Макаровы истории

     За речкой с занятным названием «Сестра», есть деревенька «Акулово».
Почему «Акулово» - не знаю. Акулы в здешних краях отродясь не водились. Так, что с названием деревни не всё ясно, но сейчас не об этом.
   Живёт в этой деревеньке дед Макар. Я сколько себя помню, столько помню и деда этого. И сложилось у меня впечатление, что Макар этот и молодым-то никогда не был, а  всегда дедом был. Помню себя мальчишкой, а он уже был в возрасте, я вырос, а  Макар всё тот же дед. Но самое странное, что этот старик, вроде бы как и не стареет вовсе. Каким он был двадцать лет назад таким и остался, словно время над ним не властно. Так вот, этот дед знает множество историй. Бывало летним вечерком, соберёмся детворой деревенской  и к нему. А он сидит на завалинке и как всегда курит огромную «козью ногу» из своего самосада. Мы ему: - Деда, деда расскажи что-нибудь.
 Усмехнётся дед Макар, морщинки, как солнечные лучики возле глаз разбегутся, посмотрит на нас и ответит: - Ну почему ж не рассказать, расскажу.
    Рассядемся мы вокруг него, и дед, аккуратно затушив  самокрутку и откашлявшись, начнёт рассказ своим старческим, чуть надтреснувшим с хрипотцой  голосом. Да так расскажет, что у нас - у детворы, челюсти от удивления  поотвисают. Несколько  историй деда Макара я и хочу вам, уважаемый читатель, пересказать.

                По грибы.

    Было это в году этак в 63-м, что ли. А может и в 62-м. В общем, Гагарин в космос уже слетал. Август стоял тёплый и влажный. Грибов в лесах было видимо - невидимо. Ну и пошёл я как-то раз за ними в лес, рано по утру. Я по грибы люблю раненько пойти,  росою. Пошёл. Конечно, корзинка, ножик. Водички не забыл во фляжку налить. Иду, значит. Подхожу к опушке,а сам думаю: пройдусь по краю леса, в глубь не полезу. Сказано-сделано. Иду, палочкой траву раздвигаю, гляжу - один боровичок, за ним -другой, третий... И так я, ребятки, увлёкся, что забыл обо всём на свете. Опомнился, только тогда, когда полную корзинку грибов набрал. Огляделся по сторонам, мама родная, места-то не знакомые. Чащоба вокруг, бурелом и деревья какие-то странные, старые. Такое ощущение, что сделаю сейчас с десяток шагов и увижу избушку на курьих ножках. - Вот это забрёл, - думаю. Ну, хотя ощущения ощущениями, а выбираться всё же надо. А в какую сторону идти, не понятно. Я влево посмотрел, вправо, даже вверх голову задрал. А там кроны деревьев так разрослись, что и неба невидно.  Назад оглянулся. Ведь откуда-то  я сюда забрёл? Может хоть следы, какие остались, трава примятая или ещё что?.. Глядь, а травы никакой и нет, куда не посмотрю,везде земля покрыта слоем еловых иголок. Что за наваждение такое, лес-то лиственный, а вся земля в иголках? Присмотрелся, и действительно, ни одной ели вокруг. Леший, что ли куражится надо мной? И только я так подумал, как вдруг, словно из-под земли передо мной возник зверь не зверь, человек не человек. Мохнатый, лохматый, невысокий (мне где-то по пояс будет) и говорит, то есть, даже не говорит, а в голове у меня голос звучать начал: «Заблудился, болезный»? Я на него смотрю: молчит мохнатый, рот не двигается. А тут снова у меня в голове голос зазвучал: «А мне не обязательно говорить. Ты слышишь, то о чём я думаю, а я слышу, то о чём ты думаешь».
    Слыхал я про такое, телепатия называется. Профессор один по телевизору интересно про это рассказывал. Только не думал я, что это со мной может произойти. Смотрю я на него, а сам думаю: - Ну, да ладно: телепатия так телепатия, ничего особенного.
