Кошка девочка. новая

                Ниточка сидела в контакте  за стареньким компом  да  и поглядывала в окно. За окном моросил дождь, а дождя Ниточка не любила. В контакте было уютно, там были прикольные фотографии друзей и целая куча интересных связей.
 А еще Ниточка думала о том, что до школы она с удовольствием добралась бы по чердакам, но превращаться в кошку с раннего утра не хотелось. Идти под дождем ей тоже не хотелось. Ей хотелось свернуться в клубочек и…
 - Карр!!! – орала за окном ворона Ара, вызывая знакомую .
 - Ниточка! – звала из кухни бабушка. – Тебе не пора выходить?
 В это самое время зазвонил мобильник. Мобильник у Ниточки был старый, без наворотов, зато мелодия звонка Ниточке ужасно нравилась. Мелодия была из забытого ныне фильма   Бергмана который она отыскала  - « Жить, чтобы жить».
 Ниточка взяла трубку.
 - Ты дома? – спросила  ее невидимая  собеседница таинственным шепотом.
 Ниточка огляделась.
 - Дома, - сообщила она и добавила, - сейчас пойду в школу. Привет.
 - Привет, - отозвалась трубка.
 - Нужна твоя помощь, - снова донесся голос из трубки.
 Ниточка фыркнула. Она с трудом привыкла, что ее одноклассница Олеся, а это была именно она, являлась дочерью самого настоящего миллиардера.
 - Ты мне поможешь?
Вообще-то у папы Олеси было столько денег, что он легко мог бы купить дочери все, что она пожелает – от катера на подводных крыльях до самого настоящего домика в горах.
Олеся всегда нуждалась в помощи и просила ее у Ниточки.
 - Что случилось? – поинтересовалась Ниточка.
 На ветку, располагавшуюся чуть выше над крадущимся куда-то котом, плюхнулась старая цирковая ворона Ара. Кота обдало душем из капель, скопившихся на листве. Кот взвыл и кинулся наутек.
 Ворона почистила клюв о ствол и начала выарывать подругу-кошку.
 Ниточка вздохнула. Этой тоже требовалась ее помощь.
- Ниточка! – доносилось из трубки. – Алло! Ниточка, ты меня слышишь?  Алло!
 - Говори! – вздохнула Ниточка.
 Душ, который обрушился на беднягу-кота,  произвел на нее гнетущее впечатление. Идти на улицу не хотелось.
 - Мне нужна твоя помощь, - повторила Олеся, - сейчас к тебе подъедет Роберт и отвезет ко мне. Я тебе все объясню.
 Робертом звали водителя машины, на которой Олесю возили в школу.
 - Что случилось? – спросила Ниточка.
 - Я тебе дома все объясню. Приезжай.
 - А школа?
 - Школа, - фыркнула Олеся, - мой домашний врач выпишет нам любые справки.
 Конечно, это было правдой. В семье Олеси был свой домашний врач – семейный лекарь. Он мог выписать Олесе и Ниточке справки, и эти справки являлись вполне официальными документами.
 На душе у Ниточки стало проясняться, хотя на улице по-прежнему моросил холодный, противный дождь. Проехаться в непогоду по городу в шикарном лимузине было совсем не то, что шлепать по лужам под нудным дождем.
 А там, у Олеси, Ниточку ждали деликатесы, конфеты, шоколад, мороженое, высокоскоростной интернет. Словом, все, что душа пожелает.
 - Ниточка, - снова позвала бабушка, - Ты скоро?
 - Бабушка! – закричала Ниточка, выключая компьютер, - меня пригласила Олеся. Я сегодня в школу не пойду. Так что завтрак мне в портфель можешь не класть.
 Бабушка зазвенела чайником. Олеся бабушке нравилась, и она отговаривать Ниточку не стала. Ниточка училась хорошо и в дневнике у нее были только хорошие отметки. Поэтому бабушка никогда не доставала Ниточку понапрасну. Впрочем, в дневник заглядывала. Заглядывала в электронный дневник Ниточки в интернете.
 Короче, со стороны бабушки возражений не последовало.
 Как только Ниточка надела ботиночки, во дворе кто-то «забибикал». Прибыл лимузин.
 Вообще-то, по правилам Роберту следовало подняться к Ниточке на этаж, встретить ее у двери и проводить до машины, но бабушке это страшно не нравилось, да и Ниточке тоже, и она упросила Роберта, чтобы, когда он за ней приезжал, то ждал в машине у подъезда.
 Ниточка крикнула бабушке «Чао!» и сбежала вниз по ступенькам к машине.
 Автомобиль, в котором Роберт возил Олесю, был ярко-желтого цвета.
 Позитивный, как сказал семейный психолог.
 Под дождем Ниточке пришлось проскользнуть всего два шага. Дверь машины была приоткрыта и Ниточка нырнула внутрь. Она не успела заметить, как старая цирковая ворона Ара уцепилась лапами за створки, как настоящая кошка пыталась протиснуться в чуть приоткрытую форточку ее, Ниточкиной комнаты.
 Зазвонил телефон. Дядя Роберт широко улыбнулся и протянул Ниточке широкую ладонь.
 - Привет, дядя Роберт, - поздоровалась Ниточка, одновременно пытаясь ответить на звонок телефона, пожать протянутую руку, захлопнуть дверцу машины и при этом не извозить края легкого летнего плаща.
