Странное чувство любовь

       СТРАННОЕ  ЧУВСТВО  ЛЮБОВЬ
              Новелла

                ***
                „Ибо от избытка сердца говорят уста“  Мф. 12-34

         
      Он произвёл на неё впечатление ещё давно, с самой первой встречи, своей яркой внешностью, остроумием и доброжелательным отношением к миру. Бывало, что они перекидывались с Костей шутливыми репликами. Варя с удовольствием смотрела на его красивое лицо, в чертах которого просматривалось что-то восточное. Видно где-то там, в прошлом, имелись у него родственники не славянских корней.
         Ничего не предвещало дальнейших событий, они были коллегами и только. Чувство вспыхнуло в ней неожиданно и поразило в самое сердце, как разряд молнии в сухую и безветренную погоду, и произошло это помимо её воли и желания.
          По работе ей приходилось пользоваться служебным транспортом, а водителем легкового авто был Костя. В один из дней Варя сидела на заднем сиденье автомобиля и думала о чём-то своём. Неожиданно она посмотрела в зеркало над головой водителя. Глаза Кости, устремлённые на дорогу, большие и красивые, были полны даже не печали,  а какой-то вселенской тоски.
         Варя вздрогнула от чувства жалости и желания приласкать, пожалеть этого чужого ей мужчину.  Почему-то ладони рук обожгло, словно огнём.  Она с трудом удержала себя от желания прикоснуться ими к Костиной спине. 
         С этого дня Варя потеряла покой и думала о Косте днём и ночью.  Она ежечасно ждала теперь встречи со своей неожиданной Любовью, почти перестала спать и есть. И на работе, и дома все делала машинально, невпопад отвечала на вопросы, ловя на себе вопросительные взгляды окружающих.
         А ночами, когда руки мужа  касались её, Варю охватывало чувство отвращения, которое скрывать с каждым разом становилось всё сложнее. Ей казалось, что она изменяет Косте.  И жить вдали от любимого человека, который даже не подозревает о её любви, было невыносимо. Варя испытывала сложное чувство, где счастье и боль  сплелись в тугой узел, который невозможно было разрубить.
         Как-то ночью, лёжа без сна, Варя вспомнила, как ещё в школьные годы, где-то в девятом классе, она решила погадать.  Поставила два зеркала напротив друг друга, зажгла свечу и стала вглядываться в потаённую глубину одного из них, приговаривая про себя: „Суженый мой, ряженый, приди ко мне….“.
        Через пару минут в зеркале что-то стало происходить. Вдали появилась маленькая светящаяся точка, которая стала приближаться. Вдруг по поверхности зеркала словно прошла лёгкая зыбь, и Варя увидела мужской силуэт в белой, слегка развевающейся как  бы от лёгкого ветерка рубашке. Волосы у парня были тёмные.
        Лица она разглядеть не успела, зеркало вдруг треснуло, по нему всполохами побежали мелкие трещинки, и призрак исчез. Варя вскрикнула, испугавшись, вскочила и повернула выключатель. Яркий свет залил комнату. С тех пор гадать она не решалась.
Теперь она поняла, что видела тогда в зеркале Костю. Он любил носить белые рубашки навыпуск, был темноволос и недосягаем.
        Неожиданно в ней открылся талант – Варя начала писать стихи. Рифмованные строчки появлялись в голове сами по себе, требуя взять в руки ручку и лист бумаги. Раньше ей снились сны, в которых она сочиняла красивые длинные стихи, декламируя их наизусть, а когда просыпалась, не могла понять, почему она их не помнит. Видимо те, сочинённые в ночных видениях стихи, теперь пошли из её сердца.

Я знаю тебя так давно,
Что даже не помню начала.
Крещенье, морозы, окно,
Свеча, что в окне отражалась.
И в зеркале твой силуэт,
Твой профиль, очерченный кругом.
Высвечивал слабенький свет
Лицо твоё, волосы, губы.
Чернявый мальчишечка мой,
Чуть грустный, в рубашечке белой,
Я помню тебя, мой родной,
А, может, придумать успела…

                ***
                Когда тайну знают двое,
                Это -  уже не тайна.

          Можно скрыть от окружающих чувство ненависти, но любовь скрыть невозможно. Через некоторое время намёками, а где и открытым текстом  коллеги дали понять Варе, что её чувства видны, как на ладони. Влюблённая женщина не умеет управлять эмоциями. При виде Кости у неё ярким огнём вспыхивали щёки, руки подрагивали,  губы сами растягивались в счастливую улыбку, глаза блестели.
         Варя стала  тщательнее следить за своим внешним видом, похудела, похорошела. А если ей удавалось перекинуться с Костей парой незначащих фраз, то она не ходила, а летала по коридорам предприятия. И в то же время она страшилась этой всепоглощающей любви к чужому мужчине. Боялась огласки и не хотела, чтобы об её увлечении узнали дома. Но ничего уже нельзя было изменить.

