Сказка о Великой Стране

                На старушке земле, уже много веков существовала, жила, радовалась и горевала, плакала и смеялась, любила и ненавидела, воевала и тянулась к миру великая богатая Страна. Необъятные  просторы этой Страны  начинались в Европе, а заканчивалась в далёкой Азии у берегов великого океана.
    Страна была такая большая, что когда в одной части великой Страны люди только просыпались, то в другой готовились ко сну. Вот такой большой была эта удивительная  Страна. Она была богата недрами и водами, рудой и металлами, полями и лесами и всем – всем, что нужно человеку для счастья и хорошей жизни. Я богата всем, гордилась собой Страна, у меня есть всё, что нужно вам мои жители, но не тут - то было. Дело в том, что на беду Страны и населявших её жителей правили Страной уже почти век проклятые Правители.
       Череда проклятых Правителей правила великой Страной, так как хотела и так как умела. Проклятые правители прибрали власть в Стране в свои руки, и делиться властью ни с кем не собирались. Страна то вздрагивала, то плакала, то смеялась сквозь слёзы, а то бралась за колья и топоры, но проклятые правители беспощадно искореняли  инакомыслие и инакомыслящих жителей,  продолжали править Страной, словно злые  Петрушки, сменяя друг друга.

                Великая Страна и её жители жили с каждым годом  всё хуже и хуже, а проклятые Правители всё лучше и лучше. Только в десятке главных городов и самом главном городе Страны кипела, шипела, пучилась и орала на показ красивая богатая жизнь. В этих городах сияли роскошные витрины, где громоздились невиданные заморские товары.
    Дворцы проклятых правителей и их «прихлебателей» искрились золотым блеском в солнечных лучах. По широким проспектам неслись диковинные дорогие  звероподобные машины с «мигалками»,  давили зазевавшихся жителей Страны,  не останавливались, проносились мимо, сверкая лаком и зеркалами ветровых стёкол. Всё сверкало, искрилось огнями красивой сытой жизни, даже нищие в этих городах, когда им бросали рубль, презрительно швыряли его в – след, дающим  хрипели, ругаясь - возьми на бедность. А в остальной Стране царили холод и голод, болезни и отчаяние бедность и нищета. Голодно «скулили» недоедающие дети по всей Стране, холодно ворчали взрослые, привыкшие за время правления проклятых правителей, уже ко всему в жизни.  Ставили буржуйки в своих холодных квартирах, чтобы не замёрзнуть зимой, которая приходила всегда неожиданно для властей всех мастей этой великой и несчастной Страны. Страны добрых, умных, честных и почему - то, бесконечно терпеливых людей.
    В Стране, где были все предпосылки для долгой и счастливой жизни, люди умирали уже в пятьдесят восемь лет. Вдоль федеральных трасс толпились проститутки,  от двенадцати до пятидесяти лет отдаваясь проезжающим за « рупь» и булку хлеба, чтобы прокормить детей и безработных мужей.
А проклятые Правители всё правили, сменяя друг друга, и каждый из них привносил   свою изюминку в своё правление.

                Первый из проклятых Правителей, именовался Великим Всемирным Революционером; был действительно умён, гениален и талантлив. В достижении цели  не гнушался  ничем. Мораль и право, честь и совесть всё было отброшено и уничтожено Великим Революционером и Страна, охнув тяжко и жутко, стала воевать не с врагами Страны, а сама с собой.  Брат шёл на брата.  Друг на друга. Сын на отца. Отец на сына. Вот такой стала великая Страна. Разом Революционер вымарал историю великой Страны и написал начало новой. По своему усмотрению записал сотни тысяч людей во врагов и вычеркнул их из жизни, как таковой. Положил начало всепожирающей ненависти жителей Страны к инакомыслию,  ко всему остальному миру  и до конца жизни раздувал кровавый костёр всемирной революции.

                Сменивший Всемирного Революционера  Правитель; рябой, шестипалый и сухорукий просто  повелел звать себя Отцом  Народов и Вождём  Страны, а повелевать он был большой умелец. Вся огромная Страна бешено хлопала в ладоши,  и кричала Отец Народов и Дорогой Вождь, цепенея от страха и ужаса в душе и улыбаясь на людях. А народная молва уже дала прозвище - кличку Отцу Народов - Гуталин.
        И Гуталин  оправдал своё прозвище,  вымазал чёрной посмертной ваксой немалую толику большой Страны. Сотни тысяч, миллионы людей отправил Вождь Народов на гуталин. И от миллионов остались лишь пуговицы да черепа в огромных безымянных расстрельных ямах прострелянные, от кого - то стихи:
                Сусальным золотом горят,
                В лесах рождественские ёлки.
                В кустах игрушечные волки,
                Глазами страшными глядят.

              А от остальных  вовсе ничего не осталось. Сгинули и пропали, будто  не было их на белом свете в большой Стране.
Умер, наконец, и Отец Народов, то ли от старости, то ли от яда поднесённого сотоварищами по власти и после непродолжительной, но жестокой борьбы стал на царство следующий Правитель.
        Правитель был невысок, лыс и категоричен. Любил просторные рубахи, вышитые крестиком, простовато – хитровато шутил,  поучал и управлял Страной, как хотел,  мог и на что, его хватало. Выступал на международных съездах, пугал остальной мир, туфлёй стуча ею по трибуне.
        Мнил себя знатоком сельского хозяйства и повелел всю Страну засеять кукурузой, чтобы догнать и перегнать остальной мир по продовольствию. Но не пошла, не поехала бестолково задуманная программа и с треском провалилась. И опять разнеслось по всей Стране прозвище правителя - Кукуруза, он же жук - Хрущ. На окраинах этой огромной Страны, туземцы - аборигены которых заставляли всё засеивать кукурузой, сатанея, тихо произносили, проклиная Правителя Хруща
                – «жаляб – кукруз»,- но что это такое  остальные жители метрополии, не понимали.
             Так и рулил Правитель, что - то делал хорошо, что - то плохо, что - то ни так, ни сяк, но в общем итоге получалось всё как всегда неважно.
Часы истории продолжали отбивать время, не считаясь ни чем, ни голодом в Стране, ни с недовольством жителей, ни с самим Правителем Кукурузой.  Вновь произошла подвижка и толкотня локтями и Правителя - Кукурузу отправили без шума и пыли в отставку, по полной программе, без бенефиса и торжественных проводов. А попросту, как на зоне, с вещами на выход и всё.  Не больше, не меньше.

