Глава 20

    Новый день преподнес Эмме сюрприз – герцог Арагонский пригласил Эмму на завтрак. Приглашение было передано с седовласым чопорным слугой. Горбоносый, он вошел в комнату, когда старая служанка причесывала Эмму и скрипучим, наполненным достоинством голосом, произнес:
- Их светлость герцог Арагонский приглашает вас разделить с ним утреню трапезу.
     После этих слов он хлопнул в ладоши и в распахнутые двери было внесено роскошное платье из дымчато-серого бархата с отделкой из серебряных кружев и меховая белая накидка. Две служанки средних лет помогли Эмме переодеться, не проронив при этом ни слова. Видимо, им строжайше запрещено было говорить с ней. Еще Эмма заметила, что все слуги избегают смотреть ей в лицо.
     Когда слуга, которого Эмма мысленно окрестила «мажордом», в сопровождении стражи, вел её по длинным сумрачным коридорам и переходам, девушка старалась запомнить каждый поворот, расположение дверей, ступеней и по потокам ветра угадать местоположение выхода.
     Узкий коридор вильнул еще раз и уперся в крохотное помещение с массивной двустворчатой дверью. Слуга три раза стукнул в медный, висящий рядом на стене молоток и двери распахнулись. В темный затхлый коридор хлынул поток серого света, холод тумана и запах прелой мокрой листвы.
      На просторном крытом балконе был накрыт небольшой круглый стол. Эмма медленно ступила на идеально чистый, сине-белый, в замысловатых узорах, пол и услышала, как тяжело закрылись за её спиной огромные двери. Девушка осталась одна. Чтож, самое время осмотреться.  Она подошла к каменным перилам и вытянула руку. Капли мелкого холодного дождя падали на раскрытую ладонь. Туман затянул своей пеленой все вокруг. Эмма смогла рассмотреть неясные очертания квадратной площади внизу. Серые замковые стены, окружавшие его, казались мрачными стражами, щурящимися темными провалами окон в этот осенний день.
      Звук распахивающихся дверей вспугнул Эмму. Она вздрогнула и обернулась. Это была очередная процессия, сопровождавшая герцога – стража, лакеи, поварята в белоснежных костюмчиках с подносами под серебряными крышками на вытянутых руках. Герцог чинный и строгий, затянутый в черный бархат, с толстой золотой цепью на груди уселся за стол и сделал приглашающий жест Эмме. Она медленно подошла и села.
- Как спалось? – герцог смотрел на девушку серыми внимательными глазами.
- У вас плохо топят, - дерзко усмехнулась Эмма.
- Прохлада бодрит, - ответил он. – А вы, слишком изнежены, как всякая женщина. Как вам нравится место, которое я выбрал для завтрака?
- Я бы предпочла зал с жарким камином.
    Герцог на это вздохнул с видом человека, вынужденного терпеть глупые  причуды каждый день и сделал знак, стоящему рядом слуге:
- Принесите ей шубу.
Не прошло и минуты, как ноги Эммы согревал серый шелковистый мех.
- Вот видите, укоризненно заметил герцог. – Я принимаю вас, как почетную гостью, кутаю в меха, разместил в самой пышной из комнат! Поверьте, мои покои значительно скромнее… А чем платите вы? Вы дерзите и не хотите платить добром на добро!
     Эмма опустила глаза в тарелку. Только что перед ней поставили блюдо с горячим, прямо с вертела, апетино-румяным цыпленком. Только сейчас Эмма почувствовала, как сильно голодна, ведь вчера её оставили без ужина и она легла спать голодной.
- Ешьте, - разрешил герцог. – Мой повар великолепно готовит. И не бойтесь – еда не отравлена.
Эмма смотрела на румяного цыпленка и раздумывала – не лучше ли отказаться? Потребовать встречи с Артуром, пригрозив голодовкой?
Нет, это глупо. Ей нужны силы, что бы помочь ему.
     Эмма принялась за еду. Герцог не обманул – его повар в самом деле готовил восхитительно – пряный, хорошо прожаренный цыпленок, просто таял во рту.
В разгар завтрака, где-то между сыром и ягодным пудингом, тяжелые двери вновь распахнулись и вошел Франк. Светловолосый и синеглазый, с легким румянцем на нежных щеках, чью свежесть выгодно оттенял камзол густого винного цвета.
- Доброе утро, - Франк был по-деловому собран и по-хозяйски уверен. Он подошел к столу, запустил тонкие бледные пальцы в вазу с фруктами, отщипнул виноградинку и небрежно бросил в рот.
- Доброе утро, - герцог улыбнулся Франку. Тот в ответ положил руку Якобу на плечо и поцеловал унизанные перстнями пальцы, накрывшие его ладонь. – Позавтракаешь с нами?
