Глава 4. Возвращение боцмана

А Даша тем временем разыскала Тихона с Ясиным. Они заканчивали осмотр корабля. Оставались две каюты: боцманская и Дашина с Анной. Проверили боцманскую. Всё было чисто и создавалось такое впечатление, что хозяин только что вышел. Присели, помолчали. В этот момент наступила необычная тишина.
– Что-то произошло… Надо на палубу, – грустно произнесла Даша, ещё не отошедшая от тяжких мыслей. – Нет, подождите, послушайте, это же морзянка!
Они выбежали из боцманской, остановились, прислушиваясь. Звук был где-то рядом и то пропадал, то появлялся. Они подошли к Дашиной каюте. Она с необычным волнением открыла дверь  и остановилась как вкопанная: под задраенным иллюминатором сидел боцман с низко опущенной головой, привязанный за стойку лежака. Ребята быстро вывели Дашу, прислонили к переборке и приказали: «Стой тут». А сами скрылись за дверью, плотно прикрыв ее.
У Даши мелькнула дикая мысль: «Значит Сашка ни разу тут не был… А это означает, что он просто-напросто не вспоминал её….» Стало обидно и очень больно. Захотелось заглянуть ему в глаза. Она набрала шифр капитанского мостика, хрипло произнесла: – «Мне капитана».
 – Что случилось, Даша-джан? – спросил старпом гортанным голосом, похожим на перекат горных камней.
– Капитан нужен…. Боцмана нашли….
– Что там ещё у тебя?  Я занят, – резким, недовольным голосом выкрикнул капитан.
– Боцмана нашли….
– Где?!
– В моей каюте,… – Даша отключила телефон и медленно, шатаясь как пьяная, пошла в сторону камбуза. Открыла дверь, увидела Долинину – повара. Высокая, упитанная, но с ещё выделяющейся талией, она казалась даже стройной, хотя и весила не менее 90-100 килограмм. Но взгляд всех смотревших на неё приковывало приветливо улыбающееся лицо. Такие  женщины нравятся мужчинам, они липнут к ним, как мухи на мёд. А если уж который ей понравится, то не вырвется из её цепких рук.
– Одна?
– А тебе  капелла нужна? – рассмеялась беззаботно та. – Может, поешь, а то ты вся почернела. Смотри, муж разлюбит. Я приправки хорошей тебе добавлю.
– Покажи приправу. Обожаю есть с приправой. Какой только я не повидала на своём веку.
Долинина положила на стол красочную упаковку приправы.
– Кто угостил такой красотой? На базе точно нет, я знаю.
– Электрик. Был в загранке и привёз.
– Кроме меня никого не угощала? – Даша старалась говорить безразличным голосом, хотя уже поняла, что это отрава.
– Нет. Завтра праздничный обед по поводу встречи со «Святогором». Второй пакет для них. Такой добрый этот электрик, даже 100 долларовую бумажку дал.
– Вот как? Молодец. –   Даша с любопытством рассматривала повара. – Вот уж правда, что наши женщины любого иностранца соблазнят, если желание будет.
– А ты чего лыбишься? И твоего капитана соблазню, – Долинина продолжала улыбаться.
– А что, до сих пор не поддался? – Даша облегчённо вздохнула.
В камбуз вбежал Тихий.
– Всем сидеть, стоять на местах и не двигаться. – Он шаг за шагом проверял прибором всё находившееся в комнате. Дошел до пакетов с приправой и прибор стал мигать, пищать.
– Что это, товарищ лейтенант? – Он удивлённо смотрел на Дашу.
– Это приправа, - отрава для двух корабельных команд в честь их встречи. Электрик угостил.
– Понятно. А это что за кнопка?
– Долинина, ты что молчишь? Для чего её электрик поставил? – Даша удивилась, заметив на лице повара испуг вместо привычной постоянной улыбки.
– Чтобы его вызывать, когда он потребуется, – испуганно прошептала Долинина.
– Да нет, голубушка, он на твою простоту рассчитывал. Нажала бы и взлетела вместе с котлами. Придётся вам со Святогором домой отправляться, а то электрик скучает один.
