История про Ксюшу и подруг

   История про Ксюшу и её подруг
   Современный женский роман
   (с элементами злейшей социальной сатиры...)

   
   От автора:

   Описываемые в представленном повествовании события произошли не так давно, так что можно сказать, что речь пойдёт о наших с вами современниках, пожалуй, в основном о современницах. Не буду уточнять, где всё это происходило, ну а с кем — сами скоро узнаете. Пройдя через разного рода жизненные перипетии, все герои здравствуют и благополучно продолжают жить среди нас.
   В данном произведении, в нижеизложенном рассказе — ни один из персонажей серьёзно не пострадал, никто не был растерзан, изнасилован и не умер насильственной смертью.
   И предупреждаю, творение оное литературное предназначено для чтения исключительно женщинами…

   
   
   Ксюша и подруги
   женский роман
   о любви и дружбе, о радости и печали…

   
   
   
   И сказал Господь Бог:
   не хорошо человеку быть одному,
   сотворим ему помощника, соответственного ему.

   Бытие 2:18



  отрывок из части первой "ШТУЧКИ-ДРЮЧКИ"
  глава третья



   ШОППИНГ


   Пассаж находился в центре города, и занимал те же торговые ряды, что и в старые добрые времена, когда по улицам проносились запряженные лихими скакунами брички и тарантасы, в которых восседали важные господа в высоких котелках. Томные дамы, придерживая шляпки, посылали из-под покрывающих их лица вуалей улыбки прогуливающимся знакомым. Тут же стоял, важничая, усатый дядька городовой — блюститель порядка, бегали крикливые мальчишки, разнося газеты с городскими сплетнями. Тут вот булочная Баранкина, напротив салон мадам Шляпкиной, а за углом рюмочная.
   Нынешнее время внесло свои приметы: вот пронёсся мерседесик, а вот блестит неоновым фасадом бутик какого-то известного «дома». Старые постройки торговых рядов, не лишённые архитектурного изыска, разбавлены стеклянными панцирями современных модулей. Но более всего оживляют архитектурный ансамбль длинные ряды железных прилавков с козырьками, в их стальном облике с очень заметными сварными швами есть что-то от броневиков времён гражданской. И во всём этом кипит торговая жизнь, наполненная толком, смыслом и движением человеческого прогресса.
   Возле торгового центра, по обе стороны дороги вдоль обочин стояло уже много разной масти автомобилей, приткнуться было некуда, и Вика повела свою «Тойоту» вдоль длинной пристани авто, присматривая место для своей машины. Уверенно маневрируя и сигналя перебегающему дорогу люду, проехала к освобождающемуся месту, откуда выруливал на дорогу «жигулёнок». Кое-как втиснувшись, Вика заглушила двигатель своей автокареты.
   — Надо же, народу сколько сегодня, — сказала она, оглядывая спешащий люд.
   — Так ведь перед праздником, — поглядывая на людскую сутолоку, сказала Ксюша. — Всем надо купить подарки, вот и идут. Да и скидки сейчас в магазинах предпраздничные объявили.
   — Праздник-то вроде женский, мужики должны за подарками бегать, а тут бабы одни.
   — Так мы с тобой тоже одни, — глянув на Вику, Ксюша улыбнулась — Ладно, брось ворчать. Здорово-то как, посмотри!
   Ксюша уже мысленно парила над этим шифоновым миром, наполненным ароматом моды и стиля.
   — Деньги не забыла? Смотри, карманы держи, а то будет тебе праздничная скидка! Здесь умельцев таких знаешь, сколько толчётся? Тоже за подарками пришли.
   Да, Вика стоит на этой грешной земле, что называется обеими ногами, и на всё смотрит трезво.
   Выйдя из автомобиля, перейдя дорогу, они влились в этот общий по-муравьиному кишащий людской поток, стремящийся поскорее протечь через старинную арку, построенную в позапрошлом столетии в стиле русского барокко. Эта арка благословляла не одно поколение проходящих через неё паломников на то, чтобы обменять здесь свои деньги на материальные ценности бренного мира.
   — Давай, сначала зайдём в «Ткани», — предложила Вика. — Хочу глянуть материал на новый костюм.