    Уже потом, спустя много лет, вспоминая этот случай, приходила мне в голову мысль: «А почему это происшествие меня не удивило? Ведь воспринимал я всё так, как будто оно, так и должно быть?" Ответа на этот вопрос я до сих пор не нашёл. Ох, что-то отвлёкся я, ребятки. Слушайте же, что было дальше.
   - Уважаемый, - говорю, нет, не говорю, а тоже, думаю, - не поможете мне из леса выбраться? За грибочками, вот, пошёл, да увлёкся. Теперь даже и не знаю, в какую сторону идти.
   - Заблудился, болезный, - опять отозвалось у меня в голове. Теперь это был уже не вопрос, а утверждение. - Что ж ты так? По лесу шастаешь, за дорогой не следишь. И компаса, наверное, с собой не взял?…
   Пока он мне это всё в голову думал, я рассматривал своего «собеседника» (ведь хоть мысленная, но всё ж беседа). Лицом тёмен. То ли кожа такая смуглая, то ли не мылся давно. В спутанных волосах и в не чёсаной бороде, какие-то веточки застряли, листики сухие. Руки длинные, чуть ли не до колен, а сам сутулый и сгорбленный какой-то. Рубаха на нём длинная, пояском подвязана, то ли из коры, то ли из грубой дерюги. Штаны из того же. На ногах то ли лапти, то ли чуни какие-то,  не разобрать.
   - Ну, разглядел? - мысленно спросил он, - наверное, глядишь на меня, да удивляешься. Думаешь, поди, кто таков?
   -Да, - отвечаю, - именно так и думаю. Так кто же ты?
   - Ну, здрасьте, - как-то ехидно произнёс он в слух, я даже ушам не поверил.
   - Да могу я говорить, могу,- усмехнулся незнакомец. - Тебе же так привычнее? Ну и  давай говорить, так как тебе удобней.
 - Что, здрасьте, - возмутился я. - Я в лесу первый раз в жизни заплутал. А таких, как ты и не видел никогда. Здрасьте, он мне ещё тут…
   - Так ты же сам обо мне подумал, - чуть ли не с обидой отвечает лохматый,- а если кто в лесу про меня или скажет, или подумает, то я сразу тут как тут.
    - И кого я звал?- спрашиваю.
   - Как это кого звал? Меня, лешего.
   - Опачки, - вырвалось у меня от удивления, - так я,  что, в сказку попал?
   - Какая сказка! Настоящий я.  Живу здесь уже лет триста.
И знаете, ребятки, что интересно? Ведь я ему сразу поверил.
   - Так тебе, ой, извините, вам уже триста лет? - интересуюсь я.
   - Кому это "вам"? - леший стал озираться. И никого не увидев, погрозил мне пальцем: - Один я здесь и нечего мне, тут, вамкать. Есть хорошее слово «ты» вот и тыкай, давай.
   - Ну, прости,  если обидел, - извинился я. - А всё таки, неужели тебе уже триста лет?
   - Нет мне пятьсот,- отвечает леший, -  я до того как здесь поселиться под Китежем обитал. Но почувствовав,  что не будет там жизни, сюда перебрался. И правильно сделал - затопили всё там.
   - Подожди, - говорю я, -  так ведь Китеж затопили совсем недавно.
   -Ну, да, недавно. Вот я и говорю - почувствовал. А буквально через каких-то триста лет и затопили. Что же мне надо было там сидеть и ждать, а потом в спешке собираться?
   - Да, дела, - почесал я затылок, -  А имя у тебя есть? А то как-то неудобно. Всё «ты» да «ты».
   - Есть, да не про твою честь. Что ж я совсем из ума выжил первому встречному поперечному своё имя называть.
   - А что здесь такого? - удивился я, - у нас, у людей принято, знакомясь называть своё имя. Меня вот зовут…
   - Ну и дураки вы тогда, - прервал меня леший. - Нельзя, так запросто имя своё открывать. А вдруг порчу кто какую наведёт или сглаз.
