Волшебство

Моему рассудительному волшебнику от его безрассудного волшебства.
Я верю…

- Как ты думаешь, они придут? - сказал я, вглядываясь во Тьму, когда-то давным-давно породившую меня. Спустя вечность скитаний по вымышленным реальностям, альтернативным мирам, я таки вернулся к истокам своего бытия, чтобы стать богом и сыграть свою мелодию на флейте без дырочек и мундштука.
- Но я же пришел, – тихо ответил Арктур — мой ручной дракон.
- Как же здесь все-таки холодно! – сказал я, потирая озябшие плечи.
- Человеку трудно согреться, – отозвалось мое чудовище.
- Тогда помоги мне разжечь костер. Надо осветить им путь.
Дракон дунул на ладонь. Тьма всколыхнулась, съежилась и покорилась сонму рыжих искр, заплясавших в лапе Артура. Окружавшее нас пространство начало обретать очертания цветочного поля. Вдалеке на горизонте чернел лес. На небе взошли звезды. Откуда-то издалека примчался ветер, оседлав звон бубенцов. Мир, некогда придуманный мною, откликнулся на мой призыв. Я лег в ароматную траву, дракон опустился рядом. Здесь всегда август — мое бесконечное время загадывания желаний. Пьянящий запах маттиолы и костра вскружили мне голову, мысли стали прозрачными и легкими. Я отпустил их в небо к иным мирам.
Как все-таки это странно: лежать на краю вселенной, прикасаясь к воображаемому другу и греться у воображаемого огня. Мы долго молчали. Я теребил в руках флейту. И вроде бы я разгадал этот коан, мелодия не задалась. Арктур наклонил свою красивую клиновидную голову. В его глазах играли блики костра. Он мечтательно произнес:
- Каждый дракон-странник должен зажечь звезду...
- А как же посадить дерево, построить дом, вырастить сына? – улыбнулся я
- Все шутишь, - печально вздохнул дракон.
Было зябко, и я сел поближе к огню.
- А сколько зажег ты?
- Я уж и не помню, – пожал плечами дракон.
- Но ведь наверняка есть та самая, любимая!
Дракон сладко зевнул:
- Есть...
«Интересно, бывал ли я на ней...»
Мы сидели и молчали, упиваясь тишиной. И вроде бы – слова – это лишнее. Все же… В начале было слово. И слово было у бога. И слово был богом.
- Так ты сыграешь? – спросил Арктур. Я поднес к губам флейту. Я выдохнул. Ветер задрожал. Легкая дымка предрассветного тумана уплотнялась, приобретая очертания зверя. И когда легкий звук скрылся в поднебесье, Синий Волк произнес:
- Я вернулся.
- Мы ждем тебя уже тысячу лет, – улыбнулся Арктур.
- Я уж думал, что позабыл дорогу сюда, когда снова услышал музыку, - ответил Волк, устраиваясь поближе к огню.
Моя вялотекущая вечность нашептывала мне о дорогах, которые я прошел, о мирах, которые создал, но в этот час я был глух к ее молитвам. Я принял решение. Я собирался сделать единственно возможный выбор, чтобы стать богом, в которого я верил.
- Вы уже собрались? – голос Натаниэля разорвал нежный шифон утренних сумерек. Эльф упал в траву чуть поодаль от огня.
- Мы ждали только тебя, - рассмеялся Арктур. – Ты как всегда быстр, как ветер, и как всегда приходишь позже всех.
- Разве может опоздать тот, в чьем распоряжении вечность? – спросил эльф, но так и не получил ответа.– Что будем колдовать в этот раз?
Я пожал плечами:
- Я ухожу.
- Из этой вселенной? – спросил Сальварат.
- Из всех. Я ухожу, чтобы стать богом, но для этого мне нужно умереть и родиться. Я просто хочу подарить вам что-нибудь на прощание.
Между нами повисла тишина, едва нарушаемая треском костра.
- Но как же…
- Не надо, Арктур. Это мой выбор.
Дракон закатил глаза и надрывно вздохнул.
- Что ж, - начал Сальварат. – Если я не могу остановить тебя, тогда оставь мне на прощание путь, который я никогда не смогу пройти до конца.
Дракон молчал…
- Наколдуй мне дом, - тихо произнес Натаниэль. – Место, куда я всегда мог бы вернуться, где бы я не странствовал.
Дракон молчал.
- Пожелай что-нибудь, Арктур! – взмолился я.
Дракон мрачно посмотрел вверх. Звезды уже почти исчезли, воздух был настолько прозрачным, а небо настолько глубоким, что казалось, будто голова дракона проваливается в него. Наконец Арктур ответил:
- Когда ты уйдешь, ты ведь позабудешь о нас. Кто же тогда будет верить, в то, что звезды зажигают драконы?
Мне нечего было ему противопоставить, и потому я молчал.
- Наколдуй кого-нибудь, кто бы слышал, кто бы помнил, кто бы верил в нас.
Я улыбнулся и поднес флейту к губам. Дорога, дом и странник, вот такая вот песенка.