Легенда о финансовом гении

                Богатство подобно морской воде: чем больше ее пьешь,
                тем сильнее жажда.
                А. Шопенгауэр

    История, о которой хочу рассказать, началась в лихие 90-е годы прошлого столетия. В то время я работал инженером на одном весьма престижном заводе. Его престижность исчезла в тот момент, когда на заводе резко снизился выпуск продукции. Число работающих сократилось до неприличного минимума, а к нему причислялся и я. Мои поиски более подходящей работы ни к чему не приводили. Зарплату на заводе мне не платили, то же самое было и на фабрике жены, а наши скромные сбережения растаяли как дым.
    На мои требования выплатить хотя бы часть денег мне хладнокровно советовали вместо них взять некогда секретной спецтехникой для последующей продажи. Если бы у меня был знакомый шпион, я бы ему с удовольствием продал. Но, к сожалению, таких знакомств у меня не было. Когда пригрозил администрации завода судом, они только искренне посмеялись в том смысле, что давай, валяй. Тогда я подал иск в суд без надежды на благополучный исход дела и стал ждать.
    Чтобы прокормиться, занялся ремонтом телевизоров, но и этой работы было мало. Воспользовавшись летними каникулами, жена с дочкой улизнули в деревню к тёще. Я остался в одиночестве и готов был устроиться на любую работу при непременном условии, что она оплачивается.
    - Не скучай дома, Викуня, - сказала мне на прощание Тома. – Почаще приезжай к нам.
    - Обязательно, - пообещал я, хотя навещать тёщу и не собирался.
    В один тёплый июньский вечер я возвращался домой. Когда проходил мимо мусорника, то заметил, что в одном из баков роется бомж. Обычно прохожу мимо этих маргиналов, делая вид, что не замечаю их. На этот раз вопреки своей привычке я остановился возле бомжа. Это был старик с седыми взлохмаченными волосами на голове и такой же бородой. Одет он был в помятые брюки и грязную футболку. Его босые ноги были обуты в рваные сандалии. Больше всего поражали голубые и добрые глаза старика. Если бы не убогий наряд и неухоженный вид, его можно было бы принять за мудреца. Я внезапно почувствовал к нему нечто вроде необъяснимой симпатии.
    - Здорово, отец, - учтиво произнёс я. – Богатый сегодня улов?
    Бомж удивлённо посмотрел на меня.
    - Пока только две бутылки. А тебе что до этого?
    - Да, в общем, ничего. А переночевать тебе есть где?
    - Летом, уважаемый, это не проблема. А что, ты хочешь предложить мне ночлег?
    Последний вопрос я не предусмотрел. А, в самом деле, что могу предложить этому бродяге? И тут совершил безрассудный, на первый взгляд, поступок – пригласил его к себе домой. Я не сразу оценил глубину своего альтруизма. Бомж принял моё приглашение без должного энтузиазма, но и отказываться не стал.
    Дома отварил картошку в мундирах, и мы её съели с селёдкой. Моего нового знакомого звали Марк Лукич, и он бомжует два года. Судя по некоторым признакам, было похоже, что он давно не мылся, поэтому приготовил ему ванну, а перед тем предложил слегка его постричь. С моей стороны это было опрометчиво, так как я ещё никого в жизни не стриг, но в данный момент у меня не было вариантов. Несмотря на тупые ножницы, свою задачу  в основном выполнил, и мой клиент выглядел как огурчик. Я вспомнил обещание Герберта Уэллса постричь бороду Карла Маркса. В нашем случае я ничего не обещал, но сделал это с Лукичом.
    Пока старик Марк блаженствовал в ванне, я стал подыскивать ему подходящую одежду. По фигуре мы мало отличались, поэтому и моя одежда должна была ему подойти. У меня было достаточно одежды, которую я не носил и не собирался носить. После недолгих поисков я подобрал вполне приличные вещи, включая старые ботинки.
    После купания Лукич не только смыл с себя грязь, но и показался помолодевшим. Он с удовольствием облачился в мою одежду. Обстановка располагала к задушевной беседе.