                Новый Правитель, пришедший на трон поначалу, был бодр, довольно умён, не зол, на всех и вся, в том числе и на саму Страну. Был дружен с приближёнными, любил охоту и быструю езду на машине марки Мерседес, но ухо держал востро. Правил не шатко ни валко, больших гадостей Стране не делал,  мнил себя Миротворцем, по меньшей мере, вселенского масштаба. Кого - то мирил, что то, зачем то делал, иногда не вполне отчётливо себе, представляя, зачем и почему это надо. Содержал, на довольствии Страны, целые страны  и другие народы забывая, как и прочие проклятые Правители о своём собственном народе. А под конец своего правления от старости и ума маразма чудить стал более.

                Возомнил себя Героем и войны и мира. Осыпал себя орденами и золотыми звёздами и уже с трудом вставал с кресла в парадном костюме. И вновь звякнуло колокольчиком по всей Стране прозвище очередного Правителя – Звездный - Бровеносец малой земли.  Страна же, несмотря на хлопоты проклятых Правителей, продолжала, тяжко вздыхая свой неспешный  путь  в пропасть бедности и невзгод. Жители всё больше болели,  всё меньше жили в своей любимой стране, но никто этого не замечал и  не хотел видеть.
Звучали победные реляции, из приёмников и по телевизорам. Неслись нескончаемые призывы укреплять, увеличивать, экономить и улучшать. Добиваться, производить и преувеличивать.
            Всё для вас дорогие жители Страны твердило радио. Вы вершите судьбу Родины, скворчало телевидение и так далее и тому подобное.
 Люди, донельзя устрашённые прежними проклятыми Правителями добывали, сеяли, пахали, производили, но всё это добытое и произведённое терялось где  -  то и куда - то, необъяснимо для самих людей и самой Страны.  Жители только изумлённо разводили руками и качали головами, а некоторые  даже тайком крестились.

                После смерти Бровеносного –Миротворца, год  два правили больные  временщики, да недолго,  и вот уж садится в главное кресло обитое свежей материей новый моложавый правитель.

                Моложавый правитель говорил бестолково и непонятно много.
Он говорил углубить, перестроить и постоянно спрашивал, как бы советовался:

                - А вы как думаете?- и тут же забывал, что сам  спрашивал.
           Часто вставлял в речи, непонятные для жителей Страны слова.  К месту и нет, произносил слово плюрализм, как бы вежливо матерился, при общении с народом. А ещё ничтоже сумняшеся взял да и объявил  сухой закон. Страна изумилась, удивлённо произнесла – опаньки, и крякнула; заголосили в голос сухие свадьбы и похороны, вздохнули, и выругались матом все мужики, а также большая часть женщин и пошли по всей Стране тары – растабары и кувалдыкалки. Куда страшней, чем монгольское иго. 
           А Проклятый Правитель всё плюрализмил и куда - то скакал по Стране  бестолково на тройке вороных.   Искал  какую – то; все были уверены, «девку, лёгкого  поведения -  Перестройку. И тут народ не подкачал и выдал не долго думая, но по самое не могу и обозвал Правителя  Меченый Сухач, напевая при этом частушку - смешинку; По Стране несётся тройка Девка, Водка Перестройка, а дальше и вовсе «похабщина»,  произнести грех.

                Правители правили и были абсолютно уверены, что сама Страна и Правитель едины, а остальные жители просто небольшое недоразумение и только; и не брали это явление в расчёт. А жители Страны могли давать Проклятым Правителям только прозвища и клички, об остальном их просили не беспокоиться, правда,  получая от правителей за прозвища и  жалобы, ну и за  прочее недовольства, неадекватно,  по – полной программе. То пять то десять лет тюрьмы, то высылку из любимой Страны, а то  лечение в специальной. больничке, где строгие, а иногда  весёлые врачи днём и ночью кололи упрямцев и упрямиц бодрящими правильными уколами. Лекарство действовало специфически. Некоторые и впрямь сходили с ума, а другие при виде врача со  шприцем в руке загодя кричали, что они верят, признают, одобряют и абсолютно уже выздоровели.

                Так и жила Страна по указующей указке из Главного Кремля, главного города Страны. Указка волшебным образом  указывала,  сколько надо, куда надо, и чего надо. Работайте у станков, машин, механизмов. Рождайте детей, радуйтесь жизни, вы самые счастливые в мире орало радио и кипело телевидение и подпевающие им, весёлые разудалые артисты затейники - массовики. И женщины Страны рождали детей, в бараках и квартирках.  Растили их с любовью и заботой  радовались тому малому, что у них есть и верили проклятым правителям,  их лживым обещаниям,  На самом же деле они все, их дети и дети их детей обслуживали небольшую кучку Правителей живущих за стеной в одной с ними Стране.

                Стена эта, иногда была реальной и высокой, как в главном городе Страны. На каждом метре и в каждой башне сидела, лежала и стояла охрана из неподкупных стражников с видеокамерами, пулемётами и злыми собаками. Потому что проклятые Правители этой Страны кто больше, а кто меньше не любили и побаивались  народ, который страдал и плакал, смеялся и любил, жил и умирал за этой высокой стеной. А иногда эти стены были незримыми, но очень осязаемыми.    Жители Страны, когда уж было совсем невмоготу, приходили к Правителям большим и малым со своими бедами, просьбами, чаяниями и страданиями. Ждали помощи, участия, сочувствия и заботы. Правители  держались сочувственно. Важно, выслушивали их просьбы и беды, иногда даже до конца. Кивали жирными и не очень подбородками, подбирали губы и обещали всё выполнить,  решить, оказать, помочь и устроить, но ничего, как правило, не делали,   ничего не менялось,  не решалось. 
        Люди печальные и изверившиеся, скорбно разводя руками говорили: 
                - Стена,-
   И дети этих людей глядя на своих родителей, становились похожими на них, и  в своё время став взрослыми тоже безнадёжно повторяли - стена и отводили глаза от уже своих детей.

          Великая и одновременно несчастная Страна стала тяжко задумываться. Что  - то не так думала Страна. Ведь я такая богатая, у меня ведь есть всё  что нужно, что может пожелать человек. Или люди, живущие в Стране бездельники, или Правители преступники и тут Страна глубоко задумывалась на годы и извечный для этой Страны вопрос  Что делать? повисал над ней огромным топором, и ничего не менялось.

