Корица, мята и апельсиновый сок

Меня рвало от вдохновения. Я смотрел на ее тонкие острые локти и задыхался каким-то глуповатым чувством. Смешно, но я действительно понимал, насколько это глупо.
На серьезные речи лектора я забил еще месяц назад, когда весеннее солнце решило спалить мои ресницы. Разогретые ресницы перестали мешать моему взгляду. Как раз в те первые дни прозрения я впервые заметил её тощие локти.
Раньше я не замечал за собой, что уделяю внимание таким деталям. Правда, я был слегка болен в те дни. Моя голова совершенно не давала мне покоя – то кружилась, то будто вздувалась, закладывало уши, слезились глаза. Честно говоря, я вообще почти ничего не видел вокруг. Вообще было ощущение, что кто-то каждое утро надевал мне на голову аквариум с мутной водой. Периодически передо мной проплывали «рыбки» - лица одногруппниц, которые слишком близко подходили ко мне и наклонялись к самому лицу. Ненавижу их. От одной из них пахло корицей. Этот запах раньше очень нравился мне, а теперь я связываю именно с ним рвотные позывы.
Этот запах нравился мне тогда, когда мои дни были целиком заполнены Николаем. Я до сих пор даже в мыслях произношу это имя с налетом сладости и восхищения. Правда теперь все чаще среди этой карамели встречаются горькие нотки боли и сожаления.
Коля тоже пах корицей. Корицей пахла вся его двухкомнатная квартира. Он варил кофе с корицей, намыливал меня мылом с ароматом корицы и даже освежитель воздуха в туалете назывался «Корица и мята».
Когда я впервые попал в его квартиру, я просто утонул в этом аромате… Воспоминания отзываются болью. Коля стал для меня моей атмосферой. Те три месяца, что я жил у него – каждое мгновение, даже каждое ощущение – всё живо, до сих пор живет во мне.
Моё прошлое с ароматом корицы покинуло меня, исчезло, как помятое лицо глуповатой одногруппницы…
Помню, это был последний день осени, я ждал Колю у него дома и волновался, что Коля оставил дома клетчатый шарф, который я подарил ему. За окном бесился ледяной ветер. Коля не отвечал на мои звонки и сообщения. Время тянулось медленно, а мысли сменялись очень быстро.
Где же он? Почему не позвонил? Почему не отвечает? А с кем он? Как мог забыть дома шарф в такой холод? Что за бабские мысли у меня? А зачем мне все это? А почему это меня вообще волнует? А который час уже?
Было уже совсем темно – я сползал с ума. Твердо решил отвлечься – поднял зад, закутался в клетчатый шарф и рванул в ночной магазин  за печеньем с корицей.
Возвращаясь, заметил свет в окне. Коля вернулся. От радости я прибавил шагу и веселей замахал пакетом с печеньем. По лестнице я не взбежал, а взлетел.
- Коля? Ты что долбо*б, в такой холод голым ходить? Перед кем выпендриваешься, отмороженный?
- А ты куда мотался с моим шарфом? Я спешил, думал, что ты ждешь меня…
- А что мне тебя ждать? Я бы давно уже спать лег, но что-то печенья захотелось…
Я пошел в душ первый, как всегда. Коля выглядел слегка уставшим, но мои взгляды и прикосновения всегда побеждали любую Колину усталость. Я все-таки жаждал вознаграждения за свое томительное ожидание.
Я вошел в спальню и бросил хищный взгляд на постель. Коля уже крепко спал. Ублюдок! Ну, да ладно…
Я недовольно плюхнулся в кровать и влез под одеяло. Я специально делал все шумно и неосторожно. Коля не проснулся. Я погасил свет и опустил голову на мохнатую Колину грудь. По своей детской еще привычке глубоко втянул воздух. Меня словно ошпарило. С самого детства я страдаю острейшей аллергией на цитрусовые. Грудь Коли воняла апельсинами. От этого запаха мне резало горло, слезились глаза, но я продолжал обнюхивать своего Колю. Апельсиновая вонь заполняла спальню. Козел! Ублюдок! Вот ты где ошивался…
Больше я не появился в квартире Коли и даже не пришел на его похороны. Немного жаль, но это было так давно…
Я решительно захлопнул учебник и вырвал лист из тетради. Взглянул на тонкие локти, на секунду задумался и написал на обрывке: «Я хотел бы угостить тебя печеньем с корицей».Записка быстро достигла цели и вернулась обратно со словами: «Отлично! А у меня есть апельсиновый сок».