Форма жизни номер два глава 16

                Междуглавие. Владислав


Он охотился, а заодно подыскивал укромное место, чтобы провести очередной длинный день начала лета. На выселках после того случая он решил больше не оставаться: слишком близко к людям, слишком рискованно.
 
Какие-то посторонние звуки привлекли его внимание. Владислав прислушался. Звуки доносились со стороны деревни. Судя по ним, вся деревня не спала в этот предрассветный час. Владислав решил узнать, в чём дело.

Деревня действительно была полна людей, машин, собак и ездовых оленей. Собаки лаяли, люди возбуждённо ходили туда-сюда и переговаривались, обсуждая детали предстоящего мероприятия. Владислав быстро понял, куда они собираются. К дому шамана, а оттуда – рассыпаться веером и обшаривать окрестности. Теперь они были уверены, что шаман прячет внучку где-то неподалёку. Некоторые горячие головы из тех, что помоложе,  предлагали как следует потрясти самого шамана. Здесь были не только местные: владельцы вездехода и двух джипов явно прибыли из города. То ли друзья, то ли дальние родственники пострадавших. Они готовили облаву по всем правилам.

Кавалькада уже начала выдвигаться, возглавляемая человеком на вездеходе. Владислав побежал напрямую, через лес.
 
Ойку спал. Переживания за внучку подкосили его.  За пару дней он будто стал старше на десять лет. Ходил медленно и мало, часто отдыхал. Все старые болячки навалились на него разом. А ведь впереди – изгнание злого духа, да такого, с каким Ойку никогда не сталкивался. Это потребует всех сил, до последней капли. Поэтому шаман пил отвары и много спал.

Владислав бесцеремонно растолкал его:
-- Вставай, старик! Они идут!

Ойку кое-как поднялся, добрёл до двери и прислонился к косяку. Обернулся и посмотрел на вампира:
-- Приведи её сюда. Я оседлаю оленя…

Владислав на предельной скорости бросился по знакомой тропе на островок посреди болота. Первым делом они обыщут именно болото. Скорее всего, кто-то выследил шамана, когда тот носил еду беглянке.

На островке ничего не изменилось. Далган мирно спала. Владислав дёрнул за край спальника, торчащий из шалаша, и вытащил её наружу. Она резко села, ничего не понимая спросонья. И тут же увидела дулына.

-- Вставай, Далган, -- сказал он. – Они скоро будут здесь. Беги к деду.

Она окончательно проснулась. Расстегнув спальник, нырнула обратно в шалаш, вытащила оттуда джинсы и куртку, быстро оделась и обулась в резиновые сапоги. Вопросительно посмотрела на вампира.

-- Солнце встаёт. Беги. – ответил он на её безмолвный вопрос.

Она побежала. Владислав стоял неподвижно, глядя на светлеющий восток. За пять секунд до первого луча солнца он вскочил на камень, похожий на зуб огромного дракона, и прыгнул в болото.


                Междуглавие. Погоня.


Дед велел ей скакать в сторону, противоположную от деревни. Если преследователи начнут обыскивать болото – это может занять весь день. У Далган будет время скрыться. Дед сказал, что ночью её найдёт дулын и скажет, что делать дальше. А пока ей надо скакать во весь опор как можно дальше от Каянина болота.

Чтобы собаки не взяли след, она направила оленя к ближайшему ручью, впадавшему в болото, и минут пятнадцать двигалась вдоль каменистого русла. Летом ручей пересыхал, оставляя вместо себя широкую полосу обкатанных валунов и булыжников, но сейчас в нём ещё была вода.

Выбравшись на другой берег, Далган направила оленя сквозь тайгу – неважно куда, лишь бы подальше от преследователей. Она скакала так несколько часов, когда вдруг выскочила на открытое пространство. Здесь тайга переходила в тундру. Вдалеке голубели горы. Далган решила добраться до этих гор и пустила оленя по следу вездехода, проехавшего здесь то ли вчера, то ли пять лет назад (следы от гусениц заживают в тундре очень долго).

