Дерево рода. 8 Надежда

               
НАДЕЖДА.
                Ну как же долго  длится  эта ночь! Как медленно тянется врем! Надежда лежала без сна на твердых досках  широкой  лавки. Родители и брат Яков спали на полу.Пил ( піл) – это такой  настил из досок в украинской хате, занимающий место от печи до бокового окна.  Он был довольно высок – немного ниже пояса среднерослого человека и  шириной  соответствовал ширине печи.  Короче говоря , если хата небольшая, то пол  хаты занимал пил. На таком полу спала вся семья.  У очень богатых хуторян были конечно и перины  -  и самые лучшие с гусиного пуха конечно, и из куриных перьев, но в основном все спали на голых досках, покрытых ряднами.
                Вот, наконец, за окнами начало светлеть. На пилу зашевелилась мать Надежды, Оксана – пора идти доить корову. Отец   поднялся – пора кормить коня. Надежда подхватилясь тоже. На  дворе   поплескала себе в лицо водой с ведра у колодца и пошла разжигать  уличную печурку –готовить завтрак.Яков, хоть и был не в себе , но мог выполнять несложную работу – пас корову и овцы. Он  встанет попозже.
                К  семи  часам утра все управились с делами. Летом  , конечно, поднимались  ещё раньше – вместе с солнцем, но сейчас уже осень, скоро октябрь. Надежда  налила полную миску супа с  гречневымы галушками, разложила ложки – у каждого была своя и  застроганные  вишневые палочки, ими  ели галушки  -протыкали вместо вилок.
                Стоя все прочитали молитву. Первым сел  за стол и начал завтракать  Иван Оксентиевич , потом  села Оксана,  а Яков и Надежда за ними.   Завтрак проходил в молчании. За едой говорить не разрешалось. После завтрака  Иван Оксентиевич    встал, повернулся к  иконам, перекрестился с поклоном. Только сейчас Надежда осмелилась  заговорить. « Тато и мамо, и ты Яшко – Гаврило Кравченко сказал, что завтра , в воскресенье, старостов пришлет…» -  потупив глаза проговорила она…
                « Аа! Это дело!  Давно пора!» - хлопнул по столу  Иван Оксентиевич.  – « Уже два года вы с ним в паре – давно пора!» Оксана тоже быстро закивала головой , вытирая глаза передником. Вон  старшие дочери ее, Ульяна и Улита уже замужем и Надежде пора, как никак двадцать лет скоро.
                Надежда была младшей из дочерей, любимицей семи, очень красивой девушкой. У неё были черные , пышные, волнистые волосы, карие глаза и черные брови.  Лицо  было белое, даже бледное, только в смущении зарумянивалось. Фигуру имела  пропорциональную, стройную, но маленького роста .В работе была резва, нрав она имела легкий и веселый, но очень  стеснялась свого невысого роста и малого веса.В шестнадцать лет она выглядела на тринадцять. Иные девушки в тринадцять лет как  упитанные кобылицы, уже и  на « улицу» бегают и на вечорницы, а  замуж выскакивают и в пятнадцать.
                Из-за свого маленького роста Надежда пошла на «улицу» только в семнадцать лет, и то парни дразнили ее «деткой», и поручали разные мелкие дела : «Сбегай-ка детка туда, сделай-то…»  То девушку вызвать из хаты, если вечером замешкалась и не выходила на «улицу», то воды принести попить, то груш или яблок в саду насобирать для всей « улицы». «Улица»  собиралась и гуляла недалеко от дома Поштарей. Никто из парней не приглашал ее пройтись наломать сирени ,или к роднику попить воды, или в Лайлячий яр – слушать соловьев.
                На вечорницах зимой, тоже никто не спрашивал разрешения переночевать с  ней рядом  - вобщем никто не высказывал симпатии – все считали её ребенком , не взрослой. Только  года через два отчаянных усилий поправиться, набрать вес, на неё обратил внимание Гаврило Кравченко. Это был видный из себя парень и богатый жених.Сосед к тому-же, если можно считать хуторян  соседями, так как жили они  всё-таки на отдалении друг от  друга. Надежда и Гаврлио стали парой почти на два года. Всё как-бы шло к свадьбе, да только Гаврило сватов не торопился слать, ну и вот наконец свершилось…
               