– Тиша, а боцман долго держался? Когда он… – и вдруг тревожно, ничего не понимая, произнесла: – а морзянку-то кто посылал? Я же слышала её!
– Боцман о вас спрашивал. Говорит, что голос ваш слышал, потому и стал стучать. А когда сказали, что вы тут, заулыбался.
– Да что же вы молчите, что он живой! – Даша выскочила из камбуза и побежала к своей каюте. Распахнула дверь, а там пусто. Она бегом в боцманскую…. И сразу  же столкнулась с ожидающим взглядом Михалыча.
– Наконец ты пришла, – глухим голосом произнёс боцман. Он лежал в чистой одежде, улыбка расплывалась по его лицу. Даша рванулась к нему, обняла.
– Какой же ты молодец, что выжил! Вот что значит тренировка в голодании и дружба с Ангелом. А я привезла разные снадобья для выхода из голодовки – жена прислала. Она так и сказала, что ты  обманешь косую. – Даша говорила, захлёбываясь слезами.
– Ну вот, какой позор-то – молодайка на груди, а я её прижать не могу….
Все рассмеялись. Даша подняла голову – её лицо было в слезах.
–Ты что плачешь-то, дочка? – Михалыч держал руку Даши в своей огромной ладони, в данный момент почти обессиленной.
– От радости. – Даша посмотрела на Ясина : – Скажите, что надо делать, я побуду здесь, а сами идите на камбуз к Тихому. Решение принимайте сами, капитану доложите позже. И начинайте проверку команды – медосмотр и прочее.
Когда Даша осталась вдвоём с боцманом, тот сурово сказал:
– Ты на капитана не нападай, у него из спины три занозы вытащили.
– А у меня две. Выходит, что не дотянула. Михалыч, я хочу ему помочь, а делаю это неумело. И он не принимает моей помощи. Может быть мне со «Святогором» вернуться домой?
– Нет, это будет предательством. Забудь об этом. Ты с лаской к нему, если он тебе дорог. А если безразличен, лучше уйди с его дороги, не мешай. На его долю выпало много испытаний. И дай Бог со всеми справиться. 
– Я постараюсь….
– Тебе идти надо, а ты тут со мной….
– Михалыч, а у меня места пока нет: в свою каюту я не пойду. Так что пускай меня на квартиру. Да и потом, в такой вот ситуации я побывала раньше. Правда, срок там был короче, одна неделя. Но я поняла, что   самое страшное –  Это остаться одному. Ведь так?
- Да, так. Подожди, ты чуешь – судно стоит?! Что там у них? Ты поможешь дойти до капитана?
– Пошли. Только дойдёшь ли?
– Дойду, – упрямо произнёс боцман.
Они шли медленно. Боцман одной рукой опирался на плечо Даши, а второй держался за перегородку. К каюте капитана они подошли в тот момент, когда дверь закрылась за Белозёровым. Они вошли следом. Боцман без разрешения и радостно воскликнул:
– Вот, дошёл!
– Ты что, боцман, тебе лежать надо! – капитан присел  перед ним на корточки.
– Боцман?! – недоверчиво произнёс Белозёров и подошёл ближе.
– А ты что, сосед, не узнал меня? Может, в шахматишки сыграем?
– Михалыч, ты? Живой! Да ещё и помолодел, как после курорта.
– Я такого курорта и супостату не пожелаю. Капитан, на судне чужак, я нутром чую.
– Не нутром, Михалыч, а капсулой. Где-то пропустили ребята. – Даша вздохнула. – Вы туг с капитаном поговорите, а я с Андреем Николаевичем «покадрюсь», заодно и приветы передам с материка.
И только она хотела выходить, как распахнулась дверь  и вошли Ясин, незнакомый моряк и Тихий. При виде незнакомца боцман дёрнулся и вжался в кресло. Даша быстро встала впереди него, а затем шагнула к незнакомцу.
– Вот хорошо, что вы пришли, а то я со всей командой познакомилась, а вас никак не найду. Я – Дарья, – она протянула руку, а на лице была спокойная, милая улыбка, обворожительный взгляд, на который не ответить было просто невозможно. И незнакомец протянул руку: – Иван.
Даша зажала его кисть, дёрнула рывком на себя и броском через голову бросила на пол, заломив руку назад.
