Глава1. Мельница. Мышь-Медуница

      1. Мельница.
 
       Как только я умудрилась открыть слипающиеся, сонные глаза, в голове тут же мелькнула затёртая фразочка из старого детского фильма:
 
   - Какое небо голубое...

Оно и правда было бездонным, прозрачным, наполненным чарующей синевой и изредка проплывающими, белыми барашками облачков. Только спустя несколько минут, которые я честно потратила на любование небесной картинкой, мою гудящую, как ржавый колокол голову, посетила, наконец, здравая мысль:

- Ёлки! Откуда оно взялось и где моя крыша?

Вывод напрашивался сам собой и, к сожалению, совсем не утешительный. Судя по всему, крыша убежала, как в прямом, так и в переносном смысле. После осознания этого неприятного факта, я мужественно закрыла глаза и решила, что всё это мне снится. Но чего-то не спалось. Мешал пронзительный щебет неизвестного мне представителя пернатых, притаившегося среди ветвей дерева, под которым я  валялась. Глаза пришлось открыть, потому как версия "сон" не прокатила. Неосознанно пробормотав риторическое:

- Мама, где я? -  и осторожно оглянувшись, я имела счастье узреть симпатичную опушку леса.

   Деревья были необычными, с кудряво-пушистыми кронами. Где-то рядом слышалось насмешливое журчание ручья, а среди листвы весело барахтались, заплутавшие там солнечные лучики. Я, как оказалось, находилась на обочине лесной дороги, кокетливо извивающейся в глубь этого странного, будто бы живого, леса. Чувствовала себя, кстати, что удивительно, совершенно спокойной, даже немного заторможенной, хотя валерьянкой вроде бы накануне не увлекалась. Точно помню, был только спирт,  а состояние такое, словно ведро успокоительно умудрилась приговорить. Чуть прикрыла глаза, к себе прислушалась, сразу почувствовала мягкую волну умиротворения, как объятья чьи-то ласковые. Ощущение такое возникло, точно я дома сижу, укутанная пушистым пледиком, а вовсе не валяюсь в пыли дороги под незнакомым деревом. И даже когда снова вынужденно оглянулась и определила окончательно, что призрачный мир исчезать не собирается, испуганно взвизгнуть или там закричать всё равно не захотелось. Настроение как-то к подобным эмоциям в данный момент не располагало. Веселиться особо, впрочем, поводов тоже пока не наблюдалось.

 - Миленько,- проблеяла я мрачно, как на экскурсии на собственном кладбище.

Потратила минуту на размышление, стоит ли начинать истерично рыдать, и определённо решила воздержаться. Статус буйной в нетерпеливо ожидающей меня психушке, что не вызывало никакого сомнения, совершенно не привлекал. От щипков тоже отказалась, очень синяки не уважаю. К тому же, свежа была ещё в памяти беседа с котом Ричем. И Камин, помнится, чего-то там такое искрил. А щипки, между прочим, тогда абсолютно не помогли. Стоп! О чём это они мне втирали, не далее как вчера, на сон грядущий?

- Мирлдар! - хлопнула я себя ладонью по лбу.

Тут же вспомнились ночные посиделки перед стареньким, умирающим ноутбуком, упрямое нанизывание чёрных букашек букв в незатейливое повествование о несуществующем, как мне тогда казалось, волшебном Мире Мечты. Ну, почему никто не додумался по тем рукам, как следует, шлёпнуть и по макушке хорошенько настучать? Вот и досочинялась на свою голову, идиотка. Сижу теперь непонятно где. Не спятить бы окончательно. И так всегда считалась слегка с приветом, частенько просиживая ночи напролёт с такими же безумцами в онлайн играх, наивно надеясь хоть на миг попасть в волшебный мир.

    Каким образом я сюда просочилась, оставалось только гадать. А как отсюда выбираться, придется ещё разузнавать основательно. Только вот у кого? Был бы здесь умник Камин с насмешливо-наглым котом я бы у них поспрошала с пристрастием. А то, понимаешь ли, голову заморочили, в чащу заманили и, как водится,  испарились. Втянув полной грудью мирлдаровский, если верить моим предположениям, воздух, наполненный  странными ароматами местных цветов и трав, я ощутила лёгкое головокружение. Вот, что значит настоящий органик, незнающий химии. Как бы тут с непривычки коньки не отбросить. Ветер хихикнул мне в ухо. Именно ветер, чего уж тут падать в обморок. Он, проказник, растрепал мне пряди и без того не очень-то послушных волос. Я было решила, что раз хихикает, то и разговаривать сможет. Дай, думаю, спрошу у него,  что тут и как. Дудки! Оказалось он горазд только дразниться:
- Рыжая, рыжая!

Я обиделась:

- Не рыжая, а золотисто осенне-медовая, между прочим!

