Анекдоты - 2

               

 Областной психоневрологический диспансер «У лукоморья» находился в сосновом бору. Место было очень красивое, особенно летом. Сосны, чистый воздух, запахи трав, пение птиц…Не зря власти выбрали этот участок. Во-первых природа должна была оказывать благоприятное воздействие на душевнобольных и способствовать их скорейшему исцелению. Во-вторых, диспансер располагался на достаточном удалении от города и не портил общей картины. К тому же посетители приезжали сюда редко, и учреждение жило своей размеренной и спокойной жизнью. Доктора и санитары хорошо знали своих подопечных, истории их заболеваний, проблемы, слабости…Контингент пациентов, как правило, вёл себя адекватно, прилично, был послушен. Правда, здесь находились не только действительно нуждающиеся в лечении, но и люди вполне здоровые. Одни прятались здесь от полиции и прокуратуры, другие попали сюда благодаря усилиям своих детей или супругов, третьи по врачебной ошибке. Каждый из них исправно играл свою роль. Кто-то постоянно рассказывал о преследующем его запахе луны, кто-то изображал историческую или героическую личность, а кому-то нравилось быть даже…медработником. Те, которые считали себя умными, очень боялись стать похожими на остальных. Но лекарства принимали безропотно(на всякий случай!), держались особняком и устоявшийся порядок не нарушали. Но иногда устраивали мелкие пакости. То шепнут больному, что его хотят отравить, и он отказывается от пищи. То объявят запись кандидатов для полётов на Марс…Или пообещают присвоить «очередное» воинское звание тому, кто станцует «лезгинку»… Но это всё были мелочи. А вот однажды произошло неслыханное…Но обо всём по порядку.
  Как-то на прогулке «больной» по кличке Балсун сделал оригинальное предложение – пронумеровать все известные им анекдоты, чтобы каждый раз не тратить время на их рассказывание. Целую неделю шла подготовительная работа. Любой желающий мог подойти к  Самаре, корешу Балсуна, записать свой анекдот, которому присваивался соответствующий номер. К понедельнику всё было готово. Когда пациенты стояли в строю, принимая от сестры Вероники таблетки и микстуры, «Чапаев» выкрикнул: «Седьмой!» Раздался недружный смех. Его сменил «Леонид Ильич» : «Двенадцать!» Раздался хохот. Вероника недоумённо посмотрела на пациентов. Тут и началось! Номера сыпались, как из рога изобилия: Сорок три! Двадцать пять! Семнадцать!...» Хохот стоял дикий. Люди хватались за животы, у некоторых текли слёзы, а кое-кто уже лежал на полу, корчась от смеха…На шум сбежался персонал, но никто не мог понять причину происходящего. И вдруг прозвучало: «Семьдесят семь!» Веселье внезапно прекратилось, и в мёртвой тишине раздался звук пощёчины. ??? «А почему он нецензурно выражается в присутствии женщины?» Но реакция стала необратимой, все  вошли в раж: одни выкрикивали «нецензурные» номера, а другие с удовольствием раздавали оплеухи. И никто не обижался. Вновь раздались взрывы неуёмного хохота, всеобщее веселье охватило контингент «умных» и не очень… Больших трудов стоило персоналу успокоить своих развеселившихся подопечных. Хорошо то, что хорошо кончается!

6.05.2011    Александр Лашманов