Женская логика

               

                Из серии: «Записки любознательной женщины»


               
           Сидела я однажды на  обсуждении одного проекта. Выставлял его мой коллега, человек очень интересный,  очень заслуженный и, к тому же, крупный начальник.
      Это были чертежи  роскошного дома для очень богатых людей, в центре города, прямо на берегу огромной реки. И была в этой работе, на всеобщий взгляд, (в том числе и самого автора) одна  очень  сомнительная черта: располагался он в историческом парке. Но, как говорил уважаемый зодчий, такова идея заказчиков, а он, проектировщик, лишь попытался грамотно изобразить их идею.   
    И вот все мои дорогие коллеги копья ломают, кто за, кто против. Одни утверждают, что раз дом большой и богатый, то он очень украсит город, и, значит, его надо построить. А другие считают, что украсить город он может  в любом другом месте, а здесь пускай остаётся парк. Страсти бурлят. Этика, эстетика, генплан, сметная стоимость, инженерные сети, историческая ситуация и гражданская позиция…  Одним словом -  спектакль, да и только. 
    А я сижу себе тихонько и думаю: «да хоть как вы тут, друзья мои, спорьте, а деньги в наше время решают всё. Если уж кто-то очень богатый решил поселиться на этом месте, (просто хотя бы для  престижа), то уж его ничто не остановит. И это объективный природный процесс. За который, кстати, по законам всё той же  природы каждый потом и расплатится по заслугам». И тут фантазия моя начинает витать в будущем. Я представляю себе, как  в этом доме будут жить люди, и что с ними там будет случаться...
   Вот так и сижу я себе, никому не мешаю. Потому что жаль даже силы тратить на это напрасное дело. А обсуждение всё тянется, тянется, копья стучат и стучат. И уже  одно место устало сидеть без движенья.
- Кто-нибудь ещё хочет добавить? – спрашивает ведущий (очень интересный человек, кстати).  – Но похоже, что все, кто хотел, уже пали на поле брани.
   И тут во  мне зашевелилась актриса.
   Актриса сидит в каждой женщине. Но во мне она иногда сидеть отказывается. Она начинает дрыгаться, сучить ножками, и наружу просится так, что удержать её практически невозможно.
- Я, - говорю, - хочу выступить.  И полезла на сцену.
Что-что, а голос у меня хороший, громкий. Сделала я красивую позу, рукой повела. И меня понесло:
- Дамы и джентльмены, леди и господа! – говорю. - Я  человек любознательный. И поэтому я  на  досуге познакомилась с древнеиндийской системой архитектуры. Под названьем: «Стхапатья –веда».
    Тут из зала мой приятель кричит:
- Где познакомилась-то? – (Ему, видно, тоже спектакль поднадоел).   
    - Что-что? – отвечаю. -Не  слышу. - И продолжаю:
    -  Так вот, дорогие товарищи, говорит эта система интересные вещи. Первая: на левом берегу любой реки, а особенно крупной, жильё можно строить не ближе, чем за три километра от неё. Потому что все реки имеют привычку оттягивать с левого  берега   энергию на правый берег. Как уж это у них получается, пока не знаю, а только у тех, кто живёт на левом берегу ближе этой черты, здоровье и силы река отбирает. А дом этот как раз в таком месте и предлагается строить.
- Вторая интересная вещь: жить выше четвертого этажа – вредно. Планета не дотягивается до человека, чтоб напитать его своей силой. А дом, - посмотрите, - многоэтажный.
- И третья очень интересная вещь: самый полезный вход в здание - восточный. Потому что, крутясь вокруг Солнца,  Земля запускает в восточную дверь очень полезные  силовые линии своего магнитного поля. Второй по полезности вход – северный. Западный  уже нехорош для здоровья. А южный – вообще смертельно опасен. Там такие завихрения магнитное поле устраивает, что  норовит всё разрушить. А здесь как раз все входы с юга.
- На себе, дорогие коллеги, - говорю, - я эту систему  не проверяла. А только слыхала, что кое-где в Америке, Голландии и других дальних странах уже на опыте кое-кто убедился,  что так оно вроде и есть.   
- Так вот что хочу я сказать, - продолжаю, - А вдруг эти йоги  правы?  Тогда что получается?  Сто самых богатых семей притащат на это место свои мешки с долларами и вложат их в свои собственные болезни. В недуги своих детей. В раздоры и семейные неурядицы. И даже, может быть, -  в свою собственную смерть лет на пятнадцать раньше положенного срока.
- И всё это ради того, (тут я хитро всем улыбаюсь) чтобы я, проезжая по мосту на общественном транспорте,  имела возможность полюбоваться красивым зданием на берегу.
- И знаете,  - говорю,  -  мне нравится эта мысль.  И я думаю:  а может в этом и есть та самая  сермяжная правда?  За что борются, пусть на то и напорются? 
     Подмигнула всем в заключенье и пошла на своё место. Такая вот цыничная и равнодушная женщина.