   Они направились к входу в одну из галерей этого «храмового сооружения». По стенам свисали как знамёна разноцветные полотнища самого разнообразного материала, которым можно было бы обернуть по экватору всю нашу планету и не один раз. Да-а, ни одна женщина не сможет устоять перед зрелищем этого изобилия тканей, прикидывая в уме, как она будет выглядеть наряженная в платье в клеточку или в полосочку, в горошек или в цветочек.
   — Какой костюм хочешь себе сшить? — поинтересовалась Ксюша.
   — В одном журнале видела интересный костюм. Юбка по длине чуть выше колен и пиджак приталенный с отложным воротником. Только цвет хочу другой, бежево-коричневый.
   Вика принципиально не носила брюк. Она была высока ростом, с хорошей фигурой. Вика непременно всегда и везде хотела подчёркнуть свою женственность. Любила она и кружевное бельё, и всякие там аксессуары и бижутерию.
   Перетрогав все материи, обсудив цвета и узоры, довольные тем, что совершили первый ритуал из всей предстоящей обедни, они мимоходом заскочили в парфюмерный магазинчик. В дверях их встретил волшебный запах из сочетания самых разнообразных ароматов. Так, наверное, будет благоухать в обещаемом раю. У прилавков стояли женщины и с упоением вдыхали ароматы с бумажных полосок, негромко, почти шёпотом обсуждая каждый вздох. Продавщицы, как храмовые жрицы, подносили им флаконы с драгоценными благовониями. Здесь, как в ином измерении, можно было провести часы, которые покажутся мгновениями. Вика и Ксюша трепетно присоединились к этому всеобщему священнодействию.
   — Пожалуй, эту туалетную воду я бы взяла — свежо. Мне как раз надо что-то дневное, а то уже кончается один флакон, — с этими словами Вика потянулась за следующей полоской.
   А Ксюша уже преклонилась перед алтарем с кремами и пудреницами. Как открывшиеся жемчужные раковины они манили своим бесценным содержимым. С большой неохотой они уходили из этого райского уголка, когда осматривать и нюхать было уже нечего.
   — Ну, теперь идем в ювелирный, — позвала Вика задержавшуюся у киоска с бижутерией подругу. — Я ещё в прошлый раз присмотрела себе колечко золотое с мелкими камушками, крошкой алмазной. Вот теперь думаю, может купить?..
   Пребывание женщин в ювелирном салоне надо опустить из нашего рассказа, потому как можно травмировать психику нежного пола описанием мучительного чувства восхищения перед сокровищами и отсутствием возможности всё это иметь, причём сразу.
   Ослепленные бриллиантовым блеском, выйдя на улицу, они перевели дух и направились к следующему месту паломничества. На пальце у Вики, переливаясь радужным светом, поблёскивало колечко. Теперь Ксения как поводырь повела подругу в ряды с кожаными изделиями. Вот она, её мечта, сбывается! Сердце беспокойно стучит в предвкушении сладостной жертвы. О новой сумке Ксения мечтала давно. Конечно, как и у любой женщины, у Ксюши было много сумочек, что называется, на все случаи жизни. Но сегодня с покупкой новой вещи в её жизнь должно было прийти что-то новое, по крайней мере, она хотела, чтоб так было. Ксюша, как натура художественная и созерцательная, воспринимала мир как пространство полное символов, которым она сама придавала тот или иной смысл, в зависимости от ситуации и от того, что в данный момент будоражило её впечатлительное воображение. Глубокий смысл был заложен и в сегодняшнем мероприятии: решившись сменить старую сумочку на новую, Ксюша наконец-то решила принять себя такой, какая она есть — тридцатилетней созревшей женщиной, созревшей, в смысле, морально, и готовой к чему-то новому, неизведанному. И что ни говорите, но ни одна вещь не расскажет о женщине так много, как её сумочка. Таинственная интимная связь прослеживается между сумкой и её обладательницей. Ведь сумка — эта та вещь, которая имеет не только внешнюю, так сказать, оболочку, но и дно, а то ещё может и второе дно, и множество кармашков и отделений, и каждое из них как потайной ход к какой-то части женского сознания, или души что ли.
