Сестричка

Война началась, когда маме было чуть за тридцать. Госпиталь в блокадном Ленинграде располагался в Высшем Военном Топографическом училище на Пионерской улице. В дни блокады к ним в отделение, куда поступали в основном обгорелые лётчики, пришла обессилевшая уже от голода девочка  Галочка. Она не успела окончить мед.училище, война помешала, но ловко делала уколы и перевязки. Практика учебная у неё была сдана на отлично. Родных у Гали уже не осталось в городе, во время бомбёжки погибли мать и братишка.
Галочку раненые любили как сестрёнку. Она дежурила, как все, ночами возле тяжело раненых и не жаловалась никогда. Если невозможно было уговорить бойца с гангреной на ампутацию, то звали мою маму или Галчонка. Они умели убеждать, что жить стоит. А Галчонок пошутит, пообещает какие-то совершенно оптимистические прогнозы мирной жизни, посидит рядом, пошепчет - и решается боец на все тяжкие.

В свободное время мама моя уходила в увольнение к себе домой на Разъезжую, беспокоилась, цел ли дом. А Галчонок навещала раненых по всему госпиталю, у одних анекдот или байку какую веселую услышит - другим перескажет. А рассказчица она была удивительная - просто театр одного актёра.
Весело рядом с такой сестричкой. После прорыва блокады был трудный путь по Дороге Жизни следом за Волховским фронтом в сильнейший мороз. Врачи и сестры ехали в грузовике с ранеными, укрывшись матрасами, и всё же обморозились.

Грузовики бомбили и обстреливали, громыхали зенитки, Галка радовалась каждому недолету и перелёту, как празднику. И еще стихи от страха декламировала.
- Я всегда во время бомбёжки стихи читала братику наизусть. И сразу так мирно становилось... - рассказывала Галка, вспоминая свой дом.
Так и добрались они до большой земли. Там накормили, угостили пивом, тут все дистрофики ленинградские сразу опьянели, а Галку на руках пришлось отнести и спать уложить. Госпиталь пополнили и персоналом, и ранеными, бои были тяжелые. Продвигались на запад по крови, и потери были, и обстрелы обрушивались на госпиталь регулярно.
Как эта хрупкая ленинградская девчушка таскала раненых в подвал - все удивлялись. Но Галка смеялась: - Я жилистая!

В городе Ельце надолго осели, но враг уже не так мучил налётами, силенок уже не было таких, как в 41-42-ом годах. А впереди еще было много фронтовых дорог.
Легкий был характер у девчушки, раненые к ней быстро привыкали, писали потом с передовой. И Галчонок встретила первую свою любовь, только не случилось им пожениться на земле.

Ромка, молоденький танкист, после курсов попал на фронт, тяжело раненый поступил в госпиталь, и Галчонок его выходила, как птенца. Она и зеркала от него поначалу прятала, и с ложки кормила жидкой кашей, а рот не открывался от рубцов. Её преданная любовь подняла парня на ноги.
Они гулять ходили возле госпиталя. Все радовались, глядя, как бережно относились друг ко другу эти двое совсем юных, но таких надежных...

Галка спала после дежурства на узкой госпитальной койке, когда прорвались под зенитным огнём к госпиталю фашистские самолёты и на бреющем полёте стреляли по окнам. Галка погибла во сне. Её прошило очередью насмерть. А Ромка погиб, спасая тяжело раненого, поднимая его с постели у окна. Так и похоронили их в одной могиле. А до Победы оставалось так мало...