С возгласом «класс!» Тихий завершил дело, надев наручники.
– Его надо на ваш корабль, Андрей Николаевич, и постараться быстрее отправить на землю. Учтите, что они все обладают методом выброса рук через голову и захват противника.
– Учтём, командир, - с усмешкой произнёс Белозёров.
Даша поняла свой промах. Она соединилась с охраной:
– Шахович! Лейтенант Зяблова. Вам прибавили охрану? Возьмите одного и спуститесь в каюту капитана. Здесь спецгруз-один, надо доставить на «Святогор».
По коридору раздался топот и в каюту вбежали Шахович и незнакомый  моряк.
– Товарищ лейтенант, можно забирать «спецгруз»?
– Забирайте, только максимум внимания. – Даша посмотрела на Белозёрова: – Товарищ капитан, дайте распоряжение на катер о доставке на ваш корабль.
– Да, я провожу их.
И тут вскочил боцман (откуда только силы взялись?):
– Капитан, от меня толку мало, отправь меня вместе с ними.
– Э, нет, дорогой, вместе я не отправлю. И не смотри на капитана, в данной ситуации командую я. – Даша усадила боцмана в кресло и тихо шепнула: «Он ничего не знает о вашей Любе». Она распрямилась и как-то отрешённо произнесла:
– Я не успела сказать, что послана сюда с особым заданием. Я – лейтенант госбезопасности, сотрудник ФСБ. Так что, хотите вы или не хотите, но мои просьбы вам придётся выполнять.
– Какие уж тут просьбы. В этой фирме только приказы штампуются. Пошли, лейтенант, «кадриться».
– Ясин, Тихий! Вам срочно осмотреть капитана и вытащить весь мусор. – И уже подойдя к двери, с улыбкой глядя на Александра, произнесла: – И не забудьте в трусах посмотреть, там теперь пиявок полно.
Капитан, уже раздетый, дёрнулся в её сторону, но Ясин крепко держал его, а Александр кричал вслед Даше:
– Ну, погоди, заноза! Косы оборву!
Даша со смехом выбежала из каюты.
– Лейтенант, так у вас кос нет, о чём он?
– Сейчас нет, а в детстве были. Я его всегда так дразнила на речке.
Говорила, что пиявка вцепится в…… Стоп! – Даша развернулась и бегом к каюте – распахнула дверь: – Ясин! Ко мне!
Ясин подбежал к ней, она что-то шепнула и погрозила: «Вы смотрите мне, осторожнее режьте, не повредите».
Ясин хмыкнул и скрылся за дверью. Даша подошла к Белозёрову. Он с улыбкой смотрел на неё.
– А я не верю, что вы  из госбезопасности. Вы  же ещё дитя, хотя и лет много.
– А меня командующий флотом предупредил, что вы не поверите. Он передал мне вот эту фотографию и велел сказать, что у них всё в порядке, чисто и даже уютно. И он прав. Я  была у них с вашей женой и женой боцмана.
– А вас туда зачем занесло?
– А у меня там сын. У  меня был выкидыш. Сотрудники ФСБ собрали всё в контейнер и захоронили в уголке у ваших внуков. Там же захоронена и капсула с морской водой с места гибели дочери боцмана.
– Убедила, лейтенант. А сколько было вашему сыну?
- Двенадцать недель. Это ребёнок не Александра. А как сказать ему об этом, не знаю, –  Даша смотрела за борт, потом повернулась к Белозёрову.
– Я не помню, куда положила пакеты с отравой, которые забрала у повара. Встреча с боцманом выбила из колеи.
– Расскажите подробнее.
Даша рассказала всё.
– Так, с камбуза вы пакеты взяли?
– Да. Это я хорошо помню. Как добежала до своей каюты, где нашли боцмана, тоже помню. Точно, я положила пакет на лежанку.
– Хорошо. А сейчас быстро о приказе командующего.
– Вам даётся право принимать решения о замене любых кадров,
вплоть до капитана. А также о возможном изменении  вашего курса и следовании параллельно со «Спокойным»
– Но такие приказы должны быть письменными.
Даша подала фотографию внуков, на обороте которой было написано: «Все решения поддерживаю. КСФ». И стояла подпись адмирала. Капитан Белозёров вздохнул, поцеловал внуков.