                Но вот в результате очередных интриг и междусобойчиков Правителей,  что жили в главном Кремле главного города  Страны, пришёл к власти следующий Проклятый Правитель. Он громко орал о свободе,  разбрасывал её с танков и БТР(ов),  главного балкона Страны и даже, грозя кулаком предлагал:
                - Берите свободу, ешьте её с маслом, ешьте, кто, сколько сможет, на всех хватит.- 
   Люди одуревшие и уставшие непомерно от прежней жизни брали эту бесплатную слегка нечистую свободу, ели её ложечками,  пьянея от вкуса  кричали:
                - УРА!-
 Новому Правителю, забывая, что за свободу необходимо бороться, а не выпрашивать её на площадях и папертях.

                «Покумекав», недолго, жители Страны назвали нового Правителя Президент  Шта. Президент казался поначалу удалым, смотрелся сильным и главную свою задачу видел в развале великой Страны чтобы сесть на трон удельном царстве.
      Он обещал всем всё.  Кому то лечь под поезд, жителям, что с ними не случится потрясений и невзгод, пил горькую, затем болел и между запоями и отходниками  умудрялся править Страной.  Министры – Семибоярщина, как важно называли они сами себя, и Околовсячина  всех мастей и цветов, быстро усвоила и уловила, что мужик он хоть  большой и кажется страшным, подход нашла к нему быстро и пошла, писать губерния.
   Правитель - Президент Шта грозно входил в зал заседания,  строго стучал рукой по столу и  вопил:
                - Вам; «шта»?- Президент не указ?- Сгною, «порешу», лишу.-
        Семибоярщина и Околовсячина раболепно сгибалась,  униженно кивала головами,  изгибая хребты, выла:
                - Указ Батюшка, Указ.-
   Падала на колени.

                - Не люблю этого понимашь, - теплел голос Правителя.

                - Чтоб больше в ногах не валялись,- Штаб  всё  было подо мной, - и  он хлопал себя по определённому месту.

          Семибоярщина сформулировала, Околовсячина пискнула, а главный боярин маленький, «плюгавый»  круглолицый, - недавний завлаб и кандидат физмата вдохновенно произнёс:
                -  В заднице значит,-
И радостно потёр руки.
               
                В мгновение ока всё в Стране завертелось, закружилось, загигикало, застонало нечеловеческими голосами и дьявольскими  делами. На счёт раз, два, три в Стране, где всё было государственным и общим, появились новые хозяева, хозяйчики и околохозяйчики. Разом пять – шесть десятков мерзавцев, проходимцев и предателей Страны стали её владельцами. Они днём и ночью продавали, покупали, разворовывали и вновь, перепродавали ворованнаное. В одночасье обзавелись дворцами и самолётами, молодыми любовницами, слугами и «холуями». Стали владельцами пароходных и телевизионных компаний. Иуды сторговали великую и несчастную Страну за тридцать сребреников и заложили её со всеми богатствами, и потрохами кому надо и куда надо – бери, не хочу. Они словно упыри ходили, ездили, летали по всей истерзанной Стране и тонкими нечеловеческими голосами визжали:

                - Смотрите, этот ещё дышит, а эти ещё едят.- 
   
     Им было ненавистно и обидно, что чего   - то они не успели купить, а чего - то продать и украсть и на мгновение им становилось грустно. От обилия денег рябило в глазах. Они покупали по всему миру Замки и виллы, отели, пароходы, острова, яхты и футбольные клубы. Походя, разойдясь, скупали звания и титулы и стали вдруг герцогами, маркизами и баронами. И этим очень гордились. Весь же остальной мир до немоты удивлялся Стране и жителям, позволявшим всё это проделывать с собой и Страной.

                А сама Страна стала умирать. Закрылись заводы и фабрики. Перестали летать самолёты и закрылись аэропорты. Поля зарастали лебедой, на фермах вместо коров и прочей живности вольготно плодились крысы да ухали по ночам совы. Жители, выброшенные, как ненужный хлам вон,  никуда,  остались, без привычных дел и самой работы. Страна погружалась в страшную, жуткую трясину страха и отчаяния. Проклятый Правитель - Президент Шта искренне удивлялся:
                - Чего ещё надо жителям, живущим где  - то там за стеной.-
                - Я ведь дал им свободу, пусть ей питаются и греются.-

              А Семибоярщина и Околовсячина славила Проклятого Президент - Правителя Шта и исправно перечисляла толику миллионов на счета его семьи. Издавала книги Президента Шта, которые сама же и писала.  Правитель Шта искренне порой верил, что живет на гонорары от своих книг.

                - Путь и люди пишут, тоже ничего жить то можно, - расслабленно выпивал рюмку другую закусывая солёным хрустящим рыжиком.

                - Как вы правы Правитель Шта, - голосила Семибоярщина, затем вполголоса добавляла - Батюшка.- 
И шёпотом заканчивала:
                - Царь.- 
  И тоже закусывала, но уже Страной отрыгивая и давясь, когда попадалась косточка.
Проклятый Президент – Правитель Шта думал править долго. 

                - До конца – «понимашь»? - многозначительно произносил он, тараща заплывшие глазки, и тянул палец к небу.
               
                Страна же начала мало – помалу сатанеть, а не пора ли за топоры?  Но тут, как по волшебству в таинственных закоулках и коридорах власти Главного Кремля Страны, что  - то заискрилось, звякнуло, брякнуло и замкнуло.  Президент – Правитель Шта плача и слегка упираясь в дверях, вмиг добровольно ушёл в отставку, правда с почётом и украденными миллионами, переправленными его детьми  в далёкие чуждые страны.   

                Страна вновь замерла в привычном ожидании перемен и выборов нового правителя. Жители по всей Стране выходили на улицы и площади, слушали теле и радиоприемники,  даже вражеские голоса, но так и не поняли толком, откуда возник поначалу образ, а затем и сам Правитель Ктовы. Да голосовали, да избирали, да ходили, озадаченно бормотали люди Страны,  глядя, как со всех экранов светился новоявленный Правитель. Да откуда же он взялся, недоумевали жители, но ответа не было, как бы с небес спустился, подсказывало телевидение между строк и недоговорок.
      Вновь избранный Президент Правитель Ктовы был молод и скромен. Он в отличии от Президента Шта не барабанил на барабанах после пятой выпитой рюмки, не играл дурно на ложках, не дирижировал хамски пьяным, оркестрами чуждых стран, не играл в большой теннис и не пил горькую или почти не пил, что само по себе было ого – го что. И самое главное мог внятно и членораздельно изъясняться не только на языке жителей Страны, но и чужом иноземном языке, что для прежних правителей  вовсе было явлением удивительным.
И люди, ошарашенные этими Двумя Очень Важными Достоинствами Президента - Правителя Ктовы, сказали:
                - Этот хорош на царство.- 
   Побросали шапки в небо, закричали:
                - Любо.-
   Проголосовав и покричав,  выпив палёной водки из близлежащих комков и палаток, народ разошёлся по норкам, квартиркам, домам и домикам.

