Мужской разговор о бабах

Селянов сидел в кафе с Максимом Велигорским. Собственно, из всех знакомых мужчин он остался один, с кем можно было просто так по душам поболтать. Обольчин и тот куда-то делся. У него умерла мать, оставила ему в наследство трехкомнатную квартиру в центре Москвы. Знающие люди говорили, что она стоит не меньше миллиона баксов. Обольчин продал квартиру и исчез. Домашний телефон его не отвечал, мобильный он поменял. Да и что взять с Саши  Обольчина даже если у него в  кармане миллион?
А Велигорский как-то сразу почувствовал, что Селянов уже не тот, что был, что и у него денежки завелись. Собственно в их отношениях бедность Селянова никогда не имела какого-то значения, но уж новый русский человек так создан естественным отбором, что всякого бедного он невольно призирает.
Максим рассказывал, что в своих отношениях с женщинами перешел некую границу. Сначала он встречался только с порядочными дамами, потом стал заводить знакомства с молодыми особами, которые жаждали спонсорства. А сейчас просто перешел на проституток.
- И не жалею, старик. Это самые честные отношения в наше время, какие только могут быть между мужчинами и женщинами. Ты ей платишь, она тебя искренне любит все то время, которое оплачено.
- Ну уж так и любит? – усомнился Селянов, у которого никогда не было проституток.
- Любит, любит, не сомневайся. Любит гораздо больше, чем так называемые верные жены своих мужей. Что такое верная жена? Какая она величина в собственных глазах! Кругом все б…, а она верная. Тут уж не до любви к мужу, пусть гад чувствует каждую секунду, как ему повезло в этой жизни!
- Так почему проститутка любит клиента? Мотив какой? – вяло сопротивлялся Селянов.
- А чего тут непонятного? – усмехнулся Велигорский.- Вот приходит к тебе человек и просто так дает тебе за два часа общения триста баксов. Ты же к нему невольно почувствуешь симпатию. Верно?
- Так уж и за просто так? - засмеялся Селянов. - А ее моральные страдания и физические унижения?
- Какие страдания и унижения? – вытаращил на него немного делано глаза Максим.- Ты о путанах по Куприну судишь и великой русской литературе? Это у тебя могут быть моральные страдания, когда ты представишь, сколько мужиков она пропустила через свой передок и задницу. А у нее точно нет никаких страданий. Криминал в их жизни бывает, но это другое. И порядочного мужчину проститутка точно любит все то время, которое оплачено. А какие красотки попадаются. Какие секси!
Но тут Велигорский сбился с темы и  стал рассуждать о том, что нормальные отношения с женщинами возможны только у «эсесовцев». Это такие   мужчины, которые совершенно не обращают внимания на женские эмоции. Просто идут по жизни и безжалостно трахают баб. Трахают и идут дальше. И самое интересно, что именно таких мужчин беззаветно любят женщины, именно таких ждут, и что самое забавное, всегда их прощают и оправдывают. По мнению Велигорского это объясняется  подсознательной тоской женщин по прошлому, когда в древности мужики брали дам, не спрашивая их разрешения. Видит мужик бабу, хочется ему и раз! Готово. Вот женщины и ждут в подсознании именно такого к себе отношения.
- Женщины совершенно эгоистичны в отличии мужчин. - Рассуждал Велигорский. – Вот видит баба котенка, хорошенький такой, пушистый. Она берет его на руки и умиляется. А потом думает, что вот благодаря котенку она испытала умиление. И любит она не котенка, а свое умиление. Понимаешь?
Селянов понимал и, в общем, был согласен, но уступать не хотелось, и он возразил:
- Но уж  точно, что котенок этот потом будет сытым и ухоженным. Раз женщина испытала положительные эмоции благодаря ему, она будет платить.
Максим, вдруг, оживился и прошептал:
- Посмотри на вон тех молодых баб?  Видишь, сидят напротив? Они точно – порядочные. Посмотри, сколько в них спеси, сколько высокомерия. А из-за чего, собственно? Чем гордятся? Наверняка дуры дурами. Но у каждой есть ценность  между ног. И вот они бегают с этими « ценностями», желая их впарить, как можно дороже. А теперь посмотри налево. Видишь этих двух красоток? Это точно проститутки. У них отношение к миру вежливое. Будешь хамить – ничего не заработаешь.
Селянов посмотрел сначала на порядочных барышень. Обычные девушки. Но внутри напряженные, не расслабленные еще алкоголем.  Поэтому  внешне как будто надменные. Потом Селянов посмотрел на предполагаемых путан. Ухоженные, одна блондинка -  высокая и грудастая, вторая брюнетка - узенькая и гибкая, как змея. Селянов выразил сомнение в том, что они проститутки.
И тут Максим спросил про Наташу. Живет ли с ней Селянов. Селянов ответил, что – да, живет. Взгляд у Максима стал какой-то тяжелый. И тут Селянов понял, что товарищ завидует ему.
- Она неплохая девушка, - сказал задумчиво Максим. – Трудолюбивая, исполнительная. У меня есть о ней кое-какая информация.
Он замолчал. Видно ждал, что Селянов попросит поделиться этой информацией. Но  внутри Селянова поднялась волна гнева. Ему Велигорский стал отвратителен. Жирная и тупая тварь. Если бы у тебя что-то было на нее, то ты бы позвонил мгновенно и радостно сообщил. Но ведь нет ничего.
