И снятся мне такие сны...

Клер бывала здесь и раньше, родители знакомы с хозяевами ещё до её рождения. С раннего детства она помнила то оживление, которое царило в этом большом красивом доме. Здесь она играла с Элен, рыжеволосой дочерью Андре и Сьюзен. Они бегали по дому,  играли в саду, катались на пони. Вечерами, когда в саду становилось темно, и от пруда поднималась сырость, пробовали музицировать в четыре руки, или слушали, как музицируют их родители. В дождливую погоду гувернантка Элен читала им книги. Казалось бы, это было совсем недавно, а ведь прошло уже лет пять или шесть…    Теперь Мари и Пьера пригласили на какое-то семейное событие, но что именно это было, Клер не знала…
Войдя в дом, она поразилась переменам, которые произошли здесь за последние несколько лет: здесь было сумрачно, царила какая-то угнетающая тишина.

Вечером, когда все разошлись по своим комнатам, Клер сидела у окна и расчёсывала волосы. Она о чём-то задумалась, как вдруг услышала призывный голос. Он умолял, звал, и она понимала, что зовут именно её. Она не испугалась, просто вздрогнула от неожиданности и, обернувшись, увидела в зеркале чьё-то лицо. Вернее – даже не лицо, а глаза. В них было столько тоски, боли, они молили о помощи. Она тряхнула головой, и видение исчезло. Присев на кровать, она стала думать, что же это было, и вдруг тот же голос зазвучал, казалось, из-за закрытой двери.
Она накинула халат и выглянула за дверь... Никого нет. Но голос прозвучал в конце коридора, и она, взяв свечу, пошла на его зов. Так она дошла до лестницы, ведущей на чердак, поднялась по ней. Дверь была заперта. Вдруг в её голове ясно возникло видение: место, где спрятан ключ. Закрыв глаза, она протянула руку за косяк, и наткнулась на ключ. Отперев замок, она вошла внутрь. В её руке горела свеча, освещая лишь часть пространства, но вдруг недалеко от окна появился приглушенный свет и она пошла на этот свет. Приблизившись, она увидела, что свет проникает из-под тяжелой занавеси, которой был скрыт какой-то предмет.
Откинув занавес, она  увидела портрет молодого человека с глазами, что смотрели на неё в зеркале. Клер видела только их и смотрела только на них. Где-то внутри неё вдруг прозвучал голос: «Помоги мне… Выпусти меня… Я хочу жить…»
Она смотрела, как зачарованная в эти глаза. Ей казалось, что она уже видела их, но тогда они были другими – нежными и немного грустными. Её мысли уносились куда-то в далёкое прошлое, и хотя это было не её прошлое,  оно было ей дорого.
Услышав голоса снизу, она прислушалась. Хозяева дома разговаривали с её родителями. Сьюзен говорила:
- Это в последний раз, теперь всё будет кончено, мы должны избавиться от этого кошмара и обрести покой. Наша  бедная девочка сможет, наконец,  вернуться домой и всё будет хорошо.
В её голосе звучала надежда и вопрос, словно она очень хотела верить в свои слова. Все молчали. Затем хозяйка спросила у Пьера:
- Вы согласны? Вы поможете нам?
Пьер и Мари переглянулись, в их глазах была растерянность. Наконец Пьер ответил:
- Отступать поздно. Надо довести дело до конца.
На этом они попрощались и разошлись по своим комнатам.
Клер легла в постель и стала думать: что бы это значило? Ей ничего не приходило в голову, и она решила, что завтра спросит обо всём у матери.
Ей приснился странный сон… Она гуляла в аллее парка с молодым человеком, они о оживлённо беседовали. Потом он повернул  голову и посмотрел ей в глаза… Это были глаза из зеркала и с картины!
- Не бойся! Я ни причиню тебе зла... Помоги мне. Выпусти меня. Не дай им погубить меня..!
Она проснулась. За окном было чудесное утро. Солнце уже встало и птицы, казалось, пели ему свои гимны. Клер накинула халат, ей показалось, что кто-то обнимает её нежными руками за плечи. В шорохе она услышала ночную мольбу о помощи. Клер подошла к зеркалу и сказала, глядя в него: «Я помогу тебе, ты только подскажи как…»
За завтраком все сидели в напряжённом молчании, и лишь младшая дочь хозяев вносила какое-то оживление. Когда завтрак был закончен, все собрались в гостиной: мужчины обсуждали последние политические события, а женщины говорили о последних новостях в жизни общих знакомых. Клер сидела возле матери и, воспользовавшись паузой, спросила:
- Вы не слышали сегодня ночью голос? Кто-то будто просил о помощи…
В комнате повисла тяжёлая тишина, все переглянулись, а у хозяйки вырвалось:
- Он вернулся!
В этом возгласе было столько отчаянья, что Клер испугалась. Она спросила:
- Кто он?
Но мать так посмотрела на неё, что Клер стало зябко. Мари взяла Клер за руку и увела в свою комнату. Там она начала говорить. Она говорила, сбиваясь и подбирая слова, словно стараясь открыть что-то, умолчав почти обо всём. Она говорила, что это проклятье семьи, и они обязаны избавиться от него, что ей очень жаль ЕГО, но она не может не помочь им. Внезапно замолчав, Мари вышла из комнаты.

