ровным голосом. – Не могу полностью с ним слиться. Сопротивляется. Ты же не хочешь, чтобы твоя Сияна погибла, Вадим? Так освободи ее! Впусти меня в свой мозг.
- Тогда пошли в «Лучезар».
- Да, нам понадобится Талар, - согласилась Сияна.
- Не слушай ее! – крикнул Кирилл, уже вернувшийся из «Лучезара». – Талариус погубит тебя!
- Я справлюсь, - заверил его Вадим. – Иначе погибнет Сияна.
Вадим все еще придерживал Сияну руками, еле стоявшую на ногах, дрожащую, задыхающуюся. И тут, словно вихрь, бросилась к ним Тонька, схватила Сияну за волосы, рванула ее от Вадима.
- Ах ты, ведьма! – закричала Тонька. – Я тебе сейчас все космы повыдергаю, глаза твои бесстыжие выцарапаю! Он мой! Мой!
- Убери ее! – вскрикнула Сияна.
- Тонька, ты с ума сошла! – воскликнул Вадим. – Прекрати сейчас же! Отпусти ее!
- Она за тобой пришла, я слышала, как она тебе это говорила! – рыдала Тонька. – И ты согласился! Бросаешь нас, да? Из-за этой дохлой рыбы? Околдовала! Ведьма!
- Никуда я не ухожу, - уговаривал ее Вадим. – Успокойся. Тебе же сейчас нельзя волноваться, в твоем-то положении.
И тут Тонька охнула и схватилась за свой раздутый живот.
- Что? Больно? – заволновался Вадим. – Где болит?
- Схватки. Началось, - простонала Тонька, оседая на землю. – Рановато еще.
- Кирилл, тащи Сияну в «Лучезар»! – крикнул Вадим. – Привяжи там ее, что ли. Можешь вырубить, если будет сопротивляться.
- Что? – не понял Кирилл последнее.
- Стукни ее по башке! - подсказал Ратибор, стоя в дверях.
- По баске, по баске! – подхватила Серафимка, выглядывая из-за Ратибора.
- Нельзя так говорить, - начал было Кирилл и махнул рукой. – Ладно, я справлюсь. А ты звони в «скорую»!
И Кирилл с вырывающейся из его рук Сияной исчезли.
- Не надо скорую, Вадим! – замахала в панике руками Тоня и тут же согнулась пополам от резкой боли. – Я сама справлюсь. Не впервой же.
- Нам надо в больницу ехать. Не спорь! – отрезал Вадим. – Тебе ведь еще рано рожать.
Он отнес Тоню в дом, положил на кровать и бросился к телефону. Но Тоня поймала его за руку, в отчаянии затрясла головой.
- Не хочу опять в этот роддом! Пожалуйста, Вадим! – умоляла Тонька. - Лучше к своим, домой.
- В Москву, что ли? К моим родителям? – удивился Вадим.
- Нет, нет, домой, на Тунгуску. Там мне моя мать поможет. Она умеет принимать роды. Тунгускам помогала.
- И как отправимся? На этом звездолете? – спросил Вадим. – А не побоишься?
- С этой ведьмой Сияной лететь? – возмутилась Тоня. – Чтобы она снова тебя околдовала? Нет, мы на Тунгуску с тобой иначе отправимся. Твой браслет… Я его не выбросила, а спрятала.
- Вот чертовка! – всплеснул руками Вадим. – Я так и думал! Все перерыл в доме и во дворе. Ну и где же он?
- Тут, в матрасе, под подушкой. – Тоня чуть привстала на постели. – Нож возьми, распори матрас. Скорей!
- Мы об этом с тобой еще поговорим! – проворчал Вадим.
Он достал из матраса браслет и пристегнул его на руке. И сразу почувствовал уверенность и защиту.
И тут в дом вбежал Ратибор.
- «Лучезар» исчез! – воскликнул мальчик.
- Вот черт! – поморщился в досаде Вадим. – Не бросать же тебя здесь! Ладно, давай с нами. Тайгу посмотришь.
- Не разу не был в настоящей тайге! – обрадовался Ратибор.
- Держи Серафимку. Ну, тогда вперед! Вернее, назад, в прошлое.


