Инфаркт души

                Алла Тобольнова 

               
                Надежному другу – Игорю








               



               
ИНФАРКТ  ДУШИ



Пьеса


























               





        Все герои и события в пьесе – вымышленные







































































Действующие лица

Сергей Панов     Муж. Физик.  Философ. Возраст – на         
                протяжение действия пьесы  от 40 до 50 лет.

Душа Сергея
 
Анна Панова      Жена. Журналистка. Возраст на протяжении пьесы от 45               
                до 55 лет. Выглядит значительно моложе своих лет.

{Душа Анны}       
   
{Артем Панов}       Сын Панова. Выпускник института. 22 года.

{Жизнь}                Председатель Высокого Суда. Женщина без возраста.

{Любовь}                Женщина лет 40. Мудрая. В глазах – свет любви.

{Смерть}                Мужчина. Лысый. Жилистый. Глаза близко и глубоко
                посажены. Тонкие губы. Нос высокий, горбатый.

{Татьяна}                Подруга Артема. Внешность модели. Белокурая.
                Выпускница института. 21 год.

{Сидорова              Любовница Панова, выпускница института. 22 года.   
Людмила }             Маленькая. Взгляд – цепкий. Неплохая артистка.
               
{Николай }              Коллега Панова. 30-32 года. Хорошо сложен.
                Обаятельный. Любовник Сидоровой.

{Ольга                Участница конкурса. Современная бизнес-леди.
Орлова}                Ухоженная. Возраст – 30 лет.

{Павел }                Бизнесмен. Высокий, крупный, с пышной шевелюрой и    
                седыми висками. Возраст 43 – 45 лет.
 
{Михаил}                Бизнесмен. Среднего роста. Лысоватый. Быстрый в
                движениях. Начинает полнеть. Возраст 42-43 года.

{Марат}                Бизнесмен. Выше среднего роста. Мальчишеская фигура.
                Короткая стрижка. Седой.

{Ярославская        Доктор наук. Обаятельная женщина 45 лет.
Елена Борисовна}
{Тамада}                Мужчина с интеллигентной внешностью. 70 лет.

{Ученый                Мужчина лет 50.
Секретарь}

{Профессор}            Мужчина 60-65 лет.


{Алексей}                Молодой человек 32-35 лет. Ученик Панова.

{Мужчины, женщины} 40-50 лет; {молодые люди} 25-30 лет, {голоса за сценой}.
            
               
                Действие первое

                Картина первая

Обыкновенная городская  квартира. Полумрак.  Кто-то вставляет ключ в замочную скважину.  Слышится женский голос.

{Анна}.  Когда же,  наконец,  на площадке будет свет?! Заходишь в свою квартиру, как взломщик, тычешь-тычешь ключ, пока найдешь замок.
 
Дверь открывается,  входит {Анна}, включает свет в прихожей.  Она со вкусом одета. Короткая стрижка пышных волос. В  руках она держит бандероль и сумочку.
Ставит сумочку на тумбочку в прихожей, начинает снимать верхнюю одежду. 
 
{Анна}.   Ну,  надо же!  Только сегодня дошло, что жизнь-то стала совсем другая! Сколько я на почте не была? Дай бог памяти…
Не-а, не помню, но два года – точно… Газет не выписываю, в Интернете читаю. Письма не посылаю.  Вместо телеграммы –  эсэмэска.  А здесь прямо событие – бандероль на почте получила.

(отступить с обеих сторон) Пока говорила, открыла бандероль и увидела, что это – видеокассета. Разглядывает ее с некоторой тревогой.

Странно – ни тебе фамилии, ни адреса. Кто же это в прятки играет?
Ну-ка,  посмотрим…

  Включает свет в комнате. Люстра из трех лампочек вспыхивает, раздается треск, свет гаснет. Вьется черный дымок.

{Анна}  [(вскрикивает от неожиданности, пугается).]  Господи, чуть от страха не померла!
 
(отступ) Идет к настольной лампе, включает ее. Затем подходит к  телевизору, вставляет кассету в видеомагнитофон, включает.

Что-то как-то не по себе…Хоть бы беды ни какой не было…

На сцену спускается довольно большой белый киноэкран. Все зрители в зале смотрят кассету, как большое кино.

                Картина вторая
 
                Письмо Сергея

На экране сначала мелькают полосы, потом в кадре мужская рука ставит стул. Затем тот, кто за кадром, наводит фокус камеры так, чтобы был виден предположительно тот, кто будет сидеть на этом стуле.
Приготовления заканчиваются, и мужчина садится на стул.
Это Сергей. Он смотрит в камеру. Лицо бледное и решительное.

{Анна} [(глухим от внезапного волнения голосом)].  Сергей!
{Сергей}. Сегодня у меня День рождения. Полтинник. И сегодня день моей смерти.

(отступ) Анна коротко вскрикивает.

  Ты ведь знаешь меня, я абсолютно далек от театральной буффонады.  Просто так подперло. [ (Опустил голову, затем поднял ее и вздохнул.)]
Что такое исповедь – не знаю. Не был там никогда.  И ты прости меня, что я взял в свидетели конца своей жизни –  тебя.
 [(Усмехаясь.)]Но спрашивать, готова ли ты выслушать мое последнее слово – это уж совсем  как-то… по-уродски.
 
( отступ) Пауза.
 
Месяц назад я был на похоронах своего давнишнего знакомого.  Учились вместе.  Иногда дороги пересекались. Я так посчитал и вычислил, что Стас получил пулю в лоб – по своей глупости.  Не смог договориться.
Но меня  – не это потрясло.  Таких, как он, копошится в жизни много. Хотя…  Жаль парня…
Но когда я увидел его жену…Его сына…Его двух внуков…Я увидел их глаза…
И вдруг понял, что когда придет мой черед, ни для кого моя смерть не станет трагедией. Ни для кого.
Как – будто меня и не было. Как – будто я и не жил.  А ведь именно я творю новый мир, в котором вы все живете!
И я спросил себя: «А чья смерть –  для меня – трагедия?»
Есть мать. Она всю жизнь была советской работницей. Матерью – не была.
Есть взрослый сын.  Прилепился ко мне, сам  – никакой.
Внуков – нет.
Есть сестра. Относится ко мне, как к богатому родственнику: сколько ни давай – все мало. Была – молодая жена. К ней я ушел от тебя. Свалила…С другим.
У меня есть все  – власть, деньги, успешность. И нет любви.
 
(отступ) Пауза.

 И никогда не будет.
Когда я это понял – меня начало тошнить.  До рвоты.
От всего.
От еды. От людей. От власти. От денег. Полная задница …
Мое тело не хочет жить.
То, что ты называла Душой – молчит. Там – пустота.
Не хочу превратиться в кучу дерьма, на которую самому плюнуть – и то тошно.
Теперь я знаю, что из всех женщин, которые у меня были, ты одна – любила.
Помолись за меня.
 
 Мужчина встает, становится на стул. В камеру видны только его ноги. По движениям тела становится понятно, что мужчина  одевает петлю. Ногой он бьет спинку стула. Стул  падает,  и ноги мужчины  повисают.

{Анна}  [ (с отчаянием).]  Господи, спаси его!

Падает в обморок.
Душа Анны улетает ввысь.

                Картина третья.

Необыкновенный свет. Непонятен его источник. Он – отовсюду. Это – тот свет.
{Душа Анны} видит {Душу Сергея}. Он стоит в ожидании, оглядывается. Душа Анны  подходит и становится рядом.  Потом берет Душу Сергея за руку,  и они начинают путь.
Он их  приводит к высоким, кованным из черного железа воротам. Они стоят перед ними.
Створки ворот медленно разъезжаются в стороны.  Душа Анны и Душа Сергея оказываются в зале.
У стены стоит длинный судейский стол, покрытый зеленым сукном. На столе – судейский  молоточек с подставкой. За столом – одно кресло с высокой резной спинкой. На нем восседает Председатель суда – {Жизнь}.
На небольшом отдалении от стола, по краям, стоят еще два небольших стола с обыкновенными стульями. За одним из столов –{ Смерть}. За другим – {Любовь}.
Это – зал суда. В нем еще несколько обыкновенных скамеек.
Души Анны и Сергея удивлены увиденным.

{Душа Анны}  [(растерянно, но приветливо).]  Здравствуйте! Кто нам ответит, куда мы попали?
{Жизнь}.  Здравствуй, Анна! Вы попали на Высокий суд.
Я – Жизнь, Председатель Высокого суда. Мои сопредседатели — [(показывает рукой)] Смерть.[ (Смерть встает и наклоном головы выражает почтение.)]
 И Любовь.[ (Делает то же самое, что Смерть.)]
{Душа Анны}.  Почему же мы попали на Высокий суд?
{Жизнь}.  Потому что ты, Анна, защищая Любовь, сама готова погибнуть ради спасения Души Сергея Панова.
Ты молишь Всевышнего о прощении его грешной Души?  А ведь ты хорошо знаешь, что самоубийство – это особый грех.  Он – единственный, в котором нельзя раскаяться.
Ты молишь Всевышнего о прощении Души того, кто при жизни на Земле больше всего принес тебе мук и страданий.
{Душа Анны} [(объясняет свои поступки).]  Я молю Господа о прощении Души Сергея, потому что верю и надеюсь, что Душа Сергея еще способна любить.
{Жизнь}  [ (с интересом).] Что же вселяет в тебя Веру и Надежду?
{Душа Анны}  [ (твердо).]  Причина, по которой он решился на такой греховный шаг. Сергей не захотел жить на Земле только из-за того, что в его Душе не было Любви.
{Жизнь}  [ (отстраненно).]  Каждый из вас при жизни на Земле свободен в своем выборе, с какой Душой прийти в вечность.
{Душа Сергея}  [ (с вызовом, тревогой и возмущением).]  В вечность?!...
Ты хочешь сказать, Жизнь: то, что я убил на Земле, будет жить вечно!
{Жизнь}.  Именно это я и сказала!
{Душа Сергея}  [(заметавшись).] Это невозможно! Я – против!  Я ведь не знал об этом! [(Остановился, подумал.)] Если я не знал, что Душа будет жить вечно, как же я мог ее к этому подготовить?
{Жизнь}  [ (с напоминанием).] Ты лукавишь, Сергей! Знать-то ты знал, но Веры в это – не было.
{Душа Сергея}[ (продолжая отстаивать свою собственную точку зрения).]  В конце концов, если то, с чем я не хотел жить, называется Душа, то это – мо-я Душа! И я имею право распоряжаться ею.
{Жизнь} [ (спокойно соглашаясь).]  Конечно, имеешь. Ты и жил на Земле по своей, греховной воле. А теперь твоя воля закончилась.  И ты  с этим  уже ничего не поделаешь.
{Душа Сергея} [ (размышляет, соглашаясь).]  Ладно…Пусть будет так. Но…
[(Как – будто что-то вспомнив.)]  Если есть Творец всему, на Небе и на Земле… Если он меня любит, как уверяют верующие…   
Пусть Творец из-за любви сотворит мне другую Душу!
[(На повышенных тонах.)] Я прошу тебя, Творец!
{Жизнь}   [(спокойно, без нравоучения).]  К Всевышнему приходят с покаянием. То, что сейчас испытываешь ты, Сергей, мало похоже на раскаяние. Но ты явил понимание, что жить без любви – невозможно. И за тебя молится душа Анны.  Женщины, которая даже по твоим понятиям – тебя любила.
Любила и прощала.
{Душа Сергея} [ (с вызовом).]  Уважаемый Председатель Высокого суда! [(Указывает рукой в сторону Смерти.]) Я не понимаю, что делает здесь этот мужик?  Разве Смерть – не женщина!?
{Жизнь} [ (спокойно).] Смерть по природе своей не может быть женщиной. Женщина – жизнь дает, а не отбирает. 
{Душа Сергея}  [(уважительно).] Уважаемый Председатель Высокого суда! Я прошу отставки одного из сопредседателей – Любви.  Она будет пристрастна в оценке моих действий, раз ее нет в моей жизни.
Это первое.
И второе. [ (Горделиво.)] Я – не понимаю, почему Любовь и Смерть будут бороться между собой за мою душу? Ведь всегда Жизнь и Смерть определяли, кому жить – кому умирать! [(С некоторым  раздражением.)] Что за новшества такие?  Для моего суда?
{Жизнь} [ (спокойно и твердо).]  Просьба об отставке сопредседателя Высокого суда  Любви  не принимается. Основания для принятия этого решения следующие.
Смерти противостоит только Любовь. А Жизнь потому и называется «вечной», что она не кончаемая. Она есть и на Земле, и на Небесах.
{Душа Сергея} [ (с некоторым скептицизмом).]  Подробнее, пожалуйста, Жизнь, я что-то не совсем понимаю. 
{Жизнь}.   Пожалуйста. Сначала Жизнь одновременно есть как для Тела, так и для Души, которые живут одновременно на Земле.
Когда к Телу приходит Смерть, оно превращается в прах. И жизнь продолжается только в Душе.
Если Душа при жизни на Земле была наполнена любовью… То она,  после смерти тела, приходит  к вечности – в благости. С ней и живет.
Если Душа при жизни на Земле любила только себя,  то она после смерти тела приходит к вечности с пороками.  Их – великое множество. И в первом ряду – гордыня, тщеславие. Пороки терзают Душу. И поэтому она живет в мучениях.
{Душа Сергея} [ (после раздумья).]  Логика о вечности жизни в твоих рассуждениях, должен признать, есть.
Но я не могу принять то, что ты сказала, Жизнь, как абсолютно достоверное. Как истину.
{Жизнь}.  Что же тебя смущает? 
{Душа Сергея}  [(размышляет).]  Так от чего Душа болит, страдает и мучается? От отсутствия Любви или добрых дел?
[(Хвастаясь, утверждает.)] Я, при жизни на Земле, столько  доброго и значимого сделал для людей! 
Благодаря моим усилиям многие и многие нашли новый путь в жизни, который привел их к успеху!
Это  – я дал им такой шанс!
Значит, они испытывают ко мне хотя бы чувство благодарности?
Разве это не так?
{Жизнь}.   Если все так здорово, как ты говоришь, Сергей, то твою Душу должны питать теплота и любовь этих людей. И ты, в свою очередь, должен испытывать к ним те же чувства.  Разве такая жизнь заставила тебя накинуть себе петлю на шею? 
{Душа Сергея} [(задумчиво).]  Я подумаю…
{Жизнь}  [ (стукнув молоточком по столу).]  Высокий суд приступает к рассмотрению Дела о Душе Сергея Михайловича Панова. Я покажу всем вам те его деяния, которые творили его Душу.
Любовь и Смерть, два моих сопредседателя, каждый со своими аргументами, помогут нам понять, прошла ли Душа Сергея Панова свой путь на Земле до конца?
Любовь и Смерть будут бороться за право обладать Душой Сергея. И только после этого Творец определит ее путь.  Такова его воля.

                Свет медленно гаснет.

                Действие второе. 

                Картина первая.
 
                Защита докторской диссертации.

Банкетный зал ресторана. За столом человек 20. В основном – мужчины. На одном конце стола – пожилой, седой, холеный и  колоритный мужчина. Ему больше 70-ти  лет. Академик.
На другом конце стола – женщина 45 лет. Интеллигентная  внешность,  не красавица, но интересная. На ней – элегантный нарядный костюм.  Общий разговор, застольный шум. {Тамада} встает из-за стола. Поднимает бокал с шампанским.

{Тамада}. Уважаемые коллеги! Дорогие друзья! Как Председатель ученого Совета и тамада сегодняшнего праздника я прошу поднять бокалы с шампанским за нашу прекрасную Елену!
Сегодня, на защите диссертации на соискание ученой степени «доктора наук», она доказала, что древние римляне много потеряли из-за того, что в их ученых рядах не было женщин. Докторская работа Елены Борисовны Ярославской – это новый взгляд на старый, как мир процесс – уголовный! [(Все весело смеются.)]
Под какую статью подпадают действия  Змея-искусителя – пусть разбираются те, кто возьмет на себя смелость организовать судебный процесс над участниками искушения.
Я же беру на себя ответственность за утверждение  – все остальные уголовно-процессуальные вопросы решать теперь будет легче, потому что в них профессионально разобралась наша уважаемая коллега – несравненная Елена Борисовна!
Ее докторская диссертация, по существу сделанного, это –  мужская работа. Крепкая, добротная, где железная рука логики намертво держит проблему. И при этом язык работы – легкий и изящный, как красивая женщина. Это значительно облегчает понимание глубокого смысла, который заложен в ее научном труде.
Многая  лета, дорогая коллега! Желаю Вам плодотворной  жизни – как ученому! И счастливой жизни – как женщине!

Все встают, весело друг с другом чокаются. Многие тянутся к Елене Борисовне. Кто-то, с другого конца стола подходит, чтобы лично поздравить новоиспеченного доктора.
{Елена Борисовна} встает из-за стола  с бокалом в руке. Говорит серьезно и с почтением.
 
 Глубокоуважаемый Алексей Иванович! Услышать столь лестную оценку моего труда от ученого с мировой известностью – большая награда для меня.
Все знают, что Вы – человек щедрый. А я теперь еще знаю и то, что Вы –  мудрый  наставник. И я искренне полагаю, что Вы сказали эти замечательные слова обо мне – впрок.
И я Вам, при всех наших коллегах [(далее говорит с улыбкой, поднимая руку над головой как при пионерской клятве)] торжественно обещаю, что постараюсь оправдать все Ваши надежды! [(Все хлопают в ладоши.)]
Как Вы тонко заметили, наши ученые мужи, занимающиеся правом, еще раз исправили историческую ошибку римлян и поэтому я среди вас.
[(Говорит эмоционально, как будто искренне, но второй план сказанного хорошо чувствуется.)] Для этого очень постарались мои оппоненты! Их точные, содержательные  замечания  заставляли меня забираться в такие глубины, откуда выбраться самостоятельно было очень сложно.   Но я снова и снова чувствовала  настоящую поддержку заинтересованных и доброжелательных коллег. Игорь Моисеевич и Александр Дмитриевич – низкий вам поклон.
[(Тон голоса становится сердечным.]) Но есть еще один человек, который сыграл огромную роль в моем научном пути.  И сегодня я хочу вам его представить. Это Сергей Михайлович Панов  – человек, которого я глубоко уважаю, как мыслителя!
[ (Показывает рукой на сидящего за столом Панова.)] Именно на его Школах по праву, которые он проводил в крупных центрах научной мысли еще прежнего государства – СССР, я получила творческий толчок. Там я и утвердилась в правильности выбранного направления, по которому я, как ученый, уже двигалась под руководством моих старших и опытных коллег.
[(Говорит с юмором.)] И надо отметить: таких, как я, которых Сергей Михайлович оплодотворил новыми идеями, по России – не  мало.
[ (Елена Борисовна подходит к Панову и чокается  с ним.)] За Вас, Сергей Михайлович! И за ваших многочисленных творческих «детей»!

Остальные участники банкета тоже тянутся к Панову для поздравления.
Свет медленно  гаснет.
 

                Картина вторая.

{Панов} и {Елена Борисовна} стоят на веранде, за окнами которой находится банкетный зал. Слышится музыка,  голоса тех, кто продолжает гулять.  Панов и Елена Борисовна вышли покурить.

{Панов} [(довольный, но говорит с некоторой укоризной).]  Ну ты сегодня выдала! Родителем своей  докторской объявила…
{Елена Борисовна } [( эмоционально, стараясь убедить).]  И это – чистая правда! В отличие от дифирамбов остальным!
{Панов}[ (как будто сомневаясь).]  Ну, не знаю… Тебе виднее…
{Елена Борисовна}[ (с еще большим желанием убедить в искренности сказанного).] Правда, правда, Сергей! Я раньше, до твоих Школ, только интуитивно нащупывала: где-то здесь зарыта собака. Но оформить эту интуицию в смысл – ну ни как не удавалось!
Я ведь, честно говоря, поехала на Школу по праву в Ригу потому, что хотелось на взморье побывать… По средневековому городу побродить…
А видишь, чем все это закончилось?!
{Панов}[ (c улыбкой).] Пьянкой… С теми, кто мешал…
{Елена Борисовна}. Пьянка – святое. Без этого нельзя…
 
Оба засмеялись. Затем замолчали и задумались.

{Елена Борисовна}. Я Ригу вспомнила…Свой первый доклад на Школе…Я  то считала, что он о-о-очень даже на уровне. А ты вечером  по моей теме такую разборку устроил…
Я до утра не спала. И другим не давала…Все обсуждали…
И вдруг меня осенило: решение проблемы нужно искать совсем не там, где мы топчемся.  По этому поводу на всю жизнь запомнила твой анекдот.
{Панов} [(с удивлением).] Это какой?
{Елена Борисовна}. Мужик ползает на коленях вокруг фонарного столба.  Прохожий  подходит и спрашивает: «Ты что делаешь?
– Ключи ищу.
– А ты что, здесь их потерял?
– Нет, просто здесь светлее».

(отступ) Сама засмеялась рассказанному анекдоту.
 
Так и я. Смотрела на проблему и искала ее решение там, где светлее.
А чтобы найти решение, надо было,  как ты говорил,  «вынуться» из этой ситуации и встать на другое место.
Вставать на другое место ты научил.
Так что не скромничай … Твой вклад в докторскую я обозначила точно!
{Панов}[ (размышляя).]  На Школах много чего накопали…Но сдвинулась в понимании только ты…
{Елена Борисовна}. Не скажи…Просто я более работоспособная, чем мужики. И не ленивая.
Я уверена, что еще, как минимум, пару кандидатских напишут участники Школ.
Ну а у Толика Матвеева точно докторская будет… Дату защиты предсказывать не стану… Но заточенность на эту работу невооруженным взглядом видна. Его последние публикации говорят сами за себя.
 
(отступить) Замолчали. Оба затянулись сигаретами.

Слушай, а ты никогда не подсчитывал, кто и куда двинулся после твоих мероприятий?
{Панов} [(обиженно).] Что, мне делать больше нечего? Буду я тратить время на такую ерунду!  Это их личное дело – кто куда… Главное – что сдвинулись…
{Елена Борисовна}[ (отстаивая свою точку зрения).] Нет, все-таки интересно…
Один из активных участников экспертизы на БАМе в правительство подался… Да?
{Панов} [(кивнул). ] Угу.
{Елена Борисовна}. Другой и вовсе стал министром…
{Панов}[ (уточняя).]  Министров уже два…
{Елена Борисовна} [(услышав подтверждение, радуется).] А…Вот видишь! Оказывается, считаешь…
А эта дама… Ну, которая все время вяжет во время семинаров, если не говорит…. Опять забыла ее фамилию…Из Подмосковья – в мэры пошла…
Интересно проследить, как судьба у людей меняется …
{Панов} (равнодушно). А мне – не это интересно.
{Елена Борисовна} (живо интересуясь). А что тебе интересно?
{Панов}. Как  мышление устроено…
{Елена Борисовна}. Ну, тут уж тебе придется самому упираться…
А вот на семинар по поводу того, как политическая власть устроена, я бы с удовольствием…
{Панов}[ (перебивая).] Слушай, а кто сидел за столом справа от тебя?
{Елена Борисовна} [(несколько растерянно от резкой смены разговора).] Губернатор области…
{Панов}[ (жестко).]  Познакомь меня с ним сейчас.  Чтоб запомнил, где виделись.
Затем организуешь мою встречу с губернатором  и с теми, кто имеет на него влияние.
Я придумал, как его использовать.
Он ведь мужик не бедный?
{Елена Борисовна} [ (неуверенно).] Да я сейчас не очень в курсе…
{Панов} [(уверенно).] Ладно, знакомь. С этим –  потом разберемся.

Елена Борисовна и Панов тушат сигареты и поворачиваются, чтобы идти в зал. В это время на веранду выходит подвыпивший мужчина. Говорит весело.

{Ученый секретарь}.  Елена Борисовна! Дорогая! Как ученый секретарь я Вас предупреждаю – второй вашей докторской я  – не вынесу! Чтобы вы не «понесли» от вашего вдохновителя чего-нибудь еще – я Вас уведу от него.
Все жаждут пообщаться со свеженьким доктором!

Он подставляет локоть, чтобы Елена Борисовна взяла его под руку. Она берет под руку его  и Панова,  и все трое уходят в банкетный зал.


                Картина третья
 
                Зал  Высокого Суда


Председатель суда {Жизнь}, сопредседатели {Любовь} и {Смерть} сидят на своих местах. На скамьях сидят души Панова и Анны.

{Жизнь} [(молоточком ударила по столу).] Приступаем к ознакомлению со следующим делом о жизни Души Сергея Михайловича Панова. На этот раз, свидетельские показания дают те, кто ничем и никак ему не обязан.
 

                Действие третье

                Однокурсники и друзья

                Картина первая

Актовый зал. Фуршет. Звучит музыка 80-х годов. Много мужчин разного возраста, женщин мало. Все они  с бокалами вина в руках весело  встречают друг друга, обнимаются, похлопывая  по плечу. 
Со всех сторон раздаются радостные возгласы узнавания.