                - Авось этот потянет Страну, - почёсывая в разных местах и позёвывая, говорили  жители. 
                -  А то люди то в остальном мире, как живут, а мы,-
И сплёвывали кто куда, в зависимости от культурного уровня.


                Семибоярщина и Околовсячина  поначалу засуетилась, пошла пятнами, загомонила, затопала ногами, замахала руками и кинулась, толкаясь искать ласки, понимания, защиты и покровительства Правителя Ктовы. Но Правитель хранил молчание. Никому не протянул белую ручку, не потрепал ласково по щеке. И даже, не произносил слово  "шта",  которому  так все привыкли.  И что уж совсем дико, не выпил с боярами по единой рюмашке,  за понимание и любовь. 
А мы ему это, но не прошло. А мы ему то, не вышло.  Семибоярщина, слегка взволновавшись, пошла,  бить челом.
                - Сюда нельзя. - Куда? - уточнила Семибоярщина.

                - К телу близко нельзя,- - строго произнёс Правитель Ктовы.
                -Политике нельзя и душе. 
Семибоярщина поёжилась зябко, подумала, а потом уточнила: 
                - А работать можно?-
   Под работой она имела в виду разрешение на разворовывание того, что она не успела ещё растащить по сусекам и личным амбарам.
 
                - Работайте и делитесь, - ещё строже сказал Правитель Ктовы. 

                - Завсегда рады с Вами.-   облегчённо осклабилась Семибоярщина и полезла в полушубки за наличностью.

                - Не со мной, - он скривил тонкие губы. - Со Страной делитесь.-
                - А не то в «сортире» замочу, - вдруг выдал Правитель Ктовы. 
             Семибоярщина вздрогнула, испуганная непротокольным словом. И опять, самый главный и самый хитрый боярин,  с грустной улыбкой Иуды на устах, сразу понял, что быть  Кукловодом - Страны, в которой он родился, вырос,  сказочно разбогател и которую он ненавидел больше чем фашизм, ему уже не быть.  Просто воровать было уже не интересно и так наворовано, столько, что не потратить пяти  поколениям его детей от трех жён. Боярин  Иуда вздохнул,  тихо прошептал:
                - «драпать», надо-
И ушёл. 
           Околовсячина же ещё плакала, билась в истерике и лихорадочно толкалась в двери Правителя, но была отогнана суровой неподкупной стражей.
Прошли первые годы правления Президент - Правителя Ктовы. Семибоярщина распалась, сменила вывеску и ориентацию и стала называть себя Сионские мудрецы и демонстративно сторонилась политики.
           Околовсячина  рангом ниже, прочие разлюли – малина, субъекты перелицевали себя во Всяковсячину и целованием руки Правителя присягнули для видимости на верность. Стали вдруг брать уроки и осваивать горные лыжи. Большой теннис был всеми без исключения признан вредным для здоровья и даже венозного кровообращения.  Некоторые из Всяковсячины не приспособившись к новому правителю, тихо ушла в небытие, без удовольствия тратила наворованные миллионы у себя во дворцах, забытая и ненужная  новому Правителю. Кто испросил разрешение на лечение в теплые заморские страны и тихо туда отбыл, правда, прихватив наворованное, этому Правитель Ктовы не препятствовал. 
       Но основной костяк Сионских мудрецов и Всяковсячины, подумав, понял быстро и при нём можно и с изнова  расцвел, распустился махровым узорчатым гнилым цветком на теле измученной и вконец,  уставшей Страны.


                Правитель Ктовы окружил себя неподкупными стражниками.               
                - Проходи не задерживай, - суровыми голосами ревели стражники прежней  Околовсячине, что лезла во все щели.
                - Ожгу, сокрушу, -  кричали они и прикладывали, ловкие натренированные руки к кобурам. 
         Все обмирали.  Но скоро всё вернулось на круги своя. Неподкупные суровые  верные стражники, которые следили за тем, что – бы, как бы чего не украли, вскоре увидели и поняли скоренько, что от Страны такой вроде большой и необъятной, осталось совсем  ничего. И они, т. е. стражники останутся на бобах, ни с чем; и  кинулись неподкупные стражники очертя голову, в закрома Страны растаскивая остатки.

                Президент - Правитель Ктовы  держался в стороне - от склок и    скандалов. И толи он не мог прекратить воровства в Стране, толи не хотел, толи ещё, по какой другой таинственной причине, но воровать, грабить, терзать и без того разорённую  истерзанную Страну продолжали исправно, правда, теперь без политики. Политику оставили Правителю Ктовы, как и неизвестно, откуда свалившихся  на Страну терроризм и террористов. Правителю Ктовы нравилось бороться  с тем и другими. Он это умел и делал это хоть иногда и бестолково, но добросовестно. А так как жизнь в Стране становилась всё хуже, и хуже, то террористов было непочатый край,  скучать не приходилось.
               
                Сионские мудрецы, осатанев от вседозволенности и собственного величия, продолжали скупать уже всё кряду. Облетали угодья с самолётов и вертолётов  иногда видели с низколетящих машин маленькие фигурки людей, идущих, по своим делам.  Кривили рты, выговаривая слова с прононсом говорили:

                - Ну что нашему русскому мужичку сделается, и голодом его мори, лишай всего, а он жив курилка, да ещё  плодится.-
Всяковсячина проигрывала в казино в чуждых странах десятки тысяч за ночь. Держала рысаков конюшни и владела уже городами. Сыто икая на раутах, вальяжно тянула:
                - Я здесь Хозяин,-
И  это было горько правдой.

                Правитель Ктовы правил уже около пяти лет. Сионские мудрецы  и Всяковсячина повсюду превозносили умного  Правителя.