– Теперь уже капитанами были бы… Знать, не судьба… А они за собой и отца….
Да, хотел спросить об Александре. Вы не находите, что он очень изменился? Мне он показался очень странным.
– Да, с момента первой встречи он сильно изменился. Даже с того момента, когда я покинула корабль. Вы не представляете, как отрицательно, даже разрушительно действуют на организм эти «занозы». Истощается нервная система, меняется ритм сердца. А его напичкали выше крыши.
– Не пойму, зачем так много? Ведь достаточно одного.
– Насколько я поняла, здесь действуют разные заинтересованные группы. И назначение у них разное – от сбора информации до уничтожения.
– Я всё понял. Вы побудьте здесь, а я вниз, мы там проверим ещё раз. А вообще-то вам лучше спуститься к боцману. Тяжело ему. Понимаю его как никто другой. Его ведь спасли Вера и Надежда. Вера, что Люба живая, и надежда на встречу с ней.
Белозёров ушёл. Вслед за ним спустилась Даша. Она подошла к каюте капитана – дверь была закрыта. Она только отошла, как дверь открылась и Александр позвал:
– Лейтенант Звонарёва, зайдите!
Даша зашла. Капитан захлопнул дверь, повернул ключ, взял её за плечи и повалил на лежанку. Он действовал грубо, как насильник, поймавший свою жертву. И вдруг успокоился и стал таким же нежным, страстным, как и в первую их ночь. Только Даша не могла ему отвечать тем же: обида и унижение поднялись на невероятную высоту и готовы были затмить разум, а любовь, нежность куда-то спрятались, а может быть, и совсем исчезли. Но введённые обезболивающие препараты Ясиным подействовали на него как наркоз и он уснул.  Даша встала, привела себя в порядок, вышла из каюты и направилась в сторону боцманской. Михалыч был один. Даша села рядом с ним.
– Что, не спится? Вот и я бессонницей маюсь. А снотворные не могу принимать, от них ещё хуже. – Даша откинулась к перегородке каюты.
– А Сашке впороли хорошую дозу снотворного и он при нас захрапел. А я, как и ты, тоже почти не спал с первого дня заточения. Они же по ночам меня переводили то в одно место, то в другое. Почему живым оставили, так и не понял. Да, а Сашку отоспаться надо, пока Белозёров здесь.
Даша пристально посмотрела на боцмана:
– Михалыч, меня мучает один вопрос. И пока я не найду на него ответ, не докопаюсь до истины, не успокоюсь. Скажи, как так могло произойти, что команду почти полностью меняют перед самым отплытием корабля, и вдобавок меняют капитана? Ведь рейс-то особой сложности, значит, команда должна быть надёжной, спаянной.
– Ты права.  А в данном случае получилась яичница из тухлых яиц.
– Меткое сравнение.
– Да вот потому и заменили капитана на надёжного. Ему бы отказаться, а ему….
– А ему некогда было…. И выходит, что виновата я. И он за тот месяц, пока меня не было, понял это окончательно. А я вдруг опять появляюсь. И он взбесился…. Какое же  должно быть правильное решение, Михадыч? Его ты как будто высказал, но…
– А ты отбрось это «но» и работай нормально, выполняй своё спецпоручение.
– Подколол…, – грустно усмехнулась Даша. – Значит ожил. Это прекрасно. Что же, попробуем работать.
–Да не подкалывал я тебя. А ты знаешь, как назывался корабль после схода со стапелей?
– Нет, я не знала, что у него другое имя.
– Так вот, умники назвали его «Мститель».– Действительно, «умники». В мирное время и «Мститель».  Трижды меняли., но оскорблённая душа корабля не успокаивалась. А сейчас так вообще, фарш получается. Как тебе такой репортаж прозвучит: «На «Спокойном» закончился бой, все живы, здоровы»?
– Михалыч, откуда в тебе столько адреналина? Ложись спать, а я приведу в порядок кое-какие записи.