   А на следующий день я об этом уже и забыла. Мне с моими друзьями надо было защищать один наш проект в одном законодательном месте. Очень мы хорошую штучку придумали. Так что стоит её лишь  построить, да запустить, как   жители города тут же танут все   поголовно  счастливы.
   Уже мы и в зале расселись. И планшеты свои приготовили.
    А в повестке дня наш вопрос -  второй. А кто там первый, мне  неинтересно. Мне выступать предстоит. Я   мысленно  речь репетирую. Время  у меня ещё есть. До перерыва. Слушать, что будут обсуждать до того, я не собираюсь.
    Но тут заходит в зал вчерашний герой, мой крупный начальник, и делает мне знак, чтобы я вышла. Я, конечно, выскакиваю к нему в коридор, вся сияя от счастья, что его внезапно увидела.
   И тут, в коридоре, он мне говорит:
  - Оля, вы что вчера такое несли? Какую чушь вы вчера говорили?! Вы же выставили себя в совершенно глупом, нелепом виде!  Я ведь эту систему тоже изучал. На восток индусы входы ориентируют потому, что им жарко! И больше нипочему.  А над вами вчера все просто смеялись. Посмеялись и всё!..
    …Вернулась я на своё место, а вся моя будущая речь из меня куда-то пропала. И думать её я совсем не могу. И не только оттого, что  о себе такое услышала. Ещё  потому, что я была в Индии. И я знаю, что об индусах и о системе он мне сейчас  врал…
    И сижу это я тихонько, и ни одной мысли у меня в голове нет. А только холодок под ложечкой разливается. И голова изнутри  светлая-светлая. И пустая.
   А заседание тем временем начинается. И оказывается, что первым вопросом  идет обсуждение всё того же вчерашнего дома. И опять выступает автор, мой крупный начальник, а   после него встает очень интересная женщина. Она произносит страстную речь. И заканчивает её словами:
   - Это проект безнравственный! И другого мнения здесь быть не может!
   И тут я с этой своей совершенно пустой головой, в которой нет ни единой мысли, внезапно поднимаю руки и начинаю ей аплодировать. И за мной это же начинают делать другие. Как будто здесь не заседание, а театр.
    И дальше, вместо того, чтобы репетировать речь, я опять внимательно слушаю, что происходит. Говорит мне неизвестный, но очень интересный человек. В конце своего монолога он произносит:
    - И, пожалуйста, господа архитекторы! Оставьте беднякам эти последние крохи городской зелени! Не превращайте парк в усадьбу для избранных!
     И  в сердцах бросает свой карандаш на стол.
     А я всё с той же светлой и пустой головой опять поднимаю руки и секунд пять  аплодирую в полном одиночестве. И только потом ко мне присоединяются остальные.
      Театр крепчает.
      Встаёт ещё один человек (очень интересная личность) и тоже говорит против проекта. И когда он произносит: « …а обращение жилого дома дворами на набережную -  это…» и вдруг замолкает, я неожиданно для себя с места громко вставляю: «…полная глупость».

     В конечном итоге дом завалили.

     После перерыва наш проект обсуждался вяло: все уже выплеснули свои эмоции на предыдущем.  Так что ушли мы оттуда целые и почти невредимые.

    Но кто мне  объяснит, зачем я  вела  себя так на первом вопросе? Дом бы прекрасно разгромили   и без меня.  Ведь это же был мой крупный начальник…
    
      Через неделю  меня  попытались  «уйти» с работы.
       
       Правда, это не удалось.
    
        Но это уже совсем другая история.


______________________

опубликовано в газете "Вечерний Красноярск 10 апреля 2001г 
 и в журнале "Наука человека" №4 (19)зима 2012г