                - Смотрите, жители,  - надрывался в крике  мудрец по прозвищу Мудряш  ведавший казной Страны,  которой он распоряжался, как собственной.
                - Как хорошо вы живёте!- У вас всегда вдоволь  бульонных кубиков и спичек,   палёной водки, соли,  хлеба, и даже колбасы без мяса.- 
                - Живите и веселитесь, пейте и пойте, а нам, работать не мешайте.- 
                - От корзины выживания, вы перешли к корзине процветания.-
                - Радуйтесь жители и благодарите Правителя Ктовы.- 

                Другой Сионский мудрец,  ведавший всем  электрическим светом в Стране по кличке Ваучер был в оппозиции к Правителю Ктовы, никого не славил, но воровал настолько нагло  много и безбоязненно, что получил ещё одну кличку от жителей Страны – Непотопляемый Утюг.
                Сионский  мудрец по прозвищу Левый - Пилат, ведавший дорогами в Стране, умудрялся строить дороги так, что от них не оставалось и следа.  С гордостью называл их виртуальными дорогами в будущее Страны  и всегда добавлял в счастливое будущее, а сам жил счастливым настоящим. Растаскивал миллионы, даже порывался строить мосты чуждым ливонским странам, причём  на деньги собственной  Страны.

                Главный мудрец по здоровью Страны по кличке Зураб – Гробовщик, вовсе не мог отличить шприца от клизмы,  но карманником был высшей категории - клейма не - где ставить.  Обобрал  жителей,  стариков и старух целой Страны,  положил себе в карманы миллиарды и так залечил,  всю Страну, что за пять лет выкосил смертной косой, миллионы и только затем с почётом ушёл на другое почётноё место.
   Мудрец по закону и порядку в Стране по прозвищу  Пузырь Сочинский,  на встречах с Правителем Ктовы,  как пономарь нараспев бубнил об успехах, 

                - Того скрутили, этого поймали, того посадили,- А сам в тоже время "крышевал" главных преступников и воров.

                Главный опричник в боярской думе по прозвищу Пёс - Грызун выполнял любую прихоть,  Правителя Ктовы и этой преданностью очень гордился.                - Я  Грызун - Ктовец" - важно говорил он на заседаниях. 
                Так и жили, радуясь жизни,  Правители,  Сионские мудрецы и Всяковсячина, а остальную Страну и её жителей трясло, как в лихорадке.
Но Страна, несмотря на все происки и гадости проклятых Правителей  продолжала хоть и с трудом дышать и жить.  Жители растили детей, кляли Правителей. Ну, жить то надо говорили люди сами себе и продолжали жить.
Недра Страны исправно выдавали на – гора, нефть, уголь, газ, строевой лес, алмазы, золото и многое – многое другое и нужное для богатой жизни жителей. В Стране на зависть и злобу других чуждых стран было всего вдоволь, живи, радуйся, богатей Страна, но не тут - то было. Эшелоны, корабли, самолёты и тягачи днём и ночью без малейших задержек, вдруг не дай Бог обидятся чуждые  страны, вывозили и перевозили богатства Страны за рубеж. Горы золота росли в Гохране, триллионы оседали в чужих и чуждых странах, оживляя их экономику и могущество, а жители самой большой и самой богатой Страны в мире продолжали влачить жалкое существование.

                А с экранов весело неслось разухабисто – привычное, вы стали жить лучше, ваши доходы удвоились, вы стали богаче, вы стали доживать до пенсии,  и прочее вы стали и вы есть.

                Сионские мудрецы  при Правителе Ктовы уверяли правителя, что богатства Страны нельзя тратить для жителей.
                - Это подорвёт экономику,- бормотали одни,
                - Это вызовет инфляцию,- вторили другие,
                - Возможна стагнация - шептали, третьи.
Четвёртые просто поднимали указательный палец к верху и говорили «О»  поднимая глаза к небу.
           А Правитель Ктовы умевший бороться только с террористами и терроризмом иногда поддакивал, иногда вроде бы протестовал, а в основном не мешал Сионским мудрецам, ведь в политику они не лезли.
                Несмотря на заверения и обещания Правителя Ктовы, как хорошо будут жить жители Страны через двадцать пять лет.  И клятвы Сионских Мудрецов, как хорошо стал жить народ при мудром и умном Правителе Ктовы, в Стране росло глухое недовольство и Правителем и Сионскими мудрецами и Всяковсячиной. Телевидение и радио стало с тревогой отмечать, что жители совсем перестали слушать речи и обещания Правителя.

                - И этот Лилипут - не потянул,- говорили люди и привычно матерились.
              Обстановка в Стране накалялась. Неподкупные стражники то тут, то там, стали доносить из самых разных мест, городов,  местечек и даже главного города Страны о дурных настроениях людей. Как бы чего, того, не вышло. Надо было что - то делать. Думали об этом все. И правитель Ктовы, который ошибочно думал, что жители его любят и ценят и он им нужен. Думали и Сионские мудрецы  качали озабоченно головам,

                - Вдруг разом схватит неизвестно кто и за что, да и к стенке. 
        Думала и неподкупная стража, хоть она всего - то стража, но зря, что ли при Правителе.  Кто придумал и вспомнил, толи сам Президент – Правитель Ктовы,  толи кто из Сионских мудрецов, толи Начальник неподкупной стражи, но ударили в ладоши, крикнули эврика и послали за Учёным.


ЧАС «Ч»  ДЛЯ ПУНКТА Б.

                Учёный.

                В Стране, где уже около века правили Проклятые Правители, продолжалась жизнь. Работали кое  - как заводы и фабрики, студенты спешили на занятия, рабочие и инженеры на заводы и прочие предприятия по профилю. Надо было жить и выживать. В Стране  было множество институтов, университетов  даже академия наук и не одна. Каждый год они выпускали тысячи специалистов по всем и всяким направлениям. И это было хорошо. Плохо было другое, что зарплата почти всех молодых специалистов была смехотворной и поэтому врачи и учителя, инженеры и лейтенанты занимались своей работой абы как, или уходили и выбирали, чтобы прокормиться профессию "челнока". Как нам платят, так мы и работаем, плевались люди, глядя на дворцы и виллы Сионских мудрецов и Всяковсячины которые, заполонили Главный город Страны

                Правда во всех институтах и академиях Страны кроме профессоров и доцентов и просто преподавателей существовали, как бы невидимо, вроде они есть, и нет, неподкупные стражники. Невидимая рука усаживала самых умных, самых талантливых и самых трудолюбивых выпускников в вполне реальные кресла и делались этим отобранным и просеянным сквозь сито неподкупных стражников предложения, от которых они не могли никак отказаться. И словно по мановению волшебной палочки  для этих выпускников начиналась новая чудесная жизнь.
                - Наши учёные ни в чём не должны нуждаться - говаривал один из прежних Правителей Гуталин. 
                - Надо мою премию дадим, надо расстреляем,  а за что сами расскажут, а мы поможем.-

                Условия для Учёных, точнее для Специальных Учёных и впрямь были созданы удивительные. В городах и городках, на полигонах и подземных заводах ковали гениальные учёные мощь и славу Страны. В этих самых городах и городках  полигонах и подземных заводах  было всё, только работай, изобретай и твори. Зарплата была высокой, продукты в магазинах дешёвые, столовые и кафе бесплатные. Дороги в городках были асфальтированы, а газоны подстрижены. Правда города и городки были снаружи обнесены колючей проволокой и за ней стояли неподкупные стражники, держа на поводках сторожевых псов, но это было снаружи, а внутри отгороженного периметра был маленький Рай.

