Мать говорила, что болезнь только подходит к городу, а Вовка уже заболел. Да, действительно, он уже болел и свинкой, и корью, и вот теперь аппендицит.
Вовка ходил в первый класс, учился хорошо. И всё это заслуга матери. Деревенская женщина, которая окончила всего один класс, она все силы прилагала к тому, чтобы Вовка выучился, стал грамотным, образованным человеком.
Учить его грамоте она стала с четырех лет. Встав рано, в четыре или пять часов, она, подоив корову и собираясь на базар с двумя бидонами молока, Вовке, который ещё крепко спал, мелом писала на деревянных створках буфета примеры на сложение и вычитание, которые он до её прихода должен был решить. И Вовка любил эти задания, как любил читать по складам тексты на бумажных кулёчках, в которых она приносила ему с базара сушёные вишни или орешки. Он не всё понимал в этих текстах. Иногда попадались совсем непонятные выражения, вроде “Сообщение ТАСС”. Он думал, что ТАСС – это опечатка. Может, быть, ТАСС – это черная тарелка, которая висела на стене у окна, из которой строгий голос говорил “От Советского информбюро” и передавал последние известия?
Шёл последний урок. Вдруг Вовка ощутил тошноту и боль в нижней части живота. Учительница, почувствовав неладное, попросила одноклассников отвести Вовку домой. Дома ему стало ещё хуже. Болело в правом боку. Телефона дома не было. Мать сбегала в милицию и оттуда вызвала скорую помощь.
В больнице Вовку сначала повели в душ, выкупали, потом положили на качалку и отвезли в операционную. Доктор, в белом халате и белом колпаке, напомнил Вовке ангела, только без крыльев, из оставшихся от дедушки церковных книг, ласково говорил с Вовкой, сделал ему укол.
- Считать умеешь?- спросил он Вовку.
- Умею,- прошептал Вовка.
Потом он помнил только, что досчитал до девяти.
Когда Вовка проснулся, перед ним не было ничего, кроме белой стены. Когда он повёл глазами, оказалось, что это не стена, а потолок, и лежит он в больничной палате. Вовка попытался встать, но снова почувствовал боль в правом боку и услышал чей-то голос:
- Э, молодой человек. А болтать ногами тебе ещё нельзя, а то швы разойдутся.
Это был тот же доктор. Он откинул простыню, который был укрыт Вовка, осмотрел шов, заклеенный крест-накрест белыми полосками материи, покивал, видимо, довольный результатом, и сказал:
- Ну, всё в порядке. Только на правый бок тебе пока ложиться нельзя.
Доктор ушёл. Только теперь Вовка вспомнил вчерашние события и понял, что он лежит в больнице. Хотя доктор запретил поворачиваться на правый бок, Вовке скучно было лежать на спине и хотелось рассмотреть палату. Он повернул голову направо и увидел ещё одну койку, на которой лежала женщина. Как потом узнал Вовка, ввиду того, что в мужских палатах не хватало места, его, как маленького, положили в женскую.
Присутствие женщины в палате как-то не понравилось Вовке, и он отвернулся к стене, чтобы не видеть её. Так пролежал он некоторое время. Вдруг от неё что-то полетело и ударилось в Вовкину стену. Это был оранжевый шар. Вовка взял его, повертел и повернул голову к женщине.
- Как тебя зовут?- шёпотом спросила она. Видно было, что ей трудно говорить.
- Вова,- почему-то таким же шёпотом ответил Вовка.
- А меня Тоня,- ответила женщина.- Ешь!
- А что это?- спросил Вовка. Он никогда не видел таких оранжевых шариков, и не знал, что с этим делать.
- Это апельсин. Он очень вкусный. Ешь!
Вовка надкусил оранжевый фрукт и скривился. Женщина вдруг засмеялась:
- Ой, не смеши. Мне нельзя напрягаться. Я только что после операции. Ты что, никогда не ел апельсинов?
- Нет,- честно ответил Вовка.
- Нужно очистить кожуру, а потом есть.
