Узница фабрики смерти

     Освенцим… У людей военного поколения при одном только этом слове по телу пробегает озноб. Фабрикой смерти называли этот фашистский концентрационный лагерь, выжить в котором было практически невозможно. Те же, кому посчастливилось вырваться из его застенков, до сих пор пытаются забыть пережитые там ужасы. Пытаются… и не могут. Как их забудешь, если ущерб здоровью, нанесенный  в Освенциме постоянными пытками и издевательствами надсмотрщиков, не поправить уже ничем. С каждым годом их, побывавших в Освенциме и вырвавшихся за его ворота, становится всё меньше и меньше.
     Дорогобужанка Ефросинья Макаровна Алфимцева – одна из тех, на чью долю выпала нелегкая участь узника Освенцима. Но, несмотря на пережитое, она считает себя счастливым человеком, потому что ей в числе совсем немногих довелось не только пережить кошмар застенков фабрики смерти, но и вырваться из них живой.
     Ей было всего одиннадцать, когда грянула война. Их семья жила в небольшой деревушке под Смоленском. Отец в первые же дни войны ушел на фронт. Семья должна была эвакуироваться в Горький, но так случилось, что успел уехать только старший брат, а состав с  Фросей, её  старшей сестрой и мамой был задержан немецкими оккупантами. Мама, не выдержав тягот оккупации, вскоре умерла от сильной простуды. Девочки остались совсем одни. За них некому было вступиться, некому было защитить их от фашистского произвола. И они попали в  группу, скомплектованную немцами для угона в Германию.
     Однако по дороге им удалось сбежать и укрыться  в одной из белорусских деревень. Но на свободе девочки  пробыли недолго. Вскоре их в числе других жителей деревни схватило гестапо. Её старшую сестру Тоню немцы  расстреляли за связь с партизанами, как гласил приговор. Это была ещё одна тяжелейшая утрата для Фроси. Вначале её поместили в Новоборисовский застенок, потом перевели в Минск, в концентрационный лагерь. Но тот лагерь был лишь временным «пристанищем» малолетней узницы. После долгого и изнурительного этапа в переполненном до отказа вагоне она оказалась у ворот Освенцима.
     Фабрика смерти встретила её устрашающими чёрными трубами крематория. Лагерь был обнесён высоченным забором из колючей проволоки под высоким напряжением. Не выдерживающие пыток и издевательств узники в страшные минуты отчаяния бросались на неё, чтобы разом покончить со всеми  своими мучениями.
     В рацион узников входила лишь баланда из гнилой капусты и брюквы. Вместо имён и фамилий у них были только номера, пришитые к одежде и выколотые на теле. 79714 – под таким номером значилась в Освенциме  малолетняя узница Фрося. Этот номер до сих пор без особого труда можно разглядеть на её руке чуть выше запястья.  Сгинуть бы ей в застенках того лагеря смерти, если бы не освобождение.
     Оно пришло неожиданно, когда она, заболевшая тифом, уже ни на что не надеялась. Фрося была в полубредовом состоянии и смутно помнит, как в Освенциме появились солдаты, принёсшие узникам долгожданную свободу. Смутно помнит она и пансионат, где её в числе других освобождённых детей переодели, подлечили и подкормили. Когда девочка совсем поправилась, её отправили на Родину.
     Дома бывшую узницу определили в детский дом «Лесная школа», который располагался тогда неподалёку от нынешнего Тольятти. Так бы, наверное, и стала Ефросинья Макаровна его выпускницей, если бы не случилось чуда. Её разыскал вернувшийся с фронта живым и невредимым отец. С ним она вернулась на Смоленщину.
     Послевоенная мирная жизнь отодвинула на задний план страшные картины её детства, убитого войной. Отодвинула, но не стёрла.  Её память продолжает хранить всё, что довелось ей пережить в те далёкие, опалённые войной годы.