О Боже мой, какая жалость,
Что мой секрет уже не мой!
Я, кажется, перестаралась,
Стараясь справиться с собой.
Я так отчаянно боялась,
Чтоб не узнал о нём никто,
Так равнодушьем прикрывалась,
Что всем всё ясно: что про что…

                ***            
                -  Любовь – ненастье и беда?
                - О, да!
                - Тогда живи без бурь и бед1
                - О, нет!
               

         Очень сильное чувство не может не найти отклика в том, на кого оно направлено. Прошло несколько месяцев с того дня, когда Варя в один момент влюбилась в Костю, и он стал оказывать ей знаки внимания.  То невзначай коснётся руки, то скажет комплимент, то поможет что-то донести до отдела, то купит шоколадку и принесёт вроде к чаю для всех, но подаст именно ей. Услышав,как Варя рассказывала сотруднице сон, в котором она ела вишни(дело было зимой), Костя купил пакет черешни.Где он её раскопал в такое время, одному Богу известно.
-Пусть твои сны сбываются! - улыбнулся он, протягивая Варе ягоды. Та вспыхнула от радости.
       Коллеги-наблюдатели чувствовали на себе что-то типа электрических волн, если Варя и Костя находились рядом и  старались не пропустить таких моментов.
        Как-то Костя спросил у Вари, как её называли в детстве.
- Варюшка, - ответила она, слегка покраснев, - мама и сейчас в письмах так мне пишет.
- Можно, и я буду тебя так звать? – обрадовался он.
         Варя кивнула. С того времени он всегда стал обращаться к ней именно так.  Растущее обоюдное чувство не заходило дальше редких встреч на работе. Костя несколько раз предлагал Варе съездить на природу, но она отказывалась от его предложений, несмотря на то, что ей очень хотелось побыть с ним наедине.
        Она корила себя за то, что поддалась невольному чувству, понимая, что стоит только переступить какую-то черту, и потом уже ничего нельзя будет вернуть назад.

Пора опуститься на грешную землю,
Не время витать в облаках.
Я голосу сердца, не разума, внемлю,
Баюкая счастье в руках.
Ращу я его, как родное дитяти,
Храню от обид и невзгод.
В любовь одеваю, как в лучшее платье,
Но что-то оно не растёт….
               
                ***
                Из тысяч лиц до смертного конца
                Прекрасней нет любимого лица.
               

          Противься – не противься, а не убежать от любви, если она поселится в сердце. Закрутило, захватило Варю с Костей всепоглощающее чувство. Уже не обращали они внимания ни на усмешки, ни на  любопытные взгляды коллег. Варя насмотреться не могла на возлюбленного, и он отвечал ей взаимностью. Они часами разговаривали по телефону в нерабочее время, а на работе каждую свободную минуту искали возможности посмотреть друг другу в глаза, соприкоснуться руками….
          Варя ощущала себя десятиклассницей, влюбившейся впервые. Давнее замужество казалось ей чем-то нелепым и ненужным. Дети, конечно, не давали ей забыть о своих обязанностях, но с мужем было гораздо сложнее. Он не желал примиряться с существующим положением вещей. Дома начались бесконечные скандалы. Дело доходило до развода.
          Но Варю, как лошадку, закусившую удила, уже невозможно было остановить. В город пришла  ранняя весна, потеплело, и двое влюблённых уезжали за город на протоки, брали с собой что-нибудь перекусить, удочки, гитару. Ловили рыбу, варили уху, пели песни,загорали, купались, дурачились, словно дети. Целовались до умопомрачения….

Мы поедем с тобой на природу
Налегке, без больших рюкзаков,
Поглядеть на текучую воду
В частоколе сплошных тальников.
Будут чайки над нами кружиться
В синеве беспредельных небес,
А в зеркальной воде отразится
Человеком нетронутый лес.
Мы с тобой, словно первые люди,
Не стесняясь своей наготы,
Лишь вдвоём на природе побудем,
От ненужной уйдя суеты.