Вовка ногтями разодрал фрукт и обнаружил там стянутые ниточками мясистые и сочные дольки. Вкус у них был какой-то новый, Что-то незнакомое разлилось внутри у Вовки. Такого он ещё никогда не чувствовал. Он съел апельсин, а шкорки и косточки аккуратно сложил в тумбочку.
Прошло несколько дней. Они подружились с Тоней. Он узнал, что ей двадцать три года, что она живёт в деревне и что ей тоже сделали какую-то операцию. Вовка внимательно слушал её рассказы о деревне, о Марийкиной кринице, о молочно-товарной ферме, где она работала дояркой.
Вовке хотелось сделать Тоне что-то приятное. Он долго думал и решил написать ей стихотворение. Её круглый носик напомнил ему картошку, и он решил срифмовать это с её именем:
Антошка, Антошка,
Твой нос, как картошка.
Он был в восторге от своей находки и решил, что Тоне, как жительнице деревни, это понравится. Поскольку они иногда переписывались с Тоней, Вовка решил послать ей это стихотворение. Он написал его крупными буквами на клочке бумаги, свернул его в шарик и бросил Тоне. Та развернула его, но вместо ожидаемого восторга, она странно и сердито посмотрела на Вовку, отвернулась к стене и больше с ним не разговаривала.
Вовка укрылся одеялом с головой и лежал в полном недоумении.
Вечером Тоню навестила родственница. Маленькая, толстая, она перекачивалась из стороны в сторону так, что казалось, вот упадёт вправо или влево. Она подсела к Тоне, развязала узелок и разложила перед ней принесённые гостинцы. Вовка, укрытый одеялом, всё-таки слегка подсматривал за ними.
Родственница поведала Тоне, как там дела дома, потом Тоня что-то шёпотом сказала ей на ухо, после чего родственница оглянулась на Вовку и укоризненно покачала головой. Вовка понял, что он совершил какую-то ошибку. Хотя он был полностью укрыт одеялом, до него доходили звуки разговора. Родственница предлагала Тоне только испечённый, свежий пирог с жерделями. Та отказывалась.
- Мне ничего нельзя, кроме бульона.
- Йишь, воны не бачуть,- убеждала её родственница, искренне жалея Тоню, которую злодеи врачи морят голодом.
Наконец, Тоня сдалась и с жадностью насытилась вкусным пирогом.
Когда утром Вовка проснулся, в окно светило солнце. Он вспомнил вчерашнее и решил написать Тоне новое стихотворение, где не будет места носу-картошке, а будут её светлые кудрявые волосы и голубые глаза. Он повернулся к её кровати и увидел, что она пуста. “Наверно, она выздоровела, и её выписали”,- подумал Вовка, но в душе у него осталась горечь, что он так и не исправил свою ошибку.
Прошло несколько дней. Днём к Вовке пришла мать. Он очень обрадовался. За этой радостью он совсем забыл про Тоню. А когда при вечернем обходе он спросил у доктора, где же Тоня, доктор сперва снял очки, повертел их в руках, потом грустно сказал:
- Нужно слушать указания врачей. У Тони была тяжелая операция. Ей нельзя было есть тяжелой пищи. Она съела много пирога, отчего у неё произошло воспаление и разошлись швы. Она умерла.
У Вовки что-то оборвалось внутри. Он не знал, что. Но что-то словно умерло.
Через несколько дней его выписали из больницы, и мать привела его домой.
- Ну, вот, сынок, мы и дома.
Как-то осматривая вовкину куртку, мать сказала:
- Вечно у тебя мусор какой-нибудь в карманах,- и протянула ему два комочка.
- Это не мусор, это семечки апельсина.
- Откуда они у тебя?
Вовка замялся. Ему не хотелось говорить про Тоню.
- Нашёл на улице.
Он взял в рот одну семечку, разгрыз её. Во рту появилась лёгкая горечь. Он помолчал, потом спросил мать:
- А если её посадить, апельсин вырастет?
- Может и вырастет, а, может, и нет.
Вовка взял семечку, карандашом проткнул дырочку в почве в цветочном горшке, вложил туда семечку и посмотрел в окно. Из-за туч выглянуло солнце, круглое и оранжевое, как апельсин.