{Голос по микрофону}. Дорогие друзья!  Сегодня нашему институту исполняется 50 лет со дня его основания. Собрались выпускники разных лет. Организаторы встречи дают нам целый час на то, чтобы узнать друг друга и ответить на вопрос: «Кто из наших –  здесь»? Затем начнется официальная часть. С приветственным словом к нам обратится первый ректор института – легендарный Сан Саныч!

Крики «Ура!» На этом фоне на первом плане сцены  собираются трое мужчин. Это {Павел}, {Марат} и {Михаил}.

{Павел}. Ну, мужики, скажу я вам, до последней минуты не верил, что соберемся.

(отступ) У него в руках бутылка с дорогим коньяком и бокал. Делает глоток из бокала.

 Все-таки студенческое братство – это сила, это мощь!
{Михаил}. Глядя на тебя [(показывает руками большие размеры фигуры Павла)], кто бы сомневался,  что это – мощь.

Все смеются.

{Павел} [ (став в позу преподавателя на кафедре, профессорским голосом говорит).] Так я продолжу, товарищи студенты…
[(Переходит на свой обычный тон.)] Слушайте, я вот тут подумал [ (стучит пальцем по голове)] и понял, что мы ведь о жизни друг  друга, по большей части,  из газет узнаем. И то, журналюги напишут, а ты вычисляй, ломай голову, что на самом деле было … Давайте где-нибудь присядем, хоть поговорим. Айда, аудиторию найдем.

Михаил и Марат делают жесты, означающие согласие и все идут.

 
                Картина вторая

Сцена вращается,  и они оказываются в пустой аудитории. К единственному аудиторному столу  направляются все трое.
Они шутливо возятся, сопят, кряхтят, отталкивая друг друга в борьбе за место. Побеждает {Павел}. {Марат} и {Михаил}  берут стулья, ставят по бокам скамьи и все трое садятся.

{Павел}. Есть еще сила! [ (Сжимает руки в локтях так, как это делают клоуны в цирке, демонстрируя силу.)] Как я вас?
{Михаил} [(подначивая).]  Да как всегда! Я надеялся, что с годами умом брать будешь.

Сказав это, Михаил вместе со стулом отскакивает в сторону, потому что Павел потянулся к нему с щелбаном.

{Марат}. Мужики, делай как я. Вытаскиваем все мобильники, сколько есть [ (вынимает из кармана пиджака и снимает с пояса мобильные телефоны, остальные делают то же самое)] и раз…выключаем ровно на то время, которое нам отведено. Иначе – будет Смольный.
[(Далее говорит с улыбкой.)] Пашка хоть и «сделал» нас, но умом все-таки еще пользуется. Ана-ли-тик в нем еще не пропал. Подметил, что про дела друг друга мы все-таки в курсе. Я тут как-то на досуге подсчитал – большинство банкиров, финансистов в России – либо физтехи, либо мехмат.
{Михаил}. Ты вообще  про что?
 
Ищет поставленную во время возни бутылку с коньяком, находит ее и наливает всем немного.

{Марат}. А про то. Кто как примерно действовать будет – вычисляем. Сколько у кого капиталов – примерно догадываемся. А что – семья? У кого – сколько?
{Павел} [( с готовностью).]  У меня, как всегда – всего и много.  Темперамент, понимаешь, обязывает.
Три  жены, трое детей. Старшая дочь – от первого брака, потом сын – от второго.[ (С любовью в голосе.)]   И младшенькая  – от третьей жены.
{Михаил} [ (с некоторым и восхищением и недоразумением).] Ну у тебя и аппетиты…
{Павел}. Ну, вы же меня знаете.
[(Встает со скамьи, прохаживается, видно по нему, что он доволен.)] Я – человек честный. Переспал [(показывает рукой влево)]  – женился. [(Показывает рукой вправо, и, повторяя жесты,  произносит еще.)] Переспал – женился. Переспал – женился.
{Марат} [ (повторяя жесты).] А чтобы переспал, а не женился, так – никак нельзя?
{Павел} [ (убежденно).] Так ведь не-ког-да  мне ухаживать! Времени на воздыхания – ни секунды!
{Михаил}. Господи, зачем ухаживать! Содержи и спи. Женитьба тут при чем? 
{Павел}. Э -ээ… В том-то и фокус весь: расслабиться я могу только в своей крепости. Чтобы дом, семья, жена, дети …
Вот тогда – ну ни какого напряга!
{Михаил}. Ну и насколько тебя еще хватит [ (показывая жестами влево и вправо)] – «переспал – женился?»
{Павел} [(подумав).] Да, наверное, завязал...
[(Затем с восторгом.)] Уж больно маленькие хороши!
{Михаил} [ (с явным недоумением).] Какие маленькие? Ты же сказал, что у тебя только от третьей жены маленькая дочь?
{Павел} [ (с  радостью). ]Так старшая дочка внучку мне родила!
[(Встает и, показывая на себя с ног до головы.)]
Мужики, ну не поверите – копия я! Такая шустрая девка – одна нога в одну сторону бежит, другая – в другую!
А голос звонкий, аж в ушах звенит, когда зовет
[ (сам кричит, мужчины зажимают уши]):
«Деда! Деда!»
Ну вот… Купил два гектара земли, дачу выстроил – огромную. Домик для гостей. Раз в месяц жена всех зовет: предков,  двух жен с мужьями и детьми. Сын с друзьями приезжает…
Ну, я вам скажу, компания! Табор цыганский! А я – во главе!!!
И начинается… Помните, как наша немка, Матильда Ивановна, шутила: «Мит песнем, мит пляскен».
Все на мне. А я что?... Я – бурлак на Волге. Тяну и тяну лямку…[(Садится за парту.)] Но… [(Поднимает указательный палец вверх.)] Я – больше ничего не касаюсь. У кого сопли,  где кто учится, кто за кого замуж собирается – понятия не имею.
Никаких конфликтов ни с одной из жен.
Никаких разборок ни с кем…
Всеми управляет жена.
[ (Замолкает на секунду, а потом говорит с доброй улыбкой, ища поддержки.)] 
Мужики, по-моему, я не плохо устроился, а?
{Михаил} [ (с чувством одобрения).] За тебя, Паша! Богатырям – богатырские заботы!

Все стоя чокаются и выпивают.

{Михаил} [(стоит, двое сели,  он продолжает). ] А у меня (загибает пальцы): жена, сын и любовница.
[(Разгибает пальцы.)] Сын со мной – в деле. Жена – умница.  Любовница – заводит меня с пол-оборота.
{Павел}. И насколько?
{Михаил}. Что «насколько?»
{Павел} [ (делает характерный жест пальцами, обозначающий подсчет денег).] Заводит – насколько?
{Михаил} [ (смеется).] Да уж не мелочится! Даже [(изображая женский голос)] «ну совсем мелочь…» обходится мне минимум в штуку!
{Павел}. А что жена?
{Михаил} [(с гордостью).] Я же говорю – умница.  Я знаю, что она – знает.

 По-мальчишески оборачивается на одной ноге,  засовывает руки в карманы и начинает ходить.
Кто конкретно – не знает.  Но что есть другая женщина – знает. И нет ни каких поползновений с ее стороны, чтобы узнать, кто она – любовница.
[(С восхищением.)] И какая мудрая: ни разу, ни родной сестре, ни верной  подруге, ни словом не обмолвилась!
{Павел}. Ну, прямо «железный Феликс»! Везет же людям!
{Михаил} [ (в раздумье).] Да, везет… Она, по природе своей,  очень тонко чувствует и человека,  и ситуацию.  Плюс еще второе высшее получила – психфак МГУ закончила.
Я ее чутьем, интуицией  и профессионализмом не раз пользовался.  Для дела.
Если нет точной информации «кто таков»  – беру ее с собой на какой-нибудь ужин. К гадалке не ходи. Диагноз выдаст – все аналитики отдыхают.   Столько раз от таких проколов меня спасала… 
{Павел } [ ( с тоской в голосе).] Ты ведь на ней еще в институте женился…
[ (Тепло улыбается и говорит с нежностью.)] А помнишь, никто не верил, что она… и  физтех, потому что такая красивая была…
{Михаил}. Да, я помню… что ты в нее был влюблен по самые уши…
Она и сейчас красивая. [ (С гордостью.)] Кстати,  жена мало изменилась с  институтских времен.  Ей никто ее возраста не дает.
{Павел} [ (почти с возмущением).]  Ну ты, Мишка, зажрался… Жена – красавица, умница, помощница… На хрена тебе эта любовница?
{Михаил} [(смотрит вниз и показывает рукой на ширинку). ]На…хрена и нужна.
[(Общий гогот. Потом все замолкают.)] 
Вот вижу ее молодость – ей 22. Год назад институт закончила – и все  забываю. [(С долей грусти, с долей безысходности.)] И ничего  поделать с собой не могу.

                Пауза.
 
Михаил садится. Все молчат, задумались. Не сговариваясь, каждый выпивает сам по себе.  У всех взгляд как будто в себя.

{Марат} [ (голосом сказочника в полной тишине).]  И был у батюшки третий сын – Иванушка-дурачок.

Все смеются.  Марат встает с места.

{Павел} [(тряхнув головой, как  будто обрадовавшись).] Неужто так плохо?
{Марат}. Ну почему «плохо»? Помнишь, старый анекдот про двух сибиряков на рыбалке?
{Павел} [(отрицательно мотает головой).] Не-а. Курс доллара за последние пять лет помню. А вчерашний анекдот запомнить не могу.
{Марат}. Ну, так вот. Сидят Петро да Иван с удочками на берегу речки. Иван и говорит:

Марат изображает Ивана: говорит  «окая», неспешно, основательно, с расстановкой.

– Слышь, Петро, в деревне говорят, что ты спишь с моей Настеной.
 
Марат делает вид, что берет червяка из банки, надевает его на крючок,  закидывает удочку в речку. После долгой паузы продолжает:
   
– Не хорошо это,  Петро.
 
Теперь Марат изображает Петра. Петр вытаскивает из воды свою удочку, тоже насаживает червяка на крючок, бросает удочку в воду и затем отвечает, «окая».

– Вас, Семеновых, однако не поймешь! Настена говорит «хорошо», ты говоришь – «не хорошо». Разберитесь вы между собой сначала.

                Общий гогот.

{Марат} [ (продолжает).] Вот и мы, с моим партнером и женой,  разобрались. [ (Тяжело вздыхает).] Кому хорошо…
В мой дом он был вхож. Я ему доверял. Моложе меня на… и моложе жены тоже… на 10 лет. Жена моя и влюбилась …
{Павел и Михаил} [(одновременно).]  Ну, дает!
{Марат}. Жена сказала: «Я не мужик. Сразу в двух постелях валяться не буду». И ушла к нему. Он тоже ушел от своей молодой жены. Квартиру снимают и живут.
{Павел}[ (c тревогой).] А дети с кем? Ты же поздно женился… У тебя, если я правильно посчитал, дети только сейчас школу заканчивают?
{Марат}. Дети… Дети со мной. Они же двойняшки.
Во-первых, учатся в спецшколе. Им место учебы никак нельзя менять.
А во-вторых, в новую семью их никто и не зовет: ни мать, ни ее любовник. Нужны они там!? Теперь у нас дома воскресный родитель – мама.
И то, не каждый выходной.

                Все замолчали. После паузы.

{Михаил} [(с одобрением, с гордостью).] За твой героизм, Марат.

                Все поднимают рюмки, чокаются и выпивают.
Переводит разговор на другое.  Слушайте, а что нашего бо-о-льшого другана Сашки нет? Среди нас он только один был - однолюб. Сохранился, как мамонт в вечной мерзлоте – или как? Да-а- вненько о нем ничего не слыхал…
{Марат} [ (немного торопливо, спешит отключиться от своего рассказа).] Я созванивался с ним. Собирался прийти. Даже какую-то важную командировку перенес. А потом сказал — нет.
Если я правильно понимаю ситуацию, он не очень хотел встретить здесь Сергея Панова. Который,  кстати, тоже не пришел. По крайней мере, я его не видел.
{Павел} [ (довольно мрачно).]  А какая кошка пробежала между ними? Они же, долгое время,  были одна команда… Мало ли что случается между своими. Сели – разобрались.  И все дела.
{Марат}. Сашка тоже так считал, что они – одна команда…[(Встает со стула, начинает ходить.)] А случилось вот что.
 
(отбить с обеих сторон)На сцене в углу загорается экран  и на нем {Сергей Панов} у флипчара с фломастером в руке чертит схему и говорит, но слов его пока не слышно. Этот экран – своеобразная материализованная память каждого участника встречи.

Когда на нашем рынке появились ценные бумаги, Сергей придумал очень хитроумную схему движения денег. На заседании нашего «Финансового Клуба» Сергей ее озвучил.

{Сергей Панов} на экране крупным планом, говорит напористо, убежденно, с внутренней энергетикой).

{Панов}. Если мы сможем реализовать эту схему, то мы за счет другого движения финансов, окажемся в том месте, куда остальные придут только лет через пять. Значит, правила игры на этом рынке – наши.
[ (Возвращается к доске. Стучит фломастером по ней.)]
 Рынок ценных бумаг  – это «российский Клондайк». И у нас сейчас уйма возможностей, просто охренеть можно.  В этом деле самый продвинутый из нас – это ты, Саша.

Звук исчезает, но Панов продолжает говорить и рисовать на доске.

{Марат} [ (говорит на фоне Панова).]  А Сашка Павлихин в это время действительно был погружен в историю ценных бумаг. Он немецкий неплохо знает.  Все, что было о ценных бумагах на языке – все прочел. Не говоря уже о том, что историю ценных бумаг в России изучил досконально.
{Панов} [ (опять Панов говорит с экрана).]  Судя по тому, что ты накопал, многие вещи, кроме тебя, никто не понимает.
Сделаешь это – войдешь в историю финансов!  Ты же видишь, схема – супер!
Ну и заработаешь.  Купишь себе, наконец, приличное жилье.  Умный человек не должен быть бедным.
{Марат} [(глубоко вздыхает).]  Сергей сыграл на том, что у Сашки всегда был азарт. Но особенный…К теоретическим экспериментам.
Ну и, конечно, Панов за счет своей колоссальной энергетики, даже какого-то мыслительного гипноза, если такой бывает, умеет убедить других в том, что это –  надо сделать… 
{Павел} [ (с  металлом в голосе).]  Ну меня, положим, он убедить уже ни в чем не сможет. Я знаю, что…
{Михаил} [ (перебивает извиняющимся тоном).]  Слушай, Паша, пусть Марат до конца расскажет.
{Марат} [ (одну руку засовывает в карман, второй поглаживает свою коротко остриженную голову, ходит и говорит).]
Так вот, Сашка пошел «на прорыв»…
Но через год держатели векселей натурально готовы были его убить. Один из тех, кто подчистую разорился, сказал Сашке в открытую: «Убью. Мне терять –  нечего. А желающих тебя пристрелить так много, что меня никто никогда не найдет».
{Михаил} [(как бы ища оправдания действиям Сергея).]  Но ведь жив Сашка остался…
{Марат}.  Жи– ив. Кирюха Иванов и Виталька Воробьев, которые примкнули к этому «прорыву»,  вместе с Сашкой полгода ситуацию «разруливали». Меня на помощь позвали. У меня были тогда некоторые возможности для маневров. Я в Минфине работал. Такой оказался геморрой… Жуть.
А с другой стороны… Не смог я грех на душу взять — не помочь. А вдруг бы Сашку убили?
Век бы себе не простил…Ведь не чужой человек, не с улицы… [(Молчит так, как будто все делает заново.)]
{Михаил}. Ну, Сашка, вроде, оклемался, работает…
{Марат}. Оклемался…С издержками.
Во-первых, на нервной почве какую-то страшную экзему заимел. Теперь, чуть напрягся, прямо на глазах покрывается красными пятнами.
Во-вторых,  жена потеряла работу, пока в деревне сидела. Сашка ее и сына после предупреждения туда отправил.
В-третьих,  по деньгам – потерял последние. [ (После паузы с иронией в голосе.)]  Короче, один я на этом деле заработал…Язву…
{Михаил}.  А что Сергей?
{Марат}.  Сергей? [(Копируя интонацию Михаила.)]  А что Сергей?  Ни – ра – зу, ни – где об этой ситуации  – ни слова. Сашки на это время для него просто не стало. Нет человека – нет и проблемы. 
{Михаил} [(допытываясь).]  Но ты-то сказал Сергею, что не только его схема — говно, но и сам он — дерьмо порядочное?
{Марат} [(после некоторой паузы).]  Да в том то и дело, что схема не была говном!  В чем-то она – просто гениальная. Но ее реализация требовала постоянной корректировки.  Сергей, как автор схемы,  должен был  ее до практики довести.  Следовательно, ему напрягаться надо было…Да еще как!
На хрен ему это надо…

Михаил чуть стукнул кулаком по парте и выпил коньяка. В аудиторию забегает {мужчина} их возраста, тоже с рюмкой в руках.

{Мужчина} [ (явно пьяненький).]  Мужики, привет! Вот вы где спрятались! Еле отыскал. А Алешка Иволгин с вами?

Мужчины, видя в каком состоянии вошедший, решили его разыграть. Павел наклоняется и заглядывает под парту, а затем Михаил и Марат – за спину Павла.

{Павел}, {Михаил}, {Марат} [(хором).] Найдешь – он твой!
{Мужчина} [ (не понимая юмора).]  Да мне-то он зачем? Его Тамарка Рюмина ищет. Говорит, что созрела через 20 лет, чтобы в любви ему объяснится. А до сих пор – стеснялась.
{Михаил} [(смеется).] А ты что, переговорщик в кризисной ситуации?
{Мужчина} [(отвечает попросту, добродушно)] Да нет… Какой из меня переговорщик… Я –  родня.
 
(отступ) Все весело смеются наивности вошедшего.
 
Я женился на сестре Тамары, на младшей. Вот приходится, по семейному, помогать.
Так что, нету Алешки?
{Павел} [ (нарочито серьезно).] Успокой Тамару. Скажи, что Алешка, как только созреет для любовных объяснений, сразу и явится.  А сейчас  – наличие отсутствия.
{Мужчина} [( икнув).]  Понял.

Он убегает, а мужчины смеются.

{Марат} [ (говорит с доброй улыбкой).]  Ну, Паша, ты прямо  стал штатным спасателем Алешки…
{Михаил} [ (весело).] А почему «штатным?» Колитесь, кто еще требовал от Алешки любви?   
{Павел} [ (с долей горечи).]  Требовали, но не любви, а денег. [(Вздохнув.)] Своих, свободных денег, не хватило, так я еще  Семена Петровского напряг. Он на первых ролях в небольшом банке, в области.  Мы сложились и дали 70 штук зеленых, чтобы Алешку вытащить.
{Михаил} [(запальчиво).] А что ты молчал? Мы же с Алешкой вдвоем, пешком, после второго курса по Байкалу шлялись! Сколько всего вместе выпили! Я бы тоже ему помог…
{Павел}. Ладно, проехали…
{Михаил} [(продолжая выяснять).]  Так кому и за что дали денег за Алешку?
{Павел}. Помнишь, он в Саратов поехал? Тогда в стране бум начался по организации инвестиционных фондов. Так вот, в Саратове, среднего уровня чиновники с некоторыми представителями местного бизнеса объединились и создали областной Инвестиционный Фонд.
 
Снова на экране появляется изображение. {Сергей Панов} рисует на флипчаре схему Инвестиционного Фонда.

{Павел} [(говорит на фоне Панова).]  Сергей Панов подвизался в нем в качестве финансового консультанта.
Для обслуживания Инвестиционного Фонда нарисовали небольшой банк. Сергей давай совать туда Алешку управляющим.  Алешка поначалу сомневался.  Мол, справлюсь ли? Но Панов стал убеждать его.
{Панов} [(лицо Панова в камере, смотрит  как  будто в глаза собеседника).]  Ты что, Алексей?  У тебя такого шанса больше не будет.
Ты же не маленький.  Должен сам понимать: в Москве –  все поделено. А там – все только начинается.
Развернешься  с Фондом – забабахаем какую-нибудь новую Школу подготовки управленцев высшего уровня.  Навтыкаем везде своих людей! Смотришь, лет через десять, вся власть будет - у нас.  И вся страна будет - наша!
А сейчас – для семьи заработаешь.  Дочери сможешь дать приличное образование.
И  не трусь… Я же – рядом.  Если что, «разрулю»… Один не останешься.
 
(отступ)Экран гаснет.

{Павел}. Алексей в финансах – как бы ученик Панова. Поехал…
Затем Панов, чтобы иметь власть в банке, делает Алешку соучредителем. В качестве пая в Уставный фонд Панов закладывает квартиру, купленную для семьи Алешки в кредит.
{Марат}. Ну а дальше все покатилось по известной схеме…
{Павел}. Конечно. Через год Инвестиционный Фонд благополучно разворовали.  Банк – рухнул.  Встал вопрос о долгах. Постановление суда таково – Алешка должен отдать в счет долга 70 тысяч долларов.
Алешка – гол, как сокол. Жена с маленькой дочкой на руках. Те, кому банк задолжал,  стали грозить: «Семью – покалечим!» 
В результате у жены  – постоянные истерики.  Ко всем шорохам прислушивалась. Дверь в подъезде хлопнула – у нее только один вариант: идут калечить дочь.
Стала прятаться у разных знакомых.
Тут мы с Семеном и подоспели. Разбираться не стали, кто прав, кто виноват. Своих дел по горло. Ну а раз друг – денег дали.
{Михаил} [ (глухо).]  А Панов что же?
{Павел} [ (с недоумением).] А что Панов? С Алешкой то же, что и с Павлихиным. Забыл, как и звать: нет человека – нет проблемы.

Свет гаснет.

Картина третья.  Высокий суд.
 
Зал заседания Высокого суда. Председатель суда {Жизнь} обращается к {Любви}.
 
{Жизнь} [(стучит молоточком по столу).]  И так, объявляю первые прения сторон – сопредседателей Любви и Смерти. Напоминаю, уважаемые коллеги, что задача каждого из вас – показать, какие чувства владели Душой Сергея Панова.  Как они определяли его поступки.
Любовь, тебе первое слово.
{Любовь} [(воодушевленно, осмысленно, убежденно).] У истоков творческого взлета многих и многих людей – Сергей Панов!
Он – настоящий Учитель.
Участники его тренингов, семинаров открывают в себе новые способности, о которых они раньше и не догадывались! Но не это - самое главное!
Главное – в  другом! Они задают себе вопрос: «А в чем же смысл моей  жизни?» 
Сначала задумываются.  Потом – размышляют и затем находят его!
Обретение смысла жизни – это же обретение себя! Это все равно, что крылья за спиной! Люди растут – профессионально и духовно!
Новое состояние приносит им радость.  Их жизнь становится более содержательной, а душа наполняется светом добра!
{Смерть} [ (с тем же воодушевлением).] Все правильно, Любовь!  Да здравствует общее ликование по поводу творческого движения масс!
[(Интонации становятся въедливыми.)]  Ты только забыла сказать, что  более «содержательным» становится и карман Сергея Панова. Те, кто делится радостью с Пановым по поводу обретения себя, нового, также делится с ним и своими связями. А связи, между прочим, выросли на авторитете, к которому Панов не имеет никакого отношения.
Так что не надо, Любовь, выставлять Панова этаким бескорыстным просветителем умов. За все – заплачено.
{Любовь} [ (ставя Смерть на место).]  А ты, Смерть, не взваливай на себя ношу, которая тебе не по силам. Тебе не изобрести сейчас весов, которые покажут, сколько стоит радость человека, когда он создает себя, нового?
Сколько стоит счастье человека, который понял: «Вот в чем смысл моей жизни!»
{Смерть}[ (говорит, как наставник).]  Используя чужие связи, Панов усиливает свою власть.
Это первое.
Чужие связи – это неиссякаемый источник для собственного обогащения. Используя их, он  загребает бо-о-льшие деньги.
Это второе.
Чужие связи для Панова – это инструмент. Ловко орудуя им, он захватывает новые сферы  деятельности, меняет характер своей работы.
Это третье.
И последнее. Панов, обучая других, учится сам.  И, замечу, он  тоже получает удовольствие от себя «нового».
У тебя, Любовь, что? Есть такие весы, которые покажут,  сколько стоит все то, что приобретает сам Панов?
{Жизнь}. Уважаемые сопредседатели Высокого суда, Любовь и Смерть! Вы ударились в теоретические рассуждения. На мой взгляд, продолжать такую  дискуссию  – бесполезно. Ваши аргументы не дают ответа на вопрос:  «Что живет в Душе Панова: корысть и холодный расчет или высокое стремление просветителя и мыслителя?»
{Смерть} [ (оправдываясь).] Это потому, что Любовь, как всегда, витает в облаках… Реальнее, реальнее надо смотреть на жизнь!
{Любовь} [(укоряя).] А Смерть, как всегда, даже в бочке с медом найдет ложку дегтя! Не надо все так приземлять и очернять!
Я – Любовь! И поэтому никогда не перестану:
верить – в хорошее,
видеть – лучшее,
надеяться – на прекрасное и доброе!
{Смерть}. Я – Смерть! И точно знаю, что у всего есть обратная сторона, которую все скрывают. А я об этом -  говорю!
Так и у Панова, все  перемешано: добро и зло, хорошее и  дурное, прекрасное и мерзкое.
{Жизнь}. Любовь и Смерть! Вы заявили о своих позициях.  Они – понятны.  Но в данной ситуации, похоже, никто из вас не докажет своей правоты.   
{Смерть}. Уважаемый  Председатель Высокого суда! У меня есть еще один повод заявить: душа Сергея Панова – моя!
Вспомним, как Панов втравил двух своих коллег и соратников в придуманные им же дела. [ (Обращаясь к любви.)] Не забыла, Любовь?
Панов хотел власти и денег. А когда запахло жареным – сдал парней!
Они же чуть жизни не лишились! С него же, как с гуся вода…  А ведь не чужие они ему люди! Второе образование у него получали. Одна команда!
{Любовь} [ (останавливая Смерть).]  Постой, Смерть, здесь все не так просто…Как в Библии сказано: «Кто поверит тебе, единожды предавший?»
А ведь нам с тобой хорошо известно, что Саша Павлихин через год вернулся к Панову…
Стал снова работать с ним…
Значит, он понимал, что новое дело – рисковое.  Может быть – «пан», а может – «пропал».  Где тут предательство? 
Вывод здесь только один: Сергей Панов повел себя так, что вернул доверие Павлихина. А, скорее всего, в глазах Александра Панов его вообще не терял.
{Смерть} [(с интонацией, с которой обращаются к маленьким детям).] Любовь, смотри на проблему шире!
Я ведь говорю не только об этих двух конкретных людях. Не было бы Саши Павлихина и Алексея Иволгина – были бы другие парни.
Я говорю о принципе, который исповедует Сергей Панов. Для него люди – материал для экспериментов.
Ему глубоко плевать, как у кого жизнь сложится после его вмешательства.  Сергей уже тогда продемонстрировал: ответственность – это не для него.
{Любовь} [(с некоторой иронией).] Смерть, что же ты выставляешь мужчин, за плечами у которых семьи, такими послушными, как будто они рабы? Они пошли за Сергеем по своей воле. А раз так, значит,  он завоевал их полное доверие не только как мыслитель, но и как человек.
Значит, было время, когда Сергей помогал, поддерживал, вытаскивал из кризисных ситуаций.
Это первое.
И второе. А где ответственность самих мужчин за свои дела? Они что – первый день живут на свете? Не знают, что бизнес – это не институт благородных девиц?
{Жизнь} [(стукнув молотком по столу)]  Прения сторон закончены. Аргументы Любви и Смерти – приняты. Переходим к рассмотрению следующего дела.