 Ну, не любила Ниточка воду, льющуюся сверху и поэтому решила одеть –таки легкий прозрачный плащ-накидку.
 Дядя Роберт коснулся руки Ниточки, дождался, пока она закроет дверцу и дал по газам. Он любил быструю езду. В прошлом, дядя Роберт был сотрудником спецслужб. Большой, сильный и руль в его руках выглядел игрушкой. Про педали и говорить нечего – при размере обуви дяди Роберта он, наверное, легко мог нажимать одновременно на все педали автомобиля.
 В салоне играла музыка. Дядя Роберт насвистывал в такт и похлопывал ладонями по баранке.
 Ехали быстро. До особняка Олесиного папы было всего несколько минут езды.
 - Скажите, - начала Ниточка, но они уже подъехали к воротам, дядя Роберт посигналил и почти сразу они въехали во двор.
 На крылечке под козырьком стояла и махала рукой наследница миллиардного состояния Олеся…
 Одета она была в тапочки, тенниску и джинсы и выглядела, как самая обыкновенная девчонка.
 Состояние Олесиного папы оценивали в несколько миллиардов долларов, хотя для Ниточки и других одноклассников девочки это не имело никакого значения. Олесю в классе любили. Она была искренняя, добрая и открытая девочка, очень внимательная и трудолюбивая. Олеся занималась в их школе, дома с репетиторами, ходила на какие-то безумно дорогие курсы английского языка и еще играла на скрипке. Сейчас она стояла перед Ниточкой и счастливо улыбалась, словно не видела Ниточку сто лет.
 - Ну! – вместо приветствия закричала Олеся, - Что ты так долго?
 - Ну! – одновременно с Олесей закричала Ниточка, - Что стряслось?
 - Тихо, - прижала палец к губам Олеся и погрустнела. – Это тайна. Пойдем скорее ко мне в комнату. Я тебе все объясню.
 Олесина комната была залом, площадью метров в сто. Там были ее игрушки, компьютеры (всего пять штук), двое настоящих качелей, небольшая оранжерея, интерактивная карта-плазма на стене и робот. Там было еще столько всего, что всего не помнила, наверное, не только Ниточка, но и Олеся. Да и никто, наверное, не помнил.
 К комнате Олеси примыкала ее спальня и музыкальная комната.
 Дядя Роберт незаметно исчез. А девочки, болтая о всякой всячине, пошли в комнату Олеси.
 Олеся всем видом показывала, что ей есть, что сказать Ниточке, но это страшная тайна, о которой она не может говорить где угодно…
 Бой, огромный дог трусил за девочками, надеясь с ними поиграть. Когда Олеся и Ниточка собирались вместе, они часто играли с Боем, и он приходил от этого в восторг. Он и сейчас рассчитывал, но перед игровой Олеся повернулась и сказала Бою:
 - Давай, пошел на место.
 Бой загрустил и поплелся на кухню.
 Олеся завела Ниточку в свою комнату, включила музыку и заперла дверь. На дверях игровой были могучие замки, по-взрослому, и ей разрешали закрываться сколько душе угодно. И делать, что хочешь – включать музыку на полную громкость, играть, во что захочешь, ВОПИТЬ? Или стрелять из лука. Лук, футбол, ружье и дартс – у Олеси все было.
 Запершись, Олеся повела Ниточку к качелям. Она любила разговаривать, качаясь на качелях.
 - Зачем ты меня позвала? – спросила Ниточка. Ее снедало любопытство.
 - Мне нужна твоя помощь, - твердо сказала Олеся и посмотрела на Ниточку серьезно и значительно, чтобы сказанное запало той в душу, чтобы Ниточка отнеслась, как можно серьезнее к словам Олеси. Относиться серьезно к словам маленькой девочки с тоненькими ручками и ножками и писклявым голосом было затруднительно. Ниточка ухмыльнулась, глядя на большие веснушки Олеси.
 - Не смеши, - зашипела Олеся и сердито дернула Ниточку за рукав. – Садись, слушай.
 Они уселись на качели, и Ниточка приготовилась слушать.
 - Ты знаешь, - Олеся строго смотрела на Ниточку, - что сейчас мировой экономический кризис?
 О мировом экономическом кризисе знали даже домашние кошки, которых  хозяева попрекали дорожающими свиными почками и кошачьим кормом.
 - Ты знаешь, - удовлетворенно сказала Олеся, ища понимание в глазах Ниточки, - я о нем тоже узнала, доверительно продолжала Олеся, - вчера.
 Ниточка пожала плечами. Что она могла сказать. Ну, Олеся все-таки жила в другом мире – ее папа был миллиардером. Ничего удивительного, что она узнала о мировом экономическом кризисе только сейчас.
 - Вчера вечером, - продолжала Олеся, - у папы собрались его друзья.
 Олеся стала называть фамилии бизнесменов и депутатов, которые Ниточка не раз слышала по телевизору. Потом соскочила с качелей и забежала за передвижную занавеску. Она щелкнула пультом, и из-за занавески вылетел столик с фруктами. Управляя им с помощью пульта, Олеся заставила столик объехать диван, один из компьютеров и подвела его к качелям. На столике стояли вазы со свежей клубникой, виноградом разных сортов, бананы, ананас и даже арбуз.
 - Совсем забыла, - с досадой сказала Олеся, - угощайся.
