Книга жизни ч. 7

Эвакуация
Война приближалась к Днепропетровску, всё чаще объявлялись воздушные тревоги.

Я не помню, как это произошло, но, по-моему, в день моего рождения 05.08, мы с мамой, тётя Валя Шапиро (Валентина Дмитриевна) с сыновьями Лёдиком (Леонидом) и Юликом (Юлианом) и ещё несколько женщин с детьми оказались в теплушке[2] на железнодорожных путях.

Из вещей мама взяла подушки и простыни, а у меня было две книги: «Седовцы» Бадигина и «Повесть о рыжей девочке» (автора не помню), а также засушенная и прикрепленная к картонке маленькая рыба игла, которую папа поймал, когда в 1939 году мы отдыхали в Бердянске. Был у меня и альбом с марками.

Поздно вечером к вагону пришел папа. Мы прощались. Папа забрал у меня одну книгу, альбом с марками и рыбку, сказав, что брать это с собой не надо.

Ночью наш состав тронулся, мы ехали в полной темноте. Где-то слышались взрывы, пулеметные очереди, завывание сирен. Вагоны дергались, и не понятно было, куда мы едем. Выглядывать из вагона было невозможно. Двери были плотно закрыты, а два маленьких зарешеченных окошка были очень высоко.

Наконец поезд остановился. Но выглядывать нам не разрешали. Когда рассвело, оказалось, что мы стоим на заводской ветке, откуда вечером отправлялись. До нас дошли известия, что станцию Узловая, через которую мы должны были ехать, ночью разбомбили немцы, и мы едва не попали под эту бомбёжку.

Так продолжалось три ночи. Наконец мы услышали, что проехали станцию Ясиноватая и едем дальше.

На станциях наши мамы по очереди бегали за кипятком, а кто-то старший раздавал хлеб.

По ночам поезд шел в кромешной темноте – светомаскировка. И вот однажды увидели освещенный вокзал. Помню, что все в поезде ахнули, увидев ночью, освещенный город.

Все уже привыкли к светомаскировке и заклеенным крест-накрест полосками бумаги стекла окон[3]. Мы выехали на территорию, куда еще не долетали немецкие бомбардировщики.

Поезд шел медленно, часто стояли на разъездах, пропуская воинские и санитарные эшелоны. Однажды ночью мне стало очень тоскливо, и я плакал.

Хорошо помню это моё состояние. Мама и тётя Валя пытались меня успокоить, а я не мог остановиться. Слёзы лились помимо моей воле. Позднее оказалось, что в эту ночь, если не изменяет память 23.08, немцы заняли Днепропетровск.


продолжение следует:http://www.proza.ru/2011/05/08/1548