   Ксюша и Вика прошли в торговые ряды, пахнущие терпко, но приятно, новыми кожаными изделиями. Они неспешно пошли вдоль прилавков, наполненных вожделенным товаром. Чего здесь только не было! Используя материал, данный матерью-природой, придав ему форму и приложив все свои старания и таланты, трудолюбивые граждане Поднебесной стремились удовлетворить самый взыскательный вкус российского потребителя. Здесь были кожаные куртки всех мыслимых цветов, фасонов и размеров, пальто длинные и короткие, кепки и ушанки, ремни и кошельки, собачьи ошейники лежали на прилавках рядом с кожаными браслетами для рокеров, байкеров и прочих металлистов. Энергичные люди с обветренными февральскими ветрами и уже успевшими загореть на по-весеннему греющем солнце лицами стояли за прилавками. Да, создала современный мир торговля, и что бы мы делали, если бы не многочисленная армия талантливых тружеников с дипломами инженеров по канализационным коммуникациям, филологов и педагогов не занялась бы этим необходимым и благородным делом.
   И вот Ксения шла к этим людям в надежде найти ту самую, только ей предназначенную судьбой сумку. Народ, не обращая никакого внимания друг на друга, толпился в рядах, каждый был поглощён поисками своей судьбоносной вещи.
   — Женщины, женщины! Не проходим, у нас новый товар!
   — Куртки!
   — Дэвушка, что ищэшь? Подбэрём, все размэры…
   — Ксюша, смотри, вон сумки! — Вика, уже и сама захваченная базарным азартом, потащила подругу к одному из прилавков. — Вот вроде хорошие сумочки…
   Вика начала перебирать сумки, заглядывая в их утробы.
   — Что ли тоже себе купить?
   Вот оно началось! Женщина, попавшая во всеобщий покупательский водоворот, который засасывает и тянет ко дну кошелька, беспомощна перед своей природой. И ведь не удержится от соблазна, нырнёт и окажется на дне. То, что при других обстоятельствах на языке медицины называется массовым психозом, для женщины, попавшей в торговый омут состояние естественное, но продиктовано оно не здравым смыслом, а логикой женской натуры, когда женщина стоит перед выбором иметь или не иметь то, что уже вроде бы имеют все. И кто посмеет обвинить Создателя, который так замысловато всё придумал? У кого поднимется рука на любимое чадо Божье, сотворённое не из глины, как Адам, а из плоти живой!
   У Ксюши разбегались глаза от этого изобилия сумок разных пород. Она пересмотрела их уже немало, но ни одна пока не тронула её душу. Она ждала того ощущения, когда что-то внутри тебя скажет: «Да, вот оно!», и придёт покой. Ксюша начала уже волноваться — покой как-то всё не приходил, ничего подходящего не было.
   — Ну что, дочка, давай выбирай! — женщина уже в годах, посматривая педагогическим взглядом и по-доброму улыбаясь, начала раскладывать перед Ксюшей свой товар. — Вот смотри, как раз тебе по цвету будет. Ты рыженькая и она тоже. Вы обе прямо так и подходите друг другу!
   — Спасибо, — пожимая плечами, неуверенно как ученица ответила Ксюша. — Я ещё похожу, посмотрю. Если только не найду…
   — Приходи, милая приходи. Найдём тебе что-нибудь.
   Вика немного поотстала, она уже с кем-то шумно торговалась. Ксюша направилась к ней.
   — Девушка! Я ж тебе говорю, здесь натуральная кожа! — горячился мужчина, хитровато поглядывая и приветливо улыбаясь, при этом он с нескрываемым интересом рассматривал Вику. — А тут, да — искусственная. Так по фасону задумано. Я сам товар вожу и знаю, чем торгую.
   — Ага, ты мне втирай, а то я не знаю, сколько ей цена.
   Разговор в том же духе мог бы продолжаться ещё долго, если б подошедшая Ксюша не дернула Вику за рукав.
   — Что, нашла что-нибудь? — спросила её Вика, с некоторой неохотой отвлекаясь от разговора.
   — Нет. Пойдем дальше, посмотрим ещё.
   — Девушки, берите у меня! Лучше всё равно не найдёте. Договоримся!
   Вика и Ксюша пошли вдоль рядов, уже несколько разочарованно рассматривая прилавки с товаром.
   — Вика, ты видела, как он на тебя глядел? Интересный мужчина…
   На самом деле это Ксюша рассматривала того мужчину, потому и заговорила о нём. «Симпатичный», — подумала она. Но сегодня у них была другая цель. Вика оглянулась и с прищуром, оценивающе посмотрела на оставшегося со своими сумками высокого плотно сложенного продавца, который провожал их сожалеющим взглядом, но не как уходящих покупателей, а явно имея на уме что-то другое. Вика промолчала.
   Солнце начало припекать, время шло к обеду.
