Заела совесть

                В каждой сказке есть доля правды,
                В каждой шутке есть доля шутки.



       Заела чиновника совесть. Уж и так он изворачивается, и эдак, а совесть всё нудит и нудит. И перепела вкус потеряли, и икра в рот не лезет. Всё совесть проклятая! Уж и на улицу не выйти - все ему улыбаются, кричат:"Батюшка наш! Благороднейший вы наш! Спаситель вы наш! Наичестнейший вы человек, Мефистофель Акакиевич!" Чиновнику уж самому совестно стало, что его так народ любит.

       Стал потихоньку он худеть, сохнуть: ни ест, ни пьёт, ни спит, а только всё охает да всхлипывает по ночам:"Ох, и житья нет никакого от этой проклятой совести! - кряхтит чиновник. - Ну неужто Я - Мефистофель Акакиевич Негодяй - с какой-то там совестью не справлюсь?! Уж и каторги избежал, и врагов в ссылку упрятал, а от совести не избавлюсь?! Али зря семья Негодяев упорством славится?!"

       Подумал-подумал, да и решил выбить из себя эту злополучную совесть! Что он только ни делал: и об стенку головой бился, и голышом по площади бегал, и в колокол бил и даже утопиться пробовал - ничего не помогает! Заплакал тогда чиновник:" Ох, горе мне, горе! Что же мне с совестью этой несчастной делать?! Всю ведь душу испоганила!"

       Захворал Мефистофель Акакиевич. Взятки перестал брать. Иной раз так нужно, так нужно: и жене платок драдедамовый, и полюбовнице шубёнку какую - ан нет! Протянет он руку к вожделенным ассигнациям, а она не поднимается! Как окаменела, негодная! Хотел было сказать: " На столик денежки положите-с", - а вместо этого ослом кричит и ничего поделать с собой не может!

       Худо дела у чиновника пошли. Обнищал. Есть не на что. Жену содержать не на что. А та злится, кричит:"Что ж ты, старый пень, взятки-то брать перестал?! Совесть что ли у тебя на старости лет проснулась?!" Пророческими оказались слова её. Взмолился ей Негодяй: "Ох, матушка! Ох, родимая! Житья нету никакого! Совесть замучила! Каждую ночь покойнички снятся, вместо меня повешанные! Денежки снятся, что у опчества отобрал!" Осерчала жена его - Горгона Тимофевна - пинками из дому выгнала: "Чтобы без взятки домой не возвращался, пёс ты эдакой!!!"

       Повесил голову чиновник. Совсем отчаялся:"Экой чёрт эту совесть принёс! Всю жизнь обманывал, воровал - и ничего! А тут как наказание Господне! Теперь и жена из дому выгнала! Хоть в петлю лезь!" - причитал Мефистофель Акакиевич.

       Делать нечего - пошёл куда глаза глядят. Друзей-то нет, пойти не к кому: всех со свету сжил.

       Много ли, мало ли времени проходит, совсем одичал чиновник: платье его дорогое до того износилось, что Негодяя принимали за нищего, отросла борода, сам он весь сморщился, ссохся. Ото всюду его гнали палками да вениками. Даже собаки остервенились!

       Начал Мефистофель Акакиевич Негодяй потихоньку с ума сходить: бегает по площади на четвереньках, ревёт по-ослиному, ногой бьёт, как конь ретивый по земле. А вскоре уши начали расти, как у осла какого.

       В последний раз видели, как какой-то барин ехал в роскошной коляске, запряжённой не то зверем, не то человеком с длинными ушами, который всё время кричал по-ослиному и плакал. Дворовые дети даже кормили его морковкой.

       Спустя неделю говорили люди, вздыхали:"Да, славный человек был - Мефистофель Акакиевич Негодяй - добрый. Честнейший был человек. Да только недавно вот от угрызений совести помер. И с чего бы это? Ведь порядочнейший был человек!" - поговорили-поговорили, да и забыли его.