1 - Песнь и Богиня

                феерия
- Мама! Мама!
Девочка, лежавшая в постели из шкур, окликнула свою мать. Откуда – то со стороны двери потянуло холодом, а девочка вздрогнула и плотнее укуталась в одеяло. За окном было темным-темно, даже звёзд и луны не было видно, и этого казалось, что в комнате было ещё холоднее, чем на самом деле.
Там, за окном, где белели заснеженные холмы, как вдова над мужем рыдала метель,  и выли волки. Выли протяжно и глубоко, будто звали кого-то или оплакивали. Вой их западал в самую душу и резал её, резал, порождая чувства боли, грусти, а затем и страха. А потом, потом это чувство… чувство  страха поглощало все остальные ощущения, затмевало их. У человека, который слышал вой волков, ни оставалось ничего, ни ощущения домашнего уюта и тепла, он больше не чувствовал прикосновения мехового одеяла к обнаженной коже. Только страх, серый страх с разумными волчьими глазами.
- Мама, они снова воют, пусть прекратят! Мама! Мама! Мне страшно! – девочка почти плакала и ещё плотнее закутывалась в палевое меховое одеяло, будто надеясь, что оно защитит её от воя, страха и холода.
Молодая женщина оторвалась от своих дел и села на край кровати, и, взяв за руку свою дочь, заглянула ей прямо в глаза. Они – мать и дочь, были похожи как две капли воды. У обоих были волосы цвета спелой пшеницы и глаза своим цветом напоминавшие дамасскую сталь.
- Глупенькая… - тепло улыбнулась женщина, по-прежнему глядя в испуганные глаза своей дочери, - уж кого – кого, а волков, бояться не нужно…
- Но они воют.… Как будто плачут, мама, почему они так страшно воют? Мама, я боюсь. Мама, мама, - словно в бреду, шептала девочка, крепче сжимая руку матери.
- Плачут, - пробормотала женщина, глядя сквозь окно на заснеженные холмы, из – за которых доносился плач волков, - и правда, - прошептала женщина и замолчала. Несколько минут, тянувшихся так, будто это было целые вечности, в доме никто не проронил ни слова. Девочка и женщина слушали плач волков и стихающее бормотание метели. Вышла луна.
- Коготь умер.… Всё – таки умер. Сломанного Когтя больше нет, - сказала женщина и в её глазах промелькнуло то, чего никогда не увидеть в глазах обычных людей.… Это была жажда. Жажда крови, смерти, погони, и жизни…. Абсолютно иной жизни:  диких танцев при луне, ощущения себя частью стаи и бега, бега вечно вперёд и самого главного пьянящего чувства свободы…
- Мама…
- Хельга! – одёрнула дочь женщина, - мы возвращаемся домой, - тихо сказала она, глядя в сторону заснеженных холмов.
Из – за них вновь донесся скорбный плач волков.
                ***
- Но мы ведь дома, - испуганно сказала девочка и вновь посмотрела на мать.
Женщина отрицательно помотала головой, продолжая глядеть в ту сторону откуда доносился вой. Вновь взвыла метель, и вой стал громче.
- Одевайся, - властно приказала женщина, и её глаза странно сверкнули, сверкнули как глаза зверя.
- Но мама…
- Я не желаю тебе зла, - она чуть улыбнулась, - просто пойдём.
                ***
Две укутанные в меховую одежду фигурки шли, борясь с ветром и по колено, проваливаясь в снег. А мороз кусал за щёки, нос, ледяная крошка как стекло летела в глаза, почти лишая зрения. А мать и дочь упорно шли в сторону воя, который с каждым шагом становился всё громче и громче, уже можно было различить отдельные голоса, а два человеческих сердца сковало ледяным ужасом.
Помогая друг другу, мать и дочь,  преодолели последний холм, и вышли на поляну, где стояли они…
Их было несколько десятков, а может сотен. Молодые и старые, волчицы и волки с шерстью от песочно-жёлтого, до чёрного как тьма. Их глаза, светящиеся так, что были похожи на море светлячков, были устремлены на огромного серого волка с жёлтыми глазами, в которых искрился разум несвойственный ни одному зверю. Белки его глаз были чёрными, как  беззвездное небо этой ночью. Его пасть пола в крови, а перед ним лежал труп другого волка с разорванным горлом.