   — Ну что, Ксюша, хоть видела что-нибудь, что тебе нужно? А то здесь уже всё пересмотрели.
   — Не знаю… Вроде понравилась одна сумка… — произнесла она так неуверенно, что было понятно, что, купив эту сумку, она обречёт себя на муки зря принесённой жертвы.
   — Ну, пойдем, ещё посмотрим.
   Вика готова была ещё пострадать ради подруги, видя её лицо с надутыми от обиды губками, как у ребёнка, которому отказали в прихоти.
   Пройдя ряд до самого конца, они оказались у выхода с другой стороны пассажа. В самом закутке перед воротами виднелась дверь, над ней была яркая вывеска. Вика ещё издали обратила внимание на эту вывеску. На ней крупными буквами, похожими на санскритские, было написано «Товары из Индии». Видимо это был недавно открывшийся магазин, раньше его здесь не было.
   — Пойдём-ка, зайдём в тот магазинчик, — потащила она Ксюшу за собой.
   Вика знала пристрастие своей подруги ко всякому восточному мистицизму.
   Они открыли небольшую деревянную дверь, которая встретила их мелодичным металлически переливающимся звоном висящих над нею поблёскивающих трубок, давая тем самым продавцу знать о пришедших гостях. В небольшом помещении от резных, из дорогой древесины, светильников с шёлковыми абажурами был разлит розовый полумрак. В ноздри проникал пряный аромат сандалового дерева, струящийся от тоненьких палочек, медленно тлеющих сизоватым дымком. Всё это должно было погружать покупателя в атмосферу таинственного и сказочного востока. За прилавком стоял уже немолодой, с седеющими висками мужчина с очень живыми глазами, в которых можно было разглядеть и созерцательную мудрость востока, и хватку торговца. Пара покупательниц, разглядывая диковинные изделия, шёпотом, чтобы не нарушать храмовую тишину, обменивалась мнениями по поводу заморских товаров.
   — Здравствуйте, чем могу быть вам полезен, сударыни? — вкрадчиво, но уверенно проговорил мягким баритоном торговец.
   Вика с интересом оглядела комнатку. В маленьком магазинчике плотно свисали с потолка до пола цветастые платья и рубашки, а под стеклом прилавков были разбросаны сокровища из Индии.
   — А из кожи у вас есть что-нибудь?
   — Есть. Конечно есть! Что вас интересует?
   — Ну, сумки, например.
   — Минутку, барышни.
   Торговец своими манерами начинал производить впечатление на барышень, по всему было видно, что он знаком и с восточным искусством любви. Он, как маг и факир артистичным движением — так раздвигают занавес перед представлением — раздвинул края висевших платьев, из-под которых показался край красной, из толстой кожи сумки. И представление началось!
   Сумка была большая, ручной работы, с вытесненными на ней узорами переплетающихся лиан и неземных цветов. Ксюша замерла. Так замирает рыба в аквариуме, выпучив глаза, когда постучишь пальцем по стеклу.
   — Пожалуйста, посмотрите, — говорил факир. — Натуральная кожа, выделка по старинной технологии, изделие искусных мастеров Индии, ручная работа. Дорогая, но того стоит.
   Торговец ещё что-то рассказывал о замечательных свойствах кожи и о мастерах её изготовивших, но Ксюша уже знала — это она!
   — Да, я беру её, — пролепетала она. — Сколько стоит?
   Продавец назвал цену. Ксюша на секунду, только на мгновение задумалась. Это было больше того, что она планировала потратить. Но где-то там, в мозгу, минуя инстанцию под названием «здравый смысл» решение было уже принято.
   — Денег-то тебе хватит? — спросила Вика, глянув на подругу.
   — Ничего, до зарплаты доживу.
   У Ксюши на душе наступил покой, а что будет дальше — уже не так существенно. Вика с большим интересом начала рассматривать Ксюшину покупку. Вряд ли Вику можно было обвинить в зависти к лучшей подруге, но вот она опять эта женская природа проявляет себя. Если бы рядом с ней покупал такую же сумку мужчина, и мысли бы не возникло иметь то же. Ах, женщины!
   — А есть ещё такая? Мне тоже сумка нужна.
   — Нет, сударыня, — торговец с сожалением развёл руками. — Это была единственная и последняя. Мне очень жаль, но если я смогу вам чем-нибудь помочь, то непременно, — на эффектную Вику он смотрел уже с интересом. — И буду вам признателен за доверие.
