Это все - ты!

Внезапно он осознал, что парит в воздухе. Тело обдувал прохладный ветер, а он, с распростертыми в стороны руками, находится на огромной высоте в ночном небе.
«Как странно, - подумал он, - Ведь я не птица, что бы летать по небу!»
Он посмотрел вниз. Под ним расстилались горы. Никогда раньше он не видел гор с высоты птичьего полета, но совершенно точно знал, что в данную минуту прямо под ним именно горы. Вершины, ущелья, пропасти, все было отчетливо видно в слабом свете Луны.
Внезапно внизу что-то мелькнуло. По его телу пробежала дрожь, и вся его сущность превратилась в зрение и слух. Вот тень мелькнула снова и он, сложив руки вдоль тела, камнем полетел вниз.
«Сейчас разобьюсь!» – мелькнула в голове мысль.
Но перед самой землей, когда до столкновения оставалось несколько мгновений, он расправил руки и на бреющем полете полетел прямо над самой поверхностью. Впереди него, какое-то существо стремительно пыталось убежать. Оно изо всех сил спасало свою крошечную жизнь, но он точно знал, что конец этого существа близок, так как в воздухе появился, ни с чем несравнимый, запах Смерти. Уже через мгновение животное запищало, от того, что его когти вонзились в ее тело. Он сжал пальцы ног еще сильней и нанес несколько быстрых и сильных ударов клювом прямо в затылок жертвы, от чего она тут же испустила дух. В его душе поднималось древнее чувство ликования над поверженной жертвой. Ни злости, ни жалости к убитому существу он не испытывал, только счастье от того, что его жизнь продлиться еще какое-то время. Он поднял голову с загнутым крючкообразным клювом к Луне и заклекотал, вознося Ей свою благодарность за помощь в охоте.
***
- Удивительные у тебя сны, сын мой! – сказал священник, и закрыл дневник, - Настолько реалистичные, что я даже на какое-то мгновение задумался, а не вселяется ли твоя душа в тела всех тех животных, насекомых и растений о которых ты упоминаешь в своих записях. Но хвала Господу, вовремя спохватился, ведь при таком положении дел придется признать способность переселения души, а это противоречит нашим религиозным канонам!
- Так что вы скажете, батюшка?  Что же все это значит? – спросил Степан.
- Я вот что тебе скажу, - сказал священник и, приблизившись вплотную, как-то странно зашипел, - Все это сатанинское наваждение! Отмаливать тебя нужно! – потом он немного помолчал, и уже нормальным голосом добавил, - Есть у меня один знакомый инок, он может взяться за твое дело!
***
Дорога к месту, где обитал «знакомый инок» заняла почти двое суток. Во время пути Степан постоянно раздумывал о том, почему это монахи уходят от людей, от общества, и забираются в такую глушь, что порой и на вездеходе к ним не доберешься. Он не особо разбирался в том, как и почему люди становятся отшельниками, но был твердо уверен в том, что подвигом перед Господом, является пребывание среди грешных, в чистоте и нравственности. А жизнь в скиту, он воспринимал не иначе, как бегство в эко-поселение, да и только.
- Зачем приехал? – буркнул в густую бороду пожилой мужчина.
- Меня к вам отец Кирилл направил, - оробев от холодного приема, сказал Степан.
- А для чего он тебя ко мне направил? – снова сердито буркнул инок.
- Он сказал, что только вы сможете помочь, - пролепетал Степан.
Инок пристально посмотрел ему в глаза, от чего у него по телу прошла волна мурашек.
- Нет! Уезжай! - сказал инок, - Я тебе помочь не смогу!
От слов отшельника Степан чуть не присел. Он двое суток добирался на перекладных, что бы понять, что с ним происходит уже на протяжении многих лет, а ему прямо с порога заявляют, что помощи не будет.
- Как же так? – еле слышно спросил он.
- А вот так! – резко ответил инок, и зашел в избу, и хлопнул дверью.
Степа присел на поваленный ствол дерева. На душе у него было пусто. На дворе стремительно вечерело, а проводник из деревни сбежал еще с половины пути, сразу, как получил на «пол-литры». Возвращаться ночью одному через незнакомый лес ему было жутко.
«Ну что ж, - решил он, - посижу тут до утра, а завтра поеду обратно».
Стало совсем темно, в избе засветилось окно. Тень инока несколько раз мелькнула между свечей и окном. Степе стало интересно, чем там занимается монах и он подошел к окну. Инок стоял на коленях перед иконами и молился. Прошло минут десять, но картина не изменилась, инок, как стоял на коленях, так и стоял.
Еще при первом взгляде на отшельника, у Степана появилась мысль, а точно ли это отшельник. Он ожидал увидеть сморщенного седого  старичка, а встретил здоровенного монаха, ростом под два метра. Конечно, монах был в возрасте, в его бороде и волосах, что выбивались из-под шапки, светилась седина, но монах совсем не соответствовал тому образу, который создал себе Степан за то время, пока добирался до него.