 И сама потянула гроздь винограда.
 - Спасибо, - вежливо поблагодарила подружку Ниточка.
 - Короче, - отщипывая виноград, продолжала Олеся, - вчера я заснула на диване в папином кабинете, а когда проснулась, у него уже началось совещание. Я, по ходу, слушала все, что они там говорили, и узнала про кризис.
 Олеся большими глазами смотрела на Ниточку.
 Ниточка не знала, что ей сказать и поэтому помалкивала.
 - Папа сказал, - трагическим шепотом сказала Олеся, что кризис докатился и до наших активов.
 - Чего- чего? – удивилась Ниточка. В отличие от Олеси она не знала, что такое активы.
 Олеся махнула рукой.
 - Короче, - продолжала она, - папа сказал, что если мы срочно не раздобудем денег, то нашим предприятиям придется туго.
 И Олеся снова посмотрела на Ниточку.
 Пауза затягивалась.
 - И что? – спросила Ниточка, поняв, наконец, чего хочет от нее Олеся.
 - И я решила помочь папе! – выпалила Олеся, - И раздобыть ему немножко денег. И ты мне поможешь!
В волнении она нажала на какие-то символы своего универсального пульта, и качели, на которых качалась Ниточка, застыли в верхнем положении. Ниточка вцепилась в стропы качелей обеими руками, чтобы не упасть.
 Олеся удивленно уставилась на Ниточку. Олеся, конечно, ожидала, что ее просьба произведет на подругу впечатление, но чтобы такое! Чтобы даже качели застыли!
 Впрочем, Олеся быстро сообразила, что в застывших качелях виновата она сама, вернее, пульт, который она держала в руках. Девочка сняла его с паузы, и качели снова полетели вниз. Ниточка снова вцепилась в стропы.
 У Олеси все было так – всем следовало управлять с помощью пульта – и жалюзи, и плазмой, и игрушками, и сервировочным столиком…
 - А как ты собираешься добыть деньги, чтобы помочь своему папе? – спросила Ниточка, спрыгивая с качелей.
 Олеся тоже спрыгнула.
 Потом подошла поближе к Ниточке, поднялась на цыпочки и сказала на ухо:
 - Я буду играть в переходе.
 - Играть в переходе? – удивилась Ниточка, - Как это?
 - Очень просто, - ответила Олеся, - Я сто раз была с папой на майдане и видела, как там играют на гитарах и на баяне, и на дудочке всякие артисты. А прохожие бросают им деньги.
 Ниточка взяла яблоко, величиной с дыньку и укусила его за бочок.
 Ты думаешь? – задумчиво спросила она.
 - Конечно, думаю, - обиделась Олеся. – У меня есть скрипка, и я умею играть. Все учителя хвалят меня за игру.
 - У тебя дорогая скрипка, - возразила Ниточка.
 Олеся задумалась только на мгновение. Скрипка у нее действительно была дорогая. Папа говорил, что она стоила несколько тысяч долларов.
 - Ничего, - подумав, сказала Олеся, - недавно я видела в папином кабинете такую старую скрипку, которая, наверное, вообще ничего не стоит. Мы возьмем ее.
 - А зачем тебе я? – удивилась Ниточка.
 - Ты разве не понимаешь? – возмутилась Олеся, - А кто меня одну отпустит? Я уже предупредила папу, что мы пойдем к тебе, он разрешил.
 - Ты сказала папе, что мы вместо уроков пойдем ко мне? – недоверчиво спросила Ниточка.
 - Я сказала, что мы вообще сегодня пойдем к тебе, - недовольно сказала Олеся, - а когда – не уточняла. Роберт знает, что я могу пойти к тебе, и это главное.
 Остальное, - значительно произнесла Олеся, - детали.
Она это сказала очень важно потому, что так всегда заканчивал разговор ее папа. Олеся посмотрела на Ниточку круглым птичьим глазом.
 - Ты мне поможешь? – требовательно спросила она.
 Ниточка задумалась.
 - Ну же, - принялась тормошить ее Олеся. – Ты что, не хочешь помочь моему папе? Мне не хочешь помочь?
 Ниточка доела яблоко и взялась резать арбуз. Арбуз был импортный, откуда-то издалека. Попробуйте, найдите в Киеве арбузы в конце зимы.
 - А ты уверена, - наконец спросила Ниточка, - что мы сумеем набрать достаточно денег, чтобы помочь твоему папе избежать кризиса?
 - Ну, ты даешь! – удивилась Олеся, - Ты знаешь, сколько денег можно заработать, играя в подземном переходе?! Я читала в интернете про одного ШВЕДА?, который купил ???? Конечно.
«Конечно» относилось к тому, что денег в переходе можно будет заработать немерено и помочь папе.
 - Еще и нам достанется, - убеждала Олеся Ниточку.
 Отказать Лесе Ниточка не могла.
 - А где ты собираешься играть, - сдалась она.
 - Как это где? – удивилась Леся, - На майдане. В переходе. Я ведь тебе уже тысячу раз говорила. Бананы, почему не ешь?
 Ниточка ела киви. Бананы она собиралась потом попробовать.
 - С собой возьмем, - не терпящим возражений голосом сказала Леся, - собираемся.
 Она соскочила с качелей и набрала Роберта.
