Две жизни и одна победа Ефима Айзенберга

Всем известно, что евреи Украины не голодали в тридцатые, а Великую войну переждали в Ташкенте. Потому что там тепло, плов и фрукты. И, самое главное, там не стреляют. А раз это всем известно, то и спорить с этим бесполезно. Тем более мой рассказ тому подтверждение. В тридцать третьем году маленькая семья моего отца - он и его мать - жила в д. Веселые Терны на Криворожье. Так что результаты сталинской коллективизации они видели собственными глазами. Мама отца - Екатерина Ефимовна Бриллиант была сельской акушеркой, а папа - Ефим Айзенберг учился во второй группе II н.с.ш. деревни. Сохранилась старенькая фотография от 28 апреля 1933, где маленькие и очень серьезные сельские школьники позируют перед фотографом с граблями, которые вдвое выше их роста.
Жили в деревне и другие евреи. В частности родственники - семья Моисея Должанского, в которой подростал двоюродный брат отца Юрий.
Пережив тяжелые времена голодомора в селе, в середине тридцатых бабушка с папой переехали в Днепропетровск. Бабушка работала, а папа учился в 34 СШ. Десятый класс он закончил в мае 1941. А Юрий Должанский, который был старше него, к тому времени уже стал студентом Криворожского горнорудного института. После начала войны Юрия Должанского в июле забирают в армию. Как студента его направляют на учебу в военно-политическое училище. А бабушка с отцом на одном из последних эшелонов уже под обстрелом и бомбежками эвакуировались из Днепропетровска в Моздок. С конца 1941 отец обивает пороги военкомата, просится на фронт.
Весной 1942 его вместе с другими ребятами из Моздока после непродолжительной подготовки бросили против наступающих немцев. Весна-лето 42го - время страшное. Наступательные операции Красной Армии обернулись "котлами", в которых сгорали дивизии и попадали в плен десятки тысяч красноармейцев. Фронт дрогнул и попятился назад. Казалось, что остановить отступающих уже не смогут ни партсобрания комсостава, принимающих решения: "Ни шагу назад", ни приказ Сталина № 00227, ни пулеметы заградительных отрядов, ни штрафные подразделения.
Часть, в которой служил отец, держала оборону на дальних подступах к Сталинграду. Держала и тогда, когда соседей слева и справа не стало, и тогда, когда погиб командир и закончились патроны, и солдат в роту осталось несколько десятков. Когда пришел приказ отступать, немцы уже замкнули кольцо окружения. И тогда те, что остались в живых, собрали у мертвых из подсумков нерасстрелянные обоймы, и пошли на прорыв. Шансов почти не было, и кто сможет осудить их за то, что они подготовились к худшему. Комиссар снял окровавленную гимнастерку со звездами на рукаве, а солдаты-евреи взяли у убитых товарищей неевреев красноармейские книжки. Взял такую книжку и Ефим. У убитого Витьки, приятеля, с которым и сухарь, и воду из фляги делили. Не для того, чтобы сладко жить в плену взял. В это уже никто не верил. А для того, чтобы не быть казненным в первые же минуты плена и иметь хоть какой шанс сбежать. Так что можно считать, что днепропетровец Ефим Айзенберг, еврей, 1924 года рождения погиб летом 1942. А еще страшнее, что пропал без вести - кто их считал и отмечал, солдат-окруженцев 1942. А в живых остался уроженец Моздока Артемов Виктор Борисович, русский, 1921 года рождения. Он и вышел к своим. С оружием, в форме и с документами. Прошел надлежащую проверку в особом отделе и был направлен в новую часть, которая формировалась.
Дальнейшая фронтовая судьба Ефима Айзенберга - теперь уже Виктора Артемова связана с 54 гвардейским артполком 27 стрелковой дивизии. Он связист, затем командир орудия.
 9 августа 1942 года полк в составе дивизии убывает в распоряжение Ставки Верховного Главнокомандующего и принимает участие в боях под время защиты Сталинграда. 9 февраля 1943 года выходит из боев и с 12 февраля 1943 года в составе дивизии входит в состав 62 армии Донского фронта.
8 марта 1843 года полк грузится в эшелон и перевозится по железной дороге до станции Купянск Харьковской области. С 15 марта до 10 июля 1943 года полк получает пополнение и ведет боевую подготовку. 10 июля 1943 года полк осуществляет марш и к 12 июля 1943 года сосредотачивается на правом берегу реки Северский Донец Харьковской области.
С 13 июля 1943 года по 16 июля 1944 года полк ведет бои наступательного характера. Изюм - Барвенковськая операция, освобождение Запорожья и Кривого Рога. В июле 1944 года в составе дивизии вливается в состав Первого Белорусского фронта и занимает оборону в районе города Ковель. С 18 июля 1944 года полк ведет наступательные бои, форсирует реку Южный Буг и  1 августа 1944 года выходит на западный берег реки Висла.