                Некоторые из Учёных возмущались такими порядками, некоторые обсуждали их в постели, с жёнами накрывшись  одеялом. Учёные прекрасно разбирались в том, что изобретали, они были действительно настоящими большими Учёными и не могли не изобретать, открывать, разрабатывать и открывать неизведанное. Учёные любили  своё дело,  свою науку болезненно и самозабвенно. И закрывали глаза на всё остальное.   
                Помехи - говорили они между собой, а вот тут и кто - либо из них вскакивал и начинал чертить, кроша мелом на грифельных и иных досках. Учёные Страны разрабатывали по направлениям отравляющие боевые газы и антидоты, вакцины и антивакцины, вирусы и противовирусы, ракеты, бомбы и прочие страшные и не очень на внешний вид учёные штучки – дрючки. Они были Учёные, а результаты их труда подшивались, систематизировались и воплощались в жизнь уже неподкупной стражей и Проклятыми Правителями Страны.

                Учёный сидел в кабинете в удобном кожаном кресле. Но ему хотелось петь, плясать и кричать. Ура. Пальцы Учёного выстукивали по столу так – так,   так – так – так.

                - Получилось, получилось, получилось,- шептал Учёный.
             Только что завершились последние испытания уникального изобретения - установки  А. О., над которой Гениальный Учёный и его умные учёные помощники работали последние десять лет. Получилось, продолжал шептать Учёный, барабаня пальцами по столу. Такого ещё никто не изобрёл, в целом мире думал Гениальный Учёный, и это было абсолютной правдой. Установка А. О. и впрямь была уникальным творением Учёного. На испытаниях тихо и бесшумно мурлыкала установка свои неслышные бесшумные  песни и лабораторные мыши то принимались скакать и бегать, то замирали, подрагивая усиками, то бросались друг на друга пища и кусаясь. Собаки то лаяли по невидимой команде,  то вдруг засыпали, а то, поджав трусливо хвосты, убегали безо всякой причины, просто убегали и всё тут. Обезьяны лезли в огонь и воду, визжа от страха и ужаса, но лезли.
                - И вообще всё было в абажуре,-
 как любил говаривать Гениальный Учёный, когда всё получалось.
                И вот, наконец, прошли последние опыты на «материале», как стыдливо называли его учёные и насмешливо, сопровождавшие их неподкупные стражники. Установку установили там, где нужно и в каком нужно казённом доме и запела установка А. О. свои неслышимые внешне песни и  рекомендации. Признавайтесь не таите, скажите и сознайтесь, покайтесь и ответьте, просила и одновременно настаивала установка. И спустя определённое время вся масса материала шла каяться и просить прощения.
                - Да совершали, да убивали, воровали и преступали, - голосил «Материал».
                - Каемся и готовы подписать,  просим простить, -  вопили, они плача и посыпая голову пеплом. 
Даже случайно набранные,  даже, неподкупные стражники, работавшие рядом с "Материалом", кричали:
                - Да виновен, да брал, да воровал, но больше никогда не буду.-
              Это Победа. Я ГЕНИЙ думал Учёный смущённо, но он зря смущался.

     Он действительно был ГЕНИЕМ.  И тут в кабинете Учёного тренькнул певуче телефон, именно тренькнул уважительно и напевно, чтобы не отвлекать Гениального Учёного от его гениальных мыслей и дел. А позвонил  Учёному Главный Начальник неподкупной стражи. И попросил  вежливо, уважительно, но твёрдо, приехать и рассказать о последних достижениях. С радостью отбросив все дела поехал Гениальный Учёный в совершенно. секретные коридоры власти и гордостью рассказал всё и обо всём проделанном учёном пути, строго только одному Главному Начальнику неподкупной стражи.

                - АЙ МОЛОДЦА! - захлопал в ладошки Главный Начальник неподкупной стражи.
                - АЙ ДА ГЕНИЙ - продолжил он.
                - Просите, что хотите, дадим ВАМ всё и даже больше - мило пошутил он.
                - Наши Учёные ни в чём не должны нуждаться.- 
                - А через неделю ждёт ВАС ГОСПОДИН ГЕНИАЛЬНЫЙ УЧЁНЫЙ  наш дорогой Президент – Правитель Ктовы.-

                Вновь через неделю  доложил Учёный, Правителю Ктовы о своём гениальном изобретении  установке А. О. Вдумчиво и доброжелательно выслушал Гениального Учёного Правитель Ктовы, и сказал:
                - АЙ МОЛОДЦА!-
  Целых три раза,  даже обнял и даже коснулся своей щекой щеки Учёного, что  вовсе было явлением высшей милости и уважения.   И вскоре наградил Правитель Ктовы Гениального Учёного самым высшим орденом Страны, в самом главном зале, Главного Кремля и даже пригубил с ним пенящегося напитка, правда наедине и без прессы
            Дали Гениальному Учёному всё; что он пожелал. Совершенно секретный институт для плодотворной работы, обеспечили быт и семью Учёного по самому высокому уровню, как почти Правителя, запретили летать самолётами и вертолётами и окружили со всех сторон неподкупными стражниками.

                - Чтоб муха не пролетела  мимо Учёного, - строго произнёс Правитель Ктовы  Главному Начальнику неподкупной стражи,
                -А не то, он хотел, было сказать, как  прежде,  в «сортире»  замочу, - но сдержался. 
                - Не то, что комар, молекула вражья не проскочит, -  ответил Главный неподкупный стражник, - Сохраним, как зеницу ока.

                - Да  Сионских мудрецов к нему не допускать.-
                - Да и вообще -  Правитель туманно и пристально, вдумчиво, как умел делать только он, Правитель Ктовы, посмотрел на начальника стражи.
                Главный начальник стражи умел читать в глазах Правителя всё, что тот не хотел говорить. Даром что ли дослужился до Главного неподкупного стражника. Что же надо так надо, - ответил тоже взглядом Главный стражник. Всё решим, в лучшем виде, комар носа не подточит. И ушёл решать свои стражницкие важные дела.

