Чудовище умеет любить. Месть Афины

ЧАСТЬ  1   МЕДУЗА, ПОСЕЙДОН И  АФИНА
Лирическое отступление

Красота страшна и коварна. Мне снится Медуза

Как страшно любить Посейдона.
А если Афина ревнует,
То ужас Медуза Горгона 
сполна получила, живую
Красавицу змеи сковали, 
и стало проклятьем заклятье,
И в камень глаза обращали
любого, смертельны объятья.

Пока по морям он скитался,
и пела в тиши Амфитрита,
Герой подрастал, собирался
расправиться с ней, и убита
Она еще будет тот ужас,
те страсти будить и смеяться,
Когда отомстила Афина,
чудовища в мире являлись.

Но в чем же она виновата.
Молчит- и ни крика, ни стона.
И снова несется куда-то
Пегас, и стонала Горгона.
Рожденный в тиши от союза,
навек окрыленный в порыве,
Останется пламенной музой
поэтам. И взмах его крыльев

Опять осеняет до срока
героя, летящего мимо.
Афина, о, как ты жестока.
И снова Медуза над ними,
Атлант каменеет в тумане,
и кто- то  еще в этом мире,
Как страшно любить, и обманет
 Персей ее, вздорный и милый.

И кровь твоя будет спасеньем,
и ядом, растает в тумане.
Уходят герои и гении,
и в пропасть Медуза их манит.
И в камень глаза обращали
любого, смертельны объятья.
Красавицу змеи сковали, 
и стало проклятьем заклятье.


ГЛАВА 1  ТАЙНОЕ  СВИДАНИЕ

Как же прекрасна была юная Горгона, младшая из сестер, которую они ласково называли Медузой, глаз не оторвать от любимой дочери морского царя Форкия. Только Елена Спартанская и могла с ней соперничать.
Медуза и сама знала, что она неотразима, и часто, смеясь,  топила зазевавшихся моряков, одиноких пастухов, и всех, кто имел несчастие отказаться рядом с ней в роковой час.
Принимая то одного то другого утопленника,  а их становилось все больше, и юнцы и старики оказывались внезапно на дне морском, не выдержала как-то  богиня морей Амфитрита. Да и пожаловалась по доброте душевной богиня  своему мужу – грозному Посейдону, на то, что расшалилась красавица, надо бы как-то остановить ее, а то все люди  с земли к ним переберутся. А ей так нравилось уединение и тишина на дне морском.
Выслушал ее Посейдон, да и решил взглянуть на Медузу. Правда ли она так хороша, как говорят о ней завистливые нереиды.
А в то самое время, когда решил с ней познакомиться грозный владыка,  была наша красавица в храме  воинственной Афины, решила она жертвы строптивой богине принести. Не любила Афина Медузу, да что там, просто на дух не переносила, вот и надо было немного задобрить воинственную богиню.
Вот в ненужном месте в ненужный час они и встретились.
Правда, обернулся властелин черным лебедем, не мог Посейдон  перед ней в истинном обличии предстать, да разве же  не узнаешь  грозного бога, в какую бы он личину не рядился?
Медуза узнала. И в первый раз она была покорена, сама перед ним онемела, да в объятьях его тут же и оказалась.
Храм был огромен, укромных уголков много, есть где спрятаться влюбленным и провести несколько часов в уединении и блаженстве.
№№№№№№№