Она преодолела уже почти половину пути, когда услышала монотонный нарастающий звук. Далган в ужасе оглянулась. Справа, прямо в её направлении, летел вертолёт. Она стала кричать на оленя и бить его ногами, заставляя бежать ещё быстрее. Хотя и знала: от вертолёта не уйдёшь, тем более на открытом пространстве.

Вскоре вертолёт догнал её и полетел рядом, параллельным курсом. Она оглянулась и посмотрела опасности в лицо. Дверь была открыта, в проёме стояло и сидело несколько мужчин. Они что-то весело кричали ей. Двое снимали на маленькие цифровые камеры. Один махал ружьём. Почти все они были белыми. «Охотники из города, прилетели оленей бить», -- сообразила Далган. От сердца отлегло: это были не те, от кого она бежала. Один из весельчаков достал телефон и стал с кем-то говорить. Вертолёт, сменив курс, полетел дальше. Далган и представить себе не могла, что этот весельчак с телефоном окажется приятелем одного из преследователей, который тоже собирался принять участие в этой вертолётной вылазке, но потом предпочёл охоту на человека. И что как раз в этот момент первый рассказывал второму о красивой девушке, скачущей на олене посреди тундры. Он очень удивился, когда второй начал расспрашивать подробности: как выглядит девушка и куда она направляется.

Далган решила дать оленю отдохнуть: скачка во весь опор вымотала его. Олень мирно щипал густой мох и пил из озерца. Девушка стояла рядом и думала о своей короткой и так нелепо сложившейся жизни. Ведь она нарочно не выслеживала тех подонков. Просто шла, погрузившись, как обычно, в полубессознательное состояние, и вдруг оказалась у того сарая и услышала их голоса. Она хотела в ужасе бежать прочь, но долетевшая фраза остановила её.

-- … шесть уроков. Ну как, повторим субботник?

И они дружно заржали. Далган замерла. Что-то включилось и выключилось в её голове. Взгляд упал на гаражи, стоявшие неподалёку. Из одного вышел какой-то мужичок и зашёл в соседний, поболтать с приятелем. Далган больше не медлила. Будто не она, а кто-то другой, расчетливый и жестокий, вёл её. Он заставил девушку войти в гараж, схватить канистру с какой-то жидкостью, найти зажигалку в кармане висевшей куртки, вернуться к сараю. Поставить канистру, найти у стены горбыль и подпереть им дверь так тихо, чтобы никто из находившихся внутри не услышал. Полить из канистры землю вокруг сарая, остатки плеснуть на дверь и достать зажигалку.

Огонь удалось высечь с третьего раза. Кто-то уже подходил к двери с той стороны, чтобы узнать, откуда этот резкий запах. Далган поднесла горящую зажигалку к небольшому клочку старой ваты, торчавшему из дерматиновой обшивки двери. Дверь занялась мгновенно. Огненные змеи поползли в обе стороны, огибая строение. Внутри закричали…

Далган очнулась от этих ужасных воспоминаний. День близился к вечеру. Пора уже двигаться дальше. Она погладила оленя, подтянула упряжь. И заметила движение на горизонте. Она замерла, не веря своим глазам. Несколько машин неслись по тундре прямо на неё. Теперь это точно они. Далган вскочила в седло и пустила оленя во весь опор.

Машины медленно, но верно настигали. Косые лучи заходящего солнца окрашивали тундру в кроваво-красный цвет. Олень уже выдыхался. Они всё ближе. Они радостно кричат и улюлюкают в предвкушении. Далган знала: её не арестуют и не отправят в отделение милиции. С ней не будут говорить строгие тёти и дяди о вреде алкоголя и наркотиков. Всё закончится сейчас, здесь, этой ночью.