 - Роберт, довезешь нас до дома Ниточки и можешь возвращаться. Нет, ждать не надо. Я останусь у Ниточки до вечера. До приезда папы. Разве он тебя не предупреждал?
 Ниточка, пока Леся разговаривала, заглянула в свою почту и в контакте прочитала и отправила несколько сообщений. Набрала в инете « майдан» потому, что они с Лесей говорили про майдан и собирались на майдан. На экране вдруг возникла целая куча окошек – сотни крохотных фотографий майдана, заполненного людьми с флагами, транспарантами, плакатами, со сценой и хорошо одетыми людьми на сцене.
 - Это давние фотографии, - сказала Леся, бросая взгляд на экран. – Папа сделал тогда тысячу фото. У него, наверное, самая богатая коллекция фотографий, посвященных оранжевой революции.
 Ниточка оранжевую революцию помнила плохо. Это ее не занимало.
 - Пошли, - поторопила ее Леся.
 Она стояла наготове, с футляром, в котором лежала старая, со слов Леси, ненужная скрипка, с рюкзачком и скаткой.
 - Это коврик, - кивнула Леся на скатку, - бери.
 В дверях детской возник Роберт.
 - Я готов, - улыбнулся он.
 - Поехали, - сказала Леся.
 - И я с вами, - сказала Ниточка. Ниточка – Квиточка.
 Опять за девочками от комнаты Леси до выхода трусил Бой – огромный дог. На этот раз он рассчитывал погулять с девочками. Девочки часто гуляли с псом во дворе дома.
 Дом Лесиного папы, хоть и находился почти в центре города, тем не менее, имел свой небольшой сад, в котором девочки играли с Боем, гуляли, отдыхали.
 Машина Роберта уже стояла возле парадного входа в дом.
 Роберт открыл девочкам дверцу и завел мотор. Спустя четверть часа они подъезжали к дому Ниточки.
 - Можешь съездить по своим делам, - сказала Леся Роберту, - я, когда  соберусь уходить,  тебя наберу.
 Роберт, который выполнял функции не только водителя, но и телохранителя, помялся.
 - Не беспокойся, - успокоила его Леся, - там Ниточкина бабушка. Она за нами присмотрит.
 Роберт послушался и сел в машину. Но отъезжать не торопился, ожидая, пока девочки войдут в подъезд.
 - Пошли, - скомандовала Леся, но войдя в подъезд, остановилась.
 Ниточка пошла вверх по ступенькам.
 - Куда намылилась? – зашипела сзади Леся, - Куда ты пошла?!
 - Ты ведь сказала, что мы идем ко мне? – удивилась Ниточка.
 - Это я специально сказала, чтобы Роберт уехал, - разозлилась Олеся, - Ты странная? Мы идем на Майдан, играть в переходе.
 - Прямо сейчас? – вытаращила глаза Ниточка.
 - Нет, как только уедет Роберт, - Леся посмотрела на Ниточку и покрутила пальцем у виска.
 Ниточка пожала плечами. Она не обижалась на Лесю. Хоть они и учились в одном классе, Олеся была младше ее и слабее. И носила контактные линзы для коррекции зрения. Потому, что у нее была близорукость целых минус восемь диоптрий.
 Ниточка подумала и достала мобильник. Бабушка отозвалась сразу.
- Бабушка, - попросила Ниточка, - посмотри, пожалуйста, я кажется, не выключила компьютер.
 - Сейчас бабушка зайдет в мою комнату, пояснила Ниточка Олесе, - и включит свет. Может, тогда Роберт уедет?
 Спустя минуту - полторы с улицы послышалось урчание мотора.
- Молодец! – похвалила Леся, - Умница. Теперь – на Майдан!
 И, подождав еще немножко, девочки вышли из подъезда. Роберта уже не было.
 - Все, - порадовалась Леся, взвешивая свою скрипку в руке, - Вперед! На Майдан!
 Ниточке на Майдан не хотелось, но она молча пошла за Олесей. Не могла же она бросить ее одну. Не могла ведь она не помочь Олесиному папе миллиардеру добыть немного денег, чтобы преодолеть мировой экономический кризис.
 Вскоре после этого девочки оказались на Майдане. Они прошли мимо почтамта и опустились вниз, в подземный переход под площадью.
 Из перехода были выходы во все стороны улицы Крещатик, площади и вход-выход в метро.
 Однако, найти место для выступления оказалось не так-то просто – в переходе было множество киосков, кафешек, ролетов, возле которых стать было совершенно невозможно.
 Ниточка и Леся бродили по огромному переходу и никак не могли нигде приткнуться.
 - Смотри, - толкнула Леся Ниточку, - да посмотри же!
 Почти напротив выхода из метро, наискосок от него, вдоль стены стояли люди. Один старичок продавал несколько картин, старушка с маленького столика продавала театральные билеты, еще одна старушка держала на руках корзинку с котятами. Совсем с краю стоял мальчик, или молодой мужчина, изображающий живую статую, весь в золоте. Он, наверное, что-то рекламировал.
 Ближе к выходу из метро десяток людей предлагали флаеры и совали в руки рекламные буклеты. Тут было довольно оживленно.
 Между мальчиком-статуей и бабушкой с котятами было пустое место.
 - Тут, - решительно сказала Леся. – Не можем мы шататься до вечера. Расстилай коврик.