Первый апельсин
© Copyright: Владимир Убогий, 2011
Свидетельство о публикации №211050101203
Свидетельство о публикации №211050101203
Рецензии
В рамках задания семинара.
Мальчик попадает в больницу. В палате с ним лежит девушка, которая угощает мальчика апельсином; до этого случая мальчик никогда не ел этих плодов. Они подружились. Девушка умирает. Мальчик выздоравливает, дома находит косточку от апельсина и сажает её.
История незамысловатая, но она может стать основой для каких-то важных обобщений, рассуждений, влияния на дальнейшую судьбу и пр.
Но это сделать автору не удалось.
История подвисает в воздухе, она ничем не наполнена, нет второго плана. Текст так и остался скелетом с намёками.
Рассказ ведётся от имени автора. В этом случае нужно дистанцироваться от героев, быть выше и сюжета, и их переживаний, делать какие-то ремарки. Но этого в тексте нет, что обедняет текст.
Можно только догадываться, что изложение ведётся от имени главного героя, который смотрит на это со стороны через большой промежуток времени. Но прямых ссылок на это нет, что запутывает читателя, заставляя додумывать то, что должно быть основой для догадок.
Если автор вернётся к этой теме, то, уверен, текст будет кардинально переработан, поэтому искать блох как-то не хочется.
Однако приходится указывать на явные недочёты, которые автору следует учесть в новой редакции.
1. Сюжетные провалы.
Два абзаца от "Вовка ходил в первый класс..." до "передавал последние известия?" лишние в тексте. Они никак не соотносятся к сюжету, никак не характеризуют героев в рамках дальнейшего повествования. Сами по себе эти факты интересны, их надо либо привязать к сюжету, либо вообще удалить. Более того, эти даже не воспоминания, а информационные блоки внезапно прерываются, действие переносятся в иное время со слов "Шёл последний урок", что только подчёркивает ненужность предыдущего текста.
Сцена пробуждения после наркоза. (от "Потом он помнил" до "что он лежит в больнице." Странно, что смысловой разрыв пришёлся на середину абзаца).
Герой просыпается перед белой стеной, которая становится потолком (нормально, хоть и захватано до дыр), и понимает, что лежит в больничной палате. У кровати оказывается доктор (почти логично, врач просчитал время пробуждения и пришёл к больному. Или случайно оказался?). Доктор после осмотра уходит, и тут герой вспоминает вчерашние события и ещё раз понимает, что лежит в больнице.
Кроме того, это "понимание" наступило слишком поздно: около героя врач, который его осмотрел, белый потолок, а не потолок избы, отапливаемой по-чёрному, и внезапный прорыв осознания после ухода врача?
"Та развернула его, но вместо ожидаемого восторга, она странно и сердито посмотрела на Вовку, отвернулась к стене и больше с ним не разговаривала."
Психологически совершенно неверное поведение героини. Ей 23 года, а мальчику 7-8 лет. Не сообразить, что пацан не хотел её обидеть, - нонсенс. Получается, что у девушки действительно комплекс, и её картофельный нос "привлекал" внимание всех подряд. В дальнейшем она ещё и жаловалась на мальчика родственнице, которая "укоризненно качала головой". Не смешно ли, что взрослые так неадекватно реагируют на мальчишеский неосознанный ляп? Да ещё и не объясняют ему его ошибку?
"Вовка укрылся одеялом с головой и лежал в полном недоумении.
Вечером Тоню навестила родственница... Вовка, укрытый одеялом, всё-таки слегка подсматривал за ними"
Т.е. герой лежал, укрывшись с головой с момента "ссоры" до прихода родственницы вечером? Эти "перескоки" во времени делают текст анекдотичным.
