Две птичьи истории

Ты просила  записать их для тебя.
На долгую память с приветом как от соловья летом. 
Ты так серьёзно говоришь про этого соловья, что я уже сейчас прислушиваюсь – не поёт ли он.
Не поёт , и лето ещё не наступило, а истории  записываю, чтобы отправить тебе обычным письмом. Видишь, приходится уточнять, что обычным , а не электронным.
 Идёт это письмо долго, глядишь,  и лето наступит к тому времени.
Будут в письме и картинки , и маленький секрет,  но написано одно ради этих двух историй. Их и начинаю.
Первая история 
стала историей в тот день, когда я решила, что могу  уже ходить без палочки.
Ты же помнишь то время, когда мне пришлось ходить  сначала с костылями, а потом с палочкой, а потом... Вот в это «потом», когда я оставила палочку в машине и отправилась сама, одна по моему маршруту вдоль побережья, и началась эта история.
  Мои марщрутом я назвала растояние между десятью телефонными столбами, которое  проходила каждый день- от столба первого к десятому и назад.
Тут такая радость – иду сама, столбы считаю, вот и десятый, надо бы назад и чувствую, что это будет уже трудно.
Такие , казалось бы, послушные уже ноги не очень –то и хотят идти.
Телефон остался в машине, палочка осталась в машине, кругом – ни души.
Помощи просить можно только у самой себя.
 Медленно- медленно, с остановками , когда боль уже становится ослепляющей, двинулась  обратно – к теперь уже ой какому далёкому  - первому столбу .
 Не было бы этой истории, если бы она не приземлилась на дорожку в нескольких метрах от меня. Она – это большая морская чайка, из тех, что летают за рыболовецкими судами и хорошо знакомы с людьми. 
Она смотрела на меня , я – на неё.
Робко жалуюсь ей на свою самонадеянность, и пробую идти дальше.
Чайка отлетела на несколько метров и снова стоит на дорожке.
Я иду ей навстречу – шаг за шагом.
Подхожу  на расстояние вытянутой руки, она взлетает и снова опускается на дорожку в нескольких шагах от меня.
Так мы с ней и идём – от этого  столба до - такого заветного -  первого , рядом с которым стоит машина.
Весь этот путь я смотрю на неё, говорю ей тихонько спасибо и иду, иду шаг за шагом, шаг за шагом, чувствуя, что боль утихает. 
Когда я уже подходила к машине, чайка взлетела,  поднялась высоко – высоко,  я успела на прощание помахать ей рукой .

Вторая история
приключилась с петухом Рики.
Такое у него имя.
Среди пёстреньких и похожих друг на друга курочек он один носил имя .
 Большой,  с чёрными перьями, отливающими всеми оттенками – от матово – синего до изумрудного, он – просто хорош собой.
 В ту ночь лиса приходила к курятнику.
Мы выходили на переполох и видели её убегающей.
В суматохе не заметили, что Рики  был в сражении.
 Утром это стало до боли очевидным – его гребешок кровоточил, а куры....
 Куры, которым от отдавал любое зёрнышко, куры, которых от пытался защитить от лисицы, куры, которых он укладывал спать и будил по утрам, расклёвывали его рану.
  Если это правда, что куры – родственники динозаврам, то как же вели себя динозавры , если кто-то из них был ранен...
Меня потрясло, что Рики не сопротивлялся курам – они одна за другой клевали его, а он втягивал голову в плечи и ... всё.
Срочно отсадила его от кур.
Промыла ему ранку.
 Он и сейчас ещё не совсем поправился – ранка глубока и заживает медленно.
Вот и  думается о законах природы, да и не только о них...
Помнишь, ты рассказывала мне как в вашем классе  дразнили мальчика, который ходил  в школу на костылях.


Картинка моя. Пусть пока будет эта. Ты же знаешь, что без картинок трудно рассказывать истории.