 Ниточка взяла скатку и расстелила коврик. На коврик поставили сумку и футляр. Из футляра девочки достали скрипку. На пол они положили большую бархатную шляпу с широкими полями, которую прихватили именно для этой цели. Потом на коврик стала Леся, прижала скрипку к плечу и заиграла, придерживая ее подбородком.
 Сначала на играющую девочку никто не обратил внимания. Только соседи еще немного посторонились, освобождая место, да оглянулись несколько человек, из тех, что раздавали  флаера.
 Леся прижала скрипку к щеке и начала играть. Играла она хорошо. Мелодия, которую выбрала Леся, была доброй, светлой и грустной. Даже Ниточка заслушалась. Прохожие и пассажиры, выходящие из метро, невольно замедляли шаг. А в стороне вдруг стала старая цыганка и тоже стала слушать.
 Она прижала пальцы к щекам, а маленький цыганенок  хлопал ее по руке крохотной черной ладошкой.
 Ниточка слушала. Она не заметила, как рядом с ней остановился невысокий пожилой человечек. Он был кривонос и небрит. На голове у него виднелось что-то вроде тюбетейки, а когда-то дорогой костюм помят и сер.
 - Эта девочка, - доверительно прошептал человечек на ухо Ниточке, - она очень хорошо играет. Почти как моя племянница Соня. Но почему она играет тут, а не дома, или в музыкальной школе?
 - Это Леся, - сказала Ниточка, - она хочет помочь своему папе. У него проблемы из-за кризиса.
 - Сейчас у всех проблемы, - вздохнул человечек. – Сейчас всем надо деньги. Я бы помог этой девочке. У меня много денег, девочка, но я их спрятал. Я их спрятал так, что и сам не могу найти!
 Ниточка удивилась. Она всегда помнила, куда она положила деньги.
-  А… - начала она.
 В это время какой-то хорошо одетый человек опустил десять гривен в их шляпу. Потом туда же положили деньги еще несколько человек, и еще…
 Шляпа стала наполняться, но мелодия звучала все более грустная…
 Леся играла так грустно, что у прохожих тоже наворачивались слезы на глаза. И человечек рядом завздыхал, а тот, золотая живая статуя, расслабился и стал шевелиться. Но на это никто не обратил внимания.
 Человечек возле Ниточки подступал все ближе, звуки скрипки задевали его до глубины души.
 Прошло около получаса. Леся устала. Она опустила скрипку и привалилась к стене отдохнуть.
 К девочке вихляющей походкой подошли два паренька лет четырнадцати и остановились прямо напротив.
 - Ты что тут встала? – ухмыльнулся тот, что поменьше. Леся была ему по грудь. – Здесь наше место. Гони штраф.
 - Какой штраф? – удивилась Леся, - вы больные?
 Бабушка с котятами отодвинулась от Леси подальше. С тех пор, как Леся начала играть, на котят перестали обращать внимание.
 - Ты, давай, плати, - закричали  рэкетиры.
 
 В это время, на место, которое присмотрела Леся, выпорхнула стройная девушка и достала из пакета гирлянду. К ней подскочили еще несколько девочек. Девочки были в мини юбочках, а развернутая гирлянда гласила:
 « ….   »
 - Фимен! Фимен! – принялись скандировать девочки. Одна из них достала из сумки мегафон и громко закричала:
 - Позор киевской милиции! Позор киевской мэрии! Позор !! Позор!!! Активистки Фимен вопили на разные голоса  попутно стаскивая с себя те немногие ленточки и полосочки, которыми были украшены.
 УУУ! – зашумели зрители, забыв про Лесю и ее игру.

 Один из малолеток  полез в шляпу с деньгами. Ниточка толкнула его в спину.
 - Эй, ты! – заорал второй и бросился на Ниточку.
  - Вау!
 - Ой!
 - Бей! – раздалось в подземном переходе.
 Собралась толпа, перегородив выход из метро.
 Хулиган ударил ногой по шляпе. Шляпа покатилась, и деньги рассыпались под ноги прохожим.
 Ниточка принялась бить немаленького, выше нее на полголовы, рэкетира.
 Фимен  визжали. Леся лупила   рэкетира постарше. Леся с шести лет занималась гимнастикой, батутом и каратэ.
 Хулиганы сжимались  как ком снега.
И вдруг  младший, вырвавшись из рук Ниточки, выхватил скрипку и бросился наутек. Вслед за ним бросился человечек, который разговаривал с Ниточкой.
 - Отдай скрипку! – кричал он, - Товарищи, задержите его, он украл скрипку!
 - Оле! Оле! Оле! Оле! – вопила толпа. Активистки Фимен прыгали без одежды и выкрикивали антиправительственные лозунги.
 Толпу оцепила милиция. Поднялся свист, шум, крик. Кто-то ругался. Люди напирали. Но милиция действовала умело – процедила толпу, и спустя несколько мгновений оказалась в центре беспорядка – возле активисток Фимен.
 Активистки   не успели одеться, как  их схватили и потащили. Дюжие милиционеры легко отрывали молоденьких субтильных девчонок от пола и друг от друга и волокли их на выход. Вместе с активистками досталось и золотому мальчику – человеку-статуе, бабушке с котятами и…
Ниточка и Леся оглянуться не успели, как милиционеры повели их тоже куда-то.