Олень выбился из сил. Шаг, второй, третий – и он встал. Преследователи заорали ещё громче. Кто-то выстрелил в воздух. Они окружили обессилевшее животное, стащили девушку с седла и стали бить ногами. Она, как могла, закрывала голову руками и не издавала ни звука. Но пинавших быстро остановили: такая быстрая и относительно лёгкая смерть многих не устраивала. Стали совещаться. Решено было поступить по принципу «око за око», другими словами – сжечь преступницу. Для этого решили вернуться в тайгу: там и дрова есть, и не так приметно будет, как посреди тундры.

Девушку привязали к одной машине, оленя – к другой, и поехали. Далган бежала, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь на бегу. Кошмар наяву длился и длился, до леса было ещё далеко. Машина, к которой был привязан олень, остановилась. Послышался выстрел. Потом машина быстро догнала вереницу.

Кто-то недовольно сказал, что с такой скоростью они до утра не доедут до леса. А солнце уже почти село. Что, из-за этого отродья и вторую ночь не спать?! Машина остановилась, девушку схватили и затолкали внутрь, к ногам победителей. Теперь они ехали быстро, с ветерком. Чёрный лес приближался. Включили фары и двигались по своим же следам, чтобы не сбиться с пути. Решили на всякий случай углубиться подальше в тайгу.

И вот передняя машина остановилась, а за ней встали и остальные. Все вышли и осмотрели место будущего аутодафе. Большинством голосов решили, что место подходящее. Это была старая вырубка, обнесённая столбами с остатками колючей проволоки. Между серых пней тянулись ввысь молодые осинки. Выбрали столб как можно дальше от живых деревьев (чтобы ненароком не поджечь тайгу), подтащили к нему пленницу и привязали.

И вот несколько взрослых, солидных мужчин стоят и смущённо оглядываются друг на друга: кто возьмёт на себя смелость исполнить приговор? Перед ними бессильно свисает на верёвках избитая девочка. Она не просит пощады, только вздрагивает иногда и тихо стонет. Вокруг шумит непроницаемо-чёрная, вечная и таинственная тайга.

Наконец, один из них – тот, что потерял единственного сына – сделал шаг вперёд.

-- Несите бензин. Пусть я буду гореть с ней в аду, но я не прощу. Степана всё равно уже не вернёшь…

Остальные засуетились, переливая бензин из бензобака в канистру. Кто-то подал добровольцу зажигалку, ещё кто-то – обрывок газеты, заботливо скатанный в трубочку. Далган равнодушно смотрела на них, то и дело теряя сознание.

В очередной раз вынырнув из небытия,  она краешком сознания уловила, что что-то изменилось. Она попыталась сосредоточиться. Люди на поляне стояли не двигаясь и смотрели в одну точку. С трудом повернув голову, Далган тоже взглянула в ту сторону.

На границе ночи, едва освещённый светом фар, стоял неподвижно… кто-то. Тёмный, жуткий, бесформенный. Кое-кто из мужчин стал пятиться к машинам: то ли чтобы взять ружьё, то ли чтобы исчезнуть отсюда как можно быстрее. Нервы и так у всех были на взводе, а тут ещё какая-то чертовщина началась.

-- Ты кто? – спросил один из тех, что остались на месте.
Нечто помолчало, но потом всё же ответило тихо, почти шёпотом:   
-- Я – дух, посланный великим шаманом Ойку, чтобы спасти эту девушку.
Кто-то издал нервный смешок:
-- Ойку, это ты что ли? Мало мы тебе накостыляли? Выходи, старая коряга, добавки получишь!

Через мгновение раздался крик: говоривший валялся на земле и держался за живот, хватая ртом воздух, а тёмный дух стоял уже в другом месте, за спинами мужчин.
-- Ах ты, мать твою… -- произнёс кто-то испуганно.

Но один всё же не растерялся, сорвал с плеча ружьё, прицелился и выстрелил. В ту же секунду он тоже был на земле и орал во всё горло, глядя на оторванную кисть правой руки. Дух, неожиданно появившись у толстой сосны, вдребезги разнёс дорогое ружьё. Больше желающих вступать в противоборство не оказалось. Все сломя голову бросились по машинам и разъехались в разные стороны.