"Когда утром Вовка проснулся, в окно светило солнце. Он вспомнил вчерашнее и решил написать Тоне новое стихотворение, где не будет места носу-картошке (!!! т.е. мальчик сообразил, что обидел? Где в тексте произошло это прозрение?), а будут её светлые кудрявые волосы и голубые глаза. Он повернулся к её кровати и увидел, что она пуста. “Наверно, она выздоровела, и её выписали”"
Я себе представил эти сцены. Девушке ночью явно стало плохо. Приходили врачи, медсёстры, фиксировали смерть, уносили труп... Странно, что мальчика не разбудили эти совсем не бесшумные действия. И вряд ли медперсонал беспокоился о сне мальчика, ходил на цыпочках, разговаривал шёпотом, если рядом умирал пациент. Неужели мальчику давали снотворное? И вывод мальчика нелеп: девушку выписал ночью? А ведь он лежал в больнице уже несколько дней, должен был увидеть, узнать, как выздоравливают пациенты, и речь обязательно об этом заводил с героиней.
Что-то надо добавлять. Хотя бы какой-то сон о том, что в палате что-то происходило. Или далее объяснить, почему ночные действия произошли бесшумно (например, больную просто сразу унесли).
Диалоги очень слабы, зачастую они не несут никакой обязательности, они не информативны. Вполне можно было обойтись и без прямой речи. Ведь это воспоминания?
"Он съел апельсин, а шкорки и косточки аккуратно сложил в тумбочку."
"Как-то осматривая вовкину куртку, мать сказала:
- Вечно у тебя мусор какой-нибудь в карманах,- и протянула ему два комочка."
Итак, косточки каким-то образом переместились из тумбочки в карман куртки? Как? А ведь на этом можно заострить внимание! А получился сюжетный ляп.
2. Ошибки
"Мать говорила, что болезнь только подходит к городу, а Вовка уже заболел. Да, действительно, он уже болел и свинкой, и корью, и вот теперь аппендицит."
Получается, что к городу угрожает эпидемия аппендицита.
"Он не всё понимал в этих текстах. Иногда попадались совсем непонятные выражения, вроде “Сообщение ТАСС”. Он думал, что ТАСС – это опечатка."
Итак, мальчик не знает, что такое "ТАСС", но прекрасно знает, что такое "опечатка".
"Он думал, что ТАСС – это опечатка. Может, быть, ТАСС – это черная тарелка, которая висела на стене у окна..."
Итак, "ТАСС" вовсе не опечатка, а конкретный предмет. Так что думал мальчик по поводу странного слова "ТАСС"?
"Вдруг Вовка ощутил тошноту и боль в нижней части живота."
"Тошноту" (которая может сопровождаться болью) в нижней части живота называют словом "понос". Здесь - явная стилистическая ошибка.
"Вдруг Вовка ощутил тошноту и боль в нижней части живота. Учительница, почувствовав неладное"
Ещё одна стилистическая ошибка. Вовка ощутил боль, и это как-то почувствовала учительница. Что именно? Тошноту или позывы к поносу? Предложение надо переписать так, чтоб не было никаких разночтений. Автору не хватает точности, он не видит, что фразы могут быть прочтены иначе, ломая весь смысл.
"Доктор, в белом халате и белом колпаке, напомнил Вовке ангела, только без крыльев, из оставшихся от дедушки церковных книг, ласково говорил с Вовкой, сделал ему укол."
У доктора не было крыльев ангела, сделанных из церковных книг? Автор очень неряшливо строит фразы, а странная пунктуация вообще запутывает читателя. Если доктор "говорил", то он не может "сделать укол". Надо использовать глаголы в этом контексте либо совершённые, либо несовершённые ("ласково говорил, делал укол..." или "ласково поговорил, сделал укол").
"сделал ему укол."
Не знаю, как делали общий наркоз во времена, когда на стенах ещё висели репродукторы (до пятидесятых годов 20 века). У меня возникли кое-какие подозрения, что автор не совсем хорошо изучил этот вопрос.
"Он откинул простыню, который был укрыт Вовка, осмотрел шов, заклеенный крест-накрест белыми полосками материи, покивал, видимо, довольный результатом"
Шов был заклеен крест накрест материей. Как же его ухитрился осмотреть врач? Или он был доволен тем, как была наклеена материя?