 Вели их недалеко. Тут же, в подземном переходе оказалось довольно большое помещение. Там их всех рассадили на стульях вдоль стен. За столом сидел какой-то   капитан милиции.
 Девочки сидели рядом с золотым мальчиком без денег, без скрипки и… беспомощно таращились друг на друга. Милиционер- с капитанскими погонами сверлил задержанных тяжелым взглядом.
 - Это Мухоед, - доверительно шепнул «золотой мальчик» на ухо Ниточке.
 Активистки Фимен  не успокаивались. Они свистели, визжали и колотили об пол голыми пятками.
 - Мухоед? – удивилась Ниточка.
 - Скрипка пропала, - всхлипнула Олеся.
 - Не бойся, подвинулся к ней золотой мальчик», - я видел, что старый Лейба забрал твою скрипку у пацанов. Старый Лейба очень приличный человек, только странный.
 Леся посмотрела на мальчика.
 - Ты думаешь, он вернет скрипку?
 - Конечно, вернет, - убежденно сказал «золотой мальчик».
 Активистки вопили.
 - Лейба целый день проводит в подземном переходе.
 - Ганьба! Ганьба! – скандировали активистки.
 Можно было не шептать. Можно было говорить громко.
 - Лейба тут с 2005 года. Говорят, что он записал шифр сейфа где-то на площади, а потом его стукнули по голове и он все забыл.
 - Ганьба!
 - Ганьба!!
 Старушка поставила корзину с котятами на стул и принялась трясущимися руками набирать номер на мобильном телефоне.
 У активисток телефонов не было. У них вообще ничего не было. Кроме гражданского мужества.
 - Активистки вопили, котята вылезли из корзинки и принялись расползаться по опорному пункту.
 - Ганьба!
 - Геть!
 Возле двери тоже возникло какое-то движение.
 - Пустите меня! – кричал кто-то от двери, - Вы не имеете права меня держать!
 - Кто там еще? – поднял голову Мухомор… то есть, тьфу, Мухоед, обращаясь к сержанту на выходе.
 Ломится какой-то старичок, говорит, что мы забрали его внучек.
 В дверях возник Лейба.
 - Вот! – закричал он, показывая на Лесю и Ниточку, - Вот мои ненаглядные внучки! Немедленно отпустите их, иначе я буду жаловаться самому Януковичу!
 - Они не с вами? – спросил лейтенант у активисток.
 Голые активистки захохотали. Это выглядело очень и очень сильно – десяток хохочущих, совсем голых женщин.
 - Тьфу! – сплюнул Мухоед.
? - Я старший лейтенант Мухоем. Не Мухоед, а Мухоем. ?– он встал из-за стола. – Вы задержаны за нарушение общественного порядка.
 - Выведи их, сержант, - приказал Мухоед.
 - И я с ними! – закричал «золотой мальчик».
 Активистки вовсю веселились.
 - Сиди, - велел «золотому мальчику» Мухоед. – Я тебе штраф буду выписывать.
 - Идите ко мне, внученьки! – закричал с порога Лейба. Внутрь заходитьон не собирался.
 - Идите, - толкнул Ниточку «золотой мальчик».
 Девочки несмело пошли к выходу, где их ждал Лейба, смешной человечек.
 Девочки обошли милиционера и вышли.
 - Ну, вот и хорошо, - удовлетворенно вздохнул Лейба.
 - Не беспокойтесь, девочки, - продолжал он, наклоняясь к Лесе, - все очень хорошо, вам не о чем беспокоиться, пойдемте со мной.
 Девочки пошли рядом с Лейбой. Ни Леся, ни Ниточка ни капельки его не боялись.
 Они уже повернули за угол, углов в подземном переходе было немеряно, как вдруг сзади раздался страшный грохот. Потом послышались вопли и визг.
 - Пошли, девочки, пошли, - поторопил их Лейба.
 - подождите, попросила Ниточка, потому, что Олеся застыла, как вкопанная. Потом она вдруг сказала:
 - Кажется, там мой папа, я должна вернуться.
 И она пошла назад. Ее никто не останавливал. Ниточка поспешила за Лесей.
 Леся шла туда, откуда ей слышался голос папы. В опорный пункт милиции. Дверь в него была открыта. Возле стола стоял бело-зеленый старший лейтенант Мухоед. Возле него –  милицейский генерал тыкал в лицо лейтенанту какие-то фотографии. Лейтенант стоял, потеряв дар речи.
 Рядом с генералом стоял багровый Роберт и папа Олеси.
 - Куда ты отправил девочек? – орал генерал, - Ты знаешь, что отец одной из них депутат Верховной Рады, председатель фракции?! Да я с тебя семь шкур сдеру, тараканоед!
 - Где девочки?! – рявкнул он так, что затряслись стены. Впрочем, они могли затрястись и от проходящего внизу поезда метро.
 - Да вот же они! – радостно закричал сержант у входа и схватил Лесю за руку.
 - Не трогать! – рявкнул Роберт. Милиционер испуганно отдернул руку.
 - Ну, Леська, - папа укоризненно покачал головой и обессиленно опустился на стул.
 Генерал присел рядом.
 - Брысь отсюда, - бросил он активисткам.
 Тем не надо было повторять. Щебеча, девушки принялись одеваться.
 - Леся, - начал папа, - ну, как ты могла?
