Урбанистический синдром

                У Р Б А Н И С Т И Ч Е С К И Й   С И Н Д Р О М

               



     Звонок:
     -Дорогая, сегодня такой праздник… Можно меня с работы чуть-чуть попозже принесут?

---------------

      Средство против облысения:
Возьмите один килограмм мазута и втирайте его в голову каждого, кто скажет, что вы лысый.



(Из народного фольклора)










- Любите ли вы праздники?

Глупый вопрос…

На Земле, на протяжении всей истории существования человека его  сопровождает праздник.

Убили мамонта,  значит, будем сыты… - праздник! Сегодня его бы назвали  «Днем охотника».

Добрались до Северного полюса, куда не поворотись, везде Юг… - отметить надо! «День полярника».

Запустили в космос человека, следовательно, проблема перенаселения планеты скоро решится… - опять нет повода не порадоваться! В результате – «День космонавтики»…

Поводов для праздника у каждого из нас значительно больше, чем для грусти и печали. Сегодня кишиневцы  и гости столицы шумно празднуют «День вина» и «Фестивали пива», радуется которым не столько душа, сколько печень. Ходят слухи, что только проблемы с избранием президента помешали провести республиканский «Конгресс самогонщиков»…

А ведь было время, когда в Кишиневе каждые выходные что-нибудь праздновали. Кроме «датских» праздников (красных дат календаря), были еще праздники выдуманные: «Здравствуй школа!»,  марш-парад духовых оркестров, «Золотая осень» и другие.

С каким восторгом накануне 1 сентября счастливые родители демонстрировали  будущим первоклашкам радостный город, празднующий их перевоплощение в маленьких школяров.

Марш-парад духовых оркестров никого не оставлял равнодушным. Ежегодно 9 мая, в День Победы, по центральной площади города маршем проходил сводный духовой оркестр, состоящий из  шестисот музыкантов-духовиков.

Трудно представить, что в Кишиневе можно найти ШЕСТЬСОТ(!)  человек, владеющих духовыми музыкальными инструментами. А ведь было! Нашли!!

В сводный духовой оркестр попали преподаватели и студенты института искусств, музыкальных училища и школ, музыканты из состава прославленных оркестров народной музыки «Миорица», «Мэрцишор», «Молдовеняска», «Хора» и десятков других
.
Солидная часть сводного оркестра состояла из духовиков, представляющих коллективы, негласно объединенные брендом «Земляне». Это были микрооркестры из четырех-пяти человек, осуществляющих свою деятельность под лозунгом (как сказали бы сегодня, рекламным слоганом):  «Мертвый человек – живая копейка!»  Я надеюсь, вы уже догадались, что речь идет о похоронных оркестрах.

Не следует относиться к вышеупомянутым  музыкантам, как к героине одного из рассказов Михаила Жванецкого,  Маше, играющей на большом барабане, в ботинках без шнурков, напяленных на босу ногу. Нет, в большинстве своем это были музыкально грамотные, прилично одетые «Мастера печали». Однако, чего греха таить, среди них были и те, кто знал только строго обязательный  «производственный» репертуар: Шопен, «Вы жертвою пали…» и, на всякий случай, пеленицу*. (*Пеленица – «Кто целоваться не ленится –тот танцует Пеленицу». Молдавский круговой танец с поцелуями.)Всё… О «Реквиеме» Моцарта речи не идет.

Марш-парад был интересен тем, что две недели подряд город мог получать  несказанное удовольствие, наблюдая за репетициями гигантского оркестра, проводимыми сначала на плацу школы милиции, а потом и на центральной площади города. Сначала это был просто рев инструментов, в котором не было ничего похожего на мелодию. Через неделю, когда начали проступать очертания Тухмановского «Дня Победы», попробовали играть на ходу. Чтобы оркестр не напоминал  стадо, с хрюканьем и визгом перетекающее по площади, пришлось съездить в Киев и приобрести там фирменный бунчук для военных оркестров в форме лиры с колокольчиками и конскими хвостами, что сразу    упорядочило
ситуацию. Поначалу музыканты первой шеренги, исполняющие (если идти по тексту) «…порохом пропах…», значительно  обгоняли последнюю шеренгу, которая только приступала к исполнению «…как он был от нас далек». Но, постепенно сближаясь, они сошлись настолько, что 9 мая  супероркестру удалось пройти по площади с разницей всего в полтакта.

Наблюдать за происходящим можно было исключительно «со слезами на глазах».

 Город был счастлив!