"Хотя доктор запретил поворачиваться на правый бок, Вовке скучно было лежать на спине и хотелось рассмотреть палату. Он повернул голову направо"
Слово "хотя" предполагает, что далее герой сделает что-то противоположное рекомендациям врача. Но герой только повернул голову, что не запрещалось. Зачем тут "хотя"?
"Как потом узнал Вовка, ввиду того, что в мужских палатах не хватало места"
Канцеляризм "ввиду того"?
"Присутствие женщины в палате как-то не понравилось Вовке, и он отвернулся к стене, чтобы не видеть её. Так пролежал он некоторое время. Вдруг от неё что-то полетело и ударилось в Вовкину стену."
Герой повернулся на левый бок, отвернувшись от женщины. Однако он отлично разглядел, что именно от этой женщины что-то полетело. Фраза очень неловкая.
"- Вова,- почему-то таким же шёпотом ответил Вовка."
А кто ещё мог ответить "Вова" кроме Вовы? Вообще автор злоупотребляет именем героя. В конце концов "Вовка" набивает раздражающую "оскомину".
"Через несколько дней его выписали из больницы, и мать привела его домой.
- Ну, вот, сынок, мы и дома"
Наверное, у мальчик не узнавал пенатов? Зачем, оказавшись дома, мать ещё раз сказала сыну "мы и дома"? Эти два предложения говорят об одном и том же, зачем они рядом? Если фраза матери имеет какой-то смысл, то почему автор не пояснял, что хотел сказать?
"карандашом проткнул дырочку в почве"
Насквозь проткнул почву и горшок? "Дыра" - это отверстие.
"Из-за туч выглянуло солнце, круглое и оранжевое, как апельсин."
Сравнение понятно, смысл сравнения - не совсем, а вот то, что это штамп - очевидно. Зрительно солнце вообще не похоже на апельсин: оно выглядит плоским, а не шарообразным. Опять построение фразы вызывает отрицание. Тоньше надо передавать чувства мальчика.
Спасибо!
Владимир Морж 17.12.2013 20:45 • Заявить о нарушении
Мальчик попадает в больницу. В палате с ним лежит девушка, которая угощает мальчика апельсином; до этого случая мальчик никогда не ел этих плодов. Они подружились. Девушка умирает. Мальчик выздоравливает, дома находит косточку от апельсина и сажает её.
История незамысловатая, но она может стать основой для каких-то важных обобщений, рассуждений, влияния на дальнейшую судьбу и пр.
Но это сделать автору не удалось.
История подвисает в воздухе, она ничем не наполнена, нет второго плана. Текст так и остался скелетом с намёками.
Рассказ ведётся от имени автора. В этом случае нужно дистанцироваться от героев, быть выше и сюжета, и их переживаний, делать какие-то ремарки. Но этого в тексте нет, что обедняет текст.
Можно только догадываться, что изложение ведётся от имени главного героя, который смотрит на это со стороны через большой промежуток времени. Но прямых ссылок на это нет, что запутывает читателя, заставляя додумывать то, что должно быть основой для догадок.
Если автор вернётся к этой теме, то, уверен, текст будет кардинально переработан, поэтому искать блох как-то не хочется.
Однако приходится указывать на явные недочёты, которые автору следует учесть в новой редакции.
1. Сюжетные провалы.
Два абзаца от "Вовка ходил в первый класс..." до "передавал последние известия?" лишние в тексте. Они никак не соотносятся к сюжету, никак не характеризуют героев в рамках дальнейшего повествования. Сами по себе эти факты интересны, их надо либо привязать к сюжету, либо вообще удалить. Более того, эти даже не воспоминания, а информационные блоки внезапно прерываются, действие переносятся в иное время со слов "Шёл последний урок", что только подчёркивает ненужность предыдущего текста.
Сцена пробуждения после наркоза. (от "Потом он помнил" до "что он лежит в больнице." Странно, что смысловой разрыв пришёлся на середину абзаца).