С 1 августа 1944 года по 14 января 1945 года полк ведет бои за захват и удержание плацдарма на западном берегу реки Висла. За образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-фашистскими захватчиками, во время прорыва обороны немцев на юг от Варшавы и проявленное мужество и отвагу полк награжден Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 февраля 1945 года орденом Красного Знамени.
С 14 января 1945 года полк принимает участие в артиллерийском наступлении на Висленском плацдарме. После прорыва обороны принимает участие в освобождении города Лодзь и, поддерживая стрелковые полки дивизии, с боями дошел до города Познань.
С 22 января по 22 февраля 1945 года полк ведет тяжелые уличные бои в городе и крепости Познань.
За эти бои 5 апреля 1945 года Приказом Верховного Главнокомандующего полку было присвоено почетное название "Познанский".
26 февраля 1945 года полк вступает на плацдарм на западном берегу реки Одер.
14 апреля 1945 года полк принимает участие в генеральном наступлении с Одерского плацдарма на Берлин. С 26 апреля 1945 года батареи полка входят в состав организованных небольших групп и ведут уличные бои в городе Берлин.
4 мая 1945 года полк находится вместе со стрелковыми частями в городе Берлине и совместно с пехотой очищает отдельные районы от остальных групп противника.
Я не зря подробно перечислял боевые действия полка. Каждая дата его пути отмечена орденами и медалями отца - Красной Звездой, За боевые заслуги, посеченными осколками за Сталинград, за Варшаву, за Берлин, Благодарностями и Грамотами Верховного Главнокомандующего, золотыми и красными нашивками за ранения. Второго мая 1945 года в Берлине, 66 лет назад отец получил тяжелую контузию, которая свела его в могилу через девятнадцать лет. После демобилизации в 1947 году отец вернулся в Днепропетровск и поступил в мединститут. Там он познакомился с моей мамой Израилевич Ольгой Борисовной. 8 марта 1951 года они поженились.
В самый разгар сталинской охоты на еврейских врачей-убийц родители по распределению попадают в Караганду. Караганда того времени - это шахты, шахты и лагеря, лагеря, лагеря... Для военнопленных немцев, но больше для своих, по печально известной пятьдесят восьмой. Отца назначили Главным санитарным врачом города, анкетные данные способствовали. Он стал депутатом горсовета. Жизнь была непростая, но они были молодые. Была любовь и вся жизнь впереди. В самом конце 50-х они вернулись в Запорожье, где жили мамины родные. Отца назначили начмедом только построенной 6 городской больницы. Им дали маленькую "хрущевку" на ул. Панфиловцев, тридцать метров на пять человек семьи. Но это уже был настоящий Свой угол. Казалось, все плохое уже навсегда позади.
...Он умер от последствий контузии совсем молодым в 1964 году. Тогда еще было много живых фронтовиков и особенно хвастаться фронтовыми подвигами было не принято. Да и не любили они, те, кто всерьез воевал и в страшном 42 и в победном 45, говорить о войне: слишком это было нелитературно и горько. Они хорошо умели воевать и не очень хорошо рассказывать (хотя среди любимых книг отца на почетном месте стоял томик боевого побратима окопного Сталинского лауреата Виктора Платоновича Некрасова). Единственным праздником до конца жизни отец считал день победы, еще тогда, когда Праздник Победы не было всенародным Официальным праздником, и фронтовики все больше рассказывали не о своих героических подвигах, а о простых и понятных вещах. О том как спали на марше, прижавшись друг к другу в колонне или вцепившись в ствол пушки. Как делили водку и вещи погибших. И о том, какие красивые девушки полячки целовали их, вчерашних школьников, не потому, что они герои, а потому что любовь, молодость, жизнь вопреки войне. А еще о том, как на стене рейхстага выцарапывали свои имена. Вот и мой отец выцарапал свое на всю что оставалась жизнь имя - Артемов Виктор Борисович. Он так и лежит теперь под этим именем в еврейском углу старого запорожского кладбища. Ни на йоту не опорочив ни своего еврейского имени, ни имени погибшего друга. Попробуйте осудить его за это. И еще несколько слов о его брате Юрии. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 октября 1943 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом мужество и героизм гвардии старшему лейтенанту Юрию Моисеевичу Должанскому присвоено звание Героя Советского Союза. А 27 ноября 1943 года комсорг полка Юрий Моисеевич Должанский погиб в бою. "Я знал комсорга 10 гвардейского стрелкового полка, - напишет в мемуарах выдающийся полководец. - Такой отважный и веселый чернявый украинец..." А я и не спорю. Ведь воевали все больше россияне. Так даже премьер Федерации Путин заявил. Ну, в крайнем случае, украинцы из восточных регионов. Ведь евреи во время войны ели плов и урюк в солнечном Ташкенте. И мой рассказ тому подтверждение.