Идеальная пара

ИДЕАЛЬНАЯ ПАРА

Стас и Лёха вернулись в общежитие довольно поздно вечером, без гроша в кармане, но зато с пивом в желудках, с куском «докторской» в обрывке газеты и с дюжиной дешевых сигарет в пачке из-под «Кэмэла». Пока Стас сосредоточенно нарезал колбасу и заваривал остатки вчерашнего чая, Лёха развлекал его, зачитывая всё самое интересное из обрывка газеты, в который была завёрнута «докторская». На одной стороне обрывка он отыскал несколько анекдотов, на другой его внимание привлекли объявления под рубрикой «Ищу тебя».
– «Красивая молодая женщина, – прочитал он, – ищет надёжного спутника жизни...»
– Собаку, наверное, потеряла, – предположил Стас.
– Наверное... Идём   дальше. «Симпатичная девушка, 20; 84/ 57/ 88; Рак, Змея, ищет...»
– Постой-постой! Так она – рак или змея?
– Не знаю. Вероятно, всё зависит от ситуации...  Или  от  настроения: как всякая (почти) женщина, в плохом настроении она становится змеёй, в хорошем...
– Понятно... Давай дальше.
– Дальше   –    ещё   одна  «симпатичная    девушка,  19;  92/ 68/ 96...»
– Девяносто шесть – талия. Остальное – враньё.
– Идём дальше... «Одинокая молодая женщина, 80/ 56/ 82...»
– Возраст, рост и вес указаны. А остальное?
– Остальное – опять    враньё.     Идём дальше... «Устала от одиночества...» Так-так-так... – Лёха, заинтересовавшись, молча пробежал глазами объявление, на минуту задумался, потом достал из пачки сигаретку «дукатовского» «Кэмэла», закурил и, мечтательно закатив глаза, произнёс: – Да! С такой девушкой я бы познакомился! Чиста, невинна, романтична!.. И размер подходящий... Вот послушай, – он начал читать, подражая интонации мелодекламатора: – «Устала от одиночества. Где ты, мой добрый, нежный  и  верный  принц? Отзовись! Мне  так нужна твоя  любовь и  забота!..»  Дальше  неинтересно... А  потом: «О себе: 20;  76/ 54/ 78; люблю цветы, музыку и хорошие книги; верю в настоящую Любовь...» Каково? А?
– Добавь: «Пишу идиотские стишки, плачу два раза в сутки над злоключениями Милагрес и падаю в обморок при одном упоминании о сексе».
– Пальцем – в небо! Теперь понятно, почему у тебя по психологии одни только тройки с минусом: ты совершенно не разбираешься в людях, особенно в девчонках!..
– Ну конечно! – Стас явно обиделся. – Зато ты у нас – знаток человеческой природы! Пуаро, Мегрэ и Зигмунд Фрейд в одном лице!
– Не Пуаро, не Мегрэ и не Фрейд, – возразил Лёха, с самодовольным видом попыхивая сигареткой. – Но в психологии кое-что смыслю. И поэтому... – Он соскочил  с кровати, на которой сидел, и, выдвинув ящик письменного стола, достал оттуда лист бумаги и ручку. – Поэтому я сейчас же напишу ей письмо!
– Пиши-пиши, Дон-Жуан! Ален  Делон брянского разлива! – язвительно   произнёс Стас, в  одиночку  принимаясь за ужин. – Только смотри, ничего не пиши о своих увлечениях «Варкрафтом», «Контр-страйком», Хэмметтом и Чейзом. И ни слова о «боевиках» и «ужастиках»! Если хочешь привлечь её внимание, напиши, что ты – тоже фанат «мыльных опер» и творчества Бернардо Гимараинса...
– Она  любит  цветы, музыку  и  хорошие книги, – напомнил Лёха, усаживаясь за стол и начиная писать.
– Ну да, конечно. Ромашки на комбинациях, казахские народные мелодии и книги о невкусной и нездоровой пище...
– Она невинна и прекрасна, как Лаура Петрарки!
– Раскатал губы! Если она более прекрасна, чем наша вахтёрша, я...
– Отдашь   свою  следующую  стипендию!  –   резко повернулся к Стасу Лёха.
– Половину, – сказал Стас.
– Почему только половину?
– Ну,  это   же   элементарно,  дорогой  Уотсон!  Если девушка и впрямь окажется такой невинной и прекрасной, как ты полагаешь, она сбежит от тебя после первого же свидания. И тогда мне потребуется вторая половина стипендии – на то, чтобы неделю утешать тебя в пивнухе. Кроме того...
– Стоп! – прервал его Лёха. – Больше ничего не говори. Жуй бутерброды... У меня вдохновение!