    - Хотя на вид я выгляжу старше своих лет, на самом деле мне только 56 лет, - начал свой рассказ новый знакомый. – Я много в жизни пережил, побывал во многих местах, занимался самыми разными делами и многое перепробовал. По профессии я химик, но во мне всегда жила коммерческая жилка. Здесь, по-видимому, поработали гены моих предков из купеческого сословия. Мне довелось и побывать шесть лет на зоне. Свой срок получил по статье за предпринимательскую деятельность, которая сейчас отменена, хотя ещё до сих пор мотают срок по этой статье. На списанном оборудовании из отходов производства наладил выпуск продукции, и она пользовалась огромным спросом. Когда меня осудили, производство прекратило существование. Жена меня покинула, и когда вышел из зоны, то остался и без жилья и без работы. Тем не менее, во время отсидки многое обдумал о своей жизни, и поэтому не впал в отчаяние. Теперь я бедный, но очень свободный человек, и тем самым богат. Один древний мудрец сказал, что богатый не тот, у которого много всего есть, а тот, у кого мало потребностей. Это как раз обо мне.
    - Много тебе, Лукич, досталось на орехи, - сочувственно проронил я.
    - Зона, Викентий Фёдорович, не самое страшное в жизни.
    - А почему бы теперь тебе не заняться бизнесом? Ведь если ты смог организовать такое при коммунистах, то теперь и Бог велел бы тебе стать предпринимателем.
    - Вот Бог-то и не велит мне этим заниматься.
    - А всё-таки жаль, что твой опыт пропадает.
    - Послушай, Викентий, постели мне где-нибудь. У меня слипаются глаза.
    Я постелил Лукичу на диване, а сам пошёл смотреть телевизор. Никаких интересных передач не было, выключил и призадумался. Проще всего любить всё человечество, гораздо сложнее любить отдельных людей. Почему хотя бы на время не дать приют бродяге? Думаю, что и Тома не будет возражать против этого. И тут до меня дошла причина моей неожиданной симпатии к Лукичу. Ведь он удивительно похож на моего отца!
    Мой отец умер, когда мне было всего пять лет. Я его помню довольно смутно, и как он выглядел, знаю только по фотографиям. Достал семейный альбом и вскоре нашёл интересующие меня фотки. Сходство отца с Лукичом было несомненным, хотя и весьма отдалённым. В первый момент возникла дикая мысль, что, может быть, он и есть мой отец. Однако я не склонен к мистике и эту мысль сразу же прогнал.   Кстати, давно не ходил на могилу отца, да и матери в Ригу давно не звонил.
    Утром, когда я проснулся, Лукич сидел на крыльце, а у его ног калачиком свернулся мой пёс Тобик. Эта собачка дворянской породы, вернее дворняжной. Он всегда усердно облаивает не только посторонних, но и наших знакомых. То, что Тобик моментально подружился с Лукичом, говорит о том, что он хороший человек. Ведь животное не обманешь.
    Наш дом построил отец ещё до моего рождения. В те годы достатки семьи были более чем скромные, поэтому и дом получился маленький и неказистый – из двух комнат и крошечной кухни, куда я умудрился воткнуть ещё и ванну.
    Рядом с домом стоит времянка, превращённая в склад вещей, уже не нужных, но вместе с тем, что жалко выбросить. Вот в эту времянку я собрался поселить Лукича. Вместе с ним мы вынесли оттуда весь хлам за исключением того, что может пригодиться для жилья.
    Вскоре времянка приобрела почти жилой вид. Помимо узкой кушетки здесь были колченогий стол, два слегка поломанных стула и расшатанная этажерка. Лукич остался доволен этим почти гостиничным номером, поскольку крыши над головой у него давно не было.
    Весь день моего постояльца не было дома. Пришёл он только под вечер, и мне показалось, что навеселе.
    - Лукич, а ты вообще пьёшь? – как бы невзначай спросил я.
    - И не курю тоже, чтобы не подрывать здоровье, - весело ответил он.
    - А как насчёт женщин?
    Веселье мгновенно покинуло лицо Лукича, и серьёзным тоном он произнёс:
    - В своей жизни я любил только двух женщин – мою жену и дочь. Я ещё надеюсь их найти. Возможно, что они нуждаются в моей помощи, и я готов помочь им всем, чем только могу.
    Как мало я знаю этого человека, жестоко обиженного судьбой!
    По почте мне пришла повестка в суд. Всё ясно - начинается судебный процесс по моему иску с народными заседателями, свидетелями и прениями сторон. Но действительность оказалась значительно проще. Мне без проволочек предложили получить годовую зарплату, которую мне задолжал завод. Моментально я стал невероятно богат! Надо только правильно распорядиться свалившейся суммой.