 - Подождите, - воспрянул Мухоед, - - ведь я отпустил девочек именно с папой, они сами сказали. Кстати вот и он. – Мухоед показал на Лейбу, стоящего у двери.
 - Я названый отец, - нимало не смутившись, - ответил Лейба.
 - А Вы кто? – удивился папа Леси.
 - Папа, успокоила его Леся, - Лейба забрал нас отсюда, он хороший.
 Генерал поднялся.
 - Ну, видите, пан депутат, мы нашли Ваших девочек, мы можем идти.
 - Пошли, - встал папа Леси и они снова пошли к выходу.
 - Леся, - начал папа, когда они вышли, - что это было? Куда вы исчезли? Что все это значит?
 - Прости меня, пап, - Леся заглянула ему в глаза, - просто я вчера заснула на диване у тебя в кабинете, а когда проснулась, ты говорил про экономический кризис. Что тебе не хватает денег. И я решила помочь тебе, поиграть в переходе на скрипке и собрать для тебя денег.
 Миллиардер, владелец фабрик и пароходов остановился и захохотал. Хохотал он долго, даже слезы выступили. А когда отсмеялся, спросил:
 - Значит, это ты взяла скрипку?
 - Я, - потупилась Леся.
 - Леся, - серьезно сказал папа, - это скрипка знаменитого мастера Страдивари. Она сама стоит миллион. Ты ее потеряла?
 - Ничего она не потеряла, - вступился Лейба, на которого уже не обращали внимания, - сначала скрипку схватили хулиганы, потом я схватил хулиганов и хулиганы отдали мне скрипку. И сейчас скрипка у меня. Пойдемте ко мне и заберите скрипку. Мы попьем чаю и поговорим за жизнь.
 - Пойдем, - неожиданно попросила Леся, - Лейба очень хороший человек. И ему очень понравилось, как я играю.
 - Да, - кивнул Лейба, - мои дочери тоже ???? Мои девочки тоже очень хорошо играли.
 Папа Леси посмотрел на Лейбу и пожал плечами.
 - Я живу тут недалеко, - понял его по-своему человечек со свернутым носом. Михайловский, туда повыше…
 - Хорошо, - согласился папа Леси.
- Папа, - спросила Леся, - а почему эта скрипка такая дорогая? Она ведь такая старая.
 - Это скрипка знаменитого скрипичного мастера Страдивари, - пояснил папа, - ладно, пойдемте, если это рядом.
 - Я подгоню машину, - заторопился Роберт.
 - Какая машина, - всплеснул руками Лейба, - это буквально две минуты.
 Они поднялись на Майдан, и пошли за Лейбой. Папа, Роберт, их телохранитель и водитель, Леся и Ниточка. Роберт с кем-то разговаривал по радиотелефону, и слышно было, что его называют «полковник».
 - Почему полковник? – тихо спросила Ниточка у Леси. – Это позывной?
 А ты разве не знаешь? – удивилась Леся, - У всех депутатов Верховной Рады работают настоящие офицеры Службы Безопасности.
 Ниточка пожала плечами. Тем временем они уже дошли до нужного дома. Дом располагался во дворе. Они вошли туда через арочку и поднялись на второй этаж. Дверь оказалась не заперта.
 - Я очень спешил вернуться, - оправдывался Лейба, - мне хотелось помочь девочкам.
 Он пригласил всех войти.
 Квартирка была небольшой. Комнат было три, но такие маленькие. Зато они были заставлены красивой старинной мебелью. Правда немного запыленной.
 - Вот Ваша скрипка, - Лейба показал на кресло. На кресле и правда лежал футляр, а на футляре спала кошка.
 Роберт вежливо снял кошку и открыл футляр – скрипка была на месте.
 - Ну, вот, - как ни в чем не бывало, сказал Лейба, словно и не вернул только что вещь, стоимостью в десятки тысяч долларов, а просто привел гостей, - а теперь мы можем попить чаю. У меня очень хороший чай.
 - Нам некогда, - грубовато сказал Роберт, но папа Леси сделал ему знак и он замолчал.
 Они пошли в кухню, и буквально через четыре минуты чай был готов.
 - Вы знаете, - говорил Лейба, - я сразу ПОНЯЛ, что у Вас очень талантливая девочка. – Она так хорошо играет. А когда я узнал, что она хочет помочь папе, я ее сразу полюбил. Мои дети тоже хотят мне помочь, но мне уже ничего не поможет.
 - Когда-то, - продолжал Лейба, - я был очень богатым человеком, но потом мне пришлось положить все деньги в банковскую ячейку, так получилось. И вы знаете, я сделал глупую вещь. Я не записал код ячейки, в которую я положил деньги.
 - Почему? – удивился папа Леси.
 - Тогда я думал, что не забуду его, - признался Лейба. – Но эта толпа на Майдане, эти крики…
 - Это произошло в 2005 году, знаете… - печально улыбнулся Лейба, - я шел через Майдан потому, что моя квартира в Михайловском, а там такое началось! Люди орали, размахивали руками, а потом стали драться. Кто-то меня ударил, и я ненадолго потерял сознание. Прямо возле почтамта, около колонны. А потом я очнулся в больнице и все забыл.
 - А многобыло денег? – спросил Роберт.
 - И вы не можете ничего вспомнить?! – вскричала огорченная Леся.
 - Надо вспомнить, что было перед тем, как Вы потеряли сознание, - авторитетно сказала Ниточка. – Моя бабушка всегда так делает.
