Перед выбором

   
    Да простит великодушный читатель мое неумение составлять из слов предложения, как это делают, знаменитые писатели впоследствии чего из них получаются главы великих книг. Так же мне не хотелось бы отвлекаться на описание чего-либо или кого-либо. Но господин издатель при первом прочтении попросил добавить хотя бы минимум красок. Я, конечно, добавил, но лишь тот минимум, на который будет отвлекаться ваше внимание.
   Демократия оставляет нам право на выбор, который, как известно, есть у каждого  человека не подверженного стадному чувству, а кто управляет стадом решать каждому. Есть право заморозить себя в жидком азоте, в надежде на достижения медицины в будущем,  решении этой проблемы, хотя всем известно воскрешать мог Один, и вряд ли человечество это когда-нибудь повторит. Есть право купить кусок Луны  и верить в то, что когда-нибудь я смогу пожарить там стейк и выпить пива, а после погонять в гольф, используя вместо лунок кратеры вулканов. В данном случае должна быть ещё и вера в то, что это право когда-нибудь сбудется. Чего, как известно, нам не хватает. И на многие чудачества есть право, никто не называет это мошенничеством. Я бы мог привести ещё много примеров, но ваше время-пока ещё не мои деньги. Я попробую маленькими главами зажечь интерес и интригу в продолжении  моего рассказа.
  Человек, решивший свести счеты с жизнью, имеет на это полное право, которое у него никто не отнимет, даже Создатель, дав ему право на эту жизнь. Невозможно даже представить, что произошло в этой самой жизни,  что так бездарно заставило расстаться с самым дорогим, что мы имеем на этом свете. Общественный комментарий по этому поводу выглядит суховато: говорят, жизнь довела. Не спешите, коли вы думаете о том же. ЕСЛИ ВЫ ЗНАЕТЕ, СКОЛЬКО СТОИТ ВАША ЖИЗНЬ, ТО МЫ ГОТОВЫ ЗАПЛАТИТЬ ЗА НЕЁ …
                Глава 1.
Интересно, если человек умирает во сне, он так же просыпается, но уже в другом измерении или остается в том же измерении, но уже в другом состоянии? Если сон закончился и если я ещё жив, открыв глаза, увижу привычные для меня вещи. Палату, отделанную кафельной плиткой  если  меня разорвет от того количества лекарств, которое мне вводят каждый день и каждую ночь было легче соскребать мои останки со стен.   Невысокий потолок с шаровидным матовым светильником  был покрашен водоэмульсионкой, отскребут и снова закрасят, не велика беда до следующего пациента. Несколько аппаратов расставленных вокруг кровати и один закрытый чехлом в углу, как наказанный ребенок, не справившийся с заданием, поддерживающие мои жизненные функции.
Идеальная стерильность не разрешала в палате цветов, картин и других жизненных мелочей, ночник с индивидуальной  тумбочкой имевшие свои инвентарные номера составляли  всю обстановку.   
Ещё один факт, что я жив, не видел белого света, спускающегося откуда-то сверху, многие говорят, испытав клиническую смерть о свете, а может для больших грешников вроде меня свет не включают, броди в темноте как жил ищи царство небесное. И странный сон, повторяющийся уже не первый раз, похожий больше на реальность, запомнившийся из большого количества снов видимых за последнее время. Где был сон, а где реальность все перепуталось.
От большого количества лекарств грань между тут и там стиралась. Как цветные кадры художественного фильма: прошлая жизнь с её радостями и огорчениями, лица хорошо знакомых и тех, кто мелькнул, как одинокий дорожный знак на жизненном длинном пути (как мне тогда казалось), фамилии которых сейчас уже и не вспомнить, вещи и предметы так нужные в той жизни и совсем бесполезные в этой, любимый двухсотый крузер, купленный по случаю повышения, любимые сигареты Lark, любимый Joni Worker. Вопрос  ваше последнее желание застанет меня врасплох. Желаний много и какое выбрать, надо хорошенько подумать. А может свидание с женой, хоть и бывшей редко приходившей на хрупкие плечи которой, свалилась куча забот. Вспомни себя, когда возвращался домой, а часто и в каком виде после очередного банкета. Терпела, любила, а может из-за денег и терпела. Я сам был инициатором развода, иллюзий не было, с моим диагнозом, лекарство от которого человечество ещё не нашло, долго не живут.
Голос медсестры вытащил меня из размышлений о прошлом, будущее  было мрачноватым, хотя все что ни делается, делается к  лучшему, успокаивал я сам себя. Надежда умирает  последней, моя умрет вместе со мной.   
Значит живой, в противном случае медсестра умерла вместе со мной, а там медсестер не бывает, там все здоровые. Подождав ещё мгновение и решив её не пугать, хотя она уже ни раз, видела  смерть  и  боялась, наверное, больше мышей, открыл глаза.
-Доброе утро. Утренние процедуры, - не понятно обрадовалась или огорчилась она, для неё это просто работа.   
   Продолжение следует...