Самым значительным городским праздником была, конечно, «Золотая осень», проводимая вначале в ЦПКиО на Комсомольском озере. Однако власть предержащие редко туда добирались, поэтому его  перенесли в центр города, ближе к начальству.

В Пушкинском парке между административными районами города распределялись аллеи,  и в день проведения праздника, с  4.00 утра  начиналась подготовка. В парк завозились стенды, стеллажи, различного рода стойки и растяжки, раскладывались выставки продукции предприятий города, работы членов творческих союзов, изделия мастеров прикладного искусства и детского художественного творчества.

Фоном всему служили большие, красочные панно, составленные из овощей и

фруктов. Ввиду того, что единого решения в оформлении стендов не было,  каждое предприятие  выдавало свой «шедевр». В результате на аллеях можно было увидеть несколько помидорно-баклажанных профилей Ленина, десяток молдавских брендов (аиста с виноградной гроздью) и уйму душераздирающих словосочетаний «Слава КПСС!», «Народ и партия едины!» и пр., пр., пр...

Страсть овощеводов к  партийным призывам была неслучайной. Ровно в 10.00 со стороны здания ЦК КП Молдавии  в парк входила группа  «партайгеноссе» -  партийных товарищей.

Группа была внушительной. Впереди развернутым строем, важно раскачиваясь из стороны в сторону, неторопливым, величественным шагом ступали шесть-семь партийно-государственных «шишек». Возглавлял этот «крестный ход»  кто-нибудь из так называемых «первых лиц» (как будто есть «пятое лицо» или «тринадцатое»). За ними, на протокольной дистанции, семенил ножками десяток секретарей райкомов и председателей райисполкомов, со спины вслушиваясь во все, что бубнило впереди.
 
Какими бы  овощами ни были написаны слова о том, что народ и партия едины,  группа партийных товарищей  своим внешним видом резко отличалась от того самого народа. Одеты они были по-советски стильно, дорого, но однообразно. Было видно, что одевались они в одном и том же спецмагазине, а страсть подражать высшему начальнику заставляла их покупать и шляпу, и ботинки, и галстук, как у него. Если присмотреться, то напоминали они группу петеушников, только в более дорогой униформе, да и рангом повыше.

времени вхождения  в парк «группы товарищей» здесь уже вовсю  шел праздник.  Перебивая друг друга, играли десятки оркестров, на площадке у фонтана выступали детские коллективы, сотни горожан с детишками бродили по аллеям, разглядывая выставки и покупая для детей всякие вкусности

Задача «партайгеноссе» заключалась в том, чтобы медленно обойти аллеи,  рассматривая и восторгаясь как бы в первый раз в жизни увиденными овощными портретами и лозунгами. Буквально через пять минут после их прохождения  овощные выставки начинали сворачиваться, а через час по парку уже двигались грузовики, собирая выставленную продукцию, стенды и прочее.

Словно старая лошадь, в любую пургу и метель безошибочно находящая дорогу к своему дому, партийные «товарищи», через полчаса после прогулки по парку, прекрасно зная, что по сметам праздников  банкеты не предусматриваются, безошибочно унюхав направление, в полном составе оказывались  за столом в нужном ресторане.

Присутствуя на празднике, чаще всего не задумываешься о том, что  его подготовкой были заняты какие-то конкретные люди.  А люди эти были удивительно увлеченными, творческими, и каждый из них был личностью незаурядной. Среди балетмейстеров самыми яркими были Павел Андрейченко, Розита Лысая, Виктор Танмошан…

Розита Лысая, художественный руководитель ансамбля «Молдовеняска», была человеком, для которого не существовало закрытых дверей. Каким-то непостижимым образом в детской студии при ансамбле оказались практически все начальственные дети республики, что позволяло Розите посещать властные кабинеты любого уровня без предварительной договоренности. Муж Розиты, Семен, был моложе ее лет на пятнадцать, ездил на велосипеде и  непрестанно «писал музыку». Так, во всяком случае, отвечала Лысая, если в два часа ночи кто-либо интересовался,  что делает Семен и можно ли его пригласить к телефону. Эта колоритная пара была объектом  незлобивых шуток:

                Спит Розита и не чует,
                Что на ней Лысой ночует.
                Вот опомнится Розита
                И прогонит паразита.

Имя художественного руководителя народного ансамбля танца «Мэрцишор» вероятней всего  писалось Тан-Мо-Шан, ибо был он китайцем по происхождению, что не помешало ему стать тонким знатоком молдавской народной хореографии и постановщиком прекрасных танцев и хореографических миниатюр.