    Едва пришёл домой, как в калитку быстрым шагом вошёл запыхавшийся Лукич.
    - Викентий, у тебя есть сорок пять тысяч рублей? – начал он без обиняков.
    - Нет, конечно. А для чего нужны деньги? – ответил, а сам подумал о том, что наш Лукич пронюхал о том, что я сегодня при деньгах.
    - Ну, хотя бы ты можешь скоро достать такую сумму?
    - Постараюсь. А всё-таки, в чём дело?
    Из сбивчивого рассказа Лукича узнал о том, что на улице Объездной при аварии перевернулся автофургон с японскими телевизорами. Из них многие повреждены. Старик уже встречался с владельцем товара и обсудил условия его покупки.
    - В течение месяца телевизоры можно будет выкупить. Надо брать все, что предложат. Думаю, что тебе, как специалисту, будет несложно их отремонтировать, - подвёл итог Лукич.
    Я сходил к месту аварии и убедился, что многие телевизоры пострадали мало. На беду вместе с телевизорами перевозили также клубничное варенье в стеклянной таре. Залитые вареньем аппараты создавали дополнительную, но легко решаемую проблему.
    Владелец телевизоров каким-то чудом получил за них страховку, а я - телевизоры. Недостающую сумму занял у знакомого кооператора. Привезенными телевизорами почти полностью заполнил одну из комнат дома, а также большую часть времянки.
    Я сразу же взялся с высоким душевным подъёмом за сортировку и ремонт аппаратов. Лукич также не остался в стороне от аврала и помогал отмыть товар от варенья. К сожалению, в пищу оно не годилось.
    Вскоре все телевизоры были отремонтированы, приведены в порядок и радовали глаза. Чтобы уменьшить издержки по их рекламе и реализации, развесил объявления на столбах, и покупатели не заставили себя долго ждать. При умеренной цене давал годовой гарантийный срок. Японцы меня не подвели, и не было случаев возврата, кроме одного по недомыву варенья.
    Вырученных денег оказалось так много, что для их хранения я соорудил тайник. В первую очередь рассчитался со знакомым, потом купил подержанный «Москвич», тем самым став автовладельцем. Я решил экономно расходовать заработанные деньги. Лукич отказался от своей доли. Единственно, на что он согласился, так это на более приличную одежду. В новом прикиде он приобрёл вполне респектабельный вид.
    Когда Тома вернулась домой, она была приятно удивлена новоявленными авто и кучей денег, а также теми изменениями, что произошли в нашем доме. Лукича она сначала встретила настороженно, но я быстро её успокоил тем, что он - мой партнёр.
    Однажды вечером Лукич спросил у меня:
    - Чего ты хочешь в этой жизни, Викентий?
    Коротко на такой ёмкий вопрос не ответишь, поэтому после недолгого раздумья ответил:
    - Я хочу благополучия, прежде всего, своей семье, и чтобы все были здоровы. А для этого необходимо много денег.
    - Счастье не в деньгах…
    - А только в их количестве, - съёрничал я.
    - Вопрос достаточно серьёзный, чтобы шутить по этому поводу. Человеку не нужно много денег. Он должен постоянно заботиться исключительно о благе других.
    - С такой философией, Марк, тебе следовало бы пойти в священники или в альтруисты. Кстати, твой тёзка написал одно из Евангелий. А помочь другим скорее может тот, у кого много денег.
    - Есть общечеловеческие ценности, которых надо придерживаться, - заключил беседу Лукич.
    В наше время быть бессребреником то же самое, что и ненормальным. Это когда идёт крупномасштабный грабёж госсобственности под названиями «прихватизация» и «дерибан», в условиях абсолютной лохализации населения. Современному человеку нужно многое из того, что можно купить за деньги. Акция с телевизорами показала, что я могу хорошо зарабатывать, и мне это понравилось. Но деньги быстро таяли, поэтому надо придумать, как их зарабатывать в дальнейшем. Надо это обсудить с Лукичом. У нас состоялась беседа на финансовую тему, и он обещал подумать о приложении моего скромного капитала.
    Спустя короткое время Лукич объявил мне:
    - Продаётся недорого АЗС, и я считаю, что её следует покупать. Автозаправки сейчас – это золотое дно.
    - И где она находится?
    - В Проходном тупике.