Даша ловко взобралась на второй ярус, взяла из планшета блокнот, усмехнулась своим мыслям: «Записи…. Тут записи только в голове: тащи за ниточку памяти и пиши хоть всю ночь». Она вспоминала встречи, разговоры. Рождались дружеские шаржи, заметки. Она на листах всё записывала, рисовала. Осталось только приклеить к картону и номер газеты готов, и даже с хорошим заделом. Даша заглянула в иллюминатор – рассвет прогонял тёмную ночь. Край далёкого горизонта побелел и сквозь него появлялись редкие золотистые лучи. Она перевела взгляд на полку  боцмана – он сидел по-турецки и что-то шептал, затем поднял голову, взгляды их встретились. Он бодрым голосом скомандовал:
– Вставай, Бессонница! Пошли к капитану, должен уже проснуться. А я хорошего храповицкого дал, отдохнул отлично.
Даша спрыгнула вниз, вынула из сумки два порошка, развела в кружке.
– Вот выпейте кашку с микстурой.
– Это моя Полюшка прислала? Вот молодец! А как просто готовить – Ложку порошка на кружку кипятка и до обеда будешь сыт. Сама-то съешь?
– Нет, я фигуру соблюдаю, а то муж разлюбит.
– Такую занозу разлюбить нельзя. Если уж Галина Белая не смогла его соблазнить ещё до твоего причаливания в нашем славном городе, то что говорить о других. Я всё гадал, кто же его сердце взял на абордаж, что он от всех баб, пардон, женщин, сбегает. А оказывается пацанка - заноза  все эти годы держала его в плену.
Даша рассмеялась, а затем тревожно спросила:
– А кто такая Галина Белая, Михалыч? Я не слышала о ней.
– Поваром у нас была, а потом за иностранца вышла.
– За иностранца?! Интересная история.
–Да, за иностранца. А почему тебя это заинтересовало?
– А как она на «Святогоре» оказалась?
– С Белозёровым она знакома через Александра. Она якобы сбежала от деспота мужа и в Адене искала наши корабли, возвращающиеся на родину. И нос к носу столкнулась с Белозёровым.
– Нос к носу?! И он подхватывает её голенькую, без документов и сажает на военный корабль? А теперь переводит на наш корабль. Так Белозёров мне сказал. Но ведь мы идём в тот самый Аден….  Сказка для детишек-ползунков, не умеющих ещё задавать вопросы.
Не она ли нам ту самую праздничную приправу прислала? Любопытно бы узнать.
– Да-а-а, с тобой не соскучишься. Пошли к кэпу, может быть, там и Белозёрова застанем.
– А дойдёшь?
– Вчера дошёл, а сегодня сам Бог велит.
– Вчера тебя страх довёл…
– А сейчас  тревога гонит.
В каюте были оба капитана. Михалыч заговорил первым. Он волновался, торопился, будто боялся, что остановят и не дадут высказаться до конца.
– Вы зачем Галину переводите сюда? Чтобы опять из-за неё были драки? А чем она занималась за границей, кто-нибудь скажет? И почему к нам? Ей домой надо, так на «Святогоре» ей самое место. И с чего это вдруг она решила изменить свой маршрут и вернуться назад?  А мы же на волоске держимся.
– Сам придумал или подсказали? – Капитан Звонарёв с сожалением смотрел на боцмана.
– Подсказали, – вызывающе ответила Даша.
– Извините, не знаю, как лучше к вам обращаться, – заговорил Белозёров, подойдя вплотную к Даше.
– Можно по имени, можно по званию. Михалыч, сядь, отдохни, нам ещё обратный путь совершать, – она вновь повернулась к Белозёрову. – А звание у меня не бутафорское, а настоящее, оно с военной кафедры университета тянется. После полугодовой командировки в горячую точку присвоили вместе с вручением ордена Красной Звезды. А вот противники называют разными обидными словами. Но за десять лет работы привыкла ко всему. Так что вы мне хотели сказать? Ох, извините, у меня звонок, – она вытащила маленький мобильник, похожий на зажигалку, отошла к иллюминатору, приложила к уху:
– Да, слушаю. Всё поняла. Да, я готова к возвращению. Хорошо, приготовим. Передаю…– она протянула аппарат Белозёрову: – Возьмите, вас просят.
Даша подошла к мужу:
– Сейчас тебя позовут, там Серов.