Дух подошёл к девушке и аккуратно развязал её. Далган бессильно упала ему на руки. И окончательно провалилась в небытие.


                XVI. Вперёд и вверх


Я не могла дозвониться ни до одного из них. Чувство опасности возрастало. Молчание Георгия понятно. Но почему не отвечает телефон Владислава?

Я миновала последние отроги Урала и неслась уже по Западной Сибири. Европейские дубравы и берёзовые посадки сменились тёмными еловыми борами и светлой лиственничной тайгой. Ночи были короткими, зато лунными, поэтому я бежала на пределе скорости. Может быть, у его телефона просто села батарейка, утешала я себя. Или сам телефон потерялся. Там же вокруг заповедная глушь, до ближайшего салона сотовой связи, даже с нашей скоростью, ох как не близко, а ему надо готовиться…

С каждой ночью я приближалась к цели. Оставалось совсем немного, ночь или две. Последние два пакета крови в рюкзаке не прибавляли радости. Значит, скоро придётся пить оленью или волчью кровь. В детстве я ненавидела варёное молоко с пенками. Необходимость пить кровь животных вызывала во мне похожие ассоциации. Владислав говорил, что свиная кровь ближе всего по составу к человеческой, поэтому и на вкус не такая гадкая. Надо будет попробовать…

Что-то вокруг неуловимо изменилось. Я остановилась и прислушалась. Тайга  замерла. Птицы, звери, даже, казалось, ветер в кронах – всё оцепенело. Такого раньше не было. Да, животные обходили меня стороной, если чуяли запах, но лес при этом продолжал жить своей жизнью. Нет, причина явно не во мне. Тогда что же?..

Торжествующий хохот разорвал тишину. Совсем близко, километрах в пяти. Мой инстинкт самосохранения  заставил тело сорваться с места и бежать с небывалой скоростью прочь от источника этого жуткого хохота. За долю секунды я поняла: это она. Демоница нашла меня. И она смеялась в предвкушении близкой расправы.

Я почти летела, едва касаясь земли и веток деревьев. Но она не отставала.

Шаман сказал, что мы должны привести её на Каянино болото. И тогда это показалось мне разумным. Больше того: я сама доказывала Владиславу, что могу послужить приманкой для демона. Но теперь, когда всё так и произошло, я могла думать только об одном: как от неё оторваться? На ходу расстегнув и сняв рюкзак, я зубами надорвала пакет с кровью и бросила назад и в сторону. Может быть, это её задержит?..

Судя по звукам, демоница действительно отвлеклась на несколько секунд. То ли проверяла, что я выбросила, то ли не смогла не выпить предложенное угощение. Минут через пять я точно так же выбросила последний пакет. А потом и опустевший рюкзак.

Эти уловки позволили мне выиграть ещё несколько секунд и несколько километров. Неожиданно я выскочила из леса в поле и увидела вдалеке огни. Обычно я сторонилась человеческих поселений, но теперь побежала на свет.

Это была небольшая деревня посреди тайги. Серые бревенчатые избы, кирпичные магазин и сельсовет, новая недостроенная церковь. А позади деревни – то, что пробудило во мне смутные надежды. Аэродромная полоса, и на ней – маленький старый самолёт. Его грузовой люк был открыт, какой-то человек в комбинезоне складывал внутрь тюки и коробки. Вероятно, это почтовый самолёт, и он готовится к взлёту. Я побежала напрямик к этой единственной надежде на спасение.

Человек уже заканчивал погрузку, когда я, выскочив из темноты, схватила оставшиеся коробки и вместе с ним затолкала в трюм, а затем захлопнула люк.
-- Взлетаем! Живо! – скомандовала я.

Он, конечно же, не пошевелился: всё ещё был в ступоре от моего неожиданного появления. Тогда я взяла его за шиворот комбинезона и потащила к штурвалу.