                «Вот что  -  мы тут в доме приберемся, а вечером я зарежу молоденького петушка для борща»- сказала Оксана. « Можно и двух  - другого изжарьте  и варенков  налепите с картошкой, капустой, творгом  и терносливами. Там  уже и  вишневая наливка  этого года готова– как просватаем, то позовите и Кравчиху – мать Гаврилы, а для нас , для мужиков,  я  съежжу в Остапье  за почтой и в шинок за горилкой зайду»- добавил Иван Оксентиевич.
                Надежда и Оксана   принялись за уборку. Женщины поснимали  летние рушники, обмели мяким специальным  « куничаным» веником ( связанным из  мягких   метелок камыша, которые местные называли «куницы») потолок и углы хаты от паутины.  Красной глиной вымазали пол ( Нажеджа ,в особом рвении, вымазала красной глиной и всю «присьбу» вокруг дома, а так же побелила белой глиной печь). Потом повешали «зимние» рушники. Обычно их  меняют к Покрову, но пусть будет и раньше, раз такой случай. Надежда в красный угол повесила свой новый рушник, котрый еще никто и не видел – она вышила его за  это лето.
                Хоть летом девчата и не шили и не вышивали, потому что работы и так было много, Надежда  в каждую свободную минутку вышивала. Весной ходили по хуторам монашки,  с Козельщенского монастыря,носили граматки ( книжечки с молитвами), свечечки из монастыря, намоленные, ладанки, иконки и   вышитые  монахинями рушники. Поштари купили у них один – красный,весь полностью  вышитый красными нитками и не в такой способ, как вышивали местные. Там еще был рушник, корый очень поравился Надежде –  красно-черный,  и она по памяти вышила такой же. Очень красивый. Для жениха и сватов у нее уже лет пять как были готовы перевязочные рушники. Да и всё приданое было давно готово.
               
                К вечеру дом был прибран, двор подметен, петушки зарезаны и спрятаны в погреб, а Иван Оксентиевич  развез по хуторам  почту и новость о сватании, вернулся немного навеселе и бутылка горилки с шинка была уже начата.
                Купались  после заката – в  малой комнате, сначала поймали и выкупали в большом  выдолбленном из  толстой  вербы корыте Якова, он как всегда сопротивлялся, потом мать поливала на отца, а затем  покупались и женщины. Мылили  белым ( дорогим) «печатным» мылом  тряпицу и терли по очереди друг друга. Голову сначала мыли мылом, потом промывали секольным квасом- от него волосы становились рассыпчатыми, потом долго полоскали отваром из крапивы, любистка и  корня лопуха. От крапивы волосы становились блестящими, от лопуха крепкими и не выпадали, а любисток был от головной боли. Воду после каждого купания не  выплескивали на улицу, потому, что после захода солнца этого делать нельзя, а сливали в чугуны и ведра – завтра  вынесут и выльют туда, где не ступает нога человека  –или в куст бузины или  в куст шиповника.
                Обычно свтание происходит после обеда. Поштари  решили не обедать – ждать сватов. К полудню Надежда и Оксана   сварили на печурке борщ,  изжарили петушка ,налепили вареников, разложив их в малой комнате на  лавках, на чистые полотенца и накрыв таким-же полотенцами – что-бы не заветривались.
                В обед Яков пригнал корову и овец- было решено сходить  накосить  травы и не выгонять после обеда  скот на выпас. В три часа все  сели на присьбу возле хаты и стали ждать. Сели  все кроме Надежды. Она всё выскакивала на гору ( хата Поштарей была построена на склоне долины, ближе к низу ) всё смотрела налево, в строну где жил Гаврило – не идут ли…


 Продолжение следует.

 На украинском языке рассказ помещен на сайте Стихи.ру
   http://www.stihi.ru/2011/05/09/6879

 На фото картина Пимоменко Н. Засватали 1896 г.