Ранние дневники 13 О каждого человека разбиваюсь

Ранние дневники 13 О каждого человека разбиваюсь

                Мне 24 года.

19 сентября. Люди интересны в отдельности.

У писателя Олеши лицо смесь старого пирата и страдальца.

Красиво не то, что озаряется светом прямо, а то, что проходит сквозь свет и как бы само излучает его.

Жизнь милая к ладоням льнёт.

Читать, мыслить, творить. Мне хорошо одной. Или с Натальей Львовной.*

* моя удивительная крёстная мама, режиссёр Студии художественного слова

Нужна молитва каждое утро, каждый вечер, перед каждой трапезой.

Некогда просто смотреть на мир, радоваться листьям, траве, птицам, людям. Вечная суета, вечное движение, вечное беспокойство.

Мы стояли с Ником* на набережной. В воде отражались перевёрнутые дома. Я сказала: «В этих домах живут люди, они и не подозревают, что их жилища отражены в воде. Так мы и живём и не знаем, где отражаемся.

* мой будущий муж

Ник отошёл от меня и посмотрел на меня со стороны. «Вот он отошёл, и я сейчас как будто одна, а его и не было", - подумалось мне. Ник сказал: «Как будто я и не знаю тебя». Мы не раз вторили мыслями друг другу. Какие-то секунды он хорошо относился ко мне.
 
Мне сейчас хорошо, потому что ничего не желаю. Сидеть на балконе у Натальи Львовны, читать, писать, думать, смотреть по сторонам.

Марина Цветаева — жизнь и грядущее, судьба и богиня моя.

Я пустыня, она — небо надо мной. Читаю Марину, изнемогая от скорби. Я понимаю мою любовь к ней: моя душа пустынная - благодатная форма для неё.

Вокруг очень много крохотных чудес. Будь то человек или листва, или тень её.

Господи, научи меня любить.

Неожиданно ко мне приезжает по временам художник и поэт Олег Гостев, он друг Ника. Как он ко мне относится?

Читаю о Волошине. Макс, любимый, прекрасный. У меня такое ощущение, что дух Волошина зовёт меня в Коктебель.

Лёва — старший сын Натальи Львовны писал ей, что спокойно мог бы жить в тюрьме, имея бумагу и чернила и раз в год свидание с другом.

Хочется много всего выразить, но когда я беру бумагу — пустота и бездумие.

Улица, несмотря на утомление, даёт много. Ожидание чудес и каких-то дивных встреч. Во мне трепет, лёгкость, крылатость. То осень щедро меня одаривает.

23 сентября. Устаю от окружающего безобразия. Можно ли уставать от красоты?  Безумные трепещущие листья, мерцающие, светящиеся.

Живу только тогда, когда мыслю и чувствую. Я обладаю всеми тайнами. И я не знаю ничего.

На ходу, двигаясь среди суетных людей, мимо очарованных деревьев, я возрождаюсь. Душа моя упоена жизнью, спокойна и в смятении одновременно.

Люблю своё отражение в стёклах метро. В нём я обретаю терпение и удовлетворяю жажду красоты. Ибо бывает лицо моё красивым.

Какое чудо и какое зло человеческий взгляд. Соблазн, любовь, благодарность, зависть - многое выражает он.

Неужели месяцы недумания о Нике, долгие дни невстреч с ним разлетаются в прах, если задевается моё самолюбие? Видела его лицо и страшные чёрные руки. Я не верю ему. Он не добр. Я, как Марина Цветаева, буду следить за процессом боли. Боюсь, что повлекусь на этот постылый огонь.

Дивное сумасшествие листьев, стремящихся подольше удержаться в лете, в свете, в трепете.

Господи, научи меня молиться.

28 сентября. Золотые блаженные деревья. Они так царственны. Они разговаривают листьями. Дует ветер, и они мерцают и лепечут. Ветер даёт им жизнь.

Иногда я нахожу с детьми общий язык. Надо самому быть ребёнком.

30 сентября. Невозможно жить без Бога, невозможно и дико.

1 октября. Судя по всему мне жить до 100 лет. Я слишком мало трачу себя, слишком мало в себя вбираю. Я осуждена жить. На меня оказывают много влияний люди, и я отчаиваюсь найти себя в этом хаосе. Моя душа холодна.

Пушкин писал Петру Яковлевичу Чаадаеву: "Твоя дружба заменила мне любовь. Тебя одного может любить холодная душа моя".

Деревья протягивают руки. Страшно. Совершенно живые.

Метерлинк интересен.

Никого у меня не будет - ни мужа, ни детей, ни семьи. От всего отказаться — от женской сущности своей, от детской.