Глава 4

Степан все еще стоял на крыльце своего дома. Самодельная цигарка при виде вдруг появившихся прямо из воздуха гостей выпала у него изо рта. Но тут Тоня протяжно взвыла от новой родовой схватки и стала оседать на подогнувшихся ногах. Вадим еле успел подхватить ее. Степан, уже ничего не спрашивая, бросился на помощь.
- Что с ней? – спросил он и тут увидел ее огромный живот. – Господи, она что, рожает? Когда успела-то?
- Давай в дом, хватит болтать! – осадил его Вадим. – Есть горячая вода?
- Я щас! – засуетился Степан. – Клади-ка ее на кровать. Нет, ну когда это у ней успел так живот вырасти, а?
- Мы из будущего прибыли, Степан. У нас еще дочка Серафимка, вот она. А это Ратибор, племяш мой. Только давай потом об этом, ладно?
- Да чего там! Но все же чудно! И костюм у мальца какой странный. Ишь ты, космонавт!
В дверях другой комнаты появилась женщина:
- Я сама. Дров лучше принеси. Печь затопим.
- Мать, ты встала! – обрадовался Степан. - Слава тебе, Господи!
- Да шевелись! – прикрикнула та. – Где отец и Матвей?
- В тайге, на охоте, - бросил Степан и поспешил из дома.
- А ты, милок, детей-то уведи скорей, сходите вон на реку, - повернулась хозяйка к Вадиму. – Незачем малым дитям на бабьи муки глядеть.
- Хорошо, - выдохнул Вадим. – Но если что, мы недалеко будем.
Тонька снова взвыла на постели.
- Идите уже! – замахала на них хозяйка, кажется, ее звали Евдокия. – Все хорошо будет. Да Степана там поторопи.
Но Степан уже вернулся, бросил у печи поленья. Вадим подхватил Серафимку на руки, махнул Ратибору, и они вышли из дома.
- Почему она так кричит? – растерянно спросил Ратибор. – Ей очень больно? У нее ведь скоро появится малыш, да?
- Пошли, пошли! – подгонял его Вадим. – Тебе еще рано об этом знать.
- А мама? – хныкала Серафимка. – Она почему плачет? Хочу к маме.
- Мама заболела, детка, - пытался объяснить малышке Вадим, сам потерянный и расстроенный не меньше детей. – Та тетя в доме ее скоро вылечит. А мы пока на речку сходим, прогуляемся.
- Так не должно быть с ней, - упрямо заявил Ратибор. – Так не рожают. Это не правильно.
- Много ты понимаешь! – хмыкнул Вадим. – Это жизнь.
Мальчик, растерянный, недоумевающий, не мог этого понять. Он уже знал, что его не аист принес и не в капусте нашли, что он сначала был в животе у своей мамы. Но муки этой молодой женщины с чудовищно раздутым животом просто не совмещались у него в голове с появлением на свет нового человека. Это было так жестоко и несправедливо, по его понятиям, по отношению к высокому предназначению человечества во Вселенной, что он горько заплакал. И Серафимка с ним за компанию.
- Все будет хорошо, - заверил их Вадим, сам чуть не плача. – Вон речка. Будем купаться. Ну-ка, кто быстрей добежит?
Дети тут же с визгом и смехом бросились к реке. Поснимали одежду – и в воду. Вадим остался на берегу, развел небольшой костерок, отгоняя комаров. Можно было покурить, нервы успокоить, но мало того, что не было сигарет, так тут еще Кирилл отучил своими таблетками! Вадим тяжело вздохнул, сел на траву. Дети плюхались на мелководье, брызгались, резвились.
И тут прибежал Степан.
- Что? – в тревоге выдохнул Вадим. – Как там дела?
- Поздравляю, папаша, у тебя сын, - с гордостью сообщил Степан, будто это он стал отцом. – Тонька тебя ждет.
- Как она там?
- Да нормально все, что с ней станет! – махнул рукой Степан. – Хотела вставать, да мать не разрешила.
- Детвора, собирайтесь, мы возвращаемся! – позвал Вадим. – У вас только что братишка родился.
Вадим присел к Тоне на постель. Она лежала, блаженно и устало улыбаясь. В руках у нее был маленький пищащий сверточек – сынишка.
- Дай поглядеть-то! – Вадим тоже умиленно улыбался.
Тоня чуть развернула одеяльце, открыв красную сморщенную мордашку. Дети тоже потянулись поглядеть на братика.
- Какой ма-аленький, - разочарованно протянул Ратибор.
- И даже не улыбнется, - добавила Серафимка.
- Чего ж вы хотите – недоношенный, - сказал Вадим. – Ничего, вырастит.
- А все ж уже видать – наша порода! – вставил Степан. – А Серафимка.
- Я его Семеном назову, в честь деда, ладно? – спросила Вадима Тоня.
- Конечно, пусть будет Семен, - согласился Вадим.
- В честь деда – это главное! – обрадовался Степан.
Подошла Евдокия.
- Так вы к нам надолго прибыли? – допытывалась она у Вадима. - А то оставайтесь.
- У нас есть свой дом, - отклонил предложение Вадим. – И потом, у меня осталось еще одно неотложное дело.
- Ты это про свою Сияну? – дернулась на постели Тоня. – Про эту замороженную рыбу?
- Не говори так, она спасла мне жизнь, - напомнила Антонина.
- А мне чуть не разрушила! – возмущалась Тоня. – Пусть только попробует к ней вернуться!
- Сияна не в себе, она сейчас очень опасна, ты же видела, - увещевал Вадим несчастную Тоньку. – Она может столько бед натворить. А вы мне с детишками дороже жизни.
- Да я знаю, - вздохнула Тоня. – Но ведь опять околдует!
- Больше не околдует, ведь у меня теперь есть вы, а ты и дети – это моя семья.
- Не держи его, - сказала Антонина. – Он прав. А веревкой к себе не привяжешь. Пусть со своими делами покончит и скорей возвращается.
- Да, не задерживайся там, - захлюпала носом Тоня и прижала его ладонь к своей щеке.
- Постараюсь. Только у меня просьба будет. – Вадим вопросительно оглядел всех в комнате. – Ратибор пусть пока у вас останется, не надо ему сейчас туда.
- Конечно, пускай остается, - согласился за всех Семен. – Вон с Серафимкой вместе будут братика нянчить.
- Будь осторожен, любимый муж мой, - сказала напоследок Тоня и крепко обняла Вадима. – Мы будем тебя ждать.
- Куда ж я денусь от вас!


