Явление друга. Часть 2

Именно усиленное изучение иностранного языка у нас со Стасом пришлось на период увлечения музыкой-потому что нужно было переводить названия групп и песен-а любопытство понимания содержания звучащих песен требовало хотя бы углубленных знаний языка, вне рамок школьной программы, тем более в песнях были и диалектные словечки, и жаргон, и арго- и первой нашей настольной книгой стали словари англо-руского языка-расширенные и сокращенные (с этими словарям когда то учились наши мамы в институтах). Под разными редакциями-мы просто открывали словари на разных страницах и читали слова и запоминали их. Бессистемно, без какой-либо нужды-а именно из-за интереса постижения языка и накопления знаний. У меня был более расширенный словарь, где то на семьдесят тысяч слов, и это было серьезным предметом для гордости- сейчас есть Интернет, и удобство вызывает скорость поиска и точность данных, а мы пользовались словарями в множественных переизданиях двадцатилетней давности и по ним познавали теперь навсегда открытый для нас мир.
Родители Стаса, как мне тогда казалось -носили в себе шовинистический элемент украинства-в них и у них оно выражалось во всем, как будто казалось, мы выйдем за дверь-и стоит нам только исчезнуть из вида –и они расслабятся, выкинут все русские слова из оборота, и все вчетвером, включая еще не начавшую говорить новорожденную девочку всем семейством будут говорить на украинском, на галичанском наречии, с кучей новоязовских слов, полнонизмов- показывая «Wind of changes» в его действии, в фокусе, показывая, что Украина-много более прогрессивное государство-чем Россия, из-за территориальной близости к Европе, и во многом благодаря тому, что украинское мышление- это сильно индивидуалистические жизненные ценности и ориентиры, тогда как русский-он в основной своей массе –коллективист. В становившемся или устанавливавшем себя украинском новоязе-в котором мы постоянно удивляли и радовали себя новыми словами в общении- как какой-то новинкой или диковинкой- каким-то нашим уникальным колоритом, нашей общей красной нитью- которая нас связывала- и конечно мы ожидали, что после развала СССР Украина как самодостаточное государствопродемонстриует не только свою жизнеспособность, но и ускоренное развитиеи прогресс, «работая только на себя», «когда больше никого не нужно кормить». В плане самобытности -эти люди мне казались более прогрессивными, чем мои родители, хотя их родные жили в Ивано-Франковске и   в Виннице, поэтому они были ближе к этим демократическим веяниям и либеральным ценностям.
Помню в 1991 году, еще до развала СССР мне привезли из Украины значок с тризубом, я его носил на джинсовой жилетке на правой стороне груди. Так что именно тогда я и почувствовал себя националистом. В 7-м классе у меня в классе было прозвище «политик»-за то, что я так живо интересовался этими вопросами, говорил о происходящем, хотя уроков политиноформации уже не было- и эти «пятиминутки ненависти», которые я вел перед началом занятий только в первом классе, тоже «канули в Лету». Так вот тогда я завел блокнот, в котором записывал всех кандидатов в президенты РФ и Украины, у меня была тетрадь, в которой я записывал имена Кравчука, Черновола, именно он как представитель украинского руха казался наиболее сильным кандидатом. Потому что слово РУХ тогда настолько на меня сильно действовало, что оттеняло все. Также я был восхищен названием издательства отрывных настенный календарей-оно называлось «Пром,инь»-луч и мне казалось, что это просто великолепно-такое сильное и емкое название. Я еще поэтически предствлял эти времена. Нам не хотелось слабого  и мягкотелого Горбачева. Мы верили в перемены-мы их действительно ждали. И если бы тогда молились за перемены, и страстно и жадно ждали их наступления, и просили их в своих желаниях-нам нужно было просить все же ниаче –не перемен, как таковых-не лихих 90-х, ни обнищания, ни войн на своей территории, ни резни и горячих точек-надо было просить улучшения нашей жизни, и укрепления страны- а жупелы, вынесенные на транспортантах-«перестройка, демократия, гласность»-так и остались лозунгами. Социализм с человеческим лицом стал капитализмом в волчьем обличье и со звериным осклом. Да и капитализм сказать-это сильное сильное преувеличение-разве можно первоначальное накопление капитала и определенные реформы –пеобразования назвать построением подлинно капиталистического общества на обломках рухнувшей империи авторитарного толка.
Почему я привел французскую поговорку о том, что люди встречаются дважды. Почему мы дважды окунались в одну и ту же дружбу- как говорят что в одну и ту же реку нельзя войти дважды и нельзя испытать чувство верности, преданности и дружбы с одним и  тем же человеком на тех же условиях и впечатлениях, что раньше, мы меняемся, время нас меняет, лечит,  калечит, линчует, делая нас податливыми или чересчур упругими. Но особенно дети, которые  еще только формируются и растут- будучи в возрасте три-пять лет, когда толком то все и не запоминаешь- потом уже встречаются начинающими  взрослеть- мальчики-мальчишки- у которых начинает меняться голос, которые хотят приобщиться к культуре и внешнему миру, которые пробуют на вкус, и балюутся вредными привычками- и это общение происходит именно в другом ключе, а значит -верна поговорка, когда первое не осознанное детское общение в Аджикабуле превращается в более осознанное, более глубокое и осмысленное общение, в котором мы, по сути, начинаем делать наши первые самостоятельные шаги, выходя из под тени и сени крыла родительской опеки и попечения- пытаясь оторваться сначала от них карманными деньгами, а потом и самостоятельными поступками, разной степени взвешенности и разного достигнутого эффекта.