Афина была в то время на Олимпе, и узнала о том, что в ее храме происходит не сразу. Говорят, сама Гера ей поведала, что превратился ее храм, в место для свиданий для Посейдона и его возлюбленных.
- Он не так сладострастен, как твой муж и мой отец, - только и бросила  в ярости Афина, словно стрелы молнии в Геру метнула. Не поверила она ни одному слову злой мачехи.
Но Гера не унималась:
- Вот я и говорю, что он встречается там только с одной девицей, а глупая Амфитрита даже и слушать меня не хочет, но ты-то взгляни, твой храм, что же поганить его такими утехами, или страсть богов может и храму приятна быть?
Когда Афина оказалась в храме, она еще не верила в то, что Гера говорит правду. Но своим глазам она поверила.
Ее ослепительные молнии застали влюбленных в самый неподходящий момент. Только все закончилось на этот раз для них  ужасно,  бросились на Посейдона Змеи жуткие, когти вцепились в его прекрасное тело, а вместо красавицы дивной обнимало его чудовище жуткое.
Содрогнулся Посейдон, все это увидев, чуть не окаменел, благо, что он бессмертным был, а так бы и помер тут же, в тот миг от дикого ужаса.
А тут и во второй раз пришлось содрогнуться, потому что рядом он услышал звонкий смех Афины.
Посейдон не любил свою грозную племянницу – слишком уж она не на богиню, а на грозного воина была похожа, а Посейдон мог терпеть только кротких, нежных и милых созданий…
Афина знала, что дядюшка едва ее терпит, потому и радовалась от всей души, что смогла для него такую утеху устроить.
Расстались они на этот раз быстро и молча, а вот бедняжка Медуза замешкалась. Она видела Змей, чувствовала, что творится с ней что-то невероятное, но еще и представить себе не могла, что наделала грозная Афина.
Когда она все-таки вырвалась от богини, то натолкнулась на берегу на своих сестер, и те с ужасом разбежались в разные стороны.
- Да что это весь мир сошел с ума, - пробормотала Медуза  и тут же взглянула  на воду.  Там, где она отражалась во всей своей красе первозданной, а потому так любила рассматривать собственное отражение.
Но то, что увидела она на этот раз,  заставило ее  кричать так, что слышно было этот вопль ужаса повсюду.
Его услышал даже Пан в дремучем лесу, и решил, что это он  кого-то перепугал, как обычно, вот и пошел на крик, чтобы на свою очередную жертву взглянуть.

ГЛАВА 2   ДВА ЧУДОВИЩА

Пан довольно быстро нашел на морском берегу ту, которая так истошно кричала.
Он присмотрелся и сначала не понял, кто же это такая, вроде у них девицы были молоды и хороши, может,  только что родилась или с небес упала, вот и кричит, но какая же страшная…
Он уже не думал о том, что напугал эту девицу, потому что она, не отрываясь, смотрела на воду, и чем больше смотрела, тем больше кричала.
- Кто же ты такая, чего так вопишь, - стал ласково спрашивать Пан.
Медуза с ужасом посмотрела на своего старого товарища с которым рядом росла, и порой они весело играли – она гордилась тем, что никогда его не боялась, даже  любила по-своему.
- Ты не узнаешь меня, Пан? –удивленно спросила она.
- Да не знаю я тебя, странно, что ты мое имя узнала. Ведь мы не встречались прежде, я бы тебя запомнил.
- Да это же я , Медуза, - выдохнула несчастная.
Тогда Пан захохотал так же громко, как  горгона недавно кричала.
- Вот рассмешила, да разве ты не знаешь, какая Медуза красавица, она, конечно, может заставить любого  окаменеть, но от очарования, а не от ужаса. Меня конечно, обмануть не трудно. Но боги не любят, когда чудовища себя за красавиц  выдают.
- Да никого я не выдаю, а твоя красавица была и вся вышла, - раздраженно говорила Медуза, - можешь мне не верить, тогда найди и приведи сюда ту Медузу, о которой ты твердишь, а мы оба на нее полюбуемся.
Медуза  не сердилась на Пана, она и сама  не любила, когда ее дурачили, а как мог он поверить в том, что Медуза это она и есть.
Но Пан поверил в то, что она его не обманывает, когда нигде не смог отыскать свою Медузу.
Он искал старательно, но ее не было, словно она провалилась сквозь землю или прекратилась в чудовище. Еще неизвестно, что страшнее на самом деле.
А когда разглядел вдалеке звездный плащ Афины, то и вовсе понял, что произошло что-то очень страшное.
Ведь и ему Нимфы рассказывали о том, что Медуза тайно встречается с Посейдоном в храме Афины. Вернее встречалась, сейчас строптивый дядюшка вряд ли к ней приблизится. Его и теперь уже нигде поблизости не видно, другую Медузу, наверное, искать побежал.
- И что же ты теперь делать будешь? – спросил Пан, когда снова вернулся к ней, после бесплодных поисков красавицы.
- На край света побегу, где нет никого, потому что я не только страшная стала, Афина шептала, когда заклятие творила, что окаменеет любой, кто осмелится посмотреть на меня. А мне не нужны все эти жертвы, пусть они живут и радуются жизни.
- А может, не сбудется заклятие? – выразил надежду Пан.
- Для богов не сбудется, они бессмертные, вот и на тебя оно не действует, а для остальных сбудется, - а мне не нужно этого вовсе, пусть они все живут и горя не знают.
Пан долго говорил о том, как он ее понимает.
- Ничего ты не понимаешь, -не унималась Медуза, - от тебя они просто бегают, но ни один еще в камень не превратился,  а я же убивать всех начну, что потом будет? Афина не могла придумать мести страшнее, хотя она-то богиня войны, что еще она могла придумать?
Пан вызвался проводить ее на край света, и помочь там  устроиться.
Если не он, то кто поможет бедняжке. Он даже гнева Афины не боялся, а если и боялся, то только самую малость.
Так красавица Медуза  в один миг  превратилась в чудовище, и исчезла с морского берега.
Никто ее искать не стал, потому что никому в том мире жить еще не надоело.