Глава 5

Вадим оказался в «Лучезаре». Обзорные экраны показывали бескрайние зеленые просторы Идиллии. Кирилл лежал у кресла рядом с пультом управления звездолетом лицом вниз и не подавал признаков жизни. Вадим бросился к нему, стал переворачивать. Кирилл пошевелился и застонал. Приподнял голову.
- Где Ратибор?
- Где Сияна?
Они спросили одновременно и стали озираться вокруг. Никого.
- С Ратибором все в порядке, он с Тоней, - первым начал Вадим. – Он в скафандре, с «Джинном», ничего там с ним не случится в тайге.
- В какой еще тайге? – опешил Кирилл. – Куда вас занесло?
- Мы на Тунгуске были, Тоня мне сына родила. Нарекли рабом Божьим Симеоном.
- Поздравляю. А Ратибор?
- Ратибор пока с ними остался.
- В этой глухой тайге! – ужаснулся Кирилл. – Ты что, не мог его ко мне отправить, домой?
- Не до того было. Да не волнуйся ты. Мы в том же дне его и заберем. Ну, комары немного покусают. Ты лучше скажи, что с Сияной? Она же не в себе.
- Да уж! – Кирилл прикоснулся к голове и поморщился. – Так меня саданула!
- Да ладно, всего лишь здоровущая шишка, – успокоил Вадим. - Надо бы лед приложить. Рассказывай, что тут случилось.
- Скафандр сначала свой надень, на всякий случай. Вон он, так и валяется в углу, где ты его бросил.
- Да, может пригодиться, - согласился Вадим, переодеваясь. – Так что там Сияна?
- Она уже не совсем Сияна, как ты понимаешь, - уточнил Кирилл, поднимаясь с пола. – Общалась тут с Таларом, телепатически, начала психовать, что у того не хватает мощности. Что-то она затевает.
- Давай за ней! – решил Вадим и вскинул руку с браслетом.
- Меня тут не забудь! – бросился за ним Кирилл.
И в следующий миг они уже были в Центре Управления Идиллией, под землей. В гостях у Талариуса.
Сияна стояла у главного пульта управления. Она не нажимала кнопки и даже не общалась больше телепатически. Она протянула руку к экрану и вдруг погрузила ее внутрь, как в воду. По ее телу пробежали искры и паутинки молний.
Вадим заметил, что у ног Сияны валяются «Джинн» и браслет. Те, что раньше были у нее? Почему же Сияна их сняла? Разве они ей больше не нужны?
Сияна, уловив эту мысль, повернула голову к Вадиму и оскалила зубы, видимо, подразумевая улыбку:
- Они мне действительно больше не понадобятся. Талар в «Лучезаре» сканировал программу с этих побрякушек, создал им аналог, теперь вся информация находится на этом носителе - в мозгу. Эти информационные чипы работают на телепатическом уровне. Так что можете выкинуть ваши устаревшие механизмы.
Кирилл наклонился и тут же подобрал браслет и «Джинн»:
- Нам в хозяйстве все пригодится. Вадим, возьми этот «Джинн» себе.
Тут, видно, Сияну снова скрутила сильная боль, и она, схватившись за голову, со стоном стала оседать на пол. Из носа у нее потекла тонкая струйка крови.
 - Убей меня, - прошептала Сияна. – Я пыталась избавиться от Талариуса, пока он был в контакте с Центром управления, вернуть его туда, назад. Но не получилось. Я больше не могу бороться с Талариусом.
- Держись, держись, дорогая, не поддавайся, - старался поддержать ее Вадим. – Я постараюсь тебе помочь.
- Только если отдашь мне свое тело, - прошипела Сияна, сверкнув глазами. – Ты ведь хочешь ее спасти? Иначе она умрет. Ее мозг перегружен. Ну же, решайся быстрее!
Сияна закрыла глаза и стала сползать с кресла на пол.
- Я согласен, согласен, черт тебя возьми! – закричал Вадим. – Отпусти ее, ты, говеный компьютерный вирус!
Сияна повернула голову к Вадиму, глаза вспыхнули сатанинским огнем, а ее руки потянулись к нему, потянулись и стали вытягиваться, как канаты, с крючками вместо пальцев. Вадим в ужасе отпрянул, но тут же собрался, зажмурился, приготовился. Будь что будет, лишь бы спасти Сияну.
А в следующий момент Вадим с Кириллом снова оказались в «Лучезаре».
- Что происходит? – воскликнул Вадим. – Это ты помешал? Сияна скоро умрет!
- Не умрет, - заверил его Кирилл. - Талариус не даст Сияне умереть, пока находится в ее теле. Но ты сейчас подал мне одну идею.
- Какую еще идею? – негодовал Вадим. – Надо действовать!
- Ты сказал - компьютерный вирус. Можно же заразить им Талариус!
- Да, конечно! Легко! – с сарказмом ответил Вадим. - Вот только возникает один нюанс: где достать этот чертов вирус и как заразить им Талариус? Всего делов-то!
- Думаю, нам поможет Георагзис, - решил Кирилл. – Он же спец по компьютерам. И притом, Талариус – все же его детище. Желательно попасть в тот период времени, когда Талариус еще не правил целым миром.
- Но уже собирался, - добавил Вадим напоследок. – Поехали!