    - Ну, Лукич, ты меня насмешил. Ведь там в день проезжает десять машин.
    - Это так. Но такое положение может вскоре измениться. Поверь моему опыту и интуиции, дело верное и эта покупка себя хорошо окупит. В случае чего ты сможешь продать заправку по более высокой цене, чем заплатишь сейчас.
    В доводах Марка Лукича была железная логика, поэтому я без промедления купил АЗС. Пришлось мне кое-что перепланировать, перекрасить и сменить вывеску на почти армянскую «Ахтамар». Так назвал я заправку в честь моей Тамары, на которую и оформил её. Именно тогда принял решение – не засвечиваться и по возможности оставаться в тени. При этом красивое лицо жены стало ещё и юридическим.
    Когда открыл свою АЗС, редко кто заправлялся на ней, как я и предвидел. Обстановка нагоняла на меня тоску и скуку. Я уже было повесил нос, но дальнейшие события меня сильно порадовали.
    В городе провели реконструкцию, в результате чего Марксистский тупик соединился с нашим Проходным. Образовался кратчайший путь, соединяющий центр города с загородным шоссе. Мимо моей заправки хлынул большой поток машин, что благотворно повлияло на мой бизнес. Иногда перед заправкой выстраивались длиннющие очереди автомобилей, потому что мои цены на бензин были немного ниже чем у конкурентов. Дела пошли так хорошо, что вскоре я начал строить ещё одну АЗС.
    Как и следовало ожидать, ко мне пожаловали бандюги с предложением своей «крыши». При этом они прозрачно намекнули, что в случае отказа меня может ждать множество неприятных сюрпризов. Лукич поговорил с этими джентльменами удачи на фене, и мне предоставили налоговые каникулы.
    Однако подлинными бандюгами оказались чиновники всех рангов и мастей. Ни один маломальский вопрос невозможно было решить без взяток. И здесь мне хорошо помог Лукич. Он очень быстро разобрался с мздоимцами, в том смысле, что разобрался - кому и сколько давать.
    У нас появилась возможность немного подумать и о себе. К дому я пристроил большую комнату и просторную кухню со всеми удобствами. Мне стало стыдно ездить на «Москвиче», и я купил более престижную, хотя и не новую «Ауди». А летом всей семьёй мы махнули на две недели в Сочи. С собой мы приглашали и Лукича, но он скромно отказался. А ведь зря, ведь он стал для меня не только советчиком, но и бескорыстным компаньоном.
    Когда я работал на заводе, то приобрёл некоторый опыт управления людьми. И сейчас он мне хорошо пригодился. Я взял работников под жёсткий контроль, для чего досконально изучил бухгалтерию. Прочёл несколько книг по экономике, но очень скоро убедился, что в нашей стране она протекает не по учебникам и законам, а вопреки ним.
    По бизнесовым делам мне приходилось общаться с дилерами и нефтеперерабатывающими заводами. И вот, я узнал, что один из НПЗ произвёл эмиссию акций. Тут же сообщил об этом Лукичу. Вопреки моим ожиданиям, он такую новость воспринял довольно вяло и отрешённо. Атрибуты молодого капитализма зачастую служили ширмой для заурядных махинаций.
    Тем не менее, Марк Лукич стал заниматься акциями, получив о них подробную информацию. Вывод его был однозначный – надо брать! Свободных денег у меня было недостаточно, поэтому пришлось продать две из своих автозаправок.
    Покупка акций была связана с большим риском, так как в ближайшее время привлекательных дивидендов они не сулили. Но риск оказался оправданным, особенно, после того как завод нашёл зарубежного инвестора и курс акций резко вырос. Этому обстоятельству я несказанно обрадовался, чего нельзя было сказать о Лукиче. На его долю выпала необходимость выруливать ситуацию, поскольку меня хотели кинуть на бабки.
    Мой лучший советник нашёл для себя новое увлечение - рыбалку. Когда он возвращался домой, то приносил немало мелких рыбёшек, затем жарил их на сковороде и отдавал Тобику. Псу такое угощение очень нравилось, а у меня закралось подозрение, что теперь хозяином он считает Лукича, а не меня.