...Через четверть часа письмо было готово. Подражая стилю своей заочной возлюбленной, Лёха писал о том, как он «нестерпимо одинок», каким пустым кажется ему его «жалкое существование» без «доброй, ласковой и верной», нуждающейся в его любви и заботе... и т.д. в том же духе. В заключение Лёха сообщал, что он очень любит розы, Моцарта, Гайдна и классическую литературу, с детства занимается спортом и, ясное дело, не имеет никаких вредных привычек.
– Ну как? – спросил Лёха, прочитав своё сочинение Стасу.
– Неплохо, – одобрил Стас. – Только Людвигом ваном звали Бетховена, а не Моцарта. А «Гайдн» пишется без «е» между «д» и «н»... Впрочем, не надо исправлять. Ручаюсь, твоя красотка ничего не заметит...
– А в остальном – всё нормально?
– Пожалуй, да...    Хотя...   «подданный    иностранного государства» – это, по-моему, перебор.
– Ничуть!  Я  действительно  –  иностранец!  –  заявил Лёха. – Оба моих родителя родом из Киева.
– Почему тогда ты подписался не Тарасом и не Мыколой, а Робертом?
– Потому что Роберт – гораздо более подходящее имя для украинца, чем Тарас или Мыкола. Оно образовано от слова «робыть», что в переводе с украинского означает «делать».
– Ну, хорошо. А зачем ты врёшь, что раньше долгое время работал на телевидении?
– Я не вру. Прошлым летом я почти два месяца мыл там коридоры на полставки.
– Серьёзно, что ли?.. Ладно. Тогда последний вопрос: каким конкретно видом спорта ты занимаешься с самого детства, если не секрет?
– Разными видами... В основном – литрболом, ты же сам знаешь...