-- Это угон! Быстро заводи мотор, или я тебя убью!
Говоря это, я сама себе поражалась и сама себе не верила. Но человек, кажется, поверил. Он торопливо щёлкнул тумблерами, и мотор загудел.
-- Надо, чтобы мотор прогрелся. И запросить разрешение на взлёт.
-- Запрашивай. Только помни: я рядом.
Он надел пилотские наушники, включил переговорное устройство и произнёс, почти не заикаясь:
-- База, я борт семнадцать. Прошу взлёт.
-- Борт семнадцать, я база. Взлёт разрешаю. Серёга, не забудь в следующий раз диски привезти, -- ответили ему и отключились.
-- Взлетай, -- скомандовала я.
-- Рано ещё.
Мой внутренний таймер подсказывал, что она вот-вот будет здесь.
-- Быстро!!!
Он выругался, но повиновался. Пейзаж за иллюминаторами тронулся и поплыл. Мы набирали скорость. Теперь пилот бормотал слова молитвы. У меня промелькнула мысль: если сейчас самолёт разобьётся – останусь ли я цела?

Сзади что-то загрохотало. Неужели она успела?!
-- Груз не закреплён! – истерично крикнул пилот. – Щас грёбнемся!
Я метнулась в хвост самолёта и стала быстро собирать коробки и крепить их к полу ремнями. Пилот умудрялся следить за взлётом и командовать моими действиями:
-- Равномерно! Слева перегруз!

Хорошо, что он не оборачивался. Иначе проще было бы убить его, чем объяснить, как я смогла закрепить расползающиеся во все стороны тюки за двенадцать секунд. Ещё через две секунды мы оторвались от земли. Я внимательно прислушивалась к вибрациям корпуса: вдруг она успела запрыгнуть на крыло или хвост? Но нет, самолёт шёл ровно.

Пилот расхохотался и крикнул:
-- Эх, сейчас бы дерябнуть как следует! Ни хрена себе адреналин!

По большому счёту, я была с ним согласна. Если бы только он знал, чего именно мне хотелось дерябнуть! Но я сдержалась: единственный источник дерябания сидел сейчас за штурвалом и на старых дюралевых крыльях уносил меня от неминуемой гибели. Я взяла себе на заметку освоить управление самолётами, а заодно вертолётами, яхтами и парусным барком «Седов», фотографией которого часто любовалась в детстве. Подводные лодки и космические корабли решила оставить на потом. Ну мало ли…

Я подошла и встала за его креслом. Огней деревни и взлётной полосы уже не было видно. Внизу темнела бесконечная тайга.

-- Куда летим, госпожа угонщица? – спросил пилот. Он всё ещё был радостно возбуждён после того, как мы побывали на краю гибели.
-- А куда ты летел? – поинтересовалась я.
-- В Туру.
-- Нет, туда мне не надо. – Я стала вспоминать, есть ли аэродромы поблизости от Каянина болота. Судя по моим данным, нет. Это совсем глухой район вдали от всех проявлений цивилизации. Что же мне делать? Прыгать в болото? Я ещё не знала пределов прочности своего организма, а рисковать не хотелось. Да и картина…
-- Дай мне карту, -- потребовала я. – Что это, вот здесь?
-- Военная база была. Теперь там нет никого, лет тридцать уже.
-- Сядешь?
-- Нет. До рассвета топлива не хватит.

Я тихо выругалась. Ну конечно же! Я, создание ночи, уже мыслю новыми категориями. Как он сможет сесть на заброшенную полосу ночью без сигнальных огней?! А ждать рассвета в мои планы никак не входит, и количество топлива здесь ни при чём. Я снова посмотрела на карту.

-- В этом направлении какой ближайший аэродром? – спросила я и провела пальцем по карте немного севернее Каянина болота.
Он ткнул пальцем в кружок на карте. Это было в стороне, но не существенно. Несколько лишних часов бега. Учитывая, что самолёт передвигается быстрее меня, в общей сложности я даже выиграю во времени.
-- Пойдёт. Летим туда.
-- Слушаюсь, миледи!

