Сказка про холод

"Где воевал, браток? - На Третьем Римском" (с)


Я так долго ждал покоя, что позабыл уже, какой он на самом деле, а когда наконец-то обрёл его, просто не знал, что с ним дальше делать. Всё равно, как долго и упорно добиваться себе безлимитного Интернета: так долго хотел и мечтал, а когда он наконец-то появился, то просто не знаешь, что дальше. Порой мне кажется, что моя жизнь – вовсе не жизнь, а очередная толковая история, история короткой любви и близкого горя, что это просто набор событий, которые происходят не со мной, а с персонажем из тупого американского фильма ни о чём. Что это вовсе не жизнь, а какой-нибудь диск, взятый мной на вечер в прокате, чтобы в очередной раз обмануть себя и свою память и попытаться уйти от серости и обыденности.
Да, это просто диск. Обязательно пиратский. Про мою жизнь. Шестнадцать в одном. И качество, видимо, тоже соответствующие…

Закрываю глаза, и словно наяву вижу тот парк, в  котором гулял тогда. Зима, было ещё, кажется, зверски холодно, а она, привстав на носочки, отряхивала меня от снега. А потом просто молча прижалась к моей груди, а я, как дурак, стоял там, посреди дорожки, с сигаретой в одной руке и банкой пива в другой,  и абсолютно не знал, что надо сказать ей сейчас. Тогда я был намного честнее, и не умел произносить такие важные, красивые, но ни к чему не обязывающие слова. Я помнится, открыл, было, рот, но она прижала палец мне к губам. «Молчи, - чуть слышно обронила она. – Я всё знаю»…  «Я не знаю!» – хотелось кричать мне тогда, но я молчал, храня ледяное спокойствие антарктической глыбы льда, я молчал, и был чуть теплее ветра, что отвешивал мне холодные пощёчины и забирался под пальто, выбивая оттуда остатки тепла. А небо над нами было тугим и гремучим, как барабан, и в его бескрайней упругой черноте дрожали звезды под порывами ветра…

Небо, которое я вижу сейчас, совсем другое. На нём всего две или три звёздочки, и оно отсвечивает красным. Только ветер остался таким же: холодным, отрезвляющим и злым. Без пальто и шапки выскочить на улицу, прищуриться на пурпур у себя над головой, глотнуть морозного прозрачного воздуха да набрать в ладонь горсть серого снега, присыпанного песком и пылью…
 Город…
… холод… зима… 
Снова хочется осени. Снова хочется слушать, как жалуются друг другу почерневшие от влаги деревья, снова хочется сидеть на скамейке в парке, ловит взглядом блеск паутинки, слушать, как шуршит листва под ногами, а потом принести домой похожий на пятерню золотистый кленовый лист и поставить его в вазу на подоконнике…

Ирония сводит скулы, кривит губы в горькой гримасе. Кленовые листья? Сходи в парк, поковыряйся в сугробе, мудак, может, найдёшь парочку бурых или вообще чёрных, тех, что ещё окончательно сгнить не успели…

…холодно…

Что у меня есть сейчас?
Вечер…
Как болит голова…
Щёлк, щёлк, щёлк… Ты переключаешь каналы со скоростью секундной стрелки на часах. Щёлк, щёлк, щёлк… Одно и тоже. Целый мир пролетает перед тобой, стоит нажать на кнопку. В фильмах, когда герой умирает, перед его взором проносится вся его жизнь. Да, немного похоже…
Ищешь разнообразия, но не находишь его. Не нужно отчаиваться, нужно просто продолжать поиски. Можно в еде. В напитках. В музыке. В фильмах. Да вот только когда ты смотришь «Обитель зла» в десятый раз, тебе уже всё равно. А как захватывала в самом начале, помнишь?

См. так же: чистить зубы, смотреть в зеркало, идти в магазин, читать книгу и так далее… 
Чёртова голова.
Ещё ты подкашливаешь. Несильно. Просто подкашливаешь. Уже три или четыре месяца. Не знаешь, от чего. Может, от нервов. Да. Всё может быть от нервов. Поэтому ты глотаешь таблетку от кашля и запиваешь её ледяным пивом.
Да. Нервы. 
Чудес, кстати, не бывает. А как оно было интересно в первый раз! Вещи, которым тебя учат, объясняют мир. Образование всегда оставляет всё выхолощенным, ясным и прилизанным. В мире нет ничего особенного, никакого волшебства. Только банальная физика. Любовь – просто гормоны. Пламя – всего лишь окисление кислорода. Что тебе действительно остаётся – так это мечтать, пока ты не разучился делать этого. Всё, что тебе нужно, есть у тебя в голове…
Твою мать, голова…
Щёлк.
Чёрный экран.
Ты, как раб, стоишь на коленях перед своим хозяином. Угадай, кто он? Посреди всего потока, проносящегося мимо, ты запоминаешь то, чего запоминать тебе вовсе не хотелось бы. Но оно всё равно внедряется. Прямо в голову…
Чтоб её…
Мать её…

Поздно. Наверное, поздно. Ты снова подкашливаешь.
Тебе нужно поспать. Ты ложишься в кровать, натягиваешь на себя одеяло, закрываешь глаза, а потом ещё около часа всё равно дрожишь, выбивая зубами лихорадочную дробь, пытаясь согреться…
Холодно…