    И так он пронзительно на меня посмотрел, что верите, ребятки, у меня по спине холодный пот потёк и по всему телу аж мурашки побежали. И называть своё имя мне совсем расхотелось.
   - Ладно, ладно, ты не бойся, - усмехнулся леший, - я сегодня добрый, не обижу. Да и человек ты вижу не плохой, хотя конечно и не ангел.
   - Мы люди все такие противоречивые, - отвечаю я ему. И тут меня осенило, - Послушай, а ты, что ангелов видел?
   - Видел, - говорит леший.
   - Ну и как они, - поинтересовался я.
   - Ребята, конечно, правильные, но скучные и зануды ещё те. Очень им нравится поучать, а я страсть как этого не люблю. Что сделаю, то и сделаю. А хорошо это или не очень, потом видно будет. А то,  это не делай, то не делай. Тьфу скукотища! - ворчал леший, видно это было его больное место.
   - Так как же мне из леса выбраться, уважаемый?- вернулся я к волнующей меня теме.
   - Как выбраться-то? - леший почесал свою макушку. - Видишь ли, в чём дело. Забрёл ты в
   лес заповедный.А из него выбраться человеку не так-то  просто. Вот ты когда грибы собирал, через ручей перешагивал или в брод по нему шёл? - спросил леший.
   - Не помню.
   - Так вспоминай! - чуть ли не крикнул он,- А то не помню, не помню!
   Как я успел заметить, леший любил поворчать, но это у него получалось не зло, а как-то смешно, нет даже не смешно, а … даже слова не подберу, ну скажем по-доброму, что ли.
   Я лихорадочно стал прокручивать в голове то, что со мной происходило пока грибы собирал. Всё таки интересная штука память. Сначала казалось, что ничего не помню, ан нет. Независимо от моего сознания, всё, что видели глаза, слышали уши, чувствовал мой нос, память разложила в моём мозгу по нужным «полочкам» и по своим «ящичкам». Я ещё сильнее напряг память, и вот перед глазами предстало видение: мои ноги в сапогах, край ручья, я вступаю в воду, делаю полшага и выхожу из воды с другой стороны ручья.
   Видение пропало. Я, обратив свой взор к лешему, хотел уже рассказать о том, что видел, но он хитро улыбаясь, подмигнул мне, мол, не напрягайся, я уже всё знаю.
   - Понимаешь в чём дело, - задумчиво глядя на меня начал говорить леший, - ручей этот,  как бы подобие границы между обычным лесом и заповедным. Если б ты просто перешагнул или перепрыгнул через него, то ничего и не заметил бы. Но ты вошёл в ручей, в нём сделал полшага и пожалуйста - ты здесь. Хотя, ведь,  ручей тоже не каждого пропускает.
   Сказав это, леший, как-то странно на меня посмотрел и о чём-то задумался.
   - Так мне-то, что делать? - подал я голос.
   - Тебе? - переспросил он, - А ничего не делай, здесь живи.
   - Как здесь? Я не хочу здесь! Я домой хочу! - мне стало не по себе.
   - Ладно, не бухти, пошутил я. Вот такой я, шутливый, - со смехом произнёс леший, - Да и не сможешь ты здесь жить, не для людей тут всё, не для людей.     Сказав это, леший снова задумался. Немного помолчав, как будто,  что-то, обдумывая, леший сказал: - Ну, хорошо. Пошли, выведу тебя отсюда.
   Я от этих слов  повеселел.
   - Пошли, - говорю, - пошли быстрее, а куда идти-то?
   - Ты не суетись,- отвечает он, - иди за мной след в след, понял?
   - Понял.
   Иду, за ним а сам думаю: - Странно как-то получается, леший сам невысок,  а шаги у него такие, что и мне в пору ноги пошире ставить. Ну да ладно, главное, что он согласился меня из леса вывести, а шаги его, какие есть, такие и есть. Не моё это дело...
   Только я так подумал, как леший, вдруг, тоненько ойкнув, неуклюже повалился набок и застонал, скрипя зубами.
   Я к нему: - Ты, что это? Что с тобой?