...Ровно через неделю Лёха получил ответ на своё письмо. Любительница цветов, музыки и хороших книг писала «подданному иностранного государства», «работнику телевидения» Роберту, что её зовут Вероникой, что она работает фотомоделью и ещё – что, несмотря на присущий ей патриотизм, она, пожалуй, смогла бы оставить родину, но только в том случае, если бы принудили её к тому «истинная любовь и надежда обрести наконец долгожданное счастье».
Лёха и Вероника обменялись ещё несколькими письмами – и вдруг обнаружили, что сходство вкусов и интересов породило в них чувство искренней симпатии друг к другу. Первым это обнаружил Лёха и в своём очередном послании предложил Веронике «как-нибудь встретиться, посидеть в кафе (или в ресторане), поболтать о том о сём и т.д.» Вероника наотрез отказалась от «т.д.», зато на всё остальное согласилась и в ответном письме назначила день, час и место встречи.
При подготовке к свиданию Лёха выказал богатый жизненный опыт: обегал всё общежитие, у кого-то одолжил приличные брюки, у кого-то – почти новую рубашку, у Стаса арендовал недавно купленные туфли, у себя нашёл запрятанный года полтора тому назад дезодорант. Последним делом он выпросил у Стаса почти всю его наличность и, присовокупив её к своим собственным сбережениям, помчался на рандеву.
С букетом роз в одной руке и с сигареткой «Кэмэла» (настоящего) в другой он прибыл в условленное место и огляделся в поисках Вероники. Поблизости никого не было. Вероника опаздывала, и это, по мнению Лёхи, говорило в её пользу.
Прошло пятнадцать минут, полчаса...
Лёха начал волноваться.
Наконец, когда он полез в карман уже за четвёртой сигареткой настоящего «Кэмэла», за его спиной кто-то негромко кашлянул:
– Кхе-кхе!..
Лёха обернулся и увидел Лариску Семёнову – свою однокурсницу, миниатюрную рыжеволосую девушку с лицом, усыпанным веснушками.
– Семёнова? – удивлённо произнёс Лёха. – Ты что здесь делаешь?
– Да  так...  –  смутилась  отчего-то  Лариска.  – Прогуливаюсь. Воздухом перед сном дышу...
– А чего накрасилась так густо? И что это ты со своими волосами сделала? Завитушки, волночки какие-то, – баксов на двадцать, наверное, да? – Лёха внимательно оглядел её с ног до головы и присвистнул от удивления. – Слушай, Семёнова, да тебя вообще не узнать! Новая причёска, туфли на шпильках, серёжки блестящие – почти как золотые... И пахнешь приятно... А платье-то какое! Признавайся, где стащила?
– А ты чей гардероб ограбил? – парировала Лариска обиженно. – Сам-то, вон, тоже вырядился – как на свидание! И букетик, смотрю, приобрёл недешевый...
– А у меня и в самом деле свидание! – признался Лёха с самодовольной улыбкой.
– Да неужели?.. И какая ж это дурёха, интересно узнать, польстилась на такого заморыша?
– Кто бы говорил-то, а! – вскипел Лёха. – Пугало рыжее! Доходяжка конопатая!..
– На себя в зеркало погляди, мурло пучеглазое!
– Чего-чего? – Лёха свирепо раздул ноздри и с шумом втянул ими воздух. – Слышь, Семёнова, закрой свой рот напомаженный и катись отсюда – дышать перед сном в другом месте!
– Сам катись! – ответила Лариска, ничуть не испуганная видом его раздутых ноздрей. – У меня, между прочим, здесь тоже свидание!
– У тебя?..  Здесь?..  Свидание?.. – Лёха   растерянно захлопал на неё глазами. – С кем?
– Не твоё дело!
– Надеюсь, что не моё. Очень надеюсь! Но...
Лёха огляделся по сторонам. Кроме него и Лариски, да ещё компании подвыпивших подростков неподалеку, на улице никого не было.
Страшная догадка мелькнула в голове у Лёхи.
– Семёнова, – упавшим голосом произнёс он, – пощади! Не отнимай у меня надежду на приятный вечер! Не топчи хрупкую мечту своими острыми каблучками – не говори, что у тебя свидание... с Робертом!
– Откуда ты знаешь? – удивилась Лариска, но тут же сообразила, что к чему, нахмурилась и густо побагровела.
– Значит, всё-таки с ним, – вздохнул Лёха.
С несчастным видом покрутив в руке букет, он швырнул его на асфальт, тихонько выругался и полез в карман за сигаретами.
– К сожалению, Стасик, ты был прав...   Тысячу раз прав!..   А я... Зигмунд  Фрейд  хренов, Мегрэ недоделанный, – ошибался... И  за  что мне только по психологии хорошие оценки ставят? – Прикуривая, Лёха бросил пасмурный взгляд на багровое веснушчатое лицо Лариски – и вдруг расхохотался: – Нет, ну надо же! Вероника! Фотомодель – патриотка! Любительница цветов и изящной словесности, уставшая от одиночества!.. Ой, не могу! Я сейчас упаду!
И он действительно упал – от мощного удара сумочкой по голове.
– Получи,  иностранный  подданный!..  Получи, спортсмен, работник телевидения!.. Любитель Людвига ван Моцарта, Гайдена и классической литературы!..
Вне себя от злости Лариска наносила ему удар за ударом.
– Ты чего?! – взревел Лёха. – Совсем, что ль, офонарела? Лежачего не бьют!
– Тогда вставай на ноги, гад!
– Почему это я – гад?.. Можно подумать, ты сама – лучше!
Лариска задумалась над его словами, с минуту постояла неподвижно с занесенной для удара сумочкой, потом опустила руку и, отвернувшись, заплакала.
– Да ладно тебе, Семёнова, – успокаивающе произнёс Лёха, поднимаясь с асфальта и отряхиваясь. – Не реви... Я же не реву! А мне, поверь, не легче...
Семёнова громко всхлипнула и раздраженно швырнула на асфальт сумочку.
– Отстань от меня, гад!
– Ладно-ладно,     отстану!   –   заверил    её   Лёха миролюбиво. – Только не реви... Слышишь?
Лариска слышала – но продолжала реветь.
– Ну, хватит... Прекращай,   Семёнова,   это мокрое дело! – настаивал Лёха, приблизившись и ласково поглаживая её по плечу. – Нашла из-за чего слёзы лить! Иностранца – телевизионщика у неё отобрали!.. Велика потеря! Да знаешь, сколько их ещё у тебя будет, Семёнова!..
– Отстань!
– А ты не реви!
Лёха поднял с асфальта букет роз, сдул с него налипшие пылинки и протянул Лариске.
– На, возьми, если хочешь...
– Не хочу!
– А  чего  хочешь?.. Может,  хочешь  врезать  мне  ещё разок? Я не против... Подать сумочку?
– Дай лучше сигарету, – буркнула Лариска.
– Держи,  –  Лёха   достал   из   кармана  пачку  и,  не удержавшись, похвастался: – «Кэмэл»! Настоящий!
Минуты две-три они молча курили, сидя на бордюре. Потом Лёха вдруг спохватился:
– Слушай, Семёнова! У меня же в кармане почти четыре сотни лежат!
– И у меня – две с половиной, – сказала Лариска.
– Ну, и чего мы тогда сидим тут, как два идиота?.. Я, между прочим, собирался Веронику в ресторан сводить. Не хочешь пойти туда со мной вместо неё?
– Хочу.
Они поднялись с бордюра, тщательно отряхнули друг друга и зашагали по направлению к ближайшему ресторану.