«А, будь что будет! – подумал он, - Завтра будет видно, как дальше быть, а пока буду наслаждаться чистым воздухом и тишиной!»
Он укутался, поплотней в куртку, что бы комары ни загрызли,  и закрыл глаза. От усталости он почти мгновенно уснул. В избушке же всю ночь горела свеча, а инок молился, стоя на коленях перед образами.
***
Степан проснулся от того, что громко хлопнула дверь. Он открыл глаза и увидел, как инок с топором в руках отправился в лес. Он вскочил и бросился за ним вдогонку.
- Подождите! – крикнул он.
Инок остановился.
- Ну что тебе от меня еще надо? – сердито проворчал он.
- Я вас очень прошу, помогите мне! – как можно ласковей попросил Степан, - Позвольте мне рассказать о своей проблеме, ведь вы даже не знаете, с чем я к вам приехал…
- Да знаю я все! – перебил его инок, - Только вот в чем беда, не от чего тебя лечить!!! Слышишь не от чего!
- Как не от чего? – изумился он.
- А вот так!
- Но ведь отец Кирилл сказал, что…
- Отцу Кириллу там заняться нечем, вот ему черти везде и мерещатся! Он там паству расширяет, о церкви печется, и ему все равно, что у меня нет времени на то, что бы ваши психозы выправлять! – сказал сердито монах.
- Я очень вас прошу, уделите мне хотя бы пару часов! – не отставал Степа.
- Настырный какой! – сказал монах и прищурился.
- Я не уеду до тех пор, пока вы мне не объясните, что со мной происходит! – вдруг очень твердо заявил Степан.
Отшельник молча посмотрел на него и сказал.
- Да Бог с тобой, оставайся! Только сначала помоги мне дров нарубить, а то одежда твоя, наверное, насквозь отсырела за ночь!
***
После того, как одежда просохла возле костра, и нехитрый завтрак был съеден, инок сказал:
- Ну, давай рассказывай, что с тобой такое твориться, от чего отец Кирилл в тебе Сатану увидел!
- Странно вы как-то к отцу Кириллу относитесь, - сказал он.
- А как я к нему относиться должен, если он из моего уединения, место для паломничества сделал? Ты думаешь, ты один такой ко мне приехал? Что ни неделя то новый гость, и всякий от него. И у каждого проблема с одержимостью, и все от меня какой-то «отчитки» требуют, будто бы я экзорцист какой-то! Надоел мне уже отец Кирилл больше комаров!
- Так вы и правда, не сможете мне помочь? – спросил Степа.
- А как я смогу тебе помочь? Помочь только Бог может, а я всего лишь человек! – ответил отшельник, - Ты давай рассказывай, только коротенько, что с тобой твориться, а я может быть, что и подскажу!
- Хорошо! - с радостью сказал он и рассказал монаху о своих снах.
- Ну, как я тебе и сказал, не смогу я тебе ничем помочь! – сказал монах после того, как Степан изложил ему суть проблемы.
- И что со мной происходит, тоже не скажете?
- Помочь не смогу, потому что не мне грешному отбирать Божий дар! А вот что с тобой происходит, я, пожалуй, попробую растолковать.
- Божий дар! – удивился Степан словам отшельника.
- Слушай и не перебивай! Все дело в том, что Бог, как, наверное, тебе известно пребывает во всем, что есть во вселенной, причем сразу и в одно и то же время! А это значит, что в каждом создании, живущем в данный момент, есть Его частица. Бог един, и един Он потому, что объединяет в Себе все те частички, которые существуют во вселенной в данное время, будь то человек, животное, растение, насекомое, или рыба. Тебе понятно?
- Да, пока понятно! Продолжайте, пожалуйста!
- Так вот, - продолжил монах, - Все мы едины в том, что содержим частичку Божию, и через нас Бог видит мир, который он создал! Через каждое живое существо Бог любуется миром! Ты, непостижимым образом, получил от Бога дар, видеть и ощущать то, что видит и ощущает Он. В каждом твоем сне ты постигаешь то, что Он постигает ежесекундно! Просто представь себе, сколько всякой живности существует только на нашей планете! И все это Бог!
В эту секунду внутри Степана что-то, как будто взорвалось, и ему стало все ясно. А инок продолжал.
- Именно потому, что все мы есть одно целое в Господе, существуют и заповеди, запрещающие нам причинять страдания любому другому существу. Ведь получается, что причиняя боль кому то другому, мы причиняем боль себе, пусть мы и не ощущаем этого. А доставляя радость любому живому созданию, мы доставляем радость и себе! Так что я думаю, что тебе не стоит печалиться по поводу твоих снов, тебе дано быть таким, какие мы есть на самом деле, цельным со всем остальным миром! И все что ты видишь вокруг, - он провел рукой, - Это все - ты!
Отшельник уже давно перестал говорить, а Степан все сидел с широко раскрытыми глазами и смотрел на угасающее пламя костра. В деревьях щебетали пташки, и он был каждой из них. Он был каждым деревцем в этом лесу, каждым жучком, каждой травинкой. Он был всем, что его окружало, и все, что его окружало, было им!