Рубцы

Ночь – она как женщина, облеченная мимолетной тайной. Она пленит и пугает зависимых от нее людей. Ночь хранит в себе первородный грех и подталкивает на совершение все новых, покрытых животной страстью, деяний. Ночь пахнет телами, канализацией, потными испарениями, выхлопными газами, совокуплением. Я видел ее обратную сторону через призму сигаретного дыма и высокий градус алкогольных напитков. Ее невозможно воспринимать на трезвую голову, а кто пробует, съезжает с катушек. Ночью текут реки крови по сточным каналам, трупы тонут и покоятся с миром, а кто выжил, и смог избежать своей участи, все равно найдет последнее прикосновение. В зеркалах отражаются фонари, они подсвечивают то, что не увидишь в дневное время. Тени рождают новые мысли, вновь воплощаясь в наших сознаниях. Церкви пустеют, а пивные бары активно заполняются всеми слоями общества.
Однажды, давным-давно, мы с друзьями решили устроить ночной велопробег. Погода была преисполнена великолепием. В каждом звуке, каждом дуновении ветра чувствовалась свобода. Мы ехали вдоль знакомых улиц, через перекрестки и по переулкам, мимо спящих кварталов и дворов, в которых уже давно никто не жил. Ветер бил в уши, а ноги старались крутить педали, повышая скорость. Я выдыхал воздух через рот, издавая звук подобный прибою.
- Алекс, едь сюда скорее!
Это был Антон, он ехал впереди всех и остановился где-то в ста метрах от нас. Антон размахивал руками, будто мельница, и поторапливал. Несмотря на его суетливость, мы с Жорой ехали не торопясь, но с уже посеянным семенем любопытства.
- Смотрите сюда. – Сказал Антон, указывая пальцем на кладбище, которое находилось ниже по склону.
- Ты хочешь, чтобы мы поехали будить мертвых твоей рожей? – Усмехнулся Жорик.
- Да ладно тебе острить. Раз мы вырвались ночью тусить на великах, давайте заскочим на старинное кладбище. Я слышал легенду, что все, кто ходил туда ночью, не вернулись обратно. По рассказам, там похоронена женщина, которая убила собственных детей в состоянии аффекта, а потом покончила с собой. Говорят, перед тем как наложить на себя руки, она продала душу дьяволу, чтобы вернуть чад обратно в этот мир. Теперь ее могилу вечно сторожит демон из глубин ада, ты только прикинь! Я сам не особо верю в это, конечно, но мурашки по коже бегают.
- Вот же раззадорил засранец. Поехали! Хочу глянуть на этого демона, о котором говорит Тоня.- Сказал я и сразу же рванул с места.
Кладбище было заложено тут еще с самого основания города. Сперва, на этом месте был пустырь, на котором казнили провинившихся людей, но однажды, когда пришла чума, трупы стали складывать в кучи и поджигать. В итоге тел набралось столько, что всеобщим решением было принято вскопать огромную яму и сбрасывать умерших и убиенных туда. Яма разрасталась и занимала все новые и новые места. Так и образовалось легендарное Казненное кладбище.
Оставив велосипеды у склепа, мы направились прямиком к той самой таинственной могиле женщины самоубийцы. Под ногами хрустели сухие ветки, и на самом деле было немного мрачновато, но ни кто не подавал и виду, мы же парни, а парни ничего не боятся.
- Ванесса Сали... хмм.… Так вот как ее зовут! – сказал Жора, рассматривая каменную плиту.
- Да, однажды мне уже показывали ее могилу, правда я забыл ее имя, но место не спутал, это верняк!
Антон неожиданно замолчал и уставился в одну точку. Он всматривался и щурил глаза, будто заметил что-то.
Ветер усиливался, и тело покрылось мурашками. Если бы каждый вечер имел свой запах, сейчас бы пахло плесенью. Шелест деревьев скрывал громкий звук биения сердца.
- Уходим отсюда – спокойно сказал Антон и, попятившись, развернулся, поспешив к велосипедам.
Смотря в след Антону, мы с Жорой заметили какое-то движение вокруг. Не успел осознать происходящее, как кто-то съездил мне по голове. Я не почувствовал боли, но от неожиданности не успел выставить руки и ударился левой стороной головы о надгробную плиту. Все происходило так быстро. Меня пинали. Пинали по всему, чему можно. Я постарался прикрыть руками окровавленную голову, но это не особо помогло. Слышал друзей, их тоже били, но кто и за что?
- Арт, ты уверен, что это именно те ублюдки, что вскрыли могилу твоей матери? – Спросил кто-то у человека по имени Арт.
- А кому же еще взбредет ошиваться на кладбище в два часа ночи? Бей этих мудаков и не задавай глупых вопросов.

Я лежал без сил. Тяжелые вздохи мои не мешали слышать, как совсем близко стонет от боли либо Жора, либо Антон. Те, кто на нас напали, ушли, но дрожь шла по телу волнами. Во рту чувствовался вкус крови. Боль пришла разом.
- Эй, ты как? – это был голос Жорика.
- Хреново, как еще. У меня походу рассечение на голове.
- А мне сломали руку. Перелом открытый… я прямо сейчас трогаю кость, представь. – Жорик зашипел от боли и опять начал стонать.
- А где Антон? – Спросил я.
- Кстати да, он должен был быть тут. Эй, Антон! – Как мог, окрикнул Жора, но ответа не последовало.
Одной рукой держась за голову, я полез в карман за телефоном. Вытащив его, я несколько раз упорно нажимал на кнопки, но экран не загорался. «Наверно по нему попали в драке» - подумал я и зажал кнопку включения. Экран загорелся. Я вытянул руку и провел по сторонам, но нигде не увидел Антона, зато смог рассмотреть Жорика. У него и вправду был открытый перелом. Кость торчала недалеко от локтя и с нее капали капли свежей крови.
- Лёх, глянь. – У Жоры был испуганный вид. Он кивал в сторону рядом расположенной могильной плиты.
За плитой были кусты, а из кустов торчала нога Антона. Я нашел в себе силы подняться, да и Жора начал потихоньку вставать с сырой земли.
Мы стояли с Жориком над бездыханным телом друга. Он был весь измазан застывшей кровью, а на животе - ножевая рана. Жора стоял молча. Он был в оцепенении, ну а я…да что там! Я плакал. И больше всего меня заботило тогда не то, что погиб мой лучший друг, а то, что я не знал, что мы скажем его родителям. Эгоистичный мудак! Парней, которые напали на нас, задержали, дали каждому срок, но это нисколько не утолило боли. Она прошла со временем. Да, правильно говорят, что время зализывает даже самые глубокие раны, но рубцы… они останутся со мной навсегда.