   Вика обратила внимание на его хорошо ухоженные руки. Факир начал предлагать разные заморские товары, объясняя их значение. Где-то внутри себя, неосознанно, женской своей природой она почувствовала доверие к этим рукам. К тому же, надо было как-то смягчить чувство некоторой досады, которое невольно возникло после приобретения подругой сумки. Надо было как-то себя успокоить. Купленное до этого колечко было уже не в счёт.
   — Что это за камень? — глядя на прилавок, спросила она. — Красивая брошь.
   — О-о! Этот камень называется тигровый глаз. Вы кто по гороскопу?
   — Лев.
   — Да вы что! Тогда это ваш камень. Неспроста он вам приглянулся. Он приносит удачу и даёт защиту. К тому же, посмотрите, как он подходит по цвету к вашим прекрасным волосам и к вашим глазам.
   — Удача мне не помешает, — обдумывая, произнесла Вика. — Хорошо, я возьму эту брошь.
   У торговца индийской экзотикой сегодня тоже наверно был удачный день, и немудрено, ведь у него были сразу все амулеты и камни, приносящие удачу.
   Барышни покинули таинственный индийский полумрак, каждая с мыслями о своей карме. Зажмурившись от солнца, они направились к выходу из базарной обители, успокоенные и с дарами.
   — Ксюша, давай зайдём в кафе. Кофе выпьем, что ли. Я бы и съесть чего-нибудь не отказалась, пирожное какое-нибудь. Здесь кафетерий есть.
   Ксюша молча согласилась. Да, ей тоже не помешало бы сейчас где-нибудь сесть и перевести дух.
   Они зашли в небольшую, современного вида стеклянную кофейню, пристроенную к фасаду старинного двухэтажного здания. Найдя свободный столик на двоих, сняв верхнюю одежду, сели.
   — Я пойду, куплю кофе, — сказала Вика.
   Ксюша сразу зашуршала большим полиэтиленовым пакетом, достав из него свою покупку, стала её рассматривать. Она так была поглощена этим занятием, что даже не заметила, как Вика отошла. Залезая во все кармашки и отделы, Ксюша уже придумывала, куда и что положит. Вика принесла кофе. Горячий, только что сваренный, с ароматным дымком, который тут же смешивался с запахом свежевыделанной кожи, он ещё больше разгорячал фантазии о наступающей новой жизни. Две дольные собой красавицы погрузились каждая в свои впечатления. Вика, растопырив красивые пальчики, любовалась бриллиантовым сиянием.
   — Может, надо было на полразмера меньше взять, а то немного свободно, — скорее, для того, чтобы сказать о своей покупке всему миру, нежели выражая сомнение, проговорила Вика, рассматривая колечко.
   У Ксюши уже остывал кофе, а она не отпила ни одного глотка из чашки, представляя себе, как будет выглядеть со своей новой сумкой в разных нарядах, какие у неё только есть.
   Время было обеденное, народу в кофейне прибавлялось. В стеклянную дверь уверенной походкой вошёл высокий стройный молодой человек в голубоватой куртке и джинсах. Его вьющиеся светлые волосы были хорошо уложены, лицо с благородной бледноватостью, голубоглазый. Ни на кого не обращая внимания, он направился к небольшой очереди у стойки. Проходя мимо столика, где сидели Вика и Ксюша, полой распахнутой куртки он задел Ксюшину чашку, та покачнулась и опрокинулась на блюдце. Кофе стремительным тёмным пятном начал расползаться по столику. Ксюша взвизгнула и вскочила, спасая кофточку. Молодой человек, ещё продолжая движение, сообразил, что совершил какое-то преступление. Он оглянулся с невозмутимым видом, но тут… он встретился взглядом с глазами испуганной Ксюши. Вика уже собралась было в своём репертуаре открыть рот и произнести то, что в таких случаях обычно говорят, как молодой человек, развернувшись и быстро подойдя к столику, с самым виноватым и искренним лицом, глядя невинными, как у дитяти глазами, слегка склонив голову, заговорил:
   — Милые дамы, я прошу простить меня за невнимательность, но видит Бог, я самым строгим судом сужу себя за содеянное, и прошу вас дать мне возможность исправить то впечатление, которое произвёл своим непристойным поведением по отношению к вам.