         Оказалось, что Костя неплохо играл на шестиструнной гитаре, а Варя имела хороший голос и слух. К тому же они оба любили бардов: Высоцкого, Визбора, Окуджаву…. Варя читала ему свои новые стихи, а Костя рассказывал наизусть стихи Высоцкого, которого боготворил, вспоминал  юношеский репертуар дворовых песенок, зачастую забавных и трогательных, над которыми Варя смеялась и грустила. Оба оказались страстными книгочеями. Любимые персонажи из „Мастера и Маргариты“ входили в их жизнь и отношения, словно старые знакомые. Герои Акунина и Пикуля, Харуки Мураками и Николая Дежнёва были близки и понятны обоим.
        Но как все влюблённые, которые находятся на пике чувств, когда любое слово воспринимается буквально, они ссорились из-за пустяков и разлучались на какое-то время. Ох, как невыносима  тогда становилась жизнь! То, что раньше радовало и нравилось, казалось теперь скучным и банальным.
        Варю спасали стихи. В такие дни она лихорадочно записывала слова и фразы, выстраивая их в бесконечные столбцы. На какое-то время приходило облегчение. Одно из стихотворений, написанное в то время, особенно пришлось по душе Косте. После очередного примирения, когда Варя прочитала ему своё сочинение, Костя долго сидел, задумчиво глядя вдаль и повторяя строчки стиха:

Скажи мне что-нибудь хорошее.
Прижми к щеке моей ладонь.
И не рассказывай про прошлое,
Оно ушло, его не тронь.
Твоя печаль - мне сердце надвое,
Такая боль, что сущий ад!
Не вороши, прошу. Не надо мне
Про это знать.
Что жизнь? Она - одно мгновение.
А дальше - крест.
Любовь пришла - есть вдохновение.
Ушла, и - нет.
Шуршат часы её песочные -
Не уследишь.
И вслед за ней по капле точится -
Уходит жизнь.
Любовь моя - моё ристалище,
И вечный рок.
Моё последнее пристанище,
И мой порог.
С тобою я беспечно юная,
Как никогда.
Ушёл, и словно ветром дунуло,
В душе беда.
Не покидай меня так надолго,
Мне день, как век.
Ты нужен мне, как дождь, как радуга,
Как первый снег.


                ***
                Любовь не только слепа, она ещё и глуха.

         Варе снились странные и тревожные сны. Она в них летала. Иногда это происходило на фоне ночного звёздного неба, и ей было немножко не по себе. Внизу под собой она видела силуэты людей, машины, слышала какие-то звуки, напоминающие собой выстрелы. Но в то же время Варя понимала, что недосягаема для них, что в любой момент она может подняться выше.
         Ей казалось странным, что раньше она не умела летать. Ведь это было так просто. Не нужно было от чего-либо отталкиваться или применять  другие силовые приёмы. Одно желание внутри себя – желание полёта. И всё!
         В другой раз Варя видела себя летящей уже в утреннее время. Она парила в воздухе над полями, над частными домами, над рекой ещё в дымке утреннего тумана. Видела восходящее на востоке солнце, слышала пение птиц в рощицах. Поднималась к облакам и опускалась к самой земле,  украдкой заглядывала в окна домов и снова взвивалась ввысь. Это были непередаваемые ощущения восторга и счастья.

Я сегодня летала во сне,
Словно птица, легко и красиво.
Облака прикасались ко мне
Так доверчиво и молчаливо.
Я ныряла в них, будто в реку,
Сальто в воздухе делала смело.
И забыв, что разбиться могу,
Возвращаться к земле не хотела…

          А иногда к Варе приходили страшные ночные видения, во время которых она убегала в непроглядную тьму от каких-то жутких чудовищ, которые преследовали её. Она бежала сломя голову по серым грязным дорогам, а существа дышали ей в спину, и когда уже вот-вот должны были схватить её, она просыпалась…. Долго лежала в темноте спальни, пытаясь унять учащённое сердцебиение, не сразу поняв, что это всего лишь сон.