 - Я бы, наверное, вспомнил, - виновато улыбнулся Лейба, - если бы увидел те, зарисованные надписями стены колонн почтамта, которые видел до того, как потерял сознание. Но, когда я вернулся из больницы, колонны, испещренные надписями во время революции, выбелили и вычистили. Они были чисты, как снег! И как моя память!
 - Белые – белые, - ЗАПРИЧИТАЛ старый  Лейба.
 Тем временем кто-то позвонил папе Леси, и судя по выражению его лица, случилось что-то серьезное.
 Он поднялся:
 - Спасибо за гостеприимство…
 - Леонид Самуилович, - подал руку Лейба.
 - Спасибо за девочек, за скрипку и за гостеприимство, - тепло поблагодарил его папа Леси, - Нам пора.
 - Машина во дворе, торопливо сказал Роберт.
 Папа Леси кивнул.
 - Поехали, девочки, - сказал он.
 Кода они спускались по лестнице, папа положил руку Лесе на плечо и сказал:
 - Леся, пообещай, что больше никогда не будешь уходить из дома под ложным предлогом. Мы всегда должны знать, где ты и что с тобой.
 - Я обещаю, папочка, тоненьким, детским голоском пообещала Леся, - не ругай, пожалуйста, Ниточку и Роберта, это я во всем виновата.
 - Я понимаю, - сказал папа, - если бы я считал, что они виноваты… - он помолчал.
 Ниточка поежилась, а Роберт позеленел и поскакал по лестнице как мальчишка.
 Внизу их ждала машина.
 - Куда тебя отвезти? – спросил папа Леси у Ниточки.
 - Папа, - взмолилась Леся, - а можно Ниточка к нам поедет? Мне надо ей показать кое-что.
Папа кивнул и начал набирать какой-то номер.
 - Отвези детей домой, - сказал он Роберту, который уже ждал около машины, - и глаз с них не спускай.
 Роберт вытянулся.
 - А я, - сказал папа, в горадминистрацию заскочу. По делам.
И, потрепав дочку по голове, он ушел, озабоченный.
 До дома они домчались в один миг.
 - Пошли скорее, - потянула Ниточку Леся. – Я такое придумала!
 Войдя в комнату, Леся сразу включила все компьютеры.
 - Будем смотреть папины фотографии Оранжевого Майдана.
 - Зачем? – не поняла Ниточка.
 - А Лейба? – удивилась Леся, - Мы выведем на принтер все фотографии, на которых будут колонны почтамта, поняла? И покажем Лейбе. Я записала его е-мэйл. Вдруг он вспомнит шифр своей банковской ячейки и сможет получить свои деньги!
 Ниточка вздохнула. Эта идея выглядела ничем не лучше предыдущей – играть на скрипке в переходе, но в этом была вся ее маленькая подружка, Леся, и с этим ничего нельзя было поделать.
 Ниточка вернулась домой поздним вечером. Она поужинала, вывела собаку, сделала уроки и легла спать.
 Разбудил ее звонок телефона. Было пять часов утра.
 - Ниточка! – кричала в трубку Леся, - Приходи ко мне утром.
 - Утром мы идем в школу, - попыталась возразить Ниточка.
 - Приходи до школы. Очень надо.
 - А что случилось?
 - Ничего, - засмеялась Леся, приходи, узнаешь. Спокойной ночи.
 Нормально? Тебя будят в пять часов утра, чтобы пожелать спокойной ночи!
 Утром Ниточка в 7.з0 пришла к Лесе. Леся встретила ее на лестнице.
 - Знаешь, кто сейчас сидит у моего папы? – подпрыгнула она.
 - Кеша? – предположила Ниточка. От Леськи всего можно было ожидать. Она вполне могла уговорить отца пригласить в гости известную певицу.
 - Какой Кеша, - махнула рукой Леся, - Лейба!
 - Лейба? – не поверила Ниточка.
 - Девочки, - позвал из приоткрытой двери кабинета Роберт, - Вас папа зовет.
 В кабинете за огромным столом сидел папа Леси, а напротив него – Лейба. Он привстал и помахал рукой, когда девочки вошли.
 - Ну, вот и они, - сказал папа.
 - Лейба Самуилович, - пояснил папа девочкам, - пришел предложить мне свои деньги. Благодаря вам, девчонки, он вспомнил номер ячейки и теперь может получить свои триста тысяч долларов.
 - Да, - вставил Лейба, я слышал, что Леся хотела Вам помочь, и для этого играла на скрипке. Теперь Вы можете взять эти триста тысяч и поправить свои дела.
 - Дело в том, - мягко улыбаясь, сказал папа Леси, - что для меня сумма, которую набрала бы в переходе Леся, и Ваши триста тысяч, уважаемый Леонид Самуилович – это одно и то же. Извините – мелочь. Но, Ваши поступки, Ваша забота обо мне, ваши золотые сердца – это самое главное сокровище, которое только может достаться человеку. Поэтому я очень-очень Вас благодарю, очень вас всех люблю и прошу считать меня Вашим самым преданным другом.
 - А теперь – марш в школу, - скомандовал о девочкам. – А Вы, Леонид Самуилович, останьтесь на минутку.
 Вот так закончилась эта история о Лесе и Ниточке и сразу началась следующая.