- Нет, - синие глаза Франка взирали на Эмму. – Я пришел за ней. Ты позволишь?
- Ах, эта нетерпеливая юность! – герцог тихо рассмеялся. – Что ж, она в твоем распоряжении.
Совершенно сбитая с толку Эмма поднялась с кресла.
- Идем, - Франк  взял ее под локоть и повел девушку за собой. – Извини, что не дал закончить завтрак.
Тон у Франка был вовсе не извинительным. Эмма послушно плелась за ним, а у самой неприятно холодело в груди от мыслей куда и зачем может тянуть ее Франк.
- Куда мы идем? – робко спросила девушка, оглядывая залитый дневным светом, который лился через огромные удлиненные окна, пышный зал с рядом белоснежных мраморных колон.
- Какая разница? – ухмыльнулся Франк. – Вы пойдете туда, куда я вас поведу…   Тебя. Куда я тебя поведу.
Эмме неприятно резало  ухо это «ты».
Неожиданно Франк обернулся к ней:
- Ты дрожишь. Скажи, это от страха или от холода?
- От ненависти, - ответила она ровным голосом.
      Из зала вышли в коридор, не менее светлый и пышный. Франк нырнул в арку справа и потянул Эмму за собой. Небольшая лестница в 10 ступеней с резными перилами из красного дерева, круговая и легкая, она вела на небольшой балкон, перед украшенной витыми металлическими узорами, дверью. Франк открыл её  и подтолкнул Эмму в комнату.
   Она наивно полагала, что пышностью покоев её уже не удивить, но оказавшись здесь, не поверила своим глазам. видя эти парчовые ткани, золотое шитье, резное дерево и инкрустации из самоцветных камней.
- Тебе нравится?
Франк шепнул вопрос прямо Эмме на ухо  и она вздрогнула от неожиданности.
- Красиво.
- Хочешь, это все будет твоим? – Франк улыбался, словно змей-искуситель.
- А что в замен?
- Иди сюда, присядь, - он сел на пурпурный низкий диван у окна и указал Эмме на место рядом с собой. Девушка села. Прямая и настороженная. – Как тебе нравится наш замок?
- Наш? Все хотела спросить – кто ты здесь такой, что говоришь с герцогом, как равный?
Франк откинулся на мягкую спинку, не сводя синих глаз с Эммы.
- Он мне, как отец. А еще он мой самый близкий друг и учитель, - он отчеканил это словно заносчивый ученик, твердо знающий урок.
Эмма рассеянно кивнула. Несмотря на то, что жизнь в последнее время походила на бурную реку с порогами и водопадами, она никак не могла привыкнуть к новым её поворотам.
- Эмма, - он прикоснулся пальцами к ее плечу. – Эмма, тебе стоит лишь захотеть и все это будет твоим… Я положу к твоими ногам все богатства этого мира  и свое сердце в придачу…
У Франка был тихий вкрадчивый голос. Он словно обволакивал Эмму мягким облаком. Мысли потекли медленнее и веки стали тяжелыми, а голос Франка рисовал удивительные картины её будущего:
- Ты не будешь знать ни в чем отказа… Ты получишь все, что только пожелаешь…Я укутаю тебя в меха, я украшу твои пальцы рубинами…
Франк осторожно взял Эмму за руку и поднес к губам. Целовал её пальцы, потом прижал к груди её ладонь и потянулся к девушке. Теперь его губы скользили по мраморно-белой шее девушки, щекотали кожу горячим дыханием и поцелуями. Эмма была словно во сне – мир подернулся молочной дымкой, голос Франка парализовывал волю, делал неподвижно- ватным тело… Эмма обмякла на бархатном диване, голова запрокинулась назад, веки сомкнулись….
- Эмма, - шептал Франк и голос его шипел по-змеиному. Его руки скользнули, обвив тонкий стан девушки, потянулись вверх, к мерно вздымающейся груди, затянутой в плотный корсаж.
Франк замолчал. Окинул фиалковыми глазами свою жертву. О, этот трюк с лишающим воли голосом был одним из его любимых! Как же он мечтал использовать эту маленькую магию для Эммы! Сразу, как только увидел её, как только появилось это тянущее ощущение в груди! Ни одна строптивая красавица не могла противиться чарам, которым обучил его герцог! Эта не станет исключением. Даже если сила её велика так, как говорит Якоб… Он сорвет этот цветок и тогда … Как же она хороша! Эти волосы! Эта кожа, цвета топленых сливок! А губы, будто окрашенные соком спелой вишни?!…Конечно, намного приятнее было бы овладеть ею еще там, в замке графа Ландора но, это было бы подобно самоубийству. А сейчас, когда сил у самозванца нет, когда совсем скоро он станет неотличим от простого смертного, тогда… Они добьют его, сделав Эмму частью семьи!