   - Ногу подвернул, - сквозь стон просипел леший.
Не долго думая, подхватил я его, взвалил себе на плечи и говорю: - Дорогу к своему дому показывай!
   - Зачем тебе мой дом? - кривясь от боли, но с недоверием спросил леший.
   -Как зачем? Не бросать же тебя с больной ногой здесь. До дому тебя донесу, а там уж и свою дорожку искать пойду.
   Молчит леший, сопит только.
   - Ну что, - говорю, - долго будем сопеть?
   - Поставь меня на землю, - сказал он, - поставь не бойся. С ногой уже всё в порядке.
   - Как в порядке? Ты же только что от боли чуть ли не кричал, а уже в порядке? Или шутки надо мной шутишь?! - возмутился я.
   - Нет, не шучу. Ногу я и вправду подвернул. Только у нас у леших, как? Если болит, а кто-то пожалел или решил помочь, тут же вся хворь и проходит.
   Поставил я лешего на землю, а сам думаю, что где-то, подобное я уже слышал. Поднапряг память и точно - у писателя Лагина, в его «Старике Хоттабыче».
   - Правильно. Лагину твоему, про это, тот самый джинн и рассказал. Знаю я этого Хоттабыча, встречались, - сказал леший. -  Так, не отвлекай меня своими мыслями, а слушай : иди сейчас вот по этой тропинке. По ней дойдёшь до папоротника цветущего. От него поверни на право. Отмерь тридцать шагов, остановись, закрой глаза и скажи три раза «Лес позади, дом впереди». Запомнил ?
   - Да, - отвечаю. Глаза опустил глядь, а под ногами и впрямь тропинка. Да такая, как будто по ней постоянно люди ходят, утоптанная.
   - Спасибо тебе леший, - говорю.
   - Не за что, Макарушка - отвечает.
   - Эй, леший! А я ведь тебе своего имени не назвал, - удивился я, - откуда знаешь, как меня зовут?
   - Не называл, что, правда, то, правда. А мне и не надо, что бы называл, я и так знаю. Леший я.
   - Ну ладно леший, ещё раз тебе спасибо, - поклонился я ему поклоном земным, да и пошёл по тропе.
   - Макар! - окликнул меня леший, - ты, это, вот чего, меня зовут…  Назвался он. Видно доверием ко мне проникся. Да, назвался, но только он с меня слово честное взял, что имя его я никому не открою. Вот с тех пор и храню я его тайну. Извините, ребятки и вам тоже не открою его имени, слово честное своё я привык держать.
   А дальше было всё, как леший сказал. Дошёл я до папоротника цветущего, от него повернул на право, отсчитал шаги, закрыл глаза, сказал то, что надо было сказать. Глаза открываю и вижу, что стою я возле ручья того самого. Глянул вверх, а на небе тучи хмурятся. Ну, думаю, домой надо идти скорей, пока дождь не начался. Иду и размышляю о том какая странная история со мной приключилась: леший, лес заповедный, папоротник цветущий.
   Прихожу домой, а жена мне говорит: « Что-то ты, Макар, быстро обернулся».
 Я то думал, что времени прошло уйма сколько, дело думаю к ужину идёт, а оно вона как получилось. Будто и не было моего путешествия в лес заповедный. Словно и вправду, побродил по опушке, да вернулся. Странные дела. Даже подумал, что может мне это всё привиделось?
   - А может и вправду привиделось? - тихим голосом спросил у деда Макара Ванька Тутышкин.
   - Может и привиделось, - усмехнулся дед Макар. Но, вот, только, детки, с тех самых пор, заметил я за собой одну особенность. Не болею никогда. Что бы не случилось, не берёт меня никакая лихоманка и всё тут...
     Много раз, мы мальчишки, допытывались у деда Макара, о том, как лешего зовут. Только он, на все наши расспросы или отмалчивался, или говорил так: « Вот когда в заповедном лесу окажитесь, так у него сами и спросите».
 


                *                *                *

   продолжение - рассказ "Кисет."