Сама,  кстати,  такое заковыристое название придумала своему цвету волос. Но он на мою пламенную речь только ещё больше захихикал. Малолетка,  наверное, попался, или неадекват. Похихикал и улетел  кому-то другому прическу портить. Как говорится, ни ответов, ни приветов. Одни вопросы. Зачем  я сюда попала?  И, главное, как мне теперь отсюда вернуться обратно? Про то, что  именно о таком попаданстве всю свою жизнь мечтала, даже не вспомнила.
   
     Тихое мурлыканье у моих ног стало сродни грому средь ясного неба. Рич сидел, как ни в чём не бывало, аккуратно вылизываясь. Он всегда отличался неприличной величиной и просто королевской важностью, а теперь же вовсе показался мне огромным и внушительным. Только его величавая солидность меня нисколько не смутила. Приняв величественную, как это мне представлялось, позу - руки в бок, я возмущённо заорала. Хотя, вообще-то, обычно я с котами не ругаюсь, но тут просто накипело.

- И ты тут, предатель! Давай, быстро показывай дорогу назад, под крышу моего дома!

Кот, презрительно скосив на меня зелёный глаз и не прекращая вылизываться, нагло выдал:

- Я попросил бы повежливее.

Ууу, наглая морда! Знала бы, не кормила три раза в день. Я, скрепя сердце, расшаркалась:

- Ну извини, сам понимаешь, ситуация та ещё, никаких нервов не хватит. Может, просветишь? Ты тут шастаешь, как у себя дома, должно быть в курсе, чего меня в это странное место занесло.

Рич снизошёл к беседе, вальяжно раскинувшись рядом под деревом, которое я, за неимением иного пристанища, считала уже, типа, своей резиденцией на время пребывания в данном мире. Хотя сознание всё ещё сопротивлялось мысли, что это и есть Мирлдар, некогда придуманный мной и,  как выяснилось,  существующий взаправду.

- Понимаешь, Ветка, - фамильярно помахивая хвостом, поведал мне спесивый кот,- информировать тебя о месте пребывания, видишь ли, не в моей компетенции.

Вот же жук нахальный! Я возмущённо вскочила:

- Тогда, что ты тут делаешь?

- Как что? - абсолютно флегматично удивился Рич.- На солнышке греюсь. Не заметила, что ли?

    Ага, издевается! Дошло до меня, наконец. Так, спокойно. Орать нельзя - бесполезно. Пинаться и угрожать - убежит, что тоже не в моих интересах. Перспектива остаться тут одинёшенькой, сгораемой от любопытства, мне не улыбалась. О том, что боюсь, почему-то даже не вспомнилось. Единственный верный способ разговорить кота, если верить сказкам, задать правильный вопрос. Как ни странно, вопрос мне сформулировать удалось и, что ещё более странно, тот единственный, на который этот умник не мог не ответить. Набрав побольше воздуха в лёгкие я торжественно выдала:

- Скажи мне, милостивый государь, что же тогда в твоей компетенции?

Рич, лениво потянувшись и, из вредности не иначе, выдержав театральную паузу, ответствовал:

- Я имею честь, сударыня, сопроводить Вас на Мельницу.

Сделав какой-то странный жест лапой, будто шляпой помахал, он напыщенно прибавил:

- Прошу заметить, форма изложения данного предложения, чистый "Версаль".

Я опешила:

- Это, что же, так местные застенки называются?

- Ну, не знаю. Может, для кого и застенки, а для тебя, так дом родной,- пояснил насмешливо нахал.

Ну вот, быстро с него весь "Версаль" слетел. Что с кота взять? Одним словом,  невоспитанное животное, только хамить и обученное. Выбора,  впрочем,  особого не наблюдалось.

- Мельница, так мельница,- покорно согласилась я.

Хоть какие-то перемены, не всё же под деревом сидеть.

- Пошли поглядим, чего там у меня за дом нарисовался.
Засопев солидно носом, я бодренько потрусила вслед за котом по манящим изгибам дороги в глубь леса.  Кокетливая лесная тропа привела нас с Ричем к смешливому Ручью, на берегу которого среди кудрявых деревьев притаилась Мельница.

- Ничего так избушка на курьих ножках, - проворчала я, приглядываясь к вновь приобретённым апартаментам.

Кот хмыкнул :

- Давай топай, да не очень-то оскорбляй старушку. Она, между прочим,  твоя нянюшка.

Я недоверчиво скосила глаза, но спорить не стала, потому как спорить с котом последнее дело, всё равно, что плевать против ветра. Да и попривыкла. Чего там? Дёргаться от местных странностей уже стала значительно меньше. А Ручей, так тот просто, не стесняясь, заржал:

- Дождалась нянька благодарности! Ты, рыжая, ещё её дверь ногами начни пинать!