Раньше мне снились сады и дороги,
Чистые реки, где берег отлогий.
Жёлтый песок на уступах и плёсах,
Травы зелёные в радужных росах,
Лёгких стрекоз над водою скольженье,
Листьев багряных осенних круженье.
Снились полёты бесплотного тела –
Раньше, наверно, летать я умела.
Только теперь сновиденья иные,
Как бы хотела забыть эти сны я!
Серое небо над грязной дорогой,
Чёрные окна деревни убогой,
Голые ветви деревьев, болота,
Топот копыт за крутым поворотом,
Злобные звери, безумные лица…
Рук не поднять, чтобы перекреститься.
И от кого-то в тоске и тревоге
Мчусь я по грязной и длинной дороге.
А под ногами то лужи, то камни.
Пота солёные едкие капли,
Как наяву, выедают мне очи…
В липком поту просыпаюсь средь ночи.
Свет зажигаю я, словно спасение.
И пробуждение как воскресение.
В чёрном окне, растворяясь бесследно,
Канут и всадник, и конь его бледный.
          В одну из встреч и Костя рассказал Варе свой сон:
- Я сегодня во сне снял у тебя с пальца кольцо и уронил, а оно куда-то закатилось, и мы с тобой не смогли его найти.
         Сны что-то подсказывали Варе, жаль, что разгадывать их она не умела. Тем не менее, чувство тревоги росло в её душе.
С Костей они встречались уже более года, но не строили никаких совместных планов. Варя терпела тиранию мужа, почти ничего не рассказывая любимому. Да ему ведь тоже приходилось не сладко в семейном кругу.
         Но когда они встречались, то забывали обо всех своих неурядицах, так празднично, так здорово им было вдвоём! Костя баловал её: покупал фрукты, цветы, хорошее вино, лакомства. Дарил небольшие, но милые презенты: книги, духи, каким-то шестым чувством угадывая её любимые ароматы.
         Встречались они теперь в квартире его покойных родителей. Им  с каждой встречей всё труднее было расставаться. Иногда, если у них совпадали выходные, влюблённые отправлялись с ночёвкой на какую-нибудь базу отдыха подальше от города. Об осторожности в пылу страсти они забывали. И случилось то, что и должно было случиться: Варя забеременела. Это событие страшно расстроило её. Что теперь делать? У Кости – несовершеннолетняя дочь, у Вари младший сын - школьник.


                ***
                Предавший раз, предаст  не единожды.

          Она предполагала, что Костю не обрадует её сообщение. Но то, что он откровенно испугается, поразило Варю. Ещё вчера он твердил ей о своей любви, жарко целовал и прижимал к своей груди, а сейчас сидел и лепетал что-то о знакомом враче, что он всё устроит…. Варя с деланным спокойствием ответила, что ему ничего не нужно предпринимать, она разберётся сама.
         Операцию она перенесла крайне тяжело. Организм плохо реагировала на наркоз. Варя, словно сквозь вату, слышала голоса врачей, которые пытались разбудить её. А она летела по бесконечному извилистому лабиринту, ударяясь на поворотах о  его ребристые грязно-розовые стены. Врачи с трудом вернули ей сознание, но ещё несколько дней Варя видела окружающее пространство в искажённом виде.
         В палате она лежала,  отвернувшись к стене лицом, ни с кем не разговаривая. Моральное состояние у неё было ещё хуже физического. Костя приехал за ней, чтобы отвезти домой после выписки. Он виновато, с жалостью смотрел на неё.
- Как ты, Варюшка? – спросил он.
- Ничего, - негромко ответила она.
- Я позвоню тебе? – спросил он её, когда Варя уже выходила из машины.
- Потом, позже. Пока не звони, - не поворачиваясь, тихо сказала она.
          Дома тоска навалилась  на Варю ещё сильнее. Она чувствовала себя страшной грешницей, которой не будет прощения,  казнила себя за загубленную новую жизнь, плакала от того, что уже ничего нельзя исправить. Стихи на сей раз не помогали.

Наш не родившийся ребёнок,
Быть может, он сейчас в раю.
Его не выну из пелёнок,
Своей рукой не обовью.
И не услышу ночью плача,
Щемящего до дна души.
Ладонь к его щеке горячей
Я не сумею приложить.
Каким бы стал он, подрастая?...
Губами сдерживаю стон –
Ведь мы с тобой в любовь играли,
Виновным оказался он.

           Время лечит душевные и телесные раны. Если кто-то думает, что Варя разлюбила Костю, то он глубоко ошибается. Их роман не закончился в этот раз, а лишь получил слабенькую трещинку, этакую небольшую червоточинку, которую пока нельзя было рассмотреть невооружённым глазом.