Глава 6

Комната с пультом управления почти такая же, только экранов поменьше. И Георагзис в кресле у клавиатуры все такой же, только помоложе, еще не поседевший, и в другом костюме. Уловив движение, он в недоумении обернулся.
- Как вы сюда попали? – он вскочил с кресла.
- Здравствуйте, Правитель, - начал Вадим и осекся: Георагзис тогда еще не был Правителем планеты.
- Здравствуйте, Георагзис, - одновременно подключился Кирилл.
- Кто? – опешил тот. – Какой еще Георагзис? Вы ошиблись, молодые люди. Меня зовут Георгий, Георгий Васильевич Таланов.
- А, ну да, - спохватился Вадим. – Но в будущем вы – Георагзис.
- В будущем? – скептически прищурился Георагзис, снова сел в кресло и скрестил руки на груди. – А в прошлом я случайно не был Тутархамоном? Или Клеопатрой?
- Мы можем присесть? – попросил Кирилл. – Нам с вами предстоит долгий разговор.
- Да, конечно, присаживайтесь, - махнул рукой в сторону кресел Георагзис. - Я вас слушаю.
Вадим с Кириллом, сменяя друг друга, долго рассказывали о своих приключениях, закончив обезумевшим Талариусом, вселившимся в тело Сияны.
Георагзис слушал, не перебивая, не двигаясь, ошарашенный, потрясенный.
- Мы рассчитываем на вашу помощь, - добавил Вадим в заключение. – Нужно остановить Талариус.
Георагзис долго молчал, напряженно глядя в мерцающий экран, словно вопрошая у нынешнего Талариуса, что ему предпринять. И, наконец, сказал, тяжело вздохнув:
- У меня есть диск, в нем программа-блокатор для отключения Талариуса. Но если Талариус теперь находится в теле человека, я даже не знаю… Я отправлюсь с вами. На месте разберусь. Здесь меня больше ничто не держит. Семья моя погибла. Вместо меня останется мой заместитель Николай. И потом, я хочу побывать в том времени, увидеть будущее и эту удивительную Идиллию.
- К тому же, В Идиллии теперь нет правителя, - заметил Кирилл.
- И Талариуса, - добавил Вадим. – Люди предоставлены сами себе.
- Но сначала надо разобраться с коллайдером, - решил Георагзис. – Мы можем прямо сейчас перенестись в ваше время, Вадим?
- Легко! – усмехнулся тот, сверкнув браслетом на руке. – Сей момент!
Они вроде бы никуда и не перемещались. Только все экраны в центре управления были выключены, лишь кое-где мигали огоньки.
- Потому что сейчас ночь, - пояснил Вадим. – Иначе мы могли столкнуться с еще одним Георагзисом… в смысле, Георгием Тереховым.
- Ничего, пусть будет Георагзис, мне нравится мое новое имя, - улыбнулся Георагзис. – Да и вам привычнее.
Он включил всю систему, осветились экраны.
- Мы разве не отправимся сейчас прямо к коллайдеру? – спросил Кирилл.
- На околоземную орбиту? Это не обязательно, - ответил Георагзис, присаживаясь к главному экрану. – Остановить коллайдер можно и отсюда, с главного компьютера.
- Остановить? – запротестовал Вадим. – Нет, это не решит проблемы. Его снова запустят. Коллайдер нужно уничтожить. Кир, «взрывоопасный» браслет теперь, кажется, у тебя? Может, сотворишь на орбите новую небольшую звезду?
- А это единственный вариант? – засомневался Кирилл.
- Я могу запустить специальную программу на самоликвидацию коллайдера, - предложил Георагзис. – Так безопаснее.
- Хорошо, давайте! – согласился Вадим.
Георагзис кивнул в ответ и принялся быстро стучать по клавишам, как заправский пианист. Только вместо музыки на экране мелькали цифры.
- Вот! Мой самый умный в мире компьютер быстро нашел доступ, куда надо. Какие уникальные изобретения в проекте на этом коллайдере! – изумлялся Георагзис, читая плывущий по экрану текст. – Какие масштабы!
- Вот-вот! – изрек Вадим зловеще. – И в конечном итоге – Апокалипсис.
- И какие изобретения? – полюбопытствовал Кирилл. – Про микро-черные дыры и антиматерию мы уже знаем. Что там еще?
- Вам о чем-нибудь говорит понятие «Единая теория поля» Эйнштейна? – спросил Георагзис. – Теория струн Вселенной?
- Проходили в университете, - припомнил Кирилл. – Эта теория объединяет все существующие в природе взаимодействия, все силы от гравитации до электричества и радиации.
- По этой теории, - продолжил Георагзис, - с помощью пучков нейтрино можно будет лечить раковые клетки и мгновенно переносить космические корабли на любые расстояния.
- А также создать абсолютное оружие, - добавил Вадим с сарказмом. – И сжечь всю Вселенную.
- Тоже верно, - согласился Георагзис. – Человечество еще не готово к таким открытиям. И все же жаль уничтожать коллайдер. Столько намечалось возможностей и открытий.
- У меня же есть кассеты Талариуса, - напомнил Вадим. – Я предоставлю их тому Георагзису, который еще днем занимал это помещение, то есть в моем времени.
- Согласен, - кивнул Георагзис. – Ему, то есть бывшему мне, они нужнее.
На экране появилась виртуальная схема колеса коллайдера. Голубые сектора один за другим становились красными, рассыпались на осколки и исчезали.
- Демонтаж произведен, - подытожил Георагзис не без сожаления. – Теперь можно заняться и моим непослушным ребенком – Талариусом.
- И побыстрее, иначе Сияна погибнет, - поторопил Вадим.
- Тогда в путь! – сказал Кирилл.


