Состояние повышенной тревожности

Нет сейчас, по-моему, ни одного средства массовой информации, которое тем или иным способом не освещало бы проблему проституции. Казалось бы, тему затерли до дыр и спасибо уже на том, что профессию путаны, наконец, перестали воспевать, как романтическое занятие. Но что бы о проституции ни писали, всегда, точно сговорившись, обходят молчанием только один пункт: а покупатели-то этих «интимных услуг» кто? Не сама же по себе расцветает на улицах наших городов одна из древнейших профессий.  Спрос, значит, имеется. С чей же стороны?
А вот это как бы никого и не интересует. Журналисты озабочены совсем другими проблемами. Например, журналист интересуется: кто такие проститутки? Жертвы обстоятельств, преступницы или «труженицы на ниве любви»? И насколько престижна в обществе эта профессия (??!!).
Оказывается, социальный статус проститутки в нашем обществе довольно высок – девятое место из двадцати предложенных профессий.  К сожалению, не указано, какая профессия находится на первом месте. Допустим, балерины. Или модельера женской одежды. И что — все тут же ринутся этим заниматься? Даже если ноги кривые или ножницы в руках не держатся?
На массовое распространение профессии проститутки указывает, по мнению некоторых журналистов, и тот факт, что ТОЛЬКО (подчеркнуто мною С.Б-Л.) в столице зафиксировано 1130 «элитных» проституток. Слово «только» лично меня умилило. Остальные элитные «жрицы любви», надо полагать, трудятся в Усть-Клопинске или Нижне-Ухватинске, не считая отдельных сел и деревень Российской Федерации.
Кропотливый анализ ситуации показал также, что наименее обеспечены уличные проститутки (по сравнению с «элитой»). Вот что значит научный подход! А без него, сдуру, может показаться что самые изысканные и богатые куртизанки промышляют именно на площади трех вокзалов в Москве.
Но это еще так, цветочки на асфальте... то есть на панели. Основной причиной, толкающей женщин на панель, является, оказывается — цитирую! — «не сами по себе нужды и материальная необеспеченность, а... потребность вести определенный образ жизни, иметь возможность показать себя, свободно распоряжаться деньгами, посещать рестораны, ездить на курорты». Что в сочетании с материальной необеспеченностью, иногда субъективной, формирует повышенную тревожность, выступающую в качестве одной из основных причин проституции».
Такая вот точка зрения у некоторых журналистов.
Не знаю, как кому, а мне, например, стало страшно. Ведь это просто про меня написано — ни убавить, ни прибавить. Да и любая нормальная женщина обладает потребностью вести нормальный образ жизни, а не быть «ломовой клячей», хочет показать себя и свободно распоряжаться деньгами (хоть какими, но своими!), посещать (хоть иногда! хоть в складчину!) кафе-мороженое, не говоря уже про рестораны, и, к сожалению, мечтает ездить на курорты. Ну, хочется этого, и все тут.
 А поскольку наши желания в последнее время все реже совпадают с возможностям, то натурально возникает и «повышенная тревожность». Чаще всего, как очень скрупулезно подмечено, «в сочетании с материальной необеспеченностью». То есть даже передать не могу, насколько тонкое сделано наблюдение. Я, например, как попаду в магазин — хоть продовольственный, хоть промтоварный, то на меня эта самая повышенная тревожность просто наваливается: как до получки дотянуть? Но вот на панель пока почему-то не тянет. Может быть, недостаточно еще тревожусь?
Оказывается, не поэтому. Оказывается, есть и  другой путь избавиться от искушения торгануть  собою. «Не каждая ткачиха или медсестра,— уточняет другой журналист,— пойдет на панель. Многие  предпочтут скорее украсть вещь». То есть не хочешь на панель — и не надо. Значит, ты по призванию не шлюха, а воровка.
Ну а дальше уже совсем интересно пошло. Оказывается, среди профессионалок (то есть тех, которые воровками быть не захотели, а собой торгуют) чувство унижения испытывают лишь около 6%. Остальные считают это нормой. Потому что «как бы смотрит на себя и на свое тело со стороны - как на рабочий станок или на машину для печатания денег».
Впрочем, для такого вывода не нужно было городить огород научного исследования: при той пропаганде секса и денег, которая ведется сейчас. Трагедия Сонечки Мармеладовой не повторится. Не зря же у профессии путаны такой высокий социальный статус.
А теперь давайте поговорим серьезно. С точки зрения доминирующей ныне рыночной экономики. Важная проблема, подана в искаженном социальном ракурсе. Ведь дамы облегченного поведения получают деньги не за отсиживание часов в никому не нужной конторе и не за прекрасные глаза. А главное — не друг от друга (во всяком случае подавляющее большинство). Есть покупатели. Есть те, кто определяет спрос и платит деньги.
И здесь главную, ведущую роль играют, простите меня за разнузданность, мужчины. Они же организуют «сферу услуг» — швейцары, таксисты, притоносодержатели, сутенеры, рэкетиры и (тысячу раз прошу прощения!) стражи порядка. Все вышеперечисленные категории лиц к женскому полу не относятся. То есть относятся, но потребительски. И получают, судя по всему, неплохую прибыль, иначе давно бы уже переключились на что-то более выгодное.
Если я ошибаюсь, поправьте меня, ради бога. Возможно, женщины до того настырно стремились на панель, чтобы избавиться от чувства тревожности, что мужчины просто пошли им навстречу. И, стиснув зубы, платят им, постылым, кровные, лишь бы не маячили на ночных улицах и в залах ресторанов. Возможно, мужчинам изначально претило распространение эротических фильмов, «порнушек» и всяких стриптизных зрелищ, но они, рыцарственные, в который раз пошли на поводу у как бы слабого пола. Тогда почему бы не поставить зарвавшихся баб на место, объявив проституции суровый мужской бойкот?
Ну, давайте называть отсутствие у проституток стыда за свое занятие красивым научным словом «десоматизация», то есть отчуждение тела от мыслительных процессов. Легче стало? Или все-таки вспомним, что наши женщины десятилетиями работали на всевозможных вредных предприятиях, где ранняя старость и инвалидность были им просто-таки гарантированы, чего не скажешь о заработках. Но ведь не просто работали — рвались туда, потому что это давало какие-то рубли сверх обычной нищенской зарплаты и возможность чуть раньше уйти на «заслуженный отдых». И никого почему-то не беспокоило, что у женщин материальная необеспеченность сочеталась с повышенной тревожностью.
Интересно и то, что в некоторых публикациях проскальзывают просто пессимистические мотивы: трудно-де предположить, как будут обстоять дела с проституцией, если в России появятся миллионы безработных. Отчего же трудно? В Германии, вон, после войны можно было купить любую женщину: пять сигарет американские солдаты давали за мать, десять — за дочь. В некоторых странах Юго-Восточной Азии от 300 до 800 тысяч официальных профессионалок числится. У нас, конечно, климат посуровее, зато народ крепче.
И еще одно наблюдение подсказывает лично мне, что с проституцией в России все будет хорошо. Если вы обратили внимание, у нас стремительно растет число проституток-мужчин. Фу, какие вы все-таки озабоченные, я вовсе не про этих, небесно-лазоревых. Я про политиков. Ведь они друг дружку в последнее время только так и называют. И все чаще, обратите внимание. А поскольку дыма без огня не бывает, а политиков у нас еще больше, чем путан (в Москве во всяком случае), то у российской проституции — широкие перспективы.
Правда, женщинам тяжеленько придется конкурировать, но им всегда остается открытой дорога в воровки.
Состояние-то повышенной тревожности все нарастает.