Действие четвертое.  Отец и сын

Картина первая.
Большая комната в бане, предбанник. На стенах – пучки сухих трав, недорогие картины  полевых цветов. На полках – различные банки с  чаем, пачки с соками, электрический самовар. У стены – массажный стол. Посреди комнаты – деревянный стол.  На нем стоят бутылки пива,  на больших тарелках – рыбное ассорти, в плетеном подносе – вяленая рыба различных сортов. Деревянные стулья. Все создает обстановку добротности, обеспеченности  и уюта.
Доносятся голоса из парилки. 
 
{Голос Панова}. Поясницу, поясницу пропарь… О-о-о-х, приложил ты меня… Дай-ка мне березовый, а ты пока дубовым помашись.
Ох, какой сегодня пар! Ну, кайф! [(Слышно только покряхтывание мужчин  и похлестывание вениками.)]
 Ну,  давай, теперь я тебя отхожу веничками... Подними, подними  ноги, чтобы икры пропарить…
{Голос Темы}. Па-а-ап! Печет! Больно!
{Голос Панова}. Да брось ты, «больно»! Зато мышцы болеть не будут. Терпи, а то завтра ходить не сможешь. Ты же сегодня первый раз педали крутил. Вон сколько отмахал…
[(Затем все звуки прекращаются.)] Все, давай в воду и за стол!

Слышны буханье в воду, стоны от холодной воды. Дверь открывается и двое, мужчина 47-ми лет и молодой парень лет 22-х, в дорогих банных халатах, выходят и садятся за стол. Это – {Панов} и его сын – {Артем}. Отец берет с полки керамическую немецкую пивную кружку, а сыну ставит высокую кружку из стекла.

{Панов}. Сегодня ты будешь пить настоящее чешское пиво из настоящей чешской кружки.
{Тема}. Ты эту кружку прямо из Праги привез или здесь купил?
{Панов}. Не из Праги, а из…забыл название местечка, где расположен маленький, старинный завод. Ездили туда на экскурсию. Знаешь, почему я именно эту кружку  купил, хотя она на вид такая простая?

(отступ)Он поднимает пустую  кружку на свет, рассматривает ее, затем ставит и начинает наливать в нее пиво и в это время вспоминает.
 
Ностальгия… Ностальгия по молодости.  Она один в один с нашими старыми пивными кружками, в которые наливали пиво еще в советское время в советских пивных. Особо злачные места по всему Союзу назывались одинаково: «Женские слезы».
Я тогда такой молодой был, как ты сейчас. Летом в «строяках» работал. О-о-о, как я помню эти кружки!

(отступ)Поднимает кружку с пивом, всматривается в нее,  как – будто смотрит в свою молодость.

У них была потрясающая особенность: их всегда и везде не хватало. Куда бы не поехал: в Новосибирск, в Ленинград, в Воронеж…Везде кружек в пивных –  нет!
[ (Мечтательно.)] И все в очереди  ждали, когда кружки освободятся…Каждому, кому она доставалась – все мужики завидовали и кто – нибудь обязательно произносил: «Счастли-и-и-и– вчик». 
А те, кто  жил по соседству, делали на этом, по сегодняшним понятиям, бизнес.
{Тема}. Молодцы, не терялись. А бизнес –  какой?
{Панов}.  Принесет какой-нибудь ханыга с собой банку пол-литровую, и к тому, кто последний в очереди: «Я те банку, а ты мне – пивка».
{Тема} [ (с одобрением).]  Круто…
{Панов}. А хитрые тетки, которые стояли в пивных ларьках на разливе, еще и объявление в окошко: «В свою тару пиво не отпускаем». Так приходилось и тетке приплачивать, чтобы налила в банку.
(С воодушевлением) И ты знаешь, о-бя-за-тельно находился такой мужичонка,   из местной братии, голос дрожит, руки трясутся. Он подходил к очереди с банкой,  не поверишь с какой  –  из-под консервов, и просил:  «Мужики, налейте, залить жар души»!

Оба весело смеются.
 
{Тема} [(сквозь смех).] На такие подвиги ради пива сейчас никто не способен…
{Панов}. Эх, молодежь, не будет у вас таких воспоминаний, чтобы чего-то не было, а его так хотелось!
[(Пьет пиво из кружки.)] Все везде – есть!
{Тема} [(размышляет вслух).] Ну почему, все – есть? Нет – денег на все,  что хочешь.

Отец смеется шутке сына. Потом задумывается.

{Панов}. Слушай, Темка, о деньгах…Ты их сколько хочешь иметь?
{Тема}. Столько, чтобы не думать… (немного подумал) где их брать.
 {Панов} [ (смеется). ]Хороший ответ. Главное – правильный.
[ (Протягивает руку к сыну, кладет ее на загривок и трепет.)]
 В меня-я-я. Сразу суть усекаешь.
Но, скажу тебе честно, я таким в твои годы не был…Конечно, и время было другое. Мы просто не знали… [(Машет рукой.]) Да что там «не знали», даже не подозревали, какую власть дают деньги.   
Я только сейчас это понял и ощутил. Да…(На короткое время ушел в себя)
[(Продолжает насмешливо.)] Слушай, а ты во всем так: сразу…[ (берет себя за горло рукой)]  или только в наличии или отсутствии денег разбираешься?
{Тема} [ (подумав).]  Не знаю. Проверить надо. Я ведь еще жизнь не до конца прожил, чтобы про все понять…
{Панов} [ (с восторгом).]  Ну, ты у меня философ стал! Ну философ!
Вот что значит – другой жизнью стал жить. Другие ребята вокруг. Из тебя и поперло.
[ (Как бы вслух подводя итог.)]  Ты, конечно, хорошо двигаешься. Но больше берешь [ (стучит пальцем по лбу)] за счет устройства своей головы, «понималки», как говорил мой учитель.
Работать с текстами больше надо. А ты – ленишься…
{Тема} [ (оправдываясь и с гордостью).]  Да я никогда так много не работал…
{Панов}. Сравнения с прошлым здесь не проходят.
[(Говорит с удивлением.)] Ты что, еще не понял, что на моих тренингах  другое время и другие мерки?
{Тема}. Почему не понял? Понял. Пройдет три дня, и уже не знаешь, какой день недели и число. Такая интенсивность жизни. Прямо чувствуешь, как время прессуется!
{Панов}. А скажи, ребята у меня классные! Ни у кого таких нет. За два года всякая шушера отсеялась! Остались – самые продвинутые. Я из них сделаю тех, кто мне нужен!
{Тема} [ (с сожалением, но убежденно).]  Да, в моем институте таких – точно нет…
{Панов} [ (спрашивает так, как будто вспомнил, что об этом надо спросить).]  А что у тебя  с Людмилой? Я ча-а-сто вас вижу вдвоем... 
{Тема} [ (откликаясь).] А ты знаешь, мне с ней интересно. Начинаешь про что-то говорить, оказывается, и она про это тоже думает…
{Панов} [ (с удовлетворением).] Она  такая девушка, что время на простое общение тратить не будет. Раз она тебя выделяет, значит, действительно, у вас общие интересы.
Я понял, что тебе нравится ее внимание?
{Тема} [(немного смущаясь).]  Всем ребятам нравится, когда умная и симпатичная девушка рядом…
{Панов} [ (как бы раздумывая).]  Надо вас поставить поработать вместе. В одну группу.
[(Говорит со значением.)]  Раз у вас взаимный интерес, вы отлично сработаетесь…
Или ты против?
{Тема} [(с радостью).]  Конечно, нет!
{Панов}. Ну, вот и отлично! Ты правильный выбор делаешь…
Так что, давай, дерзай!  Я на тебя рассчитываю. С тебя особый спрос – ты сын [ (поднимает палец вверх)] самого Панова!!!
[ (Вытянул ноги, отвалился на спинку стула, потягивается.)]
  Не-е …В такой баньке про работу нельзя… Гре-ех. Надо про жисть говорить…
{Тема} [(чуть-чуть как будто захмелев от выпитого пива). ] Я так расслабился, что и про жисть» говорить не хочется. Не поеду сегодня домой… Позвоню Тане, что у вас останусь ночевать. Ладно?
{Панов}. Вот это правильно!
{Тема} [(берет мобильный телефон, звонит, говорит с нежностью).] Танюша!
(Слушает ответ с улыбкой на лице).
Нет, еще не еду. Я хотел тебе сказать…
[(Слушает.)]
И я…Очень-очень. Именно это я тебе и хотел сказать.
[(Счастливо улыбается.)]
Танюша, ты знаешь, мы так с папой напарились, что ни ног, ни рук не чувствую.  Ты не обижайся, ладно? Давай я здесь останусь ночевать.
[(Слушает.)]
Завтра? А завтра приеду рано-рано…
[(Слушает, что говорит Таня, затем тепло улыбается.) ]
К часу буду точно. [(Слушает.) ]
Ну, конечно!  И я тебя… Очень…
[(Выключает мобильник. На лице – счастье.)
{Панов}.  Мы с тобой сейчас еще [(поглаживает живот)] обжираловку устроим.  Зря, что ли, Анна Ивановна мясо запекает в духовке. Такое блюдо [(разводит руки, показывая его размеры)] – а нас всего – двое.
{Тема}. Да… Запахи…[(Вдыхает.)] Уже сейчас слюнки текут…
[(Глотает слюну.)] Я видел, что она баранью ногу фаршировала…
{Панов} [(отводит мизинец на руке в сторону, изображая, что он держит не кружку, а рюмку и говорит женским голосом). ] «Анна Ивановна, а что это за рецепт такой? Из какой кухни?»
Анна Ивановна: «Это – из французской кухни». Или «А это – из грузинской»
Гостей проводим, а моя Ласточка бежит в свой кабинет и начинает листать эту огромную кулинарную книгу… И ты представляешь – еще ни разу не ошиблась!  Действительно, именно такой соус французы и готовят. А рецепты-то – она сама придумывает!
[(Говорит с гордость, поднимая указательный палец.)]
 Во!  Какое чутье… А знаешь, почему у нее еда вкусная?
{Тема} [(лениво и уверенно). ] Продукты  качественные… С бабушкиного огорода…
{Панов}. Конечно, не без этого…Но не глав-но-е! Главное – настроение. Она всегда что-нибудь напевает. А если не напевает, то просто улыбается.
Но главнее главного – когда блюдо готово, она бросает туда [(изображает, что открывает крышку и пальцами руки как будто что-то бросает в кастрюлю и говорит, подражая голосу жены)] – «щепотку любви, добра и здоровья».
{Тема} [(после паузы, проникновенно, насколько это может сказать 22-летний парень).]
Помнишь, когда четыре года назад у вас был юбилей – десять лет совместной жизни – Анна Ивановна всю семью усадила за стол. Бабушка, дедушка, тетя Ира приехала с Алешкой из Питера, Олег с Мариной и маленьким Сережей приехали. Я поднял тост: «Давайте выпьем за любовь, и пусть все влюбленные на земле любят друг друга так, как Анна Ивановна и мой папа»…
{Панов} [(с готовность). ] Конечно, помню! Я от тебя таких слов совсем не ожидал. А у Анны Ивановны глаза даже слезами наполнились.  От счастья. Она потом мне призналась: «Я все поняла про Тему».
{Тема}. Конечно, наивный тост…(Глубоко задумался)

Но сказал, как умел.  Как чувствовал…
Но ты знаешь, я только к тому времени простил тебе Анну Ивановну и простил Анне Ивановне то, что она рядом с тобой. Только через 10 лет я для себя решил, что по жизни – это правильно.
 
Отец встает из-за стола. Он несколько удивлен откровением сына, берет в руки воблу, расхаживает и на ходу ее чистит.

{Тема} [ (продолжает, размышляя).] Помнишь, когда мне было пять лет, мы были еще все вместе: я, ты, мама. Мы первый раз поехали на море. Я очень боялся прыгать с водореза. Никто из пацанов оттуда в море  не прыгал. Но ты говорил: «Прыгай, не трусь! Все будет хорошо!» И я нырял.  Я верил тебе – всегда. Ты меня так научил с детства.
…И тогда, когда ты ушел из дома, к Анне Ивановне, я не хотел верить твоим словам: «Так будет лучше»… 
Не хотел видеть вас рядом!
Я только об одном думал [(почти кричит)]: «На ее месте должна быть мама!  Если бы не она, ты бы нас с мамой  – не бросил»…

Панов садится за стол, скрещивает руки на груди, говорит несколько обиженным тоном и, в то же время,  жестко и убежденно.
 
{Панов}. Ну, тебя, положим, я никогда не бросал. Да и маму тоже… Я ей помогал… Материально.
А помнишь, когда мама бросила свое учительство в школе и пошла медсестрой в больницу при Храме? Когда она уходила на ночное  дежурство, я всегда приезжал к тебе. А это – не ближний свет. Чтобы у меня ни случилось, ты –  ни-ког-да не ночевал дома один или с соседкой, или с подругой мамы. Я всегда был с тобой…  Разве не так?
{Тема}. Да,  это правда… Я так боялся потерять тебя!
Каждый раз, когда ты уезжал, я пугался: а вдруг ты никогда больше не вернешься?
А когда ты оставался ночевать, я мечтал: вот проснусь утром и окажется, что это – страшный сон, что ты ушел от нас. Я просыпался и лежал, не открывая глаз. Думал, вот еще немножко полежу, открою глаза – и все, как прежде: ты, я и мама –  вместе. [(Немного раскачиваясь с кружкой в руках.)] А знаешь, когда я понял, что ты не вернешься?
{Панов}. Когда?
{Тема}. Помнишь, когда ты ушел из дома, мы с тобой почти год встречались в разных местах? Помнишь?
{Панов}. Конечно.
{Тема}. Вы тогда квартиру снимали. А потом у вас появилась своя, двухкомнатная… В «хрущевке». Ты меня привез к себе…
(Тема встает и показывает, как он ребенком входит в квартиру).
Я вошел и сказал: «Как у вас чисто!» [(Обводит рукой вокруг.)]
Теперь-то, я понимаю, что не чистота удивила меня.
[(С чувством горечи.)] Хотя, по правде сказать, и этим отличалась ваша квартира от нашей. Ну да ладно…
[(Останавливается, оглядывается вокруг и продолжает, сравнивая.)]
Ваша квартира была… ну как этот дом… Заходишь…и уходить не хочется…Семейное гнездо…
[(Садится за стол, отпивает из кружки.)] Тогда, в 10 лет я, конечно, не думал этими словами.  Но нутром я понял: Анна Ивановна дала тебе что-то такое, чего не могла дать мама…
И вот сейчас, когда у меня есть и Таня, и своя квартира, я понял: сделать дом [(обводит рукой кругом)] вот таким…  может только женщина, которая любит мужчину как-то по – особенному…
[(Помолчал.)] Мы с Таней об этом говорили.  Нам кажется, что Анна Ивановна любит тебя не только как необыкновенную личность…  Она любит тебя и как… (Подыскивает слова) Как отца… Любит тебя, как сына…  Настолько ты ей родной…

Тема замолкает и смотрит куда-то вдаль, как будто в прошлое. Дверь в предбанник  приоткрывается и чуть-чуть просовывается голова женщины с копной каштановых волос. Это –  жена Панова, {Анна Ивановна}.

{Анна} [( весело). ] Вы тут не голые сидите?

(отступ)Увидев халаты на мужчинах, женщина входит в комнату.
 
О, какой запах можжевельника! Жаль, что я сегодня не с вами…
[(Смотрит на пустые бутылки  на столе.) ]
Смотрите, пива напьетесь, не до барашка будет… А его нога вот-вот дойдет…
{Панов} [(подхватывая ее веселые интонации). ] И до кого она дойдет?
{Анна} [(прикладывая руки к груди, говорит нарочито театрально).] До сердца мужчины, которого я хочу завоевать…
{Панов} [(снисходительно).]  Да ладно уж, завоевала…
{Анна}.  А откуда тебе это известно? Кто тебе донес? Ну-ка, признавайся!

Подходит к нему, обнимает сзади за шею обеими руками и делает вид, что душит в объятиях.
 
{Панов} [(разнимает ее руки и разводит в стороны, говорит с некоторым недовольством).] Ласточка, давай ты посмотришь за тем, чтобы нога дошла… до места. [(Рукой старается дотянуться до ее ноги с целью погладить.)]
А мы тут еще посидим… Одни.
{Анна} [(с тем же хорошим настроением,  как будто не замечая недовольства мужа).] Жаль, что Темушка приехал сегодня один. А то мы бы с Танюшей [(копируя голос кота Матроскина)] []тоже одни посидели и чего-нибудь «уговорили».
[(Показывает рукой, что выпили бы.)] У меня есть в заначке прекрасная бутылка красного «Бордо». Так давно хочется сухого вина…
{Тема} [(весело откликаясь на ее слова).] Анна Ивановна, так я – с Вами. И с вином. И с ногой.  С ее большой-большой частью…
{Анна}. (Радостно подхватывая веселую интонацию) А як же! Пойду,  покараулю, чтобы нога с бутылкой ни куда не ушли.
 
Быстро уходит.

{Панов}. Я тебя позвал сегодня в баню одного.  Поговорить хотел. И ты, совершенно неожиданно для меня, облегчил мне задачу…
{Тема}. Это чем же?
{Панов}.  …Тем, что рассказал об истории своего отношения к Анне Ивановне.
[(После раздумья.)] Я тебе никогда этого не говорил… Но я тоже очень сильно страдал, когда ушел из дома.  У меня даже что-то вроде язвы желудка было.
[(Говорит с некоторым укором.) ] Из-за тебя страдал… Я бы ушел раньше, но ты был маленький…
Я, между прочим, когда женился на твоей матери, не планировал, что буду разводиться. Но,  оказалось, что жениться на первой в твоей жизни женщине – не лучший вариант. Да – ле – ко не лучший. Жизнь  на мне это и доказала. Так что, будь умным, учись на моих ошибках.
{Тема} [(понимая, куда отец клонит).]  На тебе доказала, на других – облом.
{Панов}. Вряд ли… Но дело даже не в том, что Татьяна  [(с осторожностью, стараясь сказать деликатно)] – первая  твоя женщина. Я правильно понимаю?
{Тема} [(утвердительно кивает головой).  ] Угу.
{Панов}. Дело в другом…
{Тема}.  В чем же?
{Панов}.  (Говорит, как стреляет) Не пара она тебе. Она – из другой песочницы.
{Тема} [(встрепенулся). ] Из другой – это из какой?
{Панов} [(говорит жестко, каждое слово – рубленое).] Она – обыкновенная мещанка. Ее цель: надеть тебе на шею –  хомут, а себе на палец – обручальное кольцо.

(отступ)Встает напротив него и словами «расстреливает»  его.
 
Хочешь, чтобы твой сын всю жизнь носил в душе боль, как ты?
Хочешь, чтобы он столько лет мучился, как ты: прощать или не прощать?
Хочешь услышать душераздирающую историю,  как страдал маленький мальчик,  что папа женился на другой тете?
Хочешь пережить еще одну разруху в семье?

(отступ)Тема низко опустил голову.
Хочешь? 
{Тема} [(глухо).]  Нет.
{Панов} [(удовлетворенно и жестко). ] Не хочешь – брось  Татьяну сейчас. Пока, слава Богу, детей нет.
{Тема} [(не понимая сказанного). ] Как это – брось?
{Панов} [(очень спокойно). ] Назови это по – другому. Но твое будущее – не с ней. [(Снова бросается в атаку.)]
Ты вот сказал, что тебе так хорошо в баньке, что уезжать не хочется? Так вот, ничего такого [(обводит рукой баню)] у тебя с ней не будет… О таком доме… О гоночной машине… О теплом море – зимой…
О такой жизни – забудь!
[(Очень жестко и раздельно.)] Она – не   для те – бя.
Может быть, в твоей жизни все, что я назвал и будет – но…чужое. Кто-нибудь из ребят пробьется и позовет тебя на денек к себе в гости. Да и то – вряд ли. Сейчас деньги с деньгами дружат.
{Тема} [(убежденно). ] Не факт.  Когда для бизнеса объединяются, тогда «деньги с деньгами». А когда люди сходятся по интересам,  тогда деньги – не главное. Я и Таня дружим со своими друзьями для удовольствия. Для души. Общение – это взаимная радость. Мы поддерживаем друг друга. Помогаем друг другу, потому что нам самим этого хочется. А не потому, что нам это выгодно!
{Панов} [(с еще большей убежденностью и напором). ] Чушь все это! Сопливые иллюзии! Люди общаются друг с другом, потому что они одного достатка, одного круга. И чем дальше, тем это больше будет проявляться.
И ты в этот круг, где жизнь – в удовольствие,  не будешь вхож. Ты будешь за забором этой красивой и мощной жизни.
[(Говорит, как змей-искуситель.)] Но ты-то вкусил этой жизни! Я видел, как ты балдеешь от ее вкуса…  Тебе понравилось изучать английский на Мальте! Тебе в удовольствие везти  девчонок на своей машине! Эту жизнь ты никогда не забудешь. И будешь страшно ее хотеть. Так, как голодный мужик – бабу. Будешь страдать и мучаться от желания снова и снова обладать ею.
{Тема} [(уверенно возражая). ] Ты жил с Анной Ивановной без машины.  Без дорогого дома. Без поездок за границу.
Жил и был счастлив.
Я тоже это  – видел!
{Панов}.  Да, жил. Но вернуться к прежней жизни – не смогу. И все сделаю, чтобы этого не случилось.
[(Оставляет свой напористый тон и спрашивает  как бы доверительно.)]
Темка, ты сказал, что хочешь столько денег, чтобы не думать, где их брать? 
{Тема} [(растерянно). ] Ну, сказал…
{Панов} [(как выстрел). ] Будешь с Татьяной – денег у тебя вообще не будет! 

Тема ошарашен напором отца.  Он отодвинулся вместе со стулом от стола и говорит, пытаясь защититься.