   Вика с полураскрытым ртом, с которого вот-вот должно было слететь смачное ругательство, недоумённо приподняла брови в ожидании дальнейшего представления.
   — Я обязуюсь вам возместить как материальный ущерб, так и моральный. Позвольте мне отблагодарить вас за вашу милость, за прощение дарованное мне.
   О прощении пока речи не было, но ещё немного таких речевых оборотов и оно уже где-то в глубине женской души начнёт зарождаться. Воистину женщина любит ушами. О как бы изменился мир, если бы все мужчины умели использовать, хотя бы притворно, такой красноречивый слог.
   — Милая девушка, позвольте мне предложить в качестве компенсации купить вам самое лучшее пирожное, которое найдётся в этой таверне, — обратился он к Ксюше, нежно как влюблённый Ромео, дотронувшись до её руки.
   Люди вокруг начали с любопытством посматривать на эту сцену. Вика прихлопнула рот. Видя, что они невольно стали предметом всеобщего внимания, Ксюша взволнованно, впрочем, ещё и оттого, что чуть было не пострадала её кофточка, начала лепетать:
   — Нет-нет, ничего, всё в порядке. Мне ничего не надо, мы уже уходим.
   — И всё-таки позвольте мне хоть чем-то загладить перед вами свою вину, — настаивал молодой человек.
   Он так посмотрел на Ксюшу своим проникновенным взглядом голубых глаз, что она совершенно неосознанно сама себе сказала: «Вот оно — началось!». Что началось?
   — Вас как зовут?
   — Ксения.
   — А меня Вадим.
   Он с нескрываемым любопытством, искренне, даже как-то по-детски, начал рассматривать Ксюшу. Это всегда подкупает женщин, и они ведутся на такие взгляды. Да уж, мужчин такого склада женщины подсознательно по-матерински прощают, не всегда осознавая, что это может быть только игра, впрочем, эти мужчины тоже не осознают своей игры, они просто такие есть.
   Ксюша явно была смущена:
   — А это моя подруга Вика.
   Вика сдержано подала руку.
   — Очень приятно, — произнесла она дежурно.
   — Мне тоже очень приятно. Знаете, я всё-таки испытываю некоторую вину перед вами, — поглядывая то на одну, то на другую, продолжал молодой человек.
   — Да ладно, проехали, — несколько смягчилась Вика.
   — И всё же, я хочу загладить свой проступок, — продолжал настаивать Вадим. — Я артист.
   — Ну это заметно, — косо глянув на парня, произнесла Вика.
   — Нет, — заулыбался Вадим, — я действительно актер, в театре!
   — Правда? — Ксения с нескрываемым восхищением посмотрела на него.
   — Знаете, у нас скоро новая постановка, и я хочу вас пригласить посмотреть спектакль, Я там играю роль, не главную, но и не самую маленькую. Хотите посмотреть наш спектакль?
   Ксюша тут же представила себя в сверкающем зеркалами театральном холле с отражающимися в этих зеркалах старинными канделябрами. Она вся такая нарядная, в роскошном платье в ожидании великолепной игры своего нового знакомого, известного актёра, в роли прекрасного и благородного рыцаря, побеждающего всех врагов. И вот она уже сидит в мягком бархатном театральном кресле под огромной хрустальной люстрой. Ах, как это романтично!
   — А в каком театре вы играете? — поинтересовалась Вика.
   — В театре музыкальной комедии.
   Театр музкомедии располагался в здании, принадлежавшем когда-то высшей партийной школе. Когда студенты этой школы от марксистко-ленинской теории перешли к практике по Форду, здание освободилось, и его передали в ведение управления культуры. Конференц-зал «ВПШ» вполне подходил для театральных представлений, а само здание имело вполне современный вид, старинных канделябров в нём не было.
   — Ну, комедии в нашей жизни и так хватает, — ухмыльнулась Вика. — Комедиант, значит.
   — Вика! Ну что ты, в самом деле?
   — Я пошутила.
   — Вам в наш театр надо поступить, — глянув на Вику, сказал Вадим, улыбнувшись. — Вы очень остроумная.
   — Нет, скорее в драматический.
   — А когда будет премьера? — спросила Ксюша.
   — Через неделю. Дайте мне ваш телефон, и я вам позвоню.
   Вадим достал из кармана куртки записную книжку и ручку. Ксюша стала называть цифры по одной, заглядывая в его записную книжку, чтобы убедится, что номер записан верно.
