Этот страшно непонятный сон

Моя жизнь была просто моральной каторгой , которая длилась каждый день и каждую ночь , как змея впиваясь в моё и без того почти сотлевшее тело. Это невозможно было больше терпеть! Каждую ночь мне снился один и тот же сон , словно продолжение ужасного прожитого дня. Я шёл по канату , протянутому над глубочайшей бездной , плотно заволочённой густыми слоями непримиримой тьмы  , которая так тщательно скрывала недра этой бездонной пропасти от нежел ательного человеческого взора. Каждый раз , дойдя до середины каната , он обрывался , и я с исто ными , жуткими для слуха и смертоносными – для барабанных перепонок падал во мрак. Меня с   головой заволокли чёрный , как смола , тучи , из объятий которых казалось уже невозможно осво бодиться. Я пытался скинуть с себя эти сдавливающие меня , будто гидравлический пресс , путы , но все мои усилия были тщетны. С каждым метром вглубь мне становилось всё хуже и хуже. Мои внутренние органы отчаянно сопротивлялись в схватке со встречным ветром , который уже глубо  ко проник внутрь моего обветшавшего временем тела , полностью парализовав меня. Я больше не в силах был сопротивляться , и отдался на съедение сильнейшему ветру , отчаянно хлеставшего меня по лицу , каждую секунду отвешивая мне солидные и весьма болезненные пощёчины. Тепер ь уже он нёс меня на дно этой нескончаемой , вечной бездны. Собрав по частям остатки своей сил ы я немного приоткрыл ослабшие глаза. И вот земля! Слегка ощутимый хлопок , и я уже лежал на  твёрдой , подобно гранитной плите , земле. Я почувствовал неожиданный прилив силы , и спустя  несколько кротчайших по продолжительности секундочек я встал на ноги и бегло осмотрелся. Пус тынные просторы здешней фауны убегали далеко – далеко , прячась за невысокими пригорками с чернеющими золовыми растениями , то устремляясь высоко под небесный купол , а затем с треск ом разбиваясь об остроконечные фактурные скалы со смоляно – чёрными вершинами , чернея у г оризонта  , которые еле угадывался на фоне чёрного неба , на котором не было ни одной , даже са мой крошечной звёздочки. Я сделал шаг в сторону , и моя нога тут – же угодила в какую – то едко – чёрную и невероятно вязкую слизь. Я сделал второй шаг , и с треском провалился во внезапно п оявившийся из вне – люк. Но на этот раз я летел сквозь мягкое одеяло пушистых белых облаков , к оторые подобно лёгкому воздушному шарику парили в безмятежном пространстве. Вокруг меня в иднелись симпатичные островки с экзотическими растениями и необычайно красивыми животны ми , живописные необъятные поля , сплошь усыпанные золотыми пшеничными колосьями , будто были покрыты богатым царским ковром , высотные здания мегаполисов , макушки которых устре млялись высоко – высоко  , как острозаточенная шпага , пронизая беззащитные облака , которые как дети резвились на свежем воздухе. Я нёсся всё дальше и дальше. Мне казалось , что этот полё т продолжается целую вечность , с редкими перерывами на чай , но живописные картинки , с невероятной быстротой мелькающие перед глазами шептали мне , что вот – вот весь этот кошмар закончится , и ты снова , как ни в чём не бывало окажешься в своей изрядно помятой , но от этого не м енее тёплой постели в окружении пёстрых бархатных подушек. Но самое страшное , что этот полёт продолжается изо дня в день , навязывая мне своё мнение об окружающем меня мире.                Сколько раз я бился головой о стену , после каждого удара хватался за неё , тряс с неумолимой быстротой , но так и не смог найти так нужный , нет , необходимый , как свежий утренний воздух отв ет , но когда мне казалось , что я уже схватил его за хвост , он от меня оскользал и бесследно пропадал в режущей глаза темноте. Я долго не мог понять , к чему мне смотреть на разномастные кар тины , совершенно ничего не объясняющие мне и моему разуму , который в каждом сне , подобно лисице , пронырливо  петляя , убегает прочь от меня. Где искать ответ? И что же зашифровано в э тих ни к чему не обязывающих ведениях? Я не мог этого понять. Просматривая этот надоедливый  сон снова и снова я даже не сдвинулся с мёртвой точки , на которую меня поставили изначально. Но вот однажды , ответ сам попал ко мне в руки , даже и не подозревая об этом. Однажды , гуляя туманным осенним вечером в уже почти опустевшем парке , я увидел одну молодую пару , сидящ ую на скамейке в двух шагах от меня. Они сидели рядышком , прижавшись друг к другу , и любова