Немного погодя, Клер потихоньку пробралась на чердак и подошла к картине. Она хотела в свете дня разглядеть её внимательно. Поставив картину к свету, она увидела, что на ней изображён молодой человек в чёрном сюртуке, какой-то пожелтевшей рубашке, на шее его был повязан шарф. Он, казалось, шёл между деревьев, его волосы были растрёпаны ветром. Яснее   всего было изображено его лицо. Сейчас это лицо напоминало ей лица демонов с картин, которые она видела в книгах. Она вгляделась и заметила в его волосах нарисованные рожки. Опустив взгляд ниже, она увидела его ноги: они были босые и шестипалые, а за его фигурой ветка дерева выглядела, как хвост.
Ей стало дурно, она отшатнулась от картины и, уткнувшись спиной во что-то твёрдое, замерла. Ей показалось, что она грезит. Клер смотрела на картину не отрываясь, и вдруг изображение стало меняться… Лицо на картине стало совсем другим, знакомым, и она услышала:
- Не пугайся, я покажу тебе всё…
Это было видение из её сна.  Затем всё изменилось: она увидела пруд, двое сидят около пруда на траве и о чём-то говорят. И опять всё изменилось: он идёт по аллее один, у него встревоженный взгляд, за ним идут люди, грозят, гонят прочь… Потом он лежит в постели, глаза его лихорадочно горят, рядом с ним его мать, она плачет и умоляет бога вернуть ей сына. Постепенно его взгляд угасает, и он без сил лежит на постели…
И другая картина: за столом сидят люди, в неровном свете свечей перед ними картина, на столе чаша с какой-то тёмной жидкостью,  женщина обмакивает в неё кисть и пририсовывает рога, хвост… Клер слышит: «Я жив… Мне нужна твоя помощь, иначе они убьют меня».
После обеда Клер подошла к хозяйке дома и спросила: «Кто тот юноша на картине, что стоит на чердаке?» Все в комнате переглянулись, а хозяин вышел из комнаты. Через несколько минут он вернулся в комнату с картиной, поставил её на стул, ближе к свету и сдёрнул покрывало.  Подведя Клер к картине, он спросил: «Разве ты не видишь, что у него рога, хвост и шесть пальцев на ногах? Кто это по-твоему?»
Клер ответила, глядя ему в глаза: «Он живой, он хочет жить, а вы хотите погубить его»
«Что?» – заорал хозяин, - Да он давно должен гнить в земле и я не допущу, чтоб он вернулся! Никто на свете не сможет вернуть его!»
«Я могу» – тихо сказала Клер и, подойдя к картине, погладила её.
Отец схватил её за руку и увёл в свою комнату. Следом прибежала мать. Они усадили Клер в кресло, мать стояла у окна, отец ходил по комнате.
Вдруг Мари остановила мужа и сказала ему: «Мы должны ей всё рассказать. Я не могу больше участвовать в этом. Мы загубим свои души и души наших детей». Он посмотрел на неё внимательно и кивнув головой, поцеловал её в лоб. Тогда Мари села напротив Клер и начала свой рассказ.
Три года тому назад этот юноша жил неподалёку и, приехав однажды домой из города, где он учился, познакомился с дочерью хозяев Элен. Они стали встречаться, но родители Элен, узнав об этом, прогнали его, так как девушка была обещана сыну их компаньона. Брак этот должен был укрепить совместное дело двух семей, а о счастье молодых родители не задумывались. Элен видела наречённого несколько раз. Он был красив, но не тронул её сердца. Родители же были непреклонны, они стали торопиться со свадьбой. Элен слегла. Она умоляла мать разрешить ей встретиться с любимым, но мать не соглашалась. Затем Элен сказали, что он уехал, забыв её и, ходят слухи, собирается жениться.
В доме появилась какая-то женщина, которая подолгу сидела у постели Элен, разговаривая с ней, давала ей лекарства, но девушка таяла на глазах. Однажды, открыв глаза, Элен увидела, что в комнате висит картина. Приглядевшись, Элен  узнала глаза своего любимого, но остальное было дурной фантазией художника: рога, хвост и шестипалые голые ноги делали его похожим на дьявола. Она закричала. В комнату вбежала мать и сиделка, стали успокаивать девушку.
Элен спрашивала: «Зачем ему нарисовали рога, хвост?»
Мать удивлённым голосом сказала: «Да нет же, ничего такого здесь нет. Мы решили сделать тебе приятное и заказали эту картину. Но мы ничего не видим – ни рогов, ни хвоста. Это просто волосы его растрепало ветром, а это не хвост, а какая-то ветка куста. Но если ты так его видишь, тебе лучше забыть о нём. А картину мы унесём».
С тех пор Элен стали преследовать видения. Они настолько изматывали её, что родителям пришло в голову отправить дочь к родственникам на побережье. И вот спустя три года она должна вернуться домой.
«А он?» – спросила Клер. Родители молча переглянулись, но ничего не сказали ей.