В последние годы Великой Отечественной войны  грязным, голодным цыганенком прибился к воинской части и стал сыном полка, получив кличку Пашка Смоленый, будущий cолист Государственного ансамбля танца «Жок», Народный артист, балетмейстер ансамбля «Миорица» Павел Андрейченко.

Десятки стран познакомились с творчеством великолепных самодеятельных коллективов, руководимых этими яркими личностями. Остается только сожалеть, что «благодаря»  крикунам, тянущим к власти свои липкие руки и кликушествующим о закате культурных ценностей молдавского народа сегодня утрачены  не только лучшие постановки этих удивительных мастеров, но и  от их прославленных, известных практически на всех континентах планеты  кишиневских  ансамблей танца не осталось и следа.

Без музыки праздника не бывает, поэтому грешно было бы не вспомнить о музыкантах. Хороших дирижеров  Кишиневу не занимать, однако не каждый способен выйти с оркестром на площадь, и это понятно:  добиться качественного звучания на открытом воздухе бесконечно сложно.
 
Одним из дирижеров, которых свежим воздухом не испугать, был директор музыкальной школы, духовик Дмитрий Коман. Именно он взвалил на себя ответственность за создание и управление вышеупомянутым сводным духовым оркестром. Как и следовало ожидать, за марш-парад от коллег музыкантов ему досталось. Разного рода шуточки, даже насмешки, так и сыпались в его адрес. Но это Дмитрия Комана не смущало. Принципиально важным для него было напыщенно пройти мимо трибуны, и пройти не просто, а во главе огромного оркестра. В армии Дмитрий не служил, поэтому строевой шаг для него был делом незнакомым. Словно деревенская баба, месящая ногами глину для производства самана, он при ходьбе высоко задирал коленки, как можно сильнее шлепал подошвами об асфальт  и резво размахивал жезлом тамбур-мажора.

Подобно любому человеку, стремящемуся проявить себя публично, Дмитрий придавал серьезное значение вопросу: «Как я сегодня выгляжу?». И не зря… Ведь если слегка перефразировать Чехова, то «в дирижере все должно быть прекрасно…»

Однако  одна мысль…(да, черт возьми! даже не мысль, а мыслишка) откровенно портила ему настроение. Какой-то случайный собеседник проронил фразу, засевшую в сознании Комана, что лысина - это медленный переход от головы к заднице, сначала по форме, а потом и по содержанию. Не зря говорят, что бросит дурак в воду камень – десять умных не вытащат. С тех пор небольшая проплешина  на темени, которую без труда можно было прикрыть пивной кружкой, стала причиной бессонных ночей впечатлительного музыканта.

Уж где-где, но в среде музыкантов те неприятные мелочи, кои человек стремится скрыть от посторонних, очень быстро становятся достоянием гласности. Не смог утаить  своей проблемы и Коман. Каким образом неведомо, но угораздило Дмитрия обсудить эту щекотливую тему с художественным руководителем и дирижером оркестра народной музыки «Мэрцишор» Сергеем Чухрием. Сергей всегда был и остается не только великолепным музыкантом-народником и потрясающим дирижером, но и общеизвестным весельчаком и удивительно озорным человеком. По поводу навязчивой идеи, угнетающей духовика, Чухрий, заговорщицки понизив голос, доверительно сообщил ему:

- У тебя, Дима, урбанистический синдром.
- Чё?..
- Не «чё»…  Отец твой был лысым?
- Да вроде бы нет… - Дмитрий закатил глаза и начал что-то вспоминать. - Но он рано помер.
- Помер-шмомер… Лишь бы был здоров. Не в этом дело, – Сергей вошел в раж.- Понимаешь, лысина - это городская проблема. Чем больше семья живет в городе, тем чаще у мужчин этой семьи  появляется лысина.
- Ну да?!
- «Нуда» -  это совсем другая болезнь.
- Я хотел сказать «Да ну!»
- «Дану» - это мужское имя. Вот ты скажи, в деревне ты часто видел лысых мужиков?

Коман поскреб темя, мучительно вспоминая лица деревенских друзей и родственников.

- Нет, кажется…
Конечно… Странно было бы услышать, что среди сельских мужиков, летом и зимой щеголяющих в фетровых пэлэриях* (Пэлэрия – традиционная молдавская фетровая шляпа с короткими полями)  можно было бы разглядеть лысого.

