Гематоген

Капли диагонально сползают по стеклу, снаружи дождь, и ржавый жестяной карниз аритмично дребезжит на ветру. Огни далекой магистрали с трудом проникают сквозь мокрый аэр, несколько мгновений живут в каплях и срываются вниз...
За стеклом убогая комнатка с ободранным диваном и темными углами. Пластиковые стрелки лупоглазых часов подрагивают от досады и беспокойства. На колченогом табурете сидит девушка, отрешенная, как мертвая рыба. Она не слышит часов и дождя. Свет фар время от времени выхватывает половину ее лица, бросает горсть теней в комнату и уносится прочь, оставляя их беспомощно тонуть в тишине, дожде и сумраке.
Девушка бледна и, возможно, больна. На подоконнике во множестве - флакончики с настойкой из яблочнокислого железа и горьких миндалей, по полу рассыпаны  пастилки и пилюли. На спинке дивана лежит раскрытая книга, обложкой вверх. Одна сторона ее касается грибкового пятна на обоях, часть среза страниц покрывают бурые пятна. Человек на портрете близоруко щурится на осыпавшуюся позолоту заглавия из самого темного угла.
Малокровные и чахоточные любят читать лежа. И она любит, но сейчас ее глаза помутнели от боли, она глядит прямо перед собой, а её искусанные сухие губы шепчут блёклое, должно быть что-то из современной классики, но разобрать трудно.

Я прошу вас, войдите  в разум
от критической дозы эфира -
Из слогов натекает фраза,
По гортани из легких сырость...

На ее коленях топор. Пальцы касаются рукояти, ритмично сжимаясь в такт стихам. На потертой древесине раз за разом остаются следы ногтей. Вдруг, будто что-то вспомнив, она на секунду замолкает, встает, не выпуская из рук топора, подходит к окну. Среди пузырьков лежит надкушенная ампула. Она подносит её к глазам - "MORPHINE"... На самом дне видна одинокая капля - препарата или просто дождевой воды, случайно упавшей в стеклянную ловушку. Девушка наклоняет ампулу и слизывает влагу. Ее лицо светлеет, кровь с прорезанного языка тонкими струйками течет по зубам... Она снова обретает голос.

На дверях нехватает ручек,
Ни глазков, ни замочных скважин
Разве может быть что-то лучше
по теории адской блажи?..

От её шепота тени по углам становятся гуще, а вздумавший было зазвонить, телефон испуганно притих. Голод. Лиза чувствует это каждой клеткой своего странного, но живого тела. Перехватив топор поудобнее, она выходит на лестницу.
Федор Михайлович на портрете устало прикрывает глаза...