лись остатками солнца , которое подобно простому труженику , отработав положенное время , во звращается домой. Я долго не мог оторвать от них глаз , и вовсе не потому , что сидящая рядом с п арнем девушка была неописуемой красоты. Эта пара напоминала мне двух белоснежных голубей , нежно воркующих , сидя на аккуратной , ажурной жёрдочке. На них невозможно было смотреть без умиления , ибо такое в нашей жизни встретишь нечасто. Я смотрел на них не отрывая глаз и в друг меня что – то ударило , будто невидимый полтергейст забрался по мою скамейку и норовил меня с неё спихнуть. Мне в голову пришли наизусть заученные мною картинки из моего вездесущ его адского сна. В одно мгновение перед глазами появилось огромное , необъятных просторов по ле , которое казалось заканчивается далеко – далеко за линией горизонта. Золотые колосья подо бно гигантскому , но от того ещё более ажурному персидскому ковру с выделкой из шкуры леопар да , с ног да головы укрывали это поле. Средь этих густорастущих колосьев даже такой пустяк , как разглядеть землю , оказалось непосильной задачей. Вдогонку я зыслышал дивное пение , кажуще е себя сквозь непроглядную чащу леса. Это исполнял свои трели знаменитый , заслуженный артис т леса – соловей. Эта великолепнейшая мелодия окутывала « золотое » поле колосьев и кажущий ся непроходимым лес невидимой дымкой , которая словно щит оберегала всё живое в этих местах  от зоркого взора врагов.                Отвесив себе пару жгучих пощёчин , дабы уничтожить все ненужные мне мысли , я продолжал см отреть на эту милую парочку , которой казалось бы и моросивший дождь нипочём. Похоже они со брались сидеть тут , пока не застанут врасплох заход солнца , которые необыкновенно красивы эт ой тёплой , но слегка прохладной осенью. Лично мне не довелось застать не одного , а у этих двух « голубков » встречать , а точнее будет – провожать уходящее солнце , а подниматься с первыми е го лучами , чтобы посмотреть друг другу прямо в глаза , сказать несколько ласковых слов а затем п оцеловать свою вторую половинку. Затем просто улыбнуться и встретить очередной рассвет , кото рый сулит им отличный день. Наконец – то до меня дошёл , достучался таки смысл до моей бестол ковой головы! Теперь я знаю смысл моего монотонного сна! Ответ на самом деле оказался на пов ерхности и всё это время старался сам попасть по неизведанным тропам заблудшего разума челов еческого , который от всех прелестях жизни начал потихоньку разлагаться.                Всё оказалось куда нельзя проще. Мои видения были не столь просты и бессмысленны , какими я  их считал до недавнего времени. На самом – то деле мне просто – напросто не хватает любви и ла ски , коими не были обделены эти двое. Весь наш мир однажды поделился на две совершенно пр отивоположные части. Одна часть сохраняла , сохраняет и будет сохранять такие человеческие ка чества , которые уже почти у всех вымерли: верность , честность , чувство вины , ласка , прилежно сть и прочей несуществующей в нашем мире бредятине. А вот на смену действительно нужным л юдям качествам пришли некие « гибриды » , которые только отравляют наш с вами разум , пораж ают и притупляют чувства , отравляют и будто бы окисляют наш мозг и сердце. Честно говоря мне ужасно паршиво признаваться в том , что меня некому любить , никто , никогда не сможет просто нежно обнять , поцеловать меня , да даже просто взглянуть на меня без тени отвращения. Теперь я понял , я расшифровал свой сон. Оказывается , я однажды , сам того не подозревая поделил себ я на две части , которым увы никак не ужиться вместе , бок о бок. Но тёмная сторона моей заблуд шей души склонила чашу весов в свою пользу. И с того самого переломного момента я не могу спо койно спать , зная , что меня некому защитить. Теперь я всё понял. Радость жизни – это иметь возл е себя человека , который в любой момент , не смотря ни на что смог бы поддержать тебя. Все эти просторные поля , золотые колосья , кипельно-белые облака – всё это было когда – то вместе со м ною одним целым , теперь стало прахом , слой которого осел на тех горах и долинах , некогда пок рытых зелёной гладью трав. И вот теперь , когда передо мной открылась та едва уловимая взором  тропинка людской мудрости , мне стало легче жить. Теперь ко всему , что происходит вокруг меня, я отношусь с некой несерьёзностью , а иначе этот едкий прах вновь оставит частичку себя на этих чистых горных вершинах