Максим заметил реакцию Селянова на его слова и тут же проговорил:
- Ничего особенного на нее нет. С бывшим своим сожителем она не общается.
Слово «сожитель» он выговорил с удовольствием.
- Вообще странные существа  - бабы, - продолжал он. - Тут взял и пересмотрел книжки  по всем этим делам с ведьмами в средних веках. Интересные вещи они рассказывали инквизиторам. Как с ними совокуплялись козлы, быки и жеребцы. Врали? А ты посмотри Интернет. Куча баб совокупляющихся с животными. Еще и пишут об этом. Рассказ: «Как я провела лето с Барбосом».
- Инквизиторы были сумасшедшие, и женщины эти были истерички, больные. А потом, если тебе «испанский сапог» наденут, ты то же  хоть в чем признаешься.
- Не скажи, старик. Инквизиторам было интересно докопаться до сути. А суть женщин дьявольская. Они в соблазн вводят род человеческий. Вот этот мир потребления – это женский мир. 80% всей рекламы – это товары для женщин. Это для их бесстыжих аппетитов работает вся мировая экономика.
- Мир, конечно, становится женским, - согласился Селянов. - Вот ты сидишь со мной и трепешься совершенно по-женски. Женские черты стали преобладать в мужчинах. И это, кстати, хорошо. Пусть лучше одежду покупают мужики, и интимные прически себе делают, чем воюют.
 Мир становился женским. Женские инстинкты правили миром. Женские страсти бушевали. Мир не хотел доминирования и обладания, мир хотел счастья, раслабления и кайфа. Мир хотел не красоты, а красивости. И мужчины подчинялись женщинам. И он, Селянов, подчинялся Наташе и Валерии. И  любил их и служил им. Вот стоило Велигорскому начать хоть косвенно говорить гадости о Наташе, как Селянов тут же готов был ударить его. Т.е. он реагировал не как собственник, которому плевать на том, что кто-то что-то говорит, а так, как реагировала бы сама Наташа.
Но что-то не очень его радовало это служение женщинам. И Селянов вспомнил документальный фильм о жителях какого-то острова в Индийском океане. Там был племя, где царил матриархат, и женщины все были такие веселые, властные, все время улыбались и хохотали, а мужички были чистенькие такие. Ухоженные. Было видно, что за ними следили с детства и приучали к чистоте, но изнуренные какие-то и затюканные. Видно бабы использовали их в сексе, как хотели и сколько хотели. И не было в них той буйной радости и чувства собственного достоинства, которая есть еще на лицах мужчин патриархальных стран. Даже в нынешней России посмотришь на парня – он весь набыченый, готовый к борьбе. Боец и красавец. Но не пройдет и тридцати-сорока лет, как все мужчины станут такими же, как этом острове.
Хотя, мужчина все-таки существо смышленое. И молодые мужчины уже меняют тактику своего поведения. Они не так уязвимы для женского коварства.
- Я тут было на мужиков хотел перейти, - как-то тоскливо признался Велигорский.
И Селянов увидел перед собой не наглеца, а усталого и очень одинокого человека.
- Меня один приятель-нефтянник соблазнял. Но, блин, как представил себе, что с этими рожами небритыми и красными целоваться нужно, так затошнило.
Селянов  захохотал.
- Про баб, что не говори, -  несколько застенчиво улыбнулся Велигорский, -  а они мягкие такие, чистенькие и гладенькие. Ты как хочешь, я этих двух сниму.
Он внимательно посмотрел на Селянова.
- Нет, - сказал тот.
- Не хочешь изменять Наташе?
«И не только Наташе» - подумал про себя Селянов.
Максим пошел к девушкам. Селянов был уверен, что его отошьют. Но нет. Те заулыбались, как-то вежливо прогнулись в сторону Велигорского. Селянов слов не слышал, но видно  было, что Велигорский задал короткий вопрос и в ответ девушки напряглись, переглянулись и грудастая блондинка что-то сказала.
Девушки пили кофе. Но они тут же поднялись, как солдаты, готовые к марш-броску, бросили смятые десятки на стол. И вся эта компания двинулась к Селянову.
- Ну, старик, пойдем! – улыбаясь, сказал Максим. - Проститутки единственная радость стареющего мужчины. - Сейчас они нам расскажут, как тяжелая жизнь привела их на панель, и кое-что покажут нам.
Все-таки Велигорский незаметно напился.
Девушки стояли рядом, слушали все это и спокойно улыбались, видно беспокоясь только об одном – чтобы клиент не ушел.
- Удачи, ребята, - сказал Селянов.
Сам он хотел посидеть еще часик в этом кафе, уютно было, журналы и газеты лежали, выбирай и читай. Но он так и не привык пользоваться услугами кафе и ресторанов на полную катушку. В нем жила советская привычка к тому, что кафе – это место, где едят. И все. Ему стало скучно.
И он вышел в город. На  Москву уже второй день падал снег.  Но это был не снегопад, а тихий снег. Редкие хлопья, медленно кружа, опускались за землю. И была в этом кружении какая-то особая умиротворенность и красота. Москва хотя бы на день стала уютной и простой, какой в годы юности Селянова была всегда.
И Селянов вспоминал…