- Мы сломаем его, мы лишим его демона, а на нашей свадьбе он будет сидеть в клетке посреди праздничного зала, как дикий зверь. И  на утро, когда мы поднимем вместо флага простынь с пятнами крови, как доказательство моего обладания  тобой, моя огненная, после этого мы отрубим ему голову на городской площади и повесим её у замковых ворот! – Франк сам не замечал, что бормочет все это в слух. – Вот так… Вот так… С тобой будет интересно играть…
     Эмма застонала и болезненно поморщилась, а Франк, не сдерживая себя более, грубо поцеловал её в губы. Девушка дернулась и открыла глаза, а как только поняла что происходит, то тут же оттолкнула Франка сильным ударом в грудь.
- Что ты делаешь? – шипела она, с ненавистью глядя на парня. – Что, черт подери ты тут делаешь?!
- Я, - он чувствовал, что смущен, что краснеет от смущения и готов провалиться я сквозь землю. Он сейчас не был учеником и наследником великого и могущественного герцога Арагонского. Он был жалким нашкодившим мальчишкой. – Я не знаю, как это вышло…
- Не знаешь? – у нее даже глаза потемнели от ненависти. Превратились из светло-зеленых, цвета мягкого мха, в темные, как речная гладь над омутами.
- Ты потеряла сознание и я лишь хотел привести тебя в чувство! – неожиданно нашелся Франк. – Как ты? Это было так неожиданно…
Он, осмелев приблизился к ней, но Эмма рванулась прочь и в один прыжок оказалась возле двери, пригрозив:
- Если ты притронешься ко мне еще раз, я тебя убью!
Франк рассмеялся:
- Убьёшь? Меня? – он хохотал, запрокинув светлую голову. – Чем?!
- Этим, - пока он смеялся она сняла со стены богато украшенный клинок и сейчас тонкое лезвие было у его шеи.
Франк, кривя яркие губы в трагической усмешке,  сказал дрогнувшим голосом:
- Я предлагаю тебе свое сердце, а ты хочешь отрубить мне голову?!
- Как жаль, что Артур не сделал этого раньше!
- Артур! –взбесился Франк. – Артур! Выбрось его из головы, если хочешь жить!
    Эмма нахмурилась. В памяти всплыли неясные обрывки фраз, далеких, будто бы это радио бормотало в другой комнате. Что-то о изгнании демона, свадьбе и казни.
- Что вы с ним сделали?!!- Эмма ткнула клинок в шею Франка.
- Хочешь знать?! – он рукой оттолкнул лезвие и оружие со звоном упал на пол, оставив на коже тонкую царапину из которой сочилась кровь. – Иди за мной!
Юноша грубо схватил Эмму за руку и больно сжал пальцами тонкое запястье. Они почти бежали по залам и коридорам пышным и полным серого дневного света, но парадные покои быстро закончились и вокруг вновь стало темно, в ноздри бил запах сырости, мышей и факельной копоти. Длинная, показавшаяся бесконечной темная лестница с крутыми грязными ступенями вела в подземелье. Здесь было холодно и темно.
- Тебе сюда! – Франк толкнул Эмму в темноту. Потеряв равновесие она упала на колени, врезавшись головой во что-то мягкое. В ответ послышался тихий стон и Эмма испуганно отпрянула назад.
- Свет! – зарычал голос Франка сзади. – Дайте свет! Пусть видит!
Темноту разрезал нервный неяркий свет факела. Эмма слабо пискнула при виде освещенного лица узника – Бес. Это её Бес. Рваный камзол, длинные волосы закрывают лицо, руки закованы в цепи.
- Артур, - у нее дрожал голос от подступающих рыданий.
Девушка медленно подползла к нему по грязному, устланному тонким слоем соломы, полу. Он поднял голову. Если бы не горящие на обезображенном побоями лице, глаза, она бы его не узнала.
- Артур, - она осторожно обняла его. – Милый… Что же… Что они сделали с тобой…
- Я люблю тебя, - хрипло прошептал он.
- Я тоже очень люблю тебя, милый, - сердце в груди ее заходилось от отчаянья и боли. Если бы она только могла помочь ему, исцелить раны и вызволить его из этого плена.
- Уведите! – завопил Франк и Эмма почувствовала, как сильные руки стражников грубо схватили её поволокли прочь. С ней случилась истерика. Она рыдала и выкрикивала проклятья. Брыкалась и лягалась ногами, стараясь вырваться. Когда ее втолкнули в маленькую, устланную парчой темницу, она еще долго колотила кулаками в дверь, пока силы не оставили ее, и она не упала тут же у двери, свернувшись клубком на холодных каменных плитках пола. Она не знала, как долго пролежала вот так, пока не пришла Лия и не помогла подняться на ноги и дойти до постели.