...В общежитие Лёха вернулся только под утро, – пьяный, перепачканный губной помадой и совершенно счастливый. Стас сидел за столом и что-то сосредоточенно писал при свете настольной лампы.
– Чем занимаешься?  –  полюбопытствовал  Лёха, заглядывая к нему через плечо. – Так-так-так... «Жизнь кажется пустой и серой... Кандидат в мастера спорта по боксу... С ранних лет нахожусь под обаянием французской литературы...» Прости за любопытство, старик, – почему именно французской?
– Она без ума от романов Бальзака, – смущенно пояснил Стас.
– Хороший вкус, – заметил Лёха. – А кто такая – она, если не секрет?
– Её зовут Анджелика. Девятнадцать лет. Фотомодель...
– Понятно.
Лёха задумчиво поскрёб затылок – и вдруг, опустившись на колени, нырнул под свою кровать.
– Где-то у меня здесь валялась одна вещица, которая может оказаться очень и очень для тебя полезной... Ага! Вот она!
Вынырнув из-под кровати, Лёха вручил приятелю огромный, густо облепленный пылью мотоциклетный шлем.
– Мне он уже ни к чему: мотоцикл я продал... Так что держи, старик. Дарю!
– Зачем он мне? – удивился Стас.
– Пригодится. На тот случай, если Анджелика носит в сумочке кое-что потяжелей косметики, – полное собрание сочинений своего любимого Бальзака, к примеру.
И, дружески похлопав Стаса по плечу, Лёха завалился спать.

1998


Рецензии
Рассказ понравился очень: студентьІ всегда бьІли весельІм и изобретательньІм народом. Спасибо!

Олександра Остапова   15.09.2012 20:26     Заявить о нарушении
Это Вам спасибо, Олександра, – за доброту и внимание, которого я, может быть, и не заслуживаю... Низкий Вам поклон!
С уважением,

Александр Десна   16.09.2012 08:08   Заявить о нарушении
Заслуживаете...заслуживаете!!!

Олександра Остапова   16.09.2012 10:27   Заявить о нарушении
На это произведение написано 6 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.