                ***
                „Сними ладонь с моей груди,
                Мы – провода под током…“
                Б.Пастернак               

         То, что между ними образовалась тайна, которую нельзя было доверить никому, привязала их друг к другу ещё крепче.  Этот не родившийся ребёнок, вначале внесший сумятицу в отношения, теперь объединил их в одно целое.    Костя, поначалу просто ответивший Варе на её сильное чувство,  сам потерял голову. Он не скрывал своей страсти иногда даже в присутствии коллег. Мог принести ей букет цветов прямо во время рабочего дня, звонил на работу, признаваясь в любви. Варя время от времени пыталась урезонить его, чтоб он так явно не показывал своих чувств, на что Костя отвечал ей:
- Я такой счастливый, что готов бить себя в грудь и кричать на весь свет: люблю!!
        Он с большим нетерпением ждал возвращения Вари из отпусков. Слал ей письма и телеграммы с признаниями в любви. А когда она прилетала, неизменно встречал её с огромным букетом цветов, подхватывал на руки и долго кружил, счастливо смеясь.
        Влюблённые теперь, почти не прячась, гуляли по городу, взявшись за руки, забредая в парки и кафе. А когда находились в квартире, то к ним запросто могли зайти друзья и знакомые. Словом, у них образовалась этакая нелегальная семья.
         Окружающие  реагировали на это по-разному, в основном, конечно же, осуждая. Хотя в глаза ни Варе, ни Косте почти ничего не говорили. Сплетничали за спинами женщины-коллеги, а мужчины стали говорить Варе комплименты и даже признаваться  в любви. Она волновала их тем, что от неё исходили мощные флюиды, которые были направлены на Костю, но, по-видимому, поток их был так силён, что краешком цеплял и других представителей мужской половины сослуживцев.
           Да и весь коллектив оказался под каким-то незримым шатром их отношений. Именно в это время участились поездки на природу, совместно отмечались Дни рождения и праздники. Каждому хотелось подпитаться от Вари и Кости счастьем, которым оба они просто лучились.
           Но в семьях их, настоящих, а не эфемерных, происходили совершенно противоположные процессы. Брак Вари трещал по швам. Муж не желал „соседских“ отношений, а по-другому она уже не могла. Варю поражало то, что её муж, раньше такой интеллигентный и спокойный, вдруг стал говорить мерзости. В душе она понимала, что это от слабости и бессилия изменить ситуацию, но сама была не в состоянии вернуться к прошлому. Во время одной из ссор ей пришлось под давлением мужа признаться, что она любит другого. 
- Какая любовь, что ты себе напридумывала?   – кричал муж.  - А меня ты разве не любила?  Зачем тогда замуж вышла?
- Я не знала, что не любила, - ответила Варя, чем поставила точку в их семейных отношениях.
         Она предложила мужу развестись, и он на сей раз согласился. Костя, узнав об этом, опустил голову и спросил:
- Мне тоже  теперь нужно подавать на  развод?
Его вопрос резанул Варю по сердцу, но она, не подавая вида, что ей больно, ответила:
- Не обязательно.
          Ей показалось, что Костя облегчённо вздохнул. Странно, но её не удивила его реакция и его страх. Видимо, после первого предательства, Варя предполагала, что будет и второе. Она не была уже ослеплена чувством и замечала в Косте черты, которые не любила: изворотливость и приспособленчество. Он умел в нужный момент сделать комплимент начальнице и даже поцеловать ей руку. Мог соврать в малом, не моргнув глазом, а потом, когда его подлавливали на этом вранье, так же легко и полушутливо придумывал ещё что-нибудь. Варя пока не знала, как к этому относиться, но неприятные для неё черты в любимом человеке настораживали её.

И меня предают,
Как и я предавала.
На душе неуют,
Неуют небывалый.
Мне бы выйти на свет
Из душевного плена,
Только выхода нет
До седьмого колена.
Так и будет идти,
Как заложено свыше.
Нет другого пути,
Нет. А ночью над крышей
Снова встанет луна
И, тоску нагоняя,
Будет в окна она
Всё глядеть, наклоняясь.
И опять не уснув,
До зари, до рассвета,
Я с собою войну
Продолжаю при этом.
И устроив бедлам,
Всё в душе раскурочив,
Вдруг уверую впрямь,
В справедливость пророчеств.
Мне бы выйти на свет
Из душевного плена,
Только выхода нет
До седьмого колена.


            ***         
         „И это не значит, что чувственная радость сама по себе пребывает                для человека чем-то запретным. Наоборот, это значит только, что суммы страданий других существ и уравновешиваются в нас самих готовностью принимать от жизни не только наслаждение, но и скорбь, и труд, и долг“
                Д.Андреев               

                После развода в жизни Вари почти ничего не изменилось. Она продолжала жить с мужем в их общей квартире, воспитывая детей и занимаясь прежними домашними делами. С Костей тоже отношения остались на прежнем уровне. Ей было труднее, чем раньше, но спасало Варю от душевных мук её новое увлечение – стихи. Она, как Цветаева, обладала одновременно и тонкой душевной организацией и холодным умом, фиксируя на бумаге все свои переживания.  Предчувствие близкой разлуки уже поселилось в её сердце, хотя Костя, как и раньше, клялся ей в любви и делал подарки.