Глава 7

Они вернулись на «Лучезар», в Идиллию, теперь уже с Георагзисом. Обзорные экраны по-прежнему демонстрировали зеленые луга, леса и группки маленьких домиков. Георагзис с любопытством озирался вокруг.
- Это и есть «Лучезар» - живой звездолет? – изумлялся он.
- Ну, не совсем живой, - поправил Вадим. – Только его мозг – Талар, сильно урезанная копия Талариуса.
- Я должен с ним пообщаться, - сказал Георагзис, подходя к пульту управления. – Может, подскажет полезную информацию о Талариусе.
- Общение телепатическое, - напомнил Кирилл.
- Надеюсь, у нас с Таларом состоится взаимный разговор, - отозвался Георагзис, садясь в кресло. – Мне так много предстоит узнать. Удивительное дело, я, в принципе, все это создал, но впервые все это вижу! Парадокс!
- А мы пока рванем в Центр управления планетой, - сказал Вадим. – Сияна туда собиралась, уже должна быть там.
Но в центре управления Сияны не оказалось. Только возникло ощущение, что она только что здесь побывала. Да, это из-за легкого запаха озона. К тому же, кресло было опрокинуто на пол, а все экраны показывали помехи видеосвязи.
- Что она еще задумала? – тревожился Вадим. – Вернее, что он задумал, этот чертов Талариус?
- Браслет ее найдет, - подсказал Кирилл. – Давай за ней!
Они снова оказались в «Лучезаре». Сияна только что появилась. Она в изумлении уставилась на Георагзиса, а он, с не меньшим изумлением, – на нее. Но главное, Сияна прижимала к себе… Ратибора! Значит, она успела смотаться на Тунгуску! Зачем? И для чего ей понадобился Ратибор? – недоумевал Вадим.
- Думаю, теперь мы больше не будем бегать друг за другом, - сказала Сияна, сверкнув глазами. – Да и мальчишка мне больше не нужен. Я хотела поменяться хотя бы на его тело, но теперь вижу объект более достойный! Правитель Георагзис вернулся.
- Георагзис, вам тоже лучше переодеться в скафандр, - предложил Вадим. – Мало ли что. Это вон тот пояс, в нише. Он сам развернется. Только кнопку нажать.
Георагзис схватил пояс скафандра и пристегнул его на себе. В следующую секунду он уже был облачен в скафандр, как и все.
- Отпусти ребенка! – крикнул Кирилл, бросаясь к Сияне. – Сейчас же!
- Он пока побудет со мной, - ощерилась Сияна. – Это моя гарантия безопасности.
Тут Кирилл вспомнил, что в скафандре имеется оружие, и выхватил из-за пояса парализатор. Но Сияна тут же накинула на лицо шлем-капюшон.
- Могу и защитное поле включить, на всю мощь, - ухмыльнулась она. – И тогда мальчишке очень плохо придется! А он не сможет включить свое защитное поле – я держу его руки.
И Кирилл отступил, беспомощно опустив парализатор. Но тут Ратибор изловчился и, повернув на Сияну свой «Джинн», висевший у него на груди, рядом с прижатыми к нему руками, нажал кнопку анализатора.
- Что ты делаешь? – вскричал Кирилл. – Не дразни ее!
Но Георагзис тут же решил, что ему делать.
- Ратибор, направь «Джинн» на меня! – крикнул он.
- Ратибор, не смей! Я тебе запрещаю! – только и успел крикнуть Кирилл.
Но Ратибор уже нажимал на другую кнопку – кнопку перевоплощения.
- Мы же не знаем, что теперь будет с Георагзисом, - закончил Кирилл загробным голосом.
- Все будет в порядке, не волнуйся, - заверил его Георагзис. – Иначе нам с Талариусом не справиться. Будем действовать его же оружием.
Голос его стал меняться, как в испорченной кассете, глаза вспыхнули желтым огнем. Но внешность не изменилась, только черты лица обострились, напоминая маску. Он замер на полуслове, прислушиваясь к себе, своим новым ощущениям и возможностям. Море информации заполонило его мозг, его тело, и он стоял потрясенный, обновленный и возрожденный, он чувствовал каждую клетку своего нового тела, чувствовал прилив сил, энергии и духа. Он почувствовал себя суперменом, способным на многое. И мир вокруг изменился. Он стал виртуальным, стал объемной голограммой двухмерного пространства, информационным полем. Он мог теперь видеть очень далеко, приближать отдельные предметы, анализировать их и разложить на составные части в своем мозгу. А еще он мог теперь слышать и чувствовать мысли других людей. Это было невероятно, это было поразительно, это было прекрасно.
Талариус в теле Сияны отпустил Ратибора, ему уже было не до мальчишки. Глядя на перевоплощающегося Георагзиса, Талариус понял, что ему делать и как избавиться от этого хилого тела, которое он занимает. Нужно всего лишь перевоплотиться, создать себе новое тело, и для этого ему уже не понадобится какой-то там допотопный «Джинн». Программа «Джинна» и информация о других формах у него есть в мозгу. И Талариус дал мысленный сигнал, импульс на запуск этой программы. И в следующий момент он стал перевоплощаться.
Ратибор первым почувствовал это, он стоял рядом с Сияной. Неуловимое движение воздуха, звук вне уровня слышимости, запах газа, который не пахнет. Наверное, это так ощущается колебание электромагнитного поля. Ратибор резко оглянулся на Сияну и, вскрикнув от неожиданности, отскочил. Все повернули головы. Сияна перевоплощалась в чудовище, трехрукое, трехногое, трехглазое.
- Сияна, борись, сопротивляйся! – крикнул Вадим. - Не позволяй Талариусу меняться! В кого это он перевоплощается? Что за урод?
- Сельтзайрянин, берсеркер, что, не узнал? - подсказал Кирилл. – Мы уже были в таких костюмах на планете Сельт-Зайр. Быстро шлемы на лицо! И защитное поле!
Но что это! За спиной у чудовища выросли огромные кожистые крылья. Талариус взмахнул ими, подняв ветер, и взлетел. А следом поднялся в воздух еще такой же берсеркер. Это был Георагзис. Они кружили друг перед другом и наконец сцепились в кровавом поединке, кто кого одолеет.
- О, нет! – воскликнул Вадим. – Битва - это не вариант. Там же Сияна, она может погибнуть.
- Думаю, Георагзис знает, что делает, - сказал Кирилл.
- Может, и нам присоединиться? – предложил Ратибор мечтательно. – «Джинны» у нас есть. Так мы все точно одного одолеем.
- Вот тебя там только и не хватало! – отмахнулся Кирилл.
- Нет, это идея! – подхватил Вадим. – Поможем Георагзису.
И вот еще три берсеркера взмыли в небо и бросились к дерущимся. Но они не успели. Талариус с Георагзисом внезапно исчезли.
Оставшиеся крылатые чудовища опустились на землю и снова превратились в людей.
- Жаль, не получилось, - вздохнул Ратибор. – Где они теперь?
- Я поищу с помощью браслета, а вы пока оставайтесь здесь, - предложил Вадим. – Что мы будем всей кучей гоняться друг за другом?
- Давай, - согласился Кирилл. - Надо же кому-то за Ратибором последить.
- Но если что, мы готовы! – не отстал Ратибор.
 

