Битва драконов и чудовищ

Ну, что? Рассказать вам, как бились драконы и чудовища? Ой-ля! Ни фига себе! Оно вам надо? Чтобы опять пережевывать пережеванное? Чтобы снова и снова с безразличием следить за компьютерным совмещением  текста и ПИАРА? Я лучше поведаю вам о том, что сам видел…
Ага. Ну, в общем, поссорились как-то две стаи монстров. Одни сначала начали обвинять других, что, дескать, они у них траву отняли и насекомых, что астероид-сперматозоид на Землю накликали, что вызвали всеобщее похолодание… А те и отвечают, что, мол, сами вы скоты безмозглые (что правда), и не брали мы ваших насекомых (они сами в рот залетели), а сперма сама в космосе брызжет в результате Вселенского оргазма черных, извините, дыр.
Орали, орали они. Но, безрезультатно. Оральный их секс, короче, ни к чему не привел. Видимо, не умели. А что вы хотите? Мораль тогда такая была?  Доисторическая. Такая вот история.
То есть, если невозможно поговорить, то, тогда, придется устраивать битву. Лучше Великую. Иначе кино не снимут. И никто вас не задействует в главных ролях. В худшем случае, не изберут в избранники. Что совсем плохо. Потому что куда еще податься безмозглым полностью?
Так вот и решили биться. Не на жизнь, а на … на … на … Нет! Туда решили не биться. Жалко стало единственного добра. Единственной, так сказать, стоЯщей вещи.
А на что еще? Больше же ничего ценного не было. Ах! Разве только «Ж». Же … Же … ТоЖЕ жалко! Просили пчелку, но она отказала. Кто поможет? Пошли к Путину. Почему к нему? А кто всякой херней занимается еще? Разве что Медведев.
Пошли-то пошли, но не дошли. И не из-за охраны. А из-за недоступности. Один на дно опустился. Пока Байкала. А второй-первый разговаривал в это время. И, естественно, никого не замечал. Даже себя. И действительно! С кем разговаривать в этой стране, если даже сам себе не интересен?
Ладно. Задумались. А что делать, ежели никому ты на хрен не нужен? Задумались-задумались. И додумались! Пошли в Думу. Недоумки. Хотя голов-то и много, особенно у Змея, извините, Горыныча, а мозгов в этих головах нет.
Пошли-пошли. А там им сразу в три лба Змея: «Тут у нас не место для дискуссий!» Представляете, как переглядывались эти три головы? Шейки запутались, взгляды переплелись, языки лыка не вяжут. Хотя и не змеево, впрочем, это дело. «Тык, пык, мык! Мы же, даже, вам же, нам же …!» Вот недоразвитые! Я, само собой, про змеевоводных, а не про пресмыкающихся.
И тут Жирик: «Записывайтесь к нам! Все вместе. Будем считать по головам! А тело на дело уйдет!»
Ну, и записали. Зассали. Все. Хорошо еще, что Змей Горыныч был о трех головах, а не о трех …  Ну, в общем, вы понимаете.
Короче. Как тут не биться в такой ситуации? Только война. Только сражение. Только битва. Великая. Впрочем, я уже спрашивал. Спрашивал не «Уже», а «шире». В широком смысле, то есть.
И решили ОНИ биться, сражаться, воевать и выяснять, кто ж на Свете всех? Светы, впрочем, к тому времени все разбежались и попрятались. Потому что поняли, что все это будет для них бесплатно. Что-то вроде субботника для ментов-полицаев. Что, впрочем, один … То есть, много этих … Ну, того, что обозначено многоточием. А оно, ой, он, ой-ой, они, нам надо? Это так подумали Светы. И сбежали на край света. По их мнению. В Болгарию.
Ага. Так их в Болгарии и ждали. Здрасьте, дескать, по-болгарски. И головой кивают: вверх-вниз, вверх-вниз. Во, вруны! А еще болгары называется! А-а-а… Курите вы сами своих стюардесс, а я лучше с ними летать буду. По простыне. Чтобы не простыть.
Ой! Куда это меня занесло? В Болгарию? А причем здесь Болгария? Разве что своим песком, сыплющемся  из меня, разбавить «златы п-цы».
Перехожу непосредственно к описанию баталии. Выстроились в ряд, напротив друг друга. Как в шахматах. В смысле, враг напротив врага, драконы и чудовища. Ну, думаю, сейчас начнется. Я даже Лукьяненко пригласил запечатлеть сию картину (а кого ж еще приглашать для всякой херни?) и начал медленно обдумывать: «Кто же еще сможет заснять (Михалков?) пейзаж после битвы?» Угу. Щас! Неожиданно из-за кустов появилась Ксения Собчак. И, как всегда, все испортила. Страхолюдины (это я про чудовищ и драконов) испугались до смерти, полусмерти и четвертьсмерти. – в зависимости от испорченного вкуса. Представляете, например, динозавр укрылся за стул. Той же Ксении (а что же она за кустиками делала?) А игуанодон спрятался за использованный г…н? Уж не знаю чей. Не мой точно. Потому что я им не пользуюсь с детства (у меня ни детства, ни г-ов не было). Разве что когда телевизор смотрю. И то не помогает. Особенно когда Малахов. Рвет. Меня. Не Малахов меня рвет, а меня рвет, когда Малахов. Кстати, кто это?
И тут Гагарин на ракете как рванет! И прямо в день космонавтики. Как он угадал? Знал, что ли? Хорошо еще, что шнурками за землю не зацепился. А только потом. За Хрущева. И удавил его. От чего привел в радость Брежнева. А тот от радости такой и переворот государственный устроил. Во, дела!
Я, правда, думал, что Гагарин скажет «Поехали!» и как взмахнет рукой. Ну, что-то типа «Внимание. На старт. Марш!» Для начала битвы. Так, для начала. Но он улетел. Милый, милый!
Ладушки. Пора. Хватит на всякую ерунду отвлекаться. И-и-и!  Ан-2 нет. Наступила ночь. И ночную лампаду зажигает Лель. Ну, Катя, гадина. Время нашла! Сюси-пуси!!!  Во вкусе. В смаке. С Макаревичем сверху и Ургантом внизу. Такой вот еврейский пирожок. С хреном.
Никак не дают побиться и напиться. У колодца и из колодца. Родник, тоже мне. Не мне, конечно, но родничок. Грудничок. Грудки у голубки… Е-е-е!!! Опять я о своем.
Когда же, в конце концов, начнется Великое сражение? Когда, не к ночи сказать, Добро победит Зло?
Что? Что вы сказали? Почему? Никогда? Или никогда-никогда? О-о! Вы меня расстроили. А я тут тоже, вроде бы, на войну собрался. На диване, правда. Чтоб удобней убивать врагов было. Лежа-то лучше, да?
Вот тебе и Пересвет и Челубей. Хоть убей. Да хоть убей, а все равно бесполезно. Эх! Ладно вам переживать. Смотрите телевизор. А я пойду в банку корма добавлю. Надо же подкормить домашних любимцев. Драконов и чудовищ. Жалко мне их. Маленькие такие, хорошенькие…