   — Я непременно вам позвоню накануне спектакля, — глядя на Ксюшу, сказал Вадим. — Очень был рад с вами познакомиться. Ещё раз прошу прощения за испорченный ланч.
   Вадим прижал руки к груди, легким наклоном головы изобразил что-то вроде поклона.
   — Ну что вы, всё в порядке, — улыбнувшись, произнесла Ксюша.
   Они ещё раз попрощались, и Ксюша с Викой направились к выходу. Вадим всё ещё стоял у столика и провожал их взглядом.
   Вика и Ксюша, снова пройдя вдоль шумных торговых рядов, вышли к стоянке. Вика достала из кармана ключи, открыла дверцу и села в машину. Ксюша стояла у авто, на её лице было выражение мечтательной задумчивости.
   — Ну, ты где? Садись!
   Ксюша, всё так же задумчиво, села в машину. Вика включила двигатель, поставила режим прогревания.
   — Что-то я устала, — глядя на себя в зеркало заднего вида, произнесла она. — Не будем никуда заезжать, поедем домой, обедать.
   Вика взяла в руку маленький серебристый телефончик, висевший у неё на шее на шнурке, нажала кнопочку:
   — Павел, это я. Как там с обедом? Молодец. Мы уже едем.
   Машина вырулила на дорогу, и они помчались к дому с чувством не зря прожитого дня. Вика долго молчала, но потом всё-таки не выдержала:
   — Ксюша, я, конечно, не могу лезть в твою жизнь, ты сама решаешь свою судьбу, но мне кажется, он кролик. Уж больно он похож на этакого слащавого мальчика.
   — Вика, я же не в постель с ним ложусь завтра же. Сходим, посмотрим спектакль.
   — Что-то я не хочу тратить свой выходной на рассматривание талантов какого-то мальчишки.
   — Но мы же пойдём смотреть не на него, а спектакль. Ой, я же забыла спросить, как спектакль называется!
   — А какая теперь-то тебе разница? Сядешь и будешь смотреть на своего героя. А что он там плести будет — не всёли равно? Ой, Ксеня, жаль мне тебя, опять ты вляпаешься. Ну что может быть в этом мальчике? Господи, где мужика-то найти настоящего? — она произнесла эту молитву так, как будто это за ней хочет прихлестнуть этот молодой человек, настолько Вика переживала за Ксению.
   — А ты-то что переживаешь? У тебя есть мужик. Это мне надо переживать.
   — Да, есть Федот. Да не тот.
   Вика погрузилась в свои мысли. Дальше всю дорогу они молчали, каждая о своём.
   В плане личной жизни, то есть в отношениях с мужчинами, Вике тоже всё как-то не везло. Она никак не могла найти то самое счастье, о котором мечтает каждая женщина. Мужчина, с которым она сейчас жила, был в полном расцвете своих тридцати четырёх лет. В общем, красавец был. Внешне он умел произвести впечатление образованного, с хорошими манерами мужчины. Всегда хорошо одевался, мог сказать даме комплемент, подать пальто, красиво налить шампанского, но, прожив с ним чуть более года, Вика увидела и другую сторону его характера.
   Павел рос без отца, тот умер от сердечной болезни довольно рано. Мать единственное своё чадо любила, что называется до безумия. Работала на трёх работах, чтобы у Павлуши было всё, а это значит, что Павлуша рос на всём готовеньком, ни мало не прилагая каких-либо усилий, чтобы иметь это всё и даже больше, а как и каким трудом это «всё» добывалось, было от него скрыто. Утром Пашу на столе всегда ждал горячий завтрак и стакан с чаем, даже с уже размешанным сахаром. Мама с шести часов утра была уже вся в заботах. Бегала в школу, отпрашиваясь с работы, договаривалась с учителями, когда Паша изволил не выучить урок. Потом поступила его в институт, и так же бегая по кафедрам, дотянула до диплома. Личной жизни она так и не устроила. Обычно о таких как она говорят — настоящая русская женщина, мать-труженица, способная пожертвовать всем ради благополучия ребёнка. И вот, в результате её неимоверных усилий, получилось то, что получилось.
   После института Павел сменил дюжину работ. Нигде долго не задерживался, не умея ни одно дело доводить до конца, тут же терял интерес к работе, если вдруг приходилось прилагать большие усилия и терпение. Каким же образом энергичная волевая Вика могла сойтись с человеком с таким абсолютно противоположным характером?