    Когда я получил долгожданные дивиденды, то их хватило на многое. Прежде всего, купил новый «Пежо», так как прежняя машина перестала меня устраивать. Дочку Галину я перевёл в престижную школу и накупил Тамаре массу дорогих вещей. Я перестроил весь дом так, что от прежнего остались только рожки да ножки. Теперь он приобрёл солидный вид, с просторными и светлыми комнатами. Я предложил Лукичу перестроить его времянку, но он категорически от этого отказался, мотивируя тем, что не хочет отрываться от простого народа. На этот раз мы поехали отдыхать в Турцию, где ни в чём себе не отказывали.
    Надо было подумать о дальнейших шагах по расширению моего бизнеса. Моё пристальное внимание привлекли банки. В те времена они повырастали из ничего как грибы, и также как грибы пробивали асфальт. Вот где можно грести деньги лопатой, при этом делая из денег новые деньги! В банковском деле я ничего не смыслю, но это можно поправить, привлекая хороших финансистов. Надо будет это обсудить с Лукичом.
    Вопреки моим ожиданиям старик встретил мою идею в штыки, расценив её как чистой воды авантюризм. Таким недовольным я его ещё не видел.
    - Как ты додумался до этого своей головой? – сдержано произнёс Лукич. – Ведь тебя сотрут в два счёта, и ты не успеешь пикнуть. Кончится это тем, что придёт киллер и поставит большую красную точку на твоём маленьком лбу.
    - Допустим, что лоб у меня не маленький, дорогой компаньон. С твоими способностями и моими деньгами мы сможем это сделать.
    Когда страсти несколько поутихли, Лукич всё-таки согласился с моим предложением об учреждении банка, взяв честное слово, что это последняя моя авантюра.
    Я очень выгодно продал акции НПЗ, но для уставного капитала банка этого было недостаточно. Лукич привлёк ещё несколько лиц с капиталом сомнительного происхождения, скорей всего заработанных нечестным путём. Для себя я давно решил – вести дела только честно, конечно, если такое возможно. Новый банк получил привлекательное и вместе с тем труднопроизносимое название «Спиртбанк». Учредителем банка считался мой дядя, ветеран войны во Вьетнаме и других горячих точках.
    Лукич провернул гигантскую работу по оформлению необходимых документов. Возникли затруднения с подборов кадров, имеющих опыт работы в банке, но мы справились и с этим. Для офиса банка я купил здание обанкроченной фабрики. О своём банке мы громко заявили, развернув широкомасштабную рекламную кампанию. Нам придумали слоган:  «Здоровый дух на самом деле».
    Вскоре в мой банк рекой потекли депозиты, и к нам протоптали дорожку страждущие получить кредиты. Лукич наладил тесные и дружеские, хотя и небескорыстные, связи с налоговой инспекцией, тем самым облегчив работу банка.
    Как негласный банкир я изменил свой социальный статус, став вполне обеспеченным человеком. Теперь мог позволить себе питаться красной и чёрной икрой с омарами. Сначала от этой еды меня тошнило, но вскоре к ней привык. В элитном доме приобрёл шикарную 5-комнатную квартиру, или проще говоря, пентхауз. Одна из комнат была предназначена для Лукича, который стал как бы членом нашей семьи. Перемены его коснулись мало, и всё своё свободное время он по-прежнему посвящал рыбалке.
    Я купил новую «Тойоту» последней модели, а «Пежо» отдал Тамаре. В наших отношениях пробежала тёмная кошка, а в ней Тома заподозрила мою молодую секретаршу. Честно сказать, её подозрения были не без оснований, но на горячем (-чей) она ни разу меня не поймала. Среди холодной зимы наше семейство нежилось в Индийском океане в жарких тропиках Таиланда.
    Всё шло как нельзя прекрасно, но, несмотря на это, на душе у меня было неспокойно. Жажда наживы и власть денег крепко заключили меня в свои объятия. Чтобы досконально разбираться в делах, упорно работал над собой, чтобы не плавать в финансах и экономике. Я внимательно следил за экономической и политической ситуацией в стране и мире. В результате пришёл к замечательным выводам: в экономике – как можно шире развить свой бизнес, а в политике – иметь своих хорошо прикормленных чиновников и депутатов на всех уровнях. Ведь современный бизнес без надёжного «крышевания» невозможен.
    Я открыл несколько филиалов своего банка, но по-прежнему чего-то мне не хватало. И тут мои мысли обратились к холдингу. Это было то, что надо, и тем самым я выходил на новый, более высокий уровень. Без Лукича начинать такое дело было бессмысленно, но как ему сказать об этом, я не знал.