ГЛАВА 3  ОДИНОЧЕСТВО  ЧУДОВИЩА

Когда Амфитрита взглянула на мужа, она поняла, что на этот раз что-то случилось. На нем лица не было. Но Посейдон ничего не стал рассказывать, а она не хотела его пытать.
Нереиды оказались более разговорчивыми, они и поведали своей любимой богине  о том, что сердобольны Пан провожал на край света какое-то чудовище, к которому ни одна из них даже и не приблизилась.
Они твердили про ужас, про когти, про змей, перебивая друг друга. Потом стали говорить, что исчезла очаровательная Медуза, но это богиня и сама заметила.
На морское дно перестали  падать мертвые парни. Так постепенно страшная тайна и открылась – Медуза по воле Афины стала чудовищем.
Амфитрита даже догадывалась, что вызвало лютый гнев богини – свидание в храме с Посейдоном. И она одна-единственная из всех чувствовала перед бедной девицей свою вину и никак не могла успокоиться.
Ведь все началось с ее жалобы, а если бы она тогда промолчала, то Посейдон еще пару веков мог ничего о ней не ведать.
Чем больше о том думала богиня, тем  беспокойнее у нее было на душе.
Вот Гера на небесах снова ярится, кричит, что Зевс ей изменяет. Но ведь он всегда возвращается к ней, с кем бы ни был, он приходит назад. Их мужья всегда возвращаются, им не на что жаловаться. А каково оставаться чудовищем на краю света, да чтобы  ни одна  нереида не приблизилась, даже если она прикажет ей отправиться к Медузе, и тогда они не пойдут туда.
От ужаса  даже вздохнуть не могла  Амфитрита. Тогда она решила сама навестить бедную Медузу.
- Вот и посмотрю, как она там, может в чем-то нуждается.
Богиня позвала дельфинов,  никому ничего не сказав, отправилась на край света, на пустынный берег, думала, что пристанище горгоны  искать придется долго, но оказывается, дельфины знали дорогу к Медузе.
Она подозревала, что туда тайком отправляется Посейдон, но они  простодушно заверили, что никто кроме Пана не навещал несчастную девицу.
И надо было бы радоваться богине, но она печалилась, ее муж бросил в беде ту, которую любил, ведь случись бы с ней что-то подобное, он бы тоже отвернулся, бросил ее на произвол судьбы.
Но больше думать о грустном  было не когда. Она уже спокойно ступила на пустой  берег моря и подошла к скале, за которой и пряталась Медуза.
№№№№№№№№

Медуза никак не могла привыкнуть к одиночеству.
Сюда не добегали звери и не долетали птицы, после того, когда комом упали вниз несколько чаек, и каких-то зверюшек Артемида нашла мертвыми, она запретила им и близко сюда подходить и подлетать.
Сама охотница издалека взглянула на скалу и тоже приближаться не стала, она не понимала тех, кто  готов был броситься в объятья к первым встречным богам и предаваться утехам даже в храме, словно нет других мест на земле.
Артемида еще в детстве гневно заявила Зевсу, что ни один бог не прикоснется к ней, потому что она знает, как все заканчивается.
Вскоре  любящий отец заметил, что его воинственная дочка сдержит свое слово. Ни один бог или смертный не мог похвастаться, что Артемида была с ним когда-то.
На Аполлоне по-другому все отразилось, его не любила ни одна богиня и даже смертная. Он страшно страдал от этой нелюбви. А Артемида гнала всех женихов, и если  они противились, то расправлялась с ними, потому понять Медузу она никогда не смогла бы, если бы и захотела.
Медуза давно никого не ждала, не надеялась увидеть, и радовалась, что никого нет. Снова почувствовать ужас, который они переживали при столкновении с ней – это любую заставит прятаться.
Когда на берегу появилась какая-то женская фигура ( сюда до сих пор ступала только нога доброго чудовища Пана),  Медуза очень удивилась. Потом подумала о том, что вряд ли дельфины принесли бы сюда какую-то смертную девицу, и показалась из-за скалы. Ей хотелось встреться хоть с одной живой душой.

