Знак

Иван Степанович Топорков отрабатывал двадцатый год своей службы в "органах", из них последние пять лет в ГАИ, и хотя дослужился всего лишь до одной звездочки (у него не было высшего образования), но цену себе знал. Он хорошо изучил, когда можно поднимать полосатую палку-жезл, а когда нежелательно - только руки застудишь, стоя навытяжку перед оказавшимся в машине начальством.
Зато сколько их, мелких нарушителей в "Запорожцах" и стареньких "Москвичах", всё спешащих куда-то, а потом так суетливо лебезящих.
Сейчас Иван Степанович стоял под знаком "Остановка запрещена", установленным вблизи официального учреждения, где разрешено останавливаться машинам с определенными номерами. Но это место было вблизи от универмага, и здесь всегда норовили припарковаться все эти рыщущие в поисках дефицита граждане.
Он знал, что не пройдет и получаса, как тут остановится какой-нибудь мелкий частник и в ответ на его угрозу пробить талон маленький водитель в помятом полосатом пиджаке будет плаксиво клянчить, будет совать деньги, но Иван Степанович не возьмет. Так вот сразу. Хотя...
Иван Степанович хотел отогнать эти крамольные мысли, позорящие честь и мундир офицера, но ему не дал "Жигулёнок", красным пятном загородивший от него то учреждение, ради которого и повешен этот знак.
Из машины вышел молодой человек не очень интеллигентной наружности, наверно, снабженец какой-нибудь. Этот тоже будет предлагать и, может быть, не трояк, а сразу десятку - твердо решил Иван Степанович, но не спешил сразу засечь нарушителя, Пусть машина постоит, так сказать, увязнет в нарушении, как муха в меду.
Когда водитель скрылся в дверях магазина, Иван Степанович обошел вокруг машины. С виду - ни одной царапины. Иван Степанович присел на бампер и нажал на рессоры - как новые. Под стеклом - листок техосмотра. Но от "знака" он не уйдет.
Иван Степанович знал, что есть такие машины, для которых существует только один знак - "Проезд свободен". И его задача - этот проезд обеспечить. Но этот "Жигулёнок" не относился к их числу. Номер не тот.
Помнил Иван Степанович, как ещё молодым милиционером послал его начальник горотдела полковник Сизов Тимофей Яковлевич в областное управление. Дал свою машину. Когда вышли на трассу, шофер сначала набрал скорость, а потом вдруг ни с того ни с сего словно замер. Иван Степанович заерзал на сиденье, а потом и спрашивает:
- А быстрее нельзя?
- Нельзя.
- Почему?
- По качану... Вон, видишь впереди "Волгу"?
- Ну, вижу. Такая, как и наша, черная.
- Такая, да не такая. Это машина первого секретаря горкома.
- Ничего не понимаю. Мы тут при чем?
- А при том, что Тимофей Яковлевич запретил мне обгонять машину первого секретаря горкома.
- А второго?
- Второго можно, но не желательно.
 А вот и подошел хозяин красного "Жигулёнка". Иван Степанович приложил руку к козырьку - и сразу за дело:
- Ваши права!
- Это почему же? - удивился водитель.
- Под знаком стоите.
- Под каким знаком, товарищ младший лейтенант? - Не испугавшись, не удивившись, а как-то даже весело спросил водитель. Его веселье почему-то сразу не понравилось Ивану Степановичу. А то, что он подчеркнул, что ты, мол, хоть и лейтенант, но всего лишь младший, насторожило. Другие сознательно назвали его просто лейтенантом, как бы невзначай повышая в звании.
- А вот под этим самым знаком.
  Рука Ивана Степановича сама превратилась в знак, а указующий перст был направлен на дерево.
- Да, действительно, - почесал затылок водитель. - Вот черт, откуда же он взялся?
- От верблюда, - беззлобно ответил Иван Степанович, чувствуя, что крыть водителю нечем.
 Но у того словно был в запасе какой-то ход.
- Я ж на той неделе с братом тут останавливался. Никакого знака не было.
- С братом, с сестрой - это твоё дело, - как-то даже снисходительно перешёл Иван Степанович на "ты". - Моё дело - знак. Давай права.
- Но мы ж с братом тут были, - тянул своё этот упрямец. - Никакого знака не было. А мой брат разбирается. Он майор, в областном управлении милиции вон сколько лет проработал.
"Так. Понятно", – сказал про себя Топорков и что-то отметил у себя в мозгу, в основном со знаком минус. А вслух сказал:
- Вообще-то ты мог и не знать, что здесь знак висит. Его здесь только три дня как повесили. Да и за деревом его не сразу заметишь...
Иван Степанович помолчал, ожидая слов законной благодарности, но её не последовало. Значит, действительно, брат - майор.
- Ладно, езжай. Да смотри в другой раз, помни, что здесь знак висит.
Водитель лихо поднял вверх ладонь в знак прощания (привет, мол) и хотел было сесть в машину, как вдруг Топорков спросил:
- А как фамилия твоего брата? Не Василенко, случаем? А то я его знаю. Хороший мужик. Привет ему передавай.
- Нет, не Василенко. Да это теперь не имеет значения. Он там уже не работает.
"Так, попался", - твердо решил Иван Степанович. А вслух спросил:
- Слушай, а ты техосмотр прошел? Техталон у тебя в порядке? Ну-ка, ну-ка, покажи.
- Да вы что, товарищ лейтенант, у меня всё в порядке.
- Всё, да не всё. Под знаком стоишь и ещё права качаешь! Брат у него, видите ли, в управлении! Для нас все равны: братья и сестры.
- Нет у меня никаких сестёр. А брат у меня есть, один. Только он теперь в Москве, в Министерстве внутренних дел работает.
Топорков так широко раскрыл рот, что его лицо само стало похоже на дорожный знак "кирпич" - "Проезд запрещен". Когда он закрыл рот и его лицо превратилось в знак "Сквозной проезд запрещен", он покачал головой, потёр ладонью грудь в области сердца и сказал глухо:
- Слушай, парень, катись ты со своим братом к вашей матери! - и быстро зашагал в сторону "Запорожца", который передними колесами вылез на тротуар, повторяя на ходу:
- Я тебе сейчас покажу тротуар. Я тебе сейчас покажу, где проезжая часть, а где непроезжая...