А  он весельчак. Мне очень не хотелось, чтобы он стал первым убитым мной человеком. Сохранила ли я тайну? Не догадался ли он, кто я такая? И что он расскажет другим людям об этом случае? Я решила купить его молчание, а заодно и сохранить ему жизнь.

Но, осмотрев себя, я пришла к неутешительным выводам. При мне была банковская карта (которой я не могла воспользоваться посреди тайги), картина ценой в несколько миллионов долларов (которая была мне нужна) и телефон (который тоже был мне нужен). Вся наличность осталась в рюкзаке. Возможно, демон ею воспользуется.

Прямо по курсу показались огни.

-- Подлетаем? – спросила я.
-- Ещё нет. Минут через десять
В конце концов, ни тот, ни другой не отвечают. Я вынула Сим-карту из телефона и стёрла все данные из памяти. Потом протянула телефон пилоту:
-- Он дорогой. Последняя модель. Давай договоримся так: никакого угона не было. Ты меня никогда не видел. Придумай сам что-нибудь, и он твой. Если проговоришься – тебе же будет хуже. Я не угрожаю, я предупреждаю. Тот, от кого я сбежала, не оставляет свидетелей. Улавливаешь?
-- Улавливаю. Не в первый раз.

Ах, вот оно что. Тем лучше. Значит, детали он досочинит сам. Я стёрла с телефона заодно и отпечатки пальцев, сунула его в карман пилота и пошла к люку. Мы уже шли на посадку.

                Междуглавие. Владислав


Человеческая кровь туманила сознание. Давно он не пробовал свежую, чистую, струящуюся из раны кровь юной девушки. Зверь заворочался внутри. Владислав сомкнул челюсти и перестал дышать. Девушка всё ещё не приходила в сознание. Он отвлекал себя тем, что повторял Слова Земли и Слова Воды, которым научил его Ойку. Дом шамана был уже близко. Свежих запахов других людей вокруг не было.

Дверь в дом была сорвана с петель и валялась рядом с крыльцом. Ойку сидел во дворе на нартах, служивших летом скамейкой. Он безотрывно смотрел в  ту сторону, куда три часа назад, сразу после захода солнца, отправил Владислава с отчаянной мольбой о спасении Далган. И вот они показались. Ойку выпрямился.

Владислав, всё ещё перепачканный с головы до ног подсыхающей болотной жижей, положил Далган на старую шубу шамана, валявшуюся рядом с нартами. Она застонала, но не очнулась. Старик молча смотрел на неё.

-- Я скоро вернусь, -- сказал Владислав и исчез.

Ойку, тяжело опираясь на нарты, приподнялся, наклонился вперёд и лёг на землю рядом с Далган. Так и застал их через полчаса Владислав, вернувшийся с ближайшей речки мокрым, но чистым. Пытаться разбудить шамана, когда он беседует с духами – дело безнадёжное. Да Владиславу и самому было интересно, что скажут духи по поводу сложившейся ситуации. В конечном итоге, только от них зависело то, ради чего он пришёл сюда. Заартачатся загадочные духи – и придётся начинать всё сначала. А демон между тем натворит много новых бед…

Время шло и шло, но ни дед, ни внучка не просыпались. Владислав, немного обеспокоенный, легко коснулся их запястий. Пульс у обоих был слабым, но ровным. Близился рассвет. Оставить их в таком беспомощном состоянии на целый день Владислав посчитал слишком рискованным. Поэтому он аккуратно положил их себе на плечи и побежал в лес. Несколько дней назад во время охоты он обнаружил две землянки, давно заброшенных людьми. Несколько брёвен потолка сгнили и рухнули, но Владиславу не составило труда укрепить потолок и стены. Причём снаружи он не смял ни травинки, так что полянка по-прежнему производила впечатление заброшенности. Сюда он и принёс бесчувственные тела Ойку и Далган.

День тянулся бесконечно долго. Он не мог позвонить Индоре – телефон после вчерашнего дня, проведённого в болоте, отключился и, скорее всего, восстановлению не подлежал. Георгий ещё несколько дней назад, как только его обнаружили, прервал контакты. Индора сегодня или завтра будет здесь. Владислав волновался за обоих.