ГЛАВА 4   СОПЕРНИЦЫ

Медуза показалась из-за скалы и в первый миг окаменела сама.
Она ожидала увидеть какую угодно богиню, даже Афину, но не Амфитриту.
Вот уж чудеса так чудеса. И что же ей делать с такой непрошенной гостьей?
Но прятаться было глупо, потому она и  вышла к ней,  даже улыбку изобразила на своем ужасном лице.
- Это ты? Вот так  неожиданность.
- Это я, - говорила Амфитрита, - мне очень хотелось навестить тебя.
От всего, что она увидела, было страшно, жутко, тошно, но Амфитрита старалась не показывать вида, что ее охватывает ужас.
Медуза за все заплатила очень дорогую цену, Эриннии наверное были бы добрее к своей жертве, чем прекрасная дочь Зевса, так зачем же еще ей причинять боль несчастному чудовищу.
- Странно, я ждала Геру, знала, что рано или поздно она пожалует и устроит тут скандал.
- Это еще  может   случиться, - согласилась гостья.
- Но мне не будет так  тревожно и горько, потому что я не спала с ее мужем, Зевса ей не в чем упрекнуть.
- Она печется не только о нем, но и обо всех, кто  нарушает законы, изменяет клятвам и женам, - уклончиво говорила Амфитрита.
- Да, конечно,  но пред тобой я очень виновата.
- Это я виновата пред тобой, потому и здесь, - перебила ее гостья.
- Но в чем же можешь быть виновата ты, все это выдумки, – не скрывая горечи, усмехнулась та.
- Виновата, если бы я не пожаловалась Посейдону на то, что в последнее время погибают много молодых и не молодых мужчин, ничего бы не было. Вы бы не встретились в ее храме.
- Не вини себя,  встреча могла состояться веком раньше, веком позднее, какая разница кто и что толкнуло нас друг к другу, но если мы были вместе, значит это мы повинны перед всем остальным миром.
Амфитрита немного успокоилась, хотя слова Медузы ее удивили, та была еще и мудра по-своему, хотя возможно таким ее сделало одиночество. Ведь в храме Афины, увидев Посейдона, она так не думала.
Но как бы там не было, Амфитрита пробыла на краю света до заката, о чем только они не говорили, чего только не вспоминали.
Чудеса случаются на свете, но в то, что они могут быть такими, и ее простит та, которой она причинила столько горя, в это Медуза не верила, даже когда смотрела на богиню и слушала ее внимательно.
№№№№№№№

А уже на закате  появилась Дельфийская сивилла во всей своей красе.
Случайно ли она тут оказалась, или кто-то ее послал к ним, а это мог быть только Пан, кто же еще заботился о Медузе и хотел хоть как-то скрасить ее одиночество.
Хотела ли Медуза знать о печальном грядущем? И все-таки, раз Сивилла была здесь, она стала расспрашивать ее о том, что может случиться.
- Всякое бывает, вот и Амфитриту я тут узнать не мечтала.
- Да,  бывают и такие светлые души, но на Афину тебе надеяться не стоит, хотя она считается богиней разумной войны, в отличие от лютого своего братца, но она не успокоится,  пока  Персей до тебя не доберется и не принесет ей твою голову.
- Персей, - в один голос повторили  имя еще не рожденного героя богиня и чудовище.
- Да, ее любимец, славный парень, в том, что он славный ты убедишься сама, жаль, что эта любовь будет безответной. Но ведь не все тебе  влюблять в себя других, надо и самой испытать это чувство. Правда постарается тут уже не Афина, ей такое неведомо, тут без Афродиты не обойдется.
Сивилла на миг замолчала, а потом прибавила:
- Как же  умеешь ты всех богинь привлекать, и то ненависть,  то сострадание в их душах вызывать.
- Это не я, это они сами, сталкиваясь со мной,  обнажают самые светлые и темные свои стороны.
Но наступила ночь, пора была прощаться.
Дельфины умчали ее гостей в разные стороны.
Медуза снова осталась совсем одна на пустынном берегу моря.
Чреда бесконечных дней не приносила ей ни огорчений,  ни радости, а тут вдруг столько всего сразу.
- Персей, безупречный герой, которого мне суждено полюбить. Ну что же, чудовища тоже умеют любить.
После этого Медуза взглянула еще раз на звезды и отправилась спать в свою пещеру, куда не смог бы добраться никто, да и не было таких желающих.
Но в ту ночь Медузе снился Персей, и он был великолепен.