Александр скептически усмехнулся, с этой усмешкой взял приборчик:
– Звонарёв слушает….
Он вдруг вытянулся в струнку, побледнел, голос стал с хрипотцой:
– Да, всё понял, будет выполнено.  – Он передал прибор Белозёрову и тот продолжил разговор.
А Александр беспорядочно бросал вещи в сумку. Даша стала помогать, говоря ему совсем по-детски:
– Слышишь, Звонарь, ты запомни на всю жизнь: где бы и с кем бы ты ни был, знай, что я тебя очень люблю. И как бы тяжело тебе не было, знай и помни, что моя душа рядом с тобой.
Она застегнула сумку, быстро поцеловала Сашку и выбежала, крикнув: – Михалыч, быстро догоняй! – И уже в коридоре остановилась, подождала боцмана, подхватила под руку:
– Михалыч, нам спешить надо, чтобы не опоздать на вертушку.
К ним подошли Ясин и Тихий.
– Что случилось, ребята? Вы такие унылые.
– Радиста еле спасли. По рации сказали, что отправят через час.
– А где Галина?
– А она до нас не доплыла, её ночью со «Святогора» отправили с вертушкой в одной гопкомпании с дружками.
– Ну вот, Михалыч, а мы с тобой всё проспали.
– А вы газету не успели сделать?
– Успела. У капитана позже возьмёте. Там материала ещё на два
номера хватит. – Даша смотрела на ребят, и ей было жаль с ними расставаться. Они что-то весело рассказывали, Михалыч смеялся вместе с ними. Даша с сожалением произнесла:
– Михалыч, нам пора….
Когда прилетел вертолёт, то вся команда корабля выстроилась на верхней палубе. Капитан Звонарёв, боцман и радист прощались с каждым, а Даша забежала в салон вертолёта, помахала всем рукой и села в хвост, вытирая бежавшие ручьями слёзы. Подошёл пилот, засмеялся:
– Вы мне машину не потопите в слезах. А зря вы не остались там, ведь они пришли прощаться с вами.
Даша метнулась к двери и столкнулась с Ясиным.
– Дай что-нибудь успокоительное, – спросила  Даша, вытирая слёзы.– Скажи всем, что я их люблю и буду скучать.
– Передам. Вот лекарство и шприц для радиста.
– А мне валерианку дай.
После взлёта Даша прикрыла глаза и притворилась спящей, хотя сквозь сомкнутые веки текли непрерывно слёзы и она их не вытирала. Она прощалась с морем, с семейной жизнью, такой короткой и неудачной, со своей Родиной: ей сказали, что она отправляется в длительную командировку, а она ещё по первой знала, как это тяжело быть вдали от родной страны и совершенно одной. Тогда, после окончания МГУ о ней забыли, казалось, что  потеряли навсегда, а вот сейчас вновь вспомнили. Хорошо, что она рано утром успела позвонить Анне и попросила помочь Сашке. Главное – устроить его в госпиталь. Бедный, как он терпит? Ясин сказал, что  у него такие нарывы, которые не дают возможности передвигаться. Что там? А вдруг как у неё? Может же взорваться. А он ещё сидит, шутит со стариками, отвлекает их от грустных мыслей. Ну вот, кажется уже посадка. Она вытерла лицо, чуть подпудрила, услышала, как боцман съехидничал:
– Вот что значит женщина! В любой обстановке не забывает о красоте фасада.
На что Даша не преминула ответить:
– Мальчики! Слушать мою команду: Михалыч едет домой под контроль домашнего доктора. Капитан и радист отправляются в госпиталь, а я прямо отсюда в командировку. Всем приказ – ждать моего возвращения.
Саша, тебя встретит Анна. Слушайся её. Они с Егоровым спасли меня, помогут и тебе. Всё, ребята, пошли.
Она выпрыгнула первая: из машины «Скорой» навстречу к ней бежала Анна.
– Аня, обязательно отправь в госпиталь всех. У Саши сильные нарывы, так сказал фельдшер. Помогай ему и береги.
– А ты куда, голова садовая?
– В командировку. Вон, видишь, встречают…
– Там же Алексей! Зачем тебя туда несёт?
– Спросишь у него, – она поцеловала Анну и направилась к машине.