{Тема}. У тебя с Анной Ивановной тоже не сразу деньги появились…
{Панов}.  Да, не сразу. Было время, когда мы спали на моих журналах и укрывались моими статьями.
Но что ты сравниваешь?! Анна Ивановна и Татьяна…
(Мысленно формируя аргументы) Анна Ивановна и до меня… Ты знаешь, какой у нее авторитет был? Только она могла в советское время, когда не было этого – заплатил и печатайся – пробить на телевидении, на радио, в газетах материалы про мои экспертизы… Когда их надо было оценить, начальники из Госплана, из министерств спрашивали «какое у них мнение» у Анны Ивановны, чтобы доложить [(показывает пальцем на верх)] туда, в ЦК.
[(С запалом.) ] Да если бы не Анна Ивановна…
[(Потом,  как будто бы опомнившись.) ] ... Конечно, я  бы и без нее пробился… Ну, может быть, времени бы ушло больше.
[(Совсем  успокоившись.) ] Короче, мы  с ней в одной упряжке. Пословица есть такая – «муж да жена – одна сатана». Так это – про нас…
{Тема} [Подхватывая мысли, (убежденно). ] … И про нас с Таней…
{Панов} [(Яростно).] Хрена про вас!

Свертывает «кукиш»  и показывает сыну.
 
{Тема}.  Мы с Таней понимаем друг друга без слов…
{Панов}.  Вот именно – без слов! Потому что у Татьяны этих слов – мало. Ты не заметил, как она умеет «умно» молчать, когда мы с тобой что-то обсуждаем?
{Тема}.  Таня – умная!  Она – отличница в институте! Ей  уже сейчас предлагают остаться работать там!
{Панов}.   Ну и что? Эка невидаль… Будешь мужем бухгалтера! У нее мозги так устроены, что она дальше, чем дважды два – не видит!
Ты что, до сих пор не понял, что вы уже смотрите в разные стороны?
{Тема}.  Таня – ласковая, добрая…
{Панов}.  Легко быть доброй, когда тебе это добро [(делает характерный жест пальцами)] – ничего не стоит.
{Тема}.  В Таниных глазах – любовь. Они не врут!
{Панов}.  Женщины сыграть могут все, что угодно!
{Тема}.  Но я  –  люблю ее!
{Панов}.  Откуда ты знаешь, что любишь? В твоем возрасте любовь  – это когда дети пищат в мошонке!
Первая – это не значит – любовь…
{Тема} [(уже почти кричит). ] Мы с ней живем, как семья – уже три года!
{Панов} [(кричит в ответ). ] А я с твоей матерью прожил 10 лет! Что это меняет?

(отступ)Останавливается. Задумывается и меняет тон и тактику разговора.

Слушай, а что мы тут разорались, как два петуха? А? Услышит еще Анна Ивановна… [(Подходит к сыну сзади, кладет ему руки на плечи.)] Зачем нам, мужикам, бабьи расспросы: что  и как? Верно?
{Тема}. Угу.

Панов  возвращается к своему стулу, садится, пьет пиво.

{Панов}.  (Интонация, располагающая к доверительной беседе) Вот ты говоришь, что ты любишь Татьяну?
{Тема} [(твердо и уверенно). ] Да. И она меня – тоже.
{Панов} [(как будто не слышит вторую фразу).]  Ну, возьми и проверь это.
{Тема}.  Это как?
{Панов}. (Весело подначивая) А заведи себе, по-настоящему, новую подружку.
{Тема}.  (Обиженно возражая) Да зачем мне это? Мне ни с кем не интересно так, как с Таней. Я скучаю по ней, когда ее нет рядом…
{Панов} [(с большим сомнением). ] Ой ли…  Секунду назад ты говорил, что тебе очень интересно общаться с Людмилой.  Я  не один раз замечал, как она на тебя смотрит…
{Тема} [(с горячностью). ] Да Людмила на всех ребят в группе так смотрит! Она на наших тусовках всегда старается сесть между парнем и девушкой.  У нее манера такая – цеплять парней и заводить их подружек. Она репетирует.  На крупную добычу готовится.  Вот и точит свои когти на нас.
{Панов} [(с иронией). ] Если ты себя ощущаешь тренировочной грушей, что же ты везешь ее домой на своей машине после наших семинаров?

(отступ)Тема молчит.

Молчишь? А я за тебя отвечу. Ты ее везешь, потому что тебе хочется продлить общение с Людмилой.  С ней –  интересно.
Смотри, ты только начал со мной работать, а тебе уже не о чем с Татьяной говорить.
{Тема}. Семья – это не обязательно одна профессия…
{Панов}.  Согласен,  но обязательно – общие интересы.
А Людмила –  «супер!» Она уже сейчас выше всех вас на голову. Вы только подумаете: «О чем бы таком интересном подумать?»  – а она уже там, уже думает…
{Тема} [(с торжественным возгласом). ] Да ты просто не знаешь! Она всех ребят оббежит, расспросит, кто про что думает. А потом вычислит, что из этого наиболее интересно и спешит доложить тебе первой, как будто она сама про это подумала. Это она тебе «впаривает»  в мозги, что она – самая умная.
Ее все ребята – и пацаны и девчонки –  за это терпеть не могут. Поэтому с ней и не дружит никто.
{Панов}.  Ты что, не понимаешь? Она организационно вас всех обыгрывает. Значит, она еще умнее, чем я думал! А дальше – она только мощь будет набирать! И тебе с ней будет еще интереснее. Вот с кем жизнь будет в кайф!
Твоя Татьяна против нее – просто дура!
{Тема}. Просто у них разные интересы.  Работа ведь у них – разная.
{Панов}.  Да? Ты так считаешь? А ты проверь… Поговори на одну и ту же тему с Людмилой и с Татьяной.
Слабо проделать такой эксперимент?
{Тема}.  Я не экспериментировал. Так само собой получилось…
{Панов}.  Ну и что?
{Тема} [(оправдывая Таню). ] Просто Таня этих книг не читала. Она читает – другие.
[(Говорит с вызовом и обидой.)] Но это еще не значит, что она дура…
{Панов} [(удваивает напор). ] И никогда читать не будет! Еще полгода  и вы будете разговаривать, как два иностранца – «моя твоя не понимает».
А дома тебе с твоей Татьяной вообще не о чем будет говорить!
[(Останавливается и продолжает с жесткой иронией.)]  Ну, разве о том, из чего шашлык делать: из мяса или сардельками обойдетесь. Вы их пожарите на прутиках, во дворе…
[(Меняет местоположение и говорит с некоторым пафосом.)] Вы сейчас,    вместе с Людмилой,  готовите и проводите мероприятия, которые вызовут изменения во всем обществе. Вы работаете с тем, что должно в истории остаться!
[(С брезгливой усмешкой.)] А Татьяна – с тем, что останется… в помойном ведре. Разницу – ощущаешь?
[(С воодушевлением.)] Ты и Людмила… Вы все время друг друга тащить наверх будете. Вот когда твоя семейная жизнь будет похожа на мою, с Анной Ивановной!

(отступ)Панов опять встает в ту же позу, когда «расстреливал» сына за Татьяну.

Хочешь быть сильным и успешным в жизни – живи с Людмилой!
Хочешь реализовать свои недюжинные способности – живи с Людмилой!

Панов садится за стол, как будто выдохся. Тема встает, засовывает руки в карманы халата, подходит к ряду пивных кружек, рассматривает их. Молчит.

{Панов} [(не поворачивая к нему головы, с нотками доверия в голосе). ] Темка, ты помнишь, чтобы мой прогноз когда-нибудь не сбывался? Тебе напомнить?
{Тема}.  Не надо.
{Панов} [(как будто на что-то решившись). ] Ну, тогда еще об одном.
Впредь вкладывать в тебя деньги, на твое развитие,  я – не буду. Я точно знаю, что пока ты с Татьяной – движения к успеху – не будет. Так что все мои затраты – бесполезны.

(отступ)Делает паузу, чтобы подчеркнуть значимость того, что скажет.

А теперь о самом главном.
[(Смотрит сыну прямо в глаза.)] Останешься с Татьяной – потеряешь… ме-ня. Уже – во второй раз. Но сейчас – не по моей вине.  По своей… 
Конечно, по крови  – ты мой сын. Им и останешься.
Но у нас будут – разные жизни…
 
Отец и сын  долго смотрят друг другу в глаза. У сына в глазах – отчаяние. У отца – жестокость. Тема запахивает халат и убегает. В бане гаснет свет. 


Картина вторая.

Гостиная в квартире Темы. {Таня} в джинсах и маячке сидит за компьютером. Она слышит, как ключом открывается дверь. Таня  вскакивает и бежит по направлению к двери. Входит {Тема}. Она хочет броситься к нему на шею, но он протягивает руку вперед, жестом останавливая ее.

{Таня} [(с тревогой). ] Что-то с мамой? Попал в аварию? Разбил машину?
Что с тобой?
{Тема} [(копируя голос отца). ] Я давно хотел поговорить с тобой.
{Таня} [(улыбается). ] Так давно бы и поговорил…
[(Хочет положить ему голову на плечо.)] Какие-то серьезные намерения у моего котика…
{Тема} [(отстраняет ее).]  Я не об этом…
…Ты знаешь, я все время хотел понять, что же нас держит друг с другом…Теперь я понял, что общего у нас – только постель!
{Таня} [(в полной растерянности). ] Тем, ты что – накурился?
[(Подается вперед, принюхиваясь к нему.)] Нет, ни чем не пахнет.
… Крыша поехала, что ли? 
{Тема} [(Не слышит слов Тани). ] Я встаю с постели и забываю тебя на целый день…

Таня все еще не верит тому, что он говорит серьезно, пробует шутить, загибает пальцы.
 
{Таня}.  А кто мне каждый день звонит?  Посылает эсэмэски?  Переписывается со мной по емэйлу?
Кто вечером встречает меня с работы?  Кто целует меня?  Обнимает?  И еще что-то делает? А?
Или ты себе двойника завел? Ну-ка, признавайся, где взял? Кто таков?

Таня опять подходит к нему и хочет обнять за шею руками. Тема с раздражением отстраняет ее руки.

{Тема}.  У нас с тобой нет ничего общего… Ты – обыкновенная мещанка! Да! Да! Да! Обыкновенная мещанка. Мы с тобой говорим на разных языках…
{Таня} [( с иронией). ] На разных… Это как? Я  – на английском, а ты – на русском…
{Тема} [( не слышит иронии). ] Мне с тобой – неинтересно! Мне уже сейчас нечего с тобой обсуждать…
{Таня}.  … И поэтому у нас рты не закрываются часами.
{Тема}.  У тебя только одна цель – сесть мне на шею и потом рожать сопливых детей…
{Таня} [(с обидой и достоинством). ] Сесть тебе на шею? Как же, тебе сядешь…
У тебя же своих денег – ни копейки! Полностью зависишь от отца. Даже карманные деньги – и то его. 
Да откуда они могут быть у тебя? Ты – ни дня не работал. А я с первого курса  работаю. … И сегодня… Ты – в баню, а я – за работу.
[(Поворачивается к нему спиной.)] Темка, ты меня очень обидел…
[(Перевела дух. Опять смотрит на  него.)]
Теперь по поводу моей цели. Скажи, за все эти годы, что мы живем вместе,  разве я хоть раз завела разговор о свадьбе? Ты же знаешь, что для меня абсолютно все равно есть штамп в паспорте или нет. Главное – чтобы любовь была.
{Тема} [(не слышит слов Тани, продолжает с упорством). ] Мы все время ходим к друзьям, которые женятся. Ты меня туда водишь.
Думаешь, я не понимаю твоих намеков?
{Таня}.  Мне что, в ответ надо вспомнить концерты, на которые мы ходили?
{Тема} [( с издевкой, повышая тон). ] Да что ты можешь вспомнить? У тебя – куриные мозги… У меня с тобой – ни какой перспективы!
{Таня} [(уже по-настоящему напуганная развитием событий).] Темка, да ты что? Очнись! Куда тебя несет?
Ты что? Совсем забыл, какие мы планы строили?  Как мы мечтали, что в будущем…
{Тема} [(перебивая). ] Какое с тобой  – будущее? Шашлык из сарделек на палочке, который мы пожарим во дворе?
{Таня} [(плачет, говорит сквозь слезы).]  Да ты что? Темка, милый, родной, любимый, единственный…  При чем тут какой-то шашлык?
Где ты был? Что случилось?
Я ни-че-го не понимаю…
{Тема} [(войдя в раж). ] А что ты вообще можешь понять? Ты же –дура!  Полная дура!
{Таня} [(подходит к нему ближе и говорит с отчаянием).]  Темка! Мы же любим друг друга! Ты понимаешь, что ты сейчас делаешь?
{Тема} [(отскакивает от нее, кричит). ] Не лезь ко мне!  Думаешь, если я сплю с тобой – значит, это любовь?!
Ты для меня – только тело! И ничего больше!
Слышишь?! Только те-ло!

Таня в отчаянии закрывает лицо руками, плачет навзрыд. Затем  берет себя в руки, отходит от Темы,  успокаивается и просит, называя его  полным именем.

{Таня}.  Артем, сейчас – уходи. Я тебя  – не узнаю. Придешь в себя, тогда и поговорим.
{Тема} [(с отчаянием).]  Я не собираюсь еще раз разговаривать!
Я сюда больше не приду. Эта квартира – моя.  Мне отец купил. Я сейчас поживу у него.. Месяц… Или больше.
Ты за это время найди себе жилье. И сваливай…
 
Артем  резко поворачивается и убегает.  Хлопает дверь. Таня медленно  опускается на пол. 

Картина третья.
 
Поздний вечер. Городской пустырь. Невдалеке окна многоэтажных  домов. {Артем} сидит на брошенном автомобильном колесе и, уронив голову между колен,  рыдает. Он один и не сдерживает слез. Плечи его сотрясаются. Артем  не слышит, как из темноты выходят трое {молодых мужчин}. Они подходят к нему поближе.

{Первый}.  Не в себе мужик. «Косяк» у кого?
{Второй}.  Ну, у меня…
{Первый}.  Давай.
{Второй}.  Да ты чо, за так?
{Третий}.  А когда ты загибался? Платил – что ли?

Второй достает из кармана «косяк», отдает Первому. Тот закуривает и осторожно подходит к Теме сзади, касается рукой его плеча. Темка соскакивает  и как будто не понимает, откуда появились люди.

{Первый} [(протягивая «косяк»)]. Возьми. Полегчает. Испытано.
[(Поворачивается к приятелям.)] Уходим.

Тема сильно затягивается и закашливается. Все трое оборачиваются на него. Тема машет на них руками, чтобы уходили.
 Он затягивается во второй раз. У него  получается, и молодые люди  уходят, оставляя Тему одного на пустыре.

Картина четвертая.

Зал заседания Высокого Суда. Со своего места встает {Смерть}.  В ее лице – торжество. Она говорит, обращаясь к {Жизни}.

{Смерть} [(торжественно, почти с ликованием). ] Многоуважаемый Председатель Высокого Суда! Я полагаю, что ни у кого не возникает никаких сомнений в том, кому принадлежит Душа подсудимого. 
И я, Смерть, заявляю: «Сергей Панов – мой!»
{Жизнь}.  Что скажешь, Любовь?
{Любовь} [(спокойно и уверенно). ] Я утверждаю, Многоуважаемый Председатель Высокого Суда, что поступками отца руководила любовь к сыну. Конечно, внешне, действия Сергея Панова вряд ли у кого вызовут одобрение. Но если задуматься о сути…
Давайте разберемся.
{Смерть} [(с готовностью). ] Давайте-давайте! Я ведь не против. 
{Любовь} [(не замечая, что Смерть ерничает). ] Разве отец был не прав, доказывая сыну, что его чувства к Татьяне – не любовь? Что их так называемая «семья»  – временная?
А почему он это сделал?
Тема и Татьяна состоят в гражданском браке. Тема не делает предложения Татьяне выйти за него замуж. Поэтому отец и «переводит»  его действия в слова: «Я не уверен, что ты – одна на всю жизнь. Сейчас мне приятны твои заботы: вкусный обед – на столе. Секс – в постели.
Но больше всего меня устраивает то, что я не беру на себя ни каких обязательств. Захочу – уйду в любой момент».
Отец действия Темы очистил до сути. Кто с чистой совестью возразит против этого доказательства?
{Смерть} [(спокойно). ] Я пока помолчу.
{Любовь}. А что будет дальше? Только разрушение!
Неужели отец мог спокойно наблюдать, как сын повторяет его ошибки?
Скажите, у кого сердце не разрывалось на части, когда Тема рассказывал о своих страданиях из-за развода родителей?
{Смерть}.  (Искренне соглашаясь) Разрывалось. 
{Любовь}.  Отец спасал будущую семью сына.  Он искренне хотел, чтобы его внуку выпала не столь горькая доля.
Разве это не проявление любви – отводить Беду?
{Смерть} [(соглашаясь почти искренне). ] Без сомнения, это благородная цель.
{Любовь}.  А Татьяна?  Что было бы  с ней? После развода с любимым человеком  – покинутая женщина? Мать-одиночка? Она была бы счастлива?!
Я еще раз утверждаю: действиями отца руководила любовь к своему сыну.
А разве можно судить –  любовь?
И я, Любовь, говорю: «Душа подсудимого Сергея Панова – моя!».
{Смерть} [(очень воинственно). ] Любовь, говоришь, им двигала?...  (Усмехаясь) Как же – любовь!
(говорит так, как будто объявляет приговор).
Я, Смерть, утверждаю, что не о счастье сына заботился отец, когда подсовывал ему свою супер-студентку.
Вам нужны неопровержимые доказательства? Так спросите сейчас душу Анны, кто вскоре стал любовницей ее мужа?
{Душа Анны} [(как будто не слышала вопроса). ] Я молюсь за Душу Сергея…
{Смерть} [(торжествуя). ] Свою любовницу, Людмилу, отец подкладывал в постель к сыну!
 (отступ)  Эффектная пауза.

Он хотел, чтобы его любовница стала женой сына и была всегда рядом!
[(С нарочитым сожалением.)] Но его надежды не сбылись…
Тема исполнил отцовский наказ.  А после первого свидания с Людмилой  – сбежал от своего «блестящего будущего!»
Рассудок сына отец захватил.
Но душу  расчеты –– не согрели.
{Жизнь}. Что это были за расчеты, Смерть? Чьи они? Прошу уточнить!
{Смерть}.  Расчеты Людмилы.
Первое. Она рассчитывала, что через сына доберется до денег отца.
Второе. Она рассчитывала сразу оказаться в «дамках», быть «крутой». Как же –  родственница известного человека!
Но мы говорим не о ней, а об Артеме. Поэтому вернемся к его судьбе. К любящей девушке Татьяне Темка не вернулся.
На пепелище, как известно, ничего не растет…

(отступ)Пауза. Смерть дает возможность задуматься участникам процесса по поводу своих слов. 

Тема протянул руку к травке… Что будет с ним – нам жизнь еще покажет.
{Любовь} [(утверждающе). ] Отец любит своего единственного сына. Он его никогда не оставит. И если вдруг с сыном  случится беда, отец все сделает, чтобы помочь ему.
{Смерть} [(соглашаясь). ] Если помощь будет означать – дать денег, Панов их –  даст. 
[(Жестко.)] Но больше ничего другого сын от отца –  не дождется. 
{Любовь} [(продолжая защиту). ] Бывают ситуации, когда важнее дать денег, чем рассуждать о беде.
{Смерть} [(удивляясь). ] А кто с этим спорит? Я же о другом.
Когда отец близок с сыном духовно.  Когда их отношения – не механические, на манер американских: «Ты в порядке? – Все о'кей», отцу не придется, как «Скорой помощи», бросаться на помощь. В последний момент! Лечить сына от наркомании или давать денег, чтобы спасти от тюрьмы!
[(С иронией.)] Или ты, Любовь, с этим не согласна?
{Любовь} [(без эмоций). ] На это у меня нет возражений.
{Смерть} [(с удовольствием). ] Отлично!
И далее, я, Смерть, утверждаю: в жестоком сердце Любовь – не живет. Поэтому, Душа Панова – моя!
{Жизнь}.  Что ты имеешь в виду, Смерть, делая это бесспорное утверждение?
{Смерть}. Я объясню. Вспомним, Тема впервые в своей жизни покаялся перед отцом  и простил его за уход из семьи.  Простил, потому что увидел Любовь.
Но именно в этот момент отец сказал: «Не уйдешь от Татьяны – потеряешь меня. По крови ты  – мой сын. Но у нас будут разные жизни».
Цель оправдывает средства – вот принцип Сергея Панова!
{Душа Анны}. Я молюсь за Душу Сергея…
{Жизнь} [( стучит молотком по столу). ] Аргументы сторон – Любви и Смерти – принимаются.  Я предъявляю следующее дело к рассмотрению.



 Действие пятое. Он и она.

Картина первая
Каминный зал в доме. Во всю его длину накрыт стол. В доме ждут гостей.
В зал входит {Сергей Панов}. На нем дорогой  костюм, со вкусом подобраны рубашка и галстук. В руках у него два стула. Он их подставляет к столу, оглядывается, пересчитывает стулья.  А затем зовет Анну, которой нет в зале и поэтому голос у Сергея громкий. 

{Сергей}. Ласточка! Ты скоро там? Они должны вот- вот подъехать. Я машину послал к метро 40 минут назад.
{Анна} [(чувствуется, что отвечает со второго этажа дома). ] Я почти готова. Подмахну ресницы и все.
{Сергей}.  Можешь не краситься. Ты и так красивая.
[(Подходит к окну, смотрит в него.)] Все. Приехали. Ты смотри, как рассчитали, одна машина за другой. Спускайся, я пошел открывать ворота.

Слышны голоса. Среди них выделяются женские с восхищением по поводу расположения дома.

{1-й женский голос}.  Какое чудесное место!
{2-й женский голос}. А лес-то – рядом! Поэтому и воздух такой – хоть ложкой хлебай!
{1-й мужской голос} [(шутливо). ] Так, может быть, ты за стол и не пойдешь? Оставим тебя здесь, на полянке,  и хлебай…

Общий смех.

{2-й женский голос}– Ишь, какой хитрый! Я два дня, можно сказать, не ела. Аннушка сказала мне по секрету, что приготовила на новоселье мою любимую фаршированную рыбу.
{3-й мужской голос}.  А я не ел всю неделю! Мне Аннушка сказала, по секрету, что деревенского гуся запекла с яблоками в духовке.
{Сергей} [(с гордостью). ] А еще у нас есть речка – в 20 метрах от порога дома. Пойдемте, я покажу.
{4-й мужской голос}.  Нет уж, с такой закуской заплыв отменяется.

Общий смех. Сергей вводит гостей в большую столовую.  Гостей 10 человек. Все они – моложе хозяина, но по-разному, кто на 5, кто на 10  лет.  Но одна пара – в возрасте.
У всех  в руках цветы, пакеты с подарками.  Из  другой двери в зал  входит {Анна}. Она в облегающем длинном платье, которое ей очень идет. Все с ней целуются, она принимает цветы и подарки.

{Анна} – Как мне вас всех приятно видеть…
{4-й мужской голос}.  А как нам приятно видеть тебя! Красивая хозяйка красивого дома…
{3-й женский голос} [(подхватывает интонацию). ] …И красивого мужа.
{Сергей} [(весело). ] Меня-то к мебели не причисляйте. Я еще живой!
{2-й мужской голос}.  А я бы в таком доме уже и не шевелился… Поставил бы стол рядом с диваном, ел бы и спал…
{2-й женский голос}. А то можно подумать, что ты по-другому живешь в своем доме.
{2-й мужской голос}. Не в доме, а в квартире. Почувствуйте разницу.
{2-й женский голос}. Ну, раз почувствовал разницу – бери и строй дом!

Мужчина подхватывает женщину так, как берут бревно и весело, с характерным ритмом,  кричит.

{2-й мужской голос}. Раз,  два –  взяли!

Женщина от неожиданности верещит.  Все смеются. Мужчина ставит женщину на пол, чмокает в щеку.

{Анна}.  Прошу всех за стол.

Все рассаживаются и начинают накладывать еду в тарелки. Обычные реплики за столом.
{1-й мужской голос}.  Тебе чего положить?
{3-й женский голос}.  Э-э! На грибочки-то сильно губу не раскатывай! Другие тоже хотят!
{Анна}.  Ешьте на здоровье! Мы собирали в нашем лесу, а мама  солила. На столе – не последние, в погребе еще есть. 
{4-й мужской голос}. Чур,  я прописываюсь в погребе.
{2-й мужской голос}. Он прописывается! Ишь, чего захотел… Другие, быть может, тоже хотели бы прописаться.
{Анна}.  А почему нет? Раз в месяц – милости прошу. Постоянно таких разносолов не гарантирую, но чего-нибудь вкусненького на стол – без проблем.
{2-й женский голос}.  Я у Анечки  «карпа по – воскресному» ела. О-о! Еда богов!
{3-й мужской голос} [(с пафосом). ] Тогда уж  – еда богинь.
{2-й мужской голос}.  Почему богинь? Я  тоже рыбу люблю.
{4-й женский голос}.  Ну, какой из тебя – Бог? Ты посмотри на себя! Разве что Бог чревоугодия?

Все смеются.

{Сергей}.  Итак,  у всех налито, тарелки тоже не пустые. Дмитрий Гаврилович, первый тост – Ваш. В нашей компании вы дольше всех меня знаете.

