Буратино

Что-то я тут разболелась. У меня и так куча болезней. То в ногу вступит, еле хожу. То астма еще хуже себя ведет, чем обычно. А тут прошлый год собралась в санаторий, сердце стала чувствовать, сделала ЭКГ. Смотрю, в карте написано, блокады сердца. Спрашиваю у медсестры, что такое. Это вы, говорит, лучше у врача спросите, и смотрит на меня сочувственно. А врач говорит, ничего особенного, у многих бывает. Это, когда сердце перестает доставлять кровь к головному мозгу. Вот это да, подумала я, от этого же помереть можно.
А с другой стороны, и, правда у многих бывает. Мне мой сын часто говорит: «Опасная штука жизнь, от нее обычно помирают».
Ну, у меня философский склад ума. От судьбы не уйдешь, хотя туда-сюда рыпаться можно. Это как река, река жизни, или, скажем, улица. Свернуть особо некуда, но периодически позагорать или виски выпить можно. Или еще чего. Ну, а потом снова в путь, деваться то некуда.
Вот и теперь. Что-то с каждым днем все хуже и хуже. Даже чуток в тоску впала, и письма прощальные стала писать. Дескать, кому я должен, всем прощаю. А подруга моя, как прочла об этом, сразу в панику впала, и говорит: «Как можно так себя распускать. Быстро к кардиологу. И, вообще, ты такой жизнерадостный человек. Ты создана на радость людям».
Прямо так и сказала. Очень было приятно слышать. И фраза такая возвышенная, думаю, где-то ее уже слышала. Потом вспомнила. Папа Карло так своему сыну выструганному говорил – Буратино.
И про кардиолога тоже вспомнила. Прочла как-то в интернете шутку, очень она мне понравилась. «Опыт, это такая вещь, которая приходит сразу после того, как очень было нужно». Так вот это не про меня, у меня всегда «до».
Еду тут как-то в метро. Рядом встали два парня, похоже, студенты-медики. И один другому говорит: «Мать у меня померла. А ведь не старая была женщина, всего пятьдесят лет. Лекарства ела горстями, как конфеты. Я  ей говорю, может не надо столько. Ты, что, говорит, у меня сердце больное, мне кардиолог прописал». А после смотрели мы ее историю болезни. Пошел я к кардиологу, хотел морду набить. Лекарства-то несовместимые были. А он и говорит, кто-же знал, что она их все сразу будет принимать. Я то думал, по очереди. Он-то думал, а она померла.
А тут, как зашла речь о кардиологе, сразу этот разговор и вспомнила. Мне тоже лекарство одно посоветовали, хорошее такое лекарство, все его пьют, кто еще не помер. А у меня есть такая дурная привычка – аннотации к лекарствам читать. Сама читаю, и подругу научила. Она то раньше, как все – что доктор выписал, то и пила. А теперь, как аннотации читать научилась, прямо-таки в ужас пришла. «Какая же я раньше дура была», говорит, «там же столько противопоказаний».
Так и я. Прочла к этому лекарству аннотацию, а там черным по белому и написано. «Взаимодействие с другими лекарствами неизвестно». Понимаете, что это значит. То самое, и значит. Что на мне, как на кролике, эксперимент ставят, помру или выживу, так как известно, что уже принимаю вреднейшие лекарства от астмы, и как они будут с этим самым лекарством от сердца взаимодействовать, и сам Господь Бог не знает. Вот вам и кардиолог.
В общем, лучше мне стало. Может, не сразу от жизни помру, а еще и поживу. Есть такой научный факт. Один живет плохо и долго, а другой хорошо, но мало. Но есть и другой, некоторые живут хорошо и долго. Будем стремиться к этому, как и Буратино.