                А Гениальный Учёный ещё год дорабатывал свою установку А. О, доводя до совершенства. А затем вдруг внезапно умер прямо на работе у себя в секретном институте от сердечного приступа, хоть на сердце вроде никогда не жаловался, но мало ли до чего доводит ответственная работа. И теперь не мог даже случайно  ненароком выдать своё гениальное изобретение никому, ни вражеским чуждым странам, ни Сионским мудрецам, ни секретарше, с которой он иногда спал и которая, хоть и была на службе у неподкупных стражников, но была всё же женщиной слабой, ну просто никому и точка.   

                Страна  скорбела,  Президент - Правитель Ктовы лично присутствовал на похоронах и выразил сочувствие семье и родственникам  безвременно ушедшего Гениального Учёного. И указом Правителя, поставили жену и детей на государственное довольствие и специальный продовольственный паёк по высшему разряду, чтобы не переводились  в будущем  в Стране Гениальные Учёные.  Умных помощников безвременно ушедшего Гениального  Учёного отправили далеко куда надо и зачем надо и каждому так на всякий случай приставили по пять неподкупных стражников, а ну, как оно там вдруг аукнется. Строго секретный институт закрыли и молчок, вроде бы никто, никогда и  «ни зачем».

                Дела и жизнь  в Стране продолжали ухудшаться.  Жители Страны бессильно сжимали кулаки, они ну не как не могли не дотянуться, не достучаться до проклятых Правителей. Те жили за высокой стеной, где жизнь была Раем.  Видеть и слышать остальных сто сорок миллионов жителей Страны, которых они Правители всех рангов и мастей называли в узком кругу  просто и коротко - быдло, а с трибун электоратом - не желали. Но зрела в жителях страны и нарастала глухая злоба. Так и бунта недалеко почесал пальчиком, затылок Правитель Ктовы.  Не верят Фомы неверующие в светлое будущее, а ведь такая картина благостная и сам чуть было не поверил, улыбнулся сам себе Правитель.  Позвонил и вызвал срочно и неотложно к себе любимому, Главного Начальника неподкупной стражи.

                Прибыл Главный начальник быстро, словно на помеле прилетел, вот что значит стражницкая  дисциплина  и выучка, и как положено произнёс: 
                - Что приказать изволите дорогой мой Правитель Ктовы.- 
       Правитель, ни слова не говоря, пальцем белым, толкнул ему листочек – записку, где предписывалось срочно и незамедлительно, приступить к испытанию всестороннему установки А. О. на отдельно взятом объекте. А не то поздно будет и три восклицательных знака. 
                - Только всё сделать аккуратно и незаметно.-

                - Обижаете, дорогой Президент Правитель - улыбнулся волчьим оскалом Главный неподкупный стражник.
                - И блоху подкуём и золотую подковку не сломаем, всё будет полный fine, и chiki – piki.- Повернулся кругом и уехал к себе решать поставленную задачу.

                У себя в кабинете достал большую карту подготовленную помощниками, просмотрел представленные бумаги и отчёты. Поставил и обвёл на карте Страны маленькую чуть заметную точку, и дал команду о подготовке часа «Ч» для пункта Б.  Вздыбилась, скакнула и понеслась военная стражницкая орда выполнять приказ своего командира.

                А тем временем на теле огромной Страны отмеченная еле заметной точкой на карте Главного стражника, ни сном, ни  духом не ведая о кознях Президента – Правителя Ктовы, дышала, радовалась жизни, солнцу и бегающим детишкам деревенька  Бунькино  (пункт Б).
Днём истово работала, а ночью спала тихо и спокойно и видела добрые сны. В деревне было сто пятьдесят дворов и  две улицы, чем жители очень гордились, а жили в Бунькино староверы, степенные, неторопливые и очень работящие люди. Дома стояли, как на подбор крепкие  красиво украшенные ажурной резьбой. Мужики целыми днями работали, не покладая рук, прерываясь только на молитвы, женщины ладные и пригожие вели хозяйство,  растили детей. Лад, спокойствие и мир царили в умах и душах жителей Бунькино. Деревня держалась на плаву и тянулась к хорошей жизни. Казалось, сама Страна и сама Земля помогала бунькинцам.
        Стояла деревня на отшибе, за сто километров от райцентра, на излучине реки. В реке водилась рыба, в лесах окружавших деревню дичь, и ягоды ешь, не хочу. Староверы жили по своим божеским и человеческим законам, а не по понятиям, как жила Власть и Правители. Кто  - то и когда – то по недоразумению и просчёту построил к ним в деревню дорогу. Староверы ездили в райцентр продавали молоко, мёд и прочую сельскую снедь,  сторонились, как могли всяческих начальников. Власти про них, как бы  забыли, чему они были только рады.
                Жизнь в Бунькино текла по раз и навсегда заведённому укладу. На горках окружавших деревню густо росли берёзы, скрывая Бунькино от злых глаз и дел.
Казалось, что быт и уклад деревни никем и ничем не изменить, но не тут -  то было.
                Вдруг, не с того ни с сего, понаехали неподкупные стражники. И стали военным лагерем неподалёку от деревни  на горках среди берёз. Старики, тут же  выслали ходоков.

                - Вы тут девчат, наших не попортите и мальцам "потвору" не давайте, а то патрон притащат,  пол деревни сожгут, долго ли до беды. -
                - И землицу нашу не поганьте, - Богом просим.-
Старики поклонились.
                - Что это вы Дедунюшки стражников так не любите, - шутил стражников начальник.
                - Не волнуйтесь родные, никого не обидим,  ничего не порушим.- 
                И, правда огородились крепкой стражей,  колючей проволокой вокруг  молча, тихо и незаметно занимались своей воинской работой. Чего  - то строили, чего - то копали, стучали помаленьку, но не так чтобы очень. И в деревню не шастали, за водой только, да и то разрешите, спасибо,  пожалуйста вам и всё. Не шалили, одним словом.  А через три месяца их как ветром сдуло, исчезли, испарились, как - то ночью, словно их и никогда не было вовсе.
            Мужики ходили на место их лагеря и правда ничего не тронули, ни травы не помяли, не берёз не сломали ни землю матушку не переворошили, ну ни как и ничего, всё в целости, даже как раньше на пригорках под берёзами краснели и рыжели крепкие налитые подберёзовики. Мужики почесали бороды, удивились премного,  отслужили молебен ВО ИЗБАВЛЕНИЕ. И начали жить прежней своей жизнью.  Лишь спрятанная хитро и надёжно, не найти постороннему вовек притаилась установка А. О. и ждала команды  часа Ч. А ещё через месяц куда - то чего - то протащили, провели,  подсоединили и доложили Главному начальнику неподкупной стражи полную боевую готовность установки А. О. к действию. Тот тут же доложил Правителю получил добро,   объявил час «Ч» для пункта Б и велел приступить.