С бокалом в руке встает пожилой мужчина с седыми волосами. Интеллигентное лицо, небольшая бородка явно выдают в нем профессора.

{Профессор}. Спасибо, Сережа. Действительно, так уж получилось, что я знаю Сережу с того самого момента, когда он первый раз пришел на наш семинар, на философский факультет.
Второй раз я его увидел на лекции Мамардашвили. В потертых джинсах. Волосы до плеч.
{3-й мужской голос} [(весело). ] Хиповал, одним словом…
{Профессор}. Студент такого известного, можно сказать, лучшего в СССР, технического вуза. В нем сразу чувствовалась необычность мышления. Одним словом – талантливый молодой человек.
А сегодня мы видим  материальные плоды его таланта. (Обводит рукой каминный зал).
И ты знаешь, Сережа, чему я особенно рад? Ты восстановил традицию, идущую от древних греков: умные люди должны жить достойно! И этот великолепный дом – лучшее тому подтверждение.
У тебя красивая, умная и благородная жена. И судя по столу – еще и великолепная хозяйка.
Я пью за полноту счастья в этом доме!

Все встают, чокаются с Анной и с Сергеем, выпивают.
Свет потихоньку  гаснет. Секунда темноты  и тут же свет начинает также медленно загораться. Этим приемом будут отделяться три тоста друг от друга.

{Сергей}. Ну, теперь давай ты, Алексей, ты у нас самый молодой.
{Алексей}. Сергей Михайлович и Анна Ивановна! Ваша семья для меня и вот теперь этот дом – это как бы реализация детской мечты о счастье.
Я в детстве почему-то думал, что по-настоящему умные люди – они не от мира сего. Они мне представлялись такими отшельниками. И вот я встретил Сергея Михайловича. Я, благодаря ему,  нашел свое настоящее дело. А раньше  был уверен, что теоретическая физика – это на всю жизнь.
При встрече с Анной Ивановной, я не знал, что она жена  Сергея Михайловича. Я тогда подумал: и за кого такая умная и красивая женщина может пойти замуж? А потом, когда увидел их вместе, услышал, что Анна Ивановна Сергея Михайловича «солнышком» зовет, я так обрадовался! Благодаря Анне Ивановне я расстался еще с одним стереотипом: говорят, что все умные женщины, простите, стервы.
{Мужчины} [ (смеются).] Ну, Алексей выдал!
{Женщины} [ (возражают). ] Это не правда! Чушь какая!
{Алексей}. А Анна Ивановна – такая добрая и душевная женщина. Я пью за вашу семью! За ваш дом! Такой красивый и необычный, как вы сами!

Свет гаснет и снова загорается.
Мужчины сняли пиджаки. Видно, что все уже пересели за столом по-другому.

{Сергей} [(чувствуется, что немного пьяненький). ] Ласточка моя торт пекла по какому-то семейному рецепту. Сейчас режет. Давайте, пока не убрали стол, чтобы сладкое подавать, выпьем еще раз, да и закусим.

Все наливают в рюмки.  Слышны реплики.

{1-й мужской голос} [(навеселе).] А я на посошок не согласен!
{1-й женский голос}. Успокойся! Тебе его еще никто и не предлагает.
{1-й мужской голос}. Тогда наливай!   
{Сергей}. Кто у нас тут…      
{2-й мужской голос}. …Угощенье не отработал.
{Сергей}. Ну, пусть будет так. За кем тост?
{4-й мужской голос}. За мной.

(отступ)Поднимается мужчина почти одних лет с Сергеем с бокалом в руках.

Я вот тут сидел, слушал…
{2-й мужской голос}. Да ладно, не оправдывайся, что слушал! Больше ел.

Все смеются.

{4-й женский голос}.  Дайте человеку наконец-то сказать!

Мужчина кланяется в сторону женщины.

{4-й мужской голос}. Ты – настоящий друг.
Так вот. Сидел, слушал и думал: почему Сергей из нас – самый успешный?  И понял! Он занимается только тем, что ему самому интересно! Он не гонится за деньгами.  Они через этот интерес сами к нему идут.
Это – раз.
{3-й мужской голос}. Ты смотри-ка, не врет! Действительно думал!
{2-й мужской голос}. Что же ты раньше скрывал такой талант – есть и думать одновременно!
{3-й женский голос}. Он сейчас, со своим талантом, скажет все, что про тебя думает!

Все смеются.

{4-й мужской голос}. Про него я скажу у него на новоселье. А сейчас – про хозяев.
Во-первых, я сказал.
Во-вторых.  Свою деятельность Сергей организовывает сам, и сам за нее отвечает. У него нет дураков-начальников!
И в третьих, у него такая же, как и он – умная жена. А, может быть, и умнее.
Одним словом: три – в одном! И поэтому, Сергей  – ты гений!
Так выпьем, друзья, за лучших среди нас и пусть они живут долго-долго!

Все встают. Кто-то дурашливо кричит «Гип-гип-ура!» и все выпивают. Входит Анна с большим тортом.

{Все хором}.  Вот это да!
{1-й женский голос}. Я есть – больше не могу. Но отказаться от орехового торта – не в силах. Мне – с собой!
{Анна}. Сейчас сообразим. Кому еще с собой?

Руки поднимает мужчина и женщина.

{2-й мужской голос}. Мне и здесь, и с собой. Любимой теще торт повезу!

Все смеются.

{Анна}. А пить что будете? Кому кофе? Кому чай? Черный? Зеленый? С нашей мятой?

Кто-то из гостей  говорит « чай»,  кто-то – « кофе».  На этих пожеланиях свет потихоньку гаснет.

Картина вторая.

Камин. Чуть слышно потрескивают поленья. {Анна} и {Сергей} в больших креслах сидят перед камином. У Сергея в руках –  бокал коньяка. Он подносит его к лицу, нюхает.

{Сергей} [(ласково).] Ласточка, ты видела, я карту в своем кабинете повесил?
{Анна} [(с интересом). ] Что за карту?
{Сергей}. Москвы. Я на ней поставил маленькие флажки в тех районах, где я снимал квартиру. Ты представляешь, я насчитал 17 мест!
{Анна} [ (обрадовано). ] Два из них – наши!
{Сергей} [(с гордостью, даже с самолюбованием).] А теперь у меня – такой дом! В заповедном месте. Над нами даже самолеты не летают. Я для тебя дом построил.
Ты рада?
{Анна} [(очень мягко, ласково). ] Солнышко! Я – не рада. Я – счастлива! И так счастлива, что ты даже себе и представить не можешь!  Именно о таком доме я мечтала еще в детстве …
{Сергей}. Еще в детстве? Почему ты мне не рассказывала об этом?
{Анна} [(в некотором раздумье). ] Наверное, подходящего настроения и ситуации не было.
[(Глубоко вздыхает, говорит немножко грустно).] Когда отец умер, нас у мамы осталось пятеро.  Я – самая младшая в семье. Мне тогда пяти лет не было. Отец всю войну прошел, под Берлином Победу встретил. А умер от рака желудка.
[(Замолчала.)] Жили мы в небольшом поселке и все взрослые работали на военной радиостанции. И каждый вечер дети бежали к высоче-е-нным железным воротам. А ворота были, знаешь, такие, как в кино про штурм Зимнего. Из них выходили все работники.
Ну вот, все дети бегут к воротам встречать отцов. И я  – вместе с ними. Но у всех детей  – есть отцы.  А у меня – нет.
Отцы подхватывали детей на руки и несли домой. Кто-то сидел на плече,  кто-то – на шее, кто-то – за спиной. Кто как…
А я… Я перед воротами расставляла руки в стороны, как крылья самолета. Естественно, мотор гудел, разворачивалась и «улетала» от ворот быстрее всех. Залетала за дровяной сарай, приземлялась и плакала там от одиночества.
Плакала и в пылу обиды говорила: «Вот вырасту большая, построю себе дом на опушке леса и на берегу речки. И будут ко мне приходить и волки, и медведи, и птицы будут прилетать. И я их всех буду жалеть, лечить, кормить. Буду с ними разговаривать. А вас всех, кому я не нужна,  в свой дом – не позову».
И вот когда ты привез меня на это место, я спросила себя: неужели сбываются детские мечты?
Для меня наш дом – не просто место, где мы теперь будем жить. Он для меня – возвращение утраченного – полноты жизни. Поэтому я и позвала жить вместе твоих родителей. Чтобы семья была, как положено – три поколения. Родители, мы и наши сыновья. А затем и внуки…
Анна заплакала.

{Сергей} [(успокаивая, с нежностью). ] Ласточка, ну не плакай…
{Анна} [(отвечает, улыбаясь).] Это я от счастья…

Они тянутся друг к другу и обнимаются. Серей ласково целует Анну. Затем отпивает из бокала. Помолчал. Слышны потрескивания поленьев в камине.

{Сергей} [(с некоторым задором). ] Скажи, как у всех челюсти отвисли, когда дом увидели? А особенно – у Петьки. У него так прямо скулы свело от зависти! Я построился вперед него!
{Анна} [(мягко сообщая свою точку зрения, даже не  возражая). ] А мне показалось, что все искренне обрадовались! А Петр – так даже горд твоим успехом.
{Сергей} [(объясняя ее позицию, как маленькой). ] Ласточка, это ты у меня такая… Все у тебя искренние. Все – хорошие! 
А жизнь – циничная и жестокая вещь! И я, как зверь, стою на страже, чтобы тебя никто не обидел. Любому яйца оторву и на сук в огороде повешу, если что.
…А ты, Ласточка,  занимайся своим делом… Весело чирикай…Люби всех…

Анна счастливо смеется и пробует свою голову засунуть под мышку Сергея, делая вид, что прячется. Сергей смеется тому, как Анна возится. Гладит ее по голове.

(отступ)Пауза.
 
{Сергей} [ (немного отстранился, сел отдельно, говорит с некоторым злорадством). ] А знаешь, почему Вадим не приехал? Потому что ему мое новоселье – как кол в задницу… Он ведь рядом начал строить дом.  А оказалось – кишка тонка. Сказал, что продавать будет участок. Не тянет.
{Анна} [(с сочувствием). ] Жаль, у него такая милая жена. Мы с ней разговорились и оказалось, что обе любим слушать музыку «живьем», а не с дисков.  Хорошо бы иметь такую соседку.
{Сергей} [(с недоумением и даже некоторым раздражением). ] С чего ты взяла, что она «милая»? Где он ее такую только нашел? Толстая, как корова. Все выпендривается, что она   [(дразнит ее голосом, как будто она кому-то представляется)] – «кандидат наук, преподаватель МГУ».
{Анна} [(с теплотой). ] А, правда, красивая па-а-ра – Дмитрий Гаврилович и его жена! Он такой тост  замечательный сказал: «Сережа восстановил древнегреческую традицию!». Здорово!
 [(Доверительно, делает попытку выйти на согласие.) ] Ты знаешь, солнышко, я, пожалуй, впервые встречаю женщину, глядя на которую понимаешь – она любима…
[(Говорит, немного подбирая более точные слова для передачи смысла.)] Надежда Егоровна прямо таки  источает любовь – любовь Дмитрия Гавриловича. Она – в буквальном смысле – материальное воплощение понятия «любимая женщина».
{Сергей} [(с недоумением и некоторым пренебрежением). ] Не знаю, как ты умудряешься видеть то, чего нет и в помине! Я – ничего такого не заметил. Обыкновенная старая тетка!
{Анна} [(обиженно). ] Ну, нет, ни за что не соглашусь! Она просто светится какой-то внутренней гармонией!
{Сергей} [(соглашаясь, но с издевкой в голосе). ] Она, быть может, как ты говоришь, и светилась бы, если бы ее муженек-профессор  достойную жизнь ей обеспечил. 
А тост про наш дом, которым ты восхищаешься,  он произнес из-за своих комплексов.  Сам-то он  живет в панельном доме. Все его три комнаты-клетушки, вместе взятые  – как один мой каминный зал!
{Анна} [(с удивлением). ] Солнышко, да откуда у советского профессора-философа деньги на строительство дома? Кому в Академии наук платили? Дачи на лето – давали, и то не всем. А  денег – никому!
{Сергей} [(с удовольствием). ] И правильно делали!
[(С пренебрежением.)] Вся эта братия, которая называет себя «интеллигенцией»,  только и может, что рассуждать: «Мой у-ум не ценят!» «Умные люди в России не востребованы!» [(С бахвальством.)] А я вот взял и сам себя оценил! Без всяких ихних кандидатских и докторских! Построил дом!  И все теперь – завидуют!
{Анна} [( озабоченно). ] Солнышко, я забыла тебя спросить, а почему Кирилл не приехал? Он часто мне напоминал, чтобы про него не забыли, когда новоселье будем собирать…
{Сергей} [(нехотя). ] Обиделся, наверное…
{Анна} [(с недоумением). ] На что?
{Сергей} [(с удовольствием).] А я его с последнего мероприятия выгнал. Урод…
[(С недовольством.)] Пришлось самому его работу тащить.
{Анна}. А почему ты за него работал? Ты же сам хвалил его за то, что он очень содержательные вечерние консультации делает.
{Сергей}. Ну да… За вечерние консультации хвалил. А для ночных «консультаций» он привез с собой из Питера свою любовницу. Вот и выгнал их к чертовой матери.
[(Сделал глоток коньяка.)] Хотя девка и толковая оказалась…
{Анна} [(с недоумением). ] Подожди, что, значит «выгнал»?
{Сергей} [(настойчиво). ] То и значит. Зашел к нему в номер после разбора полетов…
{Анна} [(с восклицанием).]  Но разбор полетов раньше двух ночи не заканчивается!
{Сергей} [( отвечает на той же ноте, что и Анна). ] Ну и что?
[(Затем, как об обычном деле.)] Зашел и сказал, чтобы он убирался. Вместе со своей пассией.
{Анна} [(продолжая защищать Кирилла). ] Ну может быть, у них все по-настоящему? Это же унизительно для Кирилла…Все же взрослые люди!
{Сергей} [(жестко). ] Свои любовные дела пусть решает в другом месте. Мои мероприятия – не для любовных случек.
{Анна} [(осторожно). ] Я с тобой согласна: на работе надо работать.
Но…[(Заминка в разговоре.)] Извини.
…  Вспомни, мы-то с тобой – где виделись? Я приезжала к тебе на всякие семинары, экспертизы, где бы ты ни был… Весь Советский Союз объездила.  Это было местом работы.  Твоей и моей.  Но это было и местом наших встреч. Только там мы и могли быть вместе…
{Сергей} [(возмущенно). ] Что ты его сравниваешь со мной? Кто он и кто я? Я – другой. Мне – можно. А ему – нельзя.
И вообще, зачем меня сравнивать с обыкновенными людьми…
{Анна} [(оправдываясь). ] Я не сравниваю вас в профессиональном смысле. Здесь даже разговора не может быть: ты сейчас мощнее всех! Я же говорю, что в человеческом плане…
{Сергей} [(обрывая Анну, не дав ей договорить). ] Тем более! Что положено Юпитеру…
{Анна} [(торопливо). ] …Пойду я, чайник поставлю.  Не успела с гостями попить чаю.

Анна уходит. Сергей отпивает из бокала, протягивает ноги к огню. Он блаженствует. Возвращается Анна. Она несет на маленьком подносе чашку чая на блюдце.

{Сергей} [(примирительно, ласково). ] Ласточка, что мы говорим о них! Копошатся себе и пусть копошатся. Нам до них дела нет.  Правда?
У них своя жизнь, у нас – своя. Сейчас есть только мы с тобой. Правда?
{Анна} [(соглашаясь, как будто и не было ни какого разговора). ] Правда.
{Сергей} [(мечтательно)] И мне никто, кроме тебя, не нужен. [(Немного хвастаясь собой.)] С тобой я понял, чем должен заниматься настоящий мужчина.
{Анна} [(с интересом). ] И чем же?
{Сергей} [(значимо). ] Философией и любовью!
{Анна} [(весело, с юмором). ] Нобелевскую премию Панову! Нобелевскую! Настоящее открытие!
{Сергей} [(с  теплотой и любовью в голосе). ] Ты  у меня такая необыкновенная… Ты – мое чудо и прелесть… Ты – совершенство.  Я  – через тебя, со всей Вселенной разговариваю…

Протягивает к ней руки. Анна подходит к нему и садится у него в ногах. Она смотрит на него с любовью.

{Сергей}. Ты знаешь, я об этой минуте мечтал сто лет.
…  Мой дом… Горящий камин…  Великолепный коньяк.
И любимая, и единственная женщина – рядом.
Иди ко мне.

Сергей ставит бокал на камин, опускается рядом с Анной на ковер возле камина. Начинает раздевать ее.

{Сергей}. У меня такого никогда в жизни еще не было.
{Анна}. У меня тоже…Ты для меня – весь мир! Ты – жизнь моя… Я – дышу тобой… Я –  всегда с тобой…

Начинается любовная сцена. Свет медленно гаснет.


Картина третья.

{Голос за сценой}.  Прошло пять лет.

Гостиная в доме Панова. {Анна} то смотрит в окно, то выходит в дверь на крыльцо. Она нервничает.

{Анна}. Хотя бы ни какой аварии не было. Выехал из города, в пути – а  мобильник не отвечает. Что могло случиться?

Слышится звук подъехавшего автомобиля. Дверь хлопает и в дом входит {Сергей}.
Анна быстро подходит к Сергею, снимает плащ, вешает на плечики.
Обнимает Сергея,  кладет ему голову на плечо.

{Анна}. Я волновалась.
{Сергей} [(с обычной интонацией). ] Все нормально. Зачем волноваться?
{Анна} [(обеспокоено).]  Ты же гоняешь на своем джипе, как угорелый…
{Сергей} [(с гордостью). ] Не машина – а зверь! И маневренный – супер! Правильно я сделал, что этот джип  купил! «Мерс» сегодня – отдыхал.
{Анна} [(продолжает говорить свое). ] А сейчас то пьяные, то обкуренные за рулем. Не ты, так в тебя врежутся.
А что у тебя с мобильником?
{Сергей} [(надевая тапочки). ] А что с ним?
{Анна} [(шутит). ] Мне дамочка сообщает, что ты для меня – не доступен. А для другой – доступен!
{Сергей} [(тоже шутит в ответ). ] Вот какая противная дамочка! Успокойся. Ни для кого я не доступен, кроме тебя!
{Анна} [(на шутливой ноте). ] А почему тогда мобильник отключаешь?
{Сергей} [(как бы недоумевая, стараясь быть искренним). ] Я не заметил, что он выключился. Наверное, как-нибудь нечаянно, когда в кармане лежал, кнопка зажалась.
{Анна} [(переводит разговор и хвастается). ] А я такой ужин приготовила для тебя! Супчик на бараньих ребрышках, с овощами. И всего одну тарелку! Как для короля!
А на второе – кролик, запеченный в духовке со сметаной!
{Сергей} [(откликаясь на ее восторг). ] Ну, ты изголяешься? Сейчас оценю! Рюмочку поставишь?
{Анна} [(c готовностью)/ ] Уже поставила.

Свет потихоньку гаснет.


Картина четвертая.
 
{Сергей} и {Анна} сидят в столовой за столом. Стол красиво сервирован. Неяркий свет торшера. На столе горит одна свеча. Ужин уже закончился.

{Сергей} [(c восторгом). ] Ну, ты меня кормишь! Опять объелся. Чай к дивану подашь? ]
{Анна}.  Конечно! Свежего мармелада, твоего любимого, купила.
{Сергей}  Спасибо. А что с моей статьей? Ты ее закончила?
{Анна}  Нет. Там есть один кусок… Совсем непонятно, о чем ты говоришь. Много-много разных вещей ты называешь одним словом – это.
{Сергей} [(недовольный, с упреком). ] Ты это кончай! Столько лет пишешь и что, не можешь понять, что я сказал?
{Анна} [(уточняя). ] Слова – я услышала, запись – качественная.  Но смысл  сказанного  – не поняла. По содержанию – очень рваный текст. Перелопатила его уже не один раз, а логика рассуждений – не выстраивается. Хоть убей.
{Сергей} [(примирительно). ] Ладно. Поговори со мной завтра еще раз.  Может быть,  что-то и прояснится.
Я, вообще-то, сам не очень понимаю, куда я упилил.
Но готовый текст мне нужен послезавтра.   
{Анна}. Хорошо. Я постараюсь.
{Сергей}. А над сценарием ты начала работать?
{Анна}. Я отсмотрела всю пленку. Это – 12 часов. Вполне достаточно для фильма в 20 минут.
Но ты знаешь, стержень нащупать  – пока не могу. Уже и обсуждала со многими… Все плывут.  Не могут определиться: и то надо, и то надо. Может, ты чего подскажешь?
{Сергей}. Знал бы – сказал. Ты же знаешь, этот тренинг для меня – новый. Сам не знаю, что про него говорить.
Но одно знаю точно.  Фильм надо сделать таким, чтобы те, кто там не был, поняли, что там происходило.  А те, кто там был, посмотрев фильм, могли полностью восстановить структуру тренинга.
{Анна}.  Я,  отсматривая пленку с позиции режиссера, поняла, что как оператор, не всегда выбирала нужный ракурс съемки.
А, с другой стороны, таки вещи надо снимать сразу двумя-тремя камерами. Знаешь, одна камера – на общей картинке.  Вторая  – на выступающем у доски.  Третья – берет крупный план кого-то из группы.
{Сергей} [(отстраненно и жестко). ] Мне твои профессиональные мучения ни к чему. Они меня  – не волнуют.
Ты мне скажи следующее: ты к концу месяца сделаешь фильм? Ведь обещала! А я заказчику пообещал! Ставишь меня в дурацкое положение!
{Анна} [(оправдываясь, чувствуя себя виноватой). ] Ты прости меня. Пообещала нереальное. Ты загорелся: «Давай, сделай фильм к концу недели!»  Ну, я и запалилась от тебя.
Но в свое оправдание скажу: ни одна студия в полном составе не сделала бы тебе фильм в эти сроки. А я  – одна:  и сценарист, и режиссер, и оператор, и Бог знает кто. Это раз.
И второе.  Не факт, что ты получил бы то, что заказывал. Потому что нужен специфический опыт – опыт работы в твоих мероприятиях.
{Сергей} [(настаивая на своем). ] Поэтому я работаю с тобой, а не со студией. Но это еще не повод не укладываться в сроки, которые ты сама же и определила.
{Анна} [(продолжая оправдываться). ] Но у меня ведь не только фильм. Я еще над статьей работаю…
{Сергей} [ (разговор начинает его раздражать).] Ты сама виновата! Бери столько, сколько сделаешь. И не только сделаешь, а сделаешь в срок!
{Анна} [(напоминая ему). ] Я беру столько, сколько ты даешь.
{Сергей} [(недоумевая,  жестко). ] Ну что я могу сказать? Это уже – твои проблемы…
{Анна} [(трезво подводя  итог). ] Да, я виновата, что поддалась своему вечному желанию: перепрыгнуть через себя – и сделать невозможное для тебя. Лишь бы ты был доволен. И на это время профессионал во мне умер.
[(Изменив интонацию, с улыбкой.)] Но я тебе обещаю, что буду очень стараться. Ладно?
{Сергей} [(неохотно). ] Угу.
{Анна} [(довольная, что разговор закончился, ласково). ] Солнышко,  как день прошел?
{Сергей}.  Нормально, только устал очень.
{Анна} [( с некоторым укором). ] Ну, если очень устал, так и не отвозил бы эту Людмилу. Ехал бы сразу домой.
{Сергей} [(твердо, с некоторой расстановкой). ] Никого, никуда я ни отвозил.
{Анна} [(умоляюще). ] Солнышко, только обманывать не надо! Я тебя очень прошу!
Как же мне тебе верить, если ты меня обманываешь? Ты все равно ее  возишь, только теперь отключаешь мобильник, когда с ней.
{Сергей} [(продолжает настаивать на своем). ] А я тебе говорю, что – не вез. [(Уверенно.)] Ее Темка домой отвез. Ее и Тихомирову.
{Анна} [(эмоционально). ] Я в отчаянии!
{Сергей} [(с некоторым раздражением). ] Какое отчаяние! Как говорю – так и есть!
{Анна} [(взяв себя в руки). ] Ты знаешь, мне невольно придется Темку заложить.
Он позвонил до твоего приезда, минут за 10. Книга была ему нужна, которую ты рекомендовал к обязательному чтению. Я сказала, что тебя еще нет,  и  пожаловалась: «Что-то на сердце так не спокойно. Папа позвонил и предупредил, что скоро будет. Прошло уже полтора часа, а его все нет. И мобильник,  как на зло,  не отвечает». 
А Тема меня успокоил: «Анна Ивановна, Вы не волнуйтесь.  Папа повез Сидорову домой и, может быть, застрял в пробке».
{Сергей} [(сердито и ехидно). ] А ты все выпытываешь, да, где я!
{Анна} [(оправдываясь,  с горячностью). ] Неправда! Я, специально,  ничего не выпытываю. Но каждое твое вранье, само по себе, всегда вылезает.
[(Спокойно.)] Если между вами нет таких отношений, которые нужно скрывать, зачем врать? 
А,  вообще, другие студентки, и на метро ездят.
{Сергей} [(объясняя). ] Мы с ней по дороге различные служебные дела обсуждаем. Нам есть о чем поговорить! Кроме того, что она моя студентка, она еще и моя сотрудница.
{Анна} [( с болью). ] А, кроме того, Людмила уже становится членом нашей семьи.
Мы на концерт – она звонит, когда ты вернешься.
Мы в баню – она звонит, когда тебя ждать обратно.
Мы в постель – она звонит, когда ей приходить завтра.
{Сергей} [( раздраженно, злится). ] Ну что из этого? У меня со всеми моими девушками другие отношения. 
{Анна} [(с непониманием). ] Какие это – другие?
{Сергей} [(раздраженно, зло).]  Такие!  Ты что, до сих пор не поняла, что те, кто со мной работает в тренингах – штучный товар. Их, как специалистов, вырастить надо, чтобы была квалификация, которую я требую!  А только на лекциях этого не сделаешь. Нужна индивидуальная работа.
[(Начинает развивать свою мысль.)] Разве я виноват, что среди тех, кого я набрал в группу – девушек большинство?
Ну нет парней! Они, кто потолковее, уже сами зарабатывают.
[(Опять злится.)] А ты пристала ко мне со своей Сидоровой! Нужна она мне!
[(Вошел в раж.)] Да ты знаешь, сколько я времени потратил на ту же Тихомирову, когда у нее депрессия была?
Какие цветы я ей дарил?
Как домой провожал?
Сколько раз на машине ее катал?  Просто так, по городу. 
Комплименты делал, чтобы успокоилась.
Что же ты к ней не ревновала?
{Анна} [(защищаясь). ] Но Тихомирова не соблазняла тебя так,  в наглую, как это делает твоя Людмила! Садится перед тобой на стул и начинает ноги то широко разводить, то сводить.  И гладит себя, извини, то между ног, то по ляжкам.
И при этом вся из себя такая невинная-невинная! Белая и пушистая! Глазки в пол! Ну, сама скромность! 
Это же такая порнуха – смотреть стыдно!
{Сергей} [(убийственно спокойно). ] А ты не смотри. Я же этого не вижу!
{Анна} [(продолжает, не реагируя на его реплику). ] Тихомирова не обрывала телефон дома. А если и звонила, то не бросала трубку, услышав мой голос, как это делает  Людмила.
{Сергей}. Ну и что же? Она умеет считать расходы на телефон. 
И зачем ей с тобой разговаривать, если я ей нужен? 
{Анна} [(подхватывает с готовностью). ] Вот именно, ты ей  – очень нужен! Поэтому и наклоняется перед тобой так, что голая грудь вываливается из майки и оказывается у тебя перед носом на столе.
Даже студенты и те, от неловкости,  отворачиваются…
{Сергей} [(спокойно). ] Не знаю, я этого – не видел.
[(Взрываясь.)] Да причем тут она!
[(Продолжает с явным бахвальством.)] Я вон с Леной Пак почти до утра гулял около реки!  Мы с ней о таких вещах говорили! Она мне про себя такое доверила!
Да если хочешь знать, она в конце разговора готова была замуж за меня выскочить!
{Анна} [(с возмущением). ] Какой  замуж?  У Леночки есть парень! Даже не парень, а гражданский муж!
{Сергей} [(с недоразумением).  ] Ну и что? Разве ей это мешает быть влюбленной в меня?
{Анна} [(с горечью). ] Зачем же ты доводишь их до такого состояния? То-то я смотрю, что все девушки своих ребят побросали! Все понять не могла – почему? Оказывается, ты каждую из них  любо-о-вью поманил!
 