Глава 8

Вадим очутился в диких джунглях и попал под сильный ливень. Струи воды, почти горячие, стекали по шлему сверкающими от вспышек молний скрученными веревками. Непролазные заросли диковинных растений закрывали небо. Воздух тяжелый, влажный, пряный, как в теплице. И никого вокруг. Конечно, если приглядеться повнимательнее, то в листве, под ветками, на стволах деревьев можно заметить каких-то насекомых, довольно крупных и необычных, прятавшихся от дождя.
Интересно, куда это его занесло? Сквозь шум ливня, ударов струй по листьям доносятся и другие звуки, от которых волосы шевелятся на голове, - завывания, стоны, рев и визг, а также слышится шум и скрежет ломающихся деревьев, какие-то глухие удары, отчего земля дрожит и гудит – так, наверное, проходит стадо слонов.
Ливень внезапно прекратился, словно выключили душ, и все вокруг сразу ожило и задвигалось. Сверху, с ветвей, упало и ударилось о шлем какое-то отвратительное насекомое вроде фаланги. Вадим от неожиданности отпрянул, вскинув парализатор, и чуть не свалился со скользкого трухлявого ствола дерева, на котором он, как оказалось, стоял. Нога его провалилась в дупло, и пока он вытаскивал ногу, она оказалась облепленной гигантскими сороконожками с мощными челюстями. Вадим с ужасом и отвращением затряс ногой и свалился со ствола, больно ударившись спиной о землю. При этом он схватился за свисающую с дерева лиану, но она вдруг потекла в его пальцах, оказавшись огромной змеей. Пасть ее клацнула зубами по шлему, и по его поверхности потекли струйки яда. Чертыхаясь и содрогаясь от омерзения, Вадим ударил змею о ствол дерева и разбил ей голову. Хотя мог просто отпустить ее. Тут же на труп змеи сбежались зверьки что-то вроде крыс, блестя злыми глазками. Несколько этих зверьков нагло обнюхали его ноги, а один даже вцепился зубами в носок ботинка. Вадим отфутболил его в сторону, перекатился в колючий кустарник и позорно пополз сквозь него с поля боя.
Уж лучше бы он туда не лез. Мокрый, грязный, дрожащий, Вадим тут же столкнулся нос к носу с огромной головой, уставившейся на него с глупым и озадаченным видом. Голова напоминала змеиную, и за ней тянулась длиннющая шея, терявшаяся в листве папоротников. Еще одна змея, только гигантская? Разве такие бывают в природе? У Вадима возникло чувство нереальности или безумия. Он спит, ему снится кошмар, наверное, переел перед сном.
Зеленоватая морда, величиной с самого Вадима, фыркнула и боднула его носом, совсем легонько, но этого было достаточно, чтобы он снова завалился в кусты.  Ах, эта громадина еще и заигрывает? На Вадима вдруг напал истерический смех. Ну и в дурацкое положение он попал! А теперь вот, беспомощно свалившись на спину, сучит ногами в воздухе, как упавший навозный жук. Голова снова боднула его, теперь прямо в зад.
- Эй, ты, полегче! – крикнул Вадим, поднимаясь на корточки и вскидывая парализатор. – Вообще-то это я – царь природы, а не наоборот! Я ведь и разозлиться могу!
Голова зверюги, заслышав его голос, испуганно отпрянула, замычав при этом совсем уж по-телячьи. И на его зов над кроной дерева поднялась еще одна гигантская голова на змеиной шее – в три раза больше!
- Да это же динозавр! – ахнул Вадим, уползая поглубже в кусты. - Мамаша и ее детеныш. Надеюсь, они травоядные? Что это, парк Юрского периода? Или далекое прошлое? Какого черта я тут делаю?
Так, бормоча себе под нос, он уползал все дальше, уже не обращая внимания на каких-то там насекомых, змей и крыс. Но вот кусты закончились, и он выполз на поляну. И тут его взору предстала удивительная картина – бой в воздухе двух птеродактелей! Вадим в изумлении какое-то время наблюдал за ними. Потом понял: это не птеродактили, это сельтзайряне, берсеркеры, то есть Талариус и Георагзис. Георагзису надо помочь. Тоже перевоплотиться в берсеркера? Или пальнуть из парализатора? А может, лучше «Джинном»? Превратить Талариус в корову! Или в свинью! Но кто из них Талариус? Нет, у них защитное поле. И пока он так решал, крылатые чудовища исчезли. Ну вот, опять сбежали!
Вадим нажал на браслете кнопку, бросаясь за ними следом. И снова оказался в Идиллии. Стоило вообще срываться! Все равно ничем не помог.
Два чудовища, кувыркаясь в воздухе, падали на землю. Слишком медленно падали. Наверное, подключили антигравитацию для мягкой посадки. Вадим тут же кинулся им навстречу. И Кирилл с Ратибором уже спешили с другой стороны, от «Лучезара». Вадим подбежал первым и остолбенел от увиденной картины. Один берсеркер поднял руку с какой-то коробочкой в ладони – с компьютерным диском. Его ладонь слилась с этим диском в единое целое, пальцы превратились в штыри. И эти штыри вдруг резко воткнулись в затылок второго берсеркера.
- Что он делает?! – ахнул Кирилл.
- Передает информацию, - рассудительно предположил Ратибор.
- Только бы он не убил его! – переживал Вадим. – Там Сияна.
Оба берсеркера неподвижно лежали в траве. Но вот один приподнялся. Все замерли в ожидании: что теперь будет? И тут оба чудовища стали перевоплощаться. С травы поднимались Георагзис и Сияна!
- Все кончено, - произнес Георагзис со вздохом, и не понятно пока было, горевать надо или радоваться.
- Талариус уничтожен, - уточнила Сияна с улыбкой. – Я вернулась.
И все бросились обниматься.
- Я не вернусь назад, - объявил Георагзис. – Я остаюсь здесь, с Сияной.
- Да, мы так решили, - добавила Сияна. - Надо восстанавливать город.
- Тяжеловато придется, без Талариуса, управлять миром, - сказал Кирилл.
- Я справлюсь, - пообещал Георагзис. – У меня теперь есть такой же потенциал возможностей, какой был у Талариуса. И у Сияны, кстати, тоже.
- Возможности и память Талариуса, - подтвердила Сияна и повернулась к Вадиму со слезами на глазах: - Прощай, Вадим. Счастья тебе и твоей семье.
- Прощай, детка, - Вадим обнял Сияну, нежно поцеловал в губы. – Не сердись на меня. Я был тебе плохим мужем.
- Будь хорошим мужем Тоне, - мягко ответила Сияна, погладив его по щеке. – И хорошим отцом своим детям.
- Конечно, - заверил ее Вадим. Затем повернулся к Георагзису: - Берегите ее, Правитель. Прощайте!
- Увидимся еще, когда-нибудь, - улыбнулся тот. – Время и расстояния для нас ведь больше не преграда.
- Удачи вам, - пожелал Вадим.
- Да, удачи! – вслед пожелал Кирилл.
- И вам не хворать, - махнул Георагзис на прощанье.
- До встречи! - крикнул вслед и Ратибор.