    Случай представился в мой день рождения, когда после банкета задал Лукичу обычный пьяный вопрос:
    - Слушай, Лукич, ты меня уважаешь?
    - Что за вопрос, Фёдорович? Уважаю, и даже очень.
    - А как ты посмотришь на то, чтобы нам учредить холдинг?
    - Давай об этом поговорим завтра, - холодно произнёс Лукич.
    Когда я утром зашёл в комнату Лукича, то застал его в мрачном настроении.
    - Извини меня за резкость, но ты – ненасытное чудовище! – с горечью в голосе воскликнул он.
    Я опешил в недоумении.
    - Что с тобой, дорогой?
    - Так у тебя, Фёдорович, ещё и память коротка. Не ты ли хочешь ввязать меня в новую авантюру с холдингом? А ведь ты обещал мне успокоиться. Ты и без того гребёшь бабло лопатой.
    - Ах, вот в чём дело! – облегчённо вздохнул я. – Но ведь такова логика бизнеса – не останавливаться, иначе тебя съедят конкуренты. Расширяя свой бизнес, я повышаю благосостояние людей и увеличиваю число рабочих мест.
    - Не гони фуфло, начальник, - незаметно для себя Лукич перешёл на лагерную лексику. - Ты заботишься исключительно о своём благе, а на людей тебе глубоко наплевать. Занимайся своими делишками, только на этот раз без меня.
    В чём-то Лукич прав. У меня есть банк и сеть автозаправок, и я вполне обеспеченный человек. Но для устойчивости моего положения надо выходить на, как говорят специалисты, реальную экономику. Своего опыта у меня недостаточно, а людей, на которых могу положиться, кроме Лукича у меня нет. Я, конечно, занялся учреждением холдинга, но дело быстро застопорилось. Приглашённые финансисты и юристы ничем не смогли мне помочь.
    Прошло две недели после того разговора, когда я вновь вернулся к нему. И на этот раз Лукич не устоял против моих аргументов. Он поставил условия, чтобы я активнее подключался к делам нового холдинга, что и так само собой подразумевалось.
    Не хочу описывать подробности всех дел, поскольку до сих пор вспоминаю об этом с содроганием. На организацию холдинга я затратил много времени и кучу денег и израсходовал немало нервов. Очень часто я сожалел о том, что затеял эту канитель. Неоднократно я натыкался на, казалось, непреодолимые препятствия и упирался в глухой угол. Но всякий раз мне на помощь приходила палочка-выручалочка – добрейший и умнейший Марк Лукич. Он легко и непринуждённо находил выход из безнадёжных ситуаций, не теряя присутствия духа.
    И, наконец, мы вышли на финиш операции «Холдинг». Когда я работал инженером на заводе, у меня в подчинении было несколько человек, а теперь в моём управлении пребывало около двадцати тысяч человек. А они даже не догадываются о моём существовании. На каждое направление я подобрал надёжных помощников.
    Дела концерна успешно развивались и вскоре стали приносить баснословные прибыли. Пора была подумать и о себе. За городом я построил трёхэтажный особняк с лесопарком и садом. Не без сожаления расстался с женой Томой, и её место в моём сердце заняла бывшая секретарша Лилия. Я хотел бы жить вместе с обеими женщинами, прекрасно дополняющими одна другую, но это оказалось невозможным. Тамаре оставил бензоколонки и квартиру в центре.
    Для морских прогулок я купил шикарную яхту, а для передвижения по суше - легковушку «Бентли». Зимой мы с Лилей отдыхали на горнолыжном курорте Куршавель, а летом отправились на мечту многих людей – Канарские острова.
    К моему удивлению на этот раз согласился с нами поехать и Лукич. Мы остановились в номере-люксе 5-звёздной гостиницы с превосходным рестораном. Мы наслаждались жизнью, расслабляясь в бархатных волнах Атлантического океана.
Лукич продолжил удивлять меня, когда однажды я заметил его в обществе прелестной местной девушки - канарки или канарейки (не знаю, как правильно). Вполне возможно, что Лукич теперь станет нормальным человеком. До сих пор к женскому полу он не проявлял нежных чувств. Для ухаживания за девушкой нужны деньги, а иногда и немалые. В таком случае у Лукича возникнет коммерческий интерес к делам холдинга, что мне и надо. Однако роман Лукича был быстротечным, и в скором времени он начал дружить с канарскими рыбаками, уходя с ними на рыбалку в океан.