(отступ)Подходит к нему близко, говорит с болью в голосе и со слезами на глазах.

Тебе мало, что я тебя люблю!
Люблю так, что молюсь на тебя, как на Бога! Каждый день вижу – а наглядеться не могу! Зачем тебе их любовь?
{Сергей} [(раздраженно). ] Я вижу, ты не хочешь понимать.
[(Говорит жестко и определенно.)] Если они не будут в меня влюблены, они пахать на меня – не бу – дут.
Как – будто ты не знаешь, что заставить женщину пахать на работе можно только личным отношением к ней. Комплиментами, например. Выделением ее среди других. Ухаживанием, в конце-концов.
{Анна} [(принципиально). ] Нет, не знаю. Когда мне начальник начинает делать комплименты, откровенные намеки: «я  один», «жена с детьми в отпуске», «жена  в командировке»,  – я думаю, значит, что-то профессионально не дотягиваю, раз хочет перевести в разряд любовниц.
{Сергей} [(с иронией). ] Ну, это ты у нас одна такая…  Рефлексивная.
{Анна} [(отстаивая свою позицию). ] Нет,  такие  как я – все, кто сделал карьеру самостоятельно!
Если женщина пришла на работу делать карьеру – она  пашет.
Если пришла, чтобы выйти замуж – она кадрит мужиков.
Если пришла на работу, чтобы стать любовницей богатого начальника – она с ним спит.
И женщина точно знает: дело – не предаст.  То, чего она добилась, как профессионал – никто не отнимет.
А любовница? Сегодня – ты. А завтра – другая.
[(Немного подумав.)] То, что ты делаешь со своими девушками, на мой взгляд, совершенно не правильно. Ты просто разрушаешь их личную жизнь.  Это, во-первых.
А во-вторых, кому-то из девушек, в первую очередь, Сидоровой, надоест твое платоническое обожание. Она ждет от тебя предложения руки и сердца. А вместе с ними – денег и статуса. Не дождавшись – пойдет ва-банк.
{Сергей} [(с любопытством).]  И что же она сделает?
{Анна}. Выберет момент, когда для тебя, для дела каждый твой сотрудник будет на вес золота и скажет: «Я ухожу».
А ты побежишь за ней.
{Сергей} [(воинственно). ] Ну, заладила!
Мне по фигу, что они думают!
Мне по фигу, на что рассчитывает твоя Людмила! На что все они –   надеются.
Главное, что хочу я!
[(Как бы отступая.)] А то, что я ухаживаю за ними, так это – для их же пользы! Я им показываю  образец. Пусть видят, как настоящий мужчина должен ухаживать за женщиной.
[(С нотой своего превосходства над всеми.)] А то выберут каких-нибудь козлов! Всю жизнь себе испортят!
{Анна} [(обреченно). ] Эта игра  добром не кончится. Либо у них наступит разруха, либо – у нас.   
{Сергей} [(раздражен, почти кричит). ] В конце концов, это – моя работа! И как мне себя вести  – я буду определять.
Сам.
И ты сюда – не лезь!
{Анна} [(очень грустно). ] Да разве бы я лезла, если бы эти игры не портили мне жизнь. 
[(Глубоко вздохнула.)] Ты совсем не учитываешь, что мне очень больно видеть в твоем взгляде   обожание этой Людмилы... Слышать теплоту в голосе, когда ты с ней говоришь…
{Сергей} [(как бы оправдываясь). ] У меня нет дочери… Наверное, я испытываю к ней отеческие чувства…
{Анна} [(с горечью). ] Были бы отеческие, ты бы не скрывался с ней от меня!

(отступ)Подходит к нему близко.
 
Ты как будто забыл, что я – женщина! Пусть не юная, как твои студентки, но тоже – женщина! И, как женщина, жду, что ты скажешь мне что-нибудь приятное про мои глазки.  Про мои ножки.   Про мою попку…  Про кофточку, наконец!
{Сергей} [ (советуя).]  Что ты нервничаешь? Ты – жена. Будешь умной – ею и останешься.
Людмила, чтобы ты знала, на эту роль никак не годится. Я же давал тебе читать ее работу о себе. Из каждой буквы, не только из слов, прет одно: я хочу, чтобы меня обожали!
Ты же опытный человек! Ты что не видишь, что она, кроме себя – никого не любит. Успокойся. Еще год-два и все утрясется.
{Анна} [( вздыхая).  ] Помнишь, давно, я тебе сказала: «Если ты мне изменишь, то сделай так, чтобы я об этом не узнала».
{Сергей} [(возмущенно). ] Да кто тебе изменяет! Мне надоела эта чушь!
{Анна} [(очень спокойно). ] Прости, но я не в силах делать вид, что мне все равно, как тебя «разводят»! Я не в силах притворяться, что не вижу, какими уловками тащат тебя из семьи.
{Сергей} [(с интересом). ] Интересно-интересно посмотреть, какие ты видишь уловки?
{Анна}.  Да самые примитивные, я должна тебе сказать!
Про откровенную порнографию я уже сказала.
Вторая уловка – ежеминутное восхваление тебя: «Ах, Сергей Михайлович, это восхитительно!»
«Ах, Сергей Михайлович, Вы – супер!»
«Ах, Сергей Михайлович, ваши коллеги – просто кладбище по сравнению с Вами!» «Сергей Михайлович, Вы – гений. А все остальные – уроды».
{Сергей} [(удивленно). ] А что, разве Людмила говорит неправду?
{Анна} [(горько). ] Правду…  Да только не всю.  Твои коллеги – не уроды.  И не кладбище.
Ты знаешь, я просто не верю своим глазам! Ты – умный мужик, а ловишься, как пацан, на эту откровенную лесть.  И чем лесть грубее, тем глубже ты заглатываешь крючок. Людмила нашла надежный инструмент, чтобы манипулировать тобой.
Мне за тебя, даже не как за мужа, а как за человека –  очень больно.
А еще больнее становится оттого,  что ты начинаешь вести себя как  свободный мужчина. Поверь мне, психологическая боль – самая сильная.
{Сергей} [(отстраняясь). ] Я сказал тебе все по этому поводу. Добавить  – больше ничего не могу. Не хочешь слушаться меня – справляйся с этим  сама.
 
Пауза. Оба молчат.
 
{Анна} [(бесцветным голосом). ] Я надеялась, что ты меня услышишь. Услышишь и поймешь. И что-нибудь  – изменишь.
{Сергей} [(с издевкой). ] Ну уж извини, что не оправдал твои надежды.
Анна молча глубоко вздыхает.
{Сергей} [(начинает говорить более решительно). ] Раз уж пошел у нас с тобой такой разговор…Хочу тебя предупредить: не лезь с личными отношениями к моим ребятам.
{Анна}.  Господи, я ни к кому, ни с чем не лезу!
{Сергей}.  Лезешь! То с одним о чем-то шушукаешься, то с другим…
{Анна} [(пытаясь объяснить). ] У ребят возникают какие-то проблемы в отношениях. Помимо работы. Их это волнует. Они сами идут ко мне, чтобы что-то обсудить…
{Сергей} [(взрывается).  ] Мне не нужно, чтобы у них между собой были какие-то отношения!
Они – не должны дружить!
Каждый – только сам по себе!
Ты что, не понимаешь? Будут дружить – конкуренции не будет. Двигаться не будут. Управлять ими –  будет сложно. Я власть над ними могу потерять. Для них же будет хуже!
На хрен мне их дружба! Мне нужна их работа.
(отступ) Пауза.
(После молчания) И вообще, тебе надо найти для себя другое занятие.
Хватит… Нам не надо работать вместе!

Анна и Сергей выходят в разные двери.

 
Картина четвертая.

{Голос за сценой}.  Прошел еще год.
 {Анна} и {Сергей} на лавочке в саду около дома.


{Сергей} [(жестко и определенно). ] Я специально позвал тебя на улицу, чтобы предки случайно не зашли к нам при разговоре. Они видели, что я подъехал.  Отец, или мама, кто-нибудь из них, обязательно припрется.
(отступ]Пауза.

{Сергей} [  (решительно).  ] Нам надо развестись.
{Анна} [(моментально реагируя). ] Ты что, женишься на Людмиле?
{Сергей} [(жестко). ] Без комментариев.
{Анна}.  Понятно. [(Глубокий вздох.) ] Мои прогнозы сбываются. Значит, Сидорова  пригрозила, что теперь уйдет и с любовниц.  И ты… приехал…  разводиться….
[(Как будто вспоминая.)] Ты ушел из дома год назад...
{Сергей} [(прерывая ее). ] Я ушел из дома, чтобы не лгать тебе.  Ты сама мне велела сказать, если я разлюблю.  Я и сказал. 
{Анна} [(продолжает).] Ты живешь с ней на квартире. Постельное белье стирает вам твоя мама. Твои рубашки и костюмы привожу в порядок я.
За полгода ты съездил с ней на рыбалку в Мавританию и на Новый год в Лондон. Твой чемодан для поездок собирала я.
После ваших путешествий твои вещи в порядок приводила тоже я.
[(Подводя итог.)] Тебе мало той свободы, которая у тебя есть?
{Сергей} [(с возмущением). ] Ты называешь это «свободой»?
А когда твой сын попал в аварию?  Кто с этим разбирался? Чужой дядя? Ты забыла?
{Анна}.  В который раз я говорю тебе за это «спасибо». Ты взял основную часть расходов на себя.
А ты что, забыл, что все наши деньги – у тебя?
Но ты же приехал не за тем, чтобы еще раз напомнить мне о своем благородном поступке. Если причина развода – не женитьба на Сидоровой, тогда что же?
{Сергей} [(выпаливает). ] ДТП с твоим сыном!
{Анна} [(растерянно, не верит своим ушам).  ] Да ты что…
{Сергей} [(продолжает обвинительно). ] Да, в первую очередь!
Но не только это. У тебя подрастают внуки. Впереди – еще много геморроя со всеми.  И что?  По-твоему, я всю жизнь должен заниматься вами?
{Анна} [(удивленно). ] Выходит, только штамп в паспорте заставил тебя поддержать меня в беде?
{Сергей} [(жестко). ] Формально ты оставалась моей женой. И я формально выполнял семейные обязательства.
Ладно, давай короче. По факту мы не живем с тобой, как муж и жена. И эти отношения нужно оформить.
{Анна}.  Прости, Сережа, в таком случае, я вынуждена тебе кое о чем напомнить.
Я не буду тебе рассказывать, что было со мной после твоих слов: «Я тебя не люблю».
Ты хоть сам помнишь, что всего за не-де-лю до этого признания, ты меня спросил: «Ласточка, ты счастлива со мной?».  И я ответила: «Солнышко, я так счастлива! Я только об одном молю Бога: «Господи, дай остальным людям счастья, чтобы мне не было стыдно перед теми, у кого его нет».
 
(отступ) Пауза.
 
Точно говорят: пришла беда – открывай ворота. Ведь ты ушел из дома через два месяца после того, как убили моих сестру и брата.
{Сергей} [(с раздражением). ] Ты только что сказала, что не будешь рассказывать о себе! 
[(Начинает наступать.)] Я что-то не пойму, какое отношение имеет к разводу история твоих переживаний?
{Анна} [(твердо). ] Самое прямое. Сейчас поймешь.
Ты ушел из дома, а твоего отца тут же увезли в больницу с сердцем.  Я каждый день ездила к нему. Через месяц ему потребовался санаторий для реабилитации. Я его организовала.  Когда там врачи увидели медицинскую карту отца, они отказались его принимать: «Ваш отец может умереть в любую минуту. Мы  – не больница, и труп на себя вешать – не хотим».  Уговорила. Отца оставили. 
Потом в больницу попала мама, с язвой желудка. Возникли серьезные подозрения на рак. Я скрывала и улыбалась. Слава Богу, обошлось. Организовала санаторий для нее. Ты обо всем этом –  знать не хотел. Но деньги на больницу и санаторий – дал.
{Сергей} [(нарочито удивленно). ] А ты считаешь, что деньги на дороге валяются, да? Иди и бери…
[(Очень сердито.)] Их, между прочим, заработать надо было …
{Анна}.  Конечно! [(Напоминая.)] Но ты ушел из дома к Сидоровой с большими деньгами. Мы их, между прочим,  вместе заработали. И родители, между прочим, – твои! Но я сейчас  – о другом.
Значит, следуя твоей логике, я должна была потребовать развода сразу, как только начались проблемы с твоими родителями?
{Сергей} [(цинично). ] Возиться или не возиться с родителями – это только твой выбор.
Я, конкретно, тебя об этом – не просил.
{Анна} [(подумав, говорит твердо). ] Да, ты прав – это мой выбор. Я не смогла их бросить.

(отступ) Пауза. Анна глубоко задумалась.

 Ладно… Раз тебе нужен развод, значит, ты все уже продумал. Скажи, как я теперь буду жить?
{Сергей} [(цинично). ] Понятия не имею. Я про себя-то не могу сказать, как сам буду жить.
{Анна} [(констатируя и взывая к памяти).] У нас было все общее: жизнь, дом, семья, интересы, работа, друзья! Ты же сам этого хотел!
Ты мне когда-то объяснял, что одна из причин развода с первой женой – отсутствие общих интересов. Ты сейчас все это общее – рушишь.
Но когда мы с тобой женились, мы взяли ответственность друг за друга!
{Сергей} [(убежденно). ] Я так – не считаю! Я ничего ни за кого не брал. Каждый человек сам за себя несет ответственность.
Лично мне, твоей ответственности – не надо. Твоя ответственность за меня – это моя не свобода.
{Анна}. Я не понимаю тебя!
{Сергей}. Все очень просто!
[(Распаляясь.)] Я устал каждую секунду думать, что можно – что нельзя.
Я устал все время напрягаться, какие еще семейные обязательства надо выполнять? О ком еще надо подумать? О ком позаботиться!
Я не в состоянии больше так жить!
[(Предельно агрессивно.)] Если я тебя не люблю, то о какой ответственности ты говоришь!
{Анна} [(пытаясь объяснить). ] О чисто человеческой! Вот  о какой!
Когда мы познакомились, я была авторитетной журналисткой в Риге.  Ты сказал: «Я люблю тебя!» Позвал замуж.
В Москве я тоже начинала работать на Всесоюзном эфире. Ведущей программы. Впереди была карьера, заработки!
Потом, когда мы стали работать вместе, ты был только «за». Это было даже предметом твоей гордости.
Я за эти годы, за десять лет, выпала из профессиональной обоймы.
Дело, которым ты занимался вместе со мной, сейчас –  раскрученный бизнес. Авторитет… Большие деньги… Успешность – это наше общее достижение.
И вот ты  – уходишь.  А  я остаюсь –  без работы и без копейки за душой!
{Сергей} [(ехидно). ] Ты еще долго намерена рассказывать общую биографию? В своей интерпретации?
[(Очень жестко.)] Слушать ее  – у меня нет времени. Я напомню тебе: я приехал – не за этим.
{Анна}. Чтобы согласиться на развод без раздела имущества,  я должна получить ответы на свои вопросы.
Я спрашиваю: на что я буду жить?
{Сергей} [(с усмешкой). ] Ты еще скажи, что ты старая и больная…
{Анна} [(с достоинством). ] Я – не старая.  И, слава Богу, пока – не больная. Но в этом году я, по паспорту, а не по внешнему виду, выхожу на пенсию. Наши с тобой заработки мы увозили в портфеле.  Официально я получала копейки. Соответственно, такая же будет и пенсия. Ты считаешь, что я должна жить на деньги ниже прожиточного минимума только потому, что ты меня разлюбил?   
{Сергей} [(с нарочито выраженным уважением,  цинично). ] Ну ты же только что доказывала, что ты – профессионал. И я сам тебе неоднократно говорил, что ты – очень незаурядный человек. Я уверен, что такие спецы на дороге не валяются.
{Анна} [(отбиваясь с достоинством). ] А я и не валяюсь на дороге! Я даже не сижу дома за печкой!
[(С горечью.)] Ну о том, какой я «профи» – скажи об этом работодателям. Они хотят видеть умных, профессиональных и опытных специалистов.  Но…  Но не старше 30-35 лет!
[(Как бы опомнившись.)] Подожди, зачем ты уводишь  разговор в сторону? Не надо обсуждать мое трудоустройство…
Я тебя спрашиваю – впрямую, ты так и отвечай: на что я буду жить?
{Сергей} [(раздраженно). ] Это что – только моя проблема? А ты можешь мне ответить на вопрос: на что я буду жить?

Анна потрясена   таким агрессивным напором. Она хочет посмотреть в глаза Сергею, но он поворачивается к ней спиной.

{Анна}.  Да… такого от тебя… я – не ожидала… И к такому разговору … я – не готова.
[(Собравшись с силами.)] Ладно…
Скажи, пожалуйста, по твоим планам, где я буду жить?
Ты же знаешь, что значит для меня наш дом?

(отступ) Анна смотрит на дом. Обводит его взглядом. Ее голос  теплеет.

Помнишь, я тебе рассказывала  о Доме, как о своей детской мечте?
А помнишь, как мы отказались от дизайнеров, потому что я сама все придумывала лучше их?  Ты тогда сказал: «Ласточка вьет себе гнездо».
{Сергей} [(с раздражением и агрессией). ] Я вижу, что тебе доставляет удовольствие этот мазохизм! На хрен он тебе нужен?
Я устал от этих разговоров! Давай кончать!
{Анна} [(оправдываясь).]  Это не мазохизм!
[(С болью.)] Для меня Дом – это не стены, обои и мебель! Это – семья. А она – живая! [(Со слезами в голосе.)] Неужели ты не понимаешь, что для меня потерять Дом  – все равно, что потерять родного человека!
Мы же с тобой, вместе, начали писать его биографию.
Вспомни, даже специальную книгу завели.
Когда Дом родился?
Кто его родители?
Когда посадили дубы? Когда – ель?
Мы мечтали с тобой о том, что наши  сыновья продолжат жизнь Дома. А потом – и внуки!
{Сергей} [(совершенно спокойно делает деловое предложение). ] Хорошо. Не хочешь терять дом – отдай мне половину его стоимости и живи! Я – не против.
{Анна} [(оторопев). ] Да откуда у меня такие деньги…
{Сергей} [(отстраненно и жестко). ] А раз денег нет, то не о чем  и разговаривать! Все.
В доме буду жить – я. 
{Анна} [(с отчаянием). ] А я? 
{Сергей}. Дам тебе денег на квартиру и сваливай. Чем быстрее, тем лучше!
{Анна} [(собрав последние силы). ] Господи, дай мне сил пережить все это!
{Сергей} [(цинично). ] У меня проблем не меньше, чем у тебя.

Картина пятая.

Зал заседания Высокого суда. Со своего места поднимается {Смерть}.

{Смерть}. Уважаемый Председатель Высокого суда! Я, Смерть, заявляю: «Душа подсудимого Сергея Панова – моя!»
Гордыня – хозяйка его Души. Он возгордился собой и поэтому себя ставит выше всех остальных.
Сергей Панов презирает и предает ближних.
Предает дружбу, родство и любовь!
{Жизнь}. Что скажешь на это, Любовь?
{Любовь} [(спокойно и уважительно). ] Уважаемый Председатель Высокого суда! Я, Любовь, заявляю: «Предательства любви  – не было».
Те чувства, которые испытывал Сергей Панов к Анне – закончились. И чтобы не жить во лжи, чтобы не уничтожать в памяти все то хорошее, что было в их совместной жизни, чтобы не унижать Анну обманом – Сергей ушел из дома.
{Смерть} [(с нарочитым восклицанием). ] Браво! Браво![ (Хлопает в ладоши.)] Какой  благородный поступок!
Сергей сказал Анне: «Лети, Ласточка, на все четыре стороны! Ты свободна, как птица! Свободна от всего: от меня, от дома, от работы и от денег!»
Я, пожалуй, расплачусь от умиления… [(Театрально рыдает.)]
{Любовь} [(уверенно). ] Мои слова – не голословное утверждение. Я предъявляю аргументы.
Вспомним, разве сама Анна приняла спокойно новое состояние Сергея? Ведь она сильно страдала оттого,  что Сергей перестал замечать в ней женщину.
Но, в то же время, она видела восхищение, которое проявлял Сергей по отношению к другой. Молодой женщине.
Это означает одно: у Сергея – настоящие, глубокие чувства. Он – полюбил Людмилу Сидорову.
А разве за любовь – судят? 
{Смерть} [(удивленно). ] Полюби-и-ил?
[(Утверждающе.)] Кобелиная порода…
[(Ухмыляясь.)] Знаем мы это. Проходили…

(отступ) Пауза. Замолчал со значением.

 Ну а если серьезно, то не любовь это.  А взаимное использование  друг друга. Поэтому предательство любви – было.
{Жизнь}. Это серьезные обвинения, Смерть.
{Смерть}.  А у меня и серьезные доказательства, уважаемый Председатель Высокого суда.
Людмила Сидорова для Сергея Панова – в данный момент – более удобный вариант устройства его жизни.
{Жизнь}. Что значит, «более удобный вариант»? 
{Смерть}. Во-первых.  У нее никого, кроме матери,  нет. Ни отца, ни братьев, ни сестер. Следовательно, как выражается сам Сергей, «ни какого геморроя с родственниками».
Возражения есть?

Жизнь смотрит на Любовь. Любовь отрицательно качает головой.