-То-то же. Как только у деревенского  мужика умный волос начинает покидать глупую голову, почти как у тебя, он тут же принимает меры и останавливает процесс.
- Меры? – будучи истинным духовиком, Коман с первого раза обычно не усваивал.
- Да, меры.  Ну, если хочешь, курс лечения.
- Так это же не лечится.
- Нет, ну ты  что? Дурак или притворяешься? – Чухрий, почувствовав, что легковерный  Коман развесил уши, утроил натиск. -  Ты о народной медицине что-нибудь слыхал?
- В общем, да…
- Так вот. Если вовремя приступить, то в начальной стадии облысение  прекрасно лечится конским навозом.
- Чем?!!
- Для музыканта у тебя очень плохой слух. Конским навозом! Кизяком, балигой… Называй как хочешь, суть не изменится. Надо после бани, когда кожа распарится и поры откроются, сделать  кизячный компресс на проблемное место. Это стимулирует рост новых волос. Три сеанса в неделю. То есть через день. Потом недельный перерыв и еще один цикл.
- Да ладно тебе… Свистишь…
- Какой смысл мне свистеть? Ведь проблема не у меня. Я тебе просто совет даю. Хотя, в принципе, он тебе не поможет.
 - Почему это не поможет?
- Да потому что в городе негде взять исходный продукт.
- А конно-спортивная школа? – Оказывается, Дмитрий не просто слушал «лекаря», а по ходу консультации думал об источнике «волшебного снадобья».
- Ладно, не заморачивайся. Ты у нас и без того красавец хоть куда. Будь здоров…

И Сергей Чухрий заторопился по делам…

…Как-то, несколько месяцев спустя, управление культуры изладилось провести очередной городской праздник. Неважно, по какому поводу город должен был  испытать сию радость,  но одной из ярких красок праздника  виделось выступление звезд молдавской эстрады в сопровождении духового оркестра.  Репертуар подбирался с особым тщанием. Дирижер оркестра, Дмитрий Коман, настаивал на том, чтобы в программу концерта вошла Молдавская полька в обработке Сергея Чухрия, чрезвычайно популярная в республике в ту пору.

Коман своего добился, но для того чтобы полька прозвучала в концерте, следовало сделать её оркестровку для духового оркестра, чем и занялись оба музыканта.

…Несколько раз нажав на звонок, Сергей стал изучать замызганную  входную дверь.

Вероятней всего, с тех пор как  хозяин поселился здесь, мытьем двери он себя не утруждал. Потрескавшаяся краска, словно редкая чешуя дохлого зеркального карпа, шелушилась и топорщилась. Номер квартиры можно было определить только по кривой цифре на древнем, помятом почтовом ящике, жирно намалеванной мелом рядом с кособоким скрипичным ключом.

За дверью раздалось шарканье шлепанцев.

- Кто?
- Дед Пихто…

Щелкнул замок.

- В таком случае отвечают: «Конь в пальто!»… Заходи…– Дмитрий в махровом халате и странным полотенечным тюрбаном на голове отступил в сторону, пропуская гостя.

- Тебе бы  вместо рваных шлепанцев сафьяновые пантофли*, ты бы в этой дурацкой чалме мог бы за турецкого султана сойти. – Чухрий скептически хмыкнул. – Ты чё это, как баба, башку укутал?

- А тебе все знать надо! Партитуру принес? Ну, вот и славно… Я сейчас, быстренько, - и Дмитрий открыл дверь в ванную комнату.

В потоке света, хлынувшего в полутемную прихожую, Сергей увидел странную зеленую струйку, стекающую из-под чалмы по небритой щеке Комана от виска до самого подбородка.

- Ты что это?.. Ты… - Сергей догадался, зачем Дмитрию понадобилась чалма. Хлопнув себя ладонью по лбу, он замер в изумлении и тут же забился в приступе смеха.

Не понимая причины такого поведения, Дмитрий несколько секунд был в замешательстве, и вдруг его глаза сверкнули холодным блеском.

Сергей понял, что Дмитрий понял.

- Дима, я пошутил! Ты что, шуток не понимаешь?
- Пошутил?!.. Идиот!
- Дима, спокойно… Дима!..

Было поздно. Разъяренный духовик сдернул с головы клоунскую чалму и принялся, разбрызгивая «волшебное снадобье», охаживать ею  «народника».

- Козёл!... Вот тебе «народная медицина»!.. Вот тебе «урбанистический синдром»!... Вот тебе «конно-спортивная школа»!..

Папка с партитурой Молдавской польки, которую пришлось использовать в качестве щита, сослужила Чухрию  верную службу, приняв на себя основную часть «благодарности» за розыгрыш …

…Невзирая на странные пятна, украсившие партитуру, успех Молдавской польки в переложении для духового оркестра был сногсшибательным.