Герой просыпается перед белой стеной, которая становится потолком (нормально, хоть и захватано до дыр), и понимает, что лежит в больничной палате. У кровати оказывается доктор (почти логично, врач просчитал время пробуждения и пришёл к больному. Или случайно оказался?). Доктор после осмотра уходит, и тут герой вспоминает вчерашние события и ещё раз понимает, что лежит в больнице.
Кроме того, это "понимание" наступило слишком поздно: около героя врач, который его осмотрел, белый потолок, а не потолок избы, отапливаемой по-чёрному, и внезапный прорыв осознания после ухода врача?
"Та развернула его, но вместо ожидаемого восторга, она странно и сердито посмотрела на Вовку, отвернулась к стене и больше с ним не разговаривала."
Психологически совершенно неверное поведение героини. Ей 23 года, а мальчику 7-8 лет. Не сообразить, что пацан не хотел её обидеть, - нонсенс. Получается, что у девушки действительно комплекс, и её картофельный нос "привлекал" внимание всех подряд. В дальнейшем она ещё и жаловалась на мальчика родственнице, которая "укоризненно качала головой". Не смешно ли, что взрослые так неадекватно реагируют на мальчишеский неосознанный ляп? Да ещё и не объясняют ему его ошибку?
"Вовка укрылся одеялом с головой и лежал в полном недоумении.
Вечером Тоню навестила родственница... Вовка, укрытый одеялом, всё-таки слегка подсматривал за ними"
Т.е. герой лежал, укрывшись с головой с момента "ссоры" до прихода родственницы вечером? Эти "перескоки" во времени делают текст анекдотичным.
"Когда утром Вовка проснулся, в окно светило солнце. Он вспомнил вчерашнее и решил написать Тоне новое стихотворение, где не будет места носу-картошке (!!! т.е. мальчик сообразил, что обидел? Где в тексте произошло это прозрение?), а будут её светлые кудрявые волосы и голубые глаза. Он повернулся к её кровати и увидел, что она пуста. “Наверно, она выздоровела, и её выписали”"
Я себе представил эти сцены. Девушке ночью явно стало плохо. Приходили врачи, медсёстры, фиксировали смерть, уносили труп... Странно, что мальчика не разбудили эти совсем не бесшумные действия. И вряд ли медперсонал беспокоился о сне мальчика, ходил на цыпочках, разговаривал шёпотом, если рядом умирал пациент. Неужели мальчику давали снотворное? И вывод мальчика нелеп: девушку выписал ночью? А ведь он лежал в больнице уже несколько дней, должен был увидеть, узнать, как выздоравливают пациенты, и речь обязательно об этом заводил с героиней.
Что-то надо добавлять. Хотя бы какой-то сон о том, что в палате что-то происходило. Или далее объяснить, почему ночные действия произошли бесшумно (например, больную просто сразу унесли).
Диалоги очень слабы, зачастую они не несут никакой обязательности, они не информативны. Вполне можно было обойтись и без прямой речи. Ведь это воспоминания?
"Он съел апельсин, а шкорки и косточки аккуратно сложил в тумбочку."
"Как-то осматривая вовкину куртку, мать сказала:
- Вечно у тебя мусор какой-нибудь в карманах,- и протянула ему два комочка."
Итак, косточки каким-то образом переместились из тумбочки в карман куртки? Как? А ведь на этом можно заострить внимание! А получился сюжетный ляп.
2. Ошибки
"Мать говорила, что болезнь только подходит к городу, а Вовка уже заболел. Да, действительно, он уже болел и свинкой, и корью, и вот теперь аппендицит."
Получается, что к городу угрожает эпидемия аппендицита.
"Он не всё понимал в этих текстах. Иногда попадались совсем непонятные выражения, вроде “Сообщение ТАСС”. Он думал, что ТАСС – это опечатка."
Итак, мальчик не знает, что такое "ТАСС", но прекрасно знает, что такое "опечатка".
"Он думал, что ТАСС – это опечатка. Может, быть, ТАСС – это черная тарелка, которая висела на стене у окна..."
Итак, "ТАСС" вовсе не опечатка, а конкретный предмет. Так что думал мальчик по поводу странного слова "ТАСС"?
"Вдруг Вовка ощутил тошноту и боль в нижней части живота."
