О работе

;Люди сменяют людей. В постелях, под обоями, под светом серебристой лампы, украденной на той улочке в Амстердаме, куда сбегают лишь безумцы влюбленные друг в друга чуть больше, чем в жизнь. Куда убежал я никому не сказав и оставив пса в ее руках. Затекает за манжету вакцина из треснувшей ампулы. Я никогда не верил в спид, как не верил в любовь, и вот на каждого скептика найдется по вере. В зеркалах меняются выражения лиц. А ты думала сколько людей до смотрело в эти зеркала, делало гримасы, улыбалось, плакало, подводило глаза и занималось сексом на кровати, отражаемой в них. Мы уже полгода ютимся с тобой в огромных и крохотных номерах гостиниц, отелей, бытовок на выселках, занимаем рядом кресла в вертушках и лайнерах, несущих нас на работу, с работы, в кабаки и дома Сколько было таких до нас, беглецов от себя, сердечных связей или рабочих лошадок, запряженных в обозы с деньгами. Как много лиц видели эти улицы, как часто ступала обувь ессо по бревенчатым дорожкам, уложенным среди болот и топей. И как часто тем, кто ходит по нашим следам, хочется домой в тепло покрывал, к сопливым детям, обнимать любимую и отсчитывать секунды на наручных часах в ожидании офисного конца дня. Разъезды, ты же знаешь, окрыляют первые полгода, а затем превращаются в сериал, где сюжет прописан: офис, такси, аэропорт, такси, номер, такси, работа, такси, номер... Лайнер сменяет вертушку, машина сменяется автобусом, сапсан заменяют шаги и шуршание шин по земельным участкам, наполненным жизнью. Нас сменяют тени, мы сменяем тени. И только порой, когда ты набираешь в скайпе его номер, а я окунаюсь с головой в свой гаджет, на котором хранится весомый кусок жизни, превращенный в пиксели, мы направляем свет от лампы в потолок и разрешаем себе думать.