ГЛАВА 5  ВОЙНА  И ЛЮБОВЬ

Пока Медуза спала, и видела во сне героя, которого еще не было на свете и в помине, на другом берегу встретились  две виновницы всего, что в этом мире происходило, две богини.
Первая из них уже хорошо была знакома нам с вами и Медузе – это была воинственная Афина, которая столкнулась в своем храме с влюбленными, занимавшимися страстно любовью,  и никак не могла такого пережить, даже после того, когда отомстила  возлюбленной Посейдона.
А второй была сама богиня Любви  Афродита – самая неотразимая, обаятельная и привлекательная.
Она не любила Афину, и будь ее воля, она бы как бедного Нарцисса в свое время, превратила бы ее в  бледный цветок.
Но  на этот раз богиня всех влюбленных сдерживала свой порыв, хотя пройти мимо, не упрекнуть ее в сотворенном злодеянии, она все-таки не могла.
Богиня любви верила, что Афина не может торжествовать, превращая красавицу в чудовище, презирая страсть, наказывая тех, кто влюблен и любим.
Если так будет и дальше, то в этом мире останутся такие вот упыри, как и она сама, для которых нет ничего прекрасного в этом мире.
- Ну что, довольна своими подвигами? –усмехнулась Афродита.
Афина прекрасно понимала, о ком она говорит.
- Пусть другие обходят мой храм стороной, -топнула она стройной ножкой.
- Да кто там вообще появляется, если нет любви, страсти, то только холод и пустота остается в храме, каким бы огромным он не был. И не строй из себя такую воинственную валькирию, на самом деле ты завидуешь не только Медузе, но и последней смертной, которая умеет любить и отдаваться страсти.
- Вот еще, да моя власть над ними безгранична, и пока Персей не принесет мне голову Медузы, я не собиралась успокаиваться, так будет не нынче так завтра.
Афина поняла, что она напрасно это сказала, Афродита постарается помешать им с Персеем, только что она может сделать? Все, что угодно, любовь бывает коварна и зла. Впрочем, ее кроме головы этого чудовища ничего не волнует, какая разница, что там будет твориться с героем.
Афродита видела мертвую душу в прекрасном теле Афины, понимала, что ту следует пожалеть.
Конечно, можно было подарить ей любовь Персея, чтобы она поняла, что такое страсть.
Но нет, зачем же награждать безответной любовью такого славного героя, он лучший, он единственный, жаль только, что он достанется Афине.
Но тут  даже Афродита была бессильна что-то изменить. А вот подарить Медузе любовь к герою, почему бы и нет, та, которая так много страдала, да еще из-за Посейдона, та, которую простила сама Амфитрита, она заслуживает право любить, даже если Афина не позволит ей быть любимой. Но безответная любовь лучше, чем пустота и холод мертвой души богини войны.
Вот и пусть Афина бесится от ярости. Уж если Медузе суждено потерять голову, то от любви, а не от ненависти, как  богине войны.
№№№№№№

Афродита знала, что у них всегда любовь шла в ногу с войной, недаром ее главным возлюбленным был Арес.
Но если любовь  победит, то это и станет самым главным ее достижением,
Вот и пусть в душе чудовища царит любовь, а в душе этой  пустой красавицы  не останется и следа от страсти, только прах, смерть, ужас. Разве так будет не справедливо?
Афина вглядывалась в прекрасное лицо  богини любви и пыталась угадать, о чем же та думает, что замышляет, но понять так ничего и не могла.
- Поживем, увидим, Персей принесет мне голову Медузы, а все остальное не важно, - размышляла она, пристально разглядывая Афродиту.
Но богиня лукавила. Раз уж она столкнулась с Афродитой, та придумает что-то и сотворит с ними со всеми нечто страстное.
Но пока об этом лучше не думать, она не собиралась становиться пленницей любви.  Афина свободна и счастлива. Счастлива,  потому что свободна и она не собиралась изменять себе, не смогла бы, даже если бы и захотела.