Глава 9

К воротам подъехал автомобиль. Обе дверцы машины одновременно открылись. Из машины вышли мужчина и женщина. Женщина с большой сумкой, набитой продуктами, вошла во двор, а мужчина открыл багажник и достал из него два объемистых чемодана. Из дома выбежал 10-летний мальчик.
- Дедушка! – крикнул, было, он и осекся: этот мужчина был явно моложе, да и взглянул на Ратибора с удивлением, как на чужого.
Из дома показался Кирилл. Пошел навстречу, поприветствовать гостей.
- Добрый день, - первым поздоровался Владимир. – Мы родители Вадима.
- Я понял, - улыбнулся Кирилл. – Проходите, пожалуйста, в дом.
- Возьми, пожалуйста, эту сумку, - подошла Нина. – Тяжелая. А где хозяева?
- Скоро будут, - неопределенно ответил Кирилл, не зная, как лучше ответить – не говорить же, что они в прошлом, на Тунгуске. – Они у родственников.
- У каких родственников? – удивилась Нина. – У Тони никого нет. Гостей вместо себя оставили! И даже не предупредили. Есть же телефон!
- Ну что ты к человеку пристала! – одернул жену Владимир. – Может, уже зайдем, наконец?
- Да-да, жарко, продукты портятся, - заторопилась Нина. – Ох, мне водички бы холодненькой! – И повернулась к Ратибору: - Ну-ка, дружок, принеси поскорее. Мы с утра в дороге.
Ратибор вопросительно посмотрел на Кирилла. Он не привык, чтобы им понукали. Кирилл, нарочно сделав строгое лицо – получилось смешно, - медленно кивнул. Ратибор хихикнул и побежал за кружкой.
В доме Нина принялась распаковывать чемоданы, доставать гостинцы, игрушки, сладости, одежду для малышей. Кирилл невольно все поглядывал на Владимира. Перед ним стоял его отец – и в то же время совершенно посторонний человек, ничего не знавший о нем, о его матери и о Ратиборе. Но Ратибор с этим, кажется, разобрался по-своему и не ломает над этим голову. Он уже привык к путешествиям во времени.
- Что это у тебя за брелок такой? Телефон? – спросил Ратибора Владимир, чтобы пока занять ребенка. – Никогда такого не видел.
- А, это «Джинн», преобразователь материи, - охотно ответил мальчик. И тут же с гордостью добавил: - Его мой дед изобрел!
- Как ты сказал? – Владимир весь подался к нему в сильном волнении. – Преобразователь материи? Ты не сочиняешь?
- Могу показать, - обиделся мальчик. – В кого превратиться? Может, в Габриэля? Это мой пес, он уже старый, но я все равно его люблю.
И Ратибор, вскочив, тут же принялся нажимать кнопки. И вот это уже не мальчик, а черная шотландская овчарка! Пес нажал мордой клавишу возврата на «Джинне», и вот это уже снова мальчик Ратибор.
- Господи! – вырвалось у Владимира. – Я столько лет над этим бьюсь. И вот, пожалуйста! Кто же этого добился? Кто этот гений?
- Ты, отец. В будущем. Это твое изобретение.
Все обернулись. На пороге стоял Вадим с малышом на руках, а за ним – Тоня с Серафимкой за ручку.
- Я не совсем понял, что ты имеешь в виду, - все больше бледнел Владимир.
- Я тебе все объясню. Многое надо рассказать. – Затем обратился к Кириллу: - Кассеты я Георагзису отдал. Этому Георагзису, который сейчас. И про коллайдер все объяснил, ну, почему он уничтожен.
- Понятно... - Кирилл кивнул. – Значит, мир спасен.
- Спасен, - ухмыльнулся Вадим.
Нина тут же забрала у него малыша.
- Мы все поедем в Москву! – заявила она. – Бабушка я или кто? Внуков буду нянчить. Вадим наконец устроится к отцу в лабораторию, хватит в навозе ковыряться! Тонечка, дорогая, ну, сколько можно жить в этой развалюхе? А если дети заболеют? Малыш вон совсем слабенький. Поедем к нам, в город?