Вот мелкий придурок! Я надула губы:

- Я вообще-то золотисто... - начала, было, объясняться.

- Знаем, знаем, - захлёбываясь, перебил мелкий вредина.

И откуда прослышал, интересно? Хотя, может, он Ветру приятель, тогда было кому успеть насплетничать.
   

    Дверь ногами пинать я всё же поостереглась. Мало ли что? Осторожно придержав радушно скрипнувшую дверку Мельницы, я, наконец, решила просочиться  под крышу этого, будто своего, дома. Кот меня сопровождать не стал, на крылечке остался, наверно, за привратника. Правда, тот ещё привратник, лежит на солнышке греется и в ус не дует. Огляделась чуток пугливо, потому как в храбрецах отродясь не числилась. Уютненько. Даже странно стало. Снаружи вроде неказистым сооружение показалось, а внутри просторно, чисто, камин потрескивает. Ага, Камин! Ща я скажу тебе пару ласковых, дружочек. Я опять в позу стала и глазами сверлить начала. Только рот пошире открыла, подбирая слова ругательные, как тут мне из-под потолка чуть ли не на голову  свалилась летучая мышка. Удачно, что рот был уже открытый, потому что все ругательные слова враз из головы вылетели. Я же смогла лишь заверещать, как резаная, во всю силу своих лёгких и, сменив позу, резво запрыгнула на ближайшую лавку.

    Дело в том, что мышей я не то чтобы не уважаю, а просто боюсь до жути. При их появлении из меня выплёскивается этакий животный, неконтролируемый страх, на уровне подсознания. Хотя, и догадываюсь, что маленькие несчастненькие мышки точно также относятся ко мне, но ситуации эти догадки не меняют, мы продолжаем упорно бояться друг друга. Тем временем, мышка ударилась об пол и встала уже девицей-красавицей с серыми лучистыми  глазами, обрамлёнными пушистыми ресницами. В симпатичном таком сарафанчике, цвета мокрого асфальта, а в тёмных волосах бархатная ленточка вплетена такого же цвета. Я враз визжать перестала, будто в рот кто кляп вставил. А чего же зря надрываться, девушек я уж точно не боюсь. Присмотрелась к бывшей мышке повнимательнее, вроде как на Иришку, мою подругу детства, смахивает. Только не слыхала я, чтобы у неё в роду летучие мыши водились. Кстати,  момент превращения я прохлопала, ведь визжала прижмурившись. Надо бы как-нибудь подглядеть, как это она из ладненькой девицы в такую мелочь обращается. Мышей я, конечно, боюсь. Но уж больно любопытно, куда лишние килограммы так быстро девает? Надо бы взять на вооружение - пригодится.

   - Вет, ты чего орёшь? - девица выглядела озадаченной.
Я про мышей признаваться не стала, как бы не подумала, что брезгую. Поэтому ответила уклончиво, по принципу: "Лучшая защита - это нападение":

- Откуда это ты, интересно, меня знаешь? И потом, вот поглядела бы я, если бы тебе на голову паук или таракан какой-нить свалился!

- Как откуда? Мы давно дружим. Иришка я, чай не признала. Извини, не хотела испугать, честно, - просительно развела она руками  и тут же чаевничать стала зазывать. Я, как приглашение услышала, так сразу и поверила. Точно Иришка, ведь только ей я про свою выдумку об ином мире рассказывала. Значит, её, бедолагу, первую сюда затянуло, а меня уже после.


- Чай душистый, на травах, с мёдом свежайшим. Сама его недавно собирала - тем временем соловьём запела Иришка, не хуже рекламного агента, впаривающего мне на днях пилюли для похудения. Агент явным идиотом оказался, раз не заметил, что мне впору пилюли от похудения искать требуется. Слушая подругу, я даже от её мёда отнекиваться не стала, мучаясь чувством вины. Как не повезло-то ей. Я тут хотя бы человеком осталась, а она в Мышь-Медуницу какую-то превратилась и всё через мою неуёмную фантазию.
 

     Но надолго меня, конечно же не хватило, не люблю я слишком долго виноватой себя чувствовать. Поэтому, довольно быстро потеряв терпение, я подругу, Мышь-Медуницей заделавшейся, невежливо прервала, не соблазнившись всё же ни травой, хоть и душистой, ни мёдом свежим. Хотя,  конечно, интересно стало, как это она его собирала? Не позабыть бы расспросить позже. Но  сейчас для меня важным было совершенно иное. И я, естественно,  потребовала  незамедлительных  ответов:

- А чего ты тут, вообще, делаешь, Ириш? Или тоже спирту перебрала?

Иришка подавилась своей чайно-медовой рекламой:

- Ты что позабыла? Я же не пью, - информировала меня обижено.