             
                Деревня Бунькино спала крепким здоровым  сном после очередного трудового дня. Не горел свет уже даже у самого работящего деревенского сапожника Савелия. Лишь молодые петухи, путаясь во времени, иногда пытались выводить своё первое робкое кукареку, но тут же конфузливо смолкали. Полная луна неярко освещала деревню своим светом, Плескалась рыба в темной воде реки.  Вздыхали коровы, в сараях жуя свои жвачки, да стрекотали, стараясь, кто громче сверчки и цикады на лугах. Спала деревня. Улыбались во сне дети. Спали взрослые. Лишь в некоторых домах не спали и    миловались  молодые, нашёптывая друг другу слова любви и верности.

                Вдруг во всём Бунькино разом завыли жутко собаки. Жители повыскакивали из кроватей,  наружу,  пробовали угомонить псов, но куда там. Собаки продолжали выть, рвались с цепей,  катались по земле, а к утру все издохли. Вся деревня с рассвета была на ногах. Все крестились,  женщины плакали. Староста - он же председатель, он же читчик священной книги, отпер двери молельни.
                - Дьявол нас поминает,- произнёс он с тревогой в голосе, молиться надо.
                Вся, как один стала истово молиться деревня, просили Господа заступиться  простить их грешных и избавить их от напасти свалившейся на их бедные головы. А затем разошлись по домам и работам надо продолжать работать и  жить. А где   -  то на горках хитро спрятанная работала невидимая,  неслышимая никем установка А. О.
              Бесшумно, неслышно и невидимо мурлыкала, пела, указывала и  слала просьбы – команды жителям «Бунькино», что делать, как делать, куда надо и зачем надо. Невидимый голос то мужской, то женский призывал, уговаривал, просил, а то и требовал. А иногда подсказывал и подталкивал.

                Эти голоса просили, требовали отозваться и так засели в головах буньковцев, что вскоре жители стали разговаривать с голосами, советуясь с ними по всем вопросам. Вскоре они перестали молиться  хоть  делали это истово и регулярно в течении всей своей жизни, как до них делали это их предки. Книгочей Священного Писания он же председатель в миру повесился на сеновале. Мужики через месяц; второй запили вмертвую, хоть до этого не пили вовсе. Бабы перестали смотреть за хозяйством,  доить коров, и сидели на скамейках, лузгая семечки, и пели, как голосили. Дети бегали по деревне грязные и неухоженные. Разом словно мор налетел, стали все болеть и чахнуть. В школе дети рисовали странные картинки и писали в тетрадях, кто как мог, Слава нашему любимому Правителю Ктовы. А невидимая установка продолжала шептать то, да сё и толкала измученных людей из одной крайности в другую. Иногда по команде установка смолкала,  тогда люди испуганно озирались и со страхом смотрели вокруг, не понимая, что с ними происходит,  плакали, а потом всё начиналось сначала.
                Понаехали в Бунькино корреспонденты, врачи и даже кое  - кто из Всяковсячины. Собкоры строчили о буньковском  феномене. Врачи прописывали успокоительные, и иные таблетки недоуменно качали головами и говорили, не может быть.
                Всяковсячина районного звена обходила неухоженные дома протягивала грязным малышам то леденец, а то и рублик  брезгливо отирала руки, а вдруг инфекция. И ни кто не понимал в чём дело. Прежние толковые и здравомыслящие Буньковцы то пьянствовали, то вдруг отдавали свои кровные деньги на непонятные чужие дела и фонды. То на автобусах всей деревней ездили в райцентр и исхудавшие с мутными безумными глазами кричали ура нашему Правителю Ктовы и одобряли всё и вся. А то ещё чего вытворяли, не приведи Господи никому на свете.
                Покрутилась вся Шатия – Братия в деревне, да  уехала восвояси, напоследок прозвав этот ужас буньковским фантомом,  другими непонятными словами и всё.  К осени пропала прежде процветавшая деревенька.
Часть жителей бежала, прихватив детей неизвестно куда и неизвестно зачем. Часть наложила на себя руки, не выдержав ужасных бесовских голосов засевших в  головах. Кто  - то сошел с ума и строил «рожи» в казённом доме,  шептал об Антихристе.
               А пункт «Б» – крохотная почти невидимая точка на карте огромной и необъятной Страны закончил своё существование на Матушке Земле. Дорога из райцентра в - никуда  через год, другой стала зарастать травой и крошечными берёзками, упрямо лезшими сквозь асфальт. Дома стояли немые и чёрные, скрипя п оторванными ставням, настежь распахнутыми воротами. На сеновалах и чердаках ухали ночами никем не пуганые совы и филины,  пищали мыши. И тишину фантома - пункта «Б»  лишь изредка нарушал скрип и железного помятого флюгера – петушка, на одной из крыш забытой и покинутой деревни.


                В главном кабинете Главного Кремля Страны горел приглушённый зеленоватый свет. На столе Правителя Ктовы лежал стандартный мелованный глянцевый лист бумаги и отливал чуть  – чуть зелёным, от зелёного абажура настольной лампы. Застыли на постах в коридорах и у самого кабинета Правителя  строгие неподкупные стражники, стоя на страже  охраняя Правителя Ктовы от жителей всей Страны.  Текст - листа – указа  был накрыт нечитаемой специальной плёнкой,  виднелась только шапка с грифом Абсолютная тайна. Высший секрет государства. После прочтения уничтожить немедленно. И ниже отпечатано в одном экземпляре и чуть ниже исполнитель и стояло Главный Начальник неподкупной стражи  ещё ниже число и роспись.

                Правитель Ктовы стоял у окна и смотрел в окно.  Куда, он смотрел  чего или кого высматривал, никому было неизвестно. В кабинете еле слышно тикали часы, да мелькали лица, ведущих новостей Т. В.. Звук был выключен. Правитель стоял у окна, а на столе ждал подписи Указ с грифом на шапке Абсолютная тайна. Высший секрет государства.  Отпечатано в единственном экземпляре. По прочтении  уничтожить немедленно.