                ***
Анна побежала к вертолёту, обняла мужчин и завела в «Скорую», тихо сказала водителю:
– В госпиталь.
– В какой госпиталь? – возмутился Александр. – Мне в пароходство срочно надо. Вот только не понял толком, в какую командировку меня посылают.
– Так в командировку здоровым надо ехать. Вот Егоров сейчас посмотрит, и пойдёшь в своё пароходство. А зубров морских сам Нептун велел подлечить. Родственников я к вам привезу.
– Анна, а ты Дашу куда отправила? – До Александра только сейчас дошло, что он не простился с женой.
– А вот Даша уже улетела в командировку. И, похоже, что надолго. Вы хотя бы успели проститься по-человечески?
– Нет…. – Александр  нахмурился, отвернулся к окну, а затем возмущённо произнёс:
– Какая командировка? Что ей дома не сидится?
– Дома? – Повторила  за ним Анна.– А где он у неё дом? В твоей квартире она была только неделю с тобой. А без тебя она боялась туда идти, потому что там хозяйничает Эвелина. Даша жила у меня. Эгоисты вы, мужики, любите, чтобы вокруг вас крутились. И крутимся! – Анна с улыбкой смотрела на всех троих мужчин: – Ну, так я дождусь от вас письмецо от моего дорогого?
– А кому старпом передал письмо? – Сашка растерянно смотрел на всех прибывших.
– Да не ищите и даже не думайте  – забыл он передать, если даже и написал. А вообще-то он очень не любит писать. Вот я о том и говорю что вы эгоисты. А мы, женщины, умеем прощать, только бы вы не изменяли. Вот  мы и приехали. О, а тут нас уже встречают.
К машине подбежала жена боцмана Полина Ивановна, худая, нервная женщина. Она ухватила за рукав вышедшего из машины
боцмана и сразу запричитала:
– Живой! Живой! А я уж и не чаяла тебя увидеть. Так и думала, что вслед за Любой ушёл. Не отдам я тебя в больницу! Домой, только домой!
– Полина Ивановна, да я только осмотрю его  и отпущу, – Егоров с улыбкой смотрел на встревоженную женщину.
– Нет, нет, мы домой! Сама выхожу!
– Михалыч, ну тогда нас с Анной ждите в гости. Садитесь в машину, вас сейчас отвезут домой.
Так, Звонарёва срочно в хирургию. Анна, помогай оформить и доставить в операционную.
А вас, Петрович, сейчас осмотрим, проверим и решим, в терапии у нас оставить или отправим в кардиологию.
                ***
У Александра оказалась серьёзная опухоль гениталий, и он пролежал в госпитале больше месяца. Командировка его не состоялась, поехал другой человек. А он ещё месяц был дома на больничном режиме. Анна всё время не отходила от него. Со стороны казалось, что они брат и сестра, так как в чём-то были схожи: оба ревностно следили за рейсом «Спокойного». Капитаном там был Белозёров, а его «Святогор» изменил курс и шёл рядом. Командовал им второй капитан.
Александр после выздоровления устроился на работу в мореходное училище. Он ходил с палочкой, но упорно занимался по методике боцмана. Вообще все побывавшие на «Спокойном» – Анна, Александр, боцман и радист, так сроднились, что почти каждый день собирались вместе. Обычно это было в доме у боцмана.
Однажды Анна пришла чернее тучи.
– Аннушка, что произошло? – подбежала к ней жена боцмана. После возвращения  Михалыча она успокоилась, стала приветливой, добродушной, хотя в глазах оставалась невысказанная тоска, которая становилась более заметной при встрече ровесников дочери.
– Я видела сон: Нико стоит на верхней палубе, а кто-то подходит сзади и бросает его за борт. Я не рассмотрела, кто это. Но кто-то огромный, чёрный и лохматый. И Нико ничего не сказал мне. И даже не посмотрел в мою сторону.
Михалыч обнял Анну, прижал к себе:
– Это шторм, дочка. Но ты не верь, что его нет, ты жди возвращения корабля. Пока мы верим и ждём, наши близкие живы. Да, к великому сожалению корабль не оправдал своё название. Какие-то чёрные силы вмешались в его судьбу.