Наступил вечер. Поскольку ни дед, ни внучка не подавали признаков жизни, Владислав решил проведать выселки и посмотреть, не изменилось ли что-нибудь там.

Очень даже изменилось. Выселок больше не было. На их месте дымилось большое пепелище. Запах дыма смешивался с запахами множества людей, бывших здесь недавно. Значит, они не успокоятся. Не надо было выпускать их вчера из леса, жёстко подумал Владислав.

И тут он услышал чьи-то всхлипывания и надсадный кашель.

-- Деда, -- просипел кто-то, похоже, уже в сотый раз.
Владислав осторожно приблизился. На чудом сохранившихся старых нартах сидел и плакал молодой эвенк. Его лицо и одежда были перепачканы в саже.
-- Далган, -- тихо позвал он и снова закашлялся от дыма.
Владислав вышел из тени деревьев и подошёл к человеку. Тот заметил его, вздрогнул и отшатнулся. А потом как-то обмяк и равнодушно махнул рукой.
-- Ещё один, -- уже спокойно произнёс он. – И сколько вас тут всего?
-- Нас – это кого? – уточнил Владислав.
Но парень снова махнул рукой, давая понять, что ответа он и не ждал.
-- Вот видишь, сожгли. Не успел я. Хотел… хоть раз в жизни… и не успел. Сначала дулына сюда привёл. Не тебя, другого. А теперь вот… деда моего и сестру…
Он согнулся от подступивших рыданий. Владислав переждал приступ и спросил:
-- Что здесь произошло?
-- Сожгли… -- в перерывах между рыданиями стал рассказывать эвенк. – Деда моего и сестру… вместе с домом… я предупредить хотел… да не успел…
-- Ты это видел?
-- Нет. Опоздал я. Мотороллер сломался. Предупредить хотел…
-- А ты откуда узнал, что их сжечь собираются?
-- Я?! Да нет, не о том. Талканов сказал, завтра солдаты придут, всё тут на вертолётах обыщут, сестру найдут и в тюрьму посадят.
-- Кто такой Талканов?
-- Да участковый наш. Серый – племянник его. Ну, один из пацанов, которых Далган… того…
-- Ясно. Значит, завтра придут солдаты?
-- Да теперь-то уж чего… теперь не придут…
-- Живы они.
Парень вскинулся и перестал реветь, уставившись на него.
-- Живы?! Живы!
-- Расскажи всё, что знаешь, -- прервал его Владислав.
-- А, ну да. Талканов – это участковый наш. А тётя Нина – соседка, она у Талканова убирается иногда. Ну, за деньги там, за продукты…
-- Ближе к теме.
-- Так я и говорю. Тётя Нина убиралась и услышала, как он по телефону говорил. У него тесть – генерал, он в армии самый главный. И он сказал, что солдат пришлёт, чтобы тайгу прочесали. С вертолётами, с автоматами. Его брата ночью в больницу в город увезли. Талканов сказал, что дед его чуть не убил. А тётя Нина не поверила. Дед её дочку вылечил, и ей ногу тоже лечил. Она и пришла к нам, матери рассказала…

Значит, вчерашний стрелок с оторванной рукой – брат участкового, а участковый – зять какого-то армейского генерала. Ситуация опять осложнилась. Нужно срочно уходить, не дожидаясь Индору и Георгия. Всё сорвалось. Придётся начинать сначала.

-- Иди домой. Сообщение будет передано. И забудь о нас.

Владислав отправился обратно к землянке. А Иван, спотыкаясь и размазывая сажу по лицу, поплёлся по ночной дороге в сторону деревни. То, что люди хотели сжечь его деда и сестру, а дулын спас их, перевернуло все его представления о мире. С того дня он вдруг бросил пить, будто вампир закодировал его. Тихо сидел дома, читал Библию.

А потом и вовсе ушёл в монастырь. Сначала послушником был, а через год поступил в семинарию.