Между нами стена.
Просто так, для порядка.
Из простого стекла,
А не каменной кладки.
Между нами стена
Из различных устоев.
Я живу не одна,
Только вот не с тобою.
Лягу спать, ну а мне
Ночью снова приснится,
Что стоит и во сне,
Между нами граница.
Я тебя позову,
А в ответ только эхо.
Даже днём, наяву,
Продолжается это.
Между нами стена.
Я её разбивала,
Только снова она
Почему-то вставала.
Не укрыв от молвы,
Обломала мне крылья.
Скоро будем на „вы“,
Прилагая усилья.

          Варя всё ещё любила Костю горестной и счастливой любовью и не  находила в себе сил для расставания. Ей нравилось в нём абсолютно всё: большие карие глаза, волнистые волосы, смуглая гладкая кожа. Костя обожал, когда Варя запускала руки ему в волосы и слегка дёргала за пряди. Она зацеловывала его, гладила, ласкала. Он отвечал ей тем же.   Они любили лежать на диване „как ложки“, плотно прижавшись друг к другу, совпадая выпуклостями и впадинами, не испытывая ни какого дискомфорта, словно  были одним целым. Иногда и засыпали в таком положении. В общем, они были счастливы.
         А дома буря не утихала. Бывший муж приходил домой пьяным и раздражённым, скандалил и даже пытался поднимать на Варю руку. Хорошо, что сыновья уже были  почти взрослыми и защищали её. Но после очередного выяснения отношений, терпение Вари закончилось.
  Она позвонила Косте и попросила у него разрешения какое-то время пожить в квартире его родителей.               
- Ну, конечно, Варюшка, что ты спрашиваешь!
А через неделю он пришёл сам с вещами и весело  сказал:
- Теперь будем всё время вместе!  Я тоже оформлю развод.
       И началась их совместная жизнь. Варя старалась уютнее обустроить жильё, чистила, мыла, скребла. Костя оказался очень толковым и рукодельным в житейском отношении. Любое дело в его руках спорилось на диво. Они купили телевизор, приобрёли  холодильник и стиральную машину. Они устраивали праздничные ужины при свечах, пели свои любимые песни. К ним забегали приятели, подружки….
Первое время Варя была на седьмом небе от счастья. Костя тоже блаженствовал, обнимая Варю:
- Как хорошо, что никуда не надо бежать, выслушивать претензии и оправдываться. Варюшка,  нужно заплатить госпошлину для развода, сходи завтра в банк.
         Но  любовь – это праздник, а праздник  не может продолжаться вечно, за ним, как правило, начинаются будни. Через какое-то время Варя стала замечать, что её любимый поскучнел. Иногда он просто лежал на диване, глядя в телевизор, а порой сидел на кухне и курил, бессмысленно глядя в окно и невпопад отвечая на её вопросы. Она звала его гулять, ведь раньше они любили совместные прогулки, но Костя отказывался.
         Тогда она собиралась и шла проведать сыновей, варила им, стирала бельё, а когда возвращалась, находила Костю слегка выпившим и уже более весёлым.  Младший сын Вари иногда приходил к ним и даже оставался ночевать.  Они с Костей легко нашли общий язык.  Это радовало  Варю, ей жалко было сына, она надеялась, что Костя захочет, чтобы мальчик жил с ними, но Костя молчал. Костины дети тоже появлялись у них, но обычно они приходили в Варино отсутствие для того, чтобы попросить у отца денег. Он давал, не забывая, впрочем, сказать ей об этом.
          В конце ноября  Костя собрался с приятелем на рыбалку. Уезжали они на несколько дней. Костя складывал рыбацкие снасти в рюкзак, как-то суетливо и нетерпеливо поглядывая по сторонам. Варя приготовила для него продукты, но он почти ничего не взял, отговорившись, что купит по дороге всё необходимое. Он торопливо чмокнул её, не глядя в глаза.
- Костя, ключи не забудь. Я, может, к подружке на День рождения уйду, а ты в это время вернёшься.
           Два дня, ожидая Костю, Варя бессмысленно толкалась по квартире. Вечером третьего дня она ушла на пару часов в гости. Возвратившись домой, увидела, что Кости всё ещё нет.  Прокрутившись в постели большую часть ночи, Варя забылась под утро коротким тревожным сном.  Трезвон будильника напомнил ей, что пора вставать.