Если осень — смерть, то почему она так прекрасна? И как чудесно умереть такой осенью.

Как жаль, что я не могу общаться с душами Пастернака, Марины, Блока. Я в них верю. Они где-то есть. Я до них не доросла.

3 октября. Неверие в Бога — потеря всего.

Думала ли Марина о христианстве и евреях?

Я не могу жить без Бога. И не могу идти к Нему без веры. И не могу молить о вере, ибо временами не верю, что поверю.

Ни в жизнь, ни в смерть — не спрячешься. Есть вечность, и все мы в ней отражены. И все мы к ней движемся. Одинокие, жалкие, гордые. Там нас никто не разъединит. И не будет там ни зла, ни добра.

Звучит ли Космос? Чьи очи видят, чьи уши слышат его?

6 октября. Жду Бога... Хочу верить. Так сейчас, точно нет сердца. Жалкий, слепой разум.

Борис Пашков жаждет быть моим крёстным отцом.

Я себя не знаю. А когда узнаю?

Во мне мало злости, а темперамента и подавно.

Приходил Борис. Читал мне Евангелие. Я спросила Борю, какое у меня сейчас лицо. Он ответил: «Глупое». Когда я его проводила, я ощущала себя хрупкой и лёгкой. Когда же я взглянула в зеркало, то увидела сумасшедшие молящие глаза, лицо, изменившееся почти до неузнаваемости.

8 октября. Хорошо бы увидеть Марину, Волошина, Блока, Солженицына — хотя бы во сне.

Неужели я никогда не увижу Ника? Тянет прошлое. Иногда я верю, что ещё встречу Костю. Не здесь, только не здесь. Земное кончено.

9 октября. Моё КРЕЩЕНИЕ в храме святого Ильи пророка, Ильи обыдённого недалеко от метро Кропоткинская. Сегодня день святого Иоанна Богослова, день рождения Марины Цветаевой, день моего крещения, к тому же сегодня суббота. Марина родилась в субботу. Я счастлива. Может быть, и Марина помогла мне креститься, коли в её день произошло крещение?

Наталья Львовна и художник Борис Пашков стали моими крёстными родителями. После моего крещения священник отец Владимир Смирнов повёл нас в храм и отслужил благодарственный молебен, мы все встали на колени. Крещение происходило в домике при церкви.

Потом мы пили чай с тортом у Натальи Львовны. К нам присоединилась Мария Николаевна Дружинина, сестра Серафима Николаевича (мужа Натальи Львовны).

Во всех дневниках есть что-то от самолюбования.

Как часто меня пронзает мысль о бессмертии. Мне кажется, что я счастлива. Неужели я возрождаюсь к жизни? Это было бы слишком страшно и странно.

Готова ли я? Я хочу себя всю прежнюю уничтожить. Меня и так почти нет. Жизнь притупила во мне чувство жизни. Мой главный грех тщеславие. Я себя нынешнюю отвергаю.

Недвижна душа. Я себе не принадлежу. И тайна веет надо мной. Скорбь и свет. Божественный запах мирра(о?), им помазывают после крещения, чтобы сообщить человеку благодать Святого Духа.

Никогда не оставляй меня, Господи.

10 октября. Я рада, что сбылось. Утром я была в храме, очень много плакала какими-то удивительно лёгкими слезами. Мне казалось, что с каждой слезой из меня уходит всё тёмное, нехорошее, уходят из меня все мои грехи. Мне сказали, что Крещение это такое таинство, когда человеку прощается всё плохое, что он сделал.

11 октября. Очень тянет в церковь. Очень, больше всех желаний. Весь день глубокая скорбь. Почему - не знаю.

У раннего Вознесенского явное влияние Цветаевой, обилие образов.

Как трепещет сердце при малейшем намёке на теплоту, обращённую ко мне. Как я не избалована человеческим теплом.

Я вся в Твоей власти, Господи.

Но только любовь спасёт мою душу от смерти. Сжигаю старые письма.

Сколько уже было у меня жизней и смертей. Илья Шифрин — первая смерть души. Потом всё быстрей и неотвратимей — Витя Мамонов, Кирилл Раевский, Костя Кузьминский, Ник. О каждого человека разбиваюсь. Кроме Игоря Ц. (ранняя моя любовь с 13 лет), Ильи и Кости я — никого не любила.

Какое страшное таинство душа человека. Бедная, уязвленная, униженная, растоптанная и доверчивая Галка 17 лет. Я теперь перед той — старуха. Бог взял у меня всю любовь, а взамен дал Себя. Одно мне осталось утешение — БОГ.