"Тошноту" (которая может сопровождаться болью) в нижней части живота называют словом "понос". Здесь - явная стилистическая ошибка.
"Вдруг Вовка ощутил тошноту и боль в нижней части живота. Учительница, почувствовав неладное"
Ещё одна стилистическая ошибка. Вовка ощутил боль, и это как-то почувствовала учительница. Что именно? Тошноту или позывы к поносу? Предложение надо переписать так, чтоб не было никаких разночтений. Автору не хватает точности, он не видит, что фразы могут быть прочтены иначе, ломая весь смысл.
"Доктор, в белом халате и белом колпаке, напомнил Вовке ангела, только без крыльев, из оставшихся от дедушки церковных книг, ласково говорил с Вовкой, сделал ему укол."
У доктора не было крыльев ангела, сделанных из церковных книг? Автор очень неряшливо строит фразы, а странная пунктуация вообще запутывает читателя. Если доктор "говорил", то он не может "сделать укол". Надо использовать глаголы в этом контексте либо совершённые, либо несовершённые ("ласково говорил, делал укол..." или "ласково поговорил, сделал укол").
"сделал ему укол."
Не знаю, как делали общий наркоз во времена, когда на стенах ещё висели репродукторы (до пятидесятых годов 20 века). У меня возникли кое-какие подозрения, что автор не совсем хорошо изучил этот вопрос.
"Он откинул простыню, который был укрыт Вовка, осмотрел шов, заклеенный крест-накрест белыми полосками материи, покивал, видимо, довольный результатом"
Шов был заклеен крест накрест материей. Как же его ухитрился осмотреть врач? Или он был доволен тем, как была наклеена материя?
"Хотя доктор запретил поворачиваться на правый бок, Вовке скучно было лежать на спине и хотелось рассмотреть палату. Он повернул голову направо"
Слово "хотя" предполагает, что далее герой сделает что-то противоположное рекомендациям врача. Но герой только повернул голову, что не запрещалось. Зачем тут "хотя"?
"Как потом узнал Вовка, ввиду того, что в мужских палатах не хватало места"
Канцеляризм "ввиду того"?
"Присутствие женщины в палате как-то не понравилось Вовке, и он отвернулся к стене, чтобы не видеть её. Так пролежал он некоторое время. Вдруг от неё что-то полетело и ударилось в Вовкину стену."
Герой повернулся на левый бок, отвернувшись от женщины. Однако он отлично разглядел, что именно от этой женщины что-то полетело. Фраза очень неловкая.
"- Вова,- почему-то таким же шёпотом ответил Вовка."
А кто ещё мог ответить "Вова" кроме Вовы? Вообще автор злоупотребляет именем героя. В конце концов "Вовка" набивает раздражающую "оскомину".
"Через несколько дней его выписали из больницы, и мать привела его домой.
- Ну, вот, сынок, мы и дома"
Наверное, у мальчик не узнавал пенатов? Зачем, оказавшись дома, мать ещё раз сказала сыну "мы и дома"? Эти два предложения говорят об одном и том же, зачем они рядом? Если фраза матери имеет какой-то смысл, то почему автор не пояснял, что хотел сказать?
"карандашом проткнул дырочку в почве"
Насквозь проткнул почву и горшок? "Дыра" - это отверстие.
"Из-за туч выглянуло солнце, круглое и оранжевое, как апельсин."
Сравнение понятно, смысл сравнения - не совсем, а вот то, что это штамп - очевидно. Зрительно солнце вообще не похоже на апельсин: оно выглядит плоским, а не шарообразным. Опять построение фразы вызывает отрицание. Тоньше надо передавать чувства мальчика.
Спасибо!
Владимир Морж 17.12.2013 20:45 • Заявить о нарушении
Я хотел бы увидеть у себя Ваши замечания, которые Вы читали на семинаре.
http://proza.ru/2013/08/30/1972
Владимир Морж 17.12.2013 20:52 Заявить о нарушении
http://proza.ru/2013/08/30/1972
Владимир Морж 17.12.2013 20:52 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.