   Они познакомились в ресторане, где проходила корпоративная вечеринка фирмы, в которой на то время работал Павел. Вика в тот вечер была в небольшой компании людей, с которыми имела партнёрские отношения, и устраивала что-то вроде угощения за некоторые деловые услуги. С этими людьми надо было поддерживать хорошие отношения, от них зависели заказы на продукцию её малого предприятия. В их компании были только женщины, а в Павловой были только мужчины. Когда были обговорены все дела, немного съедено и немного выпито, наступило расслабление. На раскрасневшихся лицах уже не было сдержанных деловых масок, а было благодушие, вот тогда и захотелось немного флирта и свободы мысли. Вика сразу приметила высокого красивого темноглазого мужчину в модном, хорошо сидящем костюме. Всё-таки хорошо одетый мужчина производит на окружающих не меньшее впечатление, чем женщина в красивом платье. А Павел производил впечатление, да ещё, кажется, был душой компании, он весело что-то рассказывал товарищам, и вся компания дружно смеялась.
   Они несколько раз встречались взглядами и не спешили их отводить друг от друга, а это предполагало, что после официальной части в обоих кругах наступит время и для сближения, что называется от нашего столика — вашему. Зазвучавшая мелодичная музыка была хорошим поводом для первого шага в этом направлении. Павел встал и прошествовал к столику с дамами, чем вызвал одобрительные возгласы коллег, которые только и ждали, кто бы первый подал сигнал к началу штурма.
   — Разрешите вас пригласить на танец!
   Вика сдалась без боя. Они танцевали и разговаривали, потом уже сидели за общим столом, а через некоторое время по парам, ну и конечно провожание до дома, такси, приглашение на свидание. Обычная история знакомства.
   Висевший на шнурке на шее у Вики телефон мелодично затренькал. Она посмотрела на экранчик, на котором сине-зелёным высветился номер вызывающего абонента.
   — Павел из дома звонит. Слушаю тебя, что звонишь? Хорошо куплю. Нет, уже подъезжаем. Через пять минут. Всё.
   Вика хлопнула крышкой трубки и отпустила телефон.
   — Позвонил, чтоб хлеба купила.
   — Ой, и вправду есть хочется, — Ксюша мечтательно потянула носом, при этом крепко прижала свою сумку к себе, как мышь, которая схватила лапками кусочек сыра.
   — Сейчас поедим, — сказала Вика, посмотрев на противоположную сторону дороги. — Чем Бог послал.
   Вика зарулила на платную автостоянку, находящуюся недалеко от дома, там она оставляла свою машину, своего гаража у неё ещё не было. Они зашли в магазин, который располагался на первом этаже того же дома, в котором жила Вика.
   — Вот ведь лень было самому спуститься на первый этаж за хлебом.
   — Наверное, он занят был обедом, — посматривая на полки с продуктами, сказала Ксюша. — От плиты-то ведь не отойти.
   Ксюша всегда становилась на сторону слабых, пытаясь их оправдать.
   — Ага, от дивана! — Вика внимательным взглядом окинула полки. — А давай-ка мы с тобой сейчас возьмём бутылочку вина и шоколаду! Страсть как хочется обожраться шоколадом, — она взяла с полки большую, с красивой картинкой коробку конфет.
   — Я где-то читала, что нам женщинам надо есть шоколад постоянно, потому что он способствует развитию наших умственных способностей.
   Подойдя к прилавку с алкогольной продукцией, Вика стала рассматривать бутылки вина. Ксюша присматривалась к зефиру в шоколаде.
   — Да, и развитию объёма талии тоже способствует, — проговорила она, нерешительно глядя на вожделенный кулек.
   Вика взяла с полки бутылку красного вина, положила её в корзинку.
   — Ну, видимо, надо выбирать, — посмотрев на Ксюшу, сказала она, улыбнувшись. — Либо умная, либо красивая.
   — А что, разве умных и красивых не бывает? Ты вон какая, и умная и красивая.
   — Ох, Ксюша, была бы я умная… была бы я умная, даже и не знаю, что бы я сделала!
   Они весело рассмеялись — кажется, подействовал запах шоколада, доносившийся с полок с кондитерским изобилием, а предвкушение обеда и отдыха бодрило и поднимало настроение…


   
   
   
   

   
подробнее о данном произведении в блоге:
http://shtuchki-druchki.blogspot.com/
и там же ссылка на весь текст