Анна надрывно крикнула:
– Я буду ждать! И если даже вы будете говорить другое, я всё равно не поверю: он живой!
Она сменила весь гардероб, заменив светлые тона на более приглушенные и сине-коричневые. В разговоре и общении появилась сдержанность, и даже замкнутость. Встречаясь со Львом, братом мужа, они не знали о чём говорить. И только немного позже Анна поняла, что он ревновал её к Александру.
А Алексей избегал с ней встреч – он не мог ничего утешительного ей сообщить. Он знал о её запрете даже упоминать о смерти Нико. А затем он куда-то исчез и больше не появлялся на горизонте.
В день возвращения «Спокойного» Анна пришла к Льву, удивлённо спросила;
– Ты чего сидишь? «Спокойный» возвращается. Пойдём встречать Нико. Наши  уже поехали туда.
Лев посмотрел на неё как на сумасшедшую, на её огромный жёлтый букет, отрешённо произнёс:
– Пойдём, если ты этого хочешь.
Они подошли к причалу, когда корабль уже пришвартовался. Вся команда весело сбегала по трапу: каждый спешил обнять своих родных. И только старпома не было среди них. Анна бросила цветы на трап под ноги сбегавших моряков. К ней подошёл  фельдшер Ясин с чемоданом старпома. Анна обняла его, прошептала:
– Спасибо.… Скажи, кто-нибудь видел, как это случилось?
– Да почти вся команда.
– Тебя кто-нибудь встречает?
– Нет.
– Тогда поехали к нам, там и расскажешь. – Она нашла взглядом Александра, который вместе с боцманом и радистом стояли в стороне ото всех. Она подошла к ним, позвала:
– Поехали к нам, Ясин расскажет о Нико.
Всей компанией они приехали на квартиру к Анне. Там было начищено, убрано по-праздничному, стол сервирован –  всё ждало хозяина. Сели за стол. Анна попросила Ясина:
– Расскажи, как это случилось.
– В тот день налетел шторм страшенной силы – смерч. Сорвало крепление у мачты. Вся команда кроме машинистов была на палубе. Корабль крутило как спичечную коробку. Океан выбрасывал волны выше борта корабля, а вода походила на кипящий, бурлящий котёл. Как будто сам Нептун разгневался и разбушевался. Очередной вихрь закружил старпома и бросил за борт. Один из охранников схватил спасательный круг  и спрыгнул следом за ним. Вода за бортом закипела ещё сильнее, вспенилась. И вдруг всё стихло, наступил полный штиль. Мы быстро спустили шлюпку на воду. Сутки стояли на рейде. Обследовали каждый дюйм. Но видно Нептун дождался жертвы и успокоился. А вот назад всех попавших в его объятия  он не любит отдавать. Мы собрали все вещи старпома и положили в его рундук.
А где же Даша? Почему её нет?
– Даша в командировке, она же журналист…. – грустно произнесла Анна.
– Значит точно, это была  она. В Адене она подходила к трапу и спрашивала Белозёрова. Но он в то время на «Святогоре» уже шёл обратным курсом. И как назло никого из команды не было рядом, только капитан один красовался перед журналистами. Пузырь надутый….
А Даша была так одета, что её трудно было узнать. Она просила пригласить меня или Шаховича. Но Шахович ушёл с Белозёровым, а меня пригласить этот пузырь даже не подумал.
– Но корабль месяц стоял под разгрузкой, она ещё раз не приходила к вам? – Александр разволновался и не мог сидеть на месте. Он понял, что у неё что-то случилось, и ей нужна была помощь.
– Нет, больше её никто не видел. Мы даже были на берегу, выходили в город, но нигде не встречали её.
– Да, вот и о ней, и о Любе ничего не известно. И  остаётся только ждать, – грустно произнесла Анна. – Но в ожидании есть надежда – надежда на чудо. Хуже, когда она обрывается. Давайте помянем Нико. Он был хорошим моряком, честным человеком, любящим мужем. Он умел ценить жизнь.
– А тем, кого нет рядом с нами, и о ком ничего неизвестно, пожелаем удачи на их трудном пути, а наша любовь к ним уберёт все препятствия и все невзгоды, - произнёс боцман и смахнул набежавшую слезу.