Ой,  точно, она же трезвенница! Вот я ляпнула.

- Тогда каким тебя ветром сюда занесло? - не сдавалась я, как чекист на допросе.

Она подняла на меня взгляд полный чистоты и недоумения:

- Вет, ты запамятовала? Сама же сказала, живи сколько хочется. Или выселяешь уже?

Мне  стало стыдно, хоть про приглашение я не помнила, как впрочем и то, что была здесь хозяйкой.

- Ну что ты, живи  конечно, - смутившись, пошла я на попятный.

Иришка враз оживилась повеселев, потому как немедленное выселение ей не грозило и захлопотала у самовара, вознамерившись напоить-таки меня своим рекламным чаем. Я же растерянно уселась на лавке, оставшись без  насущных ответов на упорно занимавшие меня вопросы.

    Где я?  Чего мне тут делать? Про то, чтобы выбраться отсюда, я даже и мечтать боялась, чтобы не расстраиваться. Тут мой тоскливый взгляд рассеянно переместился к Камину, который за всё время моего пребывания на Мельнице даже не пикнул, только искрил и потрескивал. Ну, гад, ща ты  у меня заговоришь! Я злобно прижмурилась, как заправский заплечных дел мастер. Я, вообще-то, не злая и не кровожадная особо, но если чего-нибудь хочу, тут уж меня бульдозером не остановишь - натура-то увлекающаяся. Поэтому, поразмышляв минуту о наиболее эффективных методах достижения цели, а точнее о том, как заставить Камин отвечать на поставленные мною вопросы, я тихо поднялась с лавки.

     Прихватив, стоявшую на столе посудину, по виду похожую на детский ночной горшок  только с двумя ручками, тихо выскользнула за дверь. Кот Рич даже ухом не повёл, когда я мышкою проскользнула мимо него к Ручью. По-моему, ему вообще всё по барабану, главное, чтобы не трогали, а я и не собиралась. Очень надо за ним бегать! Вот Камин, тот точно не смоется. Зачерпнув в горшок воды из Ручья, я хотела по-быстрому ретироваться, да не тут то было.

- Всё воруем, - булькнул этот умник.

- Чего это? Так уж сразу и воруем? - опешила я.- Тебе что, воды жалко?

- Не жалко, - хлюпнул зануда Ручей, - а без спросу брать не моги.

Я тяжело вздохнула, замоналась уже перед непонятно кем расшаркиваться:

- Нууу,  можно, что ли? - протянула не уверено.

- Можно, гы-гы,- заржал мелкий обормот,- то я прикалывался. Только не пей.

- Почему это? - я снова озадачилась.

- Так отравишься,- Ручей даже не хихикнул.

- Упс, - испугалась я,  вспоминая закипающий на мельнице самовар.

Но притворялся, пакостник, недолго, уже через минуту захохотал, как параличный:

- Шутка! А ты дура доверчивая!

- Сам дурак, - брякнула я, забыв с кем ругаюсь.

   Погрозив кулаком хохочущему Ручью, я быстро, расплескивая  воду, помчалась обратно на Мельницу, предвкушая  как у меня Каминчик попрыгает. На скрипнувшую дверку озадаченно оглянулась Мышь-Медуница, но я игнорируя её вопрошающий взгляд, решительным шагом направилась через всю комнату в сторону Камина. Иришка ахнула, всплеснув руками:

- Не надо! Он этого не любит!

- Хм, не любит, говоришь, очень хорошо! - Я выразительно подняла  бровь. И уже, обращаясь к Камину, грозно выдала:

- Ну что? Говорить будем? Или будем молчать?

Камин  начал дурашливо трепыхать пламенем:

- Не лейте на меня, тётенька, я всё скажу!

- Говори! - Разрешила я величественно, напрочь игнорируя его дурашливый тон и отпивая  из горшка, надеюсь всё же не отравленной, воды. Совсем запыхалась с ними разбираться.
 
    Иришка подбежала с горячим чаем: попей, дескать, остынь чуток. Я в запале сделал глоток, не желая её обижать. Ничего так, душевно и ароматно. Думала, будет хуже. Наверно, она успокоительного чего-то в чай насовала. А ещё подружкой считается!  Допрос учинять мне враз расхотелось, разморило  и глаза слипаться стали. Ириша опять засуетилась:

- Вет, ты приляг, отдохни чуток. А то, смотри, как разнервничалась, водой плескаться стала. А я слетаю свеженького медку соберу.

Я спорить не стала, всё на той же лавке задницу пристроила, только и услышала шелест крыльев. Блин, опять прозевала подглядеть, как  она обращается мышью. Но додумать этот важнейший вопрос не успела, потому как задрыхла вдруг без задних ног. Притомилась, видать, не на шутку от таких-то перемен.