    Есть старинная швейцарская пословица «За спиной бедняка стоит чёрт, а за спиной богача – два чёрта». Так вот оба эти чёрта начали нашёптывать, что пора мне выходить на более высокий уровень, то есть стать олигархом. Для этого подросли мои амбиции, я достаточно нагулял жирку и набрался опыта. Я только не знал, как об этом сказать Лукичу.
    - Я решил стать олигархом, - вкрадчиво начал разговор с Лукичом.
    - А что ты хочешь от меня? – гневно перебил компаньон.
    - Как всегда, твоей поддержки.
    На это Лукич ничего мне не ответил, только ушёл в свою комнату.
    А утром Лукич исчез, взяв с собой только помятый портфельчик, сопровождавший его в годы бомжевания. Он исчез навсегда из моей жизни, и никакие поиски не обнаружили его следов. Я не сразу понял, что от меня уплыла «золотая рыбка», и это существенно повлияет на мою дальнейшую судьбу.
    Несмотря на такую существенную потерю, я не отказался от своих наполеоновских планов. Для этой цели набрал помощников, и мы разработали стратегический план дальнейшего развития. Под наш обстрел попала фармацевтика во всех её аспектах, поскольку она удовлетворяет базовые потребности человека, так как без пищи, алкоголя и лекарств обойтись невозможно. Мы повели агрессивную политику по захвату своего куска отрасли. Здесь нам неоценимую помощь оказали хорошо прикормленные политики, чиновники, судьи, журналисты и прочие. И в скором времени моя фармакорпорация добилась небывалых успехов. Солидный куш я оторвал во время собачьего гриппа, когда население бросилось сметать с полок аптек все лекарства подряд. Я вышел из тени и начал купаться в лучах заслуженной славы. И страна узнала своего героя, то есть меня. Моя физиономия стала часто мелькать в СМИ, и у меня стали часто брать интервью. Фармация стала моим любимым детищем, а полный перечень моей собственности составил длинный и скучный перечень. Если верить журналу «Форбс», я вошёл в сотню самых богатых в Европе. Не знаю, как они подсчитали, когда я и сам не знаю точно, сколько у меня денег.
    Но всё хорошо не бывает, особенно если надолго. Над моей головой стали сгущаться грозовые тучи. Где-то я не на тех поставил, кому-то перебежал дорогу и кого-то не вовремя подмазал. И тут мне остро стало не хватать старика Марка, поскольку на моих помощников трудно было положиться. Можно сказать, что госпожа Фортуна повернулась ко мне тыльной стороной. У меня и раньше бывали неприятности, но сейчас они приняли катастрофический характер. Целая дивизия проверяющих нахлынула в мою корпорацию, изучая и изымая финансовые документы. Мои помощники не только не поддержали меня, но и предали. Во всех этих бедах, прежде всего, виноват я сам, потому что не прятал свои капиталы, в том числе и за рубежом, не оформлял собственность на подставных лиц. Английская пословица гласит - не клади яйца в одну корзину. Именно там и были мои яйца, за что и поплатился.
    В конечном итоге меня обвинили во всех мыслимых и немыслимых преступлениях, но прежде всего в злостном уклонении от уплаты налогов на сумму, значительно превышающую все мои активы. Карающий меч так называемого правосудия вдребезги сразил табуретку под моими ногами и ввёрг меня в тюрягу на пятнадцатилетний срок. За свою свободу я заплатил всем богатством. Когда покинул зону, меня не встретила ни одна живая душа. Я был низвергнут до уровня инженера оборонного завода, то есть ниже плинтуса. Все мои бывшие друзья и знакомые дружно отвернулись от меня. А Лиля даже не пустила меня на порог.
    Я возомнил себя всемогущим финансовым гением, а на поверку оказался просто никчемным человеком, ничего не стоящим без Лукича.
    Я был в крайнем отчаянии. Жизнь потеряла для меня всякую привлекательность. Теперь никому не нужен, и мне некуда идти. Совершенно неосознанно ноги привели меня к старому заброшенному родительскому дому. Когда я вошёл во двор, навстречу мне кинулась зарёванная дочка, а потом подошла и всё понимающая жена.
    Так закончилась современная сказка «О рыбаке и Золотой рыбке».