- Поедем, мам? – подключилась Серафимка. – Бабушка обещала меня в цирк на клоунов сводить!
- Поедем, поедем, только завтра, - согласилась Тоня. – Я тоже уже об этом думала.
- Ну, слава Богу! – сказал Вадим. – Наконец-то едем в цивилизацию.
- Ну, раз у вас все хорошо, нам пора домой, - решил Кирилл.
- Будешь к нам в гости приезжать? – попросила Серафимка Ратибора.
- Теперь твоя очередь, - ответил мальчик. – Я буду тебя ждать.
- Мы вместе к вам нагрянем, - пообещал Вадим. – Вот, малыш подрастет.
- Я так и передам отцу, - просиял Кирилл. – Он очень вас ждет.
- Еще ему передай, что я все понял. Чтобы он простил меня.
- За что? – удивился Кирилл. – Но я все передам.
- И пусть он, черт возьми, женится, наконец, на твоей матери!
- Спасибо, брат. – Кирилл даже прослезился.
И они обнялись на прощанье.
- У нас теперь такая сила! – торжественно изрек Владимир невпопад, вертя в руках «Джинн». – Будущее только начинается.


К о н е ц

*

maa-m@mail.ru

http://vk.com/id176197442

*

Номинация на премию «Писатель года 2014»
От кого: "Proza.ru" >
Кому: Елена Куценко <maa-m@mail.ru>
Сегодня, 11:27
Здравствуйте, Елена Викторовна!
Сообщаем, что редакционная комиссия рассмотрела Вашу заявку и приняла решение номинировать Вас на Национальную литературную премию «Писатель года 2014». Вы прошли отборочный тур и получаете право издать свои произведения в альманахе для членов Большого жюри.
Процедура проведения конкурса премии состоит из двух этапов. На первом этапе из числа пользователей портала Проза.ру выбираются наиболее достойные авторы, которые становятся номинантами премии. Их произведения издаются в специальных конкурсных альманахах, которые представляются на суд членов Большого жюри. Издание альманаха для членов Большого жюри премии «Писатель года» финансируется авторами на паритетных началах в зависимости от занимаемого количества страниц. Решение, какие именно произведения публиковать, принимаете Вы лично. Вы можете разместить в альманахе любое количество своих произведений.
На втором этапе члены Большого жюри путем голосования на основании текстов, опубликованных в конкурсных альманахах, определяют трех лауреатов премии. Церемония награждения победителей премии приурочена к праздничным мероприятиям, посвященным Всемирному дню поэзии, и традиционно проводится 21 марта в Москве в Центральном Доме литераторов под эгидой ЮНЕСКО и Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям РФ. На торжественную церемонию приглашаются все номинанты, опубликовавшие свои произведения в альманахах премии. Начиная с 2014 года, для номинантов премии в Большом зале будут зарезервированы отдельные места.
В этом году в конкурс премии «Писатель года» введены дополнительные номинации «Дебют», «Романтика»,«Детская литература», «Юмор». Вы можете представить свои произведения на конкурс в одной или нескольких номинациях одновременно. В каждой из них будет выбрано по три лауреата. Премии во всех номинациях представляют собой контракт на издание собственной книги автора.
Более подробную информацию о премии Вы сможете узнать:
• на сайте национальной литературной премии «Писатель года»
• в разделе «вопросы и ответы» по премии и альманахам
• по бесплатной горячей линии: 8-800-555-11-25
• по московскому номеру: +7 (495) 215-11-25
• через экспертную систему
Для того, чтобы разместить свои произведения в альманахах для Большого жюри, выберите номинацию ;
--
С уважением,
Оргкомитет премии «Писатель года»