                ***
                Уходя – уходи

Часов в девять утра Костя пришёл к ней на работу, чтобы взять ключи. Был он пасмурен и неразговорчив. Варя попыталась расспросить его, но он коротко ответил:
- Дома поговорим.
  До конца рабочего дня она размышляла о том, что могло случиться и почему у Кости не оказалось ключей, ведь он говорил, что взял их. В тревожном состоянии она кое-как доработала смену и поехала домой.
Костя лежал на диване уже нетрезвый и курил. Варя понимала, что разговор будет серьёзным, и ей не понравилось, что Костя пьян. Она прямо спросила его, в чём дело и почему он не вернулся с рыбалки вчера, как обещал.
- Я-то вернулся, да вот тебя почему-то дома не оказалось, - огрызнулся он, - могла хотя бы у соседей ключи оставить. Я целый час просидел в подъезде, как последний дурак.
- Но ты ведь брал их с собой, я сама напоминала тебе, чтоб не забыл.
- Ничего я не брал, могла бы проверить, они остались лежать в кармане куртки.
- Я не проверяю  чужие карманы. И где же ты ночевал, если вчера вернулся?
- Дома.
- Дома? Я так понимаю, у своей жены?!
  Варя почти кричала, не сдерживаясь. Слёзы душили её оттого, что Костя  снова так подло поступил с ней. Она уже понимала, что никакой рыбалки  не было. Испугавшись Вариных слёз, он что-то пытался объяснить ей, мол, спал он в спальном мешке на полу, что у них с женой ничего не было, потому что он любит Варю, но в его семье большие проблемы, денежные и моральные, так как дочь беременна и нужно устраивать её судьбу…
- А жена твоя случайно не беременна? И разве нельзя мне было всё объяснить по-человечески, без подличанья, что я - не человек? Ведь ты ещё несколько дней назад говорил, что у нас всё будет хорошо! И это называется: хорошо?!
         Варю трясло, как в лихорадке. Она кинулась к шкафу и стала выкидывать с полок свои вещи.  Костя пытался удержать её, но Варя оттолкнула его. Сложив всё в сумки, она села, чтоб немного успокоиться. Слёзы текли по щекам, сердце готово было выскочить из груди, руки тряслись, как у пьяницы.
- Сможешь отвезти меня завтра домой? – спросила она Костю. Тот, протрезвевший сразу, молча смотрел на неё.
- Я спрашиваю: сможешь? Если нет, то я найду другую машину.
Костя кивнул головой. До утра ни он, ни она не уснули. Сидели в разных комнатах и молчали. Варя больше не плакала. Думала о том, как она вернётся назад, в квартиру бывшего мужа, и  о том, что  на работе поднимется новая волна сплетен и пересудов. Горе и стыд переполняли её сердце. Утром Костя сходил за машиной и поднялся в квартиру за
Варей.
        Уже в прихожей, на выходе, она вдруг, не справившись с тоской,  зашлась от рыданий, и Костя в бессилии опустился перед ней на колени и стал просить прощения.
- Прости меня, Варя, за всё! Я люблю тебя, но жалость сильнее любви.
- Бог простит, а я не могу, - с трудом проговорила она, оттолкнув его руки.   

Не гнезди в себе печаль,
Не расти тревогу.
Знаю, знаю: будет жаль,
Но совсем немного.
Я звала тебя с собой,
Только ты не слышал.
И лицом к лицу с судьбой
Встретиться не вышел.
Безоглядно вслед за мной
Не сорвался ночью,
Воздух, белый и хмельной,
Разрывая в клочья.
Отступила, отошла.
Не зову, не плачу.
Не сумела, не смогла –
Вот ведь незадача.
В путь неблизкий ухожу
С сумкою заплечной, 
А в суму-то положу
Только груз сердечный.


                Вместо эпилога
                Ничего не проходит бесследно,
                Уж таков у природы закон… 
               