{Жизнь}. Возражений нет.
{Смерть}. Во-вторых.  Людмила Сидорова хотела от Панова только денег и статуса. Она их получила.
Любить, и ты это знаешь, Любовь, значит, чем-то жертвовать ради любимого.  Жертвенность для любящего – это  источник нескончаемой радости и блаженства!  Жертвенность и ответственность  – это  два крыла любви.
Сергею, как  он сам говорит, – на хрен не нужна ответственность.
Разве это не тот вариант, который устраивает обоих? Возражения есть?

Жизнь смотрит на Любовь. Любовь отрицательно качает головой.

{Жизнь}. Возражений нет.
{Смерть}.  В третьих. Людмила Сидорова – моложе Панова на 25 лет. А для угасающей мужской потенции молодое тело – чем не «Виагра?»
[(Ухмыляясь.)] Еще, пожалуй, получше будет.
Возражения есть?
{Жизнь} [ (опять смотрит на Любовь). ] Тебе есть что сказать, Любовь?
{Любовь}. Возражения есть!  Если те чувства, которые испытывает Сергей к Сидоровой – не любовь, как уверяет Смерть, тогда почему Анна ревновала? Ведь она  – умная и мудрая женщина?
Если бы Сергей не полюбил Людмилу, если бы это был только расчет, то Анна сердцем увидела бы это!
Разум – уговорить можно. Сердце  – словами не обманешь…
{Смерть} [(поясняя). ] Анна увидела  – похоть. Но, как романтическая натура, приписала ей высокие чувства.
{Жизнь}. Я полагаю, что по этому эпизоду стороны исчерпали свои аргументы! Есть ли  еще доказательства у какой-либо из сторон своего права на Душу подсудимого – Сергея Михайловича Панова!
{Смерть}.  Есть, Уважаемый Председатель Высокого суда!
Я утверждаю: Сергей Панов  – бессердечный сын.
И я берусь это доказать.
Сергей подорвал здоровье родителей тем, что разрушил семью.  И при этом даже не попытался смягчить удар.  Он ни разу даже не поговорил с ними! Ничего не объяснил! Никак не успокоил!
А ведь он умный человек! Он-то знает, что больше всего пугает стариков. Для них хуже смерти – неизвестность: с кем и как они будут жить завтра? 
{Любовь} [(убежденно).] Я вижу эту ситуацию по-другому. Сергей Панов – заботливый сын.
И я берусь это – доказать.
Сергей не стал обсуждать с родителями разрыв с Анной только потому,  что он берег их здоровье. Разговоры на эту тему не имели никакого смысла. Порушенного – не вернуть. А все эти душещипательные беседы  – только соль на рану. Кому бы от них стало легче?
{Смерть} [(с ироничным восхищением). ] Ах, какое сердечное отношение «к предкам», как их называет сам Панов!
[(Утверждающе.)] Главным правилом для Сергея Панова, судя по его поступкам, всегда было: не трепать себе нервы, себя, любимого, не дергать. Причем тут родители?
{Любовь}.  Уважаемый Председатель Высокого суда! Я вижу и вам предъявляю доказательства, что Сергей Панов любит своих родителей.
{Смерть} [(ехидно). ] Интересно посмотреть на эти «доказательства»…
{Жизнь}.  Мы слушаем тебя, Любовь.
{Любовь} [(стараясь убедить). ] В связи с разводом, Сергею надо было решить не простую проблему: где и с кем будут жить родители?
Продать дом, как совместно нажитое имущество, разделить деньги и купить им новое жилье – Сергей не мог.  Он знал, что так поступить – все равно, что убить родителей! Отец, который перенес инфаркт – не выжил бы.
Сергей не стал брать такой грех на свою душу.
{Смерть} [(с готовностью подхватывает). ] Как же, как же! Страх совершить грех остановил Панова от продажи дома!
Не смеши меня, Любовь!
Не было бы родителей – нашел бы другой предлог, чтобы дом не продавать.  Уж его-то  изощренный ум постарался бы…
Я утверждаю, что настоящая причина, по которой Панов не стал продавать дом – цинизм и жадность. Богатый дом – это материальное свидетельство успешности его дела. Это первое.
Второе. Раз Анна стала ему не нужна, то зачем с ней делиться? Пошла вон!
{Любовь} [(возражает). ] Ты не прав, Смерть! Сергей позаботился об Анне! На момент развода у него не было денег…
{Смерть} [(перебивая, соглашается с издевкой). ] Конечно, не было денег. Экзотические путешествия с любовницей и украшения для нее из дорогих каталогов очень быстро освободили его кошелек!
{Любовь} [(продолжает рассказывать, не замечая реплики Смерти). ] Сергей взял кредит и дал Анне денег на покупку квартиры!
{Смерть} [(с наигранным восторгом). ] Щедрость Панова не знает границ!
Скажи, Любовь, а ты что, думаешь, Панов имел право не делить совместно нажитое имущество? Ведь закон  – на стороне Анны.
{Любовь} [(очень спокойно и убедительно). ] Многие супруги, расставаясь,  доводят дело до раздела имущества. Действуют, как ты говоришь, Смерть, по закону.
Но…  На месте прежней любви остается пепелище.
Сергей Панов не стал этого делать. Он уважает свое прошлое с Анной. 
{Смерть} [(соглашается с иронией). ] Конечно, он очень уважает прошлое! Особенно, прошлое Анны.
Согласитесь, что он, как никто другой, знал, что потеря Дома для Анны – это не потеря имущества. Это – потеря семейного очага. А семья – это и его родители, которые любили Анну. Это и его сын, который нашел в Анне – друга. Это сын Анны, который относился к Панову, как к Учителю с большой буквы. Это внук Анны, которого назвали в честь дедушки – Сережей. 
{Любовь} [(продолжая отстаивать правильность поступков Панова). ] Оставляя дом себе, Сергей Панов обо всех подумал и обо всех позаботился.
Первое. Родители остались жить, или, как они говорили, доживать, на старом месте. А это то, чего они хотели больше всего.
Второе. Анна, если бы осталась в доме, все равно  бы не смогла в нем жить. Кому по силам эта мука? Жить там,  где  все и постоянно напоминает о любви и счастье, которых больше нет?
Анна занялась обустройством новой квартиры, на покупку которой деньги дал Сергей!
{Смерть} [(с иронией). ] И здесь ты права, Любовь! Конечно же, в конце концов, дал денег Сергей!
[(Показывает на указательном пальце одну фалангу.)] Вот столько!
Но при каждой встрече с Анной по поводу этой суммы так  «убедительно» доказывал, что она ни на что другое не имеет права…
Так  «аргументировано» обосновывал,  что и за эту малость она должна быть благодарна…
Довел Анну до края… Она не выдержала этой войны и оказалась в психушке.
Но Господь не оставил Анну.
Родные и близкие люди поддержали ее. Сын – любовью. Духовный отец – мудростью молитв и добрыми советами. Друзья – верой в ее творческие силы.  Они же помогли ей найти работу.
Анна оказалась востребованной и снова встает на ноги!
{Жизнь} [(стучит молоточком по столу). ] Прения сторон Любви и Смерти –  закончены.
Доказательства обоих претендентов на Душу Сергея Панова  Высоким судом принимаются. И я предлагаю перейти к рассмотрению следующего дела.

Действие шестое.
 
Картина первая.  {Панов} и молодой сотрудник {Николай}.

{Голос за сценой}. Через год после развода с Анной.

Кабинет Панова в доме. Массивный, старой работы письменный стол. Ножки стола – львиные лапы. Кресло для работы за компьютерным столом – из дерева,  ручной работы. На верху спинки вырезана голова льва. Панов сидит в кресле, на нем стеганый, «барский» пиджак. Сочетание бежевого и коричневого цвета. Крученый из шнура пояс. Белый отложной воротник рубашки оторочен тонким кружевом. {Панов}  читает какие-то  бумаги.  Слышится голос домработницы.

{Голос домработницы}. Сергей Михайлович! К Вам мужчина приехал. Говорит, зовут Николаем. Что делать?
{Панов}.  Наталья Николаевна, впустите его в дом. Пусть поднимается ко мне,  в кабинет.
{Голос домработницы}. Ладно… Сейчас провожу его.

Слышны шаги по лестнице. Входит {Николай} – молодой человек лет тридцати-тридцати двух. Энергичный, деловой.

{Панов}. Здравствуй, Николай! Проходи, садись.
{Николай}. Здравствуй, Сергей! Строгая у тебя домработница!
{Панов}. Не обращай внимания. Она – во всем такая…

Протягивает руку Сергею, пожимает ее, садится на стул.
Николай  оглядывается. Кабинет состоит из двух частей. Первая – письменный стол, компьютерный стол, кресло и полки с книгами от пола до потолка. За аркой – вторая часть кабинета. Там толстый, длинноворсовый ковер на полу, огромное кожаное кресло.  Зимний сад вдоль широкого, на всю стену, окна. Картины с необыкновенными сюжетами.

{Николай} [ (с восхищением). ] Классный кабинет! Сколько раз бывал в доме, а здесь – первый раз.
{Панов} [(подтверждает необычность ситуации). ] А я сюда редко кого зову. Знаешь, для меня кабинет – это такая специальная территория в доме. Берлога.  Сюда  – ни один человек не заходит по своему желанию. Только, когда я позову.
Сам.
{Николай} [(радостно). ] Оценил! [(Выясняя.)] А Людмила сюда заходит тоже по твоему приглашению или сама по себе? Она уже привыкла к дому? Чувствует себя хозяйкой в нем?
{Панов} [(ставя Николая на место). ] Ты за делом приехал или детали семейного уклада выяснять?
{Николай} [(с виноватой  готовностью). ] Да, конечно, за делом…
{Панов} [(прерывая).] Тогда давай  работать. Так…
[(Берет со стола  в руки отпечатанные листы.)] Хочу похвалить. Молодец. Этот контракт нам очень  нужен.
{Николай} [(довольный). ] Старался…
{Панов} [(доверительно). ] На чем ты их все – таки раскрутил?
{Николай} [(довольный собой). ]  Да на землячестве. Я же университет в Алма-Ате заканчивал. Слово за слово, оказалось – земляки.
Я смотрю – они в своем экземпляре Договора некоторые места обвели рамочкой.  Понятное дело – претензии есть. Какие – сразу не выкладывают. Выжидают. Меня слушают.
Я, конечно, убеждаю. 
Про взаимные интересы пою. Естественно, подчеркиваю, что заключение долгосрочного контракта – выгодное дело для обеих сторон. 
Горизонты – расширяю.
Перспективы  – раскатываю.
{Панов} [(нетерпеливо). ] Ну, а когда они сломались?
{Николай} [(немного хвастаясь). ] А когда доверие возникло.  Завел разговор о родных местах. Поговорили так, по свойски,  душевно: степь, ковыль, ночные рыбалки на Иртыше.  Зимняя охота на сайгаков. Ну и все такое…
Я, правда, не совсем из тех мест. Но это не важно.
Главное – за своего приняли.
[(Смеется.)] А я так увлекся ролью «своего в доску», что стал даже словечки местного разлива употреблять. Там все говорят «ага» вместо «да».
{Панов} [(говорит, как учитель). ] Теперь ты понял,  как важно для успеха дела уметь работать с предрассудками? Ведь ты что сделал? Сначала выделил  предрассудок – «землячество», а потом, как на живца, поймал на него его носителей. 
{Николай}.  Но я не сразу понял, что они «повернуты» на землячестве. Сначала увидел, как поменялось отношение ко мне, когда я назвался «земляком». Лица посветлели, глаза засветились…
А потом мне чутье подсказало, что для них однозначно: земляк – хороший человек, которому можно доверять. Тут я и взял их, еще тепленькими!
{Панов} [(очень доволен). ] Молодец. Отлично отработал!
{Николай}.  Стара – а – лся.
 
Панов кладет договор на стол. Складывает руки на груди, откатывается с креслом от стола. Смотрит Николаю прямо в глаза.

{Панов}. Второй вопрос, который сегодня должны решить.
Мы с Калашниковым дальше  – не работаем. Позвони и скажи ему, что больше контрактов – не будет.
{Николай} [(выглядит так, как будто на него вылили ушат холодной воды .В полном недоумении и даже в растерянности).] Ну почему? Мы же на год договорились! Если мы его сейчас обесточим, он других людей подтянуть не успеет. Это же не рублевое дело!
Мы – выставляем его на реальную угрозу.  Он может бизнес потерять!
{Панов} [(как об обычном деле). ] Мало ли кто что теряет…
[(Цинично.)] Девушки вон честь теряют. И ничего. Еще ни одна не умерла от такой потери. 
{Николай} [(удивленно). ] Сергей, ты что? Ты же прекрасно знаешь, что Андрей Иванович – друг моего отца.  Несколько поколений семьями дружили. Прадеды еще до революции в гости друг к другу ходили.
[(Вспоминая с теплотой.)] И я … С единственной дочерью Андрея Ивановича, Ириной… Тоже должны были продолжить эту традицию. Классная девчонка была.  Погибла в горах… На съемках…
Я теперь один – на две семьи.
{Панов} [(жестко, с издевкой). ] Причем тут семейные традиции? Хоть и дореволюционные?
Я  – не понимаю.  Какое отношение к нам имеют твои друзья детства? Которые, к тому же, уже и  погибли?
Ты – грамотный человек. Ты разводи: бизнес и личные отношения.
[(Спокойно, как об обычном деле.)] Ситуация меняется.  Договоренности тоже. [(Вспомнив.)] Тем более,  что они  – устные. Обязательства, о которых ты говоришь.  Разве они были закреплены формально? Ведь не были?
{Николай} [(растерянно). ] Не были… Андрей Иванович мне на слово поверил.
И ты не стал настаивать на оформлении устных договоренностей…
{Панов} [(начинает атаку). ] Ты сам и виноват! При чем тут я! Связи – твои.  Ты  и должен их отрабатывать до конца.
Что я могу тебе еще сказать?
{Николай} [(возражает на повышенных тонах). ] Ну почему мы «кидаем» его?
{Панов} [(раздраженно). ] Да потому что он не сечет! Быстрее, быстрее надо думать. Он уже  – не догоняет!
[(Спокойно.)] Между прочим, это давно надо было сделать. Еще месяца три назад. Мы с твоим Андреем Ивановичем только деньги теряем. Надо вынимать их.
Вынимать отсюда и вкладывать в другое.
{Николай} [(пробует убедить). ] Ну если бы ты сказал об этом хотя бы три месяца назад!  У него бы временной люфт был! Он бы успел передоговориться!
{Панов} [(безапелляционно). ] Это  – твои фантазии! Хоть три месяца назад, хоть сейчас. Разницы – ни какой.
[(Обращается к Николаю  как будто дружественно.)] Слушай, я что-то не понимаю! Ты реально теряешь деньги…
{Николай}. …Дело здесь не только в деньгах!
[(В отчаянии.)] Не могу я так с ним поступить…  Понимаешь? Не могу.
Бизнес для Андрея Ивановича – это не способ заработать.  Он для него –  спасательный круг в жизни… Единственный…
Андрей Иванович  недавно… жену похоронил. Один он на свете. Один –  как перст.
{Панов} [(жестко). ] А я  – не богадельня. И не Дом призрения,  чтобы жалеть сирых и убогих!
{Николай} [(пробует уговорить). ] Сергей, но у нас ведь положение  – не критичное…
{Панов} [(чувствует, что Николай начинает сдавать позиции).] Сегодня  – не критичное.  А завтра – хрен его поймешь, какое оно будет. Поставят другого человека в министерстве  – и кранты этому бизнесу.
Сейчас многие либо знают, либо догадываются, что бизнес Калашникова – на исходе. Туда или огромные вливания нужны.  Или – похерить его нужно.  Третьего – не дано.
А мы –  в этом бизнесе. Покажем сейчас слабину, потом не отмоемся.
Кто поверит, что ты – умный? Если ты так просчитался.
[(Опять начинает говорить агрессивно.)] Слушай, что я тебе доказываю очевидное? Единственный критерий успеха – результат.
Все остальное – мыльная опера.
Тебе надо выбирать, кто теряет деньги: либо он – либо мы.
{Николай} [(с долей обреченности). ] Да, мы теряем деньги.  Наверное,  не самые большие в нашей жизни. И уж точно, не последние. А он…
{Панов} [(с интонацией, как будто что-то нашел). ] А…а, я понял! Он с тобой проделал то же, что ты – с казахстанцами. Ты их поймал на том, что они дорожат землячеством.
А Андрей Иванович тебя  – на семейных  традициях.
Ну-ка, скажи, он время от времени заводит разговор о твоем детстве?  Как в пять лет подарил тебе велосипед, который снился…
Как ты, в третьем классе, Ирину водой облил, чтобы она без тебя в кино не пошла…
Ведь вспоминали это? Вспоминали?!
{Николай} [(с жаром). ] Да! Встречаемся! Вспоминаем!
Но Андрей Иванович этими воспоминаниями себе душу греет! Он это делает  – не специально!
{Панов} [(почти зло).]  Значит, ты мужиков разводил на землячестве  – это специально. Ради бизнеса.
А Андрей Иванович разводит тебя [(ехидно замечает)] на дружбе поколений, на семейных традициях  – это не специально, да? Не ради бизнеса. А за ради души!
[(Очень жестко.)] Семейные традиции – такой же предрассудок, как и землячество. К бизнесу, как ты понимаешь,  предрассудки никакого отношения  – не имеют.
{Николай} [(глухо). ] Они имеют отношение к жизни.
{Панов} [(соглашаясь). ] Конечно, имеют! К твоей – так самое прямое!
Мы теряем деньги.  Оба! Хрен с тобой, что ты решил распорядиться заодно и моими деньгами. Хотя я тебе этого не поручал.
Но ты о себе – подумай! Так… Потеряем деньги. Тебе легко будет платить за учебу сына? А это –  полторы штуки баксов в месяц. Или я ошибаюсь?
{Николай} [(угрюмо). ] Не ошибаешься…
{Панов} [(повышает энергетику наката). ] Потеряем деньги… А ты сможешь содержать бизнес жены? Тебе он – ни каких доходов не приносит. Одни убытки. Зато жене твоей приносит уйму удовольствия.
Я уже не говорю о том, что жене и сыну придется расстаться с вашей  семейной традицией:  весенние каникулы  – в Европе. Новый год – на Мальдивах.
[(С удовольствием забивает последний гвоздь.)] Ну а когда они всего этого лишатся… Посмотрим, будут ли по – прежнему встречать тебя у порога дома?
С радостью бросаться тебе на шею?
Радоваться-то, чему будут? Как ты думаешь? Твоим пустым карманам?

Николай молчит. Он – подавлен. Панов понял, что сломал Николая. Подает ему телефонную трубку и говорит обычным тоном.

{Панов}. Звони своему Андрею Ивановичу.

Николай начинает набирать номер.



Действие седьмое.
Картина первая.  Конкурс.

Аудитория со столами. За ними сидят молодые люди. На каждом столе – таблички с надписями: «Губернатор», «Местная администрация», «Инвестиционный Фонд», «Зарубежный бизнес», «Российский бизнес», «Силовые структуры», «Банк», «Население». Всего участников – человек 12 – 15 человек. Из них – две девушки. Перед столами – переносная доска, флипчар. Около него стоит {Панов} с фломастером в руках. На листе бумаги уже нарисована  простая схема-график.

{Панов}.  Итак, подводим итоги Конкурса. Напоминаю, что каждый из вас на протяжении всего Конкурса получал три оценки. 
Первая – это оценка ваших действий экспертами.
Вторая – это то, как ваши действия оценивали организаторы Конкурса. 
И третья – это то, как вы сами оценивали действия друг друга.
Первая тройка в списке – это победители нашего Конкурса-тренинга.

Панов берет со своего стола листок,  поворачивается к доске и, заглядывая в листок,  в графе «Ф.И.О.» пишет и говорит.

{Панов}. Михеев Алексей – общая сумма – 40 баллов! Первое место.
Краснов Юрий – общая сумма – 35 баллов! Второе место.
Исаев Павел – общая сумма – 27 баллов. Третье место.
Я поздравляю победителей Конкурса с удачным его завершением!

(отступ) Аплодисменты. Трое парней, поднявшись со стульев, немного дурашливо во все стороны кланяются.

А всех остальных  поздравляю с тем, что дожили до финала!

Все участники весело аплодируют. Подходят друг к другу, пожимают руки, обмениваются визитными карточками. Затем успокаиваются и садятся за столы.

{Панов}. Нужно сказать, что это был нелегкий труд. Заявки на участие в Конкурсе подали 300 человек. На старте вас было 60. К финишу пришло – 15.Трое из вас – лучшие. Завтра, в торжественной обстановке, руководство кампании поздравит победителей, и они станут сотрудниками одной из самых мощных компаний России!
Всем – спасибо!
Надеюсь, приятное для всех дополнение к сказанному: заказчики Конкурса просят вас,  финалистов, пройти в актовый зал, чтобы пообщаться в неформальной обстановке и выпить бокал шампанского!

Участники Конкурса, оживленно переговариваясь,   выходят из аудитории. Панов стоит и ждет, пока с ним  поравняется высокая, стройная молодая женщина.  Это – {Ольга Орлова}. Панов  жестом просит,  чтобы она отошла в сторону.

{Панов}. Оля, задержитесь, пожалуйста. Я с Вами хотел переговорить.
{Ольга}.  Пожалуйста, Сергей Михайлович!
{Панов}. Давайте выйдем в вестибюль. Там сейчас никого не будет. А то здесь очень душно.
{Ольга}.  Давайте, Сергей Михайлович!

Они выходят в вестибюль. Панов и Ольга Орлова встают у окна.


Картина вторая. {Панов} и {Ольга Орлова}.