«А он? Что случилось с ним?» – повторила свой вопрос Клер.
«Мы знаем лишь одно – он умер. По крайней мере для неё».
«Нет, он жив и просит помощи» -  сказала Клер. «Ещё не знаю как, но я помогу ему» – решила она про себя.
Она не стала раздеваться на ночь, ждала чего-то, сидя в кресле. Наверное, она немного задремала, когда вдруг услышала то ли стон, то ли вздох. Клер открыла глаза и почувствовала что он снова зовёт её. Она пошла на этот зов. Дойдя до гостиной, она увидела в гостиной за столом хозяина с хозяйкой, своих родителей, а с ними немолодую женщину. Картина с изображением юноши стояла на свободном стуле. На столе стояли свечи, а перед картиной стояла чаша, в которой плавала в какой-то тёмной жидкости свеча. Свеча эта горела неровным пламенем и сильно трещала. Гореть ей оставалось всего немного. Клер услышала слова женщины:
«… И как эта свеча догорает, так догоришь и ты. И чёрная бездна поглотит тебя, и ничто не поможет тебе…»
Все лица были обращены к картине. Лицо в пламени свечи, казалось, меняло своё выражение. Клер видела, как  оно кривится от боли и муки, глаза умоляюще смотрели на неё, она, казалось, слышит его стон… Вдруг все обернулись к ней. Незнакомка выронила из руки кисть. Клер подбежала к картине и закрыла её своим телом от присутствующих. Она схватила свечу, лежавшую на столе и закричала: «Я зажигаю эту свечу и огонь её даст жизнь тому, кого вы хотите погубить! Никто никогда не сможет затушить огонь этой жизни, кроме Господа Бога!» Она схватила чашу и бросила её на пол.  Жидкость выплеснулась на платье незнакомки и она, закричав страшным голосом, выбежала из комнаты.
Клер взяла картину и пошла в свою комнату. Там она поставила её на пол, рядом зажжённую свечу и, взяв полотенце и таз с водой, стала её протирать. С каждым взмахом полотенца картина становилась всё светлее, исчезли пририсованные чьей-то злой рукой рожки, хвост и шестипалые ноги. И вот на Клер смотрит уже совсем другой человек…
Она легла на кровать и спокойно уснула.
Утром в дверь осторожно постучали. Вошла мать Клер с хозяйкой дома. Они сели на кровать рядом с Клер и хозяйка сказала: «Ты победила.»
«Победила не я, а жизнь, - ответила ей девушка – Вы не можете забрать то, на что не имеете права».
Тогда хозяйка сказала: «Помоги теперь и нам. Мы должны что-то сделать, но не знаем – что».
 Клер, подумав немного, ответила: «Хорошо».
В комнате Элен поменяли всё: её заново оклеили светлыми обоями, повесили новые шторы, украсили комнату цветами, а главное,  повесили картину напротив входа так, что, открыв дверь, первое, что видел вошедший, была эта картина.
Через несколько дней все сидели в гостиной, ожидая приезда Элен. Распахнулась входная дверь и на пороге появилась девушка. По виду она была вполне здорова, и только глаза выдавали её  тревогу и печаль. После привычных слов приветствия все расселись на диване и в креслах, и мать Элен заговорила: «Мы решили помочь тебе, мы больше не будем мешать вам. Живите, как сочтёте нужным. Только прости нас за всё».
Элен смотрела на всех непонимающими глазами. Мать продолжала:
- Я уже написала родителям Поля,  они ждут нас. Ты всё узнаешь там.
Ехали молча. Их действительно ждали и сразу провели в дом. Мать Поля взяла Элен за руку и  повела в одну из комнат. Войдя, Элен увидела Поля, лежащего в кровати. Он был очень слаб, и лишь глаза его горели жизнью…
Все сидели в гостиной, пили чай. Вошла Элен, в коляске привезли Поля. Глаза их были полны вопросов и растерянности. Мать Элен попросила внимания и стала говорить.
«Простите нас за то зло, которое мы вам причинили. Вам всем. Стараясь разлучить наших детей, мы чуть не погубили их, мы не подумали и о своих душах. Простите… Может быть уже поздно, но мы не хотим никому причинять боли. Пусть будет так, как вы решите.»
Тогда заговорил Поль: «Время всё расставит по своим местам. Я же благодарю за свою жизнь Клер, благодарю её за то, что она помогла мне… Я был в бреду и звал на помощь, а она пришла и  вытащила меня из лап смерти».
Потом он обратился к Элен: «Наша любовь принесла всем много страданий. Я пока не знаю, что будет с нами, но надеюсь, только на хорошее».

Прошёл год. Поль окончательно оправился от болезни. Элен, теперь уже по своей воле, уехала из родительского дома. Перед отъездом она заехала к Клер и оставила ей в подарок ту самую картину, сказав, что прошлого не вернуть, что-то ушло из её жизни безвозвратно и ей хотелось бы попробовать жить в другом месте, с другими людьми. После её отъезда Клер написала Полю о случившемся, и получила от него ответ, в котором он просил её о встрече…