Серый снова завыл, и все остальные волки взвыли вслед за ним. Этот вой… вой волков и их нового вожака странным образом соединял в себе ужас, боль, страх… и радость.… Это ощущение, рождённое зимой, снегом, метелью, воем и близостью волков было непостижимо для людей. Как можно объяснить, какими словами сказать об этом? Чтобы понять беззвёздную ночь, понять снег и стужу, понять волков… Нужна душа и сердце зверя… душа, и сердце волка… душа волка… Безграничное стремление к свободе, жажда крови и жизни, ощущение силы в своём теле, чувства снега под лапами и вкуса крови во рту.
Волки замолчали и уставились на Хельгу и её мать. Никто не пошевелился. Никто не зарычал. Только метель выла и бросала льдинки прямо в лицо женщины, а маленькая девочка испуганно жалась к ней.
А потом были сказаны слова:
- Я, та, что имею человеческое имя – Гудрун, отрекаюсь от него и возвращаю себе свое волчье имя. Я Риенна Глаза Зимы, приветствую эту стаю и ёе вожака, Шарли Серого Ветра. Это моя дочь с именем человека – Хельга. У неё ещё нет имени волка…
Метель взвыла с новой силой,  и подняла лежавший снег…
Серый вожак внимательно посмотрел на женщину, и, приклонив голову к лапам, он произнёс:
- Мы рады приветствовать тебя, Глаза Зимы и твою Безымянную дочь, - прохрипел волк, - мы рады, что ты вернулась…
Из толпы вышел дряхлый, облезлый волк с почти белой, седой шерстью. Он едва стоял на худых длинных лапах, едва не упав, он прорычал:
- Стая Вечных Охотников снова с нами.… Это она! -  неприятно взвыл волк, - Великая Охотница и её дочь здесь.… Поклонитесь! Богиня перед вами… Точно как говорили…
 В слепую ночь, когда метель споёт погребальную песнь и ветер сломает коготь, вёрнётся она – Великая Охотница из Вечной Стаи, и приведёт она с собой дитя своё, рождённое от человека. Но волчонком от рождения и по крови будет, то дитя. И вместе они: волчица с глазами цвета стали её дочь, чьи лапы способны догнать луну и солнце. Они придут и, спев Песнь, будут править всеми волками: живыми и мёртвыми. Они укажут нам путь в Лес Тихих Шагов. В то место, что люди, по незнанию зовут Раем…
Они запели.… Запели так, как могут петь только волки, вплетая в вой низкие и высокие ноты, иногда они делали паузу, глухо рыча и скаля зубы, но потом их песнь снова взмыла ввысь, подобно хищной птице. Она облетала города, и селенья леса и поля, она звучала над холодным северным морем и безмолвными льдами. А люди… Люди только поднимали голову и вслушивались не в силах произнести ни слова. Они молчали и слушали, а в их сердцах была пустота, хотя они её не осознавали.
Волку открыто куда больше дорог, чем человеку. Люди останутся запертыми в своём маленьком мирке, существующим лишь от их рождения до смерти. А волк… Душа волка продолжит путешествовать и охотится до скончания времён. Меняя тела – бренные оболочки как перчатки, она будет видеть, как рождаются и умирают не люди… цивилизации, она увидит величайшие истории любви, дружбы и предательства. Навсегда оставаясь собой, волк пройдёт сквозь время и пространство.… Ради вечной охоты и вечной жизни…
Они – волки.
Не просто оборотни с двумя ипостасями: человека и зверя. Не просто охотники, мудрецы и кровожадные чудовища. А именно души – мятежные души, которые вечно в движении, вечно стремятся куда – то.
Они – волки.
- Я Шарли Серый Ветер, нарекаю дочь твою – Хельгу,  именем Бегущая-По-Росе, - вожак взгляну прямо в глаза девочке и чуть оскалил зубы. Видимо это была улыбка. Ветер теребил его серую шерсть, но которую оседали снежинки. На его серой шерсти они блестели, как звёзды и сам он стал казаться ожившим созвездием.
Взошла луна.
А волки, гонимые жаждой странствий и голодом ушли в ночь. Впереди них шла палевая волчица и серый волк на спине, которого сидела маленькая девочка. Прижавшись к его пушистой шее и вдыхая запахи леса, она была счастлива.