          Любовь – странное  и необъяснимое чувство, которое приходит к нам ниоткуда и уходит в никуда. Она дарит человеку крылья, приподнимая его над бытом, даёт ему шанс  духовного роста, открывает в нём таланты, о которых раньше человек не подозревал, а сердечные страдания очищают его душу. 
         Или, наоборот, ломает его, выбивает из-под него опору  и приводит к самоуничтожению, если человек слаб и беспомощен. Но никогда любовь, пусть даже самая что ни на есть несчастная или безответная, не бывает напрасной.
         Вернувшись в дом бывшего мужа, Варя долго приходила в себя, не спала ночами, плакала, писала стихи. На работу она ходила, как на каторгу. За спиной Варя слышала смешки и разговоры вполголоса о том, что Костя правильно поступил, вернувшись в семью.   Уйти было некуда ни ей, ни Косте,  и волей неволей им приходилось встречаться по работе. Это было мучительно и неприятно. Любовь ещё жила в их сердцах.
         Как-то Варе пришлось в очередной раз поехать по делам на служебной машине. Была Костина смена.Глянув на его затылок, Варя с жалостью заметила, что густые, недавно ещё чёрные Костины волосы стали цвета „соль-перец“. Видно и ему нелегко дался разрыв с Варей. Не поворачиваясь к ней, он вдруг спросил хриплым от волнения голосом:
- Как ты, Варя, живёшь? Всё у тебя в порядке?
- Живу, как получается. Что у тебя в семье?
- Ничего, терпимо. Только вот с женой что-то не срастается.
- Срастётся, время поможет.
- Мои руки скучают по тебе, трудно вылечиться.
- Что ж делать? Ты сам так захотел. И давай больше не будем поднимать этот вопрос. Всё в прошлом.
- Когда-нибудь Бог накажет меня за тебя, - с горечью проговорил Костя. Варя не ответила, и разговор прервался.
         С этого дня она избегала разговоров с Костей. От коллег Варя знала, что он выдал дочь замуж, продал по настоянию жены квартиру родителей и занимался  ремонтом, покупкой новой техники и мебели. В общем, заглаживал свои грехи перед семьёй.
         Спустя некоторое время, Варя узнала некоторые подробности, способствовавшие их разрыву с Костей.  Его жена несколько раз за это время ходила на приём к начальнику предприятия, на котором Варя с Костей работали, пытаясь добиться возвращения Кости в семью с помощью давления со стороны руководства. Но у начальника хватило ума не вмешиваться в личные дела своих подчинённых. Тогда жена стала приходить на квартиру, где жили Варя с Костей в Варино отсутствие. Уговаривала его вернуться в семью, плакала, угрожала покончить жизнь самоубийством. Затем появилась ещё одна причина: беременность дочери. Не каждый мужчина готов сражаться за любовь. Костя был из этой категории.
В её семье  всё катилось по накатанной плоскости. Бывший муж и дети были рады её возвращению и никогда не напоминали ей о прошлом. Только ещё раз Варя смалодушничала. Где-то через месяц после возвращения в семью, она нашла среди своих бумаг их общую с Костей фотографию. Они сидели в обнимку, и лица их светились счастьем и любовью. Варя вздрогнула от внезапно пронзившей её сердечной боли. Что-то сдвинулось в её сознании. Жизнь показалась никчёмной и не нужной. Высыпав на ладонь из баночки все снотворные таблетки, Варя проглотила их....
          Очнулась она в больнице, уже на койке, ослабевшая от промываний и капельниц. Чувство стыда от неудачной попытки суицида, укоряющие взгляды родных, въедливые вопросы психотерапевта и следователя навсегда отбили у неё охоту к подобным методам избавления от депрессии.
           Шли месяцы, годы....Боль потихоньку отступала, но стихи не ушли от неё вместе с любовью. Варя всерьёз занялась творчеством. Теперь она не только писала стихи, но и придумывала к ним мелодии. Она вступила в творческий союз, выступала в различных аудиториях. Варю знали в городе,  стихи и песни её были востребованы. Местное телевидение снимало передачи с Вариным участием. Она выпустила несколько книг, которые разошлись, как горячие пирожки. 
          Были и ухаживания со стороны мужчин, коллег по творческому цеху, но в душе у Вари ничего не откликалось на их попытки каких-то отношений. Всю свою страсть и любовь до последней капли она окончательно и бесповоротно отдала Косте.
Они уже не работали  с ним на одном предприятии. Варя нашла другое место работы, чтобы поскорее избавиться от „болезни“. От знакомых она знала, что Костя одно время сильно пил, потом закодировался.
         Иногда он звонил ей домой, они разговаривали „ни о чём“, в основном, о каких-либо проблемах в семьях, о детях, а теперь уже и внуках.
Как-то в очередной раз он позвонил ей и сказал, что Варя приснилась ему ночью, хотел рассказать сон в подробностях, но она оборвала его:
- Это уже неважно.
        И положила трубку. Она не стала говорить Косте о том, что он снится ей чуть не каждую ночь. Ведь последняя любовь остаётся в сердце до скончания века, и ничего с этим не поделаешь.

От тебя отрекаюсь навечно,
Навсегда, до скончания дней.
Отменяю случайные встречи,
Чувства, мысли, чтоб было больней.
Отпускаю тебя, отпускаю,
Словно синюю птицу свою.
Отрекаюсь, родной, отрекаюсь.
И не плачу уже, а пою.
Слышишь, эхо вторит этой клятве:
-Каюсь, каюсь…. Уже не впервой.
Не пошлю я вдогонку проклятья,
Бед немыслимых над головой
Не сгущу. Чернотой отчужденья
Не взгляну. Опускаю глаза.
Я желаю тебе возрожденья,
Коль со мной тебе больше нельзя.
По щеке, по губам торопливо
Проведу на прощанье рукой.
Отрекаюсь навеки! Счастливо
Жить в неведенье с этой другой.