ГЛАВА 6 ПРЕДСКАЗАНИЕ ЦАРЮ АКРИСИЮ


Царский пир прервался неожиданно.
Ничто не предвещало беды. Никто не думал, что  эта странная богиня раздора Эрида  вдруг нагрянет к нему в гости.
О,  царь, она звалась Эрида…

Смертный, даже если он считает себя потомком Посейдона или Зевса, ну хотя бы Гермеса, вовсе не обязан знать в лицо всех богинь. Тем более они так изменчивы, так непостоянны.  А богиня Эрида вообще многолика и неузнаваема. Ее и Зевс не всегда узнает, или просто делает вид, что не узнал, что же говорить о смертных?

Царь Акрисий понятия не имел о том, что накануне он уже сталкивался со вздорной девицей ( она тогда мало была похожа на богиню), и сказал что-то резкое о том, что  она не так молода и не так прекрасна, как хотелось бы ему, ну для того, чтобы взять ее в наложницы. Девица должна была разрыдаться от горя после таких слов, а она расхохоталась, да так, что зашуршали листья на деревьях.

Царь велел схватить ее, но воины как мячики полетели в разные стороны, зато девица пообещала ему на прощание:
- Мы встретимся  быстрее, чем ты думаешь,  вовсе не для того, о чем ты там распинался, размечтался, бедняга.  Я только подумаю пока, дорогой мой царь, как отомстить за всех отвергнутых, и уж придумаю, не сомневайся.

Вот с той минуты царь и понял, что никогда не знаешь, кого ты встретишь на дороге, и даже думать, не то, что говорить не стоит скверно о тех, с кем бы ты ни хотел ночку провести, иначе еще неизвестно, что последует за твоим спесивым отказом.
Последовало все незамедлительно в ту же ночь, он не смог  утешить свою наложницу, нет, что-то не так было в постели  и прежде, но чтобы вовсе ничего, это уж слишком.

А потом опять и опять повторялось полное его бессилие даже перед той возлюбленной, с которой никогда не было осечек.
Но было и еще нечто, ему хотелось отыскать ту самую девицу, о которой он так нелестно отзывался. Царь был уверен, что только она одна и спасет его от полного бессилия.

- Ведьма, - хрипел царь Акрисий, - а если это Афродита? –вдруг осенила его догадка.
Нет, сам царь вовсе не был так сообразителен, это над ним издевался кто-то невидимый и всезнающий.
Впрочем, Гермес тут же воплотился,  ему хотелось поболтать немного с несчастным царем, который еще не ведает, во что он ввязался, и что с той самой минуты начнет творить…

- Ну что ты -  Афродита неотразима, для всех, ты наткнулся на совсем другую богиню.
- Какую? –прохрипел царь, ему становилось все страшнее, а что если это Гера, а то и Артемида, чего только она не творила с теми, кто пытался к ней приблизиться.
Уж о ней чего только не говорили, сам Зевс трепещет, а он просто должен броситься в пропасть со скалы, чтобы жизнь в кошмар не превратилась.
- Нет,  страх лишил тебя остатка разума, - притворно разочаровывался в царе Гермес, словно он был когда-то им очарован.
- Афродита, Гера, прямо перед тобой расхаживает и твои глупые речи слушает, и  про Афину лучше не вспоминай, если она тут появится, то тебе худо станет.

- Артемида, конечно, Артемида
- А ей –то как раз все равно, она и меня с Аресом отвергла, и наверное умрет от горя, если ты ее отвергнешь. Надоело мне с тобой всуе поминать всех грозных богинь, хорошо, что они нас пока не слышат, скажу просто - это была Эрида
- Кто- кто? – обреченно спросил царь, словно имя богини он слышал в первый раз. Ему просто хотелось перевести дыхание и подумать на досуге, что же с ним творится, как придется расплачиваться за все случившееся.

- Только не прикидывайся еще глупее, чем ты есть на самом деле, не дай бог, она узнает, что ты никогда ничего о ней не слышал. Но  она, как и обещала, придет к тебе на пир, она особенно любит ходить туда, куда ее не звали, можешь не надеяться, что забудет, явится обязательно.
Гермес подмигнул царю еще раз и растворился, оставив своего собеседника в полном неописуемом  ужасе.
- Нет, кто угодно, только не она, - он даже имя богини произносить не отважился бы, а куда деваться?
№№№№№№№№

Пир прервался внезапно. На этот раз царь Акрисий  знал, кто к нему пожалует, он уже совсем не думал о том, что ему не хотелось бы провести ночку с богиней раздора – это было бы верхом  кошмара, не то, что о ночке он думать не хотел, но и приближаться к ней было выше его сил.

Но она остановилась прямо перед царем, и улыбнулась так обворожительно, что царю уже и жить, не то, что  спать не хотелось.  Вот бы провалиться сквозь землю, забыть обо всем, ни о чем не вспоминать.

- Все безнадежно, - услышал он довольно противный голос богини, - только и это не самое страшное, будет хуже.
- Хуже, - словно горное эхо повторил царь.
- Не прикидывайся глухим, я же сказала, что будет хуже, когда твой внук убьет тебя, а потому никому другому я не позволю и пальцем тебя  тронуть – от судьбы не уйдешь, и не надейся.
- Какой внук, - царь облегченно вздохнул, и, наконец, вспомнил, что единственная дочь его Даная  слишком юна, ни один жених еще к ней не приблизился и не приблизится теперь, значит, ничего и не случится. Уж об этом он позаботится.

Богиня, читавшая его мысли,  только ухмыльнулась, и от этой ухмылки  краше не стала.

Эриде  стало даже немного жаль бедную Данаю, - она видела эту добрую и наивную, очень послушную царевну. Вот кто ее просил такое ляпнуть? Нет, это была правда, только зачем ее было глупому царю в лицо бросать то, что перепугает его до смерти? Даже она не могла пока понять, что он после этого творить станет.

Бедная Даная, уж она не ослушается своего папашу, только  Эрида  позаботится о том, чтобы все сбылось. Нельзя же позволить этому надутому индюку торжествовать, ей томиться в темнице, а герою героев не родиться на свет.

Конечно, это не так просто сотворить, как с дерзкой и упрямой Медеей или тихоней ( а известно, кто в тихом омуте водится) Ариадной, для нее и грозный Минос не страшен. Нет,  с Данаей так не получится, но она не была бы Эридой, если бы не помогла совершиться своему же пророчеству.
№№№№№№№№№

Эрида не ведала, что Прорицательницы  направляли ее туда и подсказали ей то, что случится. Она –то была уверена, что придумала это сама, ею никто руководить не станет. А ведь только  так  ее можно было заставить действовать четко и безошибочно.

Царь отправил подальше всех пирующих, протрезвел в тот же миг и решил тут же взять быка за рога.
Даная и не подозревала, что  для ее вольной и беззаботной жизни    богиня Эрида   оставила   меньше суток сроку.  Кому  такое в голову могло прийти?

 Со времен, когда Аид похитил Персефону и бросил ее во тьму своего подземного царства, никакая девица так поспешно не превращалась в пленницу, да в пленницу не влюбленного бога, а собственного трусливого и чванливого отца.


Но Персефона стала пленницей любви, и весь мир тогда всполошился, Деметра чуть конец света не устроила, Зевсу с Олимпа пришлось спуститься и направиться  в подземный мир, чтобы как-то утрясти все, что происходило с ними,  а тут все тихо –тихо, словно бы ничего и не произошло.

Понятно, что затишье бывает перед бурей, только  не так внезапно, что теперь творится в этом мире?

№№№№№№

В те тревожные  часы царь  Акрисий думал только об одном, как остановить Эриду( он был явно не дружен с головой, если мог о таком думать), и как не позволить сбыться пророчеству, все сделать, чтобы его внук не появился на белый свет.

Ему казалось, что  все у него получится. Ни у кого не получалось, а у него получится. Ведь это было не так трудно, сделать свою дочь вечной пленницей, лишить белого света, летучего мышонка  в ее темницу не пропустить, но зато не получить и внука, который подрастет и прикончит тебя ненароком, потому что так решили пошутить неугомонные боги.
Нет, предупрежден, значит, защищен, не допустит этого наш царь, пусть и не ждет Эрида, она просто не знает, с кем имеет дело.

Царь воровато оглянулся по сторонам. Это он сам забыл, с кем имеет дело,  лучше всего об этом не думать… Надо действовать, тогда все получится.

ГЛАВА 7   СОН  О ЗОЛОТОМ ДОЖДЕ

Свободная и беззаботная жизнь милой царевны Данаи оборвалась внезапно. Она пробудилась не в своих покоях, а в жуткой  темнице.

Сначала ей показалось,  что это была черная, безлунная ночь, но потом по тонкому лучику света, прорвавшемуся в крохотное  окно, находившееся где-то под самый потолком,  она поняла, что за стенами темницы был день. Только в этом кошмаре не понять того –конец света да и только.
Рядом спала ее старая служанка, надо было дождаться, пока она проснется, расспросить о том, что же произошло, зачем она добавила ей в чай сонную траву( иначе вряд ли удалось бы перенести девушку сюда так, что она даже не заметила этого. Но  за что с ней так обошлись, что вообще в  этом мире творится.

Служанка проснулась, и рассказала обо всем, что ей было ведомо. Царевну она считала виновницей своих бед, и понимала, что тут и смерть свою встретит рано или поздно.

После того, что она увидела и услышала, Данае казалось, что она вообще не сомкнет глаз, и тут же провалилась в сон…
Это был самый странный сон на свете, она купалась в лучах солнца. Но нет, солнца Гелиоса нигде не было видно, она оказалась в тумане, и вдруг на нее пролился Золотой дождь, он был так прекрасен, так ласков, что Даная даже и вздохнуть не могла от внезапного восторга.
Не хотелось просыпаться, потому что там, за чертой сна была темнота, и ворчливая старуха, и больше ни мышонка, ни лягушки -  никого не было поблизости.

Как страшна и нелепа жизнь такой юной девицы, если твой отец оказался трусливым царем, который хочет жить вопреки всему  и воле богов тоже, ради этого за ценой не постоит, а в жертву он готов принести единственную дочь.

Почему с ней такое случилось, Данае рассказала старуха Гея,  когда, наконец, проснулась. Она лучше других умела подглядывать и подслушивать и выпытывать, что же произошло во дворце, пока царевна гуляла в саду. Вот и рассказала о пире, о том, как там появилась богиня раздора, что она поведала царю, какое решение он принял.
- Эрида, пророчество, - растерянно шептала Даная.

Она все еще не могла понять, что же происходит, кто кому и что сказал.
- Ребенок, твой сын не должен появиться на свет. Поэтому ты здесь.
- Какой сын, если ни один мужчина ко мне не приближался? – Даная начинала сердиться, терпение ее кончалось.

Старуха  же говорила путано, но  каждое ее слово заставлял царевну вздрагивать, и звучало, как приговор.
- Какая же ты бестолковая, потому мы здесь и сидим, чтобы никто не приблизился, и не родился сын, только напрасно царь думает, что ему удастся провести богов.

Старуха замолчала, она боялась выдать какую-то страшную тайну, или опасалась того, что их кто-то может услышать?
- Отец жесток и безрассуден, но он не мог так со мной поступить, я не верю в это, - лепетала Даная, в глубине души понимая, что именно так он с ней и поступит. И если оглянуться по сторонам, то ничего больше никогда не случится.

Чтобы не разрыдаться, она  снова вспомнила свой чудесный сон о золотом дожде.
А что делать, если только сны ей и оставались?  Реальность исчезла  где-то за чертой бытия.
Но как прекрасен был этот сон. Даная купалась в лучах, в потоках золотого дождя, и получала такое наслаждение, которого никогда прежде не могла чувствовать.

Пробуждение было мучительным и долгим, но ей хотелось как-то вырваться из страстного золотого плена. Наверное, от счастья и наслаждения можно умереть так же, как и от горя…
Но он оборвался, хотя еще целый день, окутанный тьмой, он будет ей  являться то там, то тут.
А вот пробуждение было ужасным, она снова возвращалась к богине, раздору, пророчеству и не могла понять, как ей быть и что делать дальше.  Но что можно было делать в темнице, где нет ни мышонка, ни лягушки, ни неведомой зверюшки, только одна старая служанка ворчит где-то рядом,  она недовольна тем, что здесь придется жить и помереть, хотя вроде бы ни в чем не виновата.
Даная к вечеру, кажется это был вечер, осознала, что никогда не выйдет отсюда, ну разве что когда умрет, и ее отправят на  тот свет, а Аид.
- Мне не страшен мир тьмы, что там может быть из того, чего нет тут? –говорила она улыбаясь загадочно…