{Панов} [(с недоумением, встревожено). ] Оля, что произошло? Вы были на голову выше других.
Супер-лидер! Все этапы  конкурса шла с большим отрывом от всех этих крутых парней. Работала – как машина. Решения – четкие, жесткие.
И вдруг… Последний день…  Ольга Орлова выбывает из игры.
Результат – не вошла даже в тройку призеров!
Что с Вами случилось, Оля?
{Ольга} [(очень спокойно). ] Ничего экстраординарного, Сергей Михайлович! Сегодня нам предложили ролевую игру.
По роли я возглавляла крупный российский бизнес.  Чтобы удержать его и укрепить, я должна была кинуть партнера-подругу и «лечь» под бандитов. По условиям игры,  мы с подругой вместе – еще с детского сада. Школа, институт, бизнес – одна дорога на двоих. Все страсти-мордасти за это время – все  пополам. Ну вот… И такую подругу я должна была кинуть.
А бандитам я должна была отдать часть бизнеса при условии, что они защищают меня от «рэкета» местной и региональной власти.
Я на это не пошла.
[(Весело.)] Ну и выбыла из игры!
{Панов} [(укоризненно). ] Оля, ну Вы же проходили небольшой тренинг.  Вспомните, он назывался «Работа с предрассудками».
 [(Наставляюще.)] Вас же учили, что утверждение «других кидать нельзя»  – это предрассудок.
А что такое предрассудок?
[(Говорит отдельно каждое слово, как бы вбивая смысл сказанного.)]
Сказать по-простому, предрассудок –  это привычный взгляд на что-либо, который мешает выполнять действия, ведущие к цели.
Второй предрассудок – «я не работаю с неприятными мне людьми».
Оля, Вы же взрослый человек…  Вы же понимаете, что люди не бывают плохими или хорошими. Они становятся теми или другими в зависимости от того, как Вы, Оля, к ним относитесь. И настоящий управленец должен сначала  – выделить свои предрассудки.  Затем – понять их. И следующим шагом – справиться с ними. 
[(Недоуменно.)] Я, честно говоря, ожидал, что Вы покрепче будете.  Вы так классно начинали…
[(С сожалением.)] Надо же, я ошибся!
{Ольга} [(как будто немного упрашивает). ] Сергей Михайлович! Вы не ошиблись! Я действительно крепкая! Только по – другому.
Я не отступаю от своих принципов!
{Панов} [(в недоумении). ] А принципы – это что?
{Ольга} [(уверенно). ] Для меня – это правила, которым я неукоснительно следую. Правила, которые не меняются в зависимости от ситуации.
А поэтому, бандиты для меня –  плохие люди. Всегда.
Я расскажу Вам. У меня по жизни был момент, когда бандиты предложили выбить долг. Они узнали, что партнеры не хотят платить моей кампании за уже сделанную работу.
Я же для себя решила: пусть я потеряю деньги, но в один ряд с бандитами – не встану. Хватит ума и повезет – заработаю еще. Но деньги, добытые таким путем – мне не нужны. Ради баксов я себя ломать – не буду.
{Панов} [(как бы нехотя поучая, но достаточно жестко). ] То, о чем Вы рассказываете, Ольга, говорит об одном: Вы  – не умеете смотреть на определенные действия, как на инструмент. А инструмент – это вещь без эмоций.
Вот молоток. Если мы забиваем им гвоздь – он хороший инструмент, да? А если мы бьем им кого-то по голове, то молоток – плохой инструмент?  Так, что ли?
Скажите, разве меняется характеристика молотка, как инструмента, если он был использован, как орудие убийства? 
{Ольга} [(несколько растерянно). ] Нет…
{Панов} [(с удовольствием). ] Вот именно. Не важно, какой молоток. Имеет значение только то, с какой целью он используется.
Та же картина и с выбиванием долга.
[(Ходит и говорит рассуждая.)] Если заставляют отдать тех, кто вам действительно должен деньги, которые вы честно, кровью и потом заработали  – это одна ситуация.
Если же вынуждают отдать больше того, о чем договорились на старте – это другое.
А бандиты в предложенной вам ситуации – это инструмент. И относиться к ним нужно соответственно.
[(Останавливается напротив Ольги.)] То, что Вы, Ольга, не воспользовались этим инструментом – это демонстрация вашей полной неспособности работать с предрассудками.
Значит, Вы, как управленец, не смогли освоить и использовать специальные техники, которые мы Вам давали в процессе  Конкурса.
Техники эти предназначены для организации нового поля деятельности.
{Ольга} [(уверенно, не сдавая позиций). ] А вот здесь, на мой взгляд, Вы, Сергей Михайлович, действительно ошибаетесь!
Вы утверждаете, что я не смогла бороться с предрассудками? Но для меня – бандит и кидала – это не предрассудки.
Кинуть подругу, которая вытаскивала меня черт знает откуда? Я с этим жить – не смогу. Совесть замучает.
Пустить бандитов в свой бизнес – это, значит, работать вместе с ними. Быть с ними за одно.  Это – не для меня.
Для Вас – использование бандитов – средство, инструмент. Не использование бандитов – предрассудок.
А я  думаю иначе и живу по-другому. 
{Панов} [(нарочито безразлично). ] Да живите себе на здоровье! Но только Вы, Ольга Александровна,  должны для себя четко зафиксировать: современный мир устроен не по вашим принципам.
{Ольга} [(призывая прислушаться).]  Уважаемый Сергей Михайлович!  Если быть абсолютно точной в формулировках, то я действовала не только в соответствии со своими принципами. Я буквально, буква в букву, реализовала на практике  другое ваше утверждение.
{Панов} [(с пренебрежением и удивленно). ] Вы, наверное, что-то путаете… Или не то поняли…
{Ольга} [(убежденно).]  Да нет же!  Уверяю Вас! Я вам сейчас это докажу.
[(Берет свою сумку, достает оттуда общую тетрадь, листает ее.)]
Ну вот, нашла эту консультацию. Вы говорили: «Если человек способен мыслить, то его надо научить мыслить так, чтобы его мысли реализовались в окружающей его действительности.  И он творил бы такие миры, в которых его мысль соединялась бы с действиями и реализацией».
{Панов} [(даже радостно). ] Ну, Вы же не смогли сотворить мир? Мало того, Вас просто вы – ы –бро –си-ли из этого мира!
Если бы Вы действовали так, как мы учили, Вы бы стали призером Конкурса и начали бы делать мощную профессиональную карьеру.
А Вы, следуя своим принципам, остались там, где были до Конкурса.
{Ольга} [(не отступая). ] Используя вашу же терминологию, я отвечу – это Ваша интерпретация того, что сделала я.
А на самом деле все было  не так.
Я, как Вы отметили, способна мыслить. И здесь, на Конкурсе, я творила такой мир, в котором моя мысль соединялась с действиями и реализацией. И в этом смысле, я – прилежная ученица.
Но…Существенное различие между мной и тем, чему вы учите –  есть.  И оно – в другом. Вы учите людей творить мир, [(начинает загибать пальцы на каждом аргументе)] в котором кидала – успешный бизнесмен.
Сотрудничество с бандитами – удачный вариант решения проблемы.
Нарушение данного слова –  привычный способ действия.
Отсутствие всяких обязательств по отношению к любимым  и друзьям – норма жизни.
А я  – не хочу учиться этому.  Я, по жизни, свою подругу – не кину. Друзей, как предрассудок – не продам. Я так – не живу.
{Панов} [(раздраженно). ] Да что Вы все заладили – «не живу – не живу». Да не живите… Кто вас заставляет?
Я только не понимаю, зачем Вы тогда вообще участвовали в Конкурсе? Сюда пришли те, кто хочет добиваться успеха в жизни.  А не выставлять свои принципы…
{Ольга} [(обретя уверенность в себе). ] А мы с вами и успех понимаем тоже по-разному.
Для меня успех – это когда мое дело живет в гармонии с моим внутренним миром.
{Панов} [(почти радостно, но с издевкой). ] Отлично! Флаг Вам в руки! Если Вы такая честная и порядочная, то сделайте то же самое: заработайте кучу денег, добейтесь успеха, оставаясь честной и порядочной.
{Ольга} [(полная убежденность в словах). ] Делать то же самое, что делаете Вы,  я –  не буду. Я уже об этом говорила. Я буду использовать и уже использую ваши техники, но для построения другого мира.
Если успешность,  по-вашему – это деньги и власть,  то я деньги  –  о-бя-за-тель-но заработаю. Но другим способом и в другом месте.
А власть… Цели, которых вы достигаете с ее помощью,  для меня – чужие. Люди будут работать со мной. Но не потому, что я своей властью загнала их в угол и им  деваться некуда. Свой выбор они сделают сами.
{Панов} [(ехидно).]  Вы надеетесь, что кто-то добровольно уступит вам место под солнцем?
{Ольга} [(уважительно, но с уколом). ] Ну, что Вы, Сергей Михайлович!  Просто я займу свое место под солнцем.
{Панов} [(продолжая ерничать). ] Вы уверены, что оно есть?
Где же взять такое большое солнце?
Такого солнца, под которым хватит места всем – нет!
{Ольга} [(с достоинством). ] Сергей Михайлович! Вы, судя по всему, еще не знаете.
Дело в том, что заказчики Конкурса, накануне подведения итогов, сделали мне очень лестное предложение. Меня позвали  занять должность более высокую по рангу, чем обещано победителю Конкурса.
Так что, видите, Сергей Михайлович! Оказывается,  есть спрос на специалиста с репутацией порядочного человека.
{Панов} [(переводит разговор в шутку). ] Как там, в детском стихотворении? «Мамы всякие нужны, мамы всякие важны…»
{Ольга} [(упорствуя до конца). ]  Выходит, принципиально не правы ваши молодые коллеги, которые утверждают, что любую репутацию можно сделать технически.
Мой жизненный опыт говорит другое. Репутация порядочного человека делается только проживанием им самим порядочной жизни. И ни чем другим. 
{Панов} [(примирительно). ] Кто окажется сильнее, тот и будет прав. Кто построит более мощный мир, который будет задавать правила другим – тот и останется в истории. Мы с вами об этом не узнаем.
До свидания.
{Ольга} [(улыбаясь). ] Спасибо за разговор.
{Панов} [(отстраненно). ] Пожалуйста.

Панов разворачивается и первым уходит.  Ольга идет на три шага сзади.


Действие восьмое. Панов и любовница.
 
Картина первая.

{Панов} тихонько открывает дверь в дом и оказывается в прихожей. У него в руках – букет алых роз. У Панова явное намерение сделать сюрприз. Он слышит разговор Людмилы Сидоровой по телефону. Включена громкая связь. Первая услышанная фраза  настораживает Панова. Ему становится понятно, что она собирает вещи:  хлопают дверцы гардероба, слышно, как вешалки, освобожденные от одежды,  падают на пол.
Панов спиной сползает на пол, садится  на корточки  и слушает продолжение разговора, начатого до него.

Картина вторая.

Сцена поворачивается и одновременно видно, как Панов сидит на корточках и как {Сидорова} в гардеробной собирает вещи
.
{Молодой мужской голос} [(твердо и уверенно, без эмоций)] … И не надо никаких объяснений! Слышишь?
Никаких разговоров! Зачем трепать себе нервы? Побереги себя.
Напиши ему письмо. Совсем коротенькое.
{Сидорова} [(нервничает). ] Коротенькое письмо – тоже письмо.  Все-таки надо что-то сказать…  Наверное, нужно объяснить, почему ушла?
{Молодой мужской голос} [(с иронией и напыщенно). ] Напиши ему, что годы, проведенные с ним  – лучшие годы в твоей жизни!
Напиши, что любовь была прекрасна и жизнь – тоже.
Напиши, что благодаря ему,  ты многое повидала.
Да, не забудь упомянуть, что первый Париж в твоей жизни – был с ним.
[(Смеется и добавляет.)] А второй и третий – со мной.
… Ну, об этом можешь и не писать…
{Сидорова} [(с каким-то злорадным восхищением).]  Ну, Николя, ты бьешь наповал.
{Молодой мужской голос} [(довольный). ] Ну, не думаю…
{Сидорова} [(уверенно). ] Точно-точно… Панов, когда уходил от второй жены, тоже   написал ей письмо. Почти слово в слово, что ты предлагаешь.  Я читала этот файл  среди других документов  в компьютере…
{Молодой мужской голос} [(с некоторой радостью).] Тем более оно будет ему понятно! Ты напишешь письмо на языке, который он понимает. И закончи это письмо примерно такими словами: теперь у меня другие жизненные планы, у меня творческий подъем и семейные узы мешают идти к цели!
Ну и, естественно, «прости-прощай!»
{Сидорова} [(после небольшой паузы). ] Год назад я увидела тебя в своем доме. Помнишь?  Сергей тебя привел, как своего партнера? «Знакомься – Николай». После первого свидания с тобой,  поняла: жить с ним – больше не смогу.
А сейчас вот ухожу – и, вроде бы, даже жалко его…
{Молодой мужской голос} [(с некоторым возмущением).]  А с какого перепугу ты решила, что мы с тобой – богадельня? Или Дом призрения, где жалеют сирых и убогих?
{Сидорова} [(защищая себя). ] Ну почему – богадельня?  Отправлять Сергея в богадельню – рано. Он еще в большой силе…
{Молодой мужской голос} [(жестко). ] Был бы силе, да еще в большой, я бы тебя – не увел!
{Сидорова} [(напоминая с укоризной). ] Но ты уводишь  –  не только меня.  А и его бизнес! А бизнес –  мощный.  Востребованный! Он за свои тренинги денег берет на порядок больше, чем другие. И люди платят!
Значит, Сергей  еще в силе. И в большой!
{Молодой мужской голос} [(с недоумением и некоторым раздражением). ] Слушай, я что-то не понимаю… Если ты его так защищаешь…
{Сидорова} [(перебивая). ] Да не его я защищаю, а свой прежний выбор! Ты же должен понимать, почему я была с ним?
А раз я сейчас с тобой, значит ты – лучше! Значит сил у тебя – больше!
Но объективности ради,  должна сказать, что если бы он знал о наших планах  заранее, он бы так просто ничего не отдал…
{Молодой мужской голос} [(категорично). ] Не отдал бы, если бы сек… Тебя бы уж,  точно не отдал.
Быстрее-быстрее надо думать! Он уже – не догоняет! Поэтому и не знает ничего заранее.
Пусть позаботится о своей старости сам…
Ты себя – пожалей. Он старше твоей матери – на три года. А тебя – так на 25 лет. А ты  у меня …
[(Сделал  паузу и засмеялся.)] Еще совсем девочка!
{Сидорова} [(продолжая защищать себя). ] Николай, ты не прав! Не такой он уже и старый. Знаешь, вот  Верка, на год моложе меня, а стелется перед ним – бери, не хочу!
{Молодой мужской голос}.  Вот именно, что не хочу…
Ты что, сомневаешься?  Если бы у Верки был выбор: я или твой Сергей Михайлович?
{Сидорова} [(ревнуя). ] А у Верки мог быть такой выбор?
{Молодой мужской голос} [(примирительно). ] Людочка, милая, не цепляйся к словам. Ты стала тормозить, ну я и подсыпал аргументов.
{Сидорова} [(обиженно-кокетливо). ] Мне эти аргументы совсем не нравятся…
{Молодой мужской голос} [(весело, прекращая все переговоры). ] А мне нравишься только ты!
Все! Кончай болтать и давай, пиши письмо. Минут через 20 лимузин у твоего порога.
{Сидорова}. Пока мы говорили, я уже собрала чемодан.  Сейчас найду чистый лист бумаги…
{Молодой мужской голос}.  Да… Чуть было не забыл… Постскриптум в письме должен быть такого содержания: «Я подаю заявление на раздел имущества, так как сын – твой».
{Сидорова}.  Об этом я уже подумала. Сама.
{Молодой мужской голос}.  Вот и умница! Вообще, здорово ты его раскрутила – дом в подарок за сына!  Совсем старик  забыл, что родство – это тоже предрассудок.
Ну, все. Целую тебя! До встречи, моя девочка!

Громкая телефонная связь обрывается. Сидорова начинает застегивать замки на чемодане. Панов медленно, стараясь не шуметь, подходит к  двери и выходит. Букет алых роз остается лежать на полу.


Действие девятое. 

Картина первая. Заседание Высокого суда.

Зал заседания Высокого суда. {Смерть} радостно потирает руки и говорит с полной уверенностью.

{Смерть}. Уважаемый Председатель Высокого суда! Позвольте мне подвести  итоги. Сергей Панов – мой!
Мир, который он строит – это мир без любви.
Мир Панова – это мир, в котором нравственное уродство объявляется нормой.
Поэтому я, Смерть, с полным правом заявляю: Душа подсудимого Сергея Панова – моя.
{Жизнь}. Не спеши, Смерть, объявлять о своих правах. Последняя схватка еще не закончена. Любовь имеет такое же право предъявить свои права!
{Любовь}.  Я убеждаюсь в очередной раз: Смерть,  в своем желании завладеть Душой Сергея Панова,  не видит очевидного.
{Жизнь} [(строго). ] Я призываю обе стороны не обмениваться колкостями, а аргументировано доказывать свое право на Душу Сергея Панова.
{Любовь}. Именно это я и пытаюсь сделать, уважаемый Председатель Высокого суда.
{Смерть}.  Я только к этому и стремлюсь, уважаемый Председатель Высокого Суда!
{Любовь}. Сергей Панов – человек талантливый! А, как известно, люди талантливые не однозначны. Их образ, их поступки нельзя оценивать так примитивно: это – черное, это –  белое. 
{Смерть}.  Это только слова, Любовь. Я не вижу [(оглядывается, ищет вокруг себя глазами)] ни каких доказательств твоего права на Душу Сергея Панова.
{Любовь}. Сергей Панов обладает сильной волей и целеустремленностью. Он умеет создать обстановку исключительного творчества для каждого человека. Он показывает, что мысль – это реальная сила.  И люди начинают верить, что с мыслью по мощи никто и ничто не сравнится.
{Смерть} [(радостно). ] Абсолютно согласен с тобой, Любовь! С таким даром внушения и изощренной интерпретацией, которыми обладает Панов, он мог бы стать шаманом! Или – успешным организатором мистерий!
{Любовь} [(укоряющее). ] Не надо считать людей глупцами, Смерть! За тренинги они платят Панову немалые  суммы! А среди тех, кто деньги зарабатывает, нет, простите меня,  дураков, которые ими бы швырялись. Нет среди них и тех, кому лапшу на уши можно повесить!
{Смерть}.  Любовь! Ты права! Да, да, не удивляйся, ты права! Действительно, люди идут,  и са – ми  несут ему денежки!
А знаешь почему? Они у него на крючке.
Хм… Да еще на каком?! По-жиз-нен-ном! Этот крючок – процесс мышления. Ни один наркотик в мире с ним не сравнится. Человек, побывав там, в процессе мышления, действительно начинает думать, что он – Творец!
{Любовь} [ (убежденно).]  Да, люди становятся по жизни сильнее, мощнее. Они сами строят свою жизнь, ни на кого не надеясь.
Кто будет спорить с тем, что всякое дело начинается с мысли?
{Смерть}.  Да кто же с этим  рискнет спорить? Разве что полный дурак…
{Любовь}. Так вот! Панов научает людей, что нужно делать, чтобы уметь мыслить!
Это очень сложная работа. А объяснить ее можно очень просто.
{Смерть}. Замечательно! Обучи и нас.  «Ща» и мы начнем мыслить.
{Любовь}. Чтобы кашу сварить, и то нужно знать, что и в какой последовательности  делать.
А Сергей Панов смог выделить специальные средства, специальные техники, которые он, как инструмент…
Знаете, вот как ложку дают человеку, чтобы он кашу мешал, когда варит…  Так и он…  Чтобы человек научился мыслить, Панов передает ему изготовленные им же инструменты и научает, как их использовать.
Это – несомненный прорыв в организации интеллектуальной работы!
Я спрашиваю: «Это ли не благо для людей»?
Чем бы они потом ни занимались: политикой, управлением, бизнесом, решением  социальных проблем – они становятся передовыми.   
{Смерть} [(с большим удивлением). ] Передовыми, говоришь, становятся? Передовыми… Это – какими? Давай, Любовь, посмотрим, как их характеризует сам Панов.
[(Смерть берет листок и читает.)] Вот что говорит он в опубликованном интервью: «Передовые носители нового интеллекта – это жадные, наглые и не симпатичные люди». Конец цитаты. 
{Любовь} [(сопротивляясь). ] Это сейчас они могут казаться нам таковыми.  Новое – это всегда другое, непривычное.
Давайте вспомним, что новое  – в любой период истории  – не принималось сразу и всеми.
{Смерть} [(почти дружелюбно). ] Давай, Любовь, посмотрим дальше.
«Новое» в исполнении самого Панова – что же это такое?
Предательство любимых, друзей? Все это – хрестоматийный образ Иуды.
Ну-ка, кто скажет, сколько лет прошло с тех пор? С того момента, когда затих звон 30-ти серебряников?
Я прошу присутствующих вспомнить:
последнюю встречу Анны и Сергея;
встречу Сергея  с его молодым коллегой Николаем;
разговор Николая с молодой подругой Панова.
Ох, какой молодец  – этот «передовой носитель нового интеллекта»?! Полностью усвоил уроки Панова – увел подругу жизни вместе с бизнесом и с домом ….
[(С нарочитым восторгом.)] Новые!  Какие новые прекрасные идеалы!
Так… Что там еще проповедует Панов?
Цель оправдывает средства? – О-о-очень новая идеология!
Вспомним теперь разговор Панова с Ольгой Орловой,  на Конкурсе. Хо-о-о-роший он придумал инструмент – использование  бандитов!  Инквизиция  со своим испанским сапогом – отдыхает!
Индивидуализм.  Он в большой цене у Панова. Сергей  довел его до такой степени, что еще со-о-о-всем маленький шажок  и от фашизма – уже не отличишь!
{Жизнь}. Предъявляй, пожалуйста,  доказательства,  Смерть.
{Смерть}.  Пожалуйста, уважаемый Председатель Высокого Суда!
Панов поломал сына ради своего принципа – «живи так, как я хочу». 
{Любовь} [(с горячностью защищая). ] Если принять все, что ты говоришь за правду, Смерть, то все люди – думающие, творящие – олицетворение пороков?
Но ведь этого не может быть!
Иначе  – мир бы разрушился!
{Смерть} [(обманчиво дружелюбно).]  Да, конечно –  нет, Любовь!
[(Очень жестко.)] В нравственных уродов превращаются те, кто уже имел в душе чертовоточинку. Тезис Панова: «только наглый и циничный может быть успешным в жизни» становится жизненным кредо этих людей.
{Любовь} [(убежденно). ] Каждый  человек выбор делает сам: всегда и во всем. И Панов обостряет эту ситуацию выбора.
Каждый человек сам для себя определяет: «С этим жить – смогу.  С этим – никогда».
Да, это правда, что Панов делает сильнее всех! Сильнее становятся те, кто способен защищать  свои нравственные нормы. Защищать свои принципы! И они тоже создают вокруг себя мир! Мир – по своим идеалам!
{Смерть} [(подражая интонации Любви). ] Да,  я согласен с тобой, Любовь! И мы видели это! У кого был стержень в душе – он тоже становится сильнее.
[(Меняет тон разговора.)] Но вот в чем здесь «фишка».  Когда этот, укрепившийся в своих идеалах, выбирает другой путь – Панов с ним больше не работает. Хотите пример? Пожалуйста! Молодая бизнес-вумен – Ольга Орлова.
Панов держит около себя только тех, кто несет на себе его идеологию: «Все – дозволено!» Новый мир Панова – это мир нравственных беспредельщиков.
{Любовь} [(высказывая предположение). ] А, возможно, это  – действительно новый мир?  И люди готовятся жить в нем? А раз готовятся – значит, хотят жить в этом  мире?
{Смерть} [(жестко и уверенно).]  Не захотят. Если хоть на миг задумаются о Душе. О том, что она живет – вечно…
Сам Панов не захотел жить в мире, который он построил.
Он решил, что петля  – лучшее спасение от него.
{Жизнь}. Я предлагаю прекратить дальнейшие прения сторон. Логика ваших доказательств, Любовь и Смерть, понятна.
Аргументов в пользу как одной, так и другой стороны, предъявлено достаточно. 
Все теперь – в руках Всевышнего.
{Душа Анны} [(встает со своего места и проникновенно просит).] Уважаемый Председатель Высокого суда Жизнь!
Уважаемые сопредседатели, Любовь и Смерть!
В вашей борьбе за душу Сергея Панова я прошу дать и мне слово.  Слово для покаяния.
{Жизнь}. Мы слушаем тебя, Анна!
{Душа Анны}.  В том, что душа Сергея пришла к вечности такой – это и мой грех.
Когда мы встретились, я увидела необыкновенного человека!
Он мыслил так, как никто другой!
Он делал то, что ни делал никто!
И у него была такая легкая походка, когда он шел ко мне…  Он как будто летел над землей!
Для меня не было человека интереснее, чем Сергей! А ведь я, на момент встречи, была уже взрослой женщиной, матерью и состоявшимся человеком.
Я гордилась своим любимым...  Талантливым, масштабным и щедрым!
Я интеллектуально росла вместе с Сергеем! Он менял людей… Они меняли жизнь…
Но менялся и сам Сергей. Он определил для себя цель – остаться в истории! Он стал говорить о себе, как о Демиурге. Он видел себя Творцом нового мира.
Какого мира? В котором правят бал:  Индивидуализм…  Цинизм… Манипулирование…
И все в превосходной степени!  Это и стало основным в отношениях Сергея со всеми людьми.
[(С нарастающей энергетикой.)] Я была не слепая, нет!  Я возражала ему… Я протестовала… Я не мирилась… Я сопротивлялась…
Но…молча!
Все – в себе. Наружу  – ни звука! Никогда! Правда, иногда, за его спиной, мне удавалось смягчить его удары по другим.
Теперь я понимаю, что это молчание, по сути, было соглашательством. Молчала – значит,  способствовала развитию пороков в Сергее.
Я сопротивлялась только как мать. Когда Сергей отторгал моего сына от нашей семьи, не в материальном смысле, нет, а чтобы не приезжал, не общался с нами, я вставала на защиту святого для себя права –  любить сына. Любить, заботиться и чем-то жертвовать…
Ведь сын – моя единственная кровиночка…
{Жизнь}.  Почему же ты так поступала, Анна?
{Душа Анны} [ (с болью утраченного).] Сергей был для меня – кумиром!  В порыве чувств я говорила ему: «Ты для меня – и отец, и сын, и Дух святый!»
Я каждую минуту боялась потерять его.
Каждое мгновение жила так, как – будто оно –  последнее в моей жизни.
Я испытывала постоянный страх, что мое сопротивление разрушит наши отношения.
Я убеждала себя: дурное в его душе – это – не для нас. Дурное для других я принимала. Своим поступкам я находила оправдание. Я говорила себе: «Сергей делает новое дело. И такое отношение к людям – неизбежные издержки его становления. Они временные, они – уйдут.  Нужно только подождать».
Я надеялась, что семью он рушить не будет. Я верила, что семья – это граница, которая все остановит.
Гордыню, которая вся и всех  попирает.
Жажду власти.
Голый расчет, который выхолащивает все человеческое.
Свой грех я увидела только сейчас. И только сейчас я этот грех – осознала.
 
Анна берет за руку Сергея Панова. Она становится на колени  и тянет за собой Панова. Панов сначала сопротивляется. Потом опускается сначала на одно колено. Через какое-то мгновение – на другое.

{Душа Анны}. Господи! Прими мое покаяние и прости нас, грешных! Прости и помилуй!
{Душа Сергея}.  Прости и помилуй, Господи!

{Жизнь} – Суд окончен. Ждите его решения!

Жизнь стукнула молоточком по столу. Свет гаснет.

Картина вторая.

Квартира Анны. Она  лежит на полу. Светит ночная лампа.
На экране  телевизора та же картина – ноги Панова висят в кадре. Всего секунду.  Затем слышится  треск, крюк обрывается и Сергей  падает.
Раздается звонок в дверь. Один. Второй. Третий…




                Конец[               



Жизнь – Страшен не сам грех, страшно, когда грех становится нормой.Нравственные границы человек устанавливает сам для себя. В столкновении двух сущностей – Любви и